Текст книги "Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия"

Автор книги: Орсон Скотт Кард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Ты ничего не знаешь.

– Ничего из того, что знаешь ты, – возразил Боб. – А ты не знаешь ничего, что знаю я.

– Да что ты можешь знать? – усмехнулся Сурьявонг. – Это же я тебя отрезал от сетей разведки.

– О договоре между Индией и Пакистаном я знаю.

– И мы тоже.

– Да, но ты мне этого не говорил, – напомнил Боб. – А я все равно узнал.

Сурьявонг кивнул:

– Ладно, если даже обмен пойдет в одном направлении, от меня к тебе, сведения давно устарели.

– Мне не интересно, что свежее, а что давнее, – сказал Боб. – Мне интересно, что будет дальше.

Они зашли в офицерскую столовую, поели, вернулись к Сурьявонгу, отпустили его сотрудников и стали следить по Сети за ходом войны. Бирманцы сопротивлялись храбро, но безнадежно.

– Польша в тысяча девятьсот тридцать девятом году, – заметил Боб.

– А мы в Таиланде, – ответил Сурьявонг, – перепуганы, как Англия с Францией.

– Зато Китай не вторгся в Бирму с севера, как Россия в Польшу с востока, – сказал Боб.

– Не слишком большое утешение.

Но Боба заинтересовало, почему китайцы не вмешиваются. Пекин не делал никаких заявлений для прессы. Никаких комментариев о войне, идущей у самого порога? Что Китай держит в рукаве?

– Может быть, Пакистан не единственная страна, с которой Индия подписала пакт о ненападении.

– А зачем? – удивился Сурьявонг. – Что Китай может получить?

– Вьетнам? – предположил Боб.

– От него им мало пользы, если учесть, что огромная армия Индии будет нацелена в его подбрюшье.

Вскоре они, чтобы отвлечься от новостей – и от факта, что они отстранены от всех дел, – перестали следить за новостями и погрузились в воспоминания о Боевой школе. По-настоящему плохих воспоминаний ни у кого из них не осталось, помнилось только веселое, смешные случаи, и они весь вечер проговорили, до самой темноты.

Этот день напомнил Бобу дом – на Крите, с родителями, с Николаем. Он старался думать о них пореже, но сейчас его наполнила сладкая горечь тоски. Один год у него был нормальной жизни, и вот он кончился. Разлетелся вдребезги, как тот взорванный дом, где они отдыхали. Как находившаяся под защитой правительства квартира, откуда его вытащили Графф и сестра Карлотта.

Внезапно Боба пронзил страх. Он что-то понял, хотя еще не мог сказать что. Мозг установил некоторые взаимосвязи, и Боб не понял как, но не сомневался, что прав.

– Из этого дома можно выйти так, чтобы нас не видели? – шепнул Боб так тихо, что сам едва себя расслышал.

Сурьявонг, который как раз рассказывал смешную историю о том, как майор Андерсон любил ковырять в носу, когда думал, что никто не видит, посмотрел на Боба как на психа.

– Что, в прятки поиграть хочешь?

– Чтобы не заметили, – повторил Боб шепотом.

Сурьявонг понял намек и шепнул в ответ:

– Не знаю. Я всегда выходил через дверь. Как все двери, она видна с обеих сторон.

– Канализационная труба? Подвод отопления?

– Это Бангкок, тут отопления не бывает.

– Любой выход наружу.

Сурьявонг снова заговорил нормальным голосом:

– Я посмотрю по чертежам. Но завтра, завтра. А то уже поздно, так и без ужина останемся.

Боб схватил его за плечо и заставил взглянуть себе в глаза.

– Сурьявонг, – шепнул он еще тише. – Я не шучу. Прямо сейчас из этого дома, и так, чтобы нас не видели.

До Сурьявонга дошло, что Боб действительно чего-то боится. Он снова перешел на шепот:

– А что случилось?

– Ты просто ответь.

Сурьявонг закрыл глаза.

– Ливневая канализация, – шепнул он. – Старые канавы. Эти сборные дома поставили на старом плац-параде. Прямо под нами идет канава. Так что просвет есть, хотя его почти не видно.

– Где тут можно выбраться через подпол?

Сурьявонг закатил глаза:

– Дома собраны на честном слове.

В доказательство он приподнял край большой циновки, скатал ее и легко вытащил половицу.

Под ней была утоптанная земля, потемневшая от отсутствия солнца. Просвета между ней и полом практически не было.

– Где канава? – спросил Боб.

Сурьявонг снова задумался.

– Кажется, проходит под холлом. Но там ковровое покрытие.

Боб включил видео погромче и вышел через приемную Сурьявонга в холл. Вцепился в угол ковра и оторвал его. Полетел пух, и Боб стал тянуть дальше, пока его не остановил Сурьявонг:

– Кажется, это здесь.

Они вытащили другую секцию пола. В пожелтевшей земле было углубление.

– Пролезешь? – спросил Боб.

– Так ведь это у тебя голова большая и умная, – ответил Сурьявонг.

Боб бросился на землю. Она была мокрой – Бангкок есть Бангкок, и Боб тут же вымазался с головы до ног. Каждое сочленение пола представляло трудность, и пару раз пришлось подкапываться солдатским ножом, чтобы голова пролезла. Но Боб довольно быстро продвигался и всего через несколько минут вылез в темноту. Вставать он не стал и проследил, чтобы Сурьявонг, который не знал, в чем дело, тоже не поднял головы, когда вылез, а полз вслед за Бобом.

Так они и двигались до места, где канава уходила под другой сборный дом.

– Только не говори мне, что надо лезть под этот дом.

Боб посмотрел на свет от луны и фонарей. Приходилось рассчитывать на некоторую небрежность противников. Если они используют инфракрасное наблюдение, то все равно бежать бессмысленно. Но если они смотрят только визуально, за дверями, то он и Сурьявонг уже там, где медленное осторожное движение не заметят.

Боб начал вставать.

Сурьявонг поймал его за ногу. Боб оглянулся. Сурьявонг показал жестами, будто натирает себе щеки, лоб и уши.

Боб забыл. У него кожа светлее, чем у Сурьявонга. Он заметнее в сумраке.

Он вымазал грязью лицо, руки и уши. Сурьявонг кивнул.

Они выбрались не торопясь из канавы и медленно поползли вдоль дома, пока не завернули за угол. Здесь были кусты, дающие какое-то прикрытие. Секунду мальчики постояли в темноте, потом пошли небрежно прочь от дома, будто только что вышли из дверей. Боб надеялся, что их не заметят те, кто наблюдает за домом Сурьявонга, но даже если заметят, они вряд ли привлекут внимание – разве что слишком маленьким ростом.

Только четверть мили спустя Сурьявонг заговорил:

– Ты не скажешь мне все-таки, как называется эта игра?

– Выживание, – ответил Боб.

– Не знал, что параноидальная шизофрения поражает так молниеносно.

– Они пытались дважды, – сказал Боб. – И оба раза собирались убить вместе со мной всю мою семью.

– Но мы же просто разговаривали, – удивился Сурьявонг. – Что ты увидел?

– Ничего.

– Услышал?

– Тоже ничего. Это было чувство.

– Только не говори мне, что ты экстрасенс.

– Не буду. Но что-то в событиях последних часов замкнулось у меня в подсознании. Я к своим страхам прислушиваюсь. И действую.

– И помогает?

– Я до сих пор жив, – пожал плечами Боб. – Мне нужен общедоступный компьютер. С базы мы выбраться можем?

– Это зависит от того, насколько широкий заговор против тебя составлен, – сказал Сурьявонг. – Кстати, ванна тебе тоже нужна.

– Так можем мы где-нибудь найти место с обычным общедоступным компьютером?

– Да, есть помещения для посетителей у входа на трамвайную станцию. Но смешно будет, если на том терминале будут сидеть твои убийцы.

– Эти убийцы не посетители, – ответил Боб.

Сурьявонг несколько разозлился:

– Ты вообще не знаешь, охотится ли за тобой хоть кто-нибудь, но почему-то уверен, что это кто-то из тайской армии?

– Это Ахилл, – объяснил Боб. – Он не в России. У Индии нет такой разведки, которая могла бы провернуть подобную операцию среди высших офицеров главного штаба. Значит, это кто-то подкупленный Ахиллом.

– Здесь никто не стал бы брать денег от Индии.

– Вероятно, – согласился Боб. – Но Индия не единственное место, где у Ахилла есть друзья. Он какое-то время прожил в России. И должен был установить и другие связи.

– Очень трудно все это воспринимать всерьез, Боб, – вздохнул Сурьявонг. – Но если ты сейчас завопишь «Обдурил!», я тебя убью.

– Может быть, я ошибаюсь, – сказал Боб. – Но я не шучу.

Они добрались до помещения для посетителей, и там никто ни на одном компьютере не работал. Боб вошел в систему под одним из своих многочисленных псевдонимов и написал письмо Граффу и сестре Карлотте.

Вы знаете, кто это. Я думаю, на мою жизнь готовится очередное покушение. Немедленно посылайте сообщения вашим контактам в правительстве Таиланда, предупредите их, что готовится такая попытка, и известите, что в заговоре участвует кто-то из ближнего окружения чакри. Никто другой доступа не получил бы. Все участвующие индийцы, предположительно, подставные лица.

– Так писать нельзя, – сказал Сурьявонг. – У тебя нет доказательств против Наресуана. Я на него зол, но он верный таец.

– Можно быть верным тайцем и все равно хотеть моей смерти, – возразил Боб.

– А моей?

– Если надо, чтобы это выглядело как злодейская диверсия извне, – сказал Боб, – то вместе со мной должен погибнуть и храбрый таец. Что, если нашу гибель выдали бы за действия индийской диверсионной группы? Это ведь была бы провокация для объявления войны?

– Чакри провокация не нужна.

– Нужна, если он хочет, чтобы бирманцы верили, что Таиланд не собирается захватить кусок их территории. – Боб вернулся к письму.

Пожалуйста, сообщите им, что мы с Сурьявонгом живы. Из укрытия мы выйдем, когда увидим сестру Карлотту по крайней мере с одним официальным представителем правительства, которого Сурьявонг знает в лицо. Пожалуйста, действуйте немедленно. Если я ошибся, вы попадете в неловкое положение. Если я прав, вы можете спасти мою жизнь.

– Просто тошнит, как подумаю, насколько это для меня будет унизительно. Кто эти люди, которым ты пишешь?

– Люди, которым я доверяю. Как тебе.

Перед тем как отправить письмо, Боб добавил к списку адресов адрес Питера под именем Локка.

– Ты знаешь брата Эндера Виггина? – удивился Сурьявонг.

– Встречались однажды, – ответил Боб и вышел из Сети.

– Что теперь? – спросил Сурьявонг.

– Теперь, думаю, надо где-то спрятаться, – сказал Боб.

Тут послышался взрыв. Задребезжали стекла, вздрогнул под ногами пол. Лампочки мигнули, компьютеры стали перезагружаться.

– Вовремя успели, – сказал Боб.

– Что это было? – спросил Сурьявонг.

– Оно самое, – ответил Боб. – Думаю, мы оба погибли.

– И где же нам прятаться?

– Раз они это сделали, значит думают, что мы были в доме, и сейчас за нами следить не будут. Пойдем ко мне в казарму. Мои люди меня спрячут.

– И ты готов поставить на это мою жизнь? – спросил Сурьявонг.

– Вполне, – ответил Боб. – Пока что мои успехи по сохранению твоей жизни потрясают.

Выйдя из здания, они увидели военные машины, которые мчались туда, где в лунной ночи клубился черный дым. Другие машины направлялись к выходам с базы. Никого не будут впускать или выпускать.

К тому времени, когда Боб и Сурьявонг добрались до казарм, где был расквартирован отряд Боба, уже слышалась стрельба.

– Сейчас убивают липовых индийских шпионов, на которых все свалят, – сказал Боб. – Чакри с сожалением проинформирует правительство, что они не сдавались в плен и захватить живым не удалось никого.

– Ты опять его обвиняешь, – сказал Сурьявонг. – Почему? Откуда ты знал, что так и будет?

– Наверное, догадался, потому что слишком много умных людей действовали по-дурацки, – ответил Боб. – Ахилл и чакри. И он на нас злился. Почему? Да потому, что ему неприятно было нас убивать. Значит, ему надо было убедить себя, что мы – нелояльные мальчишки, испорченные МЗФ. Мы для Таиланда опасны. А раз он нас ненавидит и боится, то убийство вполне оправданно.

– Отсюда и до заключения, что нас хотят убить, еще не близко.

– Наверное, они хотели сделать это у меня дома, но я остался с тобой. Вполне вероятно, что они планировали и другую возможность: чакри нас пригласит на встречу в каком-нибудь месте и нас там убьют. Но мы проторчали несколько часов у тебя, и тогда они сообразили, что это и есть возможность. Надо было только связаться с чакри и получить согласие на отступление от плана. Наверное, им пришлось спешить, доставляя на место фальшивых индийцев, – а может, это действительно были схваченные лазутчики. Или могли накачать наркотиками тайских преступников, у которых будут найдены изобличающие документы.

– Плевать мне, кто они, – отмахнулся Сурьявонг. – Я не понимаю, как ты узнал.

– И я не понимаю, – признался Боб. – Обычно я очень быстро анализирую и точно знаю, как я понял то или другое. Но иногда подсознание берет верх над сознанием. Так случилось в последней битве, под командованием Эндера. Мы были обречены на поражение. Я не видел решения. И все же я что-то сказал, какое-то ироническое замечание, горькую шутку – и в ней было решение, нужное Эндеру. С тех пор я очень внимательно отношусь к этим подсознательным процессам, дающим ответ. Я пересмотрел свою жизнь и вспомнил много случаев, когда говорил то, что не было результатом сознательного анализа. Как тогда, когда мы стояли над лежащим Ахиллом и я сказал Проныре, чтобы она его убила. Она не стала, и я не смог ее убедить, потому что сам не знал зачем. Но я понял, кто он такой. Я знал, что, если его не убить, он убьет ее.

– Знаешь, что я думаю? – сказал Сурьявонг. – Я думаю, ты что-то услышал. Или что-то заметил боковым зрением, наблюдателя, скажем. И включился.

Боб только пожал плечами:

– Может быть, ты и прав. Я же говорил, что сам не знаю.

Хотя прошли часы, но замки все еще открывались при сканировании ладони Боба, не поднимая тревоги. Его полномочия не потрудились отменить. Где-то на каком-то компьютере его появление в доме будет отражено, но только следящей программой, а когда на это посмотрят люди, друзья Боба давно уже приведут колеса в движение.

Боб с радостью убедился, что хотя его люди были дома, на земле Таиланда и на военной базе, дисциплина и бдительность у них не ослабла. Как только мальчики вошли в дверь, их тут же схватили, прижали к стене и обыскали.

– Хорошая работа, – сказал Боб.

– Сэр! – воскликнул удивленный солдат.

– И Сурьявонг, – заметил Боб.

– Сэр! – вытянулись оба часовых.

Шум разбудил еще нескольких.

– Свет не зажигать, – предупредил Боб. – Громко не разговаривать. Оружие зарядить. Быть готовыми к выходу в любой момент.

– К выходу? – переспросил Сурьявонг.

– Если они поймут, что мы здесь, и решат закончить работу, – сказал Боб, – то обороняться здесь невозможно.

Солдаты тихо будили спящих и быстро одевались и заряжали оружие, а Боб тем временем велел часовому отвести себя к компьютеру.

– Входи ты, – приказал он.

Как только солдат вошел в Сеть, Боб занял его место и написал от его имени Граффу, сестре Карлотте и Питеру:

Оба пакета в надежном месте и ждут получателя. Прошу вас поторопиться, иначе пакеты будут возвращены отправителю.

Боб выслал на рекогносцировку взвод, разделенный на четыре пары. Когда пара возвращалась, ее сменяла другая пара из другого взвода. Боб хотел затруднить противнику атаку на казармы с близкого расстояния, если противник ее решит предпринять.

Тем временем Боб с Сурьявонгом включили видео и смотрели новости из Сети. Конечно, вскоре пришло первое сообщение. Индийские агенты проникли на базу таиландского штаба и взорвали сборный дом, убив Сурьявонга, самого выдающегося из тайских выпускников Боевой школы, который последние полтора года возглавлял отдел стратегического планирования. Это была огромная национальная трагедия. Подтверждения пока не было, но, по предварительной информации, часть индийских агентов была убита доблестными тайскими солдатами, защищавшими Сурьявонга. Также погиб его гость, тоже выпускник Боевой школы.

Кто-то из солдат Боба прыснул, но вскоре все они помрачнели. То, что репортерам сообщили, будто Боб и Сурьявонг погибли, значило: тот, кто составлял рапорт, был уверен, что они оставались в доме, а это можно было проверить только двумя путями: либо если нашли тела, либо если дом был под наблюдением. Поскольку тела, очевидно, не были найдены, то человек из канцелярии чакри, составлявший рапорт, был участником заговора.

– Вполне понимаю людей, которые хотят убить Бороммакота, – сказал Сурьявонг. – Но меня?

Солдаты засмеялись, Боб улыбнулся.

Дозоры приходили и уходили снова и снова. К казармам никто не приближался. Новость вызвала различную реакцию от разных комментаторов. Очевидно, Индия рассчитывала ослабить тайскую армию, устранив самого блестящего военного гения нации. Это нельзя оставить безнаказанным. У правительства нет другого выхода, кроме как объявить войну и присоединиться к справедливой борьбе Бирмы против агрессора.

Приходили новые сообщения. Премьер-министр заявил, что берет расследование под личный контроль. Кто-то из армейского руководства явно допустил непростительную оплошность, позволив вражеским агентам проникнуть на базу самого командующего. Поэтому, для защиты репутации чакри и чтобы все видели, что армия не прикрывает своих, расследованием будет руководить городская полиция Бангкока, а осмотр места происшествия будет производить городская пожарная служба.

– Отлично сработано, – сказал Сурьявонг. – Прикрытие у премьер-министра железное, и чакри не сможет не пустить полицию на базу.

– А если пожарные приедут достаточно быстро, – добавил Боб, – они могут даже помешать людям чакри войти в здание, которое еще до тех пор не остынет. Так что они даже не узнают, что нас там не было.

Вскоре сирены объявили о прибытии полицейских и пожарных машин. Боб ждал стрельбы, но ее не было.

Вместо этого вбежали двое дозорных.

– Сюда идут, но не солдаты. Шестнадцать полицейских, и с ними штатский.

– Только один? – спросил Боб. – Женщина среди них есть?

– Только один, и женщины нет. Кажется, это сам премьер-министр, сэр.

Боб выслал еще дозорных посмотреть, нет ли поблизости военных.

– Как они узнали, что мы здесь? – спросил Сурьявонг.

– Как только они взяли под контроль канцелярию чакри, – ответил Боб, – они по личным делам выяснили, что солдат, который послал письмо, находился в казарме в момент его отправления.

– Так что, можно выйти наружу?

– Пока не стоит.

Вернулся один из дозорных:

– Премьер-министр хочет войти в казарму.

– Пожалуйста, пригласите его, – велел Боб.

– А ты уверен, что он не начинен взрывчаткой, чтобы убить нас обоих? – поинтересовался Сурьявонг. – До сих пор твоя паранойя сохраняла нам жизнь.

Будто ему в ответ, по видео показали чакри, увозимого от главного входа в сопровождении эскорта полиции. Репортер комментировал, что Наресуан подал в отставку с поста чакри, но премьер отказался ее принять и настоял, чтобы Наресуан просто ушел в отпуск на время расследования. Тем временем министр обороны принял канцелярию чакри под личный контроль, и на ключевые посты в штабе были назначены генералы из войск. Пока они не прибудут, все будет контролироваться полицией. «Пока мы не будем знать, как индийские агенты смогли просочиться на нашу столь охраняемую базу, – заявил министр обороны, – мы не можем быть уверены в своей безопасности».

Премьер-министр вошел в казарму.

– Здравствуйте, Сурьявонг, – сказал он с глубоким поклоном.

– Здравствуйте, господин премьер-министр, – ответил тот с поклоном куда менее глубоким. «Ох уж эта гордыня выпускников Боевой школы!» – подумал Боб.

– Некая монахиня летит сюда со всей возможной поспешностью, – произнес премьер-министр, – но мы надеемся, что вы решитесь мне поверить, не дожидаясь ее прибытия. Она, видите ли, была на противоположной стороне земного шара.

Боб выступил вперед и вполне прилично произнес по-тайски:

– Господин премьер, я думаю, что нам с Сурьявонгом будет безопаснее под охраной этих верных войск, чем где бы то ни было в Бангкоке.

Премьер-министр оглядел вооруженных солдат, стоящих по стойке «смирно».

– Итак, прямо посреди базы здесь создали частную армию?

– Я недостаточно ясно выразился, – сказал Боб. – Эти солдаты полностью верны вам. Они ждут вашей команды, поскольку вашими устами говорит Таиланд, господин премьер.

Премьер поклонился едва заметно и обернулся к солдатам:

– Если так, я приказываю арестовать этого иностранца.

Тут же руки Боба были зажаты ближайшими двумя солдатами, а третий его обыскал в поисках оружия.

У Сурьявонга глаза полезли на лоб, но он ничего не сказал.

Премьер улыбнулся:

– Можете его отпустить. Чакри мне сказал – перед тем как ушел в отпуск, – что эти солдаты распропагандированы и нелояльны Таиланду. Я теперь вижу, что его дезинформировали, а раз это так, то я думаю, что вы правы. Вам действительно безопаснее находиться здесь под их защитой, пока мы не выясним, насколько глубоко проник заговор. Я бы даже был вам благодарен, если бы имел возможность выделить сотню ваших людей для осуществления контроля над базой вместе с полицией.

– Я настоятельно прошу вас взять их всех, кроме восьмерых, – сказал Боб.

– Каких восьмерых? – спросил премьер.

– Любой взвод из восьми этих ребят может выстоять день против всей индийской армии.

Абсурд, конечно, но звучит приятно, и его люди были счастливы услышать подобные слова.

– Тогда, Сурьявонг, – сказал премьер, – я был бы вам благодарен, если бы вы приняли командование над этими людьми, кроме восьми человек, и заняли бы с ними базу от моего имени. К каждой группе я придам полицейского – как свидетельство, что эти люди действуют по полученным от меня полномочиям. Разумеется, одна группа из восьми человек все время будет охранять вас.

– Есть, господин премьер! – ответил Сурьявонг.

– Я помню, как во время своей последней кампании говорил, – произнес премьер, – что будущее Таиланда находится в руках детей. Я понятия не имел, насколько буквально и скоро воплотится мое предвыборное красноречие.

– Когда прилетит сестра Карлотта, – сказал Боб, – можете ей сказать, что в ее присутствии нет необходимости, но я был бы рад ее видеть, если она найдет время.

– Я передам, – обещал премьер. – А теперь давайте действовать. У нас впереди трудная ночь.

Все были мрачно-серьезны, когда Сурьявонг вызывал командиров взводов. На Боба произвело впечатление, что он знает их по именам и в лицо. Сурьявонг не слишком искал общества Боба, но отлично проследил за всем, что Боб делал.

Лишь когда все разошлись, получив задания, – каждый взвод со своим полицейским вместо боевого знамени, – только тогда Сурьявонг и премьер позволили себе улыбнуться.

– Хорошая работа, – сказал премьер.

– Спасибо вам, что поверили нашему письму, – сказал Боб.

– Не знаю, поверил бы я Локку или нет, – ответил премьер, – а министр колоний Гегемона все-таки политик в конечном счете, но, когда мне лично позвонил папа, мне не оставалось ничего другого. Теперь я должен идти и сказать народу абсолютную правду обо всем, что здесь случилось.

– Агенты Индии пытались убить меня и моего неназванного гостя? – предположил Сурьявонг. – А мы уцелели благодаря доблестным действиям героических солдат тайской армии? Или неназванный гость погиб?

– Боюсь, что он погиб, – сказал Боб. – Разорван на куски взрывом.

– Как бы там ни было, – произнес Сурьявонг, – вы заверите народ, что сегодня враги Таиланда крепко запомнили: тайской армии можно причинить урон, но ее нельзя победить.

– Я рад, что вас учили на военного, Сурьявонг, – сказал премьер. – Не хотел бы я видеть в вас оппонента в предвыборной кампании.

– Чтобы я был вашим оппонентом – немыслимо, – ответил Сурьявонг. – Нет ни одного пункта, где мы не были бы согласны.

Ирония дошла до всех, но никто не засмеялся. Сурьявонг вышел с премьером и восемью солдатами. Боб остался в казарме с последним своим взводом, и они вместе стали смотреть, что там врут в новостях.

Под гудение новостей Боб стал думать об Ахилле. Каким-то образом тот узнал, что Боб жив, – наверняка от чакри. Но если чакри переметнулся к Ахиллу, зачем ему раскручивать историю гибели Сурьявонга как предлог для войны с Индией? Смысла не было. Включение Таиланда в войну с самого начала было Индии очень невыгодно. Плюс еще примитивная, очевидная стратегия массированного удара с горой трупов – и Ахилл начинал выглядеть полным идиотом.

А идиотом он не был. Значит, его игра лежит глубже, и Боб при всем его хваленом подсознании еще не мог пока понять, в чем она состоит. А вскоре Ахилл узнает, что Боб жив, – если еще не узнал.

И этот Боб очень, очень зол.

«Петра. Петра, помоги мне найти способ тебя выручить».