Текст книги "Принцесса Солнца. Начало (СИ)"

Автор книги: Павел Барсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 8

– Когда гипноз развеялся, нам оставалось только помогать дезориентированным воякам не разбрестись, как стаду баранов, и собирать оружие. – Лавуа развел руками. – это и было самым сложным. Наибольшую опасность составляло именно оружие. Хорошо, что большая часть вояк, придя в себя, и не подумала поднимать валяющиеся вокруг железки, но в некоторых военное дело оказалось вбито в мозг на уровне безусловного рефлекса. Не понимая, кто они и что у них в руках, таскали за собой автоматы и даже гранатометы. Мы в первую очередь старались отловить этих субъектов. Благо, никто не успел даже случайно снять оружие с предохранителя. Когда разобрались с толпой на площади, дошел черед до их штаба. Также все прошло тихо и спокойно. Там и не думали оказывать сопротивление, хотя абсолютно все, кроме охранников, были в сознании, без следов обработки гипнозом. Рохаса нашли мертвым, с пулей во лбу. Кто-то пристрелил его и исчез бесследно. Будем еще выяснять, но почему-то мне кажется, что эта тайна может и остаться тайной. Предварительное дознание показало, что к нему никто не входил под строжайшим запретом с тех пор, как он вернулся с разговора с вожаком Шатаа. После этого его не видели около четырех часов, а нашли его еще теплым. Во лбу дырочка, как от дамского пистолетика, зато затылка просто нет, вместо мозгов кисель. Какое это оружие, что за патрон такого размера с такой разрывной силой, определить пока затрудняюсь.

Лавуа поднял ладони кверху, показывая тем, что свой рассказ он закончил. Джикра, присутствовавший на совещании через коммутатор, подал голос.

– Оружие такого типа вообще не используется нашей расой. Любой кусок металла слишком медленный для нашей реакции, а потому малоопасен. Хотя признаю, что, имея ваши автоматы и гранатометы, мы имели бы больше шансов в проигранной войне. Наше энергетическое оружие оказалось абсолютно неэффективно против щитов нашего врага. А плазменные орудия были выведены из строя.

– Джикра`ах, – Джулиан выждал, пока ком замолчал, и задал вопрос: – Вы смогли что-то выяснить у задержанных Шатаа?

– Немного. Как говорят в таких случаях люди, их использовали в темную. Всей этой затеей руководил Джамуш Шатаа, близкий родственник бывшего правителя, он вел все переговоры. Остальных убедили призывы к захвату власти в нашем сообществе. Почему-то они посчитали, что мятежники после захвата полной власти в своем регионе вступят в войну с теерленами на стороне Шатаа. Так было обещано. Нам было известно и ранее, что часть нашей бывшей аристократии, я нашел аналогию в вашей истории, мечтала о возврате старого положения. Когда привык считать себя выше других по праву рождения, тяжело принять то, что такое право нужно заслужить, и даже чтобы быть равным среди лучших, нужно приложить множество сил. Должен заметить, что некоторые Шатаа из дальних ветвей рода смогли за время полета и за годы освоения Венеры заслужить уважение в обществе. Джамуш и его ближайшие сородичи организовали бегство части клана, а потом и участие в мятеже на вашей планете. К сожалению, слишком мало времени было для проведения обряда единения разумов, вся информация у нас лишь со слов Шатаа. Со временем, возможно, будут еще какие-то новости. Корабль, который пытался сбежать, принадлежал Джамушу. Сами понимаете, уцелеть во взрыве он не мог, а потому основной источник информации для нас утерян. Это было преднамеренное самоубийство, а не побег. Наша раса не допускает самостоятельного лишения себя жизни. Единственный способ – выбрать бой, в котором нельзя уцелеть. Он понимал, что в случае взятия в плен не избегнет обряда единения разумов, и не мог не понимать, что сбежать ему не дадут. Даже от одного коджа, так называются наши большие корабли, на дрииде не уйти.

– Джикра. – Гудвину явно тяжело было говорить. Обвинять друга не хотелось, тем более после того, как обернулись события. – А почему ты держал в тайне от нас прибытие флота? Ты говорил о двух десятках дриидов, якобы готовился умереть, а на орбите в это время стоял флот способный уничтожить всю планету? Не обижайся, если я не прав, но это странно.

– Гудвин. – Инопланетянин выдержал паузу, затем издал скрип, символизирующий смех. – Я не обижаюсь на друга за правдивые и справедливые слова. То, что произошло за последние земные сутки на Венере, во многом было странно. Произошли вещи, которые никак не укладываются ни в нашу философию, ни в традиции нашего народа. Я узнал о присутствии флота всего за минуту до того, как мы его увидели. Своим сородичам я дал команду улетать, а они прилетели умирать со мной рядом – это не характерно для теерленов. Самопожертвование вопреки прямому приказу – это сразу две странности для нас. Все остальное еще меньше поддается описанию с позиции нашей традиционной логики. Во время последней войны половина кланов просто не участвовали в сражениях, не прислали ни единого дриида, ни одного воина. И это было обычно. У большинства были обиды и счеты к Шатаа, а война – в первую очередь считалась их уделом. Когда над флотом Шатаа и присоединившихся к ним нависла угроза полного уничтожения, никого это не волновало, хотя на кону была жизнь всех теерленов. Понимание, что вмешательство в заведомо проигрышный бой ускорит твой конец, определяло действия всех. Даже мои сородичи тогда не вышли на помощь, хотя я был с Шатаа. То, что произошло на Венере в мое отсутствие, мне еще предстоит понять и принять. Гудвин, знаешь, какое слово звучит в наших языках одинаково? Только одно – друг. Мне пришлось использовать ваше слово, долго объяснять своим соплеменникам, что значит быть другом. Этому я научился у тебя.

– Представь себе, нынешний разговор, который начать весьма не просто было, это тоже часть понятия дружбы.

– Я понял это. Но большинство из моей расы еще не скоро этому научатся. Когда первый Шатаа поднялся в круг внимания, аналог ваших трибун, он видел лишь спины. Это признак того, что тебя не хотят слышать. Когда он сказал, что Шатаа готовы лететь и помочь нам, повернулись лишь немногие. Когда он сказал, что готов сражаться в случае необходимости с сородичами за честь всех теерленов, повернулась половина. Когда же Шатаа, в недавнем прошлом считавшийся высшим над всеми присутствующими, попросил кланы помочь его сородичам вернуть свою честь, при необходимости сложив головы в неравном бою, повернулись все. Слишком невероятны для моих соплеменников были его слова – Шатаа просил помощи. Второй Шатаа добавил, что по слухам знает, с каким флотом придется иметь дело мне и моему клану. Исход его бывших сородичей был приурочен к этим событиям, да и сам мятеж одной из целей имел заманить меня в ловушку и обезглавить Совет. Это давало им надежду на то, чтобы вернуть себе власть. Тогда все кланы вызвались участвовать в этом походе. Имеющийся боевой флот не смог вместить всех пожелавших участвовать в битве. И в конечном счете именно их количество, подавляющая сила – это то, что спасло много жизней. У Шатаа не было шансов, и они сдались.

Говорить еще о чем-то просто не хотелось, да и новостей больше не было.

***

Тони сидел в тени под крылом «Сокола», рядом растянулась Принцесса. Колдуэй присел рядом.

– Тони, я был очень удивлен, когда встретил вас здесь на краю мира. Точнее, когда узнал, с кем меня свела судьба. Вы, настоящее светило в академическом мире, признанный гений в области естествознания, спрятались от мира в такой глуши. Почему?

– Если бы не мои путешествия, я не получил бы большую часть моих знаний. – Тони смущенно улыбнулся. – Опять же, именно путешествия дают новые направления для размышлений. Путешествуя, я нашел Принцессу, а с ней и новую тему для изучения, радиационные и прочие внешние мутации и их влияние на эволюцию.

– У вас есть какие-то планы на ближайшее время? – По напряженному лицу советника было заметно, что вопрос задан был не из праздного любопытства. Тони пожал плечами.

– Каких-то конкретных нет. Так, общее продолжение старых тем. Пожалуй, есть и одна новая, но для нее мне придется слетать в Европу и столицу, посидеть в библиотеках. Если помните, Джикра`ах упоминал о том, что восемь миллионов лет назад его народу принесли знания человекоподобные гуманоиды. Когда-то в шумерских текстах я натыкался на подобные случаи и в нашей цивилизации. Там они названы Предтечами. Есть и другие свидетельства. Меня очень заинтересовала эта тема.

– Я могу попросить Джикру подобрать для вас всю информацию по этой теме в их хранилищах. – Колдуэй сделал паузу. – А что вы скажете, если я предложу вам слетать на другую планету, где есть вид кошек, не менее загадочных, чем ваша Принцесса. И, как мне кажется, там может быть что-то связанное с Предтечами. Я не берусь точно утверждать… Но шанс есть.

– Вы умеете интриговать, советник. – Тони улыбнулся. Смогу ли я взять с собой Принцессу?

– Если она перенесет путешествие в космосе, почему бы и нет. У вас будет корабль с пилотом и всем необходимым оборудованием. Планета Малахит системы Адамса. Там сейчас передовой корпус Внешфлота во главе с моим другом Кеннетом Харли. Они столкнулись с аномалией, которая как две капли воды напоминает теерленский куб-глушитель. Точнее, куб Предтеч. Но носитель этой аномалии –живое существо, точнее, целая популяция местных кошачьих размером с Принцессу. В них еще очень много интересного, но, пожалуй, для интриги достаточно. – Колдуэй откровенно улыбался, наблюдая, как растет неподдельный интерес в глазах ученого. – Я предлагаю вам пока разовый контракт в качестве эксперта. А дальше… как понравится.

***

Солнце скрылось за горизонтом. Джулиан обнаружил отца, сидящего на террасе резиденции. Обычный, хоть и по-своему красивый, старик в халате в кресле-качалке. Плед и чашка остывшего чая дополняли картину. Взгляд адмирала был устремлен к точке, в которой таял последний на сегодня солнечный луч. Джулиан остановился, наблюдая за отцом.

На протяжении всей жизни, сколько он себя помнил, это был один из немногих моментов, когда им обоим не нужно было торопиться. Сначала отец, появляясь чаще всего неожиданно, проводил с семьей чаще всего несколько часов и бежал по делам службы. Даже, будучи неделями на Земле, редко мог урвать мгновения, чтобы просто побыть с любимой женой и сыном. После смерти жены, взяв отпуск, он с разрешения командира оставил коммуникатор своему заместителю. Весь мир знал о его трагедии, никто не пытался его достать в тот месяц, приставать с вопросами и проблемами.

Первую неделю оба почти не разговаривали, просиживая рядом друг с другом вечера в полной тишине. Потом боль немного утихла, притупилась, возникла необходимость выговориться. Еще несколько дней Гудвин молчал, слушая почти непрерывный рассказ сына о маме. Потом, понемногу пришло время разговоров на другие темы, вопросов и ответов. За день до конца отпуска он задал сыну вопрос:

– Что дальше? Я могу перейти на службу на Земле или хотя бы поближе. Если я тебе нужен рядом, скажи.

Повзрослевший за этот месяц Джулиан посмотрел в глаза ему и покачал головой.

– Ты адмирал боевого флота. Будешь ли ты на своем месте, перебирая бумажки за столом или командуя транспортами на Луне или на Марсе? Да и мне пора искать свое место в жизни. А рядом ты всегда. Даже когда мы подолгу не видимся, я знаю, что ты рядом со мной.

На том и решили. На следующий месяц Джулиан поступил в подготовительный колледж кадетского корпуса Внешфлота. А отец улетел к своей эскадре. Следующая их встреча произошла через три года. Джулиан сдавал экзамены для поступления в кадеты, времени было у обоих немного. Потом они встретились через два года. Отец прилетел по первому слову, благо, эскадра встала на орбитальной базе для ремонта и лететь не пришлось долго. Сын был в растерянности, его только что забраковали на комиссии. В пилоты истребителя путь заказан, сердце может не выдержать перегрузок. В то время еще не существовало компенсационной капсулы, которая позволяла выполнять виражи с ускорением в тридцать-пятьдесят же, не особо чувствуя нагрузок. Казалось, что на этом жизнь и карьера закончены. Лишь разговор с отцом расставил все точки, все приоритеты. Оказалось все не так страшно. Комиссия не рекомендовала отчислить одного из самых успевающих кадетов, всего лишь стоило придерживаться рекомендаций в области ограничения нагрузок. А вскоре и Джулиан, и все окружающие просто позабыли о досадном ограничении. Он открыл для себя мир информации и аналитики. Это стало его религией на какое-то время. Спустя примерно год, к выпускному курсу, проходя практику в действующем флоте, на исследовательском корабле Внешфлота, управляемом сокурсником отца, он познакомился со старым штурманом, который показал ему мир информации с совершенно другого боку. Старик штурман в прошлом оказался сотрудником спецслужб. Имея много свободного времени на корабле и видя увлеченность молодого Колдуэя миром цифр и информации в целом, старик учил его способам сбора и обработки информации, именно у него Джулиан узнал, как и для чего можно информацией манипулировать. Старик не упустил и тему о том, насколько опасным и болезненным оружием может быть информация.

Как раз в этот промежуток времени, пока исследовательский корабль бороздил окраины системы, и произошла встреча землян с расой теерленов. Старший Колдуэй к тому моменту, когда жуки начали прибывать на орбиту, собирался отчалить с обновленной эскадрой, приняв под свое начало десяток новеньких крейсеров. Погасив конфликт, Гудвин на одном крейсере полетел сопровождать к Венере новых соседей и проторчал там несколько недель, пока теерлены сделали все необходимые анализы и признали перспективной дальнейшую работу с планетой. Именно тогда и зародилась странная дружеская привязанность между адмиралом и лидером инопланетян. Когда исследователь вернулся на земную орбиту, оказалось, что Джулиан разминулся с отцом всего на неделю.

По выходу с корпуса он был назначен в штаб Внешфлота на Земле младшим аналитиком. Спустя полгода молодого лейтенанта перевели в специальный отдел «S».

– Ну и денек выдался. – Советник присел на свободное второе кресло.

– Знаешь, о чем я думаю? – Гудвин спросил, не отрывая взгляда от чего-то, известного лишь ему самому. – Теерлены быстро учатся, меняются. Уже сейчас они познают наши понятия и привычки. Что будет дальше? Представь себе жука весом в тонну, идущего по миру с чисто человеческой склонностью к бесшабашности и авантюризму. А когда они научатся экспериментировать? Сейчас их наука выше нашей на голову и это только на накопленном багаже, практически без развития. А у них могут рождаться свои Леонардо, Теслы и Хлебниковы.

В небе появился белый зигзаг и рядом с кораблями команды завис новый, контурами и окраской повторяющий штабной «Гарфилд».

– Вечер перестает быть томным. – Джулиан поднялся и направился к месту посадки. Улыбаясь, обернулся к отцу. – Что-то меня наводит на мысль, что сейчас мы увидим настоящую гарпию. Прилетела дочь Кена Харли и будет возмущаться, как мы тут без нее управились.

Не нужно быть ясновидцем, как оказалось, чтобы предугадать стиль появления молодой девицы с неплохой боевой выучкой и абсолютно запущенной субординацией. Наконец, устав от собственных возмущений и обвинений, она демонстративно уселась на тюк возле своего корабля, надув губы. Колдуэй, пережидал всю ее тираду молча. Улыбка на его лице добавила к монологу несколько лишних минут. И, лишь когда весь запал лейтенанта окончательно закончился. Подошел поближе.

– Лили, могу вас утешить, Арлинг точно так же все пропустил. – Заранее заготовленная шутка достигла цели, Девушка язвительно усмехнулась. – Но в отличие от майора, для вас у меня есть утешительный приз. Круиз на комфортабельном лайнере устроит?

Колдуэй открыто смеялся. Лилиан полоснула по нему разъярённым взглядом и отвернулась.

– Идите-ка вы, сер… сами плывите на своем лайнере. Меня можете под арест посадить на это время, не то я вашему Арлингу что-нибудь сломаю.

– Ну что ж, сами выбрали. Полтора месяца практически в одиночке вы себе выторговали.

– Что?! – На секунду лицо девушки исказил испуг, потом пришло понимание.

– Вы летите на Малахит-Адамс в качестве пилота для мистера Гарвелла. И Принцессы. Я думаю, она не даст его в обиду. А кроме того, вы полетите с официальной миссией от Совета.

– … – Пытаясь что-то сказать, она открывала и закрывала рот, потом крепко обняла шею Колдуэя, чмокнула в щеку и, сорвавшись с места и отбежав в сторону метров на двадцать, завизжала:

– У-и-и-и-и!

Остановившийся возле Колдуэя Арлинг наблюдал за этой картиной с неподдельной грустью.

– Похоже, пора учиться варить ваш любимый кофе, сер.

Глава 9

Вавилон после тишины в резиденции на окраине Ла-Паса казался особенно шумным. Последние сутки оказались слишком уж утомляющими. Одно дело договориться с президентом о передаче полномочий отцу, а вот согласовать это со всеми структурами и чиновниками Этим Джулиан Колдуэй занимался оставшееся время до вылета, все время перелета и еще семь часов в Вавилоне. Он охрип, хотелось плюнуть на все и завалиться спать. Самое важное на сегодня он сделал, сам бог велел хоть немного расслабиться, тем более время к вечеру. Да, стоило конечно заранее перенести встречу с Тони на завтра, но кто думал, что простые в принципе действия его затянут на целый день и вымотают до предела. Благо встреча предполагалась короткая, всего навсего передать Тони материалы, привезенные с Малахита. Вот вторая встреча беспокоила советника гораздо больше. Мария Денисова, жена Кена Харли и мать Лилиан. Любящая и любимая жена друга, и сама она хороший друг. Но себя назвать ее другом Джулиан смог ой как не сразу. Она нравилась ему с кадетских времен, к сожалению, не взаимно.

Огромной неожиданностью, настоящим ударом, для него стал вечер, когда Кэн решил познакомить его со своей невестой. А ведь он даже не знал, что они знакомы. Месяц он избегал Кэна, злился на него и еще больше на себя. Спустя месяц Мария пришла поговорить. Она знала о его чувствах, никогда не лгала ему и не давала надежд. С Кэннетом Харли, как оказалось, они знакомы много лет, практически с детства. Она просила только простить причиненную невольно ему боль и не отказываться от друга. Она боялась, что, если из-за нее рухнет их дружба, это тенью ляжет на их совместное счастье и оно не сможет быть полным. Выслушав ее доводы, Джулиан пообещал, что постарается не обидеть и не оттолкнуть друга. Он смог переступить через себя и прийти на свадьбу, искренне пожелать им счастья. Он смог заставить себя смотреть на нее, как на жену друга, общаться. Через год он даже справлялся с замирающим сердцем, когда она при встрече целовала его в щеку. Спустя много лет, в редкие моменты отпуска Кэна, они сидели втроем у них дома и Кэн в который раз подшучивал над другом по поводу, что пора обзаводиться семьей, Джулиан попытался вроде как отшутиться:

– Не могу же я допустить, чтобы у меня жена была хуже, чем у тебя. Пока не нашел.

Кэннет ответил с грустной улыбкой.

– Я знаю.

Обстановку разрядила маленькая Лили, любившая сидеть на руках у «дяди Жуля»

– Ну тогда я вырасту и выйду замуж за дядю Жуля.

В шутке Джулиана была большая часть правды. Каждый раз, когда он встречал других женщин, он сравнивал их с Марией и, несмотря на все прошедшие годы, не нашлась та, которая не меркла бы при этом сравнении.

В последние годы он научился думать о ней только как о друге и жене друга и в любой другой день был рад ее видеть.

Сейчас же он ее боялся. Сейчас к нему идет не просто друг или жена друга. К нему идет мать. Мать, ребенка которой он отправляет в космос.

Все получилось еще хуже, чем он ожидал. Она с порога набросилась на него с обвинениями.

– Джулиан Колдуэй, ты бесчестный жестокий негодяй. Я отдала космосу мужа и все, что у меня в жизни осталось, отнимаешь сейчас ты. Это твоя месть мне? – Казалось, она готова ударить его.

– Месть?.. – Колдуэй растерялся. Это был «запрещенный прием», она не могла, не имела права так думать. – Я хотел… хотел лишь сделать подарок Кэну и Лили.

– Подарок?! И причем тут Кэн?!

– При том, что Лили летит на Малахит к Кэну. – Джулиан торопился договорить, пока ошарашенная Мария дала ему такую возможность. – Летит ненадолго, всего несколько недель. Потом она вернется и будет рядом с тобой. А кроме того, я выбил для нее статус эмиссара Совета. А это значит, что Кэна полгода не будут доставать новыми проверками. Понимаешь? Ему это нужно. И Лили ему нужна. Я недавно был там и видел, насколько он измотан и загружен. Пусть не отпуск, но пара недель с дочерью ему точно не помешают.

Она присела на краешек дивана.

– Прости. – Мария прикрыла низ лица рукой, но даже так было заметно, как подрагивает ее подбородок. – Прости, Джул. Я не дослушала Лили, наговорила ей кучу гадостей, и тебе тоже. Лили, видно, не успела сказать, что летит к отцу. А потом меня понесло…

Они какое-то время сидели молча.

– Полтора-два месяца и Лилиан вернется под твое крылышко. – Советник улыбнулся. – Как видишь, я не так уж и жесток.

Ответная улыбка Марии была грустной.

– Надолго? Ты знаешь не хуже меня, что для многих космос – самый сильный наркотик. И ты знаешь Лили. – Её голос задрожал. – Я боюсь, Джул. Боюсь, что космос, отобравший у меня мужа, отберет и дочь.

– Ты сама себя слышишь? – он присел перед ней на корточки и взял ее ладони в свои. – Мне ли тебе рассказывать, что Кэн мысленно всегда с вами. Даже когда он на другом краю галактики.

– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.

Разговор перешел на подробности будущего полета Лили, а когда прозвучало имя попутчика, с которым дочери предстояло преодолеть немыслимое расстояние, Мария усмехнулась.

– Я в очередной раз поражаюсь, как ты в любой ситуации находишь самые невероятные решения. Во всем мире не найти более неподходящих по характеру людей для совместного полета на маленьком корабле на другой край известного человечеству космоса. Лили с ее взрывным непоседливым характером и философски спокойный мистер Гарвелл, ученый, склонный к раздумьям и созерцанию. Я думаю, он способен не проронить за весь полет ни слова, хотя признаю, когда он говорит, можно заслушаться. Но для Лили этот полет точно станет пыткой… или она его заговорит до смерти.

– Посмотрим. Мне он не показался таким уж молчуном или нелюдимым. В критической ситуации он тоже вел себя очень достойно. Для Лили его присутствие точно пойдет на пользу. В конце концов, по службе у меня на нее есть некоторые планы, но планы эти точно уж рассчитаны не на девочку в ковбойской шляпе, которой она сейчас и кажется. Немного утихомирить ее нрав не помешает. А Тони, кстати, должен подойти с минуты на минуту. Мне даже интересно, будет ли он сам или со своей подружкой.

– Подружкой? У него есть девушка? У меня создалось впечатление, что этого человека не интересует ничего, кроме науки и природы.

Колдуэй засмеялся.

– Может, ты в чем-то и права. Подружка скорее в смысле друг, хотя может она его и считает скорее родителем. Приемным, конечно. Когда ты воочию видела последний раз крупного дикого зверя?

– Наверное с год назад. Это был леопард в университетском зоопарке в Бейруте.

– Хорошо. А представь себе зверя вдвое крупнее и абсолютно черного цвета. Да, да, вдвое…

– Не бывает таких крупных кошек, – с азартом возразила Мария – Судя по цвету, это пантера или редчайший тигр-меланист. Но размеры ты все равно преувеличиваешь.

– Отгюдь. И это не тигр и не леопард, а всего навсего пума. Мутант, попавший в руки Тони новорожденным в дебрях Амазонии. Мне самому было очень интересно наблюдать за Принцессой, так ее назвал Тони. И она нам немало помогла в последнем деле там, в Южной Америке.

– Ты интриган, Джул. Я уже хочу увидеть это животное.

Джулиан опять весело расхохотался.

– Вчера меня в этом обвинил Тони, когда я уговорил на это путешествие.

– Я даже не представляю, чем ты мог его соблазнить – Мария улыбнулась в ответ на его смех. —. Заинтриговать такого человека тяжело. То, что для нас с тобой кажется чудом света, для него просто или даже скучно, обыденно.

– Я предложил ему работу. Помочь Кэну в качестве эксперта в той области, где он реально лучший. А объект изучения совпал с интересами самого Тони.

– Джул, ты бесподобен. Вот уж точно, я не знаю другого человека, который так бы соответствовал занимаемому им месту. А по поводу мистера Гарвелла у меня тоже есть некий интерес. Хотелось бы пообщаться.

– Дождись его и будет прекрасный повод, я вас познакомлю.

– Мы знакомы, встречались на разных научных мероприятиях, но только сам понимаешь, математика и экономика – это не те темы, которые его интересуют в значительной мере. А в соционике и психологии я не такой уж великий спец. Так что не уверена, что он меня запомнил.

Колдуэй усмехнулся – Мария скромничала, она заслуженно считалась одним из мировых столпов современной экономической теории. Её творение, экономическая модель посткапиталистического общества, легло в основу построения экономики земной федерации, позволив произвести распределение имеющихся ресурсов таким образом, что не существовало в мире голодных и бедных. Еще и осталось на взрывное развитие науки и технологий. Ее работы изучали даже теерлены и даргумцы. Первые, копившие знания миллионами лет, в ее работах обнаружили новые и полезные для своего общества аспекты. Вторые же, гуманоидная раса человеческого типа, отринувшая материальное развитие сотни тысяч лет назад, открыли в работах Марии Денисовой новые для себя философские пути взаимодействия личности и сообщества. Кэннет Харли в ответ на редкие упреки и обиды на тему редких отпусков и случайных оказий хоть ненадолго попасть к семье, отшучивался.

– Мы и так не успеваем расширять поле применения твоего таланта.

Джулиан успел коротко рассказать о последних событиях, когда появился Тони. По внешнему виду никак не угадывался в молодом человеке известный и даже маститый в некотором роде ученый. Удобные тканевые брюки и рубашка навыпуск в сочетании с мокасинами и рюкзаком делали его еще моложе своих неполных тридцати, абсолютно типичным молодым представителем доброй половины земного шара. Он пришел, один, сославшись на то, что перемещения Принцессы в городе весьма затруднительны и еще более утомительны для нее самой.

Как оказалось, Тони прекрасно знал, кто такая Мария Денисова, и неплохо разбирался в тонкостях ее теорий. Новостью для Тони стало лишь то, что Мария – мать Лилиан Харли. После обмена взаимными любезностями и комплиментами Колдуэй передал молодому человеку обещанные материалы. Краткое ознакомление с комментариями советника и участием Марии заняло почти час, ответив на многие вопросы и утвердив желание Тони участвовать в новом приключении. Когда эта часть их беседы подошла к окончанию, Джулиан взмолился, сославшись на жуткую усталость. Мария была непреклонна:

– Джул, я хотела бы, чтобы ты присутствовал хотя бы при начале нашего дальнейшего разговора с мистером Гарвеллом. Помнишь, ты присутствовал на моей лекции, где я касалась темы о прецедентах наследования в области банковских вкладов. Я рассказывала об уникальном случае, когда вклад, невостребованный на протяжении семисот лет, благодаря грамотно составленному договору и уникальным условиям гарантии, сохранился до наших дней и преумножился до астрономической суммы. Этот случай, уникальный в своем роде, естественно, не мог меня не заинтересовать. Предыстория такова: некий торговец, будучи в Риме, одолжил деньги Ватикану с формулировкой «за деньгами обратятся мои потомки, когда им это будут угодно», оговаривался весьма скромный по тем временам .сложный процент, а возврат гарантировался папской буллой, фактически клятвой. Позже соответствующая сумма была передана банку Ватикана со всеми условиями договора. Ватикан честно отслеживал потенциальных наследников, генеалогическое древо насчитывает три десятка поколений. До наших дней дошла лишь одна ветвь.

Советник попытался остановить Марию, но она жестом попросила не перебивать ее.

– Джул, я подхожу к сути. Фамилия торговца была Гарвелл. И вы, Тони, его прямой наследник. Единственный потомок в тридцатом поколении по мужской линии. Еще сто лет назад это было бы громадным подарком судьбы и мечтой многих. Сейчас эта гигантская сумма значит гораздо меньше ваших заслуг и репутации. Почему я подняла этот вопрос? У меня есть небольшая команда помощников, официально числящаяся, как моя частная фирма. Вот на эту и фирму пришел заказ от Ватикана с задачей найти наследника и уговорить войти в права. Вот теперь, Джул, я тебя отпускаю.

– И это меня ты называла интриганом? Кстати, Тони, я практически пообещал этой леди знакомство с Принцессой, если вы не против.

Мария усмехнулась.

– Можешь мне не верить, но нет никакой интриги. Чистое совпадение. – Она обратилась к Тони. – Давайте отпустим советника и продолжим этот разговор где-нибудь за чашкой кофе.

– Мария, я тебе не прощу, если ты поломаешь мне все планы.

– Джул, через неделю мистер Гарвелл весь в твоем распоряжении, а если пожелает, то и раньше.

– Я ловлю тебя на слове.

Они попрощались, Тони и Мария покинули кабинет, а советник, какое-то время глядя им вслед, достал из шкафчика плед, кинул его на диван, на котором они сидели. Когда дома никто не ждет, какая разница, где спать.

***

– Мария, вы сами сказали – эти деньги значат не так уж много в нашем мире. И это во многом благодаря вам и вашей теории. Я абсолютно не стеснен в деньгах и любых других возможностях. Обладание крупным капиталом подразумевает дополнительные сложности и обязательства. Зачем это мне? Я ученый, исследователь, просто любитель побродить на природе. На это все мне хватает с лихвой.

– Моя теория, как вы говорите, снизила важность денег, как таковых, это правда. Но она не сделала их бесполезными. – Мария загадочно улыбалась. – Я надеюсь, вы не относите себя к стоикам, противникам всяческого, даже минимального комфорта?

– Нет. – Тони улыбнулся. – дома я с удовольствием сплю на мягкой кровати. Должен заметить, Принцесса тоже. И в еде она, как оказалось, неплохо разбирается. Видно, когда еда ей действительно нравится. Но на это мне вполне хватает, я не успеваю тратить то, что мне приносят мои работы.

– А космический корабль вы можете купить? – Мария пристально смотрела на молодого ученого. – Новейший, комфортный, с любым исследовательским и научным оборудованием, которое только может вам пригодиться в самой отдаленной теории.

– Нет, корабль я себе позволить не могу. Но корабль на этот полет предоставит отдел советника Колдуэя, а больше я пока в космос не собираюсь.