Текст книги "Желание и честь"

Автор книги: Патриция Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33

– Диллиан! Слава Богу. Я разыскивал вас по всей Англии. – Заметно прихрамывая, лейтенант Рирдон, наконец, добрался до них и схватил Диллиан за руку. Прохожие остановились и, не таясь, наблюдали за встречей молодых людей и маркизом, мрачно смотревшим на них. Угрожающее выражение его обезображенного шрамами лица заставляло зевак, затаив дыхание, ждать, что будет дальше.

– Рирдон, – чопорно произнесла Диллиан, – вы знакомы с Эффингемом?

К всеобщему удивлению, маркиз пожал протянутую лейтенантом руку. Убедившись, что лейтенанту не оторвут голову у них на глазах, любопытные начали расходиться.

– Мы знакомы, – ответил за него Гэвин. – С этим джентльменом я и хотел сегодня встретиться.

– Вы могли бы предупредить меня, ведь я чуть не умерла от разрыва сердца. – Диллиан сердито посмотрела на него.

Гэвин удивленно приподнял бровь.

– Я не предполагал, что здесь замешано ваше сердце. – Диллиан ударила его по ноге кончиком зонта.

– Я не это имела в виду. – Она повернулась к Рирдону: – Я не знала, что вы искали меня. Зачем?

– Я обещал вашему отцу заботиться о вас, но лишь недавно смог покинуть Европу. Я надеялся найти вас через наших общих знакомых, но, вернувшись, обнаружил, что никто ничего о вас не знает. Я страшно беспокоился. Мне нет прощения. Я не обижусь, если вы не захотите говорить со мной.

Диллиан выдернула руку.

– Не будьте смешным, у меня все хорошо. Я в состоянии позаботиться о себе сама. Бог свидетель, я делала это всю мою жизнь. Не устраивайте ради меня сентиментального спектакля. – Она вопросительно взглянула на маркиза, который пристально наблюдал за ними. – В чем дело, милорд? Почему вы хотели, чтобы мы встретились?

Рирдону не понравилось, как маркиз смотрел на Диллиан, и он сердито спросил:

– Да, ответьте, что вы задумали? Если с головы леди упадет хоть один волос…

– Потише, Рирдон, – спокойно перебил Гэвин, не спускавший глаз с Диллиан. – Леди способна принимать решения сама. Не пойти ли нам куда-нибудь, где мы смогли бы спокойно поговорить?

– Мы бы сразу могли встретиться в менее людном месте, – проворчала Диллиан, когда они направились к парку.

– Это не отвечало моим целям, – ответил Гэвин.

Они нашли скамью, где их не могла слышать половина Лондона. Маркиз сразу приступил к делу:

– Мне надоела эта чертова таинственность! Вы, англичане, слишком скрытны. Пора все выяснить и покончить с этой глупой историей. А теперь расскажите, зачем вы искали ее и почему вы работаете на Энглси?

Рирдон озадаченно посмотрел на него, но, тем не менее, охотно ответил:

– Ее отец сказал мне, что оставляет ей в наследство ценные бумаги. Я отослал их мисс Уитнелл. Я считал, что она достаточно обеспечена, и не беспокоился. Когда полгода назад я вернулся, я не мог ее найти, и меня это сильно встревожило. Мне было известно, что среди этих бумаг находились компрометирующие документы. Полковник имел привычку собирать факты, рисующие его начальников не в лучшем виде. Он любил скандалы не меньше, чем эль, и поэтому нажил немало врагов.

– Я знаю. Но чаще всего он оказывался прав. – Диллиан смерила его уничтожающим взглядом. – Однако герцоги Энглси не входили в число его друзей.

– Как офицер, я должен выполнять приказания моего правительства, – упрямо возразил Рирдон. – Если мне приказывают подчиняться герцогу Энглси, я подчиняюсь. Он так расстроен исчезновением своей кузины. Нет ничего плохого в том, что я ищу ее. А вы идете по стопам вашего отца, пряча от него леди Бланш.

– Чепуха! Вы просто вздумали нажиться за счет женщины, – презрительно процедила Диллиан. – Невилл хочет заставить Бланш выйти за него замуж. К тому же не исключено, что он не будет сильно переживать, если леди Бланш неожиданно умрет. Он единственный, кому выгодна ее смерть или этот страшный пожар.

– Черт побери! – взревел Рирдон. – Вы не можете обвинять человека…

– Достаточно, детки, – перебил их Гэвин. – Вы опять привлекаете внимание. – Этот спор несколько успокоил его. Диллиан обращалась с красивым лейтенантом как с назойливым старшим братом, а не как с давно потерянным любовником. Ему захотелось проявить снисходительность. – Рирдон, вы должны понять, что именно мисс Уитнелл и записки полковника, а не леди Бланш были целью того пожара. Помогите нам узнать правду.

Диллиан снова вмешалась:

– Отец умер несколько лет назад, и с тех пор никто не покушался на мою жизнь. Но за последние полгода кто-то стрелял в Бланш, когда она ехала по лесу, повредил ось ее кареты так, что она опрокинулась, и поджег ее дом. Я не могу считать это совпадениями.

Рирдон пришел в ужас, а Гэвин внимательно посмотрел на нее:

– И каждый раз рядом с ней были вы?

Диллиан сразу поняла, что он хочет этим сказать, и глаза ее широко распахнулись.

– Конечно, да! Но разве кто-нибудь захотел бы рисковать жизнью Бланш, чтобы только убить меня?

Гэвин ждал, пока она сама придет к неизбежному выводу. Наконец она умоляюще взглянула на него.

– Я должна расстаться с ней, да? Ради нашей безопасности?

Рирдон больше не мог сдержать себя.

– Кажется, вы сказали, что им нужны дневники, а не Диллиан! Черт, если кто-то…

Гэвин нетерпеливым жестом остановил его.

– На этом можно было бы поставить точку, поскольку контора поверенного так «своевременно» сгорела. Но они сомневаются, что Диллиан ничего не знает о содержании записок полковника.

– Что же мне теперь делать? – в отчаянии воскликнула Диллиан. – Объявить во всеуслышание о своей недееспособности? Может, убедить всех, что я вообще не умею читать? Заявить, что Рирдон знает об этих дневниках больше меня? Они почти все зашифрованы. Не представляю, что думал отец о том, как я должна поступить с ними. Если бы он оставил мне акции, деньги или что-нибудь стоящее, я бы об этом знала.

Рирдон хлопнул себя по лбу:

– Шифр! Ну конечно! Он зашифровал эти проклятые дневники! Как я мог забыть об этом! Простите, Диллиан. Я подвел вас.

– Вы подвели меня, когда поступили на службу к Невиллу. Теперь ваш долг донести ему, что я действительно дочь Уитнелла и прячу Бланш, преследуя свои грязные цели.

– Придержите язык, Диллиан! – остановил ее Гэвин. – Рирдон не сделает ничего подобного. Энглси думает, что Бланш на юге Франции. Он приказал лейтенанту искать ее там.

– Счастливого пути, Джеймс. Насколько я знаю, сейчас во Франции очень тепло. Желаю вам хорошо провести время, – язвительно усмехнулась Диллиан.

Гэвин зажал ей рот и предостерегающе взглянул на Рирдона, готового что-то возразить. Молодой человек промолчал, но все еще смотрел на Гэвина с подозрением. С его точки зрения, этот мрачный субъект слишком фамильярно обращался с женщиной, которую Рирдон считал почти сестрой. Но сейчас речь шла о жизни Диллиан, и Гэвину было не до светских приличий.

– Да, Рирдон подтвердит, что вы дочь полковника. Бессмысленно это скрывать. Нельзя же всю жизнь прятаться от людей, которые хорошо знали вас и вашего отца. – Он убрал руку, и она облегченно вздохнула.

– Как дочь пресловутого Уитнелла, я не могу оставаться компаньонкой Бланш. Это опасно для нее. Нельзя, чтобы ее репутация пострадала, – помолчав, с грустью произнесла она. – Гэвин, мы можем что-нибудь придумать?

При виде ее печального лица у маркиза сжалось сердце. Его слова означали, что она лишится дома и средств к существованию, а она беспокоится о кузине, а не о собственной судьбе! Ему хотелось заверить ее, что она никогда ни в чем не будет нуждаться, что он позаботится о ней, но он понимал, что в нем говорит собственник. У нее должен быть выбор. Она была слишком дорога ему, и он не мог заставить ее подчиняться ему только оттого, что она считает свое положение безвыходным.

Рирдон пришел ему на помощь:

– Дочь полковника Уитнелла должна пользоваться уважением в обществе, не меньшим, чем Веллингтон. Ничего позорного для леди Бланш в вашей с ней дружбе нет. Не беспокойтесь, Диллиан, у вашего отца есть друзья. Мы позаботимся о том, чтобы восстановить доброе имя вашего отца, и вы сможете высоко держать голову везде, где бы ни оказались.

Диллиан похлопала его по руке и натянуто улыбнулась.

– Вы очень добры, Джеймс, но мы оба знаем, что мой отец был игроком, скандалистом и безответственным человеком. Даже если вам удастся пресечь слухи о его измене, он останется тем, кем был.

– Когда мы разберемся во всем, он окажется святым по сравнению с настоящими виновниками, – заверил ее Рирдон.

Диллиан озадаченно посмотрела на него и перевела взгляд на Гэвина, ожидая от него объяснений. Ему понравилось, что она считает его главным своим защитником, и он не стал ее разубеждать.

– Ваш отец делился своими взглядами и известными ему фактами с друзьями. Сегодня вечером они соберутся, и каждый из них запишет то, что вспомнит. Ваш отец часто осуждал некомпетентность, а потом стал подозревать заговор. У нас пока нет доказательств, но он знал, что пушки и ружья, поставлявшиеся в армию Веллингтона, были низкого качества, а задержки в их доставке были далеко не случайны. Он верил, что кому-то за это хорошо платили.

– Измена, – прошептала Диллиан. – Не может быть! Почему же он сразу не сообщил своему начальству?

– Да потому, что, очень может быть, оно само было в этом замешано, – ответил Рирдон.

– И потому, что в этом был замешан человек, которого он хорошо знал, – добавил Гэвин.

– Но конечно, это не отец Бланш? – чуть слышно спросила Диллиан.

Гэвин молча покачал головой, а Рирдон сказал:

– Уитнелл и Персиваль были близкими друзьями. Семья вашей матери была в родстве с семьей Персивалей, и подозреваемого человека могли знать они оба.

– Родственники моей матери отказались от нее, – покачала головой Диллиан. – Да они никогда и не вращались в правительственных кругах. Ее родители рано умерли. Единственной родственницей оставалась мать Бланш… Это снова приводит нас к отцу Бланш.

– И к его родне, – напомнил Гэвин.

– Невилл?

– Отец Невилла, – уточнил Рирдон. – Сам Невилл в то время еще учился в Оксфорде.

– О Боже! – в ужасе воскликнула Диллиан. – Они оба, мой отец и отец Бланш, погибли при Ватерлоо. Вы думаете… – Она покачала головой и посмотрела на Гэвина. – Отец Невилла наследовал титул маркиза после смерти отца Бланш. Он бы наследовал и герцогский титул, если бы не заболел оспой и не умер.

– В таком случае судьба свершила правосудие. Но я бы не стал обвинять его в братоубийстве, а лишь в жадности. Отец Невилла занимался поставками в армию.

– Вместе с графом Дисмутом, лучшим другом Энглси, – напомнил Рирдон.

– Лучшим другом отца Невилла, – поправила его Диллиан. – Невилл целиком полагался на советы старого друга своего отца, после того как умерли его отец и дед, и он неожиданно стал герцогом. Мне не нравился этот человек, но и Невилла я никогда не любила тоже.

– Вам никогда не нравилась власть, которой он обладал над Бланш, – вставил Гэвин. – Вы суровая женщина, Диллиан Уитнелл, но мы прощаем вас. А пока собирайтесь во Францию к вашей кузине.

– Что? – не веря своим ушам, спросила Диллиан.

– Собирайтесь во Францию, – повторил Гэвин. – Можете взять с собой Бланш под любым видом. Вы уезжаете сию же минуту.

Диллиан не успела возразить, как Рирдон заявил:

– А я объявлю всем, что нашел последний дневник полковника. А вы ничего о них не знаете.

Диллиан перевела взгляд с Рирдона на Гэвина.

– Вас никогда не удивляло, – решительно обратилась она к нему, – что кто-то стал интересоваться этими дневниками и покушаться на жизнь Бланш всего лишь шесть месяцев назад – как раз тогда, когда Джеймс вернулся из Европы?

С этими словами она встала и ушла, быстро затерявшись в толпе.

Глава 34

Майкл сидел, скрестив ноги, на жалком подобии кровати, которую он притащил с чердака. Углубившись в разложенные перед ним бумаги, он макал перо в чернильницу и делал какие-то записи. Листы дорогой веленевой бумаги, в беспорядке разбросанные по кровати и полу, были испещрены такими же неразборчивыми каракулями. Не обращая внимания на созданный им беспорядок, он быстро продолжал писать.

Раздался тихий стук. Майкл вздрогнул от неожиданности, – вскочил и приоткрыл дверь.

При виде изящной фигуры хозяйки дома, стоявшей в узком коридоре, он изумленно раскрыл глаза, поспешно вышел из комнаты и повел ее к лестнице.

– Вам нечего здесь делать, миледи, – без обиняков заявил он. – Если вы желаете поговорить, то могли бы послать кого-нибудь за мной.

– Это тем более было бы неприлично, – возразила Бланш. – Диллиан нет дома. Я не могу послать за молодым мужчиной и принимать его наедине.

«Гэвин оценил бы идиотизм такого заявления», – подумал Майкл, но ничего не сказал. Отвесив галантный поклон, он первым начал спускаться по лестнице на случай, если дама вдруг оступится. Спустившись в холл, он протянул руку и помог ей сойти с последних ступенек.

– Вот здесь мы можем поговорить. Чем могу быть полезен?

– Диллиан отправилась на прогулку с Эффингемом и до сих пор не вернулась. Вы не знаете, собирался ли он так долго ее задерживать?

Майкл вполне допускал, что если Гэвин смог уговорить леди зайти в комнату, где есть кровать, то эта пара могла исчезнуть на неделю, но предпочел не говорить этого вслух.

– Если она с Гэвином, то с ней все в порядке. А вот вы, наоборот, подвергаете себя опасности. Идите в библиотеку, поставьте у каждой двери по дюжему лакею, а я скоро спущусь, и буду развлекать вас, пока она не вернется.

Ее радостная улыбка сгладила чувство неловкости от того, что она узнала его секреты. Он никогда не делился своими тайнами. Может быть, ему пора научиться доверять людям?

– Ты поговорил с этой ведьмой? Что она сказала? Она объяснит тебе, где прячет леди Бланш? – Невилл встал из-за стола – олицетворение спокойствия и уверенности в своих силах. Только человек, хорошо его знавший, мог заметить волнение в его голосе.

– Кажется, она решила, во что бы то ни стало получить бумаги своего отца, ваша светлость, – почтительно ответил Рирдон Невиллу, не обращая внимания на старика, сидевшего в углу. – Она думает, что среди них есть документы на ее наследство, и обвиняет вас в их исчезновении. Возможно, у нее есть для этого основания, сэр. У меня в ранце был последний дневник, и когда я выздоравливал, чтобы скоротать время, я пытался расшифровывать его. С помощью других дневников я разгадал имена тех, о ком он писал. Насколько я могу судить, эти люди хорошо бы заплатили, чтобы сохранить в тайне свои секреты.

– Шантаж? Этот тип занимался шантажом? Черт побери, и моя кузина все эти годы общалась с дочерью такого мерзавца! Может быть, она даже сумела сделать Бланш заложницей ради своих грязных секретов! Я не допущу этого! Рирдон, отдайте мне то, что есть у вас, и я сейчас же сообщу о ней властям. Шантаж! Невероятно.

Казалось, молодого человека сейчас хватит удар.

– Простите, ваша светлость, но леди имеет право на свое наследство, в чем бы оно ни заключалось. Возможно, она ни в чем не повинна. И ее отец тоже. Я обещал сохранить дневник, пока она не решит, что с ним делать.

– При данных обстоятельствах, Рирдон, это не совсем разумно, – донесся из угла тихий голос. – Вы слышали что-нибудь о происшествии в тех двух местах, где находились дневники? Не лучше бы вам передать их в надежные руки?

Рирдон повернулся к говорящему.

– Не хотел бы спорить с вами, лорд Дисмут, но те дневники леди тоже отдавала в надежные руки. Может быть, я справлюсь с этим лучше.

Дисмут вежливо кивнул, и через несколько минут Рирдона отпустили. Он не подозревал, что за ним следили из окна этажом ниже того, где он только что побывал.

Гэвин постучал в дверь дома Персивалей. Ему открыл Майкл. Он весь был вымазан чернилами, и вид у него был явно растерянный. Схватив за лацканы сюртука, Гэвин втолкнул его внутрь и захлопнул дверь.

– Эти проклятые дневники у тебя? Клянусь, на этот раз я найду веревку и повешу тебя, Майкл. Если не подвернется высокой ветки, подвешу тебя на каминной трубе.

Из библиотеки вышла незнакомка в белых воздушных одеяниях, по ее плечам струились пряди золотистых волос. Она удивленно смотрела на них. Гэвин заметил, что ее руки, как и у Майкла, были в чернильных пятнах. Ее слова поразили Гэвина сильнее, чем ее вид:

– А где Диллиан, милорд? Нам надо срочно поговорить с ней.

– Она не вернулась? – воскликнул Гэвин и, отпустив Майкла, озадаченно посмотрел на них. – Вы уверены, что она не возвращалась? Может быть, она вернулась, а потом ушла одна? Я рассчитывал, что вы задержите ее до моего возвращения. – Он побежал к лестнице и взлетел наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Майкл и Бланш кинулись за ним.

С прошлого вечера в комнате Диллиан ничто не изменилось. По-прежнему стоял открытым дорожный сундук, как будто ожидая возвращения хозяйки.

Гэвин застонал и схватился за голову.

Майкл задумчиво постукивал по губам пером.

– Возникает несколько предположений… – Он взглянул на застывшие в ожидании лица, пожал плечами и направился в холл. – Полагаю, следует созвать военный совет. А пока нельзя ли выпить хотя бы чаю?

Приближались сумерки. Диллиан с ненавистью смотрела на запертую дверцу кареты. Ей не хотелось думать о том, что она оказалась такой неопытной дурочкой, что позволила какому-то трусливому недоумку схватить ее, засунуть в карету и куда-то отвезти. Судя по всему, ее похитили. Вот только кто?

Если разбойники не остановятся, чтобы перекусить, она может умереть с голоду. Однако, прежде чем умереть, она скажет пару слов этим людям, которые осмелились так нагло обращаться с ней.

Когда они проезжали по запруженным людьми и экипажами улицам города, она пыталась стучать в окна и кричать, но стук и крики тонули в городском шуме.

Теперь они ехали по пустынным сельским дорогам. Если бы они двигались помедленнее, объезжали какую-нибудь телегу или экипаж, она смогла бы привлечь к себе внимание. Но в этот час они не встретили никого. Все фермеры уже давно вернулись к теплым очагам.

Стиснув от отчаяния зубы, Диллиан прижимала к себе ридикюль. В пышном кружевном платье она чувствовала себя идиоткой, но зато в ридикюле у нее лежал пистолет, а в руке она сжимала зонтик. Ее учили пользоваться любым оружием, какое окажется под рукой. Теперь нужно было лишь дождаться появления врага.

Уже стемнело, когда они достигли деревни, где была гостиница для проезжающих. У Диллиан заблестели глаза. Но надежда угасла, когда кучер слез с козел и направился в гостиницу один. Она, надеясь на помощь, оглядела пустой двор, но ничего не увидела, кроме оседланной лошади, стоявшей у кормушки. Если б только она могла до нее добраться…

Появился кучер. В руках он нес миску и кружку. Диллиан злорадно наблюдала, как он направляется к ней. «Мужчины такие дураки», – с некоторой жалостью подумала она. Только потому, что на ней все эти рюши и кружева, несчастный идиот считает ее настолько беспомощной, что осмеливается приближаться к ней, когда его руки заняты.

Вытащив из ридикюля пистолет и выставив перед собой зонтик, она приготовилась вывести кучера из этого заблуждения.

– Вы не спали всю ночь. – Бланш робко приблизилась к маркизу, надевавшему свежий галстук, заимствованный у Майкла. – Вы не можете выйти из дома в таком виде. Вы даже не побрились, – осмелев, добавила она.

– К тому же у него красные глаза, он бледен и немного с похмелья, – услужливо подсказал ей Майкл, подавая шляпу маркизу, стоявшему перед зеркалом в холле.

– И все благодаря тебе, – проворчал Гэвин, – Ты постоянно подсовывал мне эту чертову флягу. Диллиан нигде нет! Что мне теперь делать? Спокойно отправиться спать?

Никто не осмелился напомнить, что Диллиан с маркизом ничто не связывало, и он не обязан был что-то делать. Все, что им было известно, – это то, что она отправилась куда-то одна. На всякий случай они послали людей в Гэмп-шир и Хартфордшир. Гэвин и так сделал для нее больше, чем сделал бы любой другой мужчина для малознакомой женщины.

– Вы не можете явиться в палату лордов в таком виде, сэр, – твердо заявила Бланш. – Вы страшны как смерть. Все в ужасе разбегутся.

Гэвин улыбнулся, но от этой улыбки выражение его лица стало еще более зловещим. Он надел шляпу и завернулся в плащ.

– Радуйтесь, что я не надел капюшон, миледи, – пробурчал он и вышел из дома.

Майкл тяжело вздохнул:

– По-моему, Гэвин снова начал геройствовать, и спорить с ним бесполезно. Вы остаетесь с кузиной Мэриан, пока я не найду надежное место для этих бумаг.

Он направился к библиотеке такой же уверенной походкой, как и человек, только что расставшийся с ними.

Когда американский маркиз Эффингем появился в величественных залах парламента, никто не закричал от ужаса и не убежал. Одни, возможно, ожидали, что за ним появится армия или, по крайней мере, барабаны и трубы. Другие уступали ему дорогу при виде мрачного лица и горящих глаз. Его появление вызвало интерес и испуганный шепот.

Не думая о впечатлении, которое он производил, Гэвин шагал по вражеской территории с одной только мыслью – Диллиан. Если кто-нибудь из этих изнеженных бездельников причинил ей вред, он позаботится о том, чтобы его распяли. Ему невыносимо было думать, что Диллиан одна, напугана и страдает. Его сердце сжималось от страха и сознания собственного бессилия. Он с трудом сдерживал ярость. Никто не может тронуть то, что принадлежит ему, и при этом остаться в живых. Ярость вела его через эти враждебные залы, мимо элегантных аристократов, шептавшихся у него за спиной.

Невилл бросился к нему из дальнего угла зала, но Гэвин даже не взглянул на него. Майкл ночью обыскал дом герцога, но не обнаружил никаких следов Диллиан.

Гэвин предупредил о своем приходе. Его ждали, но не знали, на что он способен. Он до сих пор не пользовался своим титулом, чтобы попасть в общество самых уважаемых, богатых и могущественных людей. Но теперь он воспользовался им. Ради Диллиан.

Гэвин в развевающемся плаще быстро прошел мимо людей в темных мантиях и париках, не ответив на их приветствия. Раньше он никогда бы не стал устраивать такого спектакля. Но сейчас он защищал не себя, а Диллиан.

Наконец достигнув своей цели, он поднялся на возвышение и встал лицом к залу, быстро наполнявшемуся аристократами в мантиях. Он поставил портфель рядом с собой и снял шляпу, чтобы все могли его видеть.

– Я меняю все ваши грязные секреты, джентльмены, – его громовой голос был слышен за пределами зала, – на возвращение мисс Рейнолдс Уитнелл. Мне наплевать, кто из вас продал свою страну за иудины деньги. Я хочу, чтобы дочь полковника Уитнелла вернулась живой и невредимой в течение следующих двенадцати часов, или я опубликую эти дневники во всех газетах вашей страны! – Он вытряс из портфеля его содержимое, рассыпав по столу дюжину тетрадей в черных переплетах.

Среди лордов имелись с особым интересом смотревшие на дневники и чувствовавшие на себе горящий взгляд страшного маркиза. Но ни один из этих троих не осмелился встать и покинуть зал.