Текст книги "Любовь и триумф"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 29
Борис помог Мэрили снять шубку, и, как только она соскользнула с плеч девушки, начал жадно целовать ее шею. Мэрили вздрогнула и мгновенно напряглась, но Борис ничего не замечал – слишком уж давно он ждал этого момента.
– О милочка, моя дорогая! – простонал он. – Я схожу с ума, еще никогда в жизни я не желал женщину так страстно! Ты должна стать моей!
Борис развернул Мэрили лицом и жадно прижался к ее губам. Она вздрогнула от отвращения, но все же сдержалась. Но когда он попытался грубо раздвинуть ее бедра, она не вынесла этого и решительно оттолкнула его руки.
– Что с тобой, Борис? – воскликнула Мэрили. – Как ты смеешь обращаться со мной так грубо? Я же только второй раз переступила порог твоего дома! За кого в конце концов ты меня принимаешь?
– За обаятельную и страстную женщину! – с жаром ответил Борис, снова протягивая к ней руки. – За женщину, которую я безумно хочу! – Мэрили сделала еще один шаг назад. – Ты разве этого не знаешь? Почему ты меня так мучаешь?
– Всему свое время! – резко возразила Мэрили. – Мне был обещан ужин, а я умираю от голода.
– Ах да! – Борис кивнул и двинулся в сторону маленькой кухни. – Ты совершенно права, прошу прощения. Просто я желаю тебя так страстно, что забываю все на свете! Конечно, давай сначала поужинаем! – Он с грохотом начал переставлять посуду. – А потом мы отправимся с тобой в постель, где нам будет тепло и уютно. Я сделаю все, чтобы нам было хорошо вместе, моя дорогая Наталья!
Он повернулся, чтобы бросить на нее взгляд, полный обожания, и Мэрили удалось выжать из себя жалкое подобие улыбки.
– Тебе это понравится, – сказал Борис, протягивая ей бокал. – Великолепное полусухое шампанское, специально для тебя.
Взяв бокал, Мэрили осушила его одним залпом.
– А вот и пельмени. – Борис внес в комнату большое дымящееся блюдо. – Лучших пельменей не найти во всей Сибири!
Мэрили передернуло – нельзя сказать, что от пельменей шел аппетитный запах. Выпив еще шампанского, Мэрили искренне надеялась, что это позволит ей слегка расслабиться.
– У тебя такая опасная работа, – начала она. – Мне все время приходится беспокоиться за тебя. Что, если вдруг кому-нибудь из твоих подопечных удастся сбежать? Ты не допускаешь такой ужасной возможности?
Борис был рад, что Мэрили не видит его злорадной улыбки. Коварная лиса! Ладно, он поиграет в ее игру! Но только недолго. Борису хотелось взять свое еще до появления Рудольфа, который получил указание прийти около полуночи. Бросив быстрый взгляд на часы, он увидел, что имеет в запасе еще достаточно времени – около двух часов. Собственно говоря, именно по этой причине Борис и забрал ее из ресторана раньше обычного.
– Нет, – в конце концов ответил он на вопрос Мэрили. – Я не допускаю такой возможности, Наталья.
– Но ведь нет на свете такой тюрьмы, из которой нельзя было бы совершить побег: любая из них имеет какие-нибудь недостатки.
– Конечно, – согласился Борис. – Это может случиться даже средь бела дня – при смене караула, инспекциях, в то время, когда заключенные получают пищу. Я даже приказал увеличить число охранников, хотя, по правде говоря, меня это не беспокоит так сильно, как ты думаешь. – Он не смог удержаться, чтобы не бросить на Мэрили испытующий взгляд. – А почему это так волнует тебя?
– Что ты! Мне это совершенно безразлично. – Мэрили попыталась изобразить в глазах кокетство и мягко улыбнулась: – Я только хочу быть уверена, что ты находишься в безопасности. Ты стал значить для меня слишком много, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– Все будет в порядке, это-то я уж тебе обещаю, – ответил он, раскладывая пельмени по тарелкам. – Не будем терять времени, дорогая Наталья. Огонь в печке догорает, и, я думаю, нам будет намного теплее в постели.
С замирающим сердцем Мэрили села за стол. Борис совсем ничего не пил, и это сильно осложняло ситуацию. Она кивнула на бутылку, поставленную Борисом на стол:
– А ты разве не присоединишься ко мне?
– Нет, с меня хватит вчерашнего вечера. Мне нужна ясная голова и силы в мышцах, я хочу ощутить сполна блаженство, которые мы доставим друг другу.
Мэрили отодвинула тарелку.
– Ешь, – нетерпеливо сказал Борис. – Ты же сама говорила, что умираешь с голоду.
Так или иначе, можно было потянуть еще немного времени. Борис так легко проговорился, что из тюрьмы возможен побег! Она и надеяться на такое не могла.
– Я не ем пельмени. – Мэрили брезгливо отодвинула тарелку в сторону.
– В самом деле? – приподнял одну бровь Борис. – Но это все, что у меня есть. Ешь или пойдешь в постель голодной!
– Не буду! – Настало время затеять ссору. Она вскочила на ноги. – Должна сказать, что не очень-то ты любезный хозяин. Ты даже не спросил, нравится ли мне это блюдо или нет! А узнав, что не нравится, ты всем своим видом показываешь, что тебя это нисколько не заботит! При таком отношении я очень сомневаюсь, что ты увидишь меня в своей постели…
– Ты не поняла. – Борис вскочил следом за ней, так что его стул с грохотом упал на пол. – Маленькая моя, ты запросишь у меня вторую порцию!
– Нет! – Она попыталась увернуться, но Борис быстро подхватил Мэрили на руки и понес к кровати.
Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела Горчакова, срывающего с себя гимнастерку.
– Нет! – Мэрили попыталась вырваться из его цепких объятий. – Нет, ты не можешь это сделать.
– Смогу, – ощерился Горчаков, наваливаясь на нее и начиная снимать с Мэрили платье.
Она защищалась, как могла, чувствуя, насколько неравны их силы. Теперь Горчаков смотрел на нее, обнаженную, странным взглядом, в котором присутствовали одновременно и жестокость, и похоть.
– А теперь, моя лисичка, ты узнаешь, что происходит с женщинами, которые настолько глупы, что пытаются водить за нос самого Бориса Горчакова!
Он попытался раздвинуть ей ноги, но Мэрили, извиваясь, изо всех сил вцепилась в него ногтями. Борис отвесил ей несколько звонких пощечин:
– Черт тебя возьми! Хватит дергаться! Ты будешь моей! – Он попытался ударить ее еще раз. – Я буду заниматься любовью с дочерью Драгомира Михайловского столько, сколько мне этого захочется!
Мэрили застыла. От слов Бориса по ее спине побежали мурашки. Воспользовавшись мгновенным замешательством девушки, он снова навалился на нее. Внезапно разверзшаяся чернота заполнила собой все вокруг.
Поняв, что Мэрили находится в глубоком обмороке, Борис удовлетворенно улыбнулся: теперь она всецело находилась в его руках. Охваченный приступом возбуждения, он не слышал ни легкого щелчка замка, ни звука открывающейся двери. Чья-то рука тяжело легла на его плечо. Борис рванулся, но, не успев понять, что же происходит, рухнул на пол от сильного удара, обрушившегося на него.
Глава 30
Корд склонился над Мэрили. Прошептав ее имя, он приподнял голову девушки и потрепал ее по щекам в надежде привести в чувство.
Мэрили медленно открыла глаза, недоуменно глядя на Корда. Наконец она окончательно пришла в себя.
– Ты… ты…
– С тобой все в порядке, Мэрили? – прервал ее Корд. – Он не успел причинить тебе вреда?
Мэрили вспомнила пережитый кошмар. Повернув голову, она увидела Бориса, неподвижно лежащего на полу.
– Нет, он жив. Просто без сознания, – предвосхитил Корд ее вопрос. – И нам нужно убираться отсюда, пока он не пришел в себя. Быстро одевайся, а я тем временем свяжу его.
Только сейчас Мэрили поняла, что лежит перед Кордом обнаженная, и, смутившись, начала торопливо одеваться. Корд не обращал на нее никакого внимания, он искал глазами, чем бы связать Горчакова, и в конце концов приспособил для этого ремень самого же комиссара, лежащего без сознания.
– Поторапливайся, – приказал он, увидев, что Мэрили еще не готова.
Неожиданно вместо слов благодарности у нее вырвалось со злостью:
– Я никуда с вами не пойду, герр Брандт! Я нашла способ освободить отца и отправляюсь к белым за поддержкой. Если вы попытаетесь меня остановить, я призову на помощь все силы небесные. Ничто меня не сможет остановить, пока я жива.
Перешагнув через Бориса, который, пошевелившись, тихо застонал, Корд через плечо, с кривой улыбкой взглянул на Мэрили:
– Ты все еще не веришь, что я на твоей стороне?
Она уверенно покачала головой.
– Но почему? Почему ты все время стараешься убедить саму себя в этом? – Широкими шагами Корд пересек комнату и крепко прижал к себе Мэрили. – Я люблю тебя… – Его синие глаза обжигали огнем страсти, словно заставляя поверить в сказанное. – Думаю, что полюбил тебя с той самой незабываемой ночи, когда мне впервые довелось сжимать тебя в объятиях.
– Когда ты принял меня за другую? – Мэрили бросила на Корда яростный взгляд. Похоже, он собирался ее поцеловать, и на какое-то мгновение Мэрили вдруг почувствовала, что хочет этого. Но она боялась обнаружить перед Кордом свои чувства и стремительно кинулась к выходу, иначе переполнявшие ее чувства могли бы вырваться наружу.
Корд рванулся следом, и они оба застыли словно пораженные громом – на пороге внезапно открывшейся двери стоял Рудольф. В его руке был зажат револьвер. С победной улыбкой он вошел в комнату. Причмокнув губами в сторону Мэрили, он посмотрел на связанного Бориса.
– Сейчас же развяжи его! – коротко приказал он Корду.
Тяжело было спорить с таким веским аргументом, как револьвер, и Брандт выжидал удобного момента, чтобы выхватить свой собственный. Словно разгадав его мысли, Рудольф, держа Корда на прицеле, приказал ему отстегнуть кобуру и отбросить в сторону. Брандту ничего не оставалось, как молча повиноваться.
Освободив Бориса, который снова при этом застонал, Корд опять встал рядом с Мэрили.
– Если с тобой все в порядке, – продолжил Рудольф, обращаясь к Горчакову, – думаю, тебе бы совсем не помешал глоток спиртного. – Принеси ему выпить! – приказал он Мэрили.
– Сам сходишь! – отрезала она, невольно прижимаясь к Корду.
Борис делал стоические усилия, чтобы подняться на ноги. Не сводя револьвера с Корда и Мэрили, Рудольф проследил взглядом, как Горчаков с трудом добрался до бутылки и, приложив к губам, почти полностью осушил ее.
– Ты… – Он вытер губы рукавом и, не скрывая душившей его ярости, двинулся к Корду. – Ты будешь жалеть, что смерть не приходит так долго, пока с тобой буду разговаривать я и мои ребята.
– Я только выполняю приказ, – смиренно ответил Корд. – Если ты не знаешь, кто я, то позволь представиться: главный исполнитель операции «цюрихских патриотов» по похищению Мэрили Михайловской. Она сбежала, и я имею приказ вернуть ее обратно. Если бы тебе удалось ее изнасиловать, то это бы отразилось на ее стоимости, как ты думаешь?
В словах Корда слышались холодные нотки расчетливого дельца, и с каждым мгновением Мэрили ощущала, что ненавидит его все сильнее и сильнее.
– Ублюдок! – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Проклятый выродок!
Корд слегка вздрогнул – ему очень не хотелось играть эту роль, но, понимая, что это необходимо для их же спасения, он продолжил с глумливой улыбкой:
– Кроме того, я не люблю быть вторым…
Потеряв остатки самообладания, Мэрили влепила рассмеявшемуся Корду звонкую пощечину.
– Хватит ломать комедию! – взорвался Рудольф. – Все ложь! Это тот самый человек, с которого я не спускал глаз, находясь в Цюрихе! Он предал наше движение! Он влюбился в Михайловскую еще во Франции! Это из-за него моя безумная сестрица, за которой он поначалу волочился, раскололась и выложила все, что знала! Его карьера агента закончилась, он потерял доверие к себе, все, что ему нужно, – это Мэрили, а ты, Борис, обещал ее мне. – В его голосе послышалась обида.
– Скорее я умру, чем позволю тебе дотронуться до меня, жалкий трус! – отозвалась Мэрили.
– Не-е-ет! – злорадно протянул Рудольф. – Ты не умрешь, Мэрили. Ты будешь долго учиться любить меня. И тебе это понравится так сильно, что ты захочешь меня снова и снова… – Глаза Рудольфа потускнели, язык стал заплетаться, казалось, он впадает в какой-то невообразимый транс.
– Да ты просто не в своем уме!
– Похоже, Рудольф, она не очень-то расположена к тебе, – ухмыльнулся Горчаков. – Наверное, придется пересмотреть нашу договоренность.
Потемневшими глазами Рудольф взглянул на Горчакова. Ствол револьвера задрожал в его руке – казалось, он вот-вот переведет его на Бориса.
– Что ты сказал?
– Я сказал, – Горчаков снова поднес бутылку ко рту и влил в себя изрядное количество водки, – я сказал, что, возможно, нам придется пересмотреть условия сделки. Наша маленькая Наталья, или, если угодно, Мэрили, похоже, не хочет иметь с тобой ничего общего.
– Как и с тобой, черт тебя подери! – истерично выкрикнул Рудольф. Казалось, он полностью потерял контроль над собой, и Корд незаметно потянулся к кобуре своего револьвера, однако Хэпсбург остановил его: – Я убью тебя, Брандт, если ты еще пошевелишься! – Рудольф снова посмотрел на Мэрили. – Горчаков – палач и мучитель твоего отца, Брандт – предатель, потерявший доверие. Он делал дуру из моей сестры и то же самое проделывает с тобой. Я единственный человек, которому ты можешь верить, Мэрили! Тот человек, который любит тебя!
Мэрили рассмеялась, гордо вскинув голову:
– Идиот! Люби свою идею, большевистский фанатик! Удовлетворяй с ней свою грязную похоть!
Глаза Рудольфа сузились. Еще минута – и он ударил бы Мэрили.
Горчаков и Корд разразились злорадным смехом, чем еще больше взбесили Рудольфа.
– Хватит! – завизжал он. – Мэрили идет со мной! – Рудольф посмотрел на Горчакова. – А ты забирай себе Брандта и делай с ним все, что хочешь. За сим позвольте откланяться, мы вас покидаем.
– Подожди минуту, черт тебя побери! – Борис перестал улыбаться, и его лицо внезапно исказила злобная гримаса. Отставив бутылку в сторону, он двинулся на Рудольфа. – По-моему, ты забыл, с кем разговариваешь! Ты осмеливаешься приказывать мне, гражданин Хэпсбург? Здесь я определяю, что будет дальше. Ты никуда не уйдешь.
Корд и Мэрили тем временем, затаив дыхание, наблюдали за тем, что происходит за спиной Горчакова: быстро и беззвучно в комнату проскользнула Ирина. В ее руках блестело острое лезвие ножа.
Мэрили недоумевала; она много раз видела в ресторане эту женщину – та работала судомойкой. Что она здесь делает? И на кого работает? На большевиков? Но тогда зачем ей красться с ножом за спиной Горчакова? В этот момент сталь блеснула в воздухе и опустилась на толстую шею Бориса. Почти одновременно с этим Корд выбил револьвер из руки Рудольфа, а другой рукой нанес ему страшный удар в лицо.
Горчаков с предсмертно остекленевшими глазами лежал в быстро растекающейся луже крови. Изумленная Мэрили услышала, как Корд обратился к женщине:
– Ты появилась здесь очень вовремя. – Он хлопнул ее по плечу и коротко добавил: – Нужно убираться отсюда. Не исключено, что Рудольф оставил поблизости охранников, которые могут, заподозрив неладное, появиться здесь в любой момент.
– Поблизости все чисто, – ответила женщина. – Повсюду лежит снег, я бы заметила следы.
Совершенно сбитая с толку, Мэрили продолжала молча слушать их разговор. Если эта женщина на стороне Корда, то почему она убила большевика? Мэрили не могла не заметить, как красива и грациозна была эта женщина. Лишь только глубокая печаль в глазах выдавала, как много страданий пришлось ей вынести. Незнакомка лучезарно улыбнулась Корду… Несомненно, это очередная любовница Брандта! Внутри Мэрили опять начала закипать злость. Нет, теперь это не должно иметь для нее никакого значения! Мэрили потихоньку двинулась к двери. Однако движение ее не ускользнуло от женщины.
– Пожалуйста, Мэрили, не уходи! Мы не причиним тебе никакого вреда.
Поняв, что выйти незаметно ей уже не удастся, Мэрили метнулась к выходу, но в следующее мгновение Корд загородил ей дорогу и крепко сжал руки, подавляя попытки к сопротивлению. Мэрили набрала в легкие побольше воздуха, чтобы закричать. Рука Корда крепко зажала ей рот.
– Прекрати! Тебе нечего бояться ее – это Ирина.
Ирина!
Корд выпустил Мэрили, и она с расширившимися глазами подошла к женщине. Казалось, ее охватил благоговейный трепет.
– Ирина… – прошептала она. – Вы… вы подруга моего отца…
– Ты можешь всецело довериться мне, Мэрили, – улыбнулась Ирина сквозь проступившие слезы. – Клянусь. И Корду тоже, он всегда находился на твоей стороне.
Снова насторожившись, Мэрили перевела взгляд на Корда.
– Нам пора уходить отсюда, – напомнила Ирина. – Пойдем! Я знаю укромное место, где мы сможем обо всем спокойно поговорить.
Она потянула Мэрили за руку, но та не двигалась с места. Корд кивнул Ирине, которая, все поняв, деликатно отошла в сторону и отвернулась. Положив руки на плечи Мэрили, он заглянул в ее глаза, в которых сейчас выражались нерешительность, замешательство и страстное желание поверить.
– Я всегда был твоим другом. – Его голос внезапно стал хриплым. – Но я хочу быть тебе больше, чем просто друг… Если ты позволишь.
И он поцеловал Мэрили, которая ответила на этот поцелуй, обвив Корда руками. Радость переполняла ее: то, о чем она не смела и мечтать, превращалось в реальность.
Глава 31
Около полуночи они подошли к маленькому домику, занесенному снегом. Первым делом Корд немедленно развел огонь в небольшой печурке, а Ирина, достав припрятанную бутылку бренди, заставила всех выпить по глотку. Закутавшись в толстые шерстяные одеяла, они сели на кровати, и Ирина стала рассказывать, как много лет назад познакомилась с Драгомиром, как они полюбили друг друга… Когда они собрались сообщить о своей помолвке Мэрили, в России разразилась катастрофа, которая запутала и сокрушила все их планы.
– Мне очень хочется думать, что ты одобрила бы наше решение, – закончила Ирина, сжимая руки девушки. – Мне почему-то всегда казалось, что мы с тобой станем близкими друзьями.
– Конечно, Ирина, я была бы очень рада вашему браку. – Мэрили не переставала восхищаться отвагой Ирины.
– И ты не стала бы думать, что его женитьба на мне оскорбляет память твоей матери?
– Нет, – искренне покачала головой Мэрили. – Я знаю, как страстно отец любил мою мать, и очень рада, что нашлась женщина, способная разогнать его печаль.
– Постой, – словно очнулась Ирина. – Мы разговариваем с тобой так, словно все уже в прошлом! Напротив, все только начинается. Теперь нам нужно спасти Драгомира из заточения, а после этого можно и помечтать о нашей жизни!
Корд, молча смотревший на огонь, повернулся к женщинам.
– Мэрили, освободить твоего отца не так-то просто, как тебе кажется. У меня здесь достаточно агентов, которые сообщают, что тюрьма надежно охраняется.
– И тем не менее побег возможен, – с жаром возразила Мэрили. Она взволнованно смотрела то на Корда, то на Ирину. – Об этом говорил сам Борис. Сейчас самый подходящий момент для этого: Борис мертв, а Рудольф еще долго пролежит связанный, его не сразу хватятся.
Корд и Ирина задумчиво посмотрели друг на друга. Наконец Корд заговорил, обращаясь к обеим женщинам:
– Можно попробовать… Но это нужно сделать сегодня. Рано или поздно начнут разыскивать Горчакова, найдут Рудольфа, который не станет молчать, и тогда охрану непременно усилят.
Ирина встала.
– Тогда я сообщу нашим, для всей операции не понадобится много людей. Чем меньше, тем лучше.
– Постарайся, чтобы среди них был человек, хорошо знающий тюрьму. Насколько я знаю, там есть черный ход, которым никто не пользуется. Если мы сможем проскользнуть через него незамеченными, то, возможно, избежим стычки с охраной, выставленной снаружи.
– А что будет с остальными? – спросила Ирина.
– Освободим всех, но при одном условии: разбегаться поодиночке – так безопаснее.
– В таком случае мне пора идти.
– Может быть, лучше я? – предложил Корд.
– Ну уж нет, – покачала головой Ирина, сверкнув глазами. Она чувствовала необыкновенное воодушевление от предстоящей операции. – Это не так уж далеко. – Она направилась к дверям и, обернувшись, добавила: – Кроме того, я думаю, вам есть о чем поговорить наедине.
– Есть о чем, – твердо согласился с ней Корд, подходя ближе к Мэрили. – Уверен, что есть.
Дверь за Ириной закрылась, и Корд, прильнув к Мэрили, крепко прижался к ней губами. Ей показалось, что она теряет сознание. Осторожно взяв ее на руки, он положил Мэрили на кровать.
– Одному Богу известно, как долго я ждал этого! – прошептал Корд.
Они страстно посмотрели друг на друга, и Корд стал медленно стягивать с себя одежду. Увидев его широкую грудь и мускулистые руки, Мэрили задрожала от томительного ожидания. Не в силах больше сдерживаться, Корд тихо застонал и, прижав к себе горячее, жаждущее тело Мэрили, припал к ее губам в безумном поцелуе.
– Возьми меня, – прошептала Мэрили, желая слиться с Кордом в одно целое. – Я хочу тебя, Корд…
Он поднял голову и, порывисто сжав ее лицо ладонями, заставил заглянуть в свои синие глаза – они горели нежностью и страстью.
– Я хочу большего, Мэрили. Мне нужно не только твое тело, дорогая, я хочу твоей любви, – проговорил он неожиданно осипшим голосом.
– Она уже есть у тебя. Навсегда, Корд…
На мгновение ее пронзила острая боль, сменившаяся огненным наслаждением, заставляющим кричать от накатывающихся волн блаженства. Бурный темп страсти становился все выше и выше. Мэрили казалось, что она вот-вот умрет от этого восхитительного чувства. А потом… Потом она ощутила взрыв неведомой силы и почувствовала, как сильно Корд сжал ее в объятиях, достигнув высшей точки неземного блаженства.
– Так у меня еще ни с кем не было, дорогая, ни с кем…
Мэрили поняла, что имел в виду Корд.
– Вместе, – прошептал он, снова припадая к ее губам. – Вместе и навсегда.
Страстный и одновременно нежный поцелуй был ему ответом, и они снова закружились в вихре любви, не переставая удивляться тому, какое счастье и радость приносит им обладание друг другом…
Ночь пронеслась в одно мгновение, забрезжил туманный рассвет. Вскоре вернулась Ирина, следом за ней вошли трое незнакомых мужчин. Ни Корд, ни Мэрили никогда не видели их раньше. Надев тулуп, меховую шапку и рукавицы, Мэрили почувствовала себя готовой к выполнению своей миссии.
…Первым шел Корд. Он прокладывал дорогу, порой увязая в огромных сугробах. Наконец перед ними показались стены небольшого монастыря, затерянного среди заснеженных холмов. От его главных ворот шла дорога, ведущая в город. Один из мужчин, сопровождавших Ирину, знал все закоулки этого старого здания. Он подтвердил слова Корда о том, что в монастыре имеется почти забытый черный ход.
– Он выходит на пустынный дворик, примыкающий к заднему фасаду. Отсюда по склону холма можно спуститься вниз.
– Ты прав, – кивнул Корд. – Здесь самое безопасное место. Если к переднему фасаду монастыря невозможно подойти незамеченным, то задний фасад вообще не охраняется.
– А если нас заметят? – прошептала Мэрили. – И поднимут тревогу? Ты представляешь себе, какими мы будем прекрасными мишенями на белом снегу?
– Сейчас не время думать об опасности, моя дорогая, – ответил Корд. – Раз мы хотим дать им свободу, нужно действовать как можно быстрее и сразу разбегаться в разные стороны.
– Не совсем так, – возразила Ирина.
Все удивленно повернулись к ней, пытаясь понять, что именно она имеет в виду. Ирина глубоко вздохнула и медленно проговорила:
– Владимир сказал, что в случае успеха мы должны отвезти Драгомира на нашу сторожевую заставу под Петроградом и там ждать дальнейших распоряжений.
– Это еще зачем? – удивленно взглянула на нее Мэрили. – Вместо того чтобы как можно быстрее покинуть эту страну, мы отправляемся в самое логово большевиков! Это же безумство!
– Это приказ! – почти сердито ответила Ирина.
– Мы подчинимся приказу. – Корд сжал руку Мэрили. – Совершенно очевидно, что они уже разрабатывают план вашей отправки из России.
– Мне это совсем не нравится, – запротестовала Мэрили. – Что нам препятствует отправляться не в Петроград, а…
– Мы подчинимся приказу, Мэрили, – отрезал Корд. – Слишком рискованно пытаться пересечь границу самостоятельно. Большевики сделают все возможное, чтобы не дать свободно уйти твоему отцу и Ирине.
– Ну что ж, подчинимся приказу, – вздохнула Мэрили. Понимая в душе, что Корд прав, она знала, что не успокоится, пока будет находиться в России.
С высоты холма они снова посмотрели на монастырь, убеждаясь, что вокруг все тихо. Со стороны казалось, что охрана вокруг здания полностью отсутствует, лишь только двое часовых стояли около главных ворот.
Дверь черного хода оказалась запертой, но взломать находящееся рядом заколоченное досками окно не составило никакого труда. Через несколько мгновений, проскользнувший вовнутрь мужчина поднял засов, дверь отворилась, и перед ними оказались ступени лестницы, ведущей в мрачные монастырские недра. Они двинулись вперед и облегченно вздохнули, увидев впереди маленький коптящий факел, слабо освещающий скользкие стены и ряд камер.
– Ключи! – хрипло прошептал ведущий, указывая на ржавое кольцо, висящее под факелом.
– Мы здесь, – крикнул чей-то голос. – Боже праведный! Мы здесь, здесь!
– Молчите! – негромко приказал Корд, стараясь не повышать голоса. – Наберитесь терпения, мы выведем всех.
В это время Мэрили быстро переходила от одной решетки к другой и, вглядываясь в темноту, громко шептала вовнутрь камер:
– Драгомир Михайловский! Эй! Это я, Мэрили!
– Мэрили?.. – словно эхо раздалось в ответ.
Она вздрогнула и медленно повернулась, боясь больше всего на свете, что это только сон и что за той дверью, откуда раздался знакомый голос, никого не окажется.
Но это был не сон. Навстречу ей шел Драгомир, на ходу раскрывая объятия. Подбежав к отцу, Мэрили упала ему на грудь. Казалось, они стояли, обнявшись, так целую вечность, не стыдясь радостных слез. Но вот на плечо Мэрили легла чья-то рука, мягко отстраняя от отца, – лицо Корда, освещенное тусклым светом факела, выражало тревогу.
– Нам нужно идти. Здесь всего шесть заключенных, поэтому и не выставлена дополнительная охрана, но не исключено, что сюда кто-нибудь заглянет.
– Брандт! – радостно заулыбался Драгомир, сверкнув глазами. – Так и знал, что за всем этим должен стоять ты!
Мэрили затрепетала от радости: теперь у нее не оставалось сомнений насчет Корда. Господи! Как счастлива она была сейчас!
– О том, что со мной случилось, не расскажешь за один вечер. – Драгомир посмотрел на Мэрили и Корда с улыбкой. – Это долгая история и… – Он застыл на месте, увидев перед собой Ирину, и кинулся навстречу своей любви, не в силах сдержать счастливых рыданий.
– Мне было нужно рассказать тебе столько много разных вещей, – прошептал сзади Корд.
– Я счастлива, что отец нашел свое счастье, – шепотом сказала Мэрили Корду.
Корд поцеловал ее и тоже шепотом ответил:
– А мы нашли свое. Я не сомневаюсь в нашем будущем, Мэрили. А теперь давай выбираться отсюда!
Они улыбнулись друг другу улыбкой влюбленных и, взявшись за руки, торопливо направились к выходу.
