Текст книги "Пропал «Мерседес»"

Автор книги: Павел Францоуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Рассказ из журнала Наш Современник, 1979 № 09

Павел Францоуз Пропал «Мерседес»

Павел Францоуз Пропал «Мерседес»

^{Рассказ}

В начале одиннадцатого мне позвонил начальник.

– Твои дачники уже у нас, – кричал он в телефон. – Эти двое несовершеннолетних. А теперь угадай, сколько Марку на это потребовалось.

– Не знаю, – ответил я.

– Два часа десять минут, – торжествовал Старик. – В восемь я поручил ему, а в десять он положил мне на стол готовое дело. А сколько возился ты?

– Четырнадцать дней,

– Вот видишь, Четырнадцать дней – и – ничего. А ведь ты, человече, с этими мальчиками разговаривал, допрашивал их. И ведь так ничего и не узнал,

– Почему не узнал? – возразил я, – но только потом я как-то…

– Ну что? Продолжай, продолжай! Что ты «как-то…»?

– Но ведь они же все вернули, – сказал я. – И потом, этих молокососов так трясло, когда они поняли, что все лопнуло. И вот я подумал…

– Опять?

– А что?

– Ты меня доведешь до инфаркта, парень! – сказал начальник. – Послушай: прежде всего ты – представитель следственных органов, и у тебя есть свои инструкции. Понял? И кончено! Иначе ничего не получится!

– Так ведь уже получилось. Они же все вернули! И потом – ну, какие они хулиганы? Обычные глупые ребята, свалявшие дурака. А кто из нас в молодости не валял дурака, товарищ майор?

– Эх, Вацлав, Вацлав, – вздохнул начальник. – Трудно мне с тобой. Знаешь ли ты, что есть проект приказа о твоем повышении и что он лежит так давно, что мне уже стыдно. Но как я могу его подписать, если ни одного дела ты не можешь закрыть нормально? Ну, скажи сам, как?

– Этого я не знаю, вам виднее.

Тут он бросил трубку, а я закурил сигарету и, размышляя, стал слоняться по комнате.

Конечно, если взять все в целом, ему и вправду со мной нелегко. Я ведь сам систематически усложняю себе жизнь. Другой на моем месте схватил бы этих мальчишек, составил протокол да и послал его наверх. Раз-два, и с плеч долой! А наверху ему за это зачислили бы еще одно закрытое дело в актив. Мне же записывают только незакрытые дела, потому что у меня в большинстве случаев выходит, как с этими мальчишками. Я просто не умею делать из пропавшей курицы уголовное дело, а вызываю всех этих людей к себе, даю им возможность немного поорать, потом предлагаю извиниться друг перед другом, возместить ущерб, пожать руки и – кончено!

Позвонила центральная. Где-то в Праге сегодня утром угнали серый «Мерседес», и был объявлен всеобщий розыск. Я записал номер машины, а лотом вновь стал размышлять о своем положении. Выходило, что мне при моем характере для получения очередной звездочки нужно раскрыть настоящее крупное дело в районе– изнасилование или грабеж с убийством. Но, слава богу, у нас таких дел никогда не было! У нас, правда, ругаются, сплетничают, после зарплаты даже могут подраться в пивной, но крупного дела у нас никогда не было, потому что все мы здесь самые обыкновенные честные люди.

Эти мысли не оставляли меня и в обеденный перерыв. Но тут неожиданно попался мне этот мерзавец Элмар. Месяц тому назад он подкинул мне работенку, разбив кому-то нос на танцплощадке перед пивной. Я и тогда не стал заводить дело, хотя спокойно мог припаять ему и нарушение общественного порядка, и несоблюдение ночной тишины, и оскорбление достоинства, и покушение на здоровье, и еще бог знает что!

Так вот, встретил я этого Элмара, от которого в это время, как обычно, несло пивом, и говорю ему: «Эй, берегись, а то опять нарвешься на неприятности!» А он: «Не бойся, я знаю, что делаю!» Я ему: «Ну, смотри!» А он вдруг как засмеется и говорит: «Эх, парень, с тобой не соскучишься! Ты до смерти будешь носить на плечах только вот эти две звездочки».

Я сразу даже не понял, что он имел в виду, Только потом, дома, во время обеда меня вдруг осенило, я даже ложку бросил. Жена удивилась: «Что, невкусно?» «Ну, что ты!» – отвечаю и опять беру ложку, а сам все время слышу, как он смеется. Короче говоря, благодаря этому Элмару я вдруг стал на все смотреть иначе.

«Ну, зачем я так делаю?! – спрашивал я себя. – Зачем задаю себе работу и доставляю неприятности Старику? Ведь в конце концов надо мною же люди смеются! Им, видите ли, смешно, что я не размахиваю над головой дубинкой! Ну, ладно же, – сказал я себе, – вам хочется видеть меня другим, не таким, как я есть, что ж, получайте! Нет ничего проще! С сегодняшнего дня Старик мною не нарадуется: я – представитель органов, у меня есть инструкции – и готово! Точка!»

И вот в таком настроении уже перед самым концом работы выскочил я на улицу, чтобы купить в ларьке спичек. И так я был зол, что вокруг ничего не видел и поэтому чуть не угодил под машину, в которой сидел парень в белой рубахе, а рядом с ним какая-то лохматая девица. Машина притормозила, и парень выразительно постучал себе пальцем по лбу. Я было тронулся дальше, но вдруг сообразил: а ведь машина-то – серый «Мерседес»! Тут я обернулся и увидел, что автомобиль остановился у крыльца перед домом старого Шефла. Те двое вылезли из него и вошли в дом, а я, не торопясь, подошел к машине и посмотрел на номер – совпадает! Та самая машина…

– Я вам покажу две звездочки! – разозлился я, кинулся на свой пост и, схватив трубку, набрал номер. Но тут во мне вновь стали бороться злость и здравый смысл, и я спросил себя: а почему, собственно, на этой краденой телеге приехали именно к Шефлу? Ну, почему именно к нему? Вот сейчас меня спросят, а я – ни в зуб ногой! Положил я тут трубку – и назад, к машине.

Этот Шефл, чтоб вам было понятно, – несчастный человек. В прошлом году на рождество его отвезли в больницу. Доктора сказали, что больше полугода он не протянет, а он выдержал уже дважды по столько. Но теперь – конец. Рак. Его отправили домой умирать и разрешили курить, пить пиво… Утром и вечером к нему приходит сестра делать обезболивающие уколы. И вот к этому человеку приехали двое в украденном «Мерседесе». Я еще раз глянул на машину и вошел в дом. Они сидели у постели Шефла и разговаривали.

– Привет, Вацлав, – сказал мне Шефл каким-то странным голосом, в котором слышались и боль, и радость одновременно. – Посмотри, кто приехал! Узнаешь?

Конечно, теперь я его узнал. Это был Видла, сын Шефла. Горячая, беспокойная кровь. Я хорошо помнил его еще мальчишкой, потом подростком. Пару раз мне пришлось с ним серьезно повозиться. Потом он ушел в армию и домой уже не вернулся. Только однажды он тут появился и, как говорят, крепко поругался со стариком. А теперь вот сидит у постели умирающего отца, а возле дома стоит украденная машина.

– Это наш Вилик, – улыбается Шефл, – а это его невеста. Правда, красивая?

– Правда, – сказал я, а она засмеялась.

– Полюбуйся на него, Вацлав, – продолжал Шефл, – все-таки кое-что из него получилось. Образумился, выучился без отрыва от производства. Понимаешь, торговый представитель по горному оборудованию… Только что вернулся из-за границы… Я знал, что у него здоровое нутро. Я всегда это знал…

Парень не проронил ни слова и только смотрел на меня.

– От души поздравляю, – сказал я. – Ну, как себя чувствуешь, Шефл?

– Отвратно. Но сейчас все прекрасно. Посмотри, что он мне привез! И сигареты? Американские! Подойди, возьми одну.

Я взял и закурил. Потом встал:

– Надо идти. А ты, паренек, выйди на минутку, мне нужно кое о чем тебя спросить.

Он встал и вышел за мной.

– Покажи руки, – попросил я его в коридоре. Они были в мозолях. – Не знаю, известно ли вам, уважаемый торговый представитель, что у вашей машины удивительно интересный номер?

Он сверкнул глазами, но промолчал и закурил сигарету.

– Где ты ее взял?

– В Балбинове, на Виноградах, если вы знаете.

– А девушку?

– Перед «Ялтой» вчера вечером…

– Зачем ты это сделал, идиот несчастный! Ведь я теперь должен буду тебя забрать!

– Товарищ Холечек, – стал просить он меня. – Не делайте этого. Прошу вас, не делайте!

– Не делайте этого, не делайте, – передразнил я его. – Интересно ты себе представляешь мою работу! Слямзил машину, а теперь – не делайте этого?! Ты что в самом-то деле! Ведь я – представитель органов! И точке!

– Товарищ Холечек, – продолжая просить он. – Ведь вы меня знаете… С самого детства… Знаете, кто я, что… Почему вы не можете понять!

– А что?

– Вы же знаете, что с отцом…

– Я-то знаю, но при чем здесь ворованные машины, парень?

– Я ему никогда не доставлял радости, – сказал он. – Никогда! Ни разу в жизни, товарищ Холечек! А теперь он умирает… Я хотел, понимаете, хотя бы… теперь… пусть даже это неправда…

– Все равно не надо было красть машину!

– Надо было! Должен же я был его как-то убедить. Одной белой рубашки тут недостаточно. Сейчас их все носят…

– А чем ты на самом деле занимаешься?

– Чем попало. Я ведь так, подсобный рабочий. Сейчас я убираю золу в котельной, но не могу же я ему об этом сказать. Он всегда хотел, чтобы я получил специальность, чтобы кем-нибудь стал… Вы понимаете, не могу я ему этого сказать!

– Вот чертова работа! – выругался я, – Чертова работа!

– Если нужно, я потом отсижу, – убеждал он. – Но сейчас этого не должно произойти, понимаете? Прошу вас, товарищ Холечек!..

Он держал американскую сигарету, и у него тряслись руки. Невозможно было на это смотреть.

– Пошли со мной! – скомандовал я.

– Если вы это сделаете… Если вы только это сделаете…

– Я? Почему я? Это сделаешь ты!

– Что?

– Как что… сам сознаешься! В Праге там, у вас… или где-нибудь еще, это все равно! Пойдешь и признаешься! Немедленно! Я прослежу, понимаешь, немедленно, ну, словом, сразу же, как только представится возможность!

Он выбросил сигарету и уставился на меня:

– Товарищ Холечек…

– Не теряй зря времени, иди…

Что я могу вам сказать? Ни один человек не прыгнет выше своей головы. Я проверил, нет ли на дороге к Броду милиции, потом показал ему, куда загнать «Мерседес». Обратно к отцу я привез его на мотоцикле. Потом позвонил бродскому участковому и сказал, что украденный «Мерседес» стоит у него перед дежуркой. Он подумал, что я его разыгрываю.

Ну, а потом я пошел спать… На станции гудели электрички, в пивной галдели ребята. Я курил свою последнюю сегодняшнюю сигарету, и, хотя я знал, что сегодня Элмар был абсолютно прав, мне было в эту минуту в общем-то хорошо и спокойно.

Перевод с чешского Т. Большаковой