Текст книги "Юрий Сёмин. Народный тренер России"

Автор книги: Павел Алешин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Павел Алёшин
Юрий Сёмин. Народный тренер России

Выражаем благодарность Оболенскому Артёму Алексеевичу за поддержку издания.

Сёмин Юрий Павлович

Родился 11 мая 1947 года в Оренбурге.

Нападающий, полузащитник. Мастер спорта.

Игровой рост 176 см, вес 67 кг.

Заслуженный тренер Таджикской ССР (1985), заслуженный тренер РСФСР (1989).

Воспитанник школ «Динамо», «Локомотив», «Спартак» (Орел)

Играл в чемпионатах СССР:

1965

«Спартак» (Орел), 2-я лига – 16 матчей, 6 голов.

1965–1967

«Спартак» (Москва), высшая лига – 43 матча, 6 голов.

1968–1972

«Динамо» (Москва), высшая лига – 95 матчей, 19 голов.

1972–1973

«Кайрат» (Алма-Ата), высшая лига – 43 матча, 5 голов.

1974

«Чкаловец» (Новосибирск), 2-я лига – 27 матчей, 4 гола.

1975–1977

«Локомотив» (Москва), высшая лига – 78 матчей, 9 голов.

1978–1980

«Кубань» (Краснодар), 1-я лига – 73 матча, 14 голов; высшая лига – 21 матч.

Всего в высшей лиге чемпионатов СССР – 280 матчей, 39 голов.

1970

2-й призер чемпионата СССР.

Обладатель Кубка СССР.

1971–1972

В европейском Кубке обладателей кубков – 4 матча, 3 гола.

Автор первого гола «Спартака» в еврокубках.

1976

Обладатель Кубка Международного спортивного союза железнодорожников.

1974

Капитан «Чкаловца».

1976

Капитан «Локомотива».

1979–1980

Капитан «Кубани».

Выступал за юношескую сборную РСФСР.

1982(с октября)

Тренер «Кубани».

1991

Тренер-консультант олимпийской сборной Новой Зеландии.

Главный тренер:

«Памира» (Душанбе) – 1983 (с июня)–1985.

«Локомотива» (Москва) – 1986–1990, 1992–2005 (до апреля), 2009–2010.

«Динамо» (Москва) – 2005 (с ноября)–2006 (до августа).

Национальной сборной России – 2005 (с апреля по ноябрь).

Тренер сборной России – 1992 (с июля)–1994 (по июль), 1996 (с июля)–1997 (по декабрь).

Президент ФК «Локомотив» – 2007

Главный тренер киевского «Динамо» – с 2007 (с декабря).

Под руководством Юрия Сёмина «Локомотив»: 1990

Финалист Кубка СССР.

1987

Обладатель Кубка Международного спортивного союза железнодорожников.

2002, 2004

2-кратный чемпион России.

1995, 1999, 2000, 2001

4-кратный серебряный призер чемпионатов России.

1994, 1998

2-кратный бронзовый призер чемпионатов России.

1996, 1997, 2000, 2001

Обладатель Кубка России, а также в 2007(президент клуба).

2003, 2005

2-кратный обладатель Суперкубка России.

2005

Обладатель Кубка чемпионов Содружества.

1997/98, 1998/99

2-кратный полуфиналист европейского Кубка обладателей кубков.

2003/04

Участник 1/8 финала Лиги чемпионов.

2008/09

«Динамо» (Киев) – чемпион Украины;

2007/08, 2010/11, 2011/12

2-м призером чемпионата Украины;

2007/08, 2010/11

финалистом Кубка Украины;

2011

обладателем Суперкубка Украины;

2008

обладателем Кубка 1 канала.

Рекордсмен России по стажу пребывания во главе одной команды («Локомотив») – 15 лет и 10 месяцев и рекордсмен страны (СССР плюс Россия) – 20 лет и 10 месяцев;

единственный тренер сборной России, под руководством которого она не проиграла ни одного матча (3 победы, 4 ничьи);

лучший спортивный тренер России – 2004;

лучший футбольный тренер России – 1999, 2002, 2004.

Награжден орденом Почета (2007).

Почетный гражданин города Орёл.

«Никакое золото самых больших спортивных побед не заменит человеческой благодарности за сделанное тобой. Выше любви болельщиков для футболиста, для тренера нет ничего. Признательность тысяч людей – это и высшая оценка моей работы, и самое главное достижение в жизни».

Юрий Сёмин

Глава 1
Машинист первоклассного «Локомотива»

В спорте, как известно, всё решают голы, очки, секунды. Казалось бы, чего проще: у кого больше званий, медалей, кубков, грамот, тот и может чувствовать себя в ореоле славы, всеобщего поклонения, объектом всенародной любви. Может быть, в Америке или Великобритании так оно и есть. Но у России, как известно, стать особенная. У нас, к примеру, олигархов – пруд пруди, а в народе симпатизируют лишь единицам. У нас немало по-настоящему футбольных личностей – игроков и тренеров, но именной баннер на трибуне стадиона с утверждением «Наше всё» был адресован только одному и вовсе не самому титулованному – Юрию Павловичу Сёмину.

Ошибки здесь нет и быть не может. Как любил повторять спартаковский патриарх Николай Старостин: «Глас народа – глас Божий». Причем сам Сёмин на эту свою популярность вроде бы никак и не работает, в политику не лезет, ни в каких телевизионных ток-шоу не замешан, на конференциях различных футбольных объединений берет слово, только когда события развиваются не в интересах футбола. Однако если бы он вдруг надумал баллотироваться в Государственную Думу, агиткампания ему не понадобилась бы. Масштабы известности, популярности Сёмина давно переросли трибуны стадионов, да и границы России. И границы футбола. Сёмин давно стал общественной персоной, хотя последнее определение никак не вяжется с его простотой и доступностью. Примеров тому в этой книге читатель найдет немало. Но в качестве подтверждения сказанному стоит привести хотя бы несколько эпизодов, характеризующих отношение совершенно разных людей, даже слоёв населения к человеку, с именем которого ассоциируются высшие достижения футбольного «Локомотива».

Об этом мне приходилось уже писать, но вынужден повториться, иначе не добраться до истоков поистине всенародной любви к, как его издавна величали, главному машинисту московского «Локомотива». К великому сожалению, теперь уже бывшему.

В начале 90-х годов прошлого века, когда всех локомотивских болельщиков мог вместить один плацкартный вагон, на дебютных матчах команды в еврокубках собирался почти полный стадион – тысячи людей со спартаковскими, армейскими, динамовскими, даже зенитовскими шарфами дружно поддерживали сёминскую дружину. Подобное единодушие вечно враждующих болельщицких кланов история футбола вряд ли ещё припомнит. И ведь никто не бросал клича: «Болельщики всех клубов, соединяйтесь!» Народ валил на стадион стихийно, словно на защиту правого дела, за которым обычно стоит конкретная сильная, уважаемая личность, и ей безоговорочно верят. Юрий Сёмин, может быть, сам того не ведая, и стал тем горнистом, своим футбольным и человеческим подвижничеством пробудившим у поклонников различных клубов неодолимое стремление сплотиться в едином порыве для поддержки его «Локомотива».

И много позднее, когда добившемуся уже с «Локомотивом» двух чемпионских и четырех кубковых титулов тренеру было предложено возглавить национальную сборную, он испытал единодушную поддержку на всех уровнях, в том числе и болельщицком, журналистском, не снившуюся никому из его предшественников на этом посту.

2006-й, динамовский год – черный в тренерской биографии Сёмина. Не сумев обуздать анархию в прославленном столичном клубе, он вынужден был подать в отставку с поста главного тренера. Но общий тон публикаций прессы на этот счёт по отношению к нему остался благоприятным (не считая пары отморозков, которых хлебом не корми – дай смешать с грязью известную личность). Динамовское руководство, легионеров команды крыли, пинали все, кому не лень, а Сёмину, наоборот, сочувствовали, признавая за ним одну-единственную ошибку: связался с плохой компанией. А ведь прессу прошлыми заслугами не купишь. Вспомним, хотя бы, сколько натерпелся от неё самый титулованный российский тренер Олег Романцев. Сёмина сия горькая чаша минула.

И вообще его имя стало где-то даже нарицательным. Вспоминается февраль 2006 года. После контрольного матча с болгарским «Левски» в Тель-Авиве главного тренера «Динамо» окружила толпа наших бывших соотечественников, обрушивших на него такой шквал вопросов, что мне пришлось поспешить ему на помощь. И вдруг в эту шумную компанию буквально ворвался, словно со страниц «Одесских рассказов» Бабеля, какой-то «нервный Соломончик», с присущим ему «тактом» громогласно вопросивший: «Шо, это тот самый Сёмин, который тренировал сборную России?» Не успел я набрать в лёгкие воздуха и собраться с ответом, как из толпы уже среагировали: «А шо, в футболе есть какой-то другой Сёмин?»

В разных компаниях, узнав о моём знакомстве с локомотивским вожаком, даже равнодушные к футболу люди начинали проявлять интерес к его личности, допытывались, как он достиг такой славы, на чём она зиждется. А дамы, причем разного возраста и интересов, вдруг восклицали: «Ах, Юрий Павлович! Он же такой душка!» С чего они это взяли, если могут наблюдать за Сёминым, находящимся в основном у кромки поля, для меня всегда оставалось загадкой. Видели бы они этого «душку» в гневе на своих подопечных, не выполняющих тренерскую установку! Но таков женский взгляд, под таким углом они знают, воспринимают личность основоположника нынешнего «Локомотива», и спорить тут бесполезно. Да и незачем.

Феномен популярности одного из создателей Футбольного клуба «Локомотив» (Москва) российского розлива в двух словах не объяснить. Особенно во времена, когда в люди сплошь и рядом выбивается тот, кто раньше других успел что-то ухватить, урвать для себя. Сёмин проник на футбольный Олимп не с черного хода, и никто не расстилал перед ним туда ковровую дорожку. Его путь к признанию подобен подъёму на Голгофу, длившемуся не один десяток лет. Начальный отрезок этого пути ему пришлось преодолевать почти что в одиночку – соратники появлялись и уходили, но вопреки всем преградам, предательствам и временным отступлениям он мужественно нёс свой терновый венец, со временем постепенно превратившийся в лавровый. Он принял «Локомотив» никому, кроме разве что железнодорожного начальства, в Москве не нужным (в горкоме КПСС, в Моссовете, в Спорткомитете СССР всерьёз рассуждали на тему, не отказаться ли от команды) и за десяток с небольшим лет сделал его гордостью отечественного футбола, одним из популярнейших российских клубов, уважаемым и за рубежом. И этот колоссальный, порой, Сизифов труд происходил на глазах, постоянно находился в поле зрения любителей футбола, то есть народных масс, которые постепенно не только проникались симпатией, любовью к неутомимому созидателю, но и со временем пожелали ощутить сопричастность с его свершениями. Так возникал, рос, ширился контингент болельщиков «Локомотива», приверженцев трудовой доктрины Юрия Сёмина.

Ему воздалось по трудам. Капитальную перестройку своего «Локомотива» отважный прораб начинал фактически с нулевого цикла, возводил его долго и тщательно, на собственный лад, однако равняясь на передовые европейские технологии. И, что особенно важно, не заимствуя, не умыкая высокосортный дефицитный «стройматериал» у богатых соседей, не раздражая ни руководство, ни болельщиков сиявших величием клубов. Такая твёрдая позиция спустя годы отозвалась ему признанием, симпатией любого болельщицкого лагеря, даже когда «Локо» стал наступать на мозоли признанным российским первачам.

Рабочая жилка тесно переплеталась у него ещё и с чисто человеческими достоинствами, которые, несмотря ни на какие политические и экономические катаклизмы, не теряют притягательной силы: чувством долга, скромностью, открытостью, коммуникабельностью.

И в радости, и в гневе, и огорчённый после неудачи Сёмин никогда не терял собственного лица, достоинства, мог публично сознаться в ошибках, в любой ситуации оставался самим собой, естественным, порой до непосредственности, не опускался до вранья. И еще: он никогда не говорил «моя команда», «я выиграл», не превозносил свою роль в успехах «Локомотива»: «мы» – и точка, а там уж понимайте, как знаете, разбирайтесь, распределяйте лавры сами. И это еще больше сближало его с прессой, с болельщиками, которые вскоре стали просто обожать своего локомотивского вожака. Будучи главным тренером, на публике он никогда не уходил от острых вопросов, но игроков своих при этом в обиду не давал (как им доставалось от него потом в узком «семейном» кругу, другое дело). Родившийся и выросший в суровую послевоенную пору, он, подобно нашим отцам и дедам, привыкшим в годы войны дорожить каждой хлебной крошкой на столе, с таким же благоговением относился… к игрокам. Даже когда всем уже становилось ясно, что тот или иной футболист исчерпал себя, расписался в своей непригодности для больших дел, Сёмин во второй, пятый, десятый раз всё же давал тому шанс, а если в конце концов расставался с игроком, то с долго не заживавшей душевной раной. Недаром звёзды «Локомотива» Сергей Овчинников, Дмитрий Лоськов, Джейкоб Лекхето называли его своим вторым отцом. Южноафриканец признавался, перефразируя Маяковского, что «русский выучил только за то, что им разговаривал Сёмин», хотя и на английском они объяснялись вполне успешно. «Сёмин с Филатовым сделали из меня человека», – таким красноречивым признанием как-то огорошил прессу игрок сборной России Вадим Евсеев. «Юрию Павловичу я благодарен безгранично, – не раз повторял Сергей Овчинников. – Он для меня – второй отец. Даже когда кричит и ругается, воспринимаю это как должное. На родителей ведь не обижаются. Всё, что имею, – благодаря ему. Без него моя карьера вряд ли сложилась бы удачно». Михаил Ашветия после ухода Сёмина в сборную России грустно поведал журналистам: «Я-то думал, что он и в сборной будет, и в «Локомотиве». Я все думаю о Палыче. Мы привыкли друг к другу за два года. Родной человек, очень хороший. А психолог какой!». «Благодаря Сёмину я состоялся как футболист. Такое не забывается», – говорил Дмитрий Сенников. Костариканец Уинстон Паркс, попавший в «Локомотив» после итальянских «Асколи» и «Удинезе», абсолютно не понимавший по-русски, тем не менее утверждал, что нигде не чувствовал себя так комфортно, как в команде железнодорожников. «Мистер Сёмин показался мне очень мягким, душевным человеком, – признавался он. – Скажу даже больше: для меня он как отец родной». А некогда лучший бомбардир «Локо» Олег Гарин, который едва ли не чаще других конфликтовал с Сёминым из-за своего лишнего веса, отступлений от режима, став тренером, неожиданно изрёк: «Всё время, когда Сёмин руководил «Локомотивом», команда была мне так же близка, как и в годы выступлений за неё. На поле мы бились не только за её честь, но и за своего тренера».

Франсиску Лима, ставший, по словам Сёмина, аккумулятором локомотивской игры в чемпионском 2004-м году, вспоминал: «Сёмин скорее похож не на Капелло, а на Трапаттони. И по стилю игры его команды, и по манере общения с футболистами. Мне было очень приятно работать с Сёминым, и думаю, всё хорошее, что произошло со мной в России, случилось благодаря ему. Это классный тренер и великолепный человек».

И даже Дмитрий Булыкин, которого Сёмин постоянно бичевал за его гламурность, при великолепных данных легкомысленность по отношению к футболу, будучи уже форвардом голландского «Аякса», в четвёрке любимых тренеров назвал и своего локомотивского наставника: «Он проявлял ко мне чрезмерное внимание. Иногда даже, когда этого не нужно было. Но я ему благодарен, ведь Юрий Палыч вывел меня в большой футбол». И вспомнил эпизод в одном из матчей, когда недовольный игрой Дмитрия Сёмин на весь стадион гаркнул: варежки сними. «Видимо, Сёмин хотел меня подстегнуть, – объяснял Булыкин. – Самое забавное, что в Европе меня часто спрашивают о том эпизоде. Ролик-то в YouТube пользуется бешеной популярностью. Кстати, недавно прочитал заявление Фергюсона о том, что перчатки и накидки на шею – не для мужчин. Шотландец даже потребовал от своих игроков, чтобы они это с себя сняли. Видимо, у Юрия Палыча схожая с Фергюсоном философия».

Не всё и не сразу пошло у Семина в «Локомотиве» гладко, случались остановки в пути и откаты с уже набранных высот. Оставалось только удивляться, с каким пониманием относилось, какое терпение проявляло по отношению к молодому ещё футбольному главкому прежде скорое на расправу даже с именитыми его предшественниками высшее железнодорожное руководство.

Однажды мы прогуливались по Копенгагену, куда «Локомотив» прибыл на матч Кубка обладателей кубков с датским «Люнгбю», с начальником Московской железной дороги, почетным гражданином Москвы ныне покойным Иваном Паристым. «А знаешь, когда Юра (Сёмин – прим. автора) впервые стал делиться с нами своими наполеоновскими планами, я посчитал его таким же сказочником, – завел разговор Иван Леонтьевич, указывая на памятник Гансу-Христиану Андерсену. – До него за нашу команду брались настоящие киты тренерского дела, и ничего у них не выходило. Трудно было поверить, что этот худощавый орловский паренёк обладает воистину волчьей хваткой, характером, силой духа, истинно русской смекалкой, которые заставят пересмотреть все прежние представления о «Локомотиве». Как он нас тогда убедил, чем взял, до сих пор не пойму. Но свершилось. И вот мы с тобой сейчас идём по Копенгагену не как туристы, и на стадионе нас будут принимать, как людей, причастных к успехам «Локомотива» в еврокубках».

Принимали нас, действительно, по-царски, и не только на стадионе, но и в местной ратуше, и, чего греха таить, количество предложенного и выпитого соответствовало повышавшемуся европейскому статусу «Локо», а тосты в честь его главного тренера звучали не только из уст гостей, но и хозяев.

– Если бы не Юрий Павлович, не видать «Локомотиву» ни медалей, ни славы, – считал и самый футбольный министр путей сообщения Николай Семёнович Конарев. – Для подъёма нашего клуба требовалась не только квалификация, темперамент, но и умение терпеть. У Сёмина была не одна возможность уйти в более престижный по тем временам клуб, но он не считал возможным для себя бросить начатое дело, не доведя его до конца. Это человек потрясающей ответственности.

– Наша сила в том, что у нас есть Сёмин! – коротко и ясно резюмировал преемник Конарева на министерском посту Николай Емельянович Аксёненко.

Сёмин и в страшном сне не мог себе представить, что его, основоположника и, как раньше говорили, «организатора самых больших побед» клуба, когда-нибудь могут выставить за порог не за понюшку табака, отнимут любимое дело, которое он поднял в «Локомотиве» на европейский уровень, которое считал делом всей своей жизни.

Однажды я возвращался с командой из очередного удачного выезда в розыгрыше Кубка обладателей кубков и в самолёте поинтересовался у главного тренера железнодорожников: «Чем вы займётесь после выхода на пенсию?»

– Какая пенсия?! О чём вы говорите?! – брови Сёмина полезли кверху. – Если почувствую, что успешным тренером быть уже не могу, уверен, мне не откажут в должности какого-нибудь вице-президента, в которой я останусь полезен клубу – своим опытом, идеями его дальнейшего развития, их у меня накопилось немало.

Увы, вопрос оказался пророческим. В год 60-летия, наступления пенсионного возраста Сёмина уволили из «Локомотива».

Я был близок к клубу, вхож в локомотивскую кухню около 40 лет, с тех пор как в 1968 году получил приглашение составлять программки к матчам команды. Довелось общаться с некоторыми руководителями Министерства путей сообщения, Московской железной дороги, людьми с огромным опытом работы на транспорте, но по отношению к футболу болельщиками, простыми, незамысловатыми, во многом дилетантами. Они всей душой переживали за «Локомотив», правда, не очень понимая глубинную суть процесса работы с командой, снабжали тренеров и футболистов деньгами, квартирами, черными «Волгами», взамен требуя: вынь да положь высокое место. А когда их терпение лопалось, из команды гнали взашей не только посредственных тренеров, но и таких глыб, как Якушин и Бесков: нет результата, и ступай себе с миром.

Казалось, что в новом «Локомотиве» времен не только Сёмина и Филатова, но Конарева и Паристого, Аксёненко и Фадеева, прежний порой неоправданный волюнтаризм давно ушёл в прошлое, о котором и вспоминать-то нет смысла. Однако действительность, как говорится, превзошла все ожидания, а своей жестокостью и неправедностью затмила всё, что «Локомотиву» довелось пережить прежде. В прежние времена тренеров команды увольняли за отсутствие результата, а в XXI веке всё встало с ног на голову. Иезуитскими методами вытравили из клуба тех, кто принес «Локо» российскую и европейскую славу, завоевал два чемпионских титула, четыре Кубка России, доводил до инфаркта поклонников мадридского «Реала», миланского «Интера», других европейских грандов. Но все эти наглые происки, подковёрные интриги самодовольных чинуш не смогли лишить Юрия Сёмина главного – народного признания, любви футбольных болельщиков.

Глава 2
Рабочая закалка

– Я не стал выдающимся игроком, хотя, наверное, был все-таки повыше среднего уровня, мне так думается, – размышляет ныне заслуженный тренер России о своём футбольном прошлом. – Отличался выносливостью, играл больше за счёт характера. Проигрывать даже незначительные единоборства не любил, бился, цеплялся за мяч до конца, что было сил.

Ему самому, как говорится, виднее, но страницы отчетов о матчах с участием Сёмина, мнения специалистов представляют спектр его футбольных достоинств гораздо шире. Правда, при обсуждении кандидатур для ежегодной классификации «33 лучших» фамилия Сёмина, хоть неоднократно и всплывала, но так ни разу в списке лауреатов сезона и не появилась. Однако любая классификация отражает чьи-то субъективные взгляды, и, составленная иной группой специалистов, вполне может кардинально отличаться от предыдущей. А, например, то, что сам Константин Бесков признавал в Сёмине классного игрока, стоит, наверное, дороже, чем почетный, но порой конъюнктурный официоз руководящих футбольных органов.

Чтобы понять характер, природу футбольного дарования Юрия Сёмина, несгибаемости его характера, следует обратиться к детству, юности в его родном Орле, городе, давшем России, миру таких творческих личностей, как писатели Иван Тургенев, Николай Лесков, Михаил Пришвин, Леонид Андреев, актёры Анастасия Георгиевская, Зинаида Райх, Валерий Баринов, или таких отважных, как Герой Советского Союза Алексей Маресьев, маршалы Советского Союза Иван Баграмян и Виктор Куликов.

Главным примером для маленького Юры был его дед Илья Никифорович, поскольку всегда находился перед глазами. Отец, Павел Ильич, работавший водителем у секретаря райкома КПСС, уходил из дома в шесть утра, возвращался ближе к полуночи. А дед во времена тотального дефицита сапожничал на дому, обувал не только свою, но и все близлежащие улицы. «Работал он запоем, часто чуть ли не сутками, – вспоминает внук. – Так же потом и гулял. Получит деньги за сделанную работу, и два-три дня где-то пропадает. Был любимцем женщин. Бабушка его страшно ревновала. И было за что. Или если отцу по осени выпадали выходные, они с дедом отправлялись на охоту – в доме всегда были гончие, легавые собаки».

Маленький Юра часами наблюдал за работой деда, помогая ему по мере надобности и невольно приучаясь к мастеровому ремеслу, вообще к труду. А вот другую, «теневую» сторону дедовой жизни он не видел, не знал, не понимал, а потому перенял у него только главное.

Хозяйством Сёмины располагали обширным. Родился Юрий в Оренбурге, в котором Павел Ильич проходил воинскую службу. Сыну исполнилось три года, когда семья переехала на окраину Орла, где жили почти все родственники отца, который собственными руками построил для своих домочадцев большой деревянный дом. На краю сада при этом доме находилась небольшая лужайка, на которой ребята гоняли мяч. «На каждый «матч» Юра приносил из дома, заводил и ставил на яблоню старенький будильник, однако чаще всего в азарте игры его, звонящего, глушили и матч продолжался много дольше 90 минут», – вспоминает друг Сёмина с ранних лет замечательный русский актёр Валерий Баринов. На целую улицу у них был всего один мяч, хранившийся у Юры дома – привилегия, которую не получить ни за какие заслуги, кроме футбольных. Этим почётным правом он невероятно гордился. Двери его дома практически не закрывались. Сёмины были хорошо известны в округе, главным образом, благодаря мастеру сапожных дел Илье Никифоровичу, которого привыкли звать попросту Илюхой. По ассоциации с ним и младший Сёмин получил прозвище Юха, которое сохранилось за ним потом даже в местной команде мастеров.

– Мы жили в соседних домах на окраине Орла. Как говорится, огород к огороду, – продолжает Баринов. – В школе Сёмин всегда играл за ребят старше себя. А во дворе специально сколачивал свою команду из маленьких пацанов и пытался обыграть нас, здоровых балбесов. Это ему часто удавалось. Как-то раз, придя во двор, я с удивлением обнаружил довольно симпатичную рамку, сбитую из деревянных жердин. До этого штангами ворот у нас служила одежда, а перекладина и вовсе отсутствовала. Сёмину это надоело, и он в два счета смастерил настоящие ворота.

Помимо приусадебного участка и сада, километрах в 15 от дома в пользование Сёминых была выделена пасека, заведовал которой тоже дед. Поскольку отец был постоянно занят на работе, на единственного сына выпадала солидная нагрузка по хозяйству. С 12 лет он возил на пасеку и деда, и маму, Веру Филипповну, а иногда катал и соседних ребятишек – на мотоцикле с люлькой, в те времена гордостью любой семьи. Прав не было, поэтому центральных трасс избегал – ездил исключительно полем. Приходилось самому и мёд качать – пчёлы кусались, иногда очень сильно, до повышенной температуры. Мёд сдавали в кооператив или продавали, за счёт этого, в основном, и жили. Собирали малину, клубнику, копали картошку, в общем, с детства Юра был при деле. Ещё в хозяйстве были куры, гуси, утки и три свиньи. А советская власть разрешала иметь только одну. Когда приходили с проверками, «лишних» свиней прятали. Однажды впопыхах Юра запихивал одну из них в погреб, а непослушная хрюшка так саданула ему в грудь копытом, что несколько дней он не мог отдышаться. Рабочая закалка очень помогла Сёмину в жизни. Футбольным болельщикам он запомнился как один из самых великих трудяг на поле.

Мама мечтала сделать из него баяниста, наняла учителя. Но у Юры не было тяги к музыке, и он частенько прогуливал уроки. Ему повезло, что учитель, оказавшись порядочным мужиком, честно сказал Вере Филипповне: серьёзного музыкального таланта у её сына нет. И баян отпал сам собой.

Народ уличный по соседству подобрался бедовый. Наркотики тогда ещё не получили такого широкого распространения, как сейчас, но в орловских дворах о них знали не понаслышке. Двоюродный брат Юрия пристрастился к ним, кололся, случалось, на глазах детворы и умер рано – в 33 года. Дурные примеры, обычно, заразительны, и Сёмин вполне мог пойти по кривой дорожке, если бы не спорт – футбол, хоккей. «Огромное счастье, что с малых лет я увлёкся спортом. Сейчас, спустя годы, не устаю благодарить нашего учителя физкультуры Владимира Константиновича Касьянова, человека на редкость азартного, который не только интересно проводил уроки, но и старался каждую свободную минуту своих учеников занять спортивными дисциплинами, – вспоминает Сёмин. – Устраивал соревнования по легкой атлетике, и я принимал участие во всех: по бегу, прыжкам в высоту и длину. Мама сохранила много моих грамот за победы в этих соревнованиях. Касьянов нашел понимание у директора школы Дмитрия Никифоровича Александрова, и каждую перемену между уроками мы играли в футбол. На баскетбольной площадке. Организовали свою команду и обыгрывали все другие уличные или школьные. Не скрою, футбол влиял на мою школьную успеваемость. Сначала я учился хорошо, но когда голова была забита предстоящими матчами, которые возникали стихийно один за другим, дело пошло хуже. Надо было готовить «поле», да и сетки для ворот сами плели. Но Касьянов не давал меня в обиду, объяснял, что приношу школе призы, грамоты на соревнованиях. Учителя сначала ругали меня и моих товарищей за невыученные уроки, а потом нашли верное средство воздействия на нас: отбирали футбольный мяч до тех пор, пока не выправим низкие оценки. Страшнее наказания для меня не было, и все время приходилось наверстывать упущенное в учёбе».

– В увлечении Юры футболом большую роль сыграл его отец, – дополняет рассказ Сёмина Валерий Баринов. – Излишне напоминать, каким дефицитом был во времена нашего детства настоящий мяч. Павел Ильич где-то раздобыл такой сыну, и мы гоняли его от зари до заката. Надеюсь, теперь понятно, откуда у Сёмина появилась самобытная техника владения мячом, дриблинг – он опробовал, отрабатывал, тренировал всё это на нас.

– Когда окончательно порвался общий мяч, отец с очередной зарплаты купил нам новый, как ему казалось, самый лучший, поскольку дороже в магазине не оказалось, – продолжает тему Сёмин. – Но мяч оказался баскетбольным, тяжёлым, ноги об него отбивали. Тем не менее, отец поддержал мой авторитет владельца мяча. Впоследствии став игроком «Спартака», а потом «Динамо», я старался материально помогать родителям, но они категорически отказывались. До сих пор жалею о том, что отец умер так рано – в 57 лет, а я тогда ещё не имел возможности, не успел купить ему, знавшему толк в автомобилях, шикарную машину.

В раннем детстве Юра отдавал предпочтение почему-то киевскому «Динамо», но вскоре переключился на московское и как болельщик больше никогда ему не изменял. Но записываться в динамовскую футбольную секцию пошел не из-за этого, просто стадион «Динамо» был ближе других к дому. Вместе с Сёминым в футбольную школу приняли еще двоих его одноклассников. Им повезло. Все трое попали в группу Геннадия Ивановича Савкина, в прошлом известного орловского футболиста, а впоследствии тренера команды мастеров. Савкин умел увлечь мальчишек примерами из большого футбола, рассказывал, как из их ровесников вырастали первоклассные мастера, знал множество занимательных футбольных историй, да еще и методически в работе с детьми был хорошо подкован. «Для занятий с нами он подбирал такие упражнения, от которых мальчишкам невозможно было отказаться, мы принимали их на ура, – вспоминал Сёмин. – Любил нас, хотя и очень строгим был. Опоздавших на тренировку хотя бы на две минуты отправлял домой».

Из-под крыла Савкина вышли почти все орловские футбольные знаменитости 60–70-х годов прошлого века, например, Николай Долгов – чемпион СССР 1970 года в составе ЦСКА, выступавший и за сборную СССР.

Став уже известным мастером, Юрий Сёмин не забывал своего первого тренера, из зарубежных поездок частенько привозил ему подарки, в частности, спортивную экипировку «Adidas», которая в Советском Союзе была редкостью и распределялась по разнарядке – да и то лишь в ведущих клубах.

Игры на первенство области стали для юных динамовцев Орла уже будничным делом, как вдруг их включили в зональный турнир чемпионата РСФСР.

– Первый выезд в Тулу на стареньком, разбитом автобусе, как ни пыжившимся, не выжимавшим из себя более 50 километров в час, стал для меня грандиозным событием, равным участию в чемпионате мира, – смеётся сейчас над теми своими детскими ощущениями маститый тренер.