Текст книги "Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2"

Автор книги: П. Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Месть бандита

I.

Когда я вошел в комнату Шерлока Холмса, я застал его рассматривающим визитную карточку.

Увидав меня, он улыбнулся и подал мне карточку.

– Посмотрите, дорогой Ватсон, до чего доходит наглость этого негодяя! Не далее, как вчера вечером, он решил нанести мне визит. Конечно, жаль, что я не успел прийти вовремя домой. Ну да, видно, он все время не упускал меня из виду и прекрасно знал, что меня нет дома.

Взглянув на карточку, я прочел:

«Борис Николаевич Карцев».

А внизу твердым мужским почерком было приписано:

«Глубоко сожалею, что не застал вас, милейший Холмс. Мне надо свести с вами кое-какие счеты, и мы, по всей вероятности, скоро увидимся».

– Этот бандит положительно занимает меня. Даже профессор Мартани не интересовал меня так, как он, – произнес Холмс.

Чрезвычайное любопытство овладело мною.

Действительно, надо было быть человеком, обладающим невероятной смелостью и отчаянностью, чтобы лезть самому задорно к такому великому сыщику, как Шерлок Холмс.

– Да, – проговорил я. – Этот враг, по-видимому, нешуточный…

– Я в этом никогда и не сомневался, – ответил Холмс, – и вы знаете, дорогой Ватсон, с подобными негодяями гораздо приятнее иметь дело, чем с обыкновенными преступниками. Подобные личности заинтересовывают меня очень сильно, и я готов забыть все на свете, когда между мною и ими начинаются спортивные упражнения.

– Которые могут кончиться очень печально для вас, – перебил я.

– В нашей профессии мы должны быть готовыми к этому, – хладнокровно ответил Холмс. – Но несравненно интереснее иметь дело с сильными людьми, так как победой над ними можно действительно гордиться.

Положив карточку на стол, Холмс задумчиво зашагал по комнате, изредка попыхивая дорогой сигарой, что он делал всегда, когда ум его начинал лихорадочно работать над каким-нибудь сложным и мудреным вопросом.

– Ведь это, Ватсон, открытый вызов! Негодяй так уверен в себе, что ничуть не боится открыть наполовину свои карты.

– По меньшей мере, он показал своим поступком, что находится в настоящее время или здесь, или недалеко отсюда, – заметил я.

– Само собою разумеется, – ответил Холмс. – Это не особенно осторожно с его стороны, не правда ли?

– Вероятно, ваше пребывание в России не дает ему возможности работать, как бы он хотел. Только этим и можно объяснить себе то, что он, обыкновенно такой осторожный, решил идти почти в открытую, рискуя быть пойманным в двадцать раз скорее.

– Возможно! – произнес задумчиво Холмс. – Итак, Ватсон, нам надо удвоить нашу осторожность; иначе нам придется плохо. Карцев слишком опытный преступник, чтобы действовать наобум, а если он и сделал мне открытый вызов, то, во всяком случае, примет все меры предосторожности, чтобы не быть открытым.

– О, в этом я не сомневаюсь! – воскликнул я. – И поэтому…

– Будем смотреть в оба.

Весь этот разговор происходил в номере одной из севастопольских гостиниц ровно через месяц после того, как Холмс открыл знаменитую шайку контрабандистов в Одессе, главарем которой состоял бывший помещик, Борис Кар-цев, превратившийся за последние два года в одного из самых страшных и неуловимых преступников, которого тщетно разыскивала вся русская полиция.

II.

Разговаривая о том, как нам следует держать себя для того, чтобы оградиться от внезапного покушения, мы вышли на улицу, немного посидели на бульваре, полюбовались видом тихого моря и, не спеша, направились на возвышенность, чтобы осмотреть остатки батарей севастопольской кампании.

День был солнечный и жаркий. Ветра почти не было и над улицами подымались тучи пыли от многочисленных экипажей.

Пройдя вдоль набережной, мы свернули по широкой улице влево, ведшей подъемом к высотам бывших севастопольских батарей.

– Да, вероятно, Карцев выслеживал нас от самой Одессы, – проговорил Холмс задумчиво. – Меня поражает замечательная настойчивость и систематичность его преследований.

– Да, – ответил я. – Как видно, он не упускал нас ни на один шаг и, если мы с вами еще живы, то это надо приписать лишь счастливому случаю. Вероятно, Карцев до сих пор не мог улучить счастливого момента.

– По всей вероятности, – ответил Холмс. – Конечно, здесь ему будет удобнее привести в исполнение свой план. Севастополь – не такой город, в котором люди сидят безвыездно. Чудные окрестности заставляют прибывающих сюда все время путешествовать и во время этих путешествий, конечно, гораздо удобнее улучить благоприятный момент.

– Итак, мы ждем? – спросил я.

– Да, будем ждать и надеяться, что победа останется на нашей стороне.

Не успел Холмс произнести этих слова, как вдруг грохот и громкое шипенье, раздавшееся позади нас, заставило нас стремглав броситься в сторону.

Мы сделали прыжок как раз вовремя. Еще не успели мы прижаться к стене дома, как громадный автомобиль с адской быстротой пронесся мимо нас, сделав около нас небольшой вольт и чуть не наскочив одну из редких тумб тротуара.

Громкий и резкий рев рожка, вероятно, запоздал, так как раздался уже после того, как автомобиль миновал нас.

– Прекрасная машина! – произнес Холмс, глядя вслед исчезавшему в пыли автомобилю. – Не менее 20 сил. И наше счастье, что мы во время услышали произведенный ею шум.

Но мне было не до восхваления машины.

В то мгновение, когда автомобиль пронесся мимо нас, я успел только мельком разглядеть двух седоков в летних белых шапках с наушниками, закрывавшими совершенно их щеки, и широких автомобильных очках темного цвета, закрывавших их глаза и лбы.

Придя несколько в себя от первого испуга, мы снова тронулись в путь.

Холмс казался задумчивым и шел вперед, молча глядя в ту сторону, куда умчался автомобиль.

– А как вы думаете, дорогой Ватсон, не есть ли это начало преследований? – произнес он наконец, обращаясь ко мне. – Ведь от такой штуки нам бы не поздоровилось с вами и, если нас что-нибудь спасло в данном случае, так это тротуарная тумба, на которую неминуемо должен был бы налететь автомобиль, если бы вздумал сделать вольт в том направлении, в каком мы отскочили в сторону.

– Весьма вероятно, – ответил я. – Если так, то мы имеем дело не с одним врагом.

– О, конечно! – воскликнул Холмс. – Я никогда не сомневался, что Карцев предводительствует порядочной бандой и обладает для своих подвигов достаточными средствами. Если бы вы обратили внимание на судебную хронику местных газет, то, наверное, заметили бы, что за последний месяц в Одессе и Севастополе произошло несколько выдающихся грабежей на очень солидные суммы. Все эти грабежи носят отчаянный характер и произведены настолько ловко, что вся местная полиция, поставленная на ноги, до сих пор не могла отыскать ни малейшего следа. Я лично не сомневаюсь, что это – дело рук Карцева и его шайки, и, когда я ехал в Севастополь, то мысленно готовился к новой работе. Вероятно, негодяй прекрасно сознавал это и это– то и побудило его прислать мне визитную карточку, которую вы видели у меня сегодня.

Осмотрев остатки Севастопольской обороны, мы вернулись назад, стараясь держаться все время середины улицы и обходить те места, где почему-либо особенно сильно скоплялась публика.

Когда мы вошли в вестибюль гостиницы, швейцар подал Шерлоку Холмсу телеграмму, которую, по его словам, почтальон доставил в гостиницу с полчаса тому назад. Быстро пробежав содержание и осмотрев телеграмму со всех сторон, Холмс с улыбкой подал ее мне.

Телеграмма была послана из Харькова три с половиной часа тому назад и гласила следующее:

«Севастополь, гостиница такая-то, Шерлоку Холмсу. Невероятно дерзкий грабеж с 5-ю человеческими жертвами, произведенный с замечательной предусмотрительностью, заставляет меня обратиться к вашей помощи. Очень прошу приехать немедленно. Начальник харьковской сыскной полиции В. Худяков».

– Что вы думаете насчет этого извещения, дорогой Ватсон? – спросил Холмс, принимая от меня прочитанную телеграмму.

Я пожал плечами.

– Мне думается, что в ней сказано все с достаточной ясностью. Вероятно, вы думаете на некоторое время отложить дело с Карцевым и ехать туда?

Холмс не ответил на мой вопрос, задумчиво ходя взад и вперед по комнате и по временам взглядывая на улицу сквозь открытое окно.

– Вы не совсем угадали, дорогой Ватсон. Я имею серьезное основание предполагать нечто не совсем обыкновенное во всех событиях следующего дня. Сию минуту мы отправимся с вами на телеграф, где я донесу телеграммой начальнику харьковской полиции, что выезжаю к нему с первым поездом. Багажа мы с собой брать не будем. Через два с половиной часа отходит требуемый нам поезд, и мы должны быть к этому времени на вокзале.

С этими словами он подошел к письменному столу, а я, глядя через его плечо, прочел текст телеграммы, в которой Холмс извещал Худякова, что выезжает вместе со мной с первым поездом, приписав в тексте почему-то свой севастопольский адрес.

Снова одевшись, мы вышли на улицу и, дойдя до телеграфа, стали в очередь лиц, подходивших к телеграфному окошечку. В большой комнате телеграфа было довольно много народу и нам пришлось пробыть в ней не менее 20 минут, пока нам, наконец, удалось сдать телеграмму.

Покончив с этим делом, мы снова возвратились в гостиницу, где заявили, что уезжаем на время из города, оставляя номер за собою, и к назначенному времени вполне благополучно прибыли на вокзал.

– Он, безусловно, был там, – произнес Шерлок Холмс, входя в зал первого класса.

– Кто и где? – удивился я.

– Конечно, Карцев или его помощники. Я уверен, что или он или другой успели прочесть ту телеграмму, которую я подавал. Это должно их интересовать самым живым образом.

Не дав больше никаких объяснений, Холмс подозвал носильщика и приказал ему взять два билета II класса до Харькова. Сидя за буфетным столиком, мы зорко наблюдали за публикой, стараясь, конечно, делать это украдкой; но ничего подозрительного я не заметил.

Единственно, на кого я обратил внимание, так это был довольно еще молодой человек, красивой наружности, по– видимому, южанин, одетый замечательно элегантно, который очень суетился с багажом, пробежав мимо нас вместе со своим носильщиком по меньшей мере раз десять.

Наконец, ударил второй звонок.

Встав из-за столика, мы зашли в один из вагонов уже поданного поезда и заняли в нем купе, запершись изнутри на ключ.

Как только дверь была заперта, Холмс опустил штору, и мы очутились в зеленоватой мгле купе.

Раздался третий звонок.

Мелкой трелью задребезжал свисток кондуктора, на который гулким звуком отозвался паровоз, и поезд плавно отошел от дебаркадера.

В ту же минуту Холмс дотронулся до моей руки.

– Ну-с, Ватсон, нам пора! – произнес он решительным тоном.

С этими словами он надел свой картуз и, отперев дверь, вышел в коридор.

Я последовал за ним.

Поезд шел еще тихо, минуя край платформы.

– Прыгайте, Ватсон, – сказал Холмс, обращаясь ко мне, – и, как только вы очутитесь на земле, моментально бросайтесь под вагон стоящего товарного поезда. Необходимо, чтобы никто не видел нас со станции.

Холмс первый спрыгнул с подножки вагона и я последовал его примеру.

Проскочив под вагонами двух-трех стоявших поездов, мы очутились по другую сторону станции и вскоре вышли на улицу.

– Что все это значит? – спросил я с недоумением, ничего не понимая из всего того, что происходит вокруг меня.

– Весьма вероятно, что я ошибаюсь в данном случае, – проговорил Холмс, отвечая на мой вопрос. – Должен сознаться, что мне было бы очень приятно, если бы я в данном случае ошибся. Но это мы узнаем не раньше вечера, а потому и не будем забегать вперед.

Следуя за Холмсом, я заметил, что мы идем не по направлению к центру города, а как раз в противоположную сторону.

Действительно, через час мы вышли в поле и, зайдя за небольшой горный кряж, остановились.

Кругом не было ни души, и тут мы были в полной безопасности от чьих-либо любопытных взоров.

– Не собираетесь ли вы осмотреть катакомбы древнего монастыря? – спросил я, недоумевая.

– О, нет! – ответил Холмс. – Мы попросту отдохнем здесь и подождем, когда стемнеет, чтобы незаметно войти снова в город.

Сев на землю, мы закурили сигары и стали ждать, изредка перекидываясь короткими и отрывистыми фразами.

Наконец, солнце совсем низко спустилось над горизонтом и скалы бросили от себя длинную и мрачную тень.

Через час стемнело совершенно.

Как только мрак окутал землю, Холмс поднялся с места.

– Ну-с, дорогой Ватсон, теперь нам можно возвратиться на вокзал, – произнес он.

Мы направились назад.

Когда мы пришли на вокзал, он был почти пуст и лишь продавец газет уныло и одиноко сидел за книжным шкафом, и несколько лакеев с сонным видом стояли около буфета.

Мы подошли к шкафу, чтобы купить местную газету.

– И подумаешь, какое несчастье случилось у нас! – произнес торговец, подавая нам газету. – Завтра все газеты будут полны подробностей.

– А что такое? – спросил Холмс, встрепенувшись.

– Как что? – воскликнул продавец газет. – Анархисты взорвали поезд № 4…

– Да не может быть! – воскликнул Холмс, и я заметил, как его глаза победоносно сверкнули.

– Как же, как же! – взволнованно заговорил газетчик. – Только что служащие говорили про это.

– Где же это случилось?

– На 68 версте. Бомба была положена в вагоне II класса № 165 и взрыв был настолько силен, что от вагона остались одни щепки. Задние вагоны тоже сильно пострадали и до сих пор на месте катастрофы зарегистрировано пятнадцать человек убитых и около сорока раненых. Следственные власти и жандармы уже выехали туда час тому назад.

– Да, это крайне интересный случай, – проговорил Шерлок Холмс, – и, может быть, вы будете так добры рассказать нам еще кое-какие подробности?

– К сожалению, ничего не могу сказать больше, – ответил торговец газетами. – Злоумышленники, вероятно, положили бомбу заранее под один из диванов и, конечно, не ехали в этом поезде. Полагают, что бомба имела часовой механизм.

– То есть, попросту, это была адская машина?

– Да. Так, по крайней мере, думают жандармы.

Поблагодарив газетчика, мы направились и город.

Холмс был очень нервен и так скоро шагал по тротуару, что я еле успевал следовать за ним.

III.

– Вы видите, дорогой Ватсон, что мои предположения и на этот раз не обманули меня. С самого начала, как только я получил телеграмму, я заподозрил в ней ложь. Несомненно, присылка ее была делом Карцева, действовавшего через одного из своих харьковских агентов, и мы прекрасно сделали, что вовремя убрались из поезда, обманув этим маневром наших бдительных врагов. То-то, я думаю, у них сегодня идет пир горой! Ведь никому из них не придет в голову, что мы уцелели с вами таким чудесным образом…

– Без сомнения, – ответил я, взволнованный до глубины души всем случившимся. – Но в таком случае нам следовало бы на время совершенно скрыться, чтобы хотя этим окончательно успокоить наших врагов.

– Мы это и сделаем сию минуту.

– Но ведь в гостинице неминуемо заметят наше возвращение? – сказал я.

– О, нет! – воскликнул Холмс. – Я не так прост, чтобы возвращаться в нее.

– А наш багаж?

– Мы добудем его и не входя в гостиницу, через местного полицеймейстера. Сейчас, дорогой Ватсон, мы зайдем в полицейское управление, где я должен буду немного поговорить с полицеймейстером.

Через несколько минут мы действительно подошли к полицейскому управлению и вошли в подъезд.

Полицеймейстер был там и, хотя мы назвались совершенно другими именами, он нас вскоре принял в отдельном кабинете.

– Вы мне, конечно, простите маленькую мистификацию? – проговорил Холмс, как только мы остались наедине с полицеймейстером.

– То есть? – спросил недоумевающий полицеймейстер, вопросительно глядя на нас.

– Я назвал вам не настоящую свою фамилию, – ответил Холмс, улыбаясь. – Моя фамилия – Холмс. А это – мой друг, Ватсон.

Удивлению полицеймейстера не было границ.

– А чем я гарантирован, что вы говорите правду? – произнес он после первого порыва удивления.

– О, это я докажу вам моими бумагами! – ответил Холмс, простодушно подавая полицеймейстеру вынутый из бокового кармана пакет.

Взглянув на удостоверение, полицеймейстер дружески пожал руку знаменитого сыщика.

– Я очень счастлив, что мне, наконец, удалось увидать знаменитого сыщика, сумевшего прославиться не только в Европе, но и у нас, в России, – проговорил он горячо. – Но, судя по вашим привычкам, я уверен, что не простой случай занес вас в наши края?

– Конечно, – ответил Холмс серьезно. – Я готов рассказать вам все дело, если вы дадите мне слово не говорить никому ни слова, не исключая даже чинов полиции. В вашей же помощи я не сомневаюсь.

– О, в этом вы можете быть совершенно спокойным! – взволнованно ответил полицеймейстер, сразу почувствовавший, что в его городе далеко не все обстоит благополучно.

Не теряя дорогого времени, Холмс самым подробным образом изложил все случившееся с нами за последнее время, не забыв рассказать и историю знаменитых контрабандистов и своей первой встречи с Карцевым.

– Да, да, я теперь понимаю все, – произнес взволнованный полицеймейстер, – только такая личность, как Карцев, и мог быть способен на все те самые дерзкие и отчаянные грабежи, которые случились в нашем городе за последнее время. Вы, дорогой коллега, явились к нам как раз вовремя. Хотя и стыдно сознаться, но я должен сказать, что до сих пор все наши старания поймать этого негодяя были тщетны. Только такой личности, как вы, может быть, задастся открыть эту отчаянную и прекрасно организованную шайку, и я надеюсь, что жители города Севастополя, так же, как и его администрация, увидят вскоре в вас своего избавителя.

– Пока же я должен вам сказать, что мне необходимы мои вещи, – проговорил Холмс. – Надеюсь, вы можете сказать в гостинице, что мы с Ватсоном погибли при крушении, и взять по этому случаю наш багаж, якобы для отправки нашим наследникам на родину?

– О, конечно! – воскликнул полицеймейстер.

– А где нам можно будет поместиться на время, чтобы успеть переодеться и принять другой вид? – спросил Холмс.

– Я могу вам отвести мой кабинет. Ни одна душа не заглянет в него, если я отдам соответствующее приказание.

Мы поблагодарили полицеймейстера, и он вышел, чтобы сделать распоряжения.

IV.

Спустя полчаса в кабинет полицеймейстера внесли наш багаж. Принесший багаж, очевидно, ничего не знал о нас, так как не обратил на нас никакого внимания.

Поставив наши чемоданы на пол, он удалился, не удостоив нас даже взглядом.

– Надеюсь, мы можем располагать вашим кабинетом, как своей комнатой? – обращаясь к полицеймейстеру, спросил Холмс.

– Конечно! – с улыбкой ответил тот.

Недолго думая, мы открыли наши чемоданы и стали переодеваться.

Спустя полчаса никто бы не мог узнать нас, до того изменил нас грим и костюмы пропойц, покрывшие наши тела рядом лохмотьев.

Наблюдавший за нашим переодеванием полицеймейстер пришел в неописанный восторг, увидев результаты нашего переодевания.

– Сам черт не узнал бы вас! – весело произнес он. – Я бы дорого дал за то, чтобы кто-нибудь из моих агентов смог так изменять свою наружность!

– Будьте любезны, – вместо ответа проговорил Холмс, – дать хроникерам местных газет сведение, что в числе погибших находились знаменитый английский сыщик Шерлок Холмс и его друг, доктор Ватсон.

– С удовольствием! – ответил тот.

Поблагодарив его еще раз, мы вышли из полицейского управления и направились к бульвару, около которого помещалась наш гостиница. Здесь, скрытые зеленью бульвара, мы могли свободно наблюдать за всем происходящим на улице. Ждать пришлось недолго.

Минут через 20 мы заметили изящно одетого господина, того самого, который вертелся перед нами на вокзале с багажом.

Встав против гостиницы, он долго смотрел в окна 2-го этажа.

Затем он на минуту вошел в подъезд, а еще через минуту мы увидели его выходящим оттуда. На лице его играла победоносная улыбка.

– Неужели это он? – шепнул я Холмсу.

– О, нет! Карцева я бы узнал под каким угодно гримом. Для этого у него слишком выразительное лицо. По-видимому, это – один из главных его сообщников.

– В таком случае, не лучше ли будет нам захватить его?

– Только не сейчас, – серьезно ответил Шерлок Холмс. – Его захват может обнаружить нашу ложь, а это вовсе не входить в план моих действий.

– Но в таком случае…

– Нам нужно действовать умнее, дорогой Ватсон, – перебил меня Холмс. – Карцев – чересчур сильный зверь и, если бы пришлось взять одного из его главных помощников, то это надо бы было сделать на каком-либо другом основании, по делу, совершенно непричастному к нашему.

Между тем, человек, которого мы наблюдали, едва заметно махнул пальцем.

По этому знаку вороной рысак, запряженный в легкую пролетку, подкатил к крыльцу, и незнакомец, сев в экипаж, быстро умчался, повернув за первый угол направо.

Почти бегом мы последовали за ним.

Наши лохмотья возбуждали всеобщее подозрение, и я ясно видел, как несколько постовых городовых поглядели на нас взорами, в которых ясно читалось желание броситься за нами и взять нас за шиворот.

Повернув направо и дойдя до первого поворота, Холмс подошел к одному из лавочников, стоявшему на пороге своей лавки.

– Вы не видали, куда проехал господин наш на черном рысаке? Он приказал мне только что прийти к нему, чтоб получить работу, да так сказал свой адрес, что я и не расслышал его.

– Прямо поехали, – произнес торговец небрежно.

Следуя таким образом от квартала до квартала, мы всюду наводили справки.

Город Севастополь невелик, а чудный рысак бросался всем в глаза и это дало нам возможность беспрепятственно проследить его вплоть до самого дома, в который ехал интересовавший нас экипаж.

Это был небольшой особняк, помещавшийся на одной из второстепенных улиц Севастополя и весь утопавший в густой зелени деревьев, окруженных высоким забором.

Тута мы остановились, и Холмс принялся внимательно рассматривать дом, заглядывая за забор.

Затем мы обошли весь квартал кругом, причем заметили, что задняя сторона сада примыкала к улице, параллельной той, на которую выходили главные ворота.

Но, сколько мы ни стояли около интересовавшего нас дома, мы не заметили ничего необычайного.

Только один раз из ворот дома показалась фигура дворника.

Вероятно, он заметил нас, потому что на секунду остановил на нас долгий, пристальный взор, крикнув нам при этом:

– Вы чего здесь бродите, бродяги? Убирайтесь, пока я не позвал полицию! Того и гляди, свистните что-нибудь. Много вас расплодилось!..

Ни слова не говоря, мы удалились. Но, как только наступила темнота, мы снова засели против дома, выбрав местом для засады противоположный забор, за который и спрятались.

Долгое время дом, несмотря на вечер, оставался неосвещенным.

Но вот, наконец, в одном из угловых окон мелькнула полоска света.

Несмотря на все желание, мы не могли рассмотреть ничего, так как портьера на окне была спущена, и нам пришлось удовольствоваться лишь тем, что мы разглядывали дом снаружи.

Часов около 11 к воротам дома подъехал четырехместный экипаж, из которого выскочили четыре человека, тотчас же исчезнувшие в калитку.

Вслед за этим ворота открылись и экипаж въехал во двор.

Прошло около получаса и окна всего дома засветились ярким светом.

– Поминки по нас, дорогой Ватсон! – произнес насмешливо Холмс.

– Очень может быть! – также шутя ответил я.

– Я думаю, что теперь будет самый подходящий момент для того, чтобы несколько приблизиться к этому дому…

Тихо выйдя из засады, мы направились к калитке дома, но, нажав ее ручку, убедились, что она заперта.

– Нечего делать, придется лезть через забор, – пробормотал Холмс.

С этими словами он высоко подпрыгнул и, ухватившись руками за верхний край забора, быстро перескочил через него в сад.

Я последовал его примеру.

Сделав несколько шагов и убедившись в том, что, благодаря спущенным портьерам, мы лишены всякой возможности наблюдать за внутренностью дома, мы засели в густой зелени сиреневых кустов, росших недалеко от главной аллеи.

Я не помню, долго ли мы сидели. Но, судя по отекшим членам, я думаю, что мы просидели не менее трех часов, пока, наконец, услышали стук отворяемой двери и человеческие голоса.

Компания из пяти человек прошла мимо нас.

– Да неужели же вы серьезно уверены в том, что они не погибли? – спросил в темноте взволнованный голос.

– Да. Я приехал сюда прямо с места крушения, – ответил другой голос. – Там мне не удалось найти ни малейшего следа, указывающего на их гибель.

– Но ведь возможно же, что их разнесло в мелкие куски… Ведь сила машины была слишком велика; к тому же она помещалась как раз в соседнем купе, – снова произнес первый голос.

– Да, но тогда я нашел бы хоть клочок их одежды, которую я прекрасно запомнил, – ответил второй голос.

– Проклятье! – проворчал первый. – Ну, да все равно, он не уйдет от нас!..

Голоса постепенно смолкли и вскоре щелкнувший замок калитки доказал нам, что все прошедшие мимо нас люди покинули дом.

Выждав еще полчаса и не слыша никакого шума, который бы указывал на близкое присутствие людей, мы осторожно вышли из своей засады и, перебравшись тем же путем через забор, побежали по темным улицам, стараясь возможно в кратчайший срок как можно дальше удалиться от таинственного дома.

V.

– Ну-с, Ватсон, негодяи оказались хитрее нас с вами! – произнес Холмс, когда мы, наконец, очутились на одной из видных улиц, около памятника Ришелье. – С завтрашнего дня мы должны ожидать новых событий. Негодяи не отступят от своего плана, пока не найдут нас или пока мы не успеем захватить их в наши руки.

Дойдя до полицейского управления, мы снова повидались с полицеймейстером, который подал нам полученную на имя Холмса телеграмму из Харькова.

Телеграмма была от имени начальника харьковской сыскной полиции, который сообщал нам, что никогда не просил нас приезжать и поэтому просит дальнейших разъяснений по этому поводу.

Дав ее прочитать мне, Шерлок Холми произнес:

– Я ожидал этого ответа!..

И, обернувшись к полицеймейстеру, он добавил:

– Надеюсь, вы позволите оставить наш багаж на некоторое время у вас? Мы лишь переоденемся здесь в матросские костюмы, что поможет нам взять койки в матросском доме, где, как я надеюсь, мы будем до некоторой степени в безопасности.

Быстро переодевшись и снова изменив свой грим, мы прошли в матросский квартал и скоро крепко заснули в одном из многочисленных частных матросских домов.

Проснулись мы почти с восходом солнца.

Заплатив за ночлег, мы вышли на улицу и снова направились к бывшей нашей гостинице, спрятавшись против нее в зелени бульвара.

И снова повторилась та же история.

Снова мы увидели того же самого джентльмена, который подошел к отелю и пристально всматривался в окна второго этажа.

– Вы знаете что, дорогой Ватсон, – неожиданно громко произнес Шерлок Холмс. – В эту последнюю минуту я отчетливо составил себе план дальнейших действий и окончательно решил, что мне не стоит больше скрываться.

Я даже привскочил от такого неожиданного оборота.

– Но ведь это безумие! – воскликнул я.

– Совсем нет, – хладнокровно возразил Холмс. – Будь Карцев в числе тех пяти человек, которые вышли ночью из таинственного дома, я повернул бы руль совсем в другую сторону, то есть попросту арестовал бы их всех. Но негодяй слишком хорошо скрывается за чужими спинами и, если мы будем играть роль невидимок, нам никогда не поймать его.

И, прежде чем я успел опомниться, Шерлок Холмс быстро выскочил на тротуар и громко крикнул:

– Извозчик!

Я видел, как при этом крике незнакомец быстро обернулся и вдруг вздрогнул, взглянув на Холмса.

Но это замешательство длилось лишь несколько мгновений.

Через несколько секунд он совершенно овладел собою и уже мчался на том самом вороном рысаке, который возил его раньше.

– Он привезет им радостную весть! – произнес насмешливо Холмс.

– Да, – перебил я. – Не следует забывать, что эта весть может оказаться роковой для нас…

– Или для них, – хладнокровно ответил Холмс.

Разговаривая таким образом, мы дошли до полицейского управления, где Холмс объявил о своем последнем решении полицеймейстеру. После чаю, переодевшись в наши обыкновенные костюмы и захватив багаж, мы возвратились в нашу прежнюю гостиницу.

VI.

– Вам есть посылка, господин Холмс! – объявил швейцар после первых изъявлений радости по случаю нашего избавления от неминуемой смерти.

– Мне? – удивился Холмс.

– Так точно-с! Господин, который ее принес, вероятно, встретил вас около двери.

– Нет, я никого не заметил, – сказал Холмс.

Взяв в руки пакет в виде коробки, обтянутой парусиной, Холмс внимательно осмотрел его со всех сторон.

– Гм! – произнес он. – Штемпель из Лондона и адрес написан на английском и русском языках… Прекрасная подделка!

Я с большим любопытством следил за его движениями.

Взвесив коробку на руке, Холмс приложил ее к уху, попросив нас не шуметь и не мешать ему слушать.

Несколько секунд прошло в напряженном ожидании, пока, наконец, Холмс опустил руку с коробкой.

– Дорогой Карцев, вам не удался и этот опыт! Как видно, вы еще слишком мало знаете меня…

– В чем дело? – полюбопытствовал я.

– А в том, – ответил Холмс, – что эта посылка никогда не была в Лондоне и штемпеля прекрасно подделаны. Я уверен, что стоило бы мне открыть только ее, и через минуту меня не было бы больше в живых.

– Вы предполагаете, что это – адская машина? – спросил я.

– О, нет! – ответил Холмс, улыбаясь. – Негодяй прекрасно варьирует средства, которые могли бы послужить для моей гибели…

– Что же находится в коробке, по вашему предположению?

– Живое существо и, судя по шороху, вероятно, змея, – ответил Холмс. – Впрочем, мы это сейчас увидим.

Держа коробку в руках, он направился к кухне и, подойдя там к топившейся печке, бросил коробку в огонь.

Огонь моментально охватил полотно и сухое дерево.

Затем в коробке послышался сильный шорох, но через минуту он стих.

Тогда, взяв кочергу, Холмс разбил полусгоревшее уже дерево коробки и среди обгорелых кусков его мы увидели небольшую лентовидную змейку, уже успевшую задохнуться от дыма и жара.

– Обратите внимание на эту породу, дорогой Ватсон, – произнес Холмс, выбрасывая из огня уже начинавшую обгорать гадину. – Несмотря на маленькую величину, это – одна из самых ядовитых змей Индии, яд которой, безусловно, смертелен и способен свалить не только человека, но даже быка.

Я, швейцар и повара с любопытством посматривали на маленькую пеструю гадину, валявшуюся на полу.

– Да, как видно, ты вывез из прежнего своего плавания порядочную коллекцию! – произнес Холмс, глядя на змею; – и, не будь я так осторожен, я бы теперь уже, наверняка, был бы на том свете.

Подхватив снова змею кочергой, он бросил ее обратно в огонь и медленно вышел из кухни.

Разместив в номере наши вещи, мы отправились в город погулять и, не успели пройти и несколько шагов, как вдруг странный шум и крики в толпе привлекли наше внимание.