Текст книги "Доктор по имени Зло"
Автор книги: Орландина Колман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Был и другой вариант: кто-то это сделал намеренно. В любом случае, зрелище было не для слабонервных. И хотя инспектор не испытывал особой симпатии к погибшему, такой смерти он не пожелал бы никому.
Что-то подсказывало Келли, что этот труп имеет прямое отношение к предыдущим четырем, хотя, на первый взгляд, никакой очевидной связи между ними не было. Инспектор уступил место преступления своим коллегам для фиксации следов, а сам разыскал Харви Флетчера. Тот сидел в своем кабинете и казался растерянным и убитым горем.
Лицо мужчины было бледным, как бумага. Рядом с чашкой на столе стояла початая бутылка коньяка. Это Джон мог понять. Однако сейчас Флетчер должен был прийти в себя, чтобы ответить на вопросы инспектора. Затем Джону предстояло еще одно неприятное дело – рассказать об убийстве также и Эллисон. Инспектор надеялся, что она стойко воспримет эту новость.
Келли толкнул дверь кабинета, вошел и сел напротив Харви. Тот выглядел спокойным, даже привычная надменность вернулась к нему, по крайней мере, взгляд, которым он изучал инспектора, был каким угодно, но только не потрясенным.
– Я должен задать вам несколько вопросов, – осторожно начал инспектор, однако Флетчер нетерпеливо кивнул.
– Я мало что могу по этому поводу сказать. Когда я сегодня рано утром пришел в музей, то удивился, что Фаруха не было на месте. Обычно он приходит раньше меня. Я подумал, что он проспал, и поэтому отправился на обход один. Так я его и нашел. Собственно, это все.
– Кто-нибудь в это время еще находился в музее? – продолжил расспрашивать Джон, которому не понравилось явное намерение Харви побыстрее от него отделаться.
– Я никого не видел.
– Когда вы вчера ушли из музея?
– Около восьми вечера. Фарух и я сделали контрольный обход и затем разошлись.
– Вы вместе вышли из здания?
Флетчер на мгновение замешкался, но потом покачал головой:
– Нет, не вместе. Мне… мне нужно было спешить, и я поручил ему все закрыть. Вы полагаете, что после моего ухода кто-то мог проникнуть в музей? Если бы я только…
– Я не знаю, к чему бы это привело, – перебил ученого инспектор. – Но время смерти известно доподлинно – как раз вчерашний вечер. Подумайте хорошо, доктор Флетчер, может, вы кого-нибудь видели у здания?
– Нет, я же говорю, никого не видел.
– У доктора бен Салаха были враги?
Флетчер удивленно посмотрел на инспектора:
– На этот счет у меня нет информации. У нас с ним были исключительно профессиональные отношения, и за эти рамки они никогда не выходили.
– Охотно верю, – пробормотал полицейский так тихо, что его собеседник не смог его услышать. – Ну, хорошо, пока спасибо. Если у меня еще возникнут вопросы, я к вам обращусь, если вы не против.
– В любое время к вашим услугам, инспектор, – ответил Флетчер. – Бедный, бедный Фарух.
Инспектор чувствовал, что словам доктора верить не стоит, но никаких доказательств у него пока не было.
* * *
Радостная улыбка моментально слетела с лица Эллисон, когда Джон максимально тактично сообщил ей о смерти Фаруха.
– Боже мой, какой ужас! – воскликнула потрясенная девушка.
– Это – простите, что я вынужден уточнить, – однозначно было убийство. Мне очень жаль, Эллисон, ведь вы были хорошими друзьями?
К удивлению и радости инспектора Келли девушка покачала головой:
– Мне он нравился, и мы всего один раз встречались. Это был действительно чудесный вечер, но не более того.
– У него были враги?
Она задумчиво посмотрела на Джона:
– Нет, насколько мне известно. Но настолько хорошо я его не знала. Что теперь будет? Его тело отправят в Египет или похоронят здесь? Боже, я до сих пор не могу в это поверить! Такой милый, дружелюбный парень… Как это вообще произошло? Вы сказали, что его убили? На него кто-то напал на улице?
– Нет, это произошло в музее. Он попал в одну из искусственных ловушек, видимо, кто-то это подстроил.
Эллисон ахнула и зажала рот рукой:
– Вы хотите сказать… кто-то намеренно…
– Именно так, – кивнул инспектор.
Эллисон стала нервно перебирать бумаги на своем письменном столе, совершенно не понимая, что делает. Джон подошел ближе и решительно положил свою ладонь на ее руку:
– Мне, правда, очень жаль. Для вас, наверное, это большой шок. Если я могу вам чем-то помочь…
Она посмотрела на него глазами, в которых отчаянно боролись гнев и бессилие:
– Да, на самом деле вы можете мне помочь, Джон. Вы окажете мне большую услугу, если сегодня вечером куда-нибудь сходите со мной. Я… я бы не хотела сидеть одна дома и думать о том, что…
Такое предложение инспектор не мог себе представить даже в самых смелых мечтах. Даже если нынешний повод никак нельзя назвать радостным, с его стороны было бы глупо отказываться.
– Все, что пожелаете, – пообещал он. Но боль и страх, которые не могли скрыть глаза девушки, огорчили его.
* * *
Келли проводил Эллисон до дома. Весь вечер она старалась выглядеть как обычно, но получалось плохо. Она все время перескакивала в разговоре с темы на тему. Джон первое время пытался следить за ходом ее мыслей, но затем перестал. В итоге вечер прошел совсем не так, как себе представлял инспектор.
У дверей дома Эллисон попрощалась с Джоном.
– Я очень благодарна вам за то, что вы уделили мне свое драгоценное время, – тихо сказала она. – Боюсь, я сегодня была не самой подходящей компанией, простите меня.
– Вам не за что просить прощения, – он взял девушку за руку и поцеловал ее. – Спокойной ночи, Эллисон. Я уверен, к нашей следующей встрече вам уже будет гораздо лучше.
Келли поехал домой. Но если бы он знал, что Эллисон вскоре вышла из дома и решила провести собственное расследование, то вряд ли бы спокойно отправился спать.
* * *
В музее что-то происходило, и в этом девушка нисколько не сомневалась. Она также была уверена, что к этому каким-то образом причастен Флетчер. Конечно, это чувство могло крепнуть в ней из-за неприязни к этому человеку. Поразмыслив немного, она все-таки решила, что дело не только в этом. Да, Харви определенно ей не нравился, но только из-за этого она бы не стала его подозревать в убийстве. Версия, которую он рассказал инспектору, казалась ей неправдоподобной. Возможно, она ошибалась, и это всего лишь ее домыслы… В итоге Эллисон решила сама осмотреться в музее. На этот опрометчивый поступок ее подтолкнуло случайное совпадение. Пару недель назад ей пришлось несколько раз во внерабочее время посещать музей в рамках одной исследовательской работы. Ключи от входа и от сигнализации с тех пор она так и не вернула. Теперь было самое время воспользоваться ими еще раз.
В полном одиночестве она вошла в огромный вестибюль, заперла за собой дверь и осмотрелась. Странное чувство овладело ею. Еще вчера вечером здесь было все по-другому.
А теперь Фарух мертв…
Эта мысль причиняла ей боль, хотя она и не была настолько хорошо знакома с Фарухом, чтобы утверждать, что их более близкие отношения смогли бы долго продержаться.
Эллисон встряхнулась. Сейчас ей следовало абстрагироваться от этих мыслей.
Здание пустовало, тем не менее отовсюду раздавались какие-то шорохи, которые Эллисон не могла сразу опознать. Девушке приходилось постоянно напряженно прислушиваться. Она резко остановилась.
Ей что-то послышалось? Шаги? Или они раздавались с верхней галереи?
Сердце Эллисон учащенно забилось, ладони вспотели от напряжения, а тело стала сотрясать мелкая дрожь, пока она затаив дыхание стояла посреди вестибюля и прислушивалась.
Вдруг она чуть не рассмеялась от облегчения: это были часы! Ровное тиканье их секундной стрелки в тишине создавало иллюзию шагов. Эллисон вытерла пот со лба и глубоко вздохнула. Неужели она такая трусиха, что даже от такой мелочи готова испугаться? Что она вообще здесь делала? Она пошла дальше.
Как обычно, по ночам музей скудно освещался лампами аварийного освещения, создававшим в залах таинственную полутьму. Причудливые, продолговатые тени, возникавшие в свете немногочисленных ламп, грозили несуществующими опасностями. Эллисон взяла себя в руки, ведь она пришла сюда, чтобы выяснить хоть что-нибудь о смерти Фаруха. Может, от глаз полицейских что-нибудь ускользнуло? Но если она будет продолжать бояться каждого шороха и каждой тени, то лучше сразу отправиться домой.
Девушка уверенно шла прямиком к египетской выставке. Как бы это ни было ужасно, ей хотелось увидеть место, где это случилось.
У Эллисон пересохло во рту. Но она храбрилась изо всех сил.
Она медленно продвигалась вперед. Сначала она хотела найти ту самую кнопку, которой Фарух открыл потайную нишу, ставшую затем местом его гибели. Но этого не понадобилось. Путь ей перегородила ярко-желтая полицейская лента, которой было огорожено место преступления. Очевидно, под давлением какого-нибудь министерства было решено не закрывать полностью выставку и музей, а только перегородить вход в импровизированный лабиринт. Но ломать над этим голову Эллисон не стала.
Девушка медленно приближалась к злополучной нише, боясь в нее заглянуть. Слезы непроизвольно навернулись на ее глаза, когда она с ужасом представила, что здесь произошло с Фарухом.
Об этом она сейчас не хотела думать. Эллисон быстро вытерла слезы и отвернулась. Здесь она уже вряд ли что-нибудь найдет. Наверняка полицейские ощупали вокруг каждый сантиметр. Эллисон миновала ограждение и двинулась дальше, вглубь лабиринта.
Внезапно она услышала шаги! В музее однозначно был кто-то еще. Кто-то, кто также хотел остаться незамеченным. Эллисон затаила дыхание и замерла на месте.
Кто это мог быть? Лишь у строго ограниченного круга лиц были ключи от музея. Почему-то мысль об обычной краже со взломом показалась Эллисон самой неправдоподобной.
Девушка завернула за угол и резко остановилась. Да, вот он! Человек стоял в центре гробницы, смотрел на стену и, казалось, чего-то ждал.
Со спины мужчина напоминал Харви Флетчера. Он протянул руку и прикоснулся к одному из рисунков на стене. Раздался легкий треск, и часть стены отъехала в сторону.
* * *
Эллисон не верила своим глазам. Что вообще здесь делал Флетчер? И откуда взялся этот проход? Она была уверена, что Фарух ничего об этом не знал. Какой смысл сооружать этот потайной ход?
Девушка не сомневалась, что ничего хорошего в том, что ее коллега так тщательно это скрывал от остальных, не могло быть. У нее в голове быстро созрел подкупающий новизной план – последовать за Флетчером и выяснить, что же он скрывает. При этом ей даже не пришло в голову, что в складывающихся обстоятельствах подобная авантюра могла оказаться опасной. Один мертвец на повестке дня уже имелся, и нельзя было исключать, что кто-то попытается любыми средствами сохранить свою тайну и на одном убийстве не остановится.
Когда за Флетчером задвинулась стена, Эллисон выждала несколько минут, зашла в помещение гробницы и стала нащупывать потайную кнопку на одном из настенных рисунков. Она нашлась на удивление быстро: кусок стены снова бесшумно отъехал в сторону, открыв маленькую площадку с круто уходящей вниз лестницей.
Здесь горел свет: на стенах висели лампы, и их свет хорошо освещал путь. Девушка шагнула к лестнице, даже не заметив, что стена за ее спиной снова встала на место. Винтовая лестница закончилась, освещенный коридор вел дальше. Пахло сыростью и плесенью. Тут и там капала вода, а когда она случайно прикоснулась к скользкой, покрытой гнилью стене, то чуть не вскрикнула от отвращения.
Вдруг она услышала голоса и замерла. Флетчер был не один?
Эллисон стала осторожно приближаться к разговаривавшим. Когда коридор закончился, она замерла от удивления.
Перед ее взором открылся огромный каменный собор со статуей египетского бога Сета.
В храме находились странные люди. Около дюжины мужчин в длинных темных рясах и с накинутыми на головы капюшонами стояли полукругом перед алтарем, расположенным сразу под статуей Сета. Перед алтарем стоял человек, это был Харви Флетчер. На нем тоже была ряса, со сдвинутым на затылок капюшоном. Его глаза горели фанатичным огнем, когда он высоко поднял обе руки, в которых блеснул инкрустированный драгоценностями ритуальный кинжал. Только сейчас Эллисон заметила, что алтарь не пустовал. По его углам стояли свечи, и их пламя нервно колыхалось от легкого сквозняка. А посреди алтаря лежал привязанный за руки и за ноги человек.
Она беспомощно стояла и смотрела, как кинжал Флетчера медленно опустился и пронзил грудь мужчины.
Но тело даже не шелохнулось, а из раны не пролилось ни капли крови. Люди в рясах стали напевать какую-то молитву, из которой Эллисон иногда выхватывала отдельные слова на древнеегипетском языке. Часто упоминалось имя бога Сета и слово «смерть».
Девушка замерзла. В тот момент, когда она решила вернуться обратно в музей, незнакомцы в рясах стали расходиться. Эллисон кое-как втиснулась в узкую влажную от сырости нишу, боясь быть обнаруженной. Она не увидела, куда исчезли люди из храма, и в этом была ее ошибка. Когда она отважилась выбраться из своего укрытия и выйти из пахнущей смрадом канализации, она выяснила, что обратный путь в музей закрыт.
* * *
Этой ночью Джон Келли мучился от бессонницы. Его беспокоила Эллисон. То, как нервно и возбужденно она вела себя прошлым вечером, было нетипичным для этой общительной, но, прежде всего, уравновешенной молодой женщины. Смерть коллеги, видимо, потрясла ее сильнее, чем он предполагал.
В любом случае, Келли хотел убедиться, что с Эллисон все в порядке. Возможно, он мог бы что-нибудь для нее сделать. И он бы сделал это с удовольствием.
Все знакомые Эллисон знали, что она ранняя пташка. Знал об этом и инспектор Келли; он позвонил ей рано утром, перед тем как поехать в полицейское управление. Звонил он долго, но трубку так никто и не поднял.
Джон позвонил в офис, но, кроме дежурного, в здании никто еще не появлялся. Келли решил попробовать дозвониться до девушки в течение дня.
Но день оказался непростой. Инспектора вызвали на место очередного преступления, хотя он и не должен был брать на себя это дело. В итоге время на новый звонок Эллисон он нашел только к обеду. Результат остался прежним – на своем рабочем месте она так и не появилась, более того, никому не сообщила о том, что задерживается или не придет вовсе. Если бы она себя неважно чувствовала, то наверняка позвонила бы коллегам, но никто ничего о местонахождении девушки не знал. Дома трубку тоже никто не брал.
Тут инспектор забил тревогу. У него была масса возможностей для быстрого поиска пропавшего человека – несчастные случаи на дорогах, новые пациенты в клиниках, морги. Но нигде не могли найти женщину, похожую по описанию на Эллисон. По крайней мере, пока такая не поступала. Но куда же она подевалась?
До позднего вечера Джон пытался до нее дозвониться. После работы инспектор заехал к ней домой, но там, судя по всему, никого не было, и соседи ничего и никого не видели.
* * *
Как только Эллисон поняла, что она оказалась запертой в подземелье, ее охватило отчаяние. Выход в музей не открывался, сколько бы она ни искала потайную кнопку. Сантиметр за сантиметром она ощупала все стены и ступени – бесполезно.
Она уже давно справилась с отвращением при виде покрытых скользкой слизью и гнилью стен. А когда мимо ног прошмыгнула приличных размеров крыса, то Эллисон пришлось зажать рот рукой, чтобы не завизжать. Вдобавок ко всему погас свет, и девушка в отчаянии и бессильной ярости села на металлическую ступеньку.
Девушка не знала, сколько прошло времени – она редко носила часы. Но несколько часов точно прошло; она изрядно замерзла, желудок недовольно урчал, и ее мучила жажда.
Дрожа от холода и голода, она задремала и ударилась головой о мокрую стену. Эллисон сначала решила, что нужно всеми способами заставлять себя не спать, но потом поняла, что не будет никакой пользы, если она без сил будет шататься по подземным коридорам. Хотела она или нет, ей следовало отбросить все неприятные мысли и успокоиться.
Эллисон мечтала о горячей ванне, большой чашке чая, чистой одежде и теплой постели. Ей нужно дождаться, пока включится освещение, и тогда она попытается найти выход из этой смердящей западни.
* * *
Вскрикнув, Эллисон проснулась. Ее разбудил крысиный писк, и молодая женщина почувствовала, что как минимум одна из этих отвратительных бестий забралась на ее туфлю. Она вскочила, лихорадочно затрясла ногой, а затем сбежала вниз по ступенькам. Эллисон только сейчас осознала, что в ее западне снова горит свет.
Тому было два объяснения. Либо сюда снова приближается Флетчер, либо свет здесь напрямую связан с уличным освещением. И это означало, что на улице снова наступил вечер. Ни одно из этих объяснений Эллисон не радовало. Флетчеру она бы не хотела попадаться на глаза, поскольку этот человек, судя по всему, откровенно шел по трупам, и ему ничего не стоило разделаться и с ней. А если уже наступил вечер, то ее наверняка кто-нибудь ищет. Только кто же ее здесь найдет?
При свете она без труда нашла коридор к подземному храму. Возможно, отсюда имелся и другой выход, необязательно прямо в музей.
На алтаре все еще лежал человек. Подавив в себе ужас, девушка подошла ближе. Конечно, она бы уже ничем не смогла помочь ему, но до того, как тело куда-нибудь спрячут, имело смысл хотя бы запомнить его лицо, чтобы потом рассказать полиции.
Его белая, бледная кожа слегка отсвечивала в тусклом освещении храма, холодные, пустые глаза безжизненно смотрели вверх. Молодой женщине пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не отказаться от своей затеи.
Но это оказался не человек! Тело «жертвы» было сделано из пластика. Большая кукла!
И хотя Эллисон обрадовалась, что во время ритуала никто не пострадал, вся эта устроенная Флетчером театральная сцена показалась ей безвкусной и жуткой. Как же такой чистоплюй мог обманывать бога Сета? Или, может быть, это репетиция? И вскоре вместо куклы окажется настоящий человек?
Разобравшись с куклой, девушка начала искать другой выход. Внезапно она услышала плеск воды. Радости Эллисон не было предела – это оказалась труба с чистой водопроводной водой. В одном месте в трубе оказалась течь, и небольшая струйка брызгала на образовавшуюся на полу лужу. Сложив вместе ладони, Эллисон ловила капли живительной влаги и жадно пила. Прошло некоторое время, прежде чем девушка смогла утолить жажду. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше.
Эллисон приободрилась и продолжила поиски. Пока снова не услышала шаги, которые однозначно двигались по направлению к храму. Девушка спряталась за одной из больших круглых колонн. Но она столкнулась с новой проблемой – ей вдруг нестерпимо захотелось чихнуть. Эллисон зажала чесавшийся от пыли нос, но естественное желание оказалось сильнее…
* * *
В мыслях Харви Флетчера не было места для сожаления или раскаяния по поводу смерти египетского коллеги. Вместо этого его распирало самодовольство: ведь он оказался в ситуации, при которой мог целиком и полностью сконцентрироваться на своем божестве и получать от него послания. Он не замечал того, что его поведение абсурдно; вполне возможно, ему самому оно казалось абсолютно нормальным. Но как только он скидывал с себя маску цивилизованного человека, под ней обнаруживался настоящий фанатик.
Флетчер приобщился к культу во время своего первого визита в Египет. Тогда он заблудился в пустыне, и его спасли буквально в последнюю минуту. После этого он стал утверждать, что в уже бредовом состоянии к нему явился бог Сет, который сохранил ему жизнь, потребовав поклонения. Тогда никто всерьез не отнесся к его словам, посчитав их бредом едва не умершего от жажды человека. Но Харви с тех пор стал считать Сета своим господином. Он почитал его настолько, что потратил все свои накопления на сооружение в лабиринтах под Лондонским музеем целого храма в его честь. Флетчер начал заманивать состоятельных коллекционеров редкими египетскими артефактами, встречался с ними в оживленных местах, отравлял их быстродействующим и не оставляющим следов ядом, забирал деньги и незамеченным исчезал. Яд он тоже привез из Египта. Он действовал в считанные секунды через кожу. Так что идея покрывать этим ядом предметы, которые Флетчер якобы хотел продать, возникла сама собой. Сам он всегда носил перчатки, чтобы не отравиться. Эти редкие древнеегипетские вещицы он собирал затем в храме, а чтобы никто не заметил их исчезновения из экспозиции, заменял их первоклассными подделками. Поскольку Харви Флетчер сам считался экспертом в этой области, то никаких проблем не возникало.
Но одна заноза ему постоянно досаждала – Эллисон Клинтон. Эта умная женщина лучше него ориентировалась в некоторых разделах их общей узкой специализации, имела хорошую репутацию и, таким образом, являлась опасным соперником. То, что она нашла общий язык с Фарухом, тоже его обеспокоило. Харви даже удивлялся, что Эллисон до сих пор не пришла к нему и не стала задавать неприятные вопросы или даже в чем-то обвинять. В этом случае ему нужно было бы что-то срочно придумывать.
О том, чтобы просто ее убить, не могло быть и речи. Этот инспектор и так достаточно любопытен. Кроме того, он явно положил на Эллисон глаз, и если с ней что-нибудь случится, он не отступится, пока не докопается до правды. Теперь Флетчеру уже не казалась удачной идея оставить труп египтянина в музее. Наоборот, надо было сделать так, чтобы все указывало на Эллисон и полицейского, и тогда бы у него оказались развязаны руки. Но Флетчер не сильно расстраивался на этот счет, он был уверен, что, когда придет время, Сет сам даст ему нужные инструкции.
Сейчас он снова пришел в храм, чтобы подготовиться к новой церемонии. И впервые в жертвоприношении должна была участвовать не только кукла. На самом деле все оказалось настолько просто, что он удивился, как эта идея не пришла ему в голову раньше. На улицах Лондона хватало попрошаек и бездомных, которых вряд ли кто-нибудь будет разыскивать. Зато они хотя бы пожертвуют собой во славу великого Сета, и их жизнь обретет хоть какой-то смысл!
Флетчер заставил себя преодолеть отвращение перед отбросами общества и отправился на одну из таких встреч. Оказалось несложно приманить небольшой суммой денег одного бездомного и заставить его пойти с собой. Затем – быстрый и сильный удар, чтобы оглушить жертву, и вот она лежит, крепко привязанная к алтарю, и готовится отдать свою жизнь во имя Сета.
Флетчер не знал, что Эллисон в этот момент находилась внизу и видела все, что он делал. Его сторонники должны были присоединиться к нему позднее, чтобы провести вместе еще одну церемонию в честь воинственного божества. Эту дюжину человек Харви отбирал очень тщательно, и они были слепо преданы ему и Сету.
Харви в очередной раз почистил ритуальный кинжал, убрал с алтаря нелепую пластиковую куклу и протер идеально гладкую мраморную поверхность.
Эллисон кое-как справилась с желанием чихнуть и сейчас молилась, чтобы ее никто не заметил. Она с удивлением увидела, что Флетчер убрал с алтаря куклу. Ведь не собирается же он…
Ее худшие предположения подтвердились, когда чуть позднее появились и другие участники ритуала и взгромоздили на алтарь активно сопротивляющуюся жертву. Неужели она действительно станет свидетельницей убийства?
Девушка уже давно забыла о том, что окоченела от холода и проголодалась до полуобморока. Сейчас она тряслась от страха. И тут ей пришла в голову спасительная мысль. Возможно, на время церемонии потайной вход из музея в подземелье остался открытым? Вряд ли Флетчер предполагал, что внизу находится еще кто-то, кто может им воспользоваться. Ей нужно было срочно отсюда выбираться.
Эллисон бросила последний взгляд на жуткий ритуал. Человек на алтаре больше не шевелился, возможно, от страха потерял сознание. Так для него даже лучше.
Женщина бесшумно отошла от колонны, дошла до знакомого коридора и бросилась прочь из этого ужасного места. Она не замечала, как слезы ручьями текли по ее щекам. Когда выяснилось, что тайный проход открыт, то она почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение.
Она выскользнула наружу и не заметила, что ее испачканные в грязи туфли оставили следы. Зато их увидел Харви Флетчер.
Сначала это неприятное открытие его изрядно напугало. Он сразу же подумал, что следы принадлежат Эллисон: эта женщина была слишком любопытна и, скорее всего, слишком умна. Но, может быть, она ничего особенного и не успела увидеть? Ведь пока так никто и не появился в музее, чтобы арестовать его и помешать его ритуалам.
У Флетчера в этот момент возникла гениальная, как он полагал, шахматная комбинация. Он сегодня же разыщет Эллисон Клинтон и поговорит с ней. В зависимости от ее поведения он поймет, насколько много она знает.
Доктор закрыл за собой потайной вход и вытер все следы на полу. Ритуал прошел почти безупречно – бог должен быть доволен.
* * *
Четыре часа утра. Этой ночью Джон Келли тоже не находил себе места. Он постоянно ломал голову над тем, где могла находиться Эллисон. Никто ее так и не видел и ничего о ней не слышал.
Келли пока исключал, что с ней случилось несчастье. Выжатый за день как лимон, полицейский лег в постель и понял, что уснуть не получится. Его волновала эта женщина, и даже если бы это было не так, стоило подумать об ее исчезновении с профессиональной точки зрения. Все это так или иначе касалось расследования тех странных смертей, которое никак не сдвигалось с мертвой точки. Вдруг бесследно исчез эксперт, который, возможно, был в состоянии внести хоть какую-то ясность в эту загадочную историю.
Раздосадованный, Келли встал с кровати и сварил крепкий кофе. Первым же глотком он обжёг язык и крепко выругался. Затем сел за кухонный стол, взял лист бумаги и попытался перечислить все факты, которые ему были известны на данный момент. Результат восторга не вызывал. Инспектор не рассчитывал, что убийца допустил где-то ошибку. А это означало, что можно ждать и другие убийства. Не самая приятная перспектива, должен был признать Келли. Он подпер голову руками и еще раз пробежал глазами по имеющейся информации. Может, у него все-таки есть хоть какая-то крохотная зацепка?
Он настолько погрузился в свои мысли, что от неожиданного пронзительного звонка в дверь подскочил.
Джон вооружился табельным пистолетом и тихо спустился вниз по лестнице, не включая в прихожей свет. В дверь снова нетерпеливо позвонили. Полицейский рывком открыл дверь и одновременно поднял пистолет. И замер от удивления. За дверью стояла Эллисон Клинтон.
Инспектор с облегчением выдохнул, убрал пистолет и втянул дрожащую девушку за руку в дом.
– Боже мой, Эллисон, я вас вторые сутки везде разыскиваю, уже не знал, что думать, – взволнованно заговорил Келли. – А тут еще и пристрелить мог…
И без дальнейших разговоров поцеловал молодую женщину, которая жадно отозвалась на это неожиданное проявление чувств. Будто только этого и ждала…
Келли отвел Эллисон наверх и только тут заметил, в каком состоянии она находится.
– Что случилось?
Полицейский быстро приготовил ей кофе и несколько сэндвичей, закутал в одеяло и дал ей время прийти в себя. Лишь когда девушка согрелась, утолила голод и почувствовала себя в безопасности, она смогла рассказать ему все, что увидела ночью в подвалах музея.
– Я сейчас же проинформирую своих коллег, и мы быстро накроем это гнездо, – уверенно произнес Келли, когда девушка закончила, и перешел на ты. – Эллисон, ты точно опознала своего коллегу Харви Флетчера? Это важно, понимаешь? Ты сказала, что там плохое освещение. Ты уверена, что не ошиблась? Может, ты еще кого-то опознала?
Эллисон вдруг пришла в замешательство. А действительно ли это был Флетчер?
Она медлила.
– Я не знаю. До этой минуты я была готова поклясться, что это Флетчер. А теперь, когда ты спросил, я в этом не совсем уверена.
Келли серьезно посмотрел на нее.
– Я верю тебе, – сказал он тихо. – Но то, что ты рассказала, для большинства прозвучит неправдоподобно. Так что нам потребуются доказательства. Ты должна понимать, что в этом случае мы обвиним Флетчера в убийстве.
Девушка кивнула. Джон сел рядом с ней на диван и взял ее за руку:
– Вся эта история настолько безумна, что мне будет непросто убедить своих коллег. Сначала я должен сам посмотреть, что там происходит.
Это спонтанное решение полицейского вызвало у Эллисон еще большее замешательство:
– Тебя могут убить!
– Да, они могут попытаться, – согласился Келли. – Но я буду к этому готов.
– Тогда я пойду с тобой.
– Исключено.
– Без меня ты даже вход туда не найдешь, – иронично заметила Эллисон. – Ты же не думаешь всерьез, что я покажу тебе вход в подземелье, а сама спокойно пойду домой и буду там сидеть и гадать – вернешься ты живой или нет?
– Но ты сама сказала, что это может оказаться опасной затеей.
– Тогда пусть мы оба окажемся в опасности, – храбро ответила девушка. – Я теперь тебя одного никуда не отпущу.
– Тогда ближайшей ночью и отправимся, – согласился Келли. – Но ты должна взять на работе больничный.
– Нет, я сегодня пойду на работу, как обычно. Я не хочу, чтобы у Харви Флетчера возникли подозрения. Ну, если он все-таки во всем этом замешан. А поскольку мы коллеги, которые вынуждены работать вместе…
– Да, я понимаю, к чему ты клонишь, но мне это не нравится, – пробурчал Джон. – Мне было бы спокойнее, если бы ты на целый день осталась здесь.
Эллисон улыбнулась и ласково погладила его по щеке.
– Уверена, дойдет и до этого, – пообещала она.
Вскоре девушка уснула, тесно прижавшись к Джону.
Ровно в девять часов она уже сидела на своем рабочем месте, объяснив свое вчерашнее отсутствие гриппом.
* * *
Эллисон взяла в руки лупу и склонилась над листом папируса. Она относилась к тем немногим людям на земле, которые были способны практически свободно читать египетские иероглифы и переводить их на английский язык. Эта была одна из причин, почему мисс Клинтон высоко ценили в профессиональных кругах.
Она была искренне удивлена, когда после короткого стука в дверь в ее кабинет зашел Харви Флетчер. Свой неловкий испуг она объяснила неожиданным появлением коллеги.
Флетчер заставил себя вежливо улыбнуться:
– Эллисон, извините за беспокойство, я смотрю, вы очень заняты. Но у меня возникла небольшая проблема. Насколько я знаю, вы с Фарухом были, скажем так, дружны.
Его голос звучал так слащаво и елейно, что у Эллисон возникло едва сдерживаемое желание дать ему пощечину. Но тем самым она бы все испортила, и в случае если Харви невиновен, их дальнейшее сотрудничество оказалось бы под вопросом. Так что девушка совладала с собой и открыто посмотрела ему в лицо. Ей было все равно, заметит ли он в ее глазах боль, которую вызвал у нее его вопрос.
– Да, можно и так сказать, – ответила она немного неуверенно.
