Текст книги "Бутлегер. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Павел Ларин

Соавторы: Павел Барчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Если остановят, ты показываешь наклейку на лобовом стекле. – Он указал на едва заметный значок с надписью «Masseriy Co. Import». – Это импортная контора дона Массерии. Легальная. У них все бумаги в порядке. Потом открываешь ящик и показываешь бутылки с оливковым маслом. Но ни в коем случае не позволяешь фараонам лапать товар руками. Он с секретом.

Рикки подошел к одному из ящиков, нашел незаметную защелку сбоку, нажал – и дно ящика отъехало в сторону. Под ним аккуратно, в специальных гнездах, лежали шесть бутылок виски. Судя по этикеткам, охренительно дорогих бутылок.

– Понятно, – я был искренне впечатлен. Для 1925 года – это, можно сказать, высокотехнологичный уровень контрабанды. В голову сразу же полезли мысли о более эффективных методах: магнитные крепления, дистанционные замки, распределение партий… Я поймал себя на том, что мысленно оптимизирую мафиозную схему доставки, и едва сдержал улыбку. Макса Соколова ничего не исправит. Даже смерть.

– Ну раз все понятно, тогда не задерживайтесь. Первая точка – парикмахерская «Тони» на Малберри-стрит. Последняя – ресторан «Виктория» на Хаустон. К шести вечера вы должны вернуться назад. С пустыми ящиками и полными конвертами.

Мы с Патриком с энергичным рвением занялись работой. Для начала – догрузили товар. К тем ящикам, что уже лежали в машине, добавилось еще четыре. Судя по всему, нам предстоит возить товар в места, где ценится дорогое бухло. Где ставку делают ее на количество, а на качество. Поэтому и транспорт нормальный, не старая кобыла, не телега с мусором и не вонючая рыба.

Рикки молча наблюдал за нами, облокотившись о стену. Когда мы затворили заднюю дверцу, он бросил мне связку ключей.

– Не подведи, Скализе. За тобой пристально следят.

Я кивнул, сделав вид, что не понял намека. Хотя намек, ясное дело, был. И весьма немаленький. Рикки назвал мою фамилию. Он знает, кто я. Он откровенно мне сейчас заявил, что какие-нибудь оплошности могу простить другим работникам, только не мне.

Я завел мотор. «Додж» затрясся, фыркнул, но послушно тронулся с места. Я вырулил из ворот склада на мокрую улицу.

– Ну и тип, – выдохнул Патрик, когда мы отъехали на приличное расстояние. – У меня аж спина вспотела. Пялился на нас, как удав на кроликов.

– Молчи и смотри в оба, – бросил я, сверяясь с маршрутным листом. – Запоминай лица, имена. Запоминай адреса и улицы. Нам это пригодится.

Первые несколько точек прошли как по маслу. Сначала была парикмахерская, где улыбающийся толстяк-итальянец молча вручил мне конверт и забрал ящик. Затем – небольшой ресторанчик, где официант выкатил тележку и увез наш груз на кухню.

Я пристально наблюдал за всем, запоминал детали, рисовал в голове схему: откуда больше падает тень, с какой стороны удобные подъезды, в каком месте можно устроить потенциальную засаду.

Патрик тоже наблюдал, но еще он отчего-то был сильно напряжён.

– Расслабься, – сказал я, сворачивая к третьей точке, бару «Золотой якорь». – Пока что все тихо.

– Да я не могу, – признался Патрик. – Кажется, что из-за каждого угла сейчас выскочат либо фараоны, либо этот урод Фрэнки.

Как в воду глядел…

Глава шестая
Чтобы не пачкать белое пальто, не снимай белых перчаток

Четвертой точкой нашего маршрута оказался «Дельмонико». Честно говоря, я даже слегка прибалдел от того, насколько сильно изменился контингент, с которым мы теперь работали. Уровень покупателей, жаждущих заполучить свою порцию алкоголя, скаканул где-то в район отметки «Охренеть, как круто.»

Для Нью-Йорка 1925 года «Дельмонико» – это был не просто ресторан, это был храм высокой кухни и таких же «высоких» гостей. Место, где за столиками, накрытыми белоснежными скатертями, финансовые воротилы заключали многомиллионные сделки, политики вели негромкие беседы, решая судьбу Америки, а звезды бродвейских подмостков показывали свои новые наряды.

«Дельмонико» располагался в самом сердце Манхэттена, и даже его черный вход, куда мы подъехали на своем «Додже», выглядел солидно – аккуратная кирпичная арка, чисто выметенный асфальт, никаких помойных баков.

Я уже собирался заглушить мотор, как Патрик резко поднял руку и ткнул пальцем куда-то в сторону.

– Джонни, гляди.

Я поглядел. А потом мысленно выматерился на родном, русском языке. Потому что только русский мат мог передать всю гамму испытываемых мной эмоций. Жаль, что нельзя было высказаться вслух.

Из-за угла, плавно, словно акула, скользящая в глубине вод, выкатился длинный, черный «Кадиллак». На фоне этой тачки наш «Додж» выглядел как деревенский дурачок, попавший в столичный бомонд.

Автомобиль проехал вперед, мимо нас, а затем бесшумно остановился поперек узкого переулка, полностью перегородив дорогу. Мои пальцы инстинктивно сжали руль.

– Это не клиенты, – тихо произнес я, – Не гости ресторана.

– Соглашусь. – Напряженно ответил Патрик, пристально изучая тачку. – Здешние гости через задний ход не пойдут, даже если перед парадными дверьми разверзнется твердь земная и все черти ада полезут наверх.

Двери «Кадиллака» распахнулись. Из него вышли трое. Они были одеты дорого, но без вычурности – добротные костюмы, начищенные до блеска туфли, шляпы, надвинутые на глаза. Эту троицу по глупости можно было бы принять за финансистов средней руки. Но только по глупости.

Потому что в их осанке, в манере двигаться чувствовалась не деловая хватка, а знакомая до боли уличная агрессия. Это были «солдаты». Высококлассные, может даже с определенным статусом, но «солдаты».

Один, похожий на быка, с низким, нависшим лбом, остался у машины. Замер, скрестив руки на груди. Его взгляд беспрестанно сканировал пространство, а напряжённая поза свидетельствовала о том, что в любой момент он найдет другое применение своим рукам. Например, обеспечит их оружием.

Двое других направились к нам. Тот, что шел впереди, выглядел постарше напарника. Ему навскидку было около двадцати семи-двадцати восьми лет. Тогда как парню, который топал следом, я бы не дал больше двадцати одного.

Оба – с умными, холодными взглядами. Оба – спокойные, уверенные, чуть нагловатые. Но это была не та босяцкая наглость, которая, например, отличала людей Фрэнки Йеля. Нет. У этих наглость выглядела оправданной. А значит, за парнями стоят реально серьёзные люди.

Они двигались в сторону «Доджа», изучая нас с Патриком из-под низко опущенных полей своих шляп. Первый явно был за главного.

Я приоткрыл дверь, чтоб иметь возможность для переговоров, но выходить пока не торопился. Парни явно не для дружеского знакомства топают к нам.

– Помочь вам, джентльмены? – спросил я, как только эта парочка оказалась рядом с «Доджем». Старался говорить спокойно, нейтрально. Хотя внутри, врать не буду, бурлил адреналин, от которого меня легонечко подтрясывало.

– Забирай свой хлам и проваливай, пацан, – Сходу, без предисловий и прелюдий, заявил старший. – И скажи своему боссу, что «Дельмонико» было, есть и будет клиентом мистера Хиггинса. Здесь не место выскочкам с Сицилии.

Я слегка завис, соображая, о чем, а вернее, о ком говорит этот тип. Хиггинс… Что, твою мать, еще за Хиггинс⁈ То есть всех этих Маранцано, Лучано и Хреначано было мало, теперь у нас новые действующие лица нарисовались?

– Ну ты что… – Тихо шепнул Патрик, поняв по моей слегка удивленной физиономии и затянувшейся паузе, что я понятие не имею, чьим именем козыряет этот ирдандец в прикиде финансового дельца. – Чарльз «Ванни» Хиггинс. Фредо рассказывал…

И вот только после этого в моей башке что-то щёлкнуло. Я вспомнил. Да. Вспомнил. Фредо действительно упомянул в одной из своей лекций о иерархии криминального Нью-Йорка господина с таким именем.

Если верить старику, оно было известно всем. Приди в голову ирландской мафии дурная мысль иметь своего «крестного отца», им бы стал Чарльз «Ванни» Хиггинс. Бывший докер, поднявшийся до короля бутлегеров Бруклина, хозяин доков и лидер печально известной банды «Белая рука». Жестокий, расчетливый, беспощадный.

Его люди контролировали поставки спиртного в ирландские кварталы и отчаянно конкурировали с итальянскими семьями за влияние в нейтральных зонах, к которым, безусловно, относился и шикарный Манхэттен. Зашибись расклад!

– Сука… – Тихо процедил я сквозь зубы. – Что ж вас, как тараканов, тут набежало…

Стало понятно, беседа нам предстоит весьма занятная. Мне сейчас открытым текстом велели уезжать вместе с товаром. А я, как бы, сделать этого не могу по вполне очевидным причинам. Но передо мной не уличная шпана нарисовалась и даже не подельники Фрэнки Йеля. Тут ребята посерьезнее будут. Они работают на человека, который реально крут.

В этот момент боковая дверь ресторана открылась, и на пороге появился худощавый мужчина в безупречном фраке, с седыми «баками». Судя по слишком постной и где-то даже высокомерной физиономии, это был либо сам хозяин, либо старший метрдотель. Мужик выглядел крайне встревоженным.

– В чем дело, джентльмены? – обратился он к ирландцам. – Вы перекрыли проезд. У меня ожидается поставка свежих устриц. Донни… – Мужик встревоженно посмотрел на главного. – Ну зачем все это? Мы же решили.

– Устрицы подождут, Энрико, – Ирландец, которого мужик назвал Донни, мрачно уставился на бедолагу, оказавшегося, по сути, между молотом и наковальней. Похоже, ресторан только недавно перешел от ирландцев к итальянцам. – Мы здесь обсуждаем более насущный вопрос. И я не знаю, кто там что решил. Может ты сам у себя в голове придумал эти решения? Ты какого дьявола решил сменить поставщика? Забыл, кто все эти годы привозил в твой ресторан лучшие виски и ром? Кто помогал тебе решать вопросы с проверяющими, которые закрывали глаза на твои маленькие махинации с отчетностью? Энрико, ты же понимаешь, мистер Хиггинс не забудет, как быстро, а главное – внезапно, ты переметнулся.

Энрико побледнел. Собственно говоря, его можно было понять. Ему открыто сейчас сказали:«Тебе капзда, мужик».

Он нервно провел рукой по «бакам», а затем слегка дрожащим голосом произнёс:

– Я… у меня нет выбора. Ко мне приходили люди дона Массерии. Они предложили… лучшие условия. И защиту.

– Защиту? – ирландец язвительно усмехнулся. – От кого? От нас? Так посмотри вокруг, Энрико. Ты видишь здесь серьезную охрану? Вот твоя защита. – Донни кивнул на меня и Патрика, – Двое мальшек в обносках. А теперь посмотри на нас. Как думаешь, кто выигрывает в этом соревновании? И еще… Поверь, мистер Хиггинс примет твой поступок за личное оскорбление. Ты ведь знаешь, как он реагирует на оскорбления? Зачем тебе такие сложности? У тебя семья. Жена, дети…

Ирландец медленно, почти небрежно, расстегнул свой пиджак, дав Энрико и нам увидеть рукоять кольта, торчащую из кобуры. Его напарник проделал то же самое. Посыл был ясен и недвусмыслен.

Энрико сглотнул, бросил на нас с Патриком взгляд, полный отчаяния и страха, затем медленно отступил к двери.

– Я… я понял. Прошу, никакого насилия у моего заведения. Здесь сейчас находятся слишком… важные люди, которые хотят просто отобедать. – Пробормотал он.

– Умный малый. – Кивнул удовлетворено Донни, а затем снова повернулся ко мне. – Ну что, парень? Ты все еще здесь? Или тебе помочь принять правильное решение?

И вот тут, в момент, когда ситуация вроде бы стала еще более напряжённой, меня вдруг наоборот отпустило. Мои пальцы разжали руль, адреналин, который секунду назад сжимал горло ледяным комом, внезапно кристаллизовался в холодную, ясную ярость. С хрена ли в этом долбаном Нью-Йорке каждый придурок, мнящий себя «крутышом», считает своим долгом угрожать мне?

Интонация, с которой говорил Донни, не оставлял сомнений – это был ультиматум. Собственно говоря, демонстрация оружия тоже свидетельствовала о наличие двух вариантов развития событий. Либо мы с Патриком молча сваливаем, либо… Либо мы один хрен молча сваливаем, но уже в какой-нибудь труповозке.

Мозг начал усиленно обрабатывать вводные данные. Силовой вариант абсолютно проигрышный: мы вдвоем, безоружные, против трех вооруженных головорезов. Я, конечно, могу иногда вести себя странненько, но диагноза «клинический идиотизм» у меня не имеется. Как и шизофрении. Соответственно, драки, ругань и попытки нагнуть противника физически – исключаются.

И будь на моем месте настоящий Джонни, он, возможно, уже развернул бы тачку, чтоб убраться восвояси. Но я не Джонни. Нейронные связи Макса Соколова включилось в дело. Заработало мышление коуча, который зарабатывал на жизнь тем, что вел переговоры и находил слабые места в самых непробиваемых клиентах.

Я медленно, демонстративно расслабленно вышел из машины, оперся о теплый капот «Доджа» и улыбнулся. Улыбка была не дружелюбной, а скорее снисходительной, почти жалеющей.

– Мистер… мммм… простите, не запомнил ваше имя, – Начал я, мой голос звучал спокойно, почти лениво. – Вы говорите о лучшем виски. Интересно. А вы лично пробовали тот пахучий самогон, что Хиггинс гонит в своих бруклинских подвалах? Это же отрава для печени. Я, конечно, не сомелье, но могу отличить выдержанный скотч от жидкости для чистки канализационных труб.

Ирландец замер. Его глаза сузились. За спиной Донни тот самый «бык» у машины напрягся, сжав кулаки. Видимо, им впервые приходилось слышать нечто подобное. Имею в виду вот так, в лоб. Уверен, мало находилось самоубийц, желающих обгадить товар одного из самых опасных криминальных боссов.

– Какой самогон? – Обиженно встрепенулся парень, который до этого молча стоял за спиной Донни. – Отличный виски! Шотландский! Контрабандой тащим его через Канаду! Ты чего плетёшь, макаронник!

– Шон, заткнись! – Рявкнул Донни, при этом даже не обернувшись назад. Смотрел он только на меня и в его взгляде появилось что-то… что-то отдалённо похожее на неуверенность.

Отлично. Первый шаг сделан. Цель моего спича была как раз в том, чтоб вывести ирландцев из состояния уверенности. Естественно, даже дурак понимает, в такое заведение самогон никто не повезёт.

Энрико, стоявший в дверях, тоже напрягся, но немного иначе. Он смотрел на меня, будто я только что добровольно облился бензином и протянул противнику коробок спичек.

– Ты хочешь умереть, мальчик? – тихо, почти ласково, спросил Донни. Его рука лежала на рукояти кольта и, по-моему, это был недвусмысленный намёк.

– Я хочу говорить о бизнесе. О настоящем бизнесе. Вы упомянули мистера Хиггинса. – Я развёл руки в стороны и покачал головой, – Ну что ж. Уважаемый человек. Однако скажите мне, он платит вам за то, чтобы вы пугали поваров, официантов и прочую шушеру? Или за то, чтобы обеспечивали бесперебойные поставки качественного товара в такие заведения, как «Дельмонико»?

Я замолчал, давая вопросу повиснуть в воздухе. Здесь снова требовалась небольшая пауза. Ирландцы должны засомневаться в цели своего визита.

– Посмотрите на себя. – Я уставился сначала на Донни, затем перевёл взгляд на второго парня, и потом снова переключился на Донни, – Трое взрослых, серьезных мужчин. Ресурс мистера Хиггинса. Вы реально думаете, что вас бросили на то, чтобы отбивать у какого-то ресторана право поставлять туда выпивку? Это все равно что стрелять из пушки по воробьям. Или… – я притворно задумался на секунду, – Или у мистера Хиггинса больше нет крупных проблем? Может, итальянцы окончательно отжали у него доки в Бруклине и ему не о чем волноваться? Или канадские контрабандисты перекрыли кислород? И все, что ему осталось – это сражаться за один ресторанчик?

Я видел, как мои слова бьют в цель. Взгляд Донни окончательно потерял свою ледяной уверенность. Он был солдатом, а солдаты не любят, когда их миссию выставляют незначительной и глупой. Ну и еще, ирландец, конечно, реально засомневался. Вдруг его на самом деле отправили для другого, а он просто не понял.

– Мы делаем то, что приказано, – заявил Донни угрюмо.

– Именно! – воскликнул я, будто он произнес гениальную мысль. – Вы – исполнители. Вас должны бросать на важные фронты. А этот ресторан… – я презрительно усмехнулся и махнул рукой в сторону «Дельмонико», – Это уже не фронт. Это поле боя, которое проиграно.

– Что? – не понял ирландец.

– Мистер Хиггинс проиграл эту точку. Еще вчера. Дон Массерия заплатил не только Энрико. Он заплатил в полиции, он заплатил в мэрии. Завтра утром здесь будет десяток наших ребят, не таких, как мы с Патриком, а настоящих громил, с «томми-ганами». Вы же не считаете дона Массерию глупцом? Разве он отправил бы с товаром двух парней, без оружия, заметьте, если бы не был на сто процентов уверен в том, что «Дельмонико» теперь – его территория. Этот ресторан ваш босс уже списал со счетов.

Я блефовал. Блефовал красиво, уверенно, добавив в интонации оттенок сожаления. Будто сообщал ирландцу неприятную, но очевидную новость. Техника «раскадровки будущего» – один из любимых мною инструментов для работы с сопротивляющимися клиентами. В данном случае, я частично использовал именно ее.

– Ты врешь, – сказал ирландец, но в его голосе уже не было прежней убежденности.

– Проверьте. Позвоните своему боссу. – Резко ответил я. Причем, действительно резко. Чтоб Донни услышал мое недовольство. Чтоб почувствовал себя дураком, который бестолковиттся там, где все уже решено. – Спросите, действительно ли мистер Хиггинс готов развязать войну из-за «Дельмонико». Спросите, сколько человек он готов потерять здесь сегодня. А мы пока что… – Я кивнул Патрику, который сидел в машине с выпученными глазами. Даже его впечатлило мое выступление. – Мы подождём. У нас есть приказ – доставить товар. Мы ведь тоже всего лишь солдаты.

Игра была рискованная. Если Донни полезет звонить, вся ложь всплывет. Но я делал ставку на его гордость и на то, что никто из мафии не любит выглядеть идиотом в глазах начальства, задавая глупые вопросы.

Ирландец несколько секунд молча смотрел на меня, его взгляд буравил мою физиономию, пытаясь найти слабину или признаки обмана. Но я в ответ пялился прямо на него, с легкой, усталой улыбкой человека, который просто констатирует факты.

Наконец, Донни принял решение. Он выругался на родном языке, сплюнув на асфальт.

– Хорошо. Мы еще раз выясним все обстоятельства. Но вы… Вы передайте своему ублюдку Массерии, что «Белая рука» этого так не оставит. Это его территория? Пусть попробует ее удержать.

Донни повернулся к своим людям и кивком головы велел им садиться в «Кадиллак». Перед тем, как устроиться на переднее сиденье, он обернулся и бросил на меня взгляд, в котором теперь читалась не злоба, а едкая, язвительная усмешка.

– Чем-то ты, пацан, не угодил своим боссам. – Произнес ирландец, – Говоришь, эта точка только с сегодняшнего дня официально перешла под контроль Массерии? А сюда отправили вас, сопляков, без оружия. Понимаешь? С твоей точки зрения это признак уверенности Массерии в своем положении. А с моей… Тебя подставили, парень. Пару часов назад стало известно, когда приедет товар макаронников. Меня ведь прислали не для уговоров. Меня прислали чистить территорию. Тебе крупно повезло, что мы сейчас разъезжаемся в разные стороны.

Я молча пожал плечами и направился к «Дожду». Постарался не показать виду, насколько меня задели эти слова. Потому что Донни был прав. Абсолютно прав. Это – ловушка. Нас послали на убой.

«Кадиллак» бесшумно тронулся и исчез в переулке. Энрико, не говоря ни слова, юркнул обратно в ресторан, хлопнув дверью.

Я глубоко вздохнул. Руки слегка дрожали. Пошла «отдача». Адреналин снова выплеснулся в кровь.

– Святые угодники, Джонни! – запричитал Патрик, вылезая из машины. – Я думал, нас сейчас прибьют! Что это было? О чем ты с ним говорил? Нес какую-то околесицу, честное слово.

– Выгружай ящики, – коротко бросил я. – Быстро. Они не так далеко уехали, чтоб не иметь возможности вернуться.

Мы занесли несколько ящиков с бутылками через черный ход в подсобку. Молодой испуганный поваренок молча указал нам куда ставить. Ни Энрико, ни кого-то еще мы не видели. Пухлый конверт нам тоже отдал парнишка, который принимал товар.

Через пять минут мы уже снова сидели в «Додже». Я резко завел мотор и вырулил из переулка на оживленную улицу. В башке крутилась только одна мысль

«Чертов Донни был абсолютно прав. Меня решили убрать чужими руками»

Глава седьмая
Игра по всем фронтам

– Куда дальше? – спросил Патрик, когда мы отъехали от ресторана.

Я не сразу услышал его вопрос. Думал.

В первую очередь о том, что произошло и о словах Донни. Чертов ирландец заронил в мою душу зерно сомнения. Не в плане того, что меня хотели красиво слить, отправив с товаром в место, которое еще вчера принадлежало крутому мафиозному боссу из враждующего с итальянцами клана. Тут-то как раз все понятно и предельно ясно.

Отличный ход с точки зрения стратегии. Приехали парни в ресторан, а их там грохнули озверевшие ирландцы. Ну что ж. Бывает. Времена такие нынче, неспокойные. И главное – не подкопаешься. Думаю, Лучано даже сказал бы несколько трогательных слов в качестве прощальной речи. Мол, как это грустно, терять «братьев».

Зерно сомнения содержало в себе совсем другую суть. Я думал, верно ли поступил, приняв барское разрешение Массерии стать членом его «семьи». Хотя, с другой стороны, не сказать, чтоб у меня до хрена было вариантов.

– Джонни, ты слышишь? – Патрик настойчиво повторил свой вопрос. – Куда дальше?

Мне показалось, что на самом деле он хотел сказать другое. Например, а не послать ли к чертовой бабушке всю эту работу, этих гангстеров и эту жизнь? Живут же как-то другие. Без ежедневного риска и перспектив быть пристреленым просто так.

– Список точек, – потребовал я. – Где мы должны быть?

Патрик, еле заметно поджал губы, недовольный тем, что я проигнорировал его намек, но высказывать это недовольство вслух не стал. Просто развернул листок бумаги.

– Эм…Сначала таверна «Сытый папа», потом – «Плаза-отель», пятая авеню. После него – ночной клуб «Хлопковый хвост» в Гарлеме.

– Ничего себе разброс… – Протянул я, пытаясь заодно сообразить, нет ли и в этом факте какой-нибудь подставы.

«Плаза» и Гарлем. Две совершенно разные вселенные. Значит, география у «семьи» обширная. Гораздо больше, чем мне казалось изначально. Похоже, Массерия нацелился на то, чтоб прибрать к рукам большую часть города. В идеале, наверное, вообще весь Нью-Йорк. Чем больше имеем, тем больше хочется.

Мы двинулись в сторону «Плазы». Патрик сидел рядом, притихший и молчаливый. Думаю, он решил, что меня сильно расстроило…ну если хотите – предательство, со стороны земляков. А мне как раз на это было плевать. Я же не сицилиец на самом деле. Я – русский человек, которому к таким поворотам не привыкать. Тем более, если учитывать, в какой стране мне пришлось расти. Я хорошо помню и конец 90-х, несмотря на мелкий возраст, и нулевые.

Конкретно в данный момент я усиленно размышлял, кто именно нас подставил. Маршрут составлял Рикки. Но мы с ним встретились впервые. Я вообще никак не успел ему насолить. Да и потом, он все же подневольный человек. В том плане, что над ним стоят свои боссы. Лучано и Массерия. Но вот кто из этих двоих приложил руку?

На первый взгляд – это должен быть Лаки. Он убил моего дядю и на дух не выносит меня. Казалось бы, вот она, разгадка. Лежит на поверхности. Однако, образ Джо Босса настойчиво крутился на периферии моего сознания. Прямо видел перед глазами его недовольную физиономию и слышал тот елейный, добренький голос, которым он сообщил о моем принятии в «семью».

Так-то, если рассудить здраво… Массерии я мешаю даже поболее, чем Лучано. Он – дон «семьи», а значит, должен отвечать за свои поступки и слова. Иначе никто не захочет иметь с ним дело. Даже «капитаны», насколько я помню по небезыственым произведениям Марио Пьюзо, могли взбрыкнуть и переметнуться из одной «семьи» в другую, если их босс, к примеру, начинал вести себя как гнида.

А Массерия с дядюшкой Винни повел себя как самая настоящая гнида. Сходу поверил в его предательство и отдал приказ об устранении, не разобравшись в ситуации до конца. К тому же, если вспомнить, что говорили остальные участники вчерашнего собрания… Винченцо Скализе обвинили в двойной игре из-за встречи с людьми Маранцано, которая состоялась, опять же, по распоряжению Массерии.

Вроде бы мелочь. Какая разница, кто именно велел Рикки поставить в маршрут «Дельмонико»? Но с другой стороны… Мне, в отличие от многих, известно, что Лаки Лучано встречался с Маранцано, который предложил ему отказаться от Джо Босса…

– Джонни, о чем ты задумался? – Не выдержал гнетущего молчания Патрик.

– Все нормально. Просто соображаю. Думаю, что нас ждет на остальных точках. Все ли там спокойно? Может, это была разовая акция, а может – проверка на прочность.

Патрик с сомнением посмотрел на меня.

– Думаешь, подставы могло не быть? Думаешь, этот Донни просто специально так сказал?

– Не знаю, дружище… Не знаю. Но очень хочу знать. Ладно. Давай сменим пока тему. Лучше расскажи, как там Роззи?

Я специально ушел от этого разговора, потому что мне и правда нужно было сначала самому разобраться в происходящем. Иногда слишком очевидные вещи оказываются на проверку совсем неочевидными.

Следующая точка была отработана без проблем. Мы завезли товар, отдали его, забрали конверт. Все просто замечательно.

Однако в этот и без того напряженный день, добавилась новая фобия. У меня, конечно. Патрик был увлечён рассказом о том, как они с Роззи ходили гулять, какой фильм смотрели, и вообще не обращал внимания на окружающую реальность. Ирландец и правда, похоже, влюбился.

А вот меня снова начало крыть. Пока мы ехали к следующему заведению, я поймал себя на странном ощущении. Мне, хоть убейся, начало казаться, что за нами следят.

В зеркале заднего вида то и дело появлялась одна и та же машина. Скромненький, неприметный «Форд» держался на почтительной дистанции, но всегда находился в поле зрения. Или мы находились с его поле зрения. Тут как посмотреть.

Я подумал, не списать ли свое состояние на паранойю, но мое внутреннее чутье подсказывало: за нами увязался «хвост». Буквально за пару минут до того, как мы подъехали к «Плаза-отелю», подозрительный автомобиль исчез.

«Плаза» оказалась именно тем, чем должна была быть – храмом роскоши и денег. Мраморные колонны, позолота, ковры, поглощающие шаги, и взгляды швейцаров, которые оценили наш скромный «Додж» как нечто среднее между телегой для доставки овощей и личным оскорблением. Мы заехали в служебный двор, где нас уже ждал импозантный мужчина в сюртуке с бухгалтерской книгой в руках.

– От дона Массерии? – спросил он, даже не поздоровавшись.

– Так точно, – кивнул я.

– Свеженькое? Не ту канадскую бурду, что в прошлый раз привезли?

– Самый отборный скотч, прямо с корабля, – бойко отрапортовал я, вспоминая слова Рикки, когда он перед выездом быстро провел инструктаж, рассказав о содержимом ящиков. – И французское шампанское.

Мужик удовлетворенно хмыкнул и протянул нам конверт. Пара грузчиков в идеально чистых униформах быстро и ловко выгрузила несколько ящиков.

Чтоб мы с Патриком, не перепутали, куда и что нужно доставлять, на ящиках, в правом верхнем углу передней стенки, от руки были написаны несколько букв заведения, которому отправлен груз.

– Джонни… – Восхищённо протянул Патрик, разглядывая отель из окна нашего «Доджа». – Здесь пахнет деньгами и шикарной жизнью. Я бы хотел когда-нибудь оказаться в числе гостей «Плазы». Представляешь, как там здорово все устроено?

Я промычал в ответ что-то невразумительное, потому что слушал друга в полуха. Я внимательно изучал улицу.

Мы как раз выезжали с территории заднего двора «Плазы». Темно-синий «Форд», тот самый, что уже раздражал меня и мою паранойю своим существованием, виднелся в нескольких метрах от выезда. Однако, стоило нам появиться на проезжей части, автомобиль плавно тронулся и поехал, набирая скорость. Совпадение? Вряд ли.

Бруклинская суета сменилась широкими авенью, затем улицы сузились, наполнились жизнью, музыкой, выливающейся из окон, и густой смесью запахов жареной курицы, выхлопных газов и духа большого афроамериканского квартала, переживавшего свою культурную революцию.

Я постоянно смотрел назад с помощью зеркала. И снова видел то же самое. Темно-синий «Форд», взявшийся словно из ниоткуда, неотступно следовал за нами, соблюдая расстояние.

«Хлопковый хвост» еще не открылся, но у его входа уже царило оживление. Гигантского роста темнокожий вышибала с лицом, не выражавшим никаких эмоций, и в костюме, которому позавидовал бы любой банкир, встретил нас у порога.

– Ждите, – буркнул он, а затем скрылся внутри.

Через минуту вышел сам хозяин. Темнокожий, с белоснежной улыбкой, он вырядился как щеголь с очень поганым вкусом. Ярко-алый жилет, толстая сигара в зубах и массивная золотая цепь на жилете говорили о некой приверженности стереотипам. Если ты богат, то все должны это видеть. Особенно, если ты богат и живешь в Гарлеме.

– Мальчики от Рикки? Новенькие?– У хозяина заведения был хриплый, прокуренный голос, будто он дымит этими сигарами по двадцать четыре часа в сутки. – А я – Джо. Для друзей – Добрый Джо. Мы ведь станем друзьями? Ну, давайте посмотрим на ваш товар.

Я громко хмыкнул. Этот тип реально собирается проверять качество алкоголя? Здесь? В Гарлеме? Да кому до этого вообще есть дело? Мне кажется, в Гарлеме можно продавать хоть незамерзайку. Вряд ли они тут сильно привередливые.

Моя выразительная реакция была проигнорирована. Хозяин «Хлопкового хвоста» лично вскрыл один из ящиков, достал бутылку рома, покрутил ее в руках, потом небрежно сунул мне в руки.

– Открой.

– Ага. Сейчас. – Усмехнулся я. – Открою, а ты скажешь, что товар был испорчен.

– Я что по-твоему, самоубийца? – Искренне удивился Добрый Джо.

Уж не знаю, кому в голову пришла странная мысль дать ему такое прозвище. Добротой от него и не пахло. Вот желанием показать свою значимость – сколько угодно.

А насчет доброты лично у меня возникли большие сомнения. Взгляд у хозяина «Хлопкового хвоста» был такой, что хотелось побыстрее скинуть ему товар и свалить. Есть ощущение, Джо сильно не любит «белых». Он смотрел на нас так, будто с огромным удовольствием придушил бы той самой цепью, которая висела на его жилете. Тем более, она настолько толстая, что на ней можно повесить нас с Патриком обоих.

– Мне не с руки ругаться с доном Массерия. Мы прекрасно сотрудничаем. Ну ладно… Сам справлюсь.

Джо откутил пробку, принюхался, потом плеснул немного на тротуар и поджег жидкость зажигалкой.

– Нормально, – заключил он. – Выгружайте. И передайте Рикки, что в субботу у меня большая вечеринка. Пусть пришлет побольше джина. И чтобы никакой паленки!

– Не вопрос… – Пожал я плечами.

Мы выгрузили ящик, предназначавшийся для этого заведения и шустро свалили.