Текст книги "Желание моего сердца (Сокровенное желание)"
Автор книги: Патриция Грассо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Патриция Грассо
Желание моего сердца
Пролог
Лондон, 1589 года
Их любовь длилась тысячелетия…
Она улыбнулась ему, а он, увидев издали эту улыбку, почувствовал, как ласковое тепло разлилось в груди. И так было всегда.
Она появилась на свет тринадцать лет назад, и с тех пор Роджер относился к девочке как к сестре, которой у него никогда не было, всегда и во всем был ее защитником. Она же отвечала ему по-детски непосредственным обожанием.
Роджер Дебре стоял на краю залитого ярким летним солнцем сада в имении герцога Бэзилдона и не мог отвести взгляд от девочки, сидевшей на каменной скамье под ветвями плакучей ивы. Легкий ветерок шевелил тонкие, похожие на струйки воды, гибкие зеленые ветви. Блайд всегда напоминала Роджеру изящную, яркую бабочку. Его психея, ведь именно это слово древние греки использовали для обозначения одновременно и бабочки, и души.
Сегодня ей исполняется тринадцать лет, и она покидает мир детства, подумал Роджер. Совсем скоро она превратится в молодую девушку, и множество поклонников будут добиваться ее руки.
Роджер Дебре, молодой герцог, обладающий вторым по величине состоянием в Англии, мог позволить себе все, что только его душа пожелает. А эта девочка с их самой первой встречи нравилась ему больше всего на свете.
Он наслаждался видом великолепного ухоженного сада герцога, удивительной гармонией старых деревьев, коротко подстриженных газонов, многоцветных клумб и сидящей на скамье девочки.
Сегодня он подарит своей психее первый взрослый подарок и поделится с ней радостной новостью – он скоро женится. О, Роджер не мог дождаться минуты, когда сообщит ей это известие.
В этот момент Блайд заметила его и улыбнулась. Ее лучезарная улыбка, словно магнит, потянула его к ней.
– Я знала, что ты придешь, – обрадованно произнесла Блайд.
– Леди Блайд, самый пышный цветок в этом божественном саду не может сравниться с вами. – Роджер церемонно поклонился и поцеловал ей руку.
Его комплимент вызвал легкий румянец на ее щеках, и это не осталось незамеченным Роджером.
– Как дела у нашего придворного орла? – спросила, в свою очередь, Блайд, назвав Роджера тем прозвищем, которое дала ему сама королева Елизавета.
– Твоя улыбка сделала мой день еще прекраснее, – ответил Роджер и тоже улыбнулся. – Откуда ты узнала, что я приеду? Может быть, ты умеешь предугадывать будущее?
– О, я использовала лишь свою наблюдательность, милорд, – улыбнулась Блайд и, кокетливо наклонив голову набок, добавила: – Ты еще ни разу не пропустил мой день рождения.
– Так сегодня твой день рождения? – Глаза Роджера расширились в притворном удивлении. – О Господи, как я мог забыть о таком знаменательном событии?
Блайд рассмеялась тонким серебристым смехом.
– Садись рядом со мной. – Она томно посмотрела на него из-под длинных ресниц.
Роджер про себя усмехнулся: он понимал, что она оттачивает на нем свое женское очарование, но ничего не имел против этого. Он опустился рядом на скамью и невольно залюбовался точеным профилем девочки, обрамленным длинными, сверкающими, как антрацит, локонами. Его ноздри ласкал тонкий аромат розовой воды. Да, Блайд действительно очень красива, и он убьет любого наглеца, который посмеет ранить ее сердце!
– Ты хочешь, чтобы я умерла от нетерпения, ожидая твой подарок? – спросила Блайд и бросила на Роджера еще один взгляд, который, по се мнению, должен быть соблазнительным.
Роджер едва удержался от смеха и, придав лицу многозначительное выражение, ответил:
– Моя дорогая психея, видимо, очень торопится стать настоящей леди.
– Психея?
– Психея по-гречески значит «бабочка». Ты всегда казалась мне яркой, прекрасной бабочкой.
– Психея к тому же означает «душа», – с видом знатока добавила Блайд.
Ее слова удивили Роджера, но тут он вспомнил, что Ричард Деверо, герцог Бэзилдон, настоял на том, чтобы его дочери получили мужское образование.
– А в математике ты разбираешься так же хорошо, как и в греческом? – усмехнувшись, спросил Роджер.
– Не хуже Архимеда, – с вызовом ответила Блайд. – Когда-то мы были с ним знакомы. Скажем так, в прошлой жизни.
На этот раз Роджер не смог удержаться от смеха.
– Иногда ты говоришь странные вещи.
Блайд повернулась к нему лицом и обеими руками ухватила за плечо. В ее глазах был откровенный восторг.
– Угадай, какой подарок сделал мне папа?! – воскликнула она.
– Новое украшение?
Блайд отрицательно покачала головой.
– Лошадь?
Блайд скептически улыбнулась.
– Сдаюсь, – шутливо произнес Роджер. – И что же он тебе подарил?
– Корабль! – восторженно выдохнула Блайд и мечтательно прикрыла глаза. – Красивый корабль.
– Корабль – переспросил Роджер, не веря своим ушам. Что тринадцатилетняя девочка будет делать с этим кораблем?
– Папа отдал мне один из кораблей и лицензию на торговлю шерстью и зерном при условии, что я буду давать ему еженедельный отчет о делах, – объяснила Блайд. – Я назвала корабль «Паларда» в честь одного восточного божества. Папа сказал, что если мое дело будет приносить доход, то на следующий день рождения он подарит мне еще один корабль.
Роджер невольно нахмурился: похоже, получение прибыли было для отца Блайд самой главной заботой. О чем только думает герцог Деверо? Неужели он не знает, что сотни людей будут обречены на разорение и голод, если эта девочка не сможет справиться со своими новыми обязанностями?
– Что-то не так? – с тревогой в голосе спросила Блайд, и Роджеру ничего не оставалось, как только дружески похлопать ее по руке.
– Нет, просто меня удивил подарок твоего отца.
– Конечно, он весьма необычный, – улыбнулась Блайд. – Думаю, твой подарок понравится мне больше.
Роджер молча достал бархатную коробочку из кармана сюртука.
– С днем рождения, моя маленькая бабочка, – сказал он, наклонился и поцеловал Блайд в щеку.
– Благодарю вас, милорд, – смущенно промолвила она, нерешительно дотрагиваясь до коробочки.
– Открывай.
Роджер не спускал с девочки глаз, зная, что этот подарок должен произвести на нее впечатление.
– Святые угодники! – воскликнула Блайд, подняв крышку бархатной коробочки.
Внутри ее лежало ожерелье, представлявшее собой массивную золотую цепь с крестом Вотана. (Вотан – то же самое, что Один, одноглазый бог мудрости в германо-саксонской мифологии. – Примеч. пер.) Сам крест был выложен бриллиантами и аметистами, а в центре сверкал кроваво-красный рубин.
– Это ожерелье достойно самой королевы, – тихо прошептала Блайд, и ее глаза засверкали ярче аметистов, украшавших крест.
– Разреши мне.
Роджер достал ожерелье и надел его на Блайд. Она встала и, взяв Роджера за правую руку, вдруг неожиданно спросила:
– Теперь ты скажешь мне о помолвке?
– Откуда ты узнала?
– Женская интуиция.
– Откуда в тринадцатилетней девочке столько женских достоинств? – шутливо покачал головой Роджер.
Блайд гордо улыбнулась, а затем, немного смутившись, доверительно прошептала:
– У меня уже началась менструация. А это значит, что я теперь настоящая женщина.
Роджер был ошарашен этим неожиданным и слишком откровенным признанием. Он встал и, стараясь скрыть свою растерянность, сообщил:
– Леди Дарнел приняла мое предложение и согласилась стать моей женой. Сейчас она в доме, наносит визит твоим родителям.
– Дарнел Ховард? – немного растерянно переспросила Блайд, и ее голос предательски дрогнул.
Роджера поразила такая резкая перемена ее настроения: всего мгновение назад она порхала от счастья, словно бабочка в райском саду, а сейчас в ее глазах блестели слезы. Господи, что он будет делать, если она расплачется?
– Ты не можешь жениться на Дарнел Ховард! – выкрикнула Блайд. – Ведь это я люблю тебя!
Ее лицо исказилось, словно от боли. Роджер обескуражено смотрел на Блайд, не зная, как повести себя. Он знал эту девочку с самого рождения, но никогда не видел ее такой расстроенной. Как же он мог проглядеть ее детскую влюбленность?
Блайд приблизилась к нему вплотную.
– Я всегда любила тебя, – сквозь слезы проговорила она.
– Я – взрослый мужчина, мне двадцать пять лет, – попытался успокоить ее Роджер, – а ты еще совсем ребенок.
Она отшатнулась, словно он ударил се по лицу.
– Когда мне было пять лет, ты пообещал дождаться, когда я превращусь в женщину, и жениться на мне, – с обидой в голосе произнесла Блайд.
– Но это было сказано в шутку, – почти простонал Роджер. – Пустые, ничего не значащие слова, сказанные для того только, чтобы доставить удовольствие прекрасному ребенку.
Это объяснение заставило Блайд окаменеть от горя.
– Я никогда не забуду, что ты предал меня, – зло процедила она сквозь зубы и отвернулась.
– Блайд, я действительно люблю тебя, но как брат, как дядя… – Роджер замолчал, осознав, что этими словами еще сильнее ранит девичье сердце.
Словно ища поддержки, он посмотрел вверх: на небе сгустились тучи, заслонив собой солнце, и ветви ивы затрепетали, подхваченные внезапным сильным порывом ветра.
– Дорогая моя, я совсем не хотел причинить тебе боль, – попытался сгладить ситуацию Роджер.
Блайд резко повернулась и протянула к нему руки:
– Тогда оставь ту женщину и женись на мне.
– Я люблю ее, – развел руками Роджер. Он не знал, как ему объяснить ситуацию влюбленной в него тринадцатилетней девочке.
– Дарнел Ховард не достойна тебя! – в отчаянии прокричала Блайд.
Роджер почувствовал, что их разговор становится все более неприятным. Однако ссориться с Блайд ему совершенно не хотелось, поэтому он произнес твердым тоном:
– Я люблю Дарнел Ховард и женюсь на ней. Свадьба назначена на октябрь.
– Ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь, – так же твердо произнесла Блайд и запустила пустой коробочкой из-под ожерелья прямо ему в лицо.
Роджер прижал руку к ушибленной щеке. Ему было больно не столько от удара, сколько от раны, нанесенной в сердце дорогим для него существом.
Он смотрел вслед убегавшей Блайд и думал о том, что она никогда не простит его и не одарит более своей солнечной улыбкой. Тяжело вздохнув, Роджер достал носовой платок и вытер со щеки кровь. Вновь налетевший порыв ветра качнул ветку ивы, и она, словно в отместку, хлестнула его по другой щеке. Роджер повернулся и медленно зашагал к дому.
Рыдая, Блайд добежала до берега Темзы и остановилась, чтобы перевести дух.
Ее единственный возлюбленный собирается жениться на другой женщине!
Как она будет жить, не видя его и зная, что он принадлежит другой? Жизнь без возлюбленного казалась ей невозможной.
Блайд посмотрела в сторону дома. До сих пор она была убеждена, что они с Роджером созданы друг для друга. Неужели он не понимает этого? Они любили друг друга на протяжении многих жизней, и вот Мать-Богиня вновь свела их вместе. Слезы вновь неудержимым потоком потекли из ее глаз. Словно почувствовав ее настроение, небо над ее головой потемнело, а ветер стал дуть с новой силой.
Мужчина, которого она любит, полюбил другую женщину.
Рыдания сотрясли худенькое тело Блайд.
– Не плачь, сестренка, – раздался над ее ухом знакомый голос. – А то дождь пойдет.
Блайд подняла голову и сквозь слезы посмотрела на свою одиннадцатилетнюю сестру Блисс, которая ласково гладила се по руке.
– Ты не хочешь, чтобы я плакала? – спросила Блайд. Блисс кивнула.
– Иногда слезы помогают очистить душу, – сказала Блайд, чувствуя, что от нежных прикосновений сестры ей становится легче.
Блисс посмотрела на сгущающиеся облака:
– Пойдем спрячемся под ивой. Ее ветви укроют нас от дождя.
Девочки взялись за руки и поспешили под гостеприимную сень дерева. Блайд первой забралась на нижнюю ветку и помогла влезть на дерево сестре. Прячась за густыми ветвями, девочки стали наблюдать за тем, что происходило возле дома. Лорд Роджер помогал леди Дарнел сесть на лошадь, а герцог Ричард и леди Кили стояли рядом.
Блайд поднесла указательный палец правой руки сначала к губам, потом к сердцу и прошептала:
– О древняя ива, впитавшая силу земли, поделись со мной этой силой, чтобы я могла наслать заклятие.
Она указала пальцем на красивую брюнетку, сидевшую верхом на лошади.
В ту же секунду на сад герцога налетел настоящий ураган. Ударил гром, сверкнула молния, и на землю низверглись потоки дождя.
Леди Дарнел закричала и принялась натягивать на голову капюшон своего летнего плаща; герцог и герцогиня Бэзилдон поспешили укрыться в доме.
– Это ты сделала?! – удивленно воскликнула Блисс. Блайд многозначительно улыбнулась сестре и кивнула.
Блисс восторженно захлопала в ладоши:
– Леди Дарнел похожа на мокрую мышь. Но, думаю, маме не понравится то, что ты использовала для этого свою силу.
Блайд закрыла глаза и едва слышно прошептала:
– Благодарю тебя, древняя ива, за то, что ты поделилась со мной своей силой.
Спустя несколько минут дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Девочки увидели, что из дома вышла их мать, леди Кили, и решительно направилась прямо к иве.
– Я же тебе говорила, – испуганно прошептала Блисс. Блайд прикусила нижнюю губу: вид матери не сулил ничего хорошего.
– Слезайте немедленно! – скомандовала леди Кили и, когда девочки оказались на земле, добавила, обращаясь к Блисс: – Мне нужно поговорить с твоей сестрой наедине. Отправляйся в дом.
– Ты всегда отсылаешь меня, как только начинается самое интересное, – обиженно надула губки Блисс, но послушно направилась к дому, не дожидаясь очередного приказания.
– Использование волшебного дара по такому пустячному поводу может рассердить Мать-Богиню, – сказала леди Кили, обращаясь к старшей дочери.
– Извини меня, – Блайд опустила голову, – но Роджер… Она готова была снова разрыдаться.
Леди Кили присела на каменную скамью и позвала дочь:
– Иди ко мне, дорогая.
Блайд села рядом и уткнулась лицом матери в плечо.
– Ты говорила, что Роджер будет моим, что священные камни поведали тебе о нашей судьбе. Неужели ты не знала, как все случится на самом деле?
– Быть друидом – значит обладать знанием. – Леди Кили поцеловала дочь в лоб. – В момент твоего зачатия ветер прошептал мне имя твоего суженого, и это было имя Роджера. Доверься мне, дорогая.
Блайд верила матери безоговорочно.
– Расскажи мне еще раз эту историю, – попросила она.
– Давным-давно все летающие создания собрались на большой совет, – начала свой рассказ леди Кили. – Они решили, что их королем будет тот, кто сумеет взлететь выше всех, и не важно, будет ли это птица или насекомое. Конечно же, сильный, орел обогнал всех и начал быстро подниматься прямо к солнцу. Он воспарил выше остальных и объявил себя королем всех летающих тварей. Но он не знал, что мудрая бабочка спряталась в его перьях. Она неожиданно выпорхнула наружу и поднялась на дюйм выше орла. «Посмотрите вверх, крылатые твари, – пропела она. – И поприветствуйте вашу королеву». Но бабочка не привыкла летать так высоко и вскоре начала стремительно падать вниз. Тогда орел, удивленный женской мудростью бабочки, протянул крыло и подхватил ее.
– С тех пор орел и бабочка вместе правили небесной стихией, – продолжила Блайд, которая знала эту историю наизусть. – Сильный орел и мудрая бабочка, его душа, все время рядом.
– Роджер – придворный орел королевы, а ты – его мудрая бабочка, – заключила леди Кили, заставив Блайд наконец-то улыбнуться. – У меня есть подарок для тебя, – добавила она.
– Как красиво! – восхищенно воскликнула Блайд, разглядывая золотое кольцо с выгравированной на нем бабочкой, сидевшей на крыле орла.
– Ты и Роджер будете вместе, – пророческим голосом произнесла леди Кили, – и не думай о Дарнел Ховард.
– Я люблю тебя! – Блайд нежно обняла мать.
Леди Кили взяла в руки крест Вотана, висевший на груди дочери, и, перевернув его на обратную сторону, сказала:
– А вот и доказательство моих слов.
Блайд взглянула на надпись на кресте: «Я выбираю тебя».
– Но зачем Роджер написал эти слова на моем ожерелье, если собрался жениться на Дарнел?
– Мать-Богиня иногда выбирает странные пути, – пожала плечами леди Кили. – Но ты обязана верить в нее. Не сомневайся, однажды Роджер станет твоим. Написав эти слова, он сам выбрал свой путь в жизни.
Блайд почувствовала успокоение в душе. Мужчина, которого она любит, обязательно будет принадлежать ей, и только ей. Мать-Богиня предопределила их судьбы.
– Хочу напомнить тебе, что нельзя вызывать силу ветра без крайней на то необходимости, – продолжила леди Кили строгим голосом. – Ты поняла меня?
Блайд согласно кивнула.
– А бросать коробку в лицо человека, который сделал тебе подарок, крайне невежливо, – добавила герцогиня. – Злоба – это грех.
– Я напишу Роджеру и принесу свои извинения, – пообещала матери Блайд.
– Когда напишешь письмо, отдай его мне, и я пошлю его в замок Добре. – Леди Кили встала со скамьи и, немного помолчав, добавила: – Ты не увидишься с Роджером до того момента, когда ваши жизни сольются в одну.
С этими словами она направилась обратно в дом. Блайд прижала руку к кресту Вотана. Теперь она твердо знала, что им с Роджером суждено быть вместе.
«Я выбираю тебя».
Эти слова эхом отозвались в ее сердце, душе и разуме. На лице девочки появилась счастливая улыбка. О да, придворный орел и его душа, его бабочка, будут парить в небесах до скончания времен, ведь ее мать видела это, а все, что видела мать, всегда сбывалось. Всегда!
Ветер затих, и сад снова погрузился в летнюю дрему. В душе Блайд опять воцарился покой.
Глава 1
Апрель 1594 года
Изнемогая от усталости, Роджер Дебре распахнул дверь в свою спальню. Путешествие из его родового поместья Идсн-Корт было долгим и утомительным, но он успел приехать в королевский дворец к началу праздника Святого Георгия, который устраивала сама королева Елизавета. Но прежде чем выйти в свет, ему необходимо было принять горячую ванну и сделать пару глотков виски.
– Ты уже вернулся? – раздался голос очаровательной брюнетки, вертевшейся перед зеркалом.
Роджер снял шляпу, взглянул на жену и, ничего не ответив, подошел к столу, налил себе стакан виски и залпом осушил его. Затем он повернулся к Дарнел, которая продолжала стоять перед зеркалом, словно была не в силах оторваться от своего очаровательного отражения.
– Думаю, ты побил все рекорды скорости, добираясь сюда из Винчестера, – сказала она. – Елизавета, должно быть, наградит тебя за это.
– Извини, что так расстроил тебя, – ответил Роджер, наливая себе второй стакан. – Видимо, из-за меня тебе придется перенести очередное ночное свидание.
Дарнел Дебре изобразила на лице недовольную гримасу, по тут же переключила внимание на служанку, державшую шкатулку с драгоценностями. Она достала из шкатулки изумрудное ожерелье, приложила его к своей обнаженной шее, но потом небрежно бросила украшение обратно. Выражение се лица было таким серьезным и напряженным, словно судьба всего человечества зависела от того, какое ожерелье она наденет нынче вечером. В конце концов она остановила свой выбор на бриллиантах.
– Я хочу переодеться, – сказал Роджер. – Отошли служанку.
– Оставь нас, – распорядилась Дарнел, обращаясь к стоявшей рядом девушке.
– Мне следует дождаться вашего возвращения, миледи? – спросила она.
Дарнел посмотрела на Роджера долгим и многозначительным взглядом, а затем сказала:
– Нет, сегодня я вернусь поздно.
Служанка поклонилась и вышла из спальни. Роджер снял сюртук и бросил его на кровать. Его жена тем временем продолжала прихорашиваться перед зеркалом.
Когда-то давно он был уверен, что любит ее больше жизни. Каким же он был наивным! Сразу после рождения дочери Роджер понял, что Дарнел вышла за него исключительно из-за денег и высокого положения. Она сделала все, чтобы их брак превратился в настоящий ад. Хуже всего было то, что ее бесконечные любовные похождения порочили имя Дебре.
– Это платье слишком короткое, – заметил он. – Ты хочешь выглядеть сегодня вечером как потаскушка?
– Не груби мне, – фыркнула в ответ Дарнел. – Разве тебе не все равно, что на мне надето?
– Когда-то было не вес равно, – тихо проговорил Роджер.
– Ха! Настолько не все равно, что ты велел ювелиру сделать такую романтическую надпись на моем обручальном кольце: «Моему другу»!
Похоже, тон его голоса не произвел на нее никакого впечатления.
Роджер вымученно улыбнулся:
– Я тысячу раз объяснял тебе, что ювелир перепутал и сделал не ту надпись. Эта была адресована Блайд Деверо в день ее рождения. Кроме того, с тех пор я купил сотню новых украшений.
– Меня больше не интересуют твои объяснения.
– Я в этом не сомневаюсь.
Дарнел резко отвернулась от зеркала и быстрыми шагами подошла к мужу вплотную.
– Почему ты уже столько лет игнорируешь меня? – с укоризной спросила она.
– Потому что предпочитаю менее изъезженные дороги, – холодным тоном ответил Роджер.
Дарнел подняла руку, чтобы дать мужу пощечину, но он быстрым движением перехватил се запястье.
– Не заставляй меня применять силу, – предупредил он.
– А ты не заставляй меня верить в твои пустые угрозы, – с наигранным безразличием ответила Дарнел. – Пусть все при дворе считают тебя бесстрашным орлом, но я знаю тебя гораздо лучше других. Ты и комара не сможешь убить.
– Любой может стать жестоким, если его спровоцировать, – проговорил Роджер и отпустил руку жены.
Она бросила на него презрительный взгляд, но на всякий случай отошла в противоположный угол спальни.
– Миранда и миссис Хартвелл чувствуют себя в Иден-Корт прекрасно, – неожиданно сменил тему Роджер. – Миранда мечтает о том, чтобы мы все втроем провели это лето в поместье, как настоящая семья.
Дарнел молча посмотрела на мужа.
– Ты помнишь нашу дочь Миранду? – спросил он.
– Этим летом я не поеду в Винчестер, – сказала Дарнел. – Я решила сопровождать королеву в ее официальном путешествии по стране.
– Ты почти не видишься с Мирандой, – продолжал Роджер. – И это лето ты проведешь в Иден-Корт.
– Нет! – решительно отрезала Дарнел. – Может быть, следующее лето.
– И кто же этот счастливчик? – с издевкой в голосе спросил Роджер. – Эдвард де Вер? Дадли Марголин? Или один из моих родных братьев?
– Любой из них лучше, тебя, – язвительно заметила Дарил. – Но настоящая леди никогда не выдает своих тайн.
– Ты не настоящая леди.
В ответ на это оскорбление Дарнел лишь махнула рукой:
– Ты хочешь сказать, что у тебя нет любовниц?
– Я не храню обет безбрачия, – ответил Роджер. – Тем не менее приготовься провести лето со мной и Мирандой в Винчестере. Я могу появляться при дворе и при этом навещать нашу дочь пять раз в неделю. В последний раз ты сильно расстроила ее: она так ждала твоего приезда.
– Я уже сказала, что отправляюсь в путешествие с королевой. Моя дочь поймет меня, – проговорила Дарнел, сделав ударение на слове «моя».
Фраза, брошенная женой, насторожила Роджера. Он бросился к Дарнел и схватил се за руку.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «моя дочь»? Дарнел улыбнулась: ей было приятно хоть чем-то досадить мужу.
– Миранда моя, потому что она вышла из моего тела. А что до отца… – Она пожала плечами. – Я уже была беременна, когда мы повенчались. Ее отцом мог быть кто угодно.
– Ты лжешь! – закричал Роджер.
– Неужели?
В порыве гнева Роджер схватил жену за горло. О, как легко было сломать се тонкую шейку и заставить эту женщину умолкнуть навсегда!
– Мне не хочется пятнать мою честь твоей смертью, – презрительно произнес Роджер, разжимая руку. – Миранда похожа на меня. Признайся, ты ревнуешь ее ко мне. Ты так ненавидишь меня, что готова очернить собственную дочь. Но если ты уделишь ей хоть немного внимания, она будет любить тебя не меньше, чем меня.
– Ты прав только в одном – я действительно тебя ненавижу, – сказала Дарнел и направилась к двери. – Не жди меня сегодня ночью, муженек. Я собираюсь танцевать до утра.
– Танцевать для тебя означает миловаться с любовниками?
Вместо ответа Дарнел с грохотом захлопнула за собой дверь.
Роджер налил себе еще виски и, подняв бокал, как для тоста, прошептал:
– За то, чтобы эта стерва ушла навсегда из моей жизни.
Спустя час Роджер Дебре уже входил в главный зал королевского дворца, где королева Елизавета принимала гостей. В углу зала играли самые лучшие музыканты Англии, пол был устлан дорогими коврами, а центр освобожден для танцующих.
Пажи, дворецкие, многочисленная знать смотрелись словно экзотические цветы или птицы причудливых расцветок. Бархат и шелка, золото и драгоценные камни гармонировали с роскошным убранством. И только
одетый во все черное Роджер выделялся среди всего этого великолепия словно мрачное пятно.
Неожиданно он заметил еще одного мужчину в черном сюртуке. Это был его наставник Ричард Деверо, который беседовал со своей женой, леди Кили.
Роджер поднял руку в молчаливом приветствии и направился к ним. Не успел он сделать и пяти шагов, как кто-то схватил его за руку. Он обернулся и увидел красивую рыжеволосую женщину, которая игриво смотрела на него небесно-голубыми глазами.
– Рада снова видеть вас при дворе, милорд, – кокетливо улыбнулась Рода Беллоуз, одна из любовниц Роджера.
– Благодарю, миледи. – Роджер склонился над ее рукой. – Как поживает ваш муж? – спросил он игривым тоном.
– Бедняга Реджи так устал, что уже ушел домой, – улыбнулась Рода и, понизив голос, добавила: – Мы можем встретиться позже.
– Я только что примчался из Винчестера, чтобы увидеть ваше очаровательное личико, – сказал Роджер. – К сожалению, мои силы тоже на исходе. Может быть, перенесем нашу встречу на завтра?
– Хорошо, но вы представить себе не можете, как огорчили меня, – ответила леди Беллоуз.
– Я огорчен еще больше. – Роджер улыбнулся и добавил: – Мне нужно поговорить с Деверо, и после этого я сразу отправлюсь спать.
– Тогда до завтра, – произнесла леди Рода и удалилась. Роджер продолжил свой путь, но тут его окликнула леди Сара Ситуэлл. Ей было тридцать семь лет, но она сохранила девичью свежесть и все еще привлекала молодых мужчин. Роджер состоял с ней в интимной связи.
– Как мило, что вы появились сегодня здесь. – Он поцеловал леди Саре руку. – Современная мода позволяет наслаждаться видом вашей груди, миледи, – добавил он, задержавшись взглядом на низком вырезе ее платья.
– Вы придете на приватный ужин в мою спальню? – спросила леди Сара, польщенная его комплиментом.
– Не соблазняйте меня, – томно протянул Роджер. – К сожалению, я только что из Винчестера и ни на что не способен. Мы можем перенести ужин на завтра?
– Конечно, но вы лишаете меня приятного общества, – надула губки леди Сара.
– Миледи, я тронут вашим вниманием.
Роджер еще раз поцеловал ее руку и, надеясь, что больше ни одна женщина не отвлечет его, направился прямо к герцогу и герцогине Бэзилдон.
– Вы превратились в настоящего ловеласа. – Леди Кили шутливо погрозила Роджеру пальчиком. – А я еще помню, как вы были застенчивым пажом, который тратил деньги на шпанские мушки.
– Вряд ли я тратился на них больше, чем придворные дамы, – заметил Роджер, склоняясь над рукой герцогини. Затем он пожал руку герцогу и спросил: – Как идут дела в вашей торговой компании?
– Превосходно. В последнее время она приносит все больше и больше доходов, – ответил Ричард Деверо. – Вы не составите компанию леди Кили, пока я потанцую с королевой?
– С огромным удовольствием.
Когда герцог удалился, Роджер сказал, обращаясь к герцогине:
– Я был удивлен, увидев вас здесь.
– Я всегда посещаю королевский праздник Святого Георгия, – заявила леди Кили. – Таким образом пытаюсь искупить то, что не отправляюсь с королевой в летнее путешествие.
– С тех пор как родилась Миранда, я каждое лето провожу с ней в Винчестере. Вы тоже не путешествуете с королевой из-за детей?
– Да, – подтвердила герцогиня. – Мы с мужем уезжаем в Уэльс, к моему брату, потому что я не могу надолго расставаться с детьми.
Роджер понимающе кивнул. Насколько эта женщина отличалась от его жены!
– А вы не хотите потанцевать? – спросил он.
– Я предпочитаю побеседовать. Мне кажется, сейчас вам не помешает дружеское участие.
Роджер вздохнул. Как она догадалась о его печали?
– У вас встревоженный вид, – произнесла леди Кили, словно прочитав его мысли.
Роджер посмотрел на танцующие пары. Его жена только что поменяла партнера и теперь флиртовала с Эдвардом де Вером, графом Оксфордским.
– Роджер, что вас беспокоит? – спросила леди Кили.
– Мне не следовало жениться на ней, – ответил Роджер, указав глазами на жену. – Она позорит мое имя. Из этого союза не вышло ничего хорошего.
– А как же Миранда?
– О, я живу ради моей девочки. Но жена совсем не заботится о ней.
– Уверена, Дарнел любит своего ребенка, – заметила леди Кили. – Внешность бывает обманчива.
Роджер кивнул и снова посмотрел на жену. Неожиданно на него накатила волна гнева: де Вер нагнулся и поцеловал Дарнел в шею.
– Простите… – Роджер ринулся вперед через толпу.
– Не устраивайте прилюдного скандала, – бросила ему вслед леди Кили, но было уже поздно.
С мрачной усмешкой на лице Роджер двигался вперед, расталкивая танцующие пары.
– Праздник закончен, – сказал он, приблизившись к жене, и схватил ее за руку, не обращая внимания на Эдварда де Вера. – Мы немедленно возвращаемся к себе.
– Не собираюсь этого делать! – воскликнула застигнутая врасплох Дарнел. – Я отказываюсь идти с тобой куда-либо.
– Ты сейчас же уйдешь отсюда, – зло проговорил Роджер.
– Нет! – вскричала Дарнел и неожиданно ударила мужа по лицу.
Выведенный из себя этой выходкой жены, Роджер схватил ее за горло.
– Как я был бы рад, окажись ты в могиле, а не в нашей супружеской постели! – проговорил он ледяным тоном и отшвырнул от себя Дарнел прямо в объятия графа Эдварда.
– «Пока смерть не разлучит нас», – язвительным голосом напомнила она слова супружеской клятвы. – Не забывай об этом, дорогой муженек.
– Я был бы рад, дорогая женушка, если бы Господь разлучил нас как можно скорее.
С этими словами Роджер вышел из зала и быстрым шагом направился по коридорам дворца. Он непременно должен избавиться от своей похотливой жены. Провести еще несколько десятков лет, исполняя роль мужа последней потаскушки, было выше его сил. А ведь когда-то он верил в силу любви. Увы, он слишком поздно понял, что это лишь пустой звук.
Эдвард де Вер, Дадли Марголин… Господи, даже его родной брат был любовником его жены.
Вернувшись в свою комнату, Роджер налил полный стакан виски и выпил обжигающую янтарную жидкость жадными глотками.
Почему судьба так жестока к нему? Его мать умерла, когда ему было всего пять лет, а отец никогда не замечал его. Долгие годы он терзался оттого, что никто не любил его, и, когда встретил Дарнел Ховард, призрак любви забрезжил перед ним. Ее темные глаза, казалось, светились любовью, но на самом деле все было не так.
Роджер отяжелевшей походкой подошел к двери и запер ее. Затем опустился на кровать, стянул сапоги и откинулся назад, прикрыв глаза рукой. Он думал о разводе. Утром он добьется аудиенции у королевы Елизаветы и попросит у нес разрешения развестись с Дарнел. Вряд ли королева откажет ему в этой просьбе. После того как он станет свободным, ни одна женщина не приблизится к нему. Все, что ему нужно, – это любовь дочери.
