Текст книги "Петров, к доске! Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Павел Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 6.2

Сначала все складывалось очень удачно, гладенько и ровно. Даже неожиданно, если честно. Хотя, вот это благополучие и должно было меня насторожить. Очевидно же, в этом варианте моей жизни все постоянно идёт через одно место. Но я настроился творить великие дела и о каких-то неудачах даже не думал. По большому счету, что проще? Надо всего лишь прийти в парк и в нужный момент вмешаться в ситуацию. Все. Максимально элементарный план. Так думал я, еще не подозревая, насколько сильно ошибаюсь. В тот момент я кипел энергией, предвкушая скорее решение насущных проблем.

Я заскочил домой, переоделся, поел, убрал в комнатах, сделал уроки. В общем повел себя как порядочный сын и примерный ученик. Мать собралась отпроситься с работы чуть раньше, чтоб проведать Дядю Лёню, о чем меня предупредила. Будет очень хорошо, если она вернется домой, а тут все в порядке.

С матерью сейчас ругаться мне не с руки, а то опять определит в какой-нибудь трудовой лагерь в виде очередной дачи очередной подруги. Я не хочу тратить время на ерунду. Тем более, к матушке тоже появились теперь вопросы. Много вопросов, так будет точнее.

Я ещё не думал, каким именно образом вызнаю правду, но насчёт ее прошлого знакомства с Ромовым-старшим и с Наташкиной матерью мы еще поговорим. Кстати, я бы и с самой Деевой перекинулся парой слов. Например, поинтересовался бы, а чего это она так пялилась на отца Никиты, когда мы феерично учавствовали в прослушивании?

Из-за насыщенных событий последних дней я это момент как-то упустил. Забыл о нем. А ведь там тоже все было очень странно. Выходит, в отличие от меня, Наташка что-то знает. Иначе с чего бы ей реагировать подобным образом на левого мужика, который, по идее, встретился ей впервые?

Но ни фига подобного. Она явно узнала Ромова-старшего. Причем узнала именно в лицо. Фамилия, которую в первый день появления Никиты озвучила директриса, Наташку изначально не напрягла.

Но с Деевой, можно и чуть позже разобраться. Тем более я пока хочу, чтоб мы находились с ней на максимально далеком расстоянии. В любом случае ситуация с отцом Никиты касается в первую очередь самой Наташки. А вот с матушкой лучше побеседовать скорее. Вдруг эта внезапно всплывшая информация будет иметь значение.

Напрягает лишь один момент. Если заведу подобную тему с родительницей, значит, про отца тоже придётся пораспрашивать. Не могу сказать, будто мне этого очень хочется. Правда, тут тоже бабка на двое сказала. Вряд ли родительница прям кинется рассказывать мне подробности. Не для того она их много лет скрывала.

Ясное дело, в своем нынешнем возрасте я не могу ставить ей ультиматумы и требовать правду. Она просто либо соврет, либо сошлется на «взрослые дела». Есть у нее такая фишка. Чуть что, сразу изображает умное лицо и говорит эту очень скользкую фразочку. Типа, не дорос еще.

В любом случае, прежде чем уйти из дома, я хорошо подготовился. Не только к материному возвращению, но и насчёт «монастырских». А то знаю я эти законы подлости, как они работают. Всю жизнь данная компашка отиралась после обеда в парке, а сегодня возьмут и не явятся. И что тогда? Просто все коллективно погуляют? Ромов с Рыковой, я с пацанами. Нет. Такой вариант не подходит. Поэтому во втором вопросе пришлось напрячься. А для этого я срочно должен был позвонить.

Домашнего телефона у нас не имелось. Мать очень хотела и даже стояла на очереди, но пока ещё великое счастье в наш дом не привалило. Зато телефон был у соседки. У той самой Алевтины Степановны, которой Илюха пытался всучить хрустальную вазочку для продажи. Да, я мог выйти на улицу и набрать номер в любом уличном телефоне. Но такой вариант мне не подходит. Я ещё пока не знал, какой именно номер нужен.

– Здравствуйте, Алевтина Степановна. – Вежливо кивнул я, когда соседка после моего долгого и громкого звонка в дверь появилась на пороге.

Она уже числилась пенсионеркой и благополучно сидела дома. Вернее, в большей мере, конечно, не сидела, а постоянно куда-то ходила по своим пенсионерсерм делам. Но застать ее днем на месте было вполне реально. К счастью, мне повезло.

– Здравствуй, Алёша. – Она в ответ тоже культурно поприветствовала.

– Простите, можно от вас позвонить?

– Можно. – Соседка посторонилась, пропуская меня внутрь квартиры.

Хотя по лицу Алевтины Степановны было заметно, как сильно задолбал ее этот вопрос.

Справедливости ради, скажу, к Алевтине Степановне позвонить ходил весь подъезд. Из всех соседей телефон был лишь у нее. Ладно, когда ещё приходили сами. Могло быть гораздо интереснее. Все соседские родственники, друзья, товарищи, коллеги звонили Алевтине Степановне с просьбой позвать Ивановых, Петровых, Сидоровых из такой-то или сякой-то квартиры.

То есть ей приходилось класть трубку на тумбочку рядом с аппаратом, выходить в подъезд, затем либо подниматься вверх, либо опускаться вниз, чтоб сообщить Ивановым, Петровым, Сидоровым, что их приглашают к телефону.

А после этого еще час слушать, как в её собственной квартире посторонний человек со своим родственником обсуждает какие-то «срочные» семейные дела. И что удивительно, за все это время Алевтина Степанова ни разу никого не послала к черту. Я бы, лично, точно не выдержал.

– Извините, а можно у вас заодно попросить справочник? Номер не помню. – Крикнул я в сторону кухни, где скрылась хозяйка квартиры.

У нее это уже выработалось в привычку. В своем же доме уходить куда-нибудь подальше, чтоб не слушать чужие разговоры.

– Возьми в тумбочке, под скатертью, на полке! – Отозвалась в ответ Алевтина Степановна, не выходя из комнаты. Даже дверь не открыла.

Я приподнял край скатерти, которая и правда имелась на тумбочке с телефоном. Там, на полках стояли книги и среди них был нужный мне справочник городских номеров.

– Чудесно. – Буркнул я себе под нос, а затем открыл букву «Т» и начал искать нужную мне фамилию.

Отца Толкача знали многие. Причина все та же. Он работал на заводе начальником какого-то цеха. Между прочим, уважаемый человек. Непонятно, как у него сын таким придурком получился.

В любом случае, у них дома телефон просто обязан быть. В очереди на получение связи все эти руководители, даже мелкие, стояли первыми.

Через пару минут я разыскал три фамилии «Толкачев» с одинаковыми именами и отчествами. Отца этого придурка звали Василием Ивановичем, о чем мне тоже было, к счастью, известно. Иначе от количества номеров, которые надо обзвонить, я бы офигел. Но кто конкретно из трех Василиев – нужный, угадать было сложно. Поэтому я поступил соответственно ситуации – позвонил всем.

По первому номеру меня послали. Вернее, культурно пояснили, что я не туда попал. Толкачевы живут, да. Но Толкача среди них нет. Потому что пара пожилых людей столь странными кличками не пользуется. А вообще молодому человеку, то есть мне, не мешало бы заниматься делом, вместо того, чтоб беспокоить порядочных людей.

По второму номеру вообще никто не ответил. Видимо все были на работе. А вот по третьему, наконец, вышло идеально.

– Але! – Раздался в трубке очень далекий, совершенно непонятный голос.

При таком качестве связи, конечно, не разберёшь, знаком мне абонент или нет. Даже сложно понять, кто именно с тобой говорит.

– Здравствуйте, – Культурно начал я. – Это квартира Толкачевых?

– Да. Говорите, что надо. – Ответили мне сквозь треск, на том конце провода.

Слова доносились плохо, зато отчётливо было слышно посторонние звуки. Такое чувство, будто рядом с абонентом стоял какой-то бедолага с приступом астмы. Естественно, ничего подобного там не происходило, просто в трубке шипело, кряхтело и даже периодически «кашляло». Однако даже такая поганая связь в 1985 году была за счастье.

– Позовите Толкача. – Заявил я увереным тоном. А потом еще добавил. – Скажите ему, звонок очень срочный. Пусть скорее ответит. Он, конечно, тормоз, но до телефона доберётся как-нибудь.

Естественно, подобный тон я выбрал не ради того, чтоб нахамить незнакомым людям. Мне нужна была определенная реакция определённого человека.

Сначала была пауза. Тяжелая, но недолгая. Меньше минуты. А потом, наконец, последовал возмущённый ответ:

– Ты кто такой, придурок? Какой я тебе Толкач⁈ Совсем крыша поехала. Я ж узнаю, кто это, и тебе трындец.

В общем-то, я попал в яблочко. Номер, который набрал, был правильным и абонент оказался тем, кто и нужен.

– Меня зовут Никита Ромов. Звоню тебе сказать… – Я отовал трубку от уха, затем вытянул шею, проверяя, действительно ли Алевтина Степановна закрылась в кухне. Потом снова прижал мембрану к губам и громким шепотом, стараясь говорить отчётливо, произнес. – Я жду тебя, дебила, сегодня в парке. Надеюсь, придёшь, потому что ты ссыкло и трус. Придурок, дебил, тормоз.

Не дожидаясь ответа охреневшего Толкача, я положил трубку, скинув звонок. Судя по тяжёлому сопению, которое даже поганая связь скрыть не могла, мой собеседник вообще пребывал в полном ауте. Он потому не успел ничего сказать на столь внезапные оскорбления, которые с какого-то перепугу решил высказать ему непонятный Ромов.

– Спасибо, Алевтина Степановна! – Крикнул я в закрытую кухонную дверь. – Пойду домой.

– Все хорошо? Разобрался? – Соседка появилась на пороге с чашкой чая в руках.

– Да. От души благодарю. – Я вежливо кивнул Алевтине Степановне, а затем смылся к себе домой.

Время уже близилось к часу встречи с пацанами и мне пора было выдвигаться.

Глава 7

– Ну что, готовы к выполнению серьезной миссии? – Спросил я пацанов, как только мы встретились возле железнодорожной станции.

Чтоб попасть сначала к заводу, а потом к парку нам надо было перейти рельсы. Много рельс. Наша станция – узловая.

Я с любопытством посмотрел по сторонам. Моста через железную дорогу ещё нет. Его построят лет через пять только. Вокзал тоже выглядел по-забытому непривычно. Ни турникетов, ни парковки. Всего лишь два перрона и подземный переход, который ведёт прямо на территорию завода.

– Да готовы, готовы… – Протянул недовольно Ермак. – Чего-то только у меня сомнения. Все ли получится.

Судя по настрою, Диман по-прежнему не сильно был рад предстоящему мероприятию. Но высказать это вслух не решался. Только все время кривился и сопел, как паровоз.

– Да ладно тебе! – Макс, засмеявшись, хлопнул Димку по спине. – У меня вот нет никаких сомнений. Я в Лёхе уверен, потому что Лёха у нас голова. Да и потом… Он вон ради нас на что пошёл. Что ж мы, разве не подмогнём товарищу?

Я в ответ на слова друга скромно промолчал. Не только из-за того, что в большей мере они предназначались не мне. Просто на сегодняшний день «голова» пока занимается полнейшей ерундистикой вместо действительно важных дел. Надеюсь, сегодня эта ситуация поменяется.

Мы скучковались, и, весело переговариваясь, двинули в сторону завода.

Вернее, весело переговаривались пацаны. Я все равно был немного напряжён, хотя виду не показывал. Кивал в такт тому, что обсуждали товарищи, на самом деле не вслушиваясь даже в половину фраз. В мыслях упорно вертились предположения и догадки, связанные с родителями. Правда, ни одна из них на роль полноценной версии не годилась, скорее напоминая какую-то детективно-приключенческую драму.

Потому что, как ни крути, я в упор не видел связи между теми, кто изображён на фото. Мать закончила Воронежский университет. Отец – тоже. Ромовы приехали из Москвы и, судя по общему впечатлению, прежде в нашем городе не бывали. Каким боком здесь Наташкина мать, которая, если мне не изменяет память, работает где-то в общепите, я вообще представить не могу. Короче, ерунда какая-то.

Когда проходили мимо первой проходной, а у завода их было три, меня окликнул знакомый голос.

– Алеша! Алеша, подожди!

Этим отвратительно бесячим именем меня называли только мать и Илюха. Естественно, братца здесь быть не могло, он в детском саду. Значит, остается только один вариант.

– Черт… – Буркнул себе под нос, останавливаясь.

При всем желании изобразить, будто я не услышал, как родительница громко, с напором, зовет меня, точно не получится. Все равно догонит, а потом ещё звездюлей навешает. Поэтому пришлось остановиться и обернуться.

– Теть Валь, здравствуйте! – Обрадовался Макс, увидев причину задержки.

Хотя чему он радуется, не понятно. Я например, зная матушку, сразу заподозрил, сейчас речь пойдёт о каком-то ответственном задании. По крайней мере подходила она именно с таким выражением лица.

– Здравствуйте, ребята. – Родительница кивнула пацанам, которые в ответ тоже поздоровались, а затем немного отошли в сторону.

Вполне очевидно, мать хочет поговорить, поэтому стоять совсем рядом, открыв рты, это вроде как неприлично.

– Алексей. – Начала она серьёзным тоном. Ну все понятно. Сейчас выдаст что-нибудь. – Я еду в больницу, проведать Леонида Ивановича. Все-таки человек пострадал по твоей вине, некрасиво оставлять его без вниимания…

Я поморщился. Что за странная формулировка? Все-таки человек пострадал по своей вине. Вот так будет правильно. Потому что он, блин, в сорок почти лет отличается удивительной безответственностью. С какого перепуга винят меня, не понимаю. Нет, я, конечно, сам заявил, будто включённая вода, итог моих действий. Но Дядь Леня по личной инициативе полез к этому сварочному аппарату. С его подходом, удивительно, как он вообще дожил до своего возраста.

Зато теперь понятно, почему родительница оказалась за пределами завода раньше положенного. Время сейчас около четырех и она как минимум ещё час должна быть в отделе. Просто я забыл, что матушка отпросилась из-за сантехника.

– В общем, Алексей… – Продолжила она. – Не знаю, как быстро обернусь. Ехать надо на другой конец города. Поэтому Илью забирать тебе из садика.

– Зашибись… – Вырвалось у меня непроизвольно.

Такой поворот событий вообще никак не укладывался в мои планы. Детей из детского сада забирают в районе шести вечера. И я при всем желании, не успею этого сделать. Пока мы придём в парк, пока начнется вся заварушка, пока разберемся с ней… Этак я за братцем, в лучшем случае, явлюсь часов в восемь.

Нет, конечно, на улицу его никто не выставит, но матери точно донесут. Она меня потом обязательно прибьёт.

– Что такое, Алексей? – Нахмурилась родительница.

– Ничего. Все хорошо. – Натянуто улыбнулся я ей. – Забрать Илюшу. Понял.

– Вот и хорошо. А вы куда собрались? – Матушка выглянула из-за моего плеча, с интересом уставившись на пацанов, которые топтались на месте неподалёку.

– Да так… В парке погулять немного. Уроки я сделал. Дома убрал. Все хорошо.

– Какой ты молодец! – Искренне восхитилась она, а потом попыталась чмокнуть меня в макушку. Естественно, я увернулся.

Родительница тихо засмеялась, растрепала мои волосы пальцами и пошла в сторону остановки, которая находилась в двух шагах от главной, центральной проходной. Добраться до той больницы, которая ей нужна, она могла только с пересадками и только на трамвае.

– Что случилось? – Тут же подскочили пацаны, стоило мне остаться одному.

Видимо, по моему лицу было понятно, я сильно озадачен и ни черта не рад.

– Так… – Потер лоб рукой, соображая, как лучше поступить. – Мне кровь из носу надо забрать Илюху. Но сделаю я наоборот. Вы идите в парк, а я очень, очень быстро метнусь к саду, заберу сопляка своего, закину его домой и прибегу. Прям рысью.

– Вот черт… – Строганов почесал в очередной раз затылок. Как у него там дыра не образовалась, не понимаю.– Засада… И сколько тебе понадобится времени?

– Слушай, Серёг, я буду действовать как метеор. Одна нога здесь, другая там. До садика минут десять, если бегом. Заберу, домой его заведу. Еще полчаса. Ну, как раз минут через пятьдесят буду в парке.

– Ладно. – Демидов кивнул остальным членам нашей команды. – Понятно, что ситуация имеет лишь одно решение. Так что пусть Лёха мчит за братом, а мы пока в парке посидим. Понаблюдаем. Глядишь, как раз Ромов с Рыковой придут. И потом, не факт, что «монастырские» сразу объявятся. А там уже и Лёха вернется.

Пацаны активно затрясли головами, соглашаясь с высказыванием Толика. Само собой, я тактично промолчал в этот момент насчёт его слов про «монастырских». Про то, что они могут не объявиться. Решил, не нужно пока друзьям знать, что наши условные соперники непременно придут в парк. Более того, настрой у них будет определённый.

Вот этот нюанс коробил меня, кстати, сильнее всего. Я должен успеть вернуться до прихода Толкача с дружками. А то как-то нехорошо все будет выглядеть. Типа, раздраконил соперника, а сам смылся.

Поэтому, не тратя времени, я развернулся в ту сторону, откуда мы пришли, и на всех парах рванул обратно.

Думаю, ничего страшного не случится, если я Илюху заберу раньше. Посидит дома. Книжки почитает. Ему полезно будет. Глядишь, ума наберётся. Тем более, через год уже в школу.

Когда подбежал к садику, остановился и, наклонившись вперед, уперся руками в колени. Надо было перевести дух, чтоб Илюшина воспитательница, Анна Сергеевна, не закозлилась.

Она знает, его можно отпускать со мной, мать предупреждала еще год назад, когда поняла, что мы с Илюшей в состоянии спокойно дойти от детского сада до дома. Не потеряться, не убиться, никого не покалечить по дороге. Но если воспиталке покажется, что я выгляжу как-то неадекватно или подозрительно, может упереться и оставить брата до прихода родительницы. Неважно, сколько времени на это ей придется потратить. Хоть до полночи будет сидеть.

Быстренько перевел дух и отправился в старшую группу. Еще, как назло, не было возможности посмотреть, сколько времени прошло. Ни ручных часов, ни мобильника, ни черта нету.

– Ого! Алёша! – Обрадовался братец, который ползал по ковру, лежащему посреди группы, и меня, естественно, увидел сразу же. Они с каким-то пацаном собирали металлический конструктор. – Ты за мной?

– Нет, за другим ребенком. Более послушным. – Ответил я с абсолютно серьёзным выражением лица, затем снял кеды, оставил их у порога, а сам направился к воспитательнице, которая в этот момент была увлечена диалогом с нянечкой.

Дневной сон недавно закончился. Раскладушки уже были убраны и детишек готовили к ужину. Видимо, этот насущный вопрос сейчас и стоял на повестке. Анна Сергеевна что-то вычитывала пожилой няне, а та в ответ кивала. Я подошел, культурно поздоровался.

Порядка пяти минут пообщался с воспитательницей. Рассказал ей немного изменённую версию. В этой версии мать просто задерживается на работе и мне надо забрать Илюшу пораньше. Говорить о Дяде Лёне, естественно, я не собирался.

Но даже за это время братец успел отличиться. Он, впечатленный моими словами, сказанными в момент появления, прошёл по всем своим одногруппникам и, я так понимаю, пообещал сделать что-то плохое, если они прямо сейчас на сообщат мне, что Илюша – самый послушный ребенок в детском саду.

В итоге, стоило отойти от воспитателя, ко мне сразу подскочили пять девочек и столько же мальчиков, которые со слезами на глазах, громко принялись уверять сильно удивлённого меня, что им до Илюши расти и расти. Что забирать нужно именно его, потому как более послушных детей белый свет не видел.

Видимо, всё-таки этот засранец, приняв мои слова на веру, запугал своих мелких товарищей. На всякий случай. А то вдруг я реально выберу кого-то другого.

– Мамка правда задержится? – Спросил меня Илюша, как только мы вышли из здания детского сада.

– Правда, правда… Давай, шустрее ногими передвигай. У меня еще дела есть. – Поторопил я брата.

– Врешь ты все, Алёша. – Заявил Илюха. – Мамка к Дядь Лёне поехала. Я слышал, как вы вчера разговаривали. А врать, между прочим, нельзя. Ты –пионер. Пионеры не врут. Слушай… Давай этому Дядь Лёне, когда он к нам в следующий раз придёт, в ботинки какашек положим. Вон, у Черныша наберем.

– О, Господи… – Я закатил глаза, поражаясь фантазии брата. – Зачем?

– А чего он ходит? Конфеты носит свои. Что, мы сами не купим? У нас, между прочим, папка есть. Вот папка вернется и будет нам всякие конфеты покупать. И печенья. И еще пряники. Лучше, чем у Дядь Лёни.

Я покосился на Илюшу. Его святая вера в наличие отца, которого он ни разу не видел, конечно, поражает. Но не объяснять же ребенку в шесть лет, что «папке» мы не нужны.

– Слушай, хочешь, какашки положим. Хочешь – гору какашек. Только давай, сейчас ты ускоришься и мы быстро доберемся домой. Я тебе еду оставлю, а сам убегу. У меня важная встреча с пацанами.

– Хорошо, я бутерброд съем и мы пойдем. – С важным видом кивнул Илюша.

Я торопился быстрее доставить брата домой, параллельно думал о том, как там пацаны, и сначала не понял смысл фразы. Но спустя несколько шагов она до меня дошла в полной мере.

– Ээээ! Какое «мы»? Забудь. Ты останешься дома. – Сказал я Илюхе суровым, строгим голосом.

– Тогда и ты останешься дома. А если уйдешь, я мамке расскажу, как плакал и просил тебя не уходить, потому что мне было страшно, но ты все равно ушел. – Сообщил он мне с безмятежным, спокойным видом.

Будто сейчас речь идет о чем-то приятном, а вовсе не о шатаже. А братец реально шантажировал. Причем, делал это нагло, не скрываясь.

– Ты совсем обнаглел? – Я остановился, ухватил Илюшу за плечо и развернул его к себе лицом.

– Нет. – Он отрицательно мотнул головой. – Просто не хочу сидеть один. Скучно. С тобой хочу.

Мы почти уже дошли до своего дома, стояли в десяти, может, двадцати метрах от него. В этот момент, я увидел, как на улицу из подъезда вышла Деева. Из моего подъезда! Хорошо, что Илюшу тормознул рядом с густыми кустами сирени, которые росли в палисаднике соседней пятиэтажки. Не долго думая, я схватил братца за шиворот, закинул его в заросли и сам нырнул туда же.

– Ты чего? Больной? – Удивился Илюха столь решкой смене дислокации.

– Тш-ш-ш… Сиди, не высовывайся. Понял? – Велел я ему.

Так он и послушался! Выскакивать, конечно, на видное место не стал, но свою любопытный нос из кустов высунул.

– Ооо… Это же твоя староста. – Удивился Илюша. – А чего это она тут делает?

Меня мучал тот же самый вопрос, но я, в отличие от Илюхи ответ на него, наверное, знал.

Деева потопталась возле подъезда с хмурым видом, подумала немного, а потом уселась на лавочку, которая стояла прямо под окнами. Сложно ошибиться в целях и намерениях Наташки. Она припёрлась ко мне. У нее нет никого больше знакомого в этом доме и в этом подъезде. Более того, девчонка явно вознамерилась сидеть и ждать, когда я приду домой.

– Да твою ж мать… – С чувством высказался я, игнорируя присутствие младшего брата.