Текст книги "Прошлое"
Автор книги: Павел Косован
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Заряд разряжен на пятьдесят один процент. – Сообщила система Первого, на что тот не мог не отреагировать.
Первый остановился, подняв руки с оружием. Трость что была в его руке, начала трансформироваться, во что-то не понятное, как и броня. Каждая чешуйка и пластина потихоньку потом всё быстрее и быстрее взращивала шипы, шипы хаотично росли, то вверх, то вниз, окружая дополнительной защитой броню Воина. Первый опустил руки, в одной из них по-прежнему блестел меч с лезвием из поля Тёмной материи, во второй же, левой, новый меч, из непонятного материала. Он сиял то серым то розовым цветом то обоими цветами сразу, его длинна была то тик то больше, врезаясь в арену, от чего её всегда прозрачная структура становилась на некоторое время то чёрной то розовой. Арена замерцала цветами, описанными выше, всё же стараясь оставаться прозрачной. Ещё мгновение Воин стоял на месте неподвижно, после снова поднял мечи вверх от чего меч что был в левой руке, врезался в купол нового защитного поля арены. Лезвие лишь на мгновение выросло, достав до самой верхней точки силового поля арены, снова став не более тика потом ещё раз блеснуло, дотянувшись туда же. И в третий раз, когда лезвие врезалось в купол арены, в нём появилось небольшое отверстие, начав расширяться в размерах, опускаясь вниз как бы закрываясь. Образы, что хаотично появлялись на арене, создавая невероятные картины прошлых лет, как только появилось отверстие, рассыпались, после струйками потекли, не обращая внимания на притяжение, в светящийся шар продолжающий своё вращение высоко внутри арены. Спустя несколько мгновений купол превратился в обычный защитный барьер арены, не считая цвета.
– Я! Сын ЯрГри! У вас нет власти надо мной! – Закричал Первый.
– С этого момента! Мое имя! Таос! Демон с сердцем Ангела!
Лучшего имени, чем он назвал, невозможно было дать ему, смотря на его образ. Чёрная броня, что окутывала его полностью, покрытая вся шипами. Меч из Тёмной материи, шлем, весь в чёрных шипах, с отрытым забралом, и практически белое, лишь слегка розово-бежевое сияющее лицо.
Мгновение Таос оставался на арене один, после своих слов. Вскоре. Вокруг него стали открываться порталы, их открылось не менее тридцати. Из того, что открылся последним, вышел Виалду, облачённый в стандартную броню из Плотия усиленного Эфиром. Портал Канцлера закрылся, также как и остальные, высвободив своих владельцев. Вокруг Таоса собралась целая армия наемников Виалду, во главе со своим хозяином.
– Первый, так не может продолжаться… – Сетовал Виалду.
– Я Канцлер Империи. Не ты!
Таос улыбнулся ему в ответ, но тот продолжал.
– У меня нет злости на тебя. Я не желаю тебе зла. И не смотря на это, я вынужден попытаться, хотя бы на время ограничить тебя. Твой выбор не верен. Даже если эта галактика будет разрушена полностью, мы должны спасти всех наших соотечественников. Если ты не забыл, их намного больше, чем есть в Империи, Федерация в таком же положении. Нам нужно спасти и их. Или ты бросишь их на погибель? Когда я слушал ваши рассуждения о спасении, то сразу знал, что возникнет это разногласие. Но я не могу бросить, ни Федерацию, ни Империю, так как это, всё моя семья, а ты знаешь, я никогда не бросаю свою семью несмотря ни на что.
– Это правда? Виалду, ты это говоришь мне или всем кто смотрит на нас? Все Ютеане твоя семья? Тогда скажи! Где ты был, когда твоя семья была на грани вымирания? Почему ты не спас её, а сбежал, оставив нас без возможности на спасение? Ты сбежал! Прихватив с собой всех своих прихвостней… Вы могли спасти намного больше и было время! Было! Хотя нет, ты не сбежал и не мог спасти. Ты чуть не уничтожил всех нас, включая себя и свою семью!
– Тебя не было тогда, ты не вправе судить меня! И нет! Не было времени! Я поступил так, спасая тех, кого считал полезными!
– Правда? Спасая богачей! Спасая брата убийцу и его друзей, на совести которых десятки тысяч смертей? Их ты посчитал полезными!? А как же миллионы Ютеан, что трудились над созданиями кораблей, их конструкторы, ученые, что отдавали жизни во время и после, что бы спасти тех, кто по-настоящему достоин! Их детей! Ты предал нас! И все же мы простили тебя, спасли, позволили стать Канцлером. Знаешь почему? Знаешь почему ты ещё жив, и все кто сейтик на миллионах планет живут, наслаждаясь жизнью в мире полном возможностей? В мире долгой жизни отсутствия болезней в мире чести и справедливости. В мире, где каждый получает то, что заслужил, а может, даже, чуть больше, где ни одно зло не остается незамеченным и отмщенным! Ты знаешь! Я знаю! И похоже, что пришло время узнать всем!
Таос упал на колени, бросив меч из Тёмной материи, схватил меч, что сиял светло розовым цветом двумя руками и воткнул в Старую арену Предков. Снова, как и до этого арена замигала, поддаваясь влиянию меча. Первый прикрыл себя куполом из защитного поля Тёмной материи, закрыв глаза. Виалду что-то прокричал и рванул к Воину, а после и все наемники. В это мгновение голос арены сообщил
– Победа на стороне Воина Первого круга! Его воля! Закон! В деле о спасении Ютеан в Тёмном пространстве.
Новые участники действа на арене, даже и не подумали останавливаться, приблизившись сразу стали избивать защитное поле Таоса.
– Сын планеты Ют, просит Тебя! Родная планета, показать всё, что видел я, всё что знаю!
Первый открыл глаза, но ничто не изменилось, а Виалду с наемниками всё продолжал стучаться сквозь непроницаемую защиту силового поля Тёмной материи.
– ЯрГри ты обещал! Ягри ты нужен мне! Прошу!
Слова разлетелись по всей галактике.
– Заряд Тёмной материи полон, – сообщила система и в это же время, Таос разрядил весь запас Тёмной материи через силовое поле и меч. Часть энергии полетела в стороны, раскинув противников с силой ударившихся о барьер. Другая, большая, в арену. Вся структура арены изменилась в цвете, замигав цветами звёздного сияния, бесчисленное количество молний окутали её. И спустя мгновение с огромной скоростью впитались в меч. Первый встал, всё его хранилища энергии были полны, включая заряд Тёмной материи. Но не это нужно было ему, он закричал и по всей арене и галактике, по всем Ментальным каналам разнеслось.
– Отец! Ты обещал! И я зову! И ты ОнТиад! Я зову тебя и твой народ!
Мгновение Таос стоял, после упал на пол, так будто умер или заснул сном, что так редко встречается у Ютеан. Время остановилось для него и где то внутри тысяч сознаний, внутри него прозвучал голос, голос до боли знакомый ему, голос отца.
– Ты зовешь меня слишком рано, если мне прийти сейтик, то в миг настоящей пустоты, я не смогу тебе помочь. Призови ОнТиада он придёт, если ты позовешь. Он уже идёт.
Сознания Первого спутались, мысли летели со скоростью намного большей, чем скорость любого движения. Ему было много что сказать, и он говорил, но никто не слышал. Сон то был или смерть, что бы то ни было, но оно прошло и Таос открыл глаза, всё что он мог сказать это.
– Ягри, ты нужен нам сейтик!
Многие, что пришли заточить Таоса, встали, отойдя от оглушения, придя в сознание. Сразу кинувшись вперёд, на свою цель – Воина, что противостоял их хозяину, как ему казалось. Снова он оказался в смертельной опасности, десятки орудий летели в него, но он не стал защищаться, лишь произнёс.
– Отец, ты нужен мне сейтик! Прошу, приди!
Орудия разрушения двигались с огромной скоростью, направляясь к лежащему на полу арены юноше. Все желающие навредить ему, уже предвкушали победу, но этого снова не произошло. Им ещё предстоял долгий путь, настолько долгий, что пройдя всю вселенную, то для них, она оказалась лужайкой у дома. Когда их путь, ещё только начинался, странное возмущение пространства вокруг жертвы увидел Виалду, а после и ОнТиада образовавшегося с его стороны. Лишь один взмах сделал старый Эфимер и всё, что угрожало Таосу в цельном виде, развеялось на пыль разных цветов. Пыль продолжила свой путь, с ещё большей скоростью приближаясь к цели, но и она не достигла её. На арене появился второй нежданный гость, не мужчина и не женщина ни воин, ни торговец, а простой, маленький ребенок, облетов десяти от роду. Всё снова остановилось, но не так как прежде, когда это делал Первый или кто-либо ещё, заставляя остановиться материю, а как то иначе, когда всё вокруг движется с невероятной скоростью и в то же время стоит на месте. Частицы, которые были частью снарядов стрел импульсов мечей кнутов, так отчаянно желавшие навредить победителю, остановились. Хотя нет, не остановились, а продолжили свой путь, но не так как желал того Виалду и его наемники. Каждая частичка поделилась, потом ещё, но не становилась меньше, скорее даже больше. Всё вокруг зацвело всевозможными цветами, которые знали все и даже теми, которых никто не знал и не понимал. Их созерцание привело каждого в невероятный восторг. Ребёнок, что появился ниоткуда, сел перед Таосом на оба колена, в то время как ОнТиад кого то звал, на языке непонятном обычному Ютеанину. Первый поднялся, сев на колени перед ребенком, тот что-то говорил ему, но он всё ещё не слышал, так, будто находится вместе настолько далеком, что его нельзя измерить расстоянием. Таоса привлекло происходящее на арене и он перестал пытаться говорить, став наблюдать. Каждое место на Старой арене Предков, которое пустовало, занимали новые её посетители, существа во многом схожие с Ютеанами. Они были настолько красивы, что образ АсаКту считавшийся красивейшим женским образом, был блеклым перед ними и в то же время все они были разные. Так продолжалось, пока все места на арене не были заняты, но и после, они не перестали появляться. Они появлялись за пределами арены, между сидений вися в пространстве, стоя на дорогах, которыми никто давно уже не пользовался, пока всё вокруг не заполнилось ими. Лишь арена осталось пустой, не считая тех, кто был на ней. Как гром прогремели первые услышанные слова мальчика в сознании Воина. Он улыбался и то же время корил Таоса.
– Ты позвал меня слишком рано, теперь все, из-за этого в опасности. И всё же я пришёл на твой зов, зная это. Зачем ты позвал меня?
– Отец? Это ты?
– В некотором смысле я твой отец, и да, я имею память твоего отца, иначе меня здесь не было. Зачем ты позвал меня?
– Этого не может быть, ты не был ребёнком, никогда! Я точно помню и видел много свидетельств этому! Ты не можешь быть моим отцом…
– И несмотря на это, я ЯрГри, тот, кого ты звал, тот, кто обещал тебе прийти один раз в момент, когда ты будешь нуждаться во мне.
– Я устал, я сильно устал, устал нести ношу за весь этот мир, я больше не могу этого делать! Бремя нужно разделить на всех, пусть они узнают всё, тогда я освобожусь и смогу сделать всё правильно.
– Ты и так, делаешь правильно, иначе арена не позволила тебе быть здесь. Это строение не просто пыль и частицы, не просто материя, она намного большее, чем ты можешь себе представить. Я не могу им рассказать всего, ты и сам не знаешь всего, даже я не знаю многого! Я не буду мучить тебя, про что ты просишь, знаю, но это мог сделать и ОнТиад.
– ОнТиаду никто не поверит, все скажут, что он заодно со мной.
– Думаешь, мне поверят? Они верят только себе! Ты научил их этому! Верить себе и никак иначе, никогда не поступать в разрез со своим мнением, и это, отчасти правильно. Я покажу им! И всё же, это не изменит ничего. А может и всё. Время покажет.
Шар, что крутился с огромной скоростью, остановился, создав что-то вроде водоворота вокруг себя, тут же упал, рассыпавшись бело-розовой пылью, осыпав всех, кто стоял на арене. Густой туман окутал всё поле арены, тут же закрутился в водовороте, потом ещё в одном, пока вся арена не покрылась спиралями из частиц. Мгновение и все мельчайшие частицы впитались в пол арены, а оставшиеся крупные, снова упали на пол. Ещё мгновение и все крупные частицы снова взлетели, начав каждая своё движение, абсолютно хаотично, создавая что-то непонятное. Вскоре частицы создали образ, образ становился всё чётче и чётче, пока не превратился в голограмму. Но не обычную, её созерцание было таким реалистичным, что каждый кто смотрел на неё, верил в то, что это реальность и происходило или происходит по-настоящему. Вся пыль заняла своё место в этом действе, так что теперь образ, стал полным и различимым.
В огромной комнате-лаборатории, стоял Ютеанин, но не обычный. Его тело было каким-то странным и точно состояло не из частиц, а скорее всего, обычной материи. Он был менее двух тиков роста, с серыми, а где то даже почти белыми, коротко остриженными волосами. Его черты лица были миловидны, и в то же время безобразны. Обвисшая кожа ярко-голубые глаза прикрыты повисшими бровями щеки и вся видимая кожа сморщена, что привело каждого, кто смотрел на него в ужас. Дрожащими руками пожилой мужчина лихорадочно перебирал панели, на голограмме перед собой. Каждое движение мужчины и в особенности глаза выдавали безысходность положения, в котором он находился. Сотни панелей перелистал он. Каждый, кто смотрел знал, он все их моментально прочёл и понимал смысл лучше любого. Все они не подходили к ужасной ситуации, в которой находился его мир. Вся панель изменилась, показав огромное количество вычислений, сиявших серым цветом вися как бы в пустоте. Лишь мгновение взор старика был направлен на экран.
– Все, снова неправильно… А времени, все меньше…
Тут же картина изменилась. Этот же старик, но намного моложе держит на руках мальчишку, сидя на кровати. В небольшой скромной светло-серой комнате, где нет ничего, кроме постели и столика со стулом белого цвета, для учебы или работы.
– Пап, а когда придёт дядя Тиад я давно его не видел и соскучился. Мне очень хочется, что бы он пришёл, мы всегда весело проводили время и ты, всегда рад его присутствию. Мне нравится, когда ты улыбаешься. Я давно не видел твоей улыбки, я тебя обидел или сделал что?
– Нет сынок, ты что, как ты мог подумать такое, просто много дел на работе, да и мама больна. – Старик попытался улыбнуться, но не смог, лишь исказив лицо.
– А дядя уехал, у него много дел, как и у меня, ты наверно слышал, ты ведь очень умный у меня, многие сейтик болеют и никто не может с этим ничего сделать. Даже я.
– Да пап, я знаю о чём ты и всё понимаю, всё же когда дядя приходил, было намного веселей.
Каждая частица разума старика сжалась, услышав эти слова, выплеснув тысячекратно энергию в его сознание, но он сдержался.
– Да сынок, я помню. Ты ложись спать, а утром, мы пойдем на прогулку, ты согласен?
– Конечно пап, это было бы приятно, а еще сходим к маме! Хорошо?
– Хорошо, а сейтик ложись спать.
Снова картина изменилась. Экран, полный знаков, появился в центре арены и в сознании каждого Ютеанина, во всей вселенной. Несколько мгновений он был одинок. Медленно ковыляя, всё тот же старик, подошёл к экрану. Несколько взглядов на экран, снова указали на ошибку и всё же иных вычислений, он не знал. Колени старика подкосились, попытка удержаться на ногах не увенчалась успехом. Он упал на колени. Глаза, единственное, что давало представление, о его былой красоте, закрылись. Слезы потекли, по морщинам и грубым впадинам глаз, обвисшим щекам капая вниз. Каждая частица боли полетела от экрана к каждому Ютеанину, что был во вселенной. Боль потерь, беспомощности и предательств. Надежды нет, пролетело по сознаниям целого народа.
В очередной раз картина изменилась, начав мелькать, меняя кадр за кадром. Всё воспроизведённое ранее, промелькнуло намного быстрее с одной лишь разницей. Каждый раз рядом со стариком стоял Эфимер. Будучи невидим ему и наблюдающий за ним из мира, недоступного телесным существам. Каждое чувство ловил Эфимер, пытаясь понять своего подопечного. Каждый раз образ Эфимера менялся, он был то высоким взрослым мужчиной, необычной красоты, то уже почти стариком с грубым мускулистым лицом, то кем то иным. Чувства, что испытывал старик, как-то влияли на него. И с каждым разом, он всё меньше и меньше, был безразличен к его беде. Вся его сущность противилась этому чувству, которое пыталось игнорировать все правила и законы, что так отчаянно, он защищал всю свою жизнь.
Кадр снова сменил своё повествование, красивый мужчина с ярко-голубыми глазами средней высоты лбом чёрными волосами, спускающимися по плечам и огибающими правильный овал лица. Красивые, в меру большие губы покрывала улыбка, приподымая небольшой красивый курносый нос. Его переполняло чувство восторга и удовлетворенности. Он смотрел на появившиеся в кадре, строящиеся Космические корабли. Тысячи Ютеан, ползали как микроживотные по исполинским металлическим конструкциям, дополняя картину.
– ЯрГри, всё идет по плану?
Окликает его чей-то, слегка грубоватый голос. Тот поворачивается и видит Виалду в сопровождении охраны из двух человек.
– Да командующий, мы успеваем, всё проверено тысячи раз, у нас получится! Я уверен! Наши дети будут спасены!
– Это хорошо! Если что-то пойдёт нет так, даже в мелочах, проинформируй меня обязательно, я должен знать всё!
– Хорошо Виалду.
Каждое слово, сказанное высоким грубым короткостриженым мужчиной, одетым в красивые одежды, имело непонятный смысл. Никто, не смог понять, ни чувств этого человека, ни намерений, так отчаянно скрывал он их. Невероятная пустота окружала всё, что с ним связано и всё же в глазах ЯрГри, Виалду был достойным соплеменником.
Сцена за сценой, мальчик рассказывал историю спасения Ютеан со своей умирающей планеты. Это не было их достижением, но и позором тоже. Хотя то, что происходило во времена элиминации планеты, нельзя назвать достойной историей. Поэтому практически никто, не желал помнить её и тем более сохранять воспоминание о своём поражении. Но большинству, естественно, не было в чём себя корить, только небольшая группа тех, кто отвечал за весь свой народ, виновна в этом. Ролик-за-роликом, в которых была смерть ЗаРиды – жены ЯрГри и предательство Виалду своего народа. Боль и безысходность миллиардов существ. Любовь отцов к своим близким. Самопожертвование героев, что отдавали свои жизни в нужный момент, думая лишь о спасении большинства. Каждый Ютеанин независимо от своего нахождения получил знания и испытал все чувства своих предков, живших в то время.
Виалду, со всеми чиновниками наемниками охраной их близкими, улетел на кораблях принадлежащих детям народа планеты Ют. Тем самым предав все жертвы, что были совершены в том мире. Ведь на тех суденышках, что они улетели, не было возможности выжить, только дети могли закончить начатое ЯрГри. Только у них был шанс это сделать, и предатели, непонятно на что надеясь, улетели умирать в просторах космоса. А народ и ЯрГри на планете, желающей уничтожить своих жителей. Оборот за оборотом планета становилась всё свирепее, уничтожая самых слабых, тех, кто не мог ей противостоять. Гибли учёные инженеры врачи, так будто планета специально уничтожала тех, кто мог спасти Ютеан.
Снова сменилось место и время, лишь актеры оставались прежними. Пожилой ЯрГри стоял у экрана стараясь изменить то, что не изменяемо, противостоять тому, что не имело соперников. Уже много облётов он понимал, времени нет, но надежда ещё была, малая, тоненькая надежда. Сцена ещё раз изменилась. Красивый юноша стоял рядом с уже постаревшим ЯрГри, к ним подбежал мальчик и закричал.
– Дядя Тиад вернулся, пойдемте его встречать. Пап ты идешь?
ЯрГри не мог поверить, ведь он думал, что тот улетел навсегда с умирающей планеты. Хотя, его сыновья всегда говорили ему, что он обещал вернуться. Дружеская встреча в лучших традициях Ютеан прошла между гостями и хозяевами небольшого светлого зала из прозрачного материала, пропускающего свет лучей, горячего солнца. Долгая беседа между взрослым мужчиной, лишь слегка обезображенным старостью и детьми с ЯрГри закончилась просьбой отца не утомлять гостя и те удалились по своим комнатам.
– Тиад, как ты вернулся? ЗаРида видела, как ты улетел.
– Яр, я много думал и если упростить то, к чему я пришёл в своём размышлении, то точно скажу, я не готов вас бросить умирать. Я искал решение. И нашёл! Это не спасёт всех, но даст возможность выжить некоторым. Вот ключ от замка наших предков, что висит в пространстве бесчисленное количество облётов. Но учтите, арена потребует жертв, лишь сильнейшие будут ей по нраву. Вы должны стать воинами, тренировки помогут вам противостоять разрушительной силе природы. Победители, будут становиться сильнее и возможно, в один из дней найдется тот, кто противопоставит свою силу, силе вашей планеты.
Тиад передал небольшой кусочек прозрачного материала, хаотичной формы, после встал.
– Это не спасёт тебя, но твоих детей, возможно. И в этот раз я уйду, скорее всего, навсегда. Я сделал и так, больше чем должен был.
– Куда ты уйдешь? У тебя есть корабль? Ты улетишь? Как ты вернулся? Откуда?
– Яр, я и так сделал слишком много для тебя, хотя нет, я буду честен, я сделал это не для тебя, а для твоих сыновей. Не ищи меня, сейтик я уйду. Не бойся за меня, со мной всё будет в порядке.
Картина снова изменилась и на сей раз, два воина стояли на огромной прозрачной площадке, спирали которой, подымались на тысячи тиков вверх. Их броня была простой и состояла из обычных материалов окрашенных все возможными красками. Мечи, так же были из простого металла, что встречается повсеместно и не требует особого способа экстракции. Мгновение стояли воины, смотря друг на друга, оценивая, и спустя тик, что-то сообщило.
– Бой за выживание, победит сильнейший и получит силу сопротивляться природе – со своей сущностью.
Слова, что имели непонятный источник, ещё не закончили литься у всех в сознаниях, когда два Ютеанина яростно набросились друг на друга. Их бой представлял собой ужасное зрелище, они кричали и рычали, прилагая титанические усилия, нанося удары, вкладывая всю силу и мощь своих хлюпких тел. Бой длился не менее двадцати тиков, когда один практически умирающий воин пронзил, не менее уставшего противника. Органическая материя, из которой состояли их тела, была разлита по всей арене и принадлежала обоим, когда арена сообщила.
– Победа на стороне семьи ЯрГри.
Тело павшего развеялось и превратилось в дымку, улетая в разные стороны, победитель упал, продолжая лежать на огромной прозрачной арене, под которой виднелась бесконечная бездна пространства и еле видная практически неразличимая поверхность планеты. Несколько тиков ничего не происходило, после, вся арена засветилась, начав мерцать. Легкая, практически неразличимая дымка отделилась от арены вокруг лежащего воина, поднявшись над ним и начав кружиться, создавая еле видный водоворот. Спираль становилась всё более четкой, пока не достигла нормальной видимости и остановилась, упав и впитавшись в пол арены. Воин, лежащий на полу, открыл глаза, в начале, похоже не понимая, что происходит, после его лицо исказила гримаса боли, пока не выдавила из него крик отчаяния и безнадежности. Каждая частица тела кривлялась, дрожала, содрогаясь в конвульсиях боли. И спустя несколько мгновений, воин, испытавший то, что не дано передать ни кому, растянулся по арене, так будто умер. Несколько соплеменников вышли из портала, появившегося на арене. В руках у них была небольшая площадка с ручками, очевидно для переноса тех, кто не может сам передвигаться. Победителя аккуратно уложили на неё и унесли в тот же портал.
Далее кадры мелькали, каждый раз изображая подобные картины как слайд-шоу, после голограммы исчезли, оставив арену в покое. Чувство пустоты окутало каждого Ютеанина, так будто вы смотрели фильм, стали частью его, и всё же не понимали полного смысла этой картины, сожалея о том, что она закончилась. Это длилось не долго, арена осветилась новым движением и светом, продолжив свой рассказ.
– Пап, я выиграл много поединков, как за частицы выживания, так и за справедливость, но я чувствую, вернее я чувствовал с первого боя, что становлюсь чем-то иным. Чем-то или кем-то, кто не может жить вместе с вами, прошлый раз, когда я прикоснулся к ТиАле я обжог её руку. Проверь, пожалуйста, ещё раз, что со мной.
– Лит, разве тебе мало того, что ты можешь свободно перемещаться по планете? Я уже двадцать облётов не могу находиться на поверхности без защиты, вы же ходите, гуляете по миру, который невероятным образом меняется и становится настолько удивительным и красивым, что после смерти вашей мамы, я отдал бы всё за пару дней там. Я могу сделать ещё анализы, но что с вами я и предположить не могу. К тому же то, что дает вам арена, портит оборудование, которого у нас и так мало.
Лит, лежал в полной темноте, рассматривая свою руку, победы на арене давали новые способности, делая их сильнее и проворнее. Зрение становилось иным, давая возможность видеть в сумраке, а теперь он видел даже в кромешной темноте. Лит понимал, возможности победить другим участникам нет. Бои становились с каждым разом всё проще, его силы росли, как и всех кто побеждал. Остальные становились лишь жертвами без права на победу. С каждым разом он понимал это всё чётче и чётче, для него это не был бой за выживание, уже давно. Для его соперников постоянно, это удручало нормальное чувство справедливости и в один из оборотов, Лит отказался биться на арене, покинув пределы общества. Лишь одно мучало его, девушка его мечты не могла последовать за ним, но и с ней он быть уже не мог. Каждая частица его тела, противилась их любви и привязанности.
– Ти, мне придётся уйти, – дрожащим голом произнёс он, начиная запись. – Ещё будучи маленькими, ты понравилась мне и теперь, когда мы уже взрослые, я не менее сильно люблю тебя и хочу быть с тобой. Я думал, если получу возможность жить дальше, побеждая на арене, то мой отец сможет помочь и остальным. Но его сил не достаточно. Я уйду, но клянусь тебе, я вернусь за тобой. И возможно, за остальными тоже. Здесь всё старое, я должен забыть старый мир и возможно тогда, я найду возможность спасти нас. На другом материке есть город, там остались многие учёные я навещу их и возможно, там найду что-то полезное. Если нет, то попытаюсь сам заняться исследованиями, подальше от всех. Прости меня, пожалуйста, за разлуку, но иного выбора нет. До свиданья. Твой Лит.
Юноша положил прибор на стол, покинув комнату, теперь уже нормальным для него способом, через прозрачное окно своей комнаты. Он не взял ничего с собой, ведь ему ничего и ненужно было. Единственное по настоящему нужное, он взять с собой не мог. Так началось путешествие Лита к вершинам знаний, их нового мира.
Снова картина преобразилась, в кадре появилась рука юноши, лежащего на кровати укрытой белым покрывалом. Тот тщательно рассматривал её, будто видя то, чего не видит никто, кроме него. Тут же кадр сменился, показывая от первого лица юноши и рука, преобразилась. Рука то появлялась, то исчезала как мираж, и лишь непонятные реки искрящегося розового вещества текли между рельефом кожи, как бы разделяя её на островки, оставались видимыми всегда. Всё внутреннее строение руки так же было разделено этой силой, что текла теперь в новых венах, победителя.
Очередной бой на Большой арене показала голограмма, всё тот же юноша, что рассматривал руку, стоял без защиты и каких либо защитных одежд. Перед ним его соплеменник, весь покрытый непонятным костюмом из металла в трубках, датчиках, очевидно для защиты от влияния атмосферы. Оба были вооружены мечами из блестящего серого металла. Каждое движение защищенного бойца, стоило ему невероятных усилий, в отличии от того, кто стоял практически голым, имея возможность укорачиваться, парировать, двигаясь значительно быстрее своего противника. Боец, полностью облаченный в сложный, тяжелый панцирь, который всем чем мог, мешал ближнему бою, очень медленно осуществил несколько атак. Юноша естественно с легкостью отразил их, но не стал атаковать. Боец всё бросался на него, каждый раз тратя на это огромное количество своей силы, пока не упал на пол, от бессилия.
– Только один может выйти с арены, – произнесло что-то, но юноша не решался нанести удар по беззащитному противнику.
– Нет. – Сказал он тихо, еле слышно.
– Только один может выйти с арены, – повторил тот же механический голос.
– Нееет! – Закричал юноша, что было сил, больше никто не умрёт!
Добавив еле слышно. – От моей руки.
Оружие зазвенело по арене, полетев вперёд. Юноша выбросил его, упав на колени перед лежащим соплеменником на полу Прозрачной арены.
– Я не причиню тебе вреда.
– У тебя нет выбора.
– Я буду сентиментален и скажу банальные вещи, но выбор есть всегда!
– Арена не выпустит обоих, ты это знаешь.
– Тогда тебе, придётся убить меня.
– И как, я вернусь назад? Как я буду смотреть в глаза всем?
– Это не твой выбор, он мой, тебя никто не обвинит. Я убил на этой арене многих и всё же каждый раз возвращаюсь. Смотря в глаза отцам детям матерям женам, ты всегда обвинял меня, говоря то, что в мыслях у каждого. Наконец ты поймешь меня. Живи или умри! И никак иначе!
Юноша взял руку противника, сжал в ней меч, воткнув себе в грудь. Мгновение простояв на коленях, после упал на вымотанного бойца.
– Победа на стороне семьи Или, – сообщил тот же безразличный голос арены. Но не стих как это бывает обычно, а продолжил. – Планета Ют выбирает милосердие, несмотря на это, заключив победителя, на пять облетов в свои, Ледяные оковы. Милосердие! – повторил безразличный голос арены.
Тело Юноши развеялось в дымку, но не устремилось вверх или упало вниз, а впиталось в арену, будто та поглотила его. Дымка не растворилась в ней, а продолжила своё движение, собираясь в единый туман, где-то внутри площадки, направившись к её центру. И когда весь туман собрался воедино, то образ юноши растянулся внутри прозрачной арены. В нём не было видно ни злобы, ни предсмертной агонии, а лишь застывший лик умиротворенного гуманоида. Следующие пять облётов юноша, сын Яра с области Гри, провёл внутри холодной арены, наблюдая за бесчисленными боями, где была и жестокость, и ненависть и разлука и боль с безразличием, как злого и непонятного устройства называемого Прозрачной ареной, так и других Ютеан. И всё же, какой бы она не казалось жестокой, все пять облетов, она хранила жизнь внутри него. Показывая ошибки и боль каждого, кто бился на ней. Время внутри текло невероятно медленно, так, что к моменту своего освобождения, юноша, был юношей лишь с виду, так как не постарел ни на миг. Внутри, будучи настоящим стариком умудренным опытом долгих лет, в данном случае бесконечных лекций невероятно осведомленного и в тоже время невероятно безразличного голоса арены, где то внутри себя.
Картина снова изменилась. На огромной, пустой площади, окруженной пустующими и давно заброшенными многоэтажными зданиями, открылся портал. Потом ещё один потом ещё, пока порталы не заполнили её всю. Кадры замелькали, указав ещё не менее чем на десяток других, таких же и более маленьких площадей. После у избранных в умах умирающей планеты зазвучала песня, слова которой никто не мог понять. И под звуки приятной льющейся музыки, всё тот же безразличный голос арены сообщил.
