Текст книги "Кгб (СИ)"
Автор книги: Павел Белоярский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)
– ну что? – спросила его Юля.
– что что? – передразнил ее Кирилла.
– уволили меня! -
– как это? – в один голос спросили мы с Никонорычем.
– сказали, что дотации падают. – начал объяснять мой напарник.
– и придётся сокращать штат. моя должность попала под раздачу первой. Юрий Бенедиктович изучил структуру объекта и решил, что для ядерных испытаний достаточно одного сотрудника, Хватов же у нас с Московским образованием, нагрузим его, а я им нафиг не нужен! -
– я не согласен! – возмутился я.
– я не могу работать в одиночку, мне нужен напарник, вдруг несчастный случай, кто-то должен страховать. -
– иди скажи это Модесту! – окрысился Кирилл.
– ничего Германьчик. – вмешалась Анюта.
– ты у нас молодец, ты справишься. от Фадеева все равно больше разговоров было чем дела! -
– да как вы смеете! – закричала Юля.
– а ты соплячка рот не разевай на старших. – перебила ее Каминская.
– может быть ты тоже не хочешь тут работать? -
– опа. – цыкнул языком Палыч. удрученный Кирилл пошел готовить свое рабочее место к освобождению, Юля кинулась ему помогать, но они в очередной раз поссорились, и девочка в слезах побежала в туалет. я подсел к Палычу.
– думайте она его подставила? – шепнул я, указывая на Каминскую.
– да нет скорее всего. – почесал затылок Старков.
– просто работает на публику, но надо быть осторожнее, от угроз они перешли к конкретным действиям. -
Кирилл был отпущен с объекта без отработки, работу сейчас найти было тяжело, все теплые места давно уже заняты. Бенедиктович ходил по полигону и брюзжал, чтобы мы поимели совесть, что идет война, и все деньги уходят туда. по полигону поползли слухи, что к новому году нас закроют, точнее выгонят всех штатских, а объект займут солдаты и военные ученые и займутся тут производством ядерного оружия. Но мы ведь и так числимся за оборонкой, мы все давали подписку, что если Кирилл и другие вышвырнутые подобно ему, озлобятся и начнут разглашать государственные тайны, или на это все и рассчитано. нашу страну разваливают осознанно и целенаправленно, пока людей пугают какой то там внешней угрозой, главная опасность идет изнутри. в проблемах России виноваты ни санкции и не какие то там внешние терки, а воры внутри страны, которым наплевать на все, кроме своего кармана. бывшие советские чиновники, которые из-за перестройки и внедрения избирательной системы начали испытывать страх потерять свои посты, а значит и воровать по тихой, в любой момент у них могли отобрать власть, молодые конкуренты перли со всех сторон, и тогда эти бывшие коммунисты превратились в жестоких и беспощадных извергов. они не гнушались прибегать к помощи бандитов и черных экономических махинаций, им было плевать на народ, на страну, главное это удержать власть и деньги, а война все спишет, победителей не судят, а все средства хороши! и не найдется ведь никакой управы на таких вот Бенедиктовичей, а хороших начальников типа Штааля, они заставляют поступать точно так же, под страхом потерять работу, или даже жизнь, а ситуация в стране все нестабильнее и нестабильнее, они сделали все для этого, своя рубашка ближе к телу, вот хорошие люди и начинают зверствовать. конечно во всем можно обвинить иллюминатов, так как это именно их способ ломания цивилизаций, но как говорится сучка не захочет, кабель не вскочит, ни будь люди сами по себе такими алчными и эгоистичными ничего бы рептилии здесь не добились.
видимо до Штааля тоже дошли слухи, что на полигоне началась паника, так как он собрал нас всех в конферент зале. слава богу без Юрия Бенедиктовича. там он нам сказал, дескать отставить панику, тотального закрытия не будет, просто на объекте происходит минимизация, так как финансирование сильно урезали, и все научные группы вынуждены сокращать штат.
– короче, как в девяностые. – усмехнулся Палыч.
– это мы уже проходили, прорвемся и теперь. – вообще этот старик был спокоен, говорил, что все ни так страшно, 41ом и в 91ом было гораздо хуже, выжили же, и сейчас прорвемся. эх мне бы его оптимизм.
– а когда закончится этот кризис? – истерически спросила Юля.
– да нет никакого кризиса. – заявил Модест.
– это же все искусственно делают, создают условия кризиса, рулят инфляцией, а закончится тогда, когда они сочтут это нужным: может через двадцать лет, а может через десять дней. -
сокращения продолжались. из научного персонала больше никого не трогали, дербанили в основном младший персонал. всю Демидовскую охрану, Бенедиктович убрал и заменил на свою, людей, которые больше были похожи на бандитов, а не на силовиков, а чуть что сразу начинали дребезжать, договориться с ними было невозможно. они могли придраться даже за то, что к тебе просто не за что придраться, а это уже вызывает подозрение, так как святых людей не бывает. верхом цинизма стало увольнение моего друга техника Сереги. у нас произошла аварийная ситуация, и Сережа, рискуя жизнью, понес мне разгерметизирующийся стержень, работать то в одиночку мне было куда сложнее. в этот момент в реактор неспешно спускался Юрий Бенедиктович и не спешно поинтересовался у Сереги, куда это он так спешит, а еще попросил особо не торопиться. на что Серега в впопыхах крикнул ему, что то вроде, отстань, не видишь у нас авария, тогда Бенедиктович спокойно заметил ему в след, что сегодня последний его рабочий день на объекте, а потом пошел и накатал рапорт за нарушение субординации. тот факт, что промедли Сергей хоть секунду, и мы бы все взлетели на воздух, вовсе не послужил оправданием, техника уволили по статье, и чуть не взяли под трибунал. и если верить сетевым рассказам из других городов так сейчас ломали жизнь людям по всей стране.
дома тоже начались проблемы: в туалете заискрилась проводка, сперва я решил, что все дело в выключателе пару раз поправил его, но через недельку другую все повторялось снова. после майского фашистского погрома Даша наняла Прунианских бобров и они за день сделали нам капитальный ремонт, сейчас же бобры не брали заказы, так как империя решила пересмотреть закон о нейтралитете воюющих сторон по отношению к их Расе и взяла родную планету Пруниан в блокаду. теперь вылетать с планеты стало опасным для жизни занятием, и бобры затаились. как то к нам в гости пришла моя мама и обнаружила наши проблемы с проводкой, тогда она позвала отца, и тот полностью доломал выключатель. осознав, что он натворил Аристарх Парамонович постановил, что проводку нужно менять! мама тут же нашла знакомого электрика, а потом подумала, что и обои надо переклеить, да и линолеум поменять, ну уж заодно и потолки натянуть, короче надо бы сделать ремонт в этой хала буде, естественно за наш с Дашей счет. я был категорически против данного мероприятия, но моя мама по сути диктатор, и ей совершенно наплевать на мнение окружающих. Модесту видимо тоже не понравилась эта идея, так как в тот день, когда должен был прийти электрик и замерить весь объем предоставленной работы, он на прочь уделал своим фекалиями всю квартиру. мама собиралась его маленечко покалечить, но, когда она его отловила он так затрясся и жалобно заурчал, что Анастасия Григорьевна на всю оставшуюся жизнь прониклась любовью к этому животному.
за две недели до нового года нас снова собрал Модест и сообщил принеприятнейшую новость.
– в общем я работаю с вами последнюю неделю. – сообщил Штааль.
– как это? – в один голос просили мы.
– возраст мне подошел. – заявил шеф.
– отправляют меня на пенсию, так что в пятницу всех приглашаю на банкет проводим меня заодно и новый год отметим. -
– а кто будет вашим приемником? – спросила Анюта.
– центр пока что не решил, кого прислать. – ответил Дормедонтыч.
– но в пятницу я вам все сообщу. – и тут мы поняли, что никого из наших сюда не поставят, Москва пришлет кого-то своего, что ж за сучье время наступило? кругом непруха, и когда все это кончится?
– ему возраст уже год, как вышел. – заметил Палыч.
– а убирают только сегодня. – мог бы и не заострять на этом внимание, и так всем было ясно, что центр избавляется от неугодных.
в пятницу никто толком не работал, Штааль редко, когда был таким добреньким. девочки нарядные с утра побежали накрывать и сервировать столы в банкетном зале, мы же с Палычем и Никонорычем занялись спиртным.
– как же мы теперь без шефа? – посетовал Дмитрий Никонорыч.
– прорвемся. – сказал свое коронное Старков. Штаалю удалось настоять, чтобы Бенедиктович дозволил ему пригласить всех уволенных сотрудников на прощальный вечер. так что мы ожидали увидеть и Кирилла, и Серегу, и других уволенных техников.
– вот. – сказал мне Кирюха, когда я встречал его на проходной.
– выкинул меня Мадэст, а сам долго не усидел. -
– ты думаешь это была его затея? – одернул его Палыч.
– чем хоть занимаешься то по жизни? – спросил я.
– а ничем. – отмахнулся Фадеев.
– пропиваю пособие по безработице, Юлька от меня ушла, туда ей и дорога. – Сереге повезло больше, он сумел устроиться грузчиком на ликероводочную базу и получал целых пять с половиной тысяч, а после нового года обещали платить шесть. вот так вот и получилось, что мы, выброшенные на улицу гениальные научные сотрудники, оказались никому не нужны. эх и больно мне сейчас было за отечество! очень больно!, к счастью для нас, сам Бенедиктович куда то свалил на время вечеринки, зато в гости пришел Демидов, Штааль и его пригласил. и вот в три часа по полудню мы все собрались за накрытым столом, отметить тризну по уходящим лучшим временам.
– я всем вам очень благодарен! – начал Штааль.
– все вы вместе, и каждый из вас по отдельности поднимали этот объект вместе со мной. каждый из вас по-своему гениален, каждый из вас хоть раз подходил ко мне со своими интересными и уникальнейшими проектами: расчетная система Ани, сигнализация контроля цепной реакции Кирилла, макет Германа. о заслугах Пал Палыча я промолчу, всех их не перечислишь, а Дмитрий Никоноровичь гениальный теоретик! наш младший персонал тоже очень исполнительный и подающий большие надежды, а возникающим в их головах научным идеям, позавидовали бы некоторые именитые ученые. я искренни горжусь, что мне доводилось возглавлять такой коллектив. помните, как мы готовились к запуску реактора, как мы его запускали, и в этом году было три года, как он работает без перебоев. да бывали мелкие аварии и недочеты, но мы справлялись, мы большие молодцы! отдельное спасибо Петру Сергеевичу за протекцию и покровительство, за готовность вникать в научные дела и принимать правильные решения. ведь именно благодаря его пониманию и объективной оценки, мы и получали финансирование на некоторые экспериментальные проекты. – лицо Демидова покрылось краской, я еще никогда не видел его таким растроганным.
– в общем спасибо ему за то, что он был и продолжает оставаться человеком! – продолжал ораторствовать Штааль.
– во всем широком понимании этого слова. мне не очень приятно, что последние месяцы нашего сотрудничества были омрачены такими неприятными событиями, многие из вас наверное сейчас ругают меня самыми черными словами, но поверьте в сложившейся ситуации от меня не зависело ровным счетом ничего. решения о сокращениях принимали другие люди, я лишь подписывал бумаги! и вот теперь я сам выхожу на пенсию. с понедельника у вас будет новый научный руководитель, к сожалению сегодня он не смог приехать, а может не захотел. о нем мало чего известно, он из Украинских беженцев, и в центре появился лишь в прошлом году, имя вашего нового начальника! Павел Петрович Богородица! прошу любить и по возможности не жаловаться! -
– беженец – это плохо. – шепнул мне Палыч.
– таким людям нет дела ни до собственной страны, тем более ни до какой-то чужой России. в прошлый новый год я отдыхал в том же санатории, где и ты летом. там же был и этот Богородица, так вот, когда играл гимн на новогоднем банкете, они с женой даже не встали! -
– да уж. – сказал я.
– неужели никого другого не нашлось. – после Модеста выступил Демидов и прочитал нашему бывшему шефу напутственную речь минут на сорок. а затем мы ели и пили: за Штааля, за новый год и за надежду на лучшее время.
в шесть вечера начали потихонечку собираться. я уже был порядком пьяный, и за руль сесть не решился. мы с Палычем решили ехать на автобусе. бабы начали собирать в контейнеры объедки со стола, Кирюха в очередной раз поссорился с Юлей и ушел первым. мы со Старковым сначала проводили Модеста до стоянки такси, а затем и сами прошли на автобусную остановку.
– кризис. – буркнул я.
– прорвемся. – ответил Палыч. вскоре подкатил наш автобус, он оказался битком. видимо люди из деревень спешили в город за новогодними подарками, а кто-то работал в области и ехал домой на выходные. сидячих мест не было, и мы встали около кабины.
– на север никому не надо? – спросил водитель.
– неееееет! – заорал народ.
– ну тогда срежем! – залихватски сказал он. в итоге в город мы поехали не по основной трассе, а по боковой, которая выруливала прямо к элитным новостройкам и затем вела в центр. дорога у новостроек оказалась перекрыта.
– что это еще такое? – выругался водитель.
– эй! – крикнул он из окна.
– почему движение закрыто? -
– платный участок трассы, папаша! – ответил ему дерзкий молодой голос.
– это с каких это пор? – крикнул мужик.
– сорок лет здесь езжу, бесплатно было! -
– с тех самых, как мы до этого додумались. – ответили ему.
– платить будешь? -
– никому я платить не собираюсь! – рявкнул водила. в тот же момент он упал назад, я заметил, как из темноты, в окно через которое шофер разговаривал с новоиспеченными хозяевами трассы, сунулась рука с кастетом и двинула водителю в челюсть. эта же рука дернула за рычаг, открывающий двери в автобус, и они приглашающе распахнулись. в солон вошло три здоровенных, бритоголовых лба с битами и кастетами, в руках последнего красовался черный пистолет.
– так так так. – сказал один из них.
– ну и чем тут можно поживиться? -
– вот эта вот со мной пойдет! – сказал здоровенный бугай, бесцеремонно хватая сидящую у окна светловолосую девушку.
– отпусти меня, козел! – взвизгнула та.
– да ты че? – сказал бандит.
– знаешь, как приятно будет. – и снова я попал в тот же просак, что и летом в санатории: оказался в экстремальной ситуации, бел Лемурийского снаряжения и костюма супергероя. в прошлый раз меня спасла хитрость, тогда я подкрался к жениху молодой писательницы сзади и тихонько постучал по спине, а когда тот обернулся уложил комбинацией из трех ударов. сейчас же противников трое, и они вооружены, а я ноль без палочки, но толи алкоголь, толи адреналин взяли свое.
– отвлеките их. – шепнул я Старкову. я собирался ни больше ни меньше угнать автобус и домчать негодяев до ближайшего отделения полиции.
– ой мне плохо! – заверещал Палыч.
– ты че дед? – обернулся к нему мужик с пистолетом.
– может свинцовые пилюли? – он развернулся к пожилому ученому, но в тот же миг я ткнул его под локоть , и ствол выскользнул. затем я разбежавшись перепрыгнул через сидения и оказался в кабине. водитель все еще был в нокауте, а у него в ногах лежал огнетушитель вот это здорово. я схватил огнетушитель , содрал крышку и резко развернувшись, начал брызгать пеной в наглые морды бандитов. те хаотически задвигались, я специально старался целить им в глаза. двое из них наткнулись друг на друга и ничего вокруг не видя принялись избивать третьего.
– а ну мужики бей их! – заорал я. с сидений повыскакивали молодые парни и мужчины по старше и с остервенением принялись дубасить недавних хозяев положения. я сорвал сцепление и бросился вперед, на ходу тараня изгородь бандитов. в Солоне продолжалась возня, нападающие уже лежали на полу.
– остановите, мы хотим сойти! – заверещали тетушки с кошелками, когда мы заехали в центр. я остановил, и люди начали выпрыгивать.
– псих! – крикнула мне блондинка, которую еще несколько минут назад чуть было не изнасиловали. вот она человеческая благодарность.
– позвони отцу. – прохрипел один из бандитов.
– пусть сгноит этого козла в самой отмороженной зоне, а лучше грохнет! – видимо эти ублюдки имели родственные связи в органах, нужно было рвать отсюда, а иначе, как минимум повесят угон. я нашел в аптечке нашатырь и привел в чувства водителя, следовало бы сделать это сразу, а не устраивать гонки по центру города.
– валим! – крикнул я Палычу и выпрыгнул из кабины. Старков же чинно спустился по лестнице. благо мимо проезжала маршрутка, с которой нам было по пути, и мы резво скрылись с места преступления.
– что это было? – спросил Палыч, когда мы оказались небезопасном расстоянии от злополучного автобуса.
– девяностые возвращаются? -
– а, по-моему, хуже. – покачал я головой.
– в девяностые каждый был сам за себя, а сейчас бандиты, чиновники и менты в одной упряжке. это называется, разделяй и властвуй.
– но круто ты их. – восторгался Старков.
– я и не думал, что ты такой отчаянный. -
дома у нас был отец. мы с ним договорились, что после корпоратива вместе свернем ковры, освобождая квартиру перед предстоящим ремонтом, но пока я развлекался, батя один перетаскал все ковры, все, что мне оставалось, это вынести мусор. на следующий день я поехал на полигон, чтобы забрать машину. пришлось снова ехать на автобусе, к счастью на этот раз все обошлось без эксцессов. я пригнал машину и завез ее в гараж. весь оставшийся день я был свободен. Даша выгребала вещи из шкафов, складывала в сумки и убирала на балкон, я как мог мешал ей.
– не нравится мне этот ремонт. – пожаловался по мыслящей Модест.
– мне тоже. – ответил ему я. на следующий день с самого утра заявилась мамаша, чтобы лично встретить электрика. я закатил им с Дашей истерику на тему, да нафиг мне все это нужно, и вообще ремонт не кстати и денег у нас нет, и почему мама постоянно лезет в дела нашей семьи. в результате я был церемонно заткнут госпожой Хватовой старшей. Модест спрятался под ванную и на отрез отказался покидать квартиру, но потом пришел электрик и сказал, что гот здесь попросту задохнется. кое как выловили, и вот мы, как сиротинушки тронулись из собственного жилища, с собой взяли лишь самое необходимое: зарядники для гаджетов, белье, детские вещи и игрушки, ну и кота с лотком и мисками в придачу. Яночка восседала в детском кресле машины, радостно болтала ногами и весело повторяла.
– баба баба мы би би к бабе. – не понимала дурочка, что эта баба вышвырнула ее вместе с родителями на неопределенное время из собственной квартиры. в кармане у меня лежал портативный телепорт, я прихватил его на всякий случай, вся же остальная Лемурийская снасть была надежно спрятана в гараже. все расселись, и я вдавил педаль газа, на неопределенное время мигрируя из собственного пусть и не очень уютного семейного гнездышка в уютный до лицемерия отчий дом.
мама сказала, что электрик будет работать два дня: сегодня и завтра, примерно еще столько же им с Дашей понадобится на уборку, так что по моим расчетам, в среду вечером, я должен быть дома. Модест быстро освоился на новой территории, здесь ему было просторнее чем дома, к вечеру он уже начал обживать новый балкон. а мой папаша, заядлый кошатник и собачник, который перелаивался и перемяукивался со всей скотиной нашего города, кормил его разными вкусностями чуть ли не из собственной тарелки, и этим самым быстро сыскал расположение нашего котяры. как то раз мы отдыхали на юге, после пляжа мы всей семьей завалились в парк, чтобы передохнуть, и там отец прикормил лошадь. кончилось все тем, что лошадь чуть было не съела мамину соломенную шляпу. свою живность мамка заводить категорически отказывалась, так что отец расплескивал свою любовь на всех бездомных, или просто случайно оказавшихся на улице животных. Даша помогала маме на кухне, а Яночка, как хвостик бегала за бабушкой. в общем вся семья меня предала. вечером Даха сообщила, что ее родители приглашают нас к себе на новогодние каникулы.
– и езжайте! – тут же поддержала ее Анастасия Григорьевна.
– а мы вам хоть спокойно обои поклеим. – я понял, что мое мнение мало кого интересует, но спокойно отдохнуть мне здесь точно не дадут и рассудил, что лучше уехать подальше от этого вандальского ремонта, так что встречай нас Тульская область.
утром я встал пораньше. отец уже сидел на кухне и завтракал перед работой. я нажрался бутеров с икрой и с набитым пузом покатил на работу. из приокского до полигона получалось добраться быстрее, чем из моего гетто.
– что-то вы рано. – подозрительно сказал охранник, приставленный Бенедиктовичем, когда я сунул ему под нос пропуск.
– обычно вы приезжаете к 7:40, а время 7:20. -
– ну так вышло. – виновато буркнул я.
– уж не готовите ли вы что против нового руководителя? – желчно спросил он.
– зачем мне это? – спросил я.
– там разберутся. – загадочно сказал охранник, пропуская меня. работать здесь становилось невыносимо. ясное дело, что шпик просто брал меня на Понт, пришлые стремились всячески выказать свою власть перед старожилами полигона, но чем мы заслужили подобные унижения? а чем их заслужили ветераны фронта и тыла, которые проливали пот и кровь ради этой страны, а теперь они вынуждены заглядывать в рот чиновникам со слезами выпрашивая то, что и так положено им по праву. а те всегда не забывали напомнить, что время нынче другое, и той страны за которую вы воевали больше нет, а значит и заслуг у вас никаких нет, но мы то не звери все-таки, так и быть подадим вам, что нам не гоже, раз уж вы имели глупость за кого то воевать, приходите завтра, а лучше через год.
в ВЦ я сегодня прибыл первым. к семи сорока начал подтягиваться остальной народ, все спешили увидеть новое начальство, но оно все не ехало и не ехало. я плюнул на все и занялся работой, настроения не было. Палыч с Никонорычем о чем-то пищали, Анюта грызла карандаш. Юля тоже копалась в компьютере. наконец к девяти часам нас вызвали в конферент зал. на месте Штааля сидел лысеющий человечек лет сорока. по правую руку от него сидел Юрий Бенедиктович, по левую какой-то незнакомый человек в сером костюме.
– здраствуйте. – приятным баритоном и с заметным Украинским акцентом, проговорил человечек.
– меня зовут Павел Петрович Богородица, хоть я и атеист, каким должен быть всякий человек науки, но над фамилией моей попрошу не смеяться. думаю Модест Дормедонтович успел вам рассказать обо мне, и вы знаете, что с сегодняшнего дня, я буду вашим новым руководителем. – мы согласно закивали.
– надеюсь мой предшественник должным образом организовал рабочий процесс, и здешние сотрудники не распустились до чувства вседозволенности. – улыбнулся Богородица.
– я постараюсь, как можно скорее влиться в научный процесс и постараться заменить вам Модеста Дормедонтовича. я надеюсь, что вы, господа, с пониманием отнесетесь к ситуации, и мы не будем мешать друг другу, взаимо помощь и взаимо выручка, вот качества необходимые в нашем деле, все-таки атомный реактор, это вам не кондитерская, и я думаю каждый из вас это понимает! -
– красноречивый дядя. – шепнул я. пока что этот человек не вызывал у меня ни симпатии, ни отвращения, под началом такого можно было спокойно работать. вряд ли он будет брюзжать слюной и исходиться пеной, как Штааль, порой это очень напрягала. это же совсем другой типаж, хотя в тихом омуте, как говорится...
– к сожалению наша страна сейчас переживает ни самые лучшие времена. – затянул Павел Петрович старую песню.
– наше сырье обесценивается с каждым днем, мы втянуты в бессмысленную войну на ближнем востоке, бюджет с дефицитом, а экономика из-за санкций терпит крах, а потому дотаций на новые проекты пока что не будет, премии тоже заморожены на неопределенное время. -
– ну совсем житья не стало. – буркнул Никонорыч.
–наша задача сейчас получить, как можно большее количество ядерного топлива, но затратить на это как можно меньше средств и ресурсов. -
– как это? – вырвалось у меня.
– это я у вас должен спрашивать, как это? – повысил голос богородица.
– а иначе зачем мы тут держим такую кучу ученых, вы должны придумать, как оптимизировать объект, а поддерживать реакцию смогут и простые техники, да кстати ваш непонятный эксперимент на подземных уровнях, я тоже закрываю, и всю остальную кустарщину тоже, ваша задача – это реактор и только реактор. -
– тем более, вас ни так уж и много остается. – заметил Бенедиктович.
– на сколько я знаю у Дмитрия Никоноровича подходит пенсионный возраст, не вижу смысла держать его здесь дольше, чем до конца года. -
– но я еще полон сил! – возмутился Никонорыч.
– и я готов работать. -
– и как же вам не стыдно? – осадил его до сели молчавший человек в сером.
– на улице так много безработных молодых ученых, а вы цепляетесь за свою должность, или вы хотели получать огромную пенсию и продолжать работать, так вот знайте мой дорогой, не выйдет. сейчас все сокращается, и мы должны давать дорогу молодым кадра! – видимо они уже кого-то присмотрели на место нашего теоретика, интересно, что они скажут мне, когда придёт время.
– как я уже сказал премий пока что не будет. – снова взял слово Богородица.
– но с нового года чуточку поднимутся зарплаты. -
– здорово! – хлопнула в ладоши Анюта.
– на этом у меня пока, что все! – заявил новый шеф.
– да кстати забыл вам представить моих компаньонов, с Юрием Бенедиктовичем вы знакомы, а это. – ткал он в серого.
–Соломон Агосферович Неумывайко, представитель ОАО Уран, иногда он будет мне помогать. – и тут я вспомнил слова Демидова, о том, что наш полигон отойдет к какому-то продажному ОАО, стало быть вот оно. мы со всех сторон оказались оккупированы врагами. тут Юля встала со своего места, подошла к столу и положила перед Богородицей какой-то листок.
– что это? – надевая очки спросил он.
–заявление об уходе! – сквозь зубы ответила он. новый начальник не глядя подмахнул.
– мы никого не держим! – сказал он.
– но помните, Юлия Игоревна, гос. тайна все еще действует, вы понимаете ответственность, работать в Америку, вас никто не выпустит. -
– как вы узнали? – с ужасом спросила Юля.
– а по-вашему здесь дураки сидят? – крякнул Юрий Бенедиктович.
– я передумала. – сказала Юля.
– нет уж. – сказал Павел Петрович, пряча заявление в стол.
– можно без отработки! – нам не нужны предатели! -
– теперь нас осталось трое. – констатировал я в вычислительном центре.
– да этот начальник идиот! – возмущался Палыч.
– обозвать проект нейтрино кустарщиной! до он здесь просто временщик, вот кто он, хохол проклятый! -
– прорвемся! – передразнил его я.
– а Юлька то хороша! – заметила Анюта.
– в Америку свинтить надумала. – в углу возился Никонорыч, он был обескуражен тем, что его так безжалостно вышвырнули, мне было жаль старика, по-человечески жаль, Юля с нами в ВЦ уже не вернулась.
после работы я заехал в наш временный дом. мамка дрыхла, а Даша возилась на кухне.
– может в Потьму сбежим. – предложил я.
– че вот вечно придумает. – ожила в спальной мама.
– охота вам зимой в лесу сопли морозить! – она то не знала о нашей базе. я телепортировался в Потьму и весь вечер проработал с ускорителем нейтрино, наш то был теперь закрыт, так что оставался только этот. чтобы не вызывать лишних подозрений, я телепортировался на пожарный балкон в доме родителей, где я обычно курю. естественно я там покурил, а домой зашел через дверь. отец громко смотрел телевизор, он всегда его включал громко и спал под него, видимо начал глохнуть к старости. по телику вещали какие то экономисты, они говорили, что цены на нефть совсем упали и покупать ее у России стало не выгодно, если так дальше пойдет, то нам самим придётся доплачивать покупателем, чтобы только избавиться от лишнего сырья. куда же все-таки катится наша страна? эдак через пару лет она совсем развалится. мало того, что ее и так обложили со всех сторон, так еще и все гниет изнутри, и вот это куда страшнее, а к войнам нам не привыкать.
на следующий день мне написал Эдик. они с Евой хотели отметить новый год у нас, Ева уже поговорила с Дарьей, и та не против. я сказал, что у нас ремонт , нет ни ковров ни света, но мой большой друг сказал, что это совсем не важно. видимо им уже было деться некуда, мать Эдика умерла, а отец всеми фибрами ненавидел Еву, родители Евы тоже не одобряли выбор дочери, а многочисленным друзьям они видимо надоели, так что ребятам реально было некуда пойти. но раз уж Даша согласилась, и мне возникать не резон. за одно пощупаем почву, помните мой план? Богородица на работе особо не докучал, но все равно мы чувствовали себя, как под прицелом, скорее всего так оно и было. вечером мне не спалось, и я вышел на кухню, отец пил чай, Модест урчал у него под ногами.
– чайку? – спросил меня Хватов старший.
– давай. – кивнул я. по ящику показывали, как Американцы испытывали очередной дрон, если кто не знает это такие беспилотники, способные летать на короткие расстояния, данная модель уже была способна летать на 30 километров.
– как там у вас на работе? – спросил отец.
– да жопа полная. – честно ответил я.
– начальство сменилось, и новый руководитель не дает нам развиваться, уперся рогом в ядерное топливо и больше ничего ему не надо. -
– от части это правильно. – серьезно заметил отец.
– прогресс заходит слишком далеко, а эволюция человека от него отстает. с такими технологиями и своим менталитетом, мы рано или поздно себя погубим. вот посмотри на этот дрон, при помощи подобных штук можно перемещать и сбрасывать бомбы, даже ядерные, а концов потом не найдешь. ответственности никто не возьмет, а чей дрон? да ничей, записки не оставили. ну или эти 3D принтеры, представляешь сколько оружия можно на них понаделать, совершенно нелегального и не требующего лицензии, а потом этим оружием начнут убивать: террористы, бандиты, да кто угодно. люди быстро осознают безнаказанность, и тогда начнется. – а ведь отец прав! уж ни поэтому ли неизвестные изъяли все атомные преобразователи и уничтожили технологию. и Лемурийцы и иллюминаты могут снабдить людей неограниченным количеством оружия, и его будет сколько угодно, и бомбы, и бог ведает, что еще. раньше иллюминаты тормозили прогресс землян, теперь же на против им нужно, чтобы человечество, как можно скорее сгрызло друг друга и освободило планету, и тогда на арене появляется третья сила, которая уравнивает шансы, но кто же эти таинственные воры?
домой мы попали только в четверг, так как мама созрела для уборки лишь в среду. вся проводка была поменяна, но люстры еще не были повешены, так как ждали натяжные потолки. нашу комнату освещал лишь телевизор и повешенная на окно гирлянда. Модест и Яна пока что остались у родителей, они не возражали, новый год встречать они будут тоже с ними. а в пятницу мы узнали, что Юлю нашли мертвой на ее съемной квартире. медики констатировали самоубийство, но были у меня смутные подозрения на этот счет...
