355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » П Леон » Рассвет » Текст книги (страница 1)
Рассвет
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 13:25

Текст книги "Рассвет"


Автор книги: П Леон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Леон П
Рассвет

П.Леон

Рассвет

У каждого начала свой конец У каждого конца своё начало Успеет ли схватить он свой венец И доказать имеет ли он право.....

( Книга Теней – ХРОНИКИ ДРАКОНА , SUNRISE1)

sunrise is a first chapter of a fantasy novel chronic of an emerald dragon, and cannot be used, separately or otherwise in purpose of copying or publishing without permission of an author himself

Комнату заливало ровным кровавым светом восходящего солнца. Слабые лучи проникая через окно, нежно ласкали тело Кары. Ёще не до конца проснувшись, она уже знала, чем встретит ее грядущий день. Будто на комнату легла невидимая тень. Но стараясь не углубляться в темные мысли, она скинула, сгруди часть великолепной материи, легкой как пух, которая по инерции скользнула на бедра. Сладко потянувшись, Кара открыла огромные голубые глаза. Шелковое покрывало, привезенное специально для нее с другого конца света, приятно шелестело в ногах, прикрывая нижнюю часть тела. Если верить рассказам финикийских купцов, торговавших шелком, купили они его в стране называющейся "Син", и что прядут Часами, она слушала рассказы купцов о неизведанных землях, об огромных каннибалах заселявших земли Великого Льва. Об восточных землях Солнечных пауков, где люди были маленькие с желтой кожей и раскосыми глазами. Хотя считались они превосходными и преданными воинами. Но Карра всегда ловила себя на мысли, что слишком уж верить этим купцам нельзя: "Эти финикийцы обманут собственную мать, дабы продать". У ее постели, живым изваянием застыл мускулистый раб. Легко обхватив широкую окружность глиняной чаши-умывальника, он казалось не дышал, страшась нарушить гладкую, водяную поверхность, которая как зеркало отражало эбеновый цвет кожи порабощенного великана. Вынырнув из-под невесомого покрывала, Кара сбросила его с кровати. Материал плавно скользя по воздуху опустился на мраморный пол. Она не стыдясь взгляда стоящего позади раба медленно подошла к окну. Солнце своими лучами охватило ее тело, ослепляющее своей нагой красотой. Кара смотрела на просыпающуюся столицу великого Египта. Перед ней как на ладони, в лучах утреннего солнца лежали две части огромного города. Храмы, как и все религиозные постройки, находились в "священной" части, запутанного лабиринта домов и улиц. Первые лучи, только коснулись голубоватой линии горизонта, а жрецы Ра, сбились на крыше Храма, не жалея глотки, воспевали деяния своего возлюбленного Бога. Молили его о том, чтоб направил разрушительные потоки Нила на орошение полей и утоление жажды нуждающимся. Вышитый золотыми нитями, широко раскрытый "глаз", на балахонах жрецов ослепительно отражал прямые лучи солнечного света, невольно заставляя Кару перевести взгляд на "рабочую" часть города и на крестьян, празднующих конец засухи. Стада баранов, выбранные для дня солнцестояния маршировали под свист пастушеских бичей, языки которых беспорядочно опускались на каждую скотину, нарушающую строй. Смотря с высоты на тысячи черных точек, соединявшихся в неровную "змейку", Кара улавливала непрерывающееся блеянье, обрываемое резкими порывами ветра. "Это стадо наверное оглушило весь город" – подумала Карра. Раньше, когда она жила на нижних этажах Храма, даже через подушку слышалось цоканье копыт каждого барана, проходившего мимо. А крики пастухов и щелканье бичей звенели у нее в голове целые недели, после празднеств Разлива. Но с каждым годом блеянье проходящего мимо стада, слышалось все дальше и глуше, так как после каждого разлива, в храме становилось на одну избранницу меньше. И Кару переводили жить этажом выше, заменяя ее предшественницу. Теперь Кара наблюдала за происходящим в городе с последнего этажа Храма Избранниц, и с высоты достигающей почти птичьего полета она созерцала медленно пробуждающеюся Дендеру: ....Крестьяне выводили свой скот на жертвенный круг, и спорили друг с другом о том, кто первый заполучит священный алтарь после жертвоприношения Избранницы. Увидев неимоверную радость в их глазах, Кара впала в раздумье, и в голову пришли хорошо заученные слова, которые вбивали ей еще с самого детства: ..........В день когда свет победит Тьму Сотис великая заблистает на небе. И взойдет прах Избранницы на опочивальню небесную в 20 разлив Нила от дня рождения ее.... И оживит Ра поля И понесут поля эти урожаи.... Кара умоляюще посмотрела на небо. В багрово-красной пучине восходящего солнца, не далеко от горизонта, ярко светила великая Сотис. С трудом сдерживая рыдания она отошла от окна. Накинув тогу по дороге из комнаты, Кара ополоснула лицо душистой водой, из чаши которую держал невозмутимый раб и кинула последний взгляд в окно. В отдаленной части священного города, дальней стороне древней столицы, возвышались статуи храма их возлюбленного Фараона. Кара обречено опустила взгляд, улыбнулась рабу, и покинула комнату... Она была избранной. В Этом году приближался ее двадцатый разлив.

.....Наступил сороковой год правления Рамзеса II – сына девятнадцатой династии богов Сетти.......

* * *

Горячая галька, занесенная ветром в палатку, обожгла лицо Ричарда, но тот отказывался открыть глаза, хотя бодрствовал уже несколько часов. Его "шатер" (так он любил называть свое скромное жилище, вот уже почти пол года), перенесший очередной хамсин, был похож на престарелого ветерана, прошедшего свою долю воин. Не зашитые дыры по всему периметру ветхой постройки только прибавляли к этому имиджу больше правдивости. Солнце только коснулось низин древних развалин Дендеры, когда-то великой столицы Египта, а брезентовый покров палатки, раскаленный до неприкасаемости, уже превратил нутро жилища Ричарда Конора в настоящую душегубку. Но молодой археолог решил держаться до конца. Так начинался его последний рассвет, среди руин давно умершей Империи. Утратив даже малую надежду на нахождение чего – нибудь, оправдывающего неимоверные затраты на их затянувшуюся экспедицию. На протяжении вот уже пяти месяцев, он и группа других археологов, копалась среди обломков, тогда ново – найденной пирамиды Рамзеса Второго. Пирамида была найдена чисто случайно одним из египетских мальчишек. Под десятиметровой толщей песка, около полугода назад. Узнав об этом, археологи Кембриджа в течение нескольких дней организовали группу из четырнадцати ученных включив только, что поступившего на факультет, нового археолога. Ричард посчитал это исключительной возможностью. Всю дорогу он мечтал как прославит свое имя, как первый, кто откроет потерянную сокровищницу Рамзеса. "Мечты существуют чтобы разрушаться". – Сказал как-то его близкий друг и учитель Адам Мак-Леррен (который делил с Ричардом палатку) спустя пять месяцев безрезультатных раскопок. Это он, замолвил словечко декану за молодого и амбициозного археолога с недельным дипломом. Знал он Ричарда еще с малых лет, по его отчиму, человеку, который даже после своей смерти остался загадкой, даже для самого Ричарда. Оставив позади себя не один десяток лет работы при университете, МакЛеррен участвовал, в более чем сотне экспедиций, и уже с самого начала, превратил эту раскопку в обсессию. Пропадая целыми днями в подземных ходах и тучах пыли, которую, растревожив впервые за многие сотни лет, пыталась скрыться в пылающих потоках раскаленного воздуха, называемого местным населением Хамсин. Но при первых замерах, большинство пирамид оказались завалены тысячами тонн песка, а сотни лабиринтов вели в тупик. Отчаявшиеся меценаты грозились прекратить финансирование проекта, если в ближайшее время не будет найдено, что-либо гарантирующее возврат их дорожайших вложений. Так проходили недели и пыл всей группы заметно поостыл. Однако седовласый профессор не сдавался, а все больше пропадал в разрушенных лабиринтах, изучая каждую песчинку, иногда возвращаясь только по утрам, затем чтобы помыть лицо и наполнить свою флягу холодной водой. После чего тихо покидал палатку, дабы не тревожить сон своего соседа. Молодого археолога уже не удивлял тот факт, что последнюю ночь его сосед проведет под открытым небом. Стараясь заглушить вой хамсина Ричард уставился на брезентовый потолок палатки. Через огромную дыру в залатанном материале, сверкала Дневная звезда или, как называли ее древние, Сотис. Единственная звезда, которая появлялась раз в год и угасала только к полудню, когда вечное светило приближалось к зениту. "День солнцестояния" – подумал Ричард смотря сквозь дыру. "Скоро в горах выпадет снег и начнется разлив Нила". С такой грустной ноты началось последнее утро их пребывания в Египте. Вдруг чей-то голос выбил его из потока мысли. Ричард открыл глаза, вылез из спального мешка и нехотя вышел из палатки. Потянувшись, он прикрыл ладонью глаза, и сквозь пальцы осмотрелся. Перед его взглядом возвышались руины стен дворца фараона. .........Так наступал 4703 год с кончины правления, когда-то великого Фараона Рамзеса 2, сына 19 династии семейства Сетти. ......

* * *

Кара сбежала по ступенькам вниз, и спустилась в закрытый дворик. Внутренний двор храма Избранниц представлял собой великолепный сад, засаженный незчислимым количеством экзотических растений. Редкие купола охранных башен утопали в густой растительности солярия, скрывая от нежелательных глаз неусыпную охрану, следящую за каждым шагом жильцов. Сходя по ступеням вниз, до Кары только дошло. Она ни разу не покидала стен Храма. Исключая несколько посещений в замок Фараона. А охрана храма, с успехом исполняла свое предназначение – роль амбарного замка на золотой клетке. В нескольких шагах от ступенек, возле фонтана, группа девушек, заметили приближение Кары и подбежав, облепили избранницу словно стая гусей на кормушке. Старшие из них рыдали, а не познавшие еще 10 разливов малышки ныли цепляясь за шелковистый подол ее тоги. Хотя каждая из них скрывала в сердце неуемную радость, что в этот год это не она. Оплакивая Кару они не заметили пару зорких глаз, следящих за каждым движением избранницы. Вход в сады избранниц был запрещен даже самому Фараону, но его 13-ый сын, наследник скипетра, избранный отцом на престол из его 47-ми детей, давно перестал обращать внимание на все законы и традиции его страны и которые нарушал чуть ли каждый день. Это был тщедушный высокий, но не очень молодой человек, по годам, но не по виду. Все кто знал его, были вынуждены отдавать ему положенные почести, но никто бы не смог заставить себя сделать это по собственному желанию, в порыве преданности или из уважения к Наследнику. Девушки боялись его и брезговали, но у них не было выбора Если они были пригожими для его нужд. Его Высочество наследный принц не признавал слова "Нет". Он получал все что он хотел. Он Анасу – Наследный Принц и никогда и не перед чем не останавливался и ничем не брезговал, даже убийством – Это был, садист который получал наслаждение от мук и страданий других. Об этом ходили рассказы в столице и за ее пределами. Матери, дочери которых выглядели более чем нормально, боялись как бы он не увидел их дорожайшее чадо. Его Высочество Наследный Принц Реджент – Анасу, увидел Кару в день его посвящения в "Мужи". Она танцевала в тот день танец "Солнца" и в тот же день Карра овладела его сердцем. Когда Анасу увидел Кару, то сразу понял что она должна принадлежать ему, чего бы ему это не стоило. Высокая и стройная, как молодое деревце девушка, одетая в хитон цвета восходящего солнца, кружила в магическом, завораживающем ритме под звуки барабанов. Все кто стоял и образовывал ритуальный круг, казалось не могли отвести взгляд от этой совсем еще юной, но такой женственной девушки, которая с прирожденной кошачьей грацией выгибала свое тело в ритм музыки. Приближающийся топот нескольких десятков ног заставил Реджента покинуть свой наблюдательный пост. В сад ворвались два десятка солдат, блокируя все входы и выходы, окружая девушек. Один из них выделявшийся от остальных позолотой вооружения, подошел к Каре, и приклонив колено прижал правую руку к левой стороне груди. – Извини Избранница, рабы опять подняли восстанье. Нас послал повелитель охранять вас. – С ехидством сказал он. Будучи главой стражи Фараона Назир пользовался всеми привилегиями охранника Богов и отчитывался только перед Рамзесом, как он называл его. Назвать Фараона по имени приравнивалось к самым страшным преступлениям, так как он считался сыном Богов, но Назир был одним из тех, кто верил только в золото, а у Фараона его было более чем достаточно. Напуганная стражником, Карра обратилась к нему: – Назир! Как Вы смеете врываться в сад?! – Мои извинения, Избранница, но я повторяю, некоторые из рабов могут ворваться в сад. Мы не хотим чтобы с вами что-то случилось, всего за неделю до церемонии. Назир был также ненавистен всем жителям страны, как и Наследный принц. Люди презирали его жадность, но никто не мог сказать, что он не исполнял своих обязанностей. Кара беспомощно пискнула, от злости и выбежала из сада. Следуя за ней, исчезли и остальные девушки. Назир довольно оскалился. Выбежав из сада, Кара потерялась в лабиринтах проходов, галерей и коридоров. Она просто шла вперед давно не следя за тем куда она идет. Сердитая она понимала что сделать ничего не может, она не могла изменить положение людей, рабов или вольной прислуги. Она ненавидела и глубоко презирала и Реджента и Назира, для нее они были мерзкие грязные свиньи, даже если они были чисто вымыты, умащены душистыми маслами и роскошно одеты. И Наследник и Начальник стражи были жадными эгоистами и готовы на все ради этих кругляшек. -Молодец Кара. Через несколько дней тебя выпотрошат как овечку и ты ничего не сможешь с этим сделать. – Шептала про себя Кара, в бешенстве до крови закусив нижнюю губу. Она сердито продолжала шагать по коридору, как вдруг чьи – то руки выскользнули из темноты и исчезли снова выхватив при этом Кару, которая не успела даже охнуть. Кромешная тьма ослепила её, своей непроницаемостью а крепкие как клещи руки, сильно сдавили горло. После нескольких секунд отчаянных попыток освободиться от захвата рук, Кара поняла что сделать этого она не сможет. В кромешной тьме она чувствовала его только на ощупь и вот тогда – то, ухватив незнакомца за руку, она сильно укусила. Тот крик, который услышала Кара, казалось, потряс своды темного коридора, боль и злость так и вырывались из горла кричащего, но когда она услышала брань в ее адрес, она поняла кто это. Она застыла от ужаса, нет она наверное ошиблась этого не могло быть! – ....Мой повелитель?! – Кара приклонила колено. Выйдя из темноты, Реджент тряс укушенной рукой, перед лицом, искаженным от боли: – Неблагодарная тварь! – Наследник приближался все ближе и ближе. Лицо его было перекошено от злости. Кара хотела вжаться в стену, и стать не заметной. – Ты мерзкая рабыня!! Я должен был сам вспороть тебе брюхо, – прошипел он. Темнота скрыла улыбку Карры, несмотря на то, что у него было полное право реализовать свои угрозы. Реджент приставал к ней при каждой возможности. В большинстве случаев он был безобиден, но к сожалению не в этот раз. Что-то в нем изменилось, причем резко, и по все видимости в этот раз он не примет "Нет" – в виде ответа. Он раздевал ее своим взглядом. Карра с замиранием сердца почувствовала, что верх ее тоги разорван, обнажая ее почти до самих бедер. Не спуская глаз с реджента, она отступала в тень, попутно прикрываясь обрывками одежды, и не заметила как споткнулась. Испуганная девушка попыталась встать, но удар по лицу на отмашь, вернул ее на пол. Сопротивляться Редженту было бесполезно. – Посмотрим, что наш любимый Бог Солнца скажет, когда узнает что его невеста "подарила" свою девственность сыну Рамзеса. Он начал снимать с себя широкую рубаху. Его тело, каким щуплым и худым не было, с легкостью навалилось на Кару, Ей показалось, что она больше никогда не сможет дышать. Грубая сила сметала на своем пути все попытки сопротивления. Кара закрыла глаза приготовившись к худшему, с ужасом понимая, что лишь одним поцелуем это не закончится. Реджентом овладела похоть и он начал раздевать ее. Крик застрял у нее в горле, волна отвращения поднималась из самой глубины души: "О, Великий Ра, что мне делать? Только умереть, что же теперь будет со мной"? Ей казалось что эта мука никогда не закончится. Тут Реджент вдруг весь напрягся, неестественно выгнувшись, после этого также неожиданно, его тело обмякло и он завалился набок. Ошарашенная и ничего не понимающая Избранница открыла глаза и застонала от ужаса: Реджент валялся на ней, в той же позе, которую принял входя в спазм. Его тело было окутано голубым облаком внутри которого потрескивали миниатюрные молнии, Кара в ужасе сбросила с себя тело Реджента, и она поняла что за ней кто-то следит. От того что Реджент лежал побежденный, ей легче не стало. Опасаясь впутаться в еще более неприятную историю, Кара подняла свой взгляд. В проходе стоял молодой человек в лохмотьях, загораживая выход. Его руки окутывало голубое облако, точно такое же, которым был окутан застывший Реджент. Увидев, что его заметили, он сделал легкий пасс руками и растворился в воздухе.

* * *

Погода в Долине Фараонов стояла не из лучших. В этих местах признавали только три времени года: жаркое лето и мгновенно наступившую – позднюю осень, которая спустя пару – тройку месяцев сменялась песчаной слякотью и не перестающими магнитными бурями. Оглянувшись по сторонам, Ричард с досадой вытянул ногу из вязкой песчаной грязи. Завывающий ветер, проходящий через каждую щель в руинах, казалось, создавал иллюзию разъяренного волкодава завывающего на пропавшую луну. Непонятно откуда налетевший смерч, хлестал в лицо молодого археолога, тысячами крохотных уколов, рвущих ткань рубахи. Ричард решил вернуться в палатку, так и не узнав чей голос разбудил и поднял его с постели. Ветер мгновенно прекратился как только "молния" взвизгнув закрыла вход в палатку. Вдоволь насладившись тишиной, Ричард решил что пришло время сборов. Он вытащил большой серый чемодан и начал с аккуратной последовательностью складывать свои пожитки, ожидая последнего автобуса в Каирский аэропорт, а затем долгую дорогу домой. "Молния" входа зашипела и в палатку ввалился взлохмаченный старик, весь перемазанный смолой и воском. Множество застывших капель покрывали его одежду, указывая на то, что человек провел большую часть ночи, держа факел в руках. Он довольно проворно, для своего возраста, скользнул к своей кровати и нагнувшись, вытащил чистую папку. – Профессор! – Обратился к нему Ричард, не давая тому перевести дух. – Ричард, сколько можно вас звать!? – Возмутился старик. Присмотревшись к профессору повнимательней он заметил миниатюрный топорик, свисающий с грязного оверола. – Профессор, позвольте Вас спросить, где Вы провели ночь? Смутившись, Мак-Леррен ответил: – Не важно, где я провел ночь, а как я ее провел, мой дорогой Ричи. Молодой археолог ненавидел, когда его называли "Ричи", но старый друг отца упрямо повторял, что для него он навсегда останется "маленьким Ричи". Спустя некоторое время Ричард перестал обращать на это внимание, но право на это детское прозвище оставалось только за старым профессором. Мак-Леррен продолжал: – Вчера вечером, я как и все в группе не мог заснуть, и пошел на осмотр нашей последней раскопки. Мой мальчик! Ты не поверишь что я нашел! – С восхищением выпалил Мак-Леррен. – Профессор, мы выезжаем через несколько часов... Прервав его Мак-Леррен, продолжал: – Одна из стенок на раскопках полая! – Я надеюсь Вы не за... – Не успев закончить, Ричард был прерван дважды. – ... Все что надо было сделать, это опереться на нее и она обвалилась. Профессор продолжал ничего не замечая. – За стеной находится примерно пол мили лабиринтов, а в конце зал. Поначалу мне показалось что это трофейная самого Рамзеса 2, но потом заметил несколько довольно современных вещиц. Советую тебе сходить туда, пока нас не выкинули отсюда. -Профессор наше разрешение заканчивается в 13:00, да даже если я захочу, все уже выехали в аэропорт этим утром. – Ричард Вы никогда не простите себе если не пойдете со мной. – Сказав это профессор выбежал из палатки. Не став возмущаться Ричард схватил свой переносной компьютер в походном чехле, и вышел за профессором. Даже при помощи панорамного светильника, Ричарду понадобилось несколько минут, чтобы найти обвал в стене. Вступив в темноту Ричард заметил очень странный факт: свет исходивший от фонаря, освещал не более чем на расстоянии руки. Тьма, будто поглощала тусклые лучи, создавая видимость неощутимого пространства. Не зная как объяснить это Ричард зашагал дольше, подобно слепому щенку, наталкиваясь на стены, дабы определить правильное направление. Спустя пол часа невидимых подножек и впадин в земле, он решил повернуть назад, громко проклиная себя за дурость. Профессор на его крики не отвечал. Повернув на зад Ричард, начал вспоминать проделанный путь, каждую загогулину в нем. Через несколько минут он врезался в деревянную дверь, да с такой силой, что она открылась. Свет по другую сторону двери, вырвался наружу и ослепил ошарашенного археолога. Немного привыкнув к нему, Ричард открыл глаза, и осторожно зашел в залитый ровным и ярким светом зал. Мак-Леррен, мимоходом взглянув на него, продолжил копаться в куче идеально сохранившейся посуды. Молодой человек был ошарашен. – Боже мой!... Так вот что мы искали все это время. – Еле прошептал он. – Ну голубчик теперь вы мне верите? Ричард – же давно перестал слушать и вообще осознавать происходящее вокруг, обратя все свое внимание на богато обставленный зал. -Ладно вы тут, послушайте, посмотрите, а я пошел документировать мою... нет нашу находку. – Сказал профессор, уходя за дальний угол зала. Ричард еще крепче сжал ручку чемоданчика в своей ладони и пошел на осмотр. Спустя полтора часа стимуляции мозгов молодого археолога огромным количеством новой информации, Ричард нашел странную трубу с выпуклым окончанием на одном из концов, отдаленно напоминающую шест, покрытие которого, было исписано сотнями иероглифов. Расчехлив переносной компьютер он приклеил кончики сенсоров к новой находке, положив ее на пол, закончил подсоединение к lap top. Дисплей зажегся и автоматически зашел в программу анализирования сенсоров. На нем появились данные странного предмета: это была полая трубка 5 футов в длину, из черного светопоглощающего металла, неизвестного происхождения. Бросив взгляд на датчик энергии, он заметил что ее в шесте достаточно чтоб освещать Нью-Йорк на протяжении месяца, или взорвать половину раскопок. "Для чего могли древние египтяне использовать такие мощные источники энергии?"– поднимая шест с земли подумал Ричард. Сладкая волна тепла пробежала от шеста по телу археолога. Он почувствовал всю силу и мощь заключенную в нем на себе, когда сгусток энергии плавя воздух в шар раскаленной плазмы вырвался из выпуклого окончания шеста и пролетев в полуметре от профессора, вдребезги разнес стену, образовывая дыру которую могло проделать только стадо слонов. Профессор озадачено оглянулся, – Ричи, мой мальчик поосторожней с игрушками. – Сказав это Мак-Леррен продолжил копаться, как ни в чем не бывало. Перепуганный археолог отошел от шеста и посмотрел на дисплей: при выстреле шест потерял 30% от заряда, но довольно так и быстро восстанавливал эту утрату. Теория Ричарда состояла в том, что шест заряжается от солнечного света, но свет в зале исходил не понятно то куда, и источником света не могли быть лампочки, поскольку таковые здесь отсутствовали. Как будто сами стены излучали бледный дневной свет, и только созданный Ричардом обвал в стене сверкал темным небытием. Тьма по обратную сторону стены, влекла своей неизвестностью. Не долго думая и потеряв интерес ко всему остальному, он прихватил шест и ступил в темноту. Мак-Леррен, до сего момента с усердием переписывал в запачканный пылью дневничек, обломки невзрачных на вид склянок, делая вид, что очень занят. Бросив опрометчивый взгляд на входящего в стенной пролом Ричарда, он опустил руку глубоко в груду глиняных осколков и осторожно изъял великолепную статуэтку размером с большой арбуз. Статуэтка дракона, вырезанная из цельного изумруда, вздохнула вспышкой слабого сияния, словно проснувшись после долгого коматозного состояния. Держа обеими руками драгоценную находку, профессор заглянул в обвал прохода. -... Как там повторял достопочтенный Максимилиан ...а да. – И забормотал заученные наизусть слова. Внутри прохода потянуло холодным бризом. Ричарда передернуло, когда кусок тьмы в конце пыльного тоннеля, ожил. Вертикальная воронка, образовавшаяся ни из чего, казалась еще чернее чем окружающая тьма. Ричард было, попятился на зад, как что-то потащило его в самое жерло. Пытаясь сопротивляться он схватил шест и увидев углубление в земле вставил туда, цепляясь за шест как за рычаг, но сила влекущая его удвоилась. В глазах археолога засвербело, от страха Ричард не успел произнести ни слова. Шест выскользнул из ямки и археолога слизнуло внутрь. Воронка сразу же закрылась, как будто совсем не было. Закончив читать слова заклинания, профессор Мак-Леррен опустил раскалившуюся статуэтку дракона. Вытерев пот он снова заглянул в проход. В туннеле было тихо и пусто. Счастливого тебе пути, Ричард Сайфер! – произнес тихо профессор, удивляясь правоте своего старого друга, – земля ему пухом.

* * *

Огромный конусообразный корабль вышел из-под теневой стороны луны и взял курс на голубовато-зеленую планету, покрытую тонкой прослойкой озона. В контрольном отсеке корабля, стоя перед огромным 10 метровым бортовым экраном обзервации, стоял командующий 37-й астро – эскадрильи. Закованный в золотые латы он любовался видом приближающейся планеты. Позади него группа обслуживающего персонала, следила за функциями полета гигантской посудины. Шипение раздвигающейся двери отвлекло внимание Тар'ока, от бортового экрана. Четверка тяжелых пехотинцев легким шагом зашли в образовавшийся проход, и замерев на месте, создали квадрат в центре которого стоял молодой офицер, в черном распахнутом кителе. Надменно суженые глаза, офицера медленно прошли по каждому углу командного отсека, настороженно задерживаясь на каждом из замершего персонала. Те поспешно отворачивались, страшась даже мысли о встрече, с взглядом "Ангела Смерти". Мгновенно приведя свою форму в порядок, он поправил торчащий воротник, украшенный парой серебряных полосок и стукнув правым кулаком в прикрытую вестом грудь, с натяжкой выпалил: – Повиновение Империи! – Мы входим в атмосферу планеты, Рамал. Подготовь челнок. – Слушаюсь мой лорд. Будут еще какие нибудь приказы? – Спросил офицер, удивившись, почему его ментор* требовал непременного присутствия для передачи простой команды.

*Ментор (англ.) – духовный наставник.

– Должен отец иметь причину дабы увидеть сына? – Словно прочитав мысли Рамала, ответил Тар'ок. Потом окинув его взглядом, добавил. – Как проходят эксперименты с новым прототипом? Надеюсь не оторвал тебя от важных занятий. – Тар'ок улыбнулся. Надменное выражение лица Рамала на миг исчезло и в больших глазах мелькнул оттенок нежности, но только на миг, и вновь его зрачки покрыло пеленой ледяной ненависти ко всему живому. -Проект проходит по заданному плану. Объект A.L.F#84715 ничего не подозревает. Она...– Рамал осекся и мгновенно поправился. – Объект наблюдения полностью адаптировался в новой обстановке.

*A.L.F.(англ) – Artificial Life Form – Искусственно созданная форма жизни.

– Будем надеяться что в этот раз, получится, – хмуро произнес Тар'ок Ладно ступай. Командор пехотинцев резко кивнул и притронулся к браслету на левой руке. Внезапный скрежет метала, послышался позади него. Пластины серебра, скользя из-за спины замыкались, одна за другой покрывая тело молодого офицера сплошной латной прослойкой, оставляя открытыми лишь шею и голову. Менее чем за несколько секунд, форма Рамала превратилась в рыцарские доспехи. Развернувшись на месте он покинул бортовой отсек. Тар'ок проводил взглядом вышедшего из отсека Рамала, и повернулся обратно к экрану: -"Будь проклята эта земля, и я за то что натворил в ней". Звук металлических сапог, грубо бьющих все сильнее по матовому полу, неимоверно длинного коридора, исходил от командора и неустанно следовавших за ним тяжелых пехотинцев, или как называли их за спиной – "Ангел смерти и его свита", (смотря в каком настроении ты на него нарвешься). Они направлялись в челночный отсек, когда послышалась всеобщая тревога. Один из пехотинцев поднес левую руку на уровень лица, браслет на запястье загудел и выплюнул голубое облачко, которое медленно превратилось в голограмму солдата – охранника: – Всем постам! Побег рабов из лаборатории A.L.F, быть предельно осторожными! Сбежавшие – техномаги! Услышав последние слова охранника, Рамал вздрогнул "Она бежала! Нет не может быть, она не знает кто она!!" Трансляцию голограммы прервал гул приближающихся шагов. В конце коридора появилась дюжина запуганных до смерти людей, одетых в рвань и лохмотья. Заметив несчастных, пехотинцы обступили Рамала, прикрывая собой своего командора, и направив шесты выпуклым концом в толпу начали стрелять. Раскаленные шары плазмы, прожигая воздух, окрашивали матовую обшивку коридора в огненно-красный цвет. Один за одним тела пораженных рабов воспламенялись и отлетали на зад, как бы продолжая траекторию полета попавшего в него шара. Тлея еще в полете, прах от сгоревшего тела растворялся в воздухе. Пехотинцы знали свое дело, и только пришедшие в себя беглецы потеряли больше половины сородичей. Остальные мгновенно нырнули под прикрытие боковой стены. Позади себя, Рамал услышал голос одного из пехотинцев: "Цербер класса А-15, личная охрана командора Рамала докладывает...". Из браслета послышался голос бортового компьютера: "Цербер класса А-15, ты идентифицирован, продолжай...". Пехотинец, механически продолжил: "Беглые рабы замечены в секторе 17. Семеро сбежавших рабов нейтрализованы при первом контакте.... Пучок света пронесся мимо Рамала и прервал цербера. Черный панцирь тяжелого пехотинца должен был защитить своего носителя от большинства известных видов оружия. Странные пучки энергии не входили ни в один из них. Прожигая толстую прослойку темного метала, как масло, луч света проделал сквозную дыру в теле воина, который даже не успев выдохнуть, умер еще до того, как его, еще дымящее тело, коснулось пола. Выражение лица у пехотинца даже при смерти оставалось неумолимо спокойным. Смерти он не боялся, так – как не знал, что это такое. Отведя взгляд от трупа цербера, Рамал резко развернулся. На другом конце коридора спокойно стоял пожилой раб, громко бормоча на непонятном языке. В воздухе, подле него, зародились две ослепляющие белые сферы и набирая скорость полетели в сторону Рамала. До того как шары успели покрыть первую половину расстояния к своей цели, Рамал прикоснулся к запястью левой руки. Слайды жидкого серебра, выскользнув из-за головы, сформировались в шлем, закрывая его голову и шею. Пехотинец, заслонивший собой Рамала был сбит первым выстрелом. Второй шар не найдя другого препятствия влетел в серебряную оболочку командорского панциря, отбросив Рамала к противоположной стене коридора. Шатаясь, он встал, и широкими шагами вернулся на свое прежнее место. "Сбруя" командора, изготовленная из чистого Иридиума, сдержала удар. Рамал нажал на браслет и слайды шлема скользнули назад, открывая перекошенное от ярости лицо. Быстрым движением руки он выхватил из-за спины пяти сантиметровую трубку и вздернул. Трубка удлинилась и превратилась в боевой шест, и ее выпуклый конец уставился на ошарашенного старика. Тот – же упав на колени и не пытался даже двинуться, торопливо повторяя: "Боевой маг. Боевой маг..." глаза старика уперлись Рамалу в грудь. Шест командора пехотинцев загудел, концентрируя все энергию на один выстрел. Задрожав, выпуклая часть шеста переливалась сетчатыми молниями. Воздух запах горелым от электричества вокруг, и он послал телепатический приказ, полный ярости и ненависти, не сводя взгляда с цели. Сгусток плазмы, сверхзвуковым лучом сорвался с шеста и пронесясь через весь коридор, врезался в стену, разрушая за собой большую часть вестибюля. Дренаут бросило в дрожь. На месте где стоял старик, зияла трех этажная дыра. Насытившись зрелищем разрушения, Рамал вернул шест в исходное положение и засунул его за спину. -Пришлите реабилитационную сеть. – Бросив последний взгляд на два трупа своих телохранителей он продолжил свой путь в челночный отсек. * * * Шокированная внезапным исчезновением незнакомца с голубым сиянием в руках, Карра, подбирая лохмотья тоги, поднялась с земли, и шатаясь, удалилась в темноту туннеля, понимая, что ждать, когда ее "насильник" прийдет в себя, будет безумием. Резкая головная боль заставила Реджента невольно замычать. Опираясь на локти, он встал на четвереньки и с воплем схватился за пах, поняв что голова не была единственной его частью тела, затронутой болью. Проклиная миг, когда увидел эту не покорную рабыню, он встал. Окинув взглядом вокруг, он увидел напротив себя расплывчатую фигуру Назира, – начальника охраны фараона. Скрестив руки на груди, тот брезгливо пробормотал под нос: – Его Высочество, 13 сын всеми любимого Фараона, валяется в грязи, побитый девчонкой, которой едва минуло 20 разливов. Полностью придя в себя, Реджент ответил оскорбленным и полным ненависти голосом: – Я позабочусь о том, чтоб свой 20 разлив она отметила по всем правилам! И выбежал их прохода. Назира совсем не волновали мелкие склоки в венценосной семье, и проблемы драгоценного сыночка Фараона к персонам его влечения, но он использовал любую возможность дабы поглумиться над болью и страданиями других. Он проводил скрюченного от боли и злости Реджента насмешливым взглядом, который постепенно перешел в звериный оскал, вышедшей на охоту пантеры. Засунув правую руку в карман туники, он вытянул металлический браслет. Поднеся браслет ближе к глазам, он внимательно разглядывал крупный, круглый изумруд, который странно соприкасался с серебряной дугой браслета, лишь кончиком конуса: "Ни один мастер в Египте не сможет выполнить такую точную работу" – пробормотал под нос Назир. Напевая под нос старую армейскую мелодию он удалился в глубь лабиринта. Воздух позади уходящего в темноту Назира, защелкал от исходящей портальной энергии. Нежной вспышкой света, появилась фигура незнакомца, спасшего Карру. Так же мистически как и в первый раз. Посмотрев вслед, уходящему начальнику охраны, который продолжал играться браслетом, он пропал, просто растворившись в воздухе. Назир тем временем, выйдя из лабиринта на торговую площадь, направился к торговцу украшениями, крупному финикийцу по имени Тофик. Шум базарной площади оглушил главу охраны, но тот задравши нос как можно выше, с унижающим взглядом шагал мимо ларьков, хозяева которых с испуганными глазами прикрывались тряпьем. Назир понимал, что эти безмозглые купцы знают его, и что более важно бояться. Продолжая шагать по базару он услышал крик женщины, еле слышный сквозь шум толпы. – Римляне!!! – продолжая истерически орать, женщина пронеслась мимо него, поднимая за собой волну паники. Посмотрев вперед Назир увидел трех солдат одетых в легкие доспехи, искусно вышитые из темно – коричневой кожи. Медные, нагрудники и пластинки из меди прикрывающие бедра рыжих великанов, украшала выбитая эмблема их роты разьярёная волчья морда. Его передернуло – это были солдаты из легиона


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю