Текст книги "Боги и герои Севера"

Автор книги: Патрик Колум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ОДИН ВСТРЕЧАЕТСЯ С ЧЕЛОВЕКОМ ЗЛА

В свое время, когда мудрость отца всех богов была еще не так велика, Один жил в мире людей. Фригг, его королева, тогда была с ним; обитали они на суровом пустынном острове и были известны как Гримнир-рыбак и его жена.

Один и Фригг всегда присматривались к людским сыновьям. Они хотели найти, кого могли бы усыновить и воспитать с такой силой и таким духом, чтобы он мог спасти мир от власти великанов. И Один и Фригг увидели сыновей короля Храудунга, и оба подумали, что вот в них можно воспитать дух героев. Один и Фригг обдумали, как забрать детей себе, чтобы заботиться о них и учить.

Как-то ребята пошли рыбачить. Налетел шторм и разбил их лодку о скалы острова, на котором жили Один и Фригг. Они принесли их в свою хижину и рассказали им, что всю зиму будут заботиться о них и учить, чтобы к весне они построили лодку, которая доставит их обратно в страну их отцов.

– Мы посмотрим, – сказал Один Фригг в тот вечер, – кто из них двоих сможет вырасти самым доблестным героем.

Он сказал это потому, что Фригг прониклась симпатией к одному из мальчиков, а Один – к другому. Фригг ценила старшего брата Агнара, у которого был мягкий голос и который был спокоен и добр. Но Одину больше нравился младший мальчик. Гейррёд – так его звали – был полон силы и страсти; у него был высокий и громкий голос.

Один брал Гейррёда с собой и показывал ему, как рыбачить и охотиться. Он развил в нем врожденную смелость, заставляя его прыгать со скалы на скалу, взбираться на самые высокие утесы и переплывать самые бурные потоки. Он брал его с собой в медвежью берлогу и заставлял драться за жизнь с копьем в руках. Агнар тоже участвовал в этих упражнениях и доказал свой ум и отвагу. Но Гейррёд превосходил его в каждом испытании. «Каким героем он будет!» – нередко восклицал Один.

Агнар же часто оставался с Фригг. Он сидел рядом, когда она вязала, и, слушая ее рассказы, задавал ей вопросы, которые наделяли его мудростью. И Агнар услышал об Ас– гарде и о его обитателях. И как они защищали Мидгард, мир людей, от великанов Йотунхейма. Агнар, хотя и не выражал этого вслух, решил про себя, что отдаст всю жизнь, все силы и все мысли, чтобы помочь делу богов.

Пришла весна, и Один построил лодку для Гейррёда и Агнара. Им настала пора возвращаться в свои земли. Прежде чем они отплыли, Один сказал Гейррёду, что придет день, когда он явится навестить его.

И не будь слишком горд, встречая рыбака в своем доме, – сказал Один. – Король должен оказывать равное уважение даже последнему бедняку, который придет в его дом.

Я буду героем, и в этом нет сомнений, – ответил Гейррёд. – И я мог бы быть и королем тоже, но только Агнар родился раньше меня.

Агнар попрощался с Фригг и Одином, поблагодарив их за ту заботу, которую они уделяли Гейррёду и ему. Он посмотрел в глаза Фригг и сказал, что постарается научиться, как драться в битве на стороне богов.

Братья уселись в лодку и, работая веслами, отплыли. Они оказались рядом с владениями короля Храудунга и увидели замок, нависший над морем. И тут Гейррёд сделал ужасную вещь. Он развернул лодку обратно в море и выбросил весла. И поскольку он умел прекрасно плавать даже в любую бурю и взбираться на самые высокие скалы, он прыгнул в воду и поплыл к берегу. А Агнара, оставшегося без весел, понесло течением.

Гейррёд вскарабкался на утес и подошел к замку своего отца.

Король Храудунг, который давно считал обоих своих сыновей пропавшими, был вне себя от радости, увидев его. Гейррёд рассказал, что на обратном пути Агнар выпал из лодки и утонул. Король Храудунг, который думал, что потерял обоих своих сыновей, был счастлив, что спасся хоть один. Он посадил Гейррёда рядом с собой на трон, и, когда он умер, Гейррёд стал править своим народом.

А теперь Один, испивший из источника Мимира, шел через людские владения, судя и королей, и простых людей так, как ему подсказывала обретенная мудрость. Наконец он явился в королевство, которым правил Гейррёд. Один думал, что, поскольку все короли, с которыми он встречался, были благородными людьми, Гейррёд конечно же будет благороднейшим из них.

Он подошел к королевскому дворцу как странник, слепой на один глаз, в темно-синем плаще и с посохом в руках. Когда он подходил к дворцу, рядом с ним проехали люди на черных лошадях. Первый из них не отвернул лошадь, оказавшись рядом со странником, и едва не опрокинул его на землю.

Когда они подъехали к дворцу, всадники на черных лошадях закричали, призывая слуг. В конюшне был только один прислужник. Выйдя, он принял лошадь у первого всадника. Тогда остальные приказали страннику позаботиться об их лошадях. Ему пришлось поддержать стремена для кое-кого из них, чтобы помочь им спешиться.

Один знал, кем был тот первый всадник. Он был королем Гейррёдом. И он знал, кто прислуживал в конюшне. Им был Агнар, брат Гейррёда. Обретенная им мудрость поведала ему, что Агнар вернулся в королевство своего отца в облике слуги, и ему было известно, что Гейррёд не знал, кем был этот слуга.

В конюшню они вошли вместе. Агнар разломал ломоть хлеба и поделился им со странником. Он дал ему и солому, чтобы присесть. Но немного погодя Один сказал:

Я буду сидеть у огня в королевском зале, где и поем.

Нет, оставайся здесь, – возразил Агнар. – Я дам тебе еще хлеба и чем накрыться. Даже не подходи к дверям замка, потому что сегодня король в гневе и может приказать выкинуть тебя.

Неужто? – удивился Один. – Король выгонит странника, который пришел к его дверям? Не может быть, чтобы он это сделал!

Сегодня он зол, – повторил Агнар. И снова попросил странника даже не подходить к дверям замка. Но Один поднялся с соломы, на которой сидел, и пошел к дверям.

В них стоял привратник, горбатый и длиннорукий.

Я странник, и я хотел бы отдохнуть и поесть в королевском зале, – сказал Один.

Не в королевском зале, – ответил горбатый привратник. Он преградил дверь перед Одином, но голос короля остановил его.

Один вошел в зал и увидел короля, который сидел за столом со своими приятелями, чьи злые и жестокие лица украшали черные бороды. И когда Один посмотрел на них, то понял, что мальчик, в котором он пытался воспитать благородство, стал королем разбойников.

Коль уж ты вошел в зал, где мы пируем, то спой для нас, странник, – крикнул один из этой мрачной компании.

Да, я спою для вас, – согласился Один. Он встал между двумя каменными колоннами и запел, упрекая короля за то, что тот вступил на порочный путь жизни, за все его жестокие деяния.

Взять его, – приказал король, когда Один кончил петь.

Разбойники набросились на Одина, набросили на него цепи и приковали между двумя колоннами зала.

Он пришел сюда погреться, – сказал Гейррёд, – и тепло мы ему дадим.

Он приказал слугам обложить странника вязанками дров. Они сделали это. Затем король своими руками поднес пылающий факел к дровам, и вокруг странника взметнулись языки пламени.

Они лизали его с головы до ног. Но пламя не коснулось плоти Одина, отца всех богов. Король и его друзья стояли вокруг, наслаждаясь зрелищем, как огонь подбирается к живому человеку. Но языки пламени выгорели, и Один остался стоять, сурово глядя на людей, которые могли быть столь злы и жестоки.

Они пошли спать, оставив Одина прикованным к колоннам. Один мог разорвать цепи и обрушить колонны, но он хотел посмотреть, что еще может случиться в этом королевском замке. Слуги получили приказание не давать ему ни еды, ни питья, но к рассвету, когда поблизости никого не было, Агнар принес ему рог эля и дал попить.

На следующий вечер, когда король вернулся со своих разбойничьих похождений и расселся за столами с друзьями, которые ели жадно, как волки, он приказал снова развести огонь вокруг Одина. И снова все стояли вокруг, радостно глядя, как пламя пляшет вокруг живого человека. Но, как и прежде, огонь не коснулся Одина, и он остался стоять, твердо и строго глядя на короля, отчего тот ненавидел его все больше и больше. И весь этот день Один провел в цепях, и слугам было запрещено приносить ему еду или питье. Никто не знал, что на рассвете он снова припал к рогу с элем.

И так прошли восемь ночей. И на девятую ночь, когда вокруг него снова разожгли огонь, Один повысил голос и запел.

Его песня становилась все громче и громче, и королю с его друзьями и слугами в королевском замке пришлось стоять на месте и молча слушать ее. Один пел о Гейррёде, как боги защитили его, дав ему силу и умения, но вместо того, чтобы употребить их на благородные дела, он стал вести себя как дикий зверь. Затем он запел, как месть богов обрушится на этого неблагодарного и позорного короля.

Пламя опало, и Гейррёд со своими друзьями увидели перед собой не одинокого странника, а того, в ком было больше царственности, чем у любого короля на земле. Цепи спали с его тела, и он двинулся к этой злобной компании. И тут Гейррёд кинулся на него с мечом в руках, чтобы убить его. Меч ударил его, но Один остался невредим.

Твоя жизнь кончилась, И боги обрушили гнев на тебя; Подойди ближе, если осмелишься, И ты увидишь Одина.

Так спел Один, и, полные ужаса перед его прожигающим взглядом, Гейррёд и его компания съежились и подались назад. Они превратились в зверей, в волков, которые обречены бегать по лесам.

И Агнар вышел вперед, и Один провозгласил его королем. Весь народ был рад, когда Агнар взялся править ими, потому что они были подавлены жестким правлением Гейррёда. А царствование Агнара было не только добрым, но уверенным и победным.

ОДИН ДОБЫВАЕТ ДЛЯ ЛЮДЕЙ ВОЛШЕБНЫЙ МЕД

Сварили волшебный мед гномы, а унесли и спрятали его великаны. Но именно Один раздобыл его из того места, где таили великаны мед, и передал его сыновьям людей. Те, кто пили волшебный мед, становились очень мудрыми, при этом они начинали говорить таким прекрасным словом, что любой, кто их слушал, проникался к ним любовью.

...Гномы сварили волшебный мед из человеческой крови, с помощью жестокости и злодейства. Был такой Квасир-поэт. Он был не только мудр, но и обладал столь прекрасным языком, что все любили его и легко запоминали его речи. Гномы затащили Квасира в свои пещеры, где и убили.

– Теперь, – сказали они, – у нас есть кровь Квасира и его мудрость. Кроме нас, никто ею не владеет.

Они разлили его кровь в три больших кувшина и смешали ее с медом, из чего и сварили волшебный мед.

После убийства человека гномы стали наглеть на глазах. Вылезая из своих пещер, они разгуливали по всему Мидгарду, миру людей. Они заходили и в Йотунхейм и там разыгрывали свои злобные шуточки с самыми безобидными из великанов.

Так они насели на одного великана, который был записным простаком. Звали его Гиллинг. Гномы уговорили Гиллинга вывезти их в море на лодке. Затем два самых хитрых гнома, Галар и Фьялар, направили лодку на скалу. Лодка разбилась. Гиллинг не умел плавать и утонул. Гномы же уцепились за останки лодки и благополучно добрались до берега.

Злобные шуточки доставляли гномам столько удовольствия, что они хотели повторять их снова и снова.

Галар и Фьялар придумали, какую они могут сделать новую подлость. Они привели компанию гномов в дом Гиллинга и, рыдая, сообщили его жене, что Гиллинг погиб. Жена великана начала плакать и сетовать. Наконец она в слезах выскочила из дома. А Галар и Фьялар залезли на подоконник, и, когда бедная вдова пробегала внизу, гномы сбросили ей на голову мельничный жернов, который убил ее. Гномам доставляли удовольствие те беды и разрушения, что они причиняли.

Они так обнаглели, что стали петь песни, в которых хвастались, как убили Квасира-поэта, великана Гиллинга и его жену. Они ошивались вокруг Йотунхейма, мучая всех, к кому подбирались, и льстя себе, что, мол, они великие и сильные. Тем не менее они пребывали тут уж слишком долго. В результате Суттунг, сын Гиллинга, выследил их и захватил в плен.

Суттунг был не так безобиден и простоват, как его отец. Он был хитрым и завистливым. Когда гномы оказались в его руках, возможности сбежать у них не было. Он высадил их посреди моря на скалу, подножие которого омывал прибой.

Стоя в воде, великан был выше этой скалы, и вода поднималась ему лишь до колен. Он стоял, наблюдая за гномами, которые приходили в ужас от погружавшейся в волны прилива спасительной тверди.

– О, сними нас с этой скалы, добрый Суттунг, – плача, взывали они к нему. – Сними нас, и мы дадим тебе золото и драгоценности. Забери нас отсюда, и ты получишь ожерелье, такое же красивое, как Брисингамен.

Они рыдали, обращаясь к нему, но великан Суттунг лишь смеялся над ними. Ему не надо было ни золота, ни драгоценностей.

Тогда Фьялар и Галар закричали:

Сними нас со скалы, и мы дадим тебе кувшины волшебного меда, который мы сварили.

Волшебный мед? – спросил Суттунг. – Это то, чего ни у кого нет. Было бы неплохо получить его, потому что он поможет нам в битве с богами. Да, я хотел бы получить волшебный мед.

Он снял гномов со скалы, но придержал при себе Галара и Фьялара, пока остальные не спустились в пещеры и не принесли кувшины с волшебным медом. Суттунг взял мед и спрятал его в горной пещере рядом со своим жилищем.

Вот так и получилось, что волшебный мед, сваренный гномами с помощью жестокости и злодейства, попал в руки великанов. И теперь последует история, как Один, старейший из богов, который в то время бродил по миру в облике Вегтама-странника, изъял у Суттунга мед и передал его в мир людей.

У Суттунга была дочь Гуннлёд, своей добротой и красотой она напоминала Герд и Скади, девушек-великанш, которых любили обитатели Асгарда. Суттунг в поисках того, кто может охранять волшебный мед, наложил на Гуннлёд заклятие, превратив ее из красивой девушки в уродливую ведьму с длинными зубами и острыми ногтями, и запер в пещере, где хранились кувшины с волшебным медом.

Один слышал о гибели Квасира, которого почитал больше всех людей. Гномов, которые убили его, он замуровал в их пещерах, чтобы они никогда больше не могли выйти в мир людей. А затем отправился искать волшебный мед. Он хотел отдать его людям, чтобы, попробовав его, они обрели мудрость и их слова стали бы полны любви.

Историю, как Один извлек волшебный мед из каменной пещеры, где Суттунг спрятал его, как он снял заклятие, наложенное на Гуннлёд, дочь Суттунга, люди часто рассказывают, сидя вокруг очага.

Девять сильных рабов косили траву в поле, мимо которого шел странник в синем плаще и с посохом в руке. Один из рабов обратился к нему:

Скажи в доме Бауги, который стоит вон там, наверху, что я не могу больше косить, пока они не пришлют мне точильный камень, чтобы острить косу.

Вот тебе точильный камень, – сказал странник, вынимая брусок из-за пояса:

Раб, который обратился к нему, навел свою косу и принялся работать. Трава стала ложиться под его косой словно под ветром.

Дай и нам брусок, дай и нам! – стали просить другие косцы.

Странник кинул им брусок и, оставив их пререкаться, пошел своим путем.

Странник подошел к дому Бауги, брата Суттунга. Он остановился отдохнуть в нем, и, когда пришло время ужина, ему дали поесть за большим столом. И пока он ел вместе с великанами, с поля пришел посланец.

Бауги, – сказал он, – все твои девять рабов мертвы. Они перебили друг друга косами, передравшись из-за точильного бруска. И теперь у тебя больше нет рабов для косьбы.

Что я буду делать, что я буду делать? – запричитал великан Бауги. – Мои поля останутся нескошенными, и у меня не будет сена кормить зимой своих коров и лошадей.

Я могу поработать для тебя, – предложил странник.

От одного человека толку не будет, – вздохнул великан. – Я должен иметь девять работников.

Я сделаю работу за девятерых, – ответил странник. – Испытай меня, и посмотришь.

На следующий день Вегтам-странник вышел в поле Бауги. И за день сделал работу девяти человек.

Останься у меня на это время года, – попросил Бауги, – и я тебе щедро заплачу.

Так Вегтам остался в доме великана и работал на его полях, и, когда вся работа была закончена, Бауги сказал ему:

Говори, какое вознаграждение я тебе должен.

Единственное, что я попрошу у тебя, – ответил Вегтам, – это глоток волшебного меда.

Волшебного меда? – переспросил Бауги. – Я не знаю ни где он, ни как добраться до него.

Он у твоего брата Суттунга. Иди к нему и попроси для меня глоток волшебного меда.

Бауги пошел к Суттунгу. Но когда тот услышал, для чего пришел брат, то яростно обрушился на него.

Глоток волшебного меда?! – возопил он. – Никому я не дам и капли его. Не для того ли я заколдовал свою дочь Гуннлёд, чтобы она стерегла его?! И ты мне говоришь, что странник, который один сделал работу за девятерых, просит в уплату глоток волшебного меда! Есть великаны еще глупее, чем Гиллинг! Простофили! Кто мог сделать для тебя такую работу и кто мог потребовать такое вознаграждение, как не один из наших врагов, из асов. Убирайся и никогда больше не приходи с разговорами о волшебном меде!

Бауги вернулся домой и рассказал страннику, что Суттунг не даст ни капли меда.

Мы заключили с тобой договор, – сказал Вегтам– странник, – и ты должен мне ту оплату, которую я попросил. А теперь иди со мной и помоги мне ее получить.

Он заставил Бауги привести себя в то место, где был спрятан волшебный мед. Это была пещера в горном склоне. Перед ней лежала огромная груда камней.

Мы не можем ни сдвинуть их, ни пробиться сквозь них, – произнес Бауги. – И я не могу помочь тебе получить заработанное.

Странник выдернул из-за пояса бур.

Он пройдет через скалу, если приложить к нему силу. Силы у тебя хватает, великан. Начинай.

Взяв бур, Бауги со всей силой врезался в скалу, а странник стоял рядом, опираясь на посох, спокойный и величественный в своем синем плаще.

Я проделал глубокую, очень глубокую дыру. Она прошла сквозь скалу, – сказал наконец Бауги.

Странник подошел к дыре и дунул в нее. В лица им полетела каменная пыль.

Значит, вот она, та сила, которой ты хвастался, великан, – усмехнулся странник. – Ты и половину скалы не пробурил. Работай снова.

Бауги опять взялся за бур и стал все глубже и глубже вгрызаться в скалу. Он тоже дунул в дыру – и вот! Его дыхание прошло насквозь. Затем он посмотрел на странника, что тот станет делать; глаза его были преисполнены ярости, а бур он держал в руках словно нож.

Посмотри на верхушку скалы, – сказал странник.

Когда Бауги задрал голову, странник превратился в змею

и скользнул в дыру в скале. Бауги заметил это и ударил змею буром, надеясь убить, но змея успела уползти.

За толстой стеной было пустое пространство, освещенное светящимися кристаллами в камне. И там сидела безобразная ведьма с длинными зубами и острыми ногтями. Она раскачивалась из стороны в сторону, и из глаз ее лились слезы.

О, моя молодость и красота, – напевно бормотала она, – о, горе, горе мне! Я заперта здесь, и эта пещера – все, что у меня есть.

Змея скользнула по полу.

О, ты смертельно опасна, и ты можешь убить меня! – вскричала ведьма.

Змея подползла к ней, и ведьма услышала тихий голос:

Гуннлёд, Гуннлёд!

Охранница оглянулась: за ней стоял величественный человек в темно-синем плаще – Один, старейший из богов.

Ты пришел взять волшебный мед, сторожить который мой отец оставил меня! – закричала она. – Ты не получишь его! Скорее я вылью его на сухую землю пещеры.

Гуннлёд, – сказал Один и подошел к ней.

Она посмотрела на него и почувствовала, как алая кровь юности возвращается на ее щеки. Она прижала руки с острыми ногтями к груди и почувствовала, как они впиваются в ее плоть.

Спаси меня от этого уродства, – заплакала она.

Я спасу тебя, – сказал Один. Он еще ближе подошел к ней, взял ее руки и сжал их. Он поцеловал ее в губы. Все следы уродства покинули девушку. У нее больше не было горба, она стала высокой и обрела свою стройность. Глаза стали большими и темно-синими, губы – алыми, а руки – мягкими и красивыми. Она превратилась в такую же красавицу, как Герд, на которой женился Фрейр.

Так они стояли, глядя друг на друга, а потом сели бок о бок и спокойно поговорили – Один, старейший из богов, и Гуннлёд, прекрасная великанша.

Она отдала ему три кувшина с волшебным медом и сказала, что выйдет из пещеры вместе с ним. Прошло три дня, но они по-прежнему находились взаперти. Наконец Один силой свой мудрости нашел скрытые тропы и проходы, что вели из пещеры, и вывел Гуннлёд на свет.

Он нес с собой кувшины с волшебным медом, который дает мудрость, а мудрость – такое прекрасное слово, что влечет за собой любовь. И Гуннлёд, которая испробовала лишь каплю этого волшебного меда, вышла в мир с песней о красоте и могуществе Одина и о своей любви к нему.

ОДИН РАССКАЗЫВАЕТ ВИДАРУ, СВОЕМУ МОЛЧАЛИВОМУ СЫНУ, ТАЙНУ СВОИХ ДЕЯНИЙ

Один представал в виде Вегтама-странника не только перед великанами и людьми, когда бродил по Йотунхейму и Мидгарду. Он встречался и говорил также и с богами – и с теми, кто живет далеко от Асгарда, и с другими, которые приходили в Мидгард и Йотунхейм.

Среди тех, кто жил далеко от Асгарда, был Видар, молчаливый сын Одина. Он обитал далеко в глуши, среди высокой травы, которая росла вокруг него. Рядом с ним пасся конь под седлом, всегда готовый стремительно умчаться вдаль.

И Один, который теперь был Вегтамом-странником, пришел в это уединенное место и обратился к Видару, молчаливому богу.

О Видар, – сказал он, – самый странный из всех моих сыновей; бог, который будет жить, когда все мы уйдем; бог, что принесет миру память об обитателях Асгарда, которые не будут знать о своей силе; о Видар, я хорошо знаю, почему конь, который пасется рядом с тобой, готов сорваться с места: ты можешь всегда вспрыгнуть на него и умчаться незамеченным – сын, который спешит отомстить своему отцу.

Лишь тебе одному, о Видар молчаливый, я расскажу о тайнах моих деяний. Никто, кроме тебя, не будет знать, почему я, Один, старейший из богов, девять дней и ночей висел на дереве Иггдрасиль, приколотый своим собственным копьем. А висел я на нем, чтобы усвоить ту мудрость, которая даст мне силы во всех девяти мирах. И на девятую ночь руны мудрости появились перед моими глазами, и, соскользнув с дерева, я взял их себе.

И я расскажу тебе, почему мои вороны прилетели к тебе, неся в клювах куски кожи, – чтобы ты смог сделать себе сандалии и ногой в этой сандалии наступить на нижнюю челюсть самого свирепого волка и разорвать его. Все сапожники земли выделывали для тебя эту кожу, чтобы ты мог справиться с волками.

Я посоветовал обитателям земли обрезать ногти на руках и ногах своих мертвецов, потому что из них великаны сделают для себя корабль Нагльфар, на котором поплывут на север в день Рагнарёка, Сумерек богов.

И я скажу тебе больше, Видар. Я, живя среди людей, взял в жены дочь героя. Моему сыну придется жить как смертному среди смертных. Его зовут Сиги. От него пойдут отпрыски – герои, которые заполнят Валгаллу, мой Зал в Асгарде, и вместе с другими героями они вступят в нашу битву с великанами и с Суртуром с огненным мечом.

Один долго оставался в этом спокойном месте, общаясь со своим молчаливым сыном Видаром, который вместе со своим братом вел жизнь отличную от жизни обитателей Асгарда и который, когда придет другой день и появится другой мир, принесет в него память об асах и ванах. Один долго говорил с ним, а затем пошел сквозь чащу, где в кустах и высокой траве пасся конь, готовый к внезапному путешествию. Он прошел к берегу моря, где асы и ваны уже собрались на пиршество, которое устраивал для них старый Эгир, великан, властелин моря.