Текст книги "Влюбленные враги"
Автор книги: Памела Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Однако в данный момент эта мысль принесла Каприсии мало утешения.
Внезапно ей послышался шум мотора. Одновременно сзади что-то ткнулось в ноги, и с ее губ уже готов был сорваться крик ужаса, но тут Каприсия увидела всего лишь овцу. Жалобно заблеяв, животное двинулось дальше и немедленно кануло в туманную пропасть ночи.
Не успела Каприсия прийти в себя от пережитого испуга, только зачастивший пульс начал успокаиваться, как вновь послышался звук автомобильного мотора. Если это действительно автомобиль, его фары совсем не видны в тумане, она стоит в стороне от дороги, значит, машина может проехать мимо и водитель ничего не заметит! Вот это ее добьет – каково знать, что ты потеряна на бескрайней равнине, никто из проезжающих не сможет тебя найти, помочь тебе, и ты обречена оставаться на этом месте до восхода солнца, превратившаяся в ледышку, с заиндевевшими волосами.
Каприсия напряженно вслушивалась в становившийся все более отчетливым шум приближавшегося автомобиля, который нарушал гнетущую тишину, давившую на нее со всех сторон. Она не осмеливалась сделать и шагу в сторону от своей машины, боясь потерять ее из виду – на расстоянии фута видимость уже кончалась. Если бы это случилось, ее положение стало бы совсем невыносимым.
Так она стояла в неподвижности и ждала, затаив дыхание, пока непроглядный мрак, окружавший ее, не разорвали два расплывчатых желтоватых пятна, напоминающих сливки на молоке. Когда эта неясная желтизна превратилась в яркие оранжевые круги, Каприсия испытала такое облегчение, что окончательно лишилась сил и не могла бы промолвить ни слова, даже если бы от этого зависело все на свете.
Автомобиль – к этому моменту стало понятно, что он был большим и мощным, – медленно подъезжал к ней, словно водитель разыскивал кого-то в этой пустыне. Но, видимо, он просто принимал меры предосторожности в таком густом тумане. Ноги Каприсии приросли к земле, и, стоя в теплом оранжевом свете фар, она готова была плакать от радости.
Когда машина остановилась рядом и водитель окликнул ее, выглянув в окно, она почувствовала такое громадное облегчение, какое ей еще не доводилось испытывать прежде. Он же, казалось, вовсе не удивился, найдя ее здесь.
– Лучше вам сесть в машину, – сказал он, открывая дверцу. – Вы, наверное, немного замерзли, если уже стоите здесь давно.
Не отвечая, она на ощупь обошла автомобиль и опустилась на сиденье рядом с водителем. Каприсия действительно не могла выговорить ни слова. Радость от того, что ее наконец нашли, сжимала горло, и ей хотелось лишь тоненько и жалобно скулить, как делают продрогшие животные, когда их впускают в теплый дом. Готовая расплакаться, она уже несколько раз шмыгнула носом, и Винтертон протянул ей чистый платок, чтобы она могла вытереть лицо, достав его из жилетного кармана.
– Вы выглядите так, словно искупались в утином пруду, – отметил он, критически оглядев ее, настолько лишенным всякого сострадания голосом, что она не смогла удержаться, и ее плач перешел в слегка истерический смех.
– Сэр Галахэд! – воскликнула она. – Это правильно, что вы путешествуете не на белом коне! Белый конь вам совсем не к лицу.
– И вам было бы далеко не так уютно, как сейчас, в машине, – напомнил он. – Так сколько же вы прождали здесь, на этой дороге? – спросил он почти сердито, и в этом вопросе наконец прозвучало некоторое грубоватое сочувствие.
– О… целую вечность, – пробормотала она неопределенно.
Он посмотрел на часы.
– Ну тут вы немного преувеличиваете – я выехал из Лондона лишь на полчаса позже вас. Механик из гаража, где вы в первый раз остановились, сказал мне, что ваша машина совсем недавно тронулась дальше, но он сомневался, уедет ли она далеко. И я понадеялся быстро догнать вас, но после того как справился у второго механика… Я сделал ошибку, держась сзади вас большую часть пути. Когда вы съехали с дороги и потерялись, я чуть не потерялся сам. Честно говоря, только благодаря чистой случайности мне удалось снова найти дорогу, и также счастливая случайность помогла мне разыскать вас. А то я уже начал думать, что вы с вашей машиной растворились в воздухе… или вас похитили эльфы, которые обитают на этих холмах…
– О, не надо! – воскликнула она, вздрагивая. Он успокаивающе похлопал ее по руке.
– Вы просто переволновались. Она кивнула:
– Мне было по-настоящему страшно. При свете лампочек, освещавших салон, он увидел, как она измучена. Лицо ее осунулось, по щекам с мокрых волос все еще стекали струйки воды. Она казалась совсем маленькой, несчастной и не переставала дрожать от холода. Он озабоченно потрогал ее руки и лицо, они были холодными. Он быстро снял пальто и обернул вокруг нее, затем стянул коврик с заднего сиденья и тоже накинул сверху.
Она, стуча зубами, пыталась возразить, но он не стал слушать.
– Не глупите. Мне тепло, а вы промерзли насквозь. Если вы не схватите простуду после такого приключения, я буду очень удивлен. Закутайтесь потеплее, а я постараюсь снова выехать на дорогу – не сидеть же нам здесь всю ночь! Надо быстрее добраться до какой-нибудь гостиницы и подкрепиться хорошим ужином. Думаю, вы не откажетесь перекусить, не так ли?
Она посмотрела на него с благодарностью.
– Не откажусь, – произнесла она осипшим голосом. – Но еще больше мне хотелось бы выпить чего-нибудь горячего.
– Вы скоро сможете это сделать – подогретый виски с лимоном или молоко с ромом, на выбор, – пообещал он. Наклоняясь к лобовому стеклу, он всматривался в расстилавшуюся впереди мглу и, к счастью, обнаружил, что туман понемногу начинает редеть.
– Лучше просто чашку горячего чая, – пробормотала Каприсия.
Он негромко рассмеялся.
– Скоро, уже скоро, все что захотите…
В конце концов они выехали из тумана, и через некоторое время остановились у ярко освещенной загородной гостиницы. Когда Каприсия, считая себя затерянной посредине глухой пустыни, надеялась только на чудо и ждала помощи, она могла бы поклясться, что любая цивилизация – с ее горячими напитками, жарким огнем в камине, уютом и сочувственными человеческими лицами – находится неизмеримо далеко. А рай оказался от нее всего лишь в миле. Даже не верилось.
Там, в тумане, время как будто остановилось, и она все еще пребывала в другом измерении.
Когда Винтертон привел ее в гостиницу, Каприсия сильно подозревала, что напоминает огородное пугало, и чрезвычайно обрадовалась знакомству Винтертона с хозяином. В ее распоряжение была немедленно предоставлена комната, где она могла немного привести себя в порядок, и ванная. Каприсия, если бы пожелала, имела возможность тут же принять горячую ванну.
Но ей не хотелось заставлять Винтертона долго ждать в обеденном зале, где он пообещал занять столик, и она поспешила присоединиться к нему, выпив только чашку чаю, который принесли ей в комнату, вытерев волосы полотенцем, и успев немного подкраситься.
Винтертон ходил взад и вперед по холлу, освещенному ярко пылавшим камином, и в задумчивости курил. Увидев, что она спускается по лестнице, он машинально погасил сигарету и посмотрел на нее с улыбкой.
– Ну вот, совсем другое дело, – одобрительно кивнул он. – Теперь вы больше похожи на мисс Каприсию Воган, знакомую мне хозяйку поместья Ферринфилд.
Она порывисто протянула ему руку.
– Я должна поблагодарить вас за спасение. Не знаю, что бы со мной было, если бы вы не появились так вовремя!
Ричард продолжал иронически улыбаться, но прошло уже несколько секунд, а он, казалось, забыл, что все еще держит ее руку в своей руке.
– Помните старую притчу об ожидании, – сказал он. – Рано или поздно кто-нибудь да объявился бы и вызволил вас.
– Все дело в том, когда, – ответила она, качая головой. – К тому времени, когда кто-нибудь объявился бы, я могла превратиться в ледяную статую и уж точно сошла бы с ума от страха. Перед вашим появлением меня начала охватывать паника. Я чувствовала себя оторванной от остального мира. Туман все не спадал, и я не видела, не слышала ничего вокруг… кроме блеяния одной заблудившейся овечки.
– Овцы вполне безобидны, – ответил он, но по брошенному на нее взгляду она видела, что он понимает ее, и это было удивительно. Ей пришлось напомнить себе, что перед ней Ричард Винтертон, ее недавний непримиримый враг. – Значит, мне повезло, что я появился вовремя, – добавил он.
Каприсия растерянно взглянула на него.
– Вы говорили что-то о первом гараже, у которого я останавливалась. Откуда вам стало известно, что я вообще останавливалась у гаража? И главное – как случилось, что вы ехали за мной? Насколько я понимаю, вы действительно ехали за мной!
– В Лондон, кроме вас, приезжает много людей, и довольно многие в нем живут. – Его темные глаза насмешливо сверкнули. – Пока вы опустошали свой кошелек – кстати, свертки, что лежали на заднем сиденье, не пропадут. Как только туман рассеется, вашу машину отбуксируют сюда и поставят в гараж. Да, так вот, я навещал своих старых друзей, и мы отметили это событие. Если по порядку, то я встретился с друзьями вчера вечером, а утром уладил кое-какие свои дела, затем пообедал в клубе со старинным другом. И вот теперь я здесь! И вы тоже!
Она сдержанно кивнула и посмотрела на него понимающим взглядом.
– Я вас видела, – сказала она. – Этим утром. Он необычайно удивился.
– В самом деле?
– Вы – да, это было примерно в обеденное время – подъехали к своему клубу. Я видела, как вы вышли из такси и поднялись по ступенькам. Мне даже показалось, что швейцар обрадовался, увидев вас.
На какой-то миг Каприсии почудилось, что он смутился.
– Он знает меня уже много лет, – сказал Винтертон. – Вопреки впечатлению, которое, я уверен, у вас обо мне сложилось, я вполне респектабельный человек, даже достаточно известен в своем кругу, и вовсе не дурном кругу, рискну добавить.
Охваченная приливом благодарности за свое спасение и увлеченная новыми перспективами, открывшимися для нее, Каприсия решила, что должна извиниться за все свои прошлые поступки и слова, которые можно было счесть несправедливыми.
– Я с самого начала настолько не ожидала увидеть вас в Ферринфилде, что ваше присутствие меня как громом поразило, – произнесла она. – Но теперь, когда вы уезжаете, я не вижу, почему бы нам не быть друзьями?
– Разве это имеет значение? Я ведь уезжаю… Но он отказался продолжать разговор, пока она не подкрепит свои силы, и предложил пройти в обеденный зал. Там, в уютном уголке, их уже ждал накрытый стол, и рядом стоял официант, готовый подавать суп.
Кроме них, в зале никого не было. Как видно, в таком уединенном месте в это время суток редко собиралось много народу, а сейчас еще и погода вовсе не располагала к ужину вне дома, может, по каким-то другим причинам, но они были здесь одни.
Каприсия все еще ощущала внутри неприятный холод и с наслаждением съела горячий суп, затем отдала должное отлично приготовленному ужину. Сперва она отказывалась, но Винтертон настоял, чтобы она выпила хотя бы бокал вина, и ее озноб постепенно исчез.
Окончив ужинать, они расположились в жарко натопленном холле, где он раньше ждал ее, пока она приводила себя в порядок наверху, и еще почти целый час пили кофе, разговаривая о самых различных вещах. Потом, вспоминая этот разговор, Каприсия приходила в изумление. Перемирие с Ричардом Винтертоном, пусть и временное, – это одно, но чтобы они нашли общие темы для разговора и общие интересы – совсем удивительно.
В самом начале их знакомства она решила, он – угрюмый, необщительный человек, с которым очень трудно ладить и который всегда будет вызывать у нее неприязнь. Но теперь она обнаружила – с ним необыкновенно легко. И самое странное – она никак не могла вспомнить, что чувствовала тогда, когда он ей так сильно не нравился.
В нем не было ничего такого, что могло не понравиться… К такому удивительному выводу она пришла после того, как они выпили по три чашки кофе, который она сама разливала.
На нем все еще был элегантный городской костюм, безупречно чистая рубашка и строгий галстук выпускника итонского колледжа. Теперь не оставалось сомнений, он человек со средствами, и, исподтишка изучая его, она решила, что он представителен и вообще довольно красив, только красота эта несколько мрачная.
Да, пожалуй, у него энергичное и мужественное лицо. Она поняла теперь, что имела в виду Салли Кэрфакс, сказав как-то, что у него «волнующая внешность». Во всяком случае легко было представить, что он мог и взволновать, и заинтересовать. Он вовсе не был зауряден.
В состоянии покоя его губы капризно изгибались, но подбородок был твердый и четко очерченный, а темные глаза временами вспыхивали, словно в их глубине тлел огонек… И нужно совсем немного постараться, чтобы этот огонек ожил и разгорелся теплым светом.
Каприсия покраснела, увидев, что он перехватил ее пристальный любопытный взгляд. Мистер Винтертон спросил с улыбкой, открывшей ровные белые зубы, что так привлекло ее внимание.
– Только не моя особа, в этом я уверен, – сказал он. – Но смотрели вы в моем направлении.
Каприсия решила ответить полуправду.
– Я все еще не могу понять, как вы узнали о моем отъезде в Лондон, – сказала она. – Ведь вы не видели, как я уезжала?
– Нет. Но миссис Билль знала, куда вы едете. Я решил, что вы отправитесь туда, чтобы получить совет вашего поверенного.
– Да. – Она снова чуть покраснела. – Я действительно встречалась с ним… С тех пор как я приехала из Австралии, у меня еще не было возможности обсудить с юристом все свои дела. Я решила, что простая вежливость требует нанести ему визит.
– Безусловно, – откликнулся он сухо. Она потушила в пепельнице недокуренную сигарету.
– Но тогда мне непонятно, как вы узнали, когда именно я выехала из города, – бросилась она в наступление, так как снова увидела в его темных глазах насмешливые искорки. – А то уж слишком много совпадений. Может быть, вы тоже видели меня этим утром?..
Он улыбнулся.
– Но я действительно видел вас, когда вы брали машину со стоянки… моя стояла почти рядом с вашей, и даже удивительно, как это вы меня не заметили.
– Мне очень жаль, – сказала она с такой серьезностью, что его взгляд вновь в который раз стал ироничным. – Тогда я бы не потерялась в тумане.
– Но не думаю, что вы согласились бы с моим предложением вас подвезти.
– Наверное нет…
Под воздействием вкусного ужина и вина, тепла и уюта глубокого кожаного кресла Каприсия никак не могла вспомнить, почему она должна была отказаться от его предложения подвезти ее. – У меня же собственный автомобиль, – вспомнила она. – Я не могла его бросить на стоянке.
– Боюсь, теперь вам все-таки придется его бросить.
Каприсия удобно свернулась в кресле, как засыпающий ребенок. Винтертон нагнулся к камину и подбросил новое полено в пламя, которое озарило ее пляшущими огненными бликами. Лицо девушки разрумянилось, а по-детски чистая, гладкая и бархатистая кожа приобрела теплый оттенок.
– Почему? – пробормотала она полусонно. Нет, не надо было ей пить столько вина – целых полтора бокала! – Но сделка не была такой уж неудачной. Я надеюсь, какая бы неисправность ни обнаружилась там с мотором, ее легко можно будет устранить.
– Сомневаюсь. – Он сосредоточенно разглядывал кончик сигареты. – Видите ли, я знаю, что за машины, как правило, продает Тони Морсби. Если бы наши с вами отношения сложились удачнее, я предостерег бы вас от этой покупки. Ни одному мало-мальски разбирающемуся в машинах человеку и в голову не пришло бы взять ее за сумму, которую заплатили вы.
Каприсия печально улыбнулась.
– Вы считаете меня очень глупой, правда? Глупая, невежественная австралийка.
– Я думаю только, что вы очень упрямая австралийка.
– Наверное, вы правы. – Каприсия поджала под себя ноги, поудобнее устраиваясь в кресле. – Но что мы будем делать дальше? Вернемся в Ферринфилд сегодня же?
– Нет. Я снял для вас комнату, которую вам показали перед обедом. И сам тоже останусь в гостинице.
Каприсия шутливо улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.
– А это удобно?
– Не вижу тут ничего предосудительного.
– Но что скажет мисс Кэрфакс? – Она посмотрела на него невинными глазами. Веки у нее уже начали слипаться, и ресницы сонно вздрагивали. – Вы думаете, она бы это одобрила?
– Разве имеет значение, как к этому отнесется мисс Кэрфакс?
– Ну вам виднее.
Нахмурившись, Винтертон поднялся, чтобы подбросить еще одно полено в камин. Он будто хотел добавить что-то, но передумал.
– Вам пора спать, – сказал мистер Винтер-тон. – Сейчас я разыщу жену хозяина, узнаю, не сможет ли она одолжить вам какую-нибудь ночную рубашку, раз у вас нет с собой саквояжа. И попрошу ее положить в вашу постель теплую грелку.
– Теплая постель – как приятно это звучит, – пробормотала она, – Но и здесь тоже очень уютно. Почему мы не можем просидеть так всю ночь?
– Потому, что это невозможно, – ответил он довольно сурово.
Гостиница, казалось, совсем опустела, не видно, не слышно ни единой живой души. Он наклонился и быстро поднял ее на руки, и она, даже не подумав воспротивиться, позволила отнести себя вверх по ступеням и дальше по коридору в свой номер. Он толкнул полуоткрытую дверь ногой, пересек комнату и опустил ее на кровать. Каприсия чувствовала себя слишком сонной, чтобы возражать.
– Что вы подмешали в мой кофе? – спросила она с подозрением, вглядываясь в его сумрачные глаза. Могли бы они быть совсем другими, когда их обладатель не так холоден и сдержан, как сейчас?
– Коньяк, – ответил он. – И совсем немного. Я подумал, это как раз то, что нужно, чтобы спасти вас от простуды.
Каприсия неожиданно засмеялась.
– Миссис Билль рассказывала мне, что вы всегда пьете бренди после ужина.
– Вот как? – Он недовольно нахмурился.
– И еще портвейн… кажется, его я еще никогда не пробовала.
– На вашем месте я не стал бы этого делать. – Голос его по-прежнему звучал сурово, но в глазах засветился огонек… огонек этот ей очень понравился. Нравился ей и свежий запах лосьона, которым пахли его руки.
Он положил ей под голову две подушки и укрыл пуховым одеялом.
– Сейчас я иду к миссис Грэхем, – сказал он. – Она уложит вас как следует.
Но не успел он дойти до двери, как она уже крепко спала. Он вновь подошел к постели и замер, глядя на Каприсию. К чему ее тревожить, подумал он.
Он пошел в свою комнату, принес оттуда второе одеяло, набросил его поверх ее собственного и аккуратно подоткнул со всех сторон. Потом, склонившись над ней, он убедился, что подушки удобно лежат под темноволосой головкой.
Она дышала ровно и спокойно и была похожа на ребенка… на прелестную маленькую девочку.
Он медленно коснулся пальцем ее щеки, нагнулся и легонько поцеловал в лоб.
После этого Винтертон быстро удалился в свою комнату и большую часть ночи провел, шагая взад и вперед по комнате, нахмурившись и в глубокой задумчивости, словно решал трудную задачу.
Глава 9
На следующее утро Каприсия оставалась в постели допоздна и смогла выспаться всласть, так как никто не беспокоил ее. Пока она мирно нежилась под двумя одеялами, Винтертон справился у механика из местного гаража по поводу ее машины, и получил ответ, что машина нуждается в капитальном ремонте, прежде чем станет возможным отвести ее в Ферринфилд.
Каприсия успела позавтракать, принять ванну и надеть новый костюм, не пострадавший от событий минувшей ночи, прежде чем узнала последние новости. Но они ее нисколько не огорчили. Она ничего не имела против, чтобы в Ферринфилд ее доставил Винтертон. Она приветствовала его немного смущенной, но дружеской улыбкой, когда они встретились в холле гостиницы, куда Винтертон вернулся после гаража. Если его и удивила кротость, с которой она приняла предложение довести ее до дома и безразличие к судьбе собственного автомобиля, он был достаточно осторожен, чтобы не показать этого.
Но все-таки счел нужным сказать ей несколько слов по поводу ее автомобиля.
– Надеюсь, впредь вы будете проявлять большую осторожность, прежде чем решите сделать покупку такого рода. Не стоит брать первую же попавшуюся машину, которую вам вздумают предложить, даже если вы захотите сделать приятное вашим знакомым, – закончил он сдержанно.
– Но мисс Кэрфакс – ваша знакомая, – скромно напомнила ему Каприсия. – Не хотите же вы сказать, что она и мистер Морсби нарочно навязали мне эту машину, зная, что я могу себе позволить купить ее за такую цену.
– Они наверняка подумали, будто вы можете себе это позволить, – согласился он с прежней сдержанностью.
– Что же, вы полагаете, и лошадь, которую я купила у мисс Кэрфакс, свалится сразу же, как только я пущу ее галопом?
– Вполне возможно, – ответил он.
– А декораторша? Она тоже меня надует? И вся прекрасная антикварная мебель, которая превосходно дополнит такой старинный и полный достоинства дом, как Ферринфилд, превратится в груду обломков, как только ее начнут полировать?
– И это возможно, – снова ответил он с мрачной торжественностью.
Тут она откинула назад голову и расхохоталась таким звонким ребяческим смехом, что глаза его засветились, и он невольно улыбнулся ей.
– Превосходно! – объявила она. – Я почти желаю, чтобы меня постигла та же участь. Может, хоть это научит меня, каково проматывать чужие деньги.
– Эти деньги теперь ваши, – напомнил он ей, – вы имеете право поступать с ними, как вам вздумается.
Она улыбнулась ему в ответ, и на ее щеках снова показались ямочки.
– Мне кажется, наши мнения по этому поводу теперь совпадают.
Но на это он ничего не ответил, только бросил на нее насмешливый взгляд.
– Вы готовы ехать?
– Готова, – ответила она.
Стояло прекрасное осеннее утро, и предстоящая дорога до Ферринфилда обещала быть очень приятной. Автомобиль Винтертона был необычайно мощным, если бы водитель пожелал, они домчались бы до места, не успев моргнуть глазом. Но как только путешественники тронулись в путь, стало ясно, что он этого вовсе не желает. Они еле-еле тащились, остановились пообедать в какой-то древней гостинице у дороги, и надолго засиделись за кофе.
Снова они отправились в путь, когда осеннее солнце уже миновало зенит. Вчерашнее приключение в тумане никак не отразилось на Каприсии. Она выглядела отлично в новеньком серо-голубом костюме и шелковой косынке, завязанной под подбородком, и от этого ее кругленький белый подбородок особенно бросался в глаза. Винтертон время от времени с улыбкой поглядывал на нее, и если он думал о том, каким этот маленький подбородок может быть упрямым, то был абсолютно прав.
Но еще больше его взор притягивали ее глаза, небесно-голубые сегодня. Когда он рисковал отвлечься от дороги и встречал ее взгляд, его непременно тянуло снова и снова ими полюбоваться, даже если это подвергало опасности их жизни. Каприсия, давно убедившись в том, что он первоклассный водитель, из тех, с кем можно путешествовать на большие расстояния, ни разу не испытав дурноты или страха, осторожно сказала после одного из таких моментов:
– Вы совсем не сбавили скорость на повороте. Думаю, вам все же стоит сосредоточить все свое внимание на дороге.
И впервые с тех пор, как они познакомились, он откинул голову и с удовольствием рассмеялся.
– А вы кокетка, мисс Воган, – объявил он ей. – На самом-то деле вы вовсе не прочь пококетничать.
– Мне не нравится это слово, – запротестовала она.
– Нет? – Он сбавил скорость, к ее удивлению, совсем остановил машину и предложил ей сигарету.
– Почему мы остановились? – спросила она с недоумением.
Он взглянул на Каприсию, повернувшись к ней лицом, и уже не мог оторвать от нее глаз.
Они остановились в спокойном пустынном месте дороги, вокруг не было ни единой живой души, ни одного автомобиля. С двух сторон тянулись голые поля, золотилась живая изгородь. Казалось, день уже на исходе, хотя было только три часа. Над полями поднимался легкий туман. Они остановились прямо под великолепным дубом, медленно осыпающим их золотым дождем. Каприсия внезапно почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом и посмотрела вверх, на склонившиеся над ними ветви. Вслух она заметила, что, как ни странно это кажется теперь, но всего через несколько недель вся листва опадет и дерево будет стоять полностью обнаженным.
– И тогда наступит зима, – добавила она.
– Вы еще не знаете, что такое английская зима, – напомнил он. – В Ферринфилде зимой бывает довольно холодно. Система центрального отопления находится на последнем издыхании, и дом не приспособлен к суровой зиме.
– Придется нам это исправить. К будущему году хорошо бы сменить всю систему отопления.
– Неплохая мысль. Я могу дать вам телефоны людей, которые смогут осуществить подобный ремонт.
Она взглянула на него из-под опущенных ресниц.
– Надеюсь, они не из числа знакомых мисс Кэрфакс? Или близких друзей Тони Морсби? Он коротко рассмеялся.
– Определенно нет.
– Но, может быть, мисс Кэрфакс и мистер Морсби хотели действительно помочь мне? – попыталась оправдать своих благодетелей Каприсия.
– Все возможно.
– И мне казалось, что вы… положительно относитесь к мисс Кэрфакс, – пробормотала она, смутившись и опуская глаза.
– Я знаком с ней давно, – произнес он.
– Она сказала мне, что у нее есть богатый друг, который помогает ей содержать Хэдли Тауэрс.
Он молчал. Каприсия взглянула на него.
– Салли мне кажется очень привлекательной девушкой, – сказала она особым, кротким голосом, которым пользовалась иногда. – По-моему, мужчины должны находить ее чрезвычайно привлекательной.
У нее создалось впечатление, что этот разговор тяготит его.
– Уверен, что они так и думают, – согласился он довольно равнодушно. – Но мы обсуждали с вами вопрос о центральном отоплении в Ферринфилде.
– Это скучная тема, – остановила она его, недовольно морщась. – Лучше бы обсудить, как обставить дом.
– Вы собираетесь заново обставить Ферринфилд?
– Конечно. А что?
– Значит, вы хотите остаться жить в нем? – спросил он. – Не слишком ли этот дом велик для вас одной?
Она опять украдкой взглянула на него из-под приспущенных ресниц.
– Я могу выйти замуж…
– Разумеется, – согласился он. Он выбросил недокуренную сигарету за окно и закурил новую.
– И у вас уже есть кто-то на примете? – спросил он, резким движением стряхивая пепел. Каприсия таинственно улыбнулась.
– Вы уже как-то спрашивали меня об этом, – напомнила она.
– И вы сказали… Но, возможно, тогда вы были не до конца откровенны.
– Ничего подобного. – Она обхватила колени руками и улыбнулась так, словно вспомнила о какой-то шутке.
– Но только что, говоря о ремонте, вы произнесли слово «нам».
Голубые глаза с подчеркнутым простодушием взглянули на него.
– Я говорила о вас, мистер Винтертон, – ответила она. – Наверное, забыла, что вы собрались уезжать… Я уже привыкла смотреть на вас как на постоянного жильца.
Его лицо омрачилось. Должно быть, он решил, что она смеется над ним.
– Вы уже высказали мне свое мнение о постоянных жильцах, как только приехали в Ферринфилд, – напомнил он. – Если я правильно запомнил, вы попросили меня покинуть дом в двадцать четыре часа.
– И теперь вы в самом деле уезжаете? Он сердито повернулся к ней.
– Я ведь уже сказал вам…
Но тут что-то в выражении ее лица заставило его замолчать. Он отодвинулся в самый дальний угол сиденья, словно боялся даже случайно прикоснуться к ней, и лицо его стало таким мрачным, каким ей еще не доводилось его видеть.
– Может, вы приглашаете меня остаться? – спросил он отрывисто. Каприсия, потупившись, разглядывала свои колени.
– Вряд ли я могу это сделать, – пробормотала она, осмелившись бросить на него быстрый взгляд. – Даже если бы мне захотелось, чтобы вы остались в Ферринфилде – хотя бы потому, что в доме всего один мужчина, мистер Билль, а он уже стар, – я все же не могу попросить вас остаться. Это было бы неприлично… Представьте только, какие это вызовет сплетни!
Он опять выбросил в окно недокуренную сигарету и повернулся к ней – ее даже слегка испугало его изменившееся лицо.
– Но вы все-таки кокетка! – воскликнул он. – Вы уже решили, что я окончательно побежден и отныне стану совсем ручным, буду исполнять все ваши желания. А сейчас вы просто забавляетесь, смеетесь надо мной!
Он схватил ее за плечи и притянул к себе.
– Помните, что я уже сделал однажды? – спросил он. – И не думаю, что тогда вам это понравилось.
Он почувствовал, как на миг она сжалась и подалась назад. Но затем в ней вдруг словно проснулся озорной дух. Она решила предоставить событиям возможность идти их естественным путем. И все-таки, что будет, если его еще немного позлить?..
– Да, помню, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. – И помню, как наградила тогда вас пощечиной.
– Ни одна из моих подруг не награждала меня пощечиной дважды…
Когда его пальцы крепче сжали плечи Каприсии и лицо приблизилось, оказалось совсем близко, она вдруг испытала небывалое волнение. Второй раз за короткий период их знакомства его губы коснулись ее губ. У нее перехватило дыхание, она почувствовала, словно каждая косточка в ее теле тает, и единственным оказалось желание быть как можно ближе к нему, так близко, насколько это только возможно.
Очень странно, но она будто бы ждала этого мгновения много-много лет, этого безумного, волшебного мига. Ее губы раскрылись навстречу его губам, и когда он пошевелился, она ужасно испугалась, что он сейчас отпустит ее.
Каприсия импульсивно потянулась к нему, его руки тут же крепко ее обняли, и она услышала, как из глубины его существа вырвался странный, приглушенный звук, прежде чем он поцеловал ее снова. И вот уже никто из них не мог больше произнести ничего, будь то слова протеста или восторга.
Наконец она глубоко вздохнула и открыла глаза, глядя на него с изумлением.
– Зачем вы это сделали? – пробормотала она, переводя дыхание.
– Потому, очевидно, что мне так хотелось.
– Ричард! – воскликнула она.
Он, словно удивляясь сам себе, осторожно поцеловал ее глаза и тонкую линию пробора.
– Дорогая моя, – выдохнул он.
– Но… не может же быть, чтобы я вам нравилась?
– Боюсь, это так. Я очень сильно боюсь, что так оно и есть.
Они оба рассмеялись коротким и неуверенным смехом.
– А как насчет вас, моя маленькая девочка из захолустья? – Он приподнял пальцами ее подбородок и заглянул ей в глаза. – Как насчет вас? – прошептал он.
Она доверчиво прильнула к его плечу.
– Не знаю, что со мной случилось, но вы кажетесь мне совсем другим человеком, – призналась она.
– С прошлой ночи?
Она медленно покачала головой.
– Нет… не совсем. Думаю, я начала относиться к вам по-другому после того, как вы впервые поцеловали меня. Я ударила вас и потом чувствовала себя ужасно.
– Я заслужил это.
Она с некоторым испугом вгляделась в его лицо.
– Вы на самом деле хотите оставить меня одну в Ферринфилде?
Его лицо помрачнело и стало задумчивым. Он мягко отстранил ее от себя.
