Текст книги "Игра для взрослых"

Автор книги: П. Шуваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шуваев П
Игра для взрослых

П.Шуваев

ИГРА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

I

В анектах он указывал: "Д-р Фил Симпсон, биомоделист, лицо высокого социального статуса", – и никого не заботило, какой такой у него конкретно статус. Никого, даже транквизиторов, потому что уж транквизиторам-то о нем было известно все. В данный момент лицо высокого социального статуса, надежно запершись в собственной квартире, в полном одиночестве предавалось оральной утилизации алкогольного напитка, который интендант из Штаба именовал коньяком.

Возможно, это лишнее, какой-никакой, а все же риск: транквизиторам ничего не стоит обнаружить алкогольное опьянение – это, пожалуй, единственное, что они делают совершенно безошибочно. Но, с другой стороны, что есть транквизиция?

Всего лишь общественный институт, предназначенный для поддержания надлежащего психического состояния масс в условиях тотальной войны. И, следовательно, на то и Страта, чтобы лицам высокого социального статуса дозволено было не полностью соответствовать идеалу гражданина: если кому и нужна тотальная война, так это Страте.

И, в конце концов, что ему сделает транквизиция, даже если и загремит он по статье третьей, пункт "C"? Дошло ведь уже до того, что едва ли можно найти хоть одного из Страты, кто не проходил бы по этой статье, – ну, кроме, наверное, самих транквизиторов и еще тех, кто проверке не подвергается по определению.

Тех, кто придумал все эти проверки для обеспечения собственной безопасности и во имя гегемонии Планеты отныне и во веки веков. Но им нужны специалисты, посему д-р Симпсон может не опасаться: в случае чего он сумеет выпутаться, не потребуется даже беспокоить высокопоставленных приятелей. Да, интенданта Штаба в первую очередь (между прочим, откуда в Штабе коньяк или что это за штука, если пить его не положено?)

А когда выпутается, некоторое время можно будет не опасаться проверок. Почему-то считается, что он непременно будет испытывать чувство вины, каковое чувство воспрепятствует антиобщественному образу мыслей. Впрочем, этот тезис ни в коей мере не достоверен, и, пожалуй, в любом случае стоит соблюдать минимальную осторожность. А соблюдать минимальную осторожность ему не составит труда.

Он же ничего такого не делает, он только думает, а контролировать мысли, по счастью, не так легко, как принято считать. Правда, думает он совершенно не так, как положено: ему плевать на гегемонию Планеты, на Дело расы, на Страту и даже на Великий трест, – но транквизиция обыкновенно не арестовывает без достаточных на то оснований, а пси-прощупывание дозволено производить лишь после ареста. То есть, само собой разумеется, никто ничего не может гарантировать, не исключено, что это самое прощупывание проводится ежедневно, невзирая на колоссальные технические трудности... Хотя едва ли: транквизиторы все же люди умные, и предосудительный образ мыслей должен их заботить много менее, нежели предосудительный образ действий. Наверняка они и сами прекрасно понимают, что Дело расы и прочее – чепуха, глупые игры для умственно отсталых детей. И, следовательно, понимают, что те, кому не повезло родиться умственно отсталым, будут думать, пусть даже сознавая, что это всего лишь дурная привычка.

Он отлично знал, что дверь заперта и что ключа (действующего ключа: игры с замком, это, правда, тоже грех против Дела расы, но уж совсем мелкий грех) нет больше ни у кого. Дверь, следовательно, никак не могла ни с того ни с сего распахнуться, – но дверь именно распахнулась нахальнейшим оразом. Это были транквизиторы, и если уж они пустили в ход отмычку, они знали что-то такое, в сравнении с чем статья 3С сущая безделица. Д-р Симпсон был лицом высокого статуса, и по статусу ему полагался бластер, но транквизитор обладал более быстрой реакцией, – или, возможно, попросту был трезв. Так или иначе, его парализатор сработал вовремя.

II

В анкетах он указывал: "Лен Бауэр, старший советник транквизиции", – и всем сразу же становилось ясно, какой именно у него социальный статус.

В данный момент старший советник транквизиции, надежно запершись в собственном рабочем кабинете, в полном одиночестве предавался размышлениям.

Ситуация была не из приятных, и обиднее всего, что виноват был он сам: никогда не следует позволять подчиненным заниматься деятельностью, требующей сообразительности и инициативы. Ведь только полному олуху могло прийти в голову арестовать Симпсона. Но Бауэр даже предположить не мог, что даже полный олух окажется достаточно глуп, чтобы арестованного амнезировать и запустить в космос.

А теперь вот разбирайся – попробуй тут разберись!

Он знал Симпсона пятнадцать лет – разумеется, ничего похожего на личный контакт, но на уровне информации, поступавшей в Канцелярию, он знал Симпсона лучше, чем кто бы то ни было. И знал, что это был не просто первоклассный специалист, – это был единственный специалист в своем роде. Если верить разведданным, которым нет оснований не доверять, у Противника не было биомоделистов такого уровня.

И вот лучшего биомоделиста, какого только можно найти в радиусе десяти парсеков, запихнули в обыкновенную серийную торпеду. Смертники им, видите ли, понадобились! Но ведь смертник должен быть хоть немного заинтересован в гегемонии Планеты. А Симпсон всегда был равнодушен к проблемам экспансии. Он ни разу не смотрел ни одной военной программы, он на бывал даже на военных аттракционах, и было вопиющей глупостью запускать его в космос, не проведя никакой предварительной подготовки. А ведь даже если они там не напортачили с галлюцинотронами, даже если Симпсон в самом деле почувствует желание поиграть в автомате, – даже и в этом случае он может что-то заподозрить.

А если Симпсон предположит контроль, он, вероятно, попробует не играть: будет уходить от автоматов, а то просто останется дома и напьется. И заметит, что напиться не может: ясно, что галлюцинотрон не для того придуман, чтоб в нем пьянствовали бедолаги-сммертники. А еще заметит, что его против воли все же влечет к автоматам, причем именно к тем, где играют в "Смертника", хотя человеку, ни разу в жизни не посещавшему аттракционов, должно быть все равно, "Смертник" там или, скажем, "Бравый танкист".

В результате он установит с достоверностью, что его контролируют, и если он знает, кого сажают в человекоторпеды, он сумеет вычислить и все остальное. Он, надо полагать, знает, и едва ли он станет корчить из себя героя-смертника. Он, скорее всего, найдет способ выйти из игры: для лучшего биомоделиста Планеты это не так уж сложно. Он может уйти в космос, в том числе и к Противнику, хотя это как раз вряд ли, очень вряд ли. А еще он может остаться смертником, и это будет страшно: человекоторпеда, управляемая пилотом, способным нанести удар точно по важнейшим военным и административным центрам Планеты. Он знает, где находятся эти центры, он даже знает, где расположены космические базы, а гибель хотя бы одной из баз почти равносильна поражению. В его силах нанести решающий удар, если, конечно, он догадается, в чем дело. И если захочет.

III

Да, это очень дурная привычка – думать. А если уж привык, обойтись без этого трудновато, даже если очень хочется. Единственный способ, который я знаю – накачаться какой-нибудь гадостью. Рискованный способ, поскольку, как выяснилось, даже коньяк и даже в сравнительно небольших количествах способен заставить человека выытворять черт знает что. Нет, я почти уверен, что мерзавец-интендант намешал туда разной дряни: в конце концов, где и быть наркоманам, если не в Штабе, ибо Штаб досмотру не подлежит. Но я-то подлежу! И зачем, спрашивается, меня потянуло в парк, который и парком-то называется в честь последнего дерева, срубленного здесь лет триста назад, или пятьсот? Впрочем, для человека, в жизни не видавшего травы, и этот иллюзион сгодится символизировать прекрасный и многокрасочный мир, отнятый Противником у жителей Планеты. Тем более, что законопослушные граждане (а иных на Планете не бывает) ходят исключительно по дорожкам, а цветов не рвут, ибо не принято и сверх того запрещено.

Законопослушные граждане вообще ходят в парк преимущественно для того, чтобы поиграть в автоматах.

И ведь, казалось бы, сейчас, когда экономика Планеты на пределе, как говорят в кулуарах (я бы попросту сказал, что она при последнем издыхании), со стороны граждан преступно отвлекаться на игрушки, не имеющие оборонного значения. Но в том-то и дело, что это не игрушки: именно на таких тренажерах ничего не подозревающие законопослушные граждане обучаются управлению современной боевой техникой, учатся воевать в сложнейших условиях, – весело, с азартом и без малейшей опасности для жизни.

А после мобилизации эти самые граждане проходят амнезию, и им внушают, что они вновь просто сидят в автоматах – просто играют в войну. Сидят и нажимают кнопки или что там полагается делать. На экране, должно быть, появляется белый кружок или, может быть, красный крестик – кто знает? Можно проверить, почему бы и нет, в конце концов, каждый имеет право хоть на несколько минут стать законопослушным гражданином. Хотя, конечно же, надо иметь в виду, что никто не знает, в какой точке пространства иллюзий расположен тот автомат, который открывается в реальность.

Да, вот они, яркие кабины с надписями. "Бравый танкист", "Отважный разведчик", "Бомбардировщик", – и все заняты, кроме самой большой кабины, разрисованной самыми идиотскими узорами. "Смертник" это называется, совершенно не представляю, что это такое. То есть, конечно, знаю, как и все, что есть такие, но это же должны быть фанатики – крайне скучная публика. Ну да ладно, не стоит протестовать и возмущаться, если ничего другого Большой трест мне сегодня предложить не может: он Большой, а экономика на пределе. Так, кресло, стало быть, довольно удобное кресло. И пульт. На пульте рычажки, экраны и надписи, очень много надписей. Это хорошо: по крайней мере ясно будет, что делать.

Стартовать вот, оказывается, уже не надо, торпеда висит в межпланетном пространстве, а на экране рубиновым огнем светится Планета (очевидно, должна вдохновлять, а впрочем, кто их разберет и этим патриотизмом). В другом углу экрана горит – только уже синим пламенем – цель. Мир Противника. Если верить титрам, надлежит лечь на курс, но с этим можно и повременить, потому как не лишне проверить все системы да и вообще, знаете ли, едва ли стоит очертя голову бросаться прямиком в цели в совершенно для тебя новом транспортном средстве. В случае чего – тренажеры, надо полагать, должны контролироваться, но едва ли слишком строго, – так вот, в случае чего я тут, разумеется, впервые, мне очень интересно узнать, вправду ли автомат дает "полное ощущение космического полета", как, кажется, говорилось в рекламном проспекте. Или не говорилось? В жизни не читал этих рекламных проспектов...

Читал или не читал, были проспекты или нет, – какая, в сущности, разница? И вообще, господа транквизиторы, в моих действиях можно было бы усмотреть хоть самомалейший криминал, буде я управлял бы настоящей торпедой, а не игрушкой, коя перемещаться может, лишь будучи подвешена к подъемному крану. Да, так о криминале: любопытно проверить, удастся ли эту штуку направить к Планете...

Будет очень забавно, если удастся: тогда можно будет подать рапорт и с возмущением, достойный законопослушного гражданина, сообщить, что конструкция тренажеров не исключает возможности антиобщественного поведения. В таких случаях почему-то не спрашивают, как ты сам-то до этого докопался.

А, нет, даже и это предусмотрено: они запускают ракеты ПВО. Логично: иллюзия должна быть полной, и потенциальный нарушитель сможет воочию убедиться в военной мощи Планеты. Все правильно и логично, иллюзия полная, только вот плохо они стреляют, если до сих пор не попали в такую большую цель. Ну и хорошо, что не попали, это вам тоже в рапорт пойдет... Нет, господа транквизиторы, это уже никуда не годится: я в атмосфере, у меня в носовом отсеке с полсотни мегатонн, – и я все еще жив! Впрочем, святая транквизиция, возможно, не так глупа, святая транквизиция, возможно, не дремлет: это, кажется, истребитель? Кажется, тут где-то было оборонительное вооружение... Странно: истребитель горит, а я все еще играю.

Играть так играть: выберем цель. Самую невероятную, самую что ни на есть странную, чтобы они за головы схватились, прочитав рапорт. Не город, конечно же, и даже не космодром, а вот, пожалуй, невероятнее, чем удар по базе Йеллоу-Клифф, ничего и придумать нельзя. Попробуем... Интересно, как они будут имитировать взрыв? И что чувствует человек, когда после этой имитации выходит из кабины – рапорт сочинять?

Должно быть, есть какой-нибудь эрзац: на чувстве исполненного долга далеко не уедешь, а спортивного азарта особого тоже нет. Что-то должно быть, и сейчас мы узнаем, что именно, потому что вот уже и база, как на ладони, и скорость дай боже, и теперь-то уж точно будет взрыв, забавную все же игрушку подарил нам Большой Трест...

IV

В автоматах "Смертник" действительно была дополнительная приманка: в момент завершения миссии играющий раздражал центры наслаждения. Собственно, это и привлекало законопослушных граждан, которые очень быстро начинали испытывать физиологическую потребность геройски погибнуть за Дело расы. Д-р Симпсон, впрочем, этого не узнал: на настоящих человекоторпедах приманки не было, да и зачем она нужна покойнику?

1974