Текст книги "Харьковский Демокрит. 1816. № 6, июнь"

Автор книги: Орест Сомов

Соавторы: Аким Нахимов,Василий Маслович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Основание Харькова

Часть первая

Глава вторая*

Приятно в зимний вечерок,

Коль у огня друзья полкругом

Сидят, и курят табачок,

И точат балы за досугом.

Любезность, искренность, любовь,

У них в беседе заседают;

Из них там каждый без чинов,

Там ближнего не обижают,

Там истинна весёлость есть,

Никто в беседе их не связан.

Вельможи, что мне ваша честь?!

Я к вашей жизни не привязан;

Когда со мной мои друзья,

Когда им сказываю сказки,

Не надобны мне ваши ласки,

Царей тогда счастливей я!

Не так ли, друг почтенный Дмитрий,

Не тоже ль скажешь, брат Андрей?

Хоть будь венцом украшен, митрой,

Но если нет с тобой друзей,

Твой жребий стоит сожаленья.

Ах, как тогда на свете жить,

И с кем, скажите, разделить

И радости и сокрушенья?!

Но брат мне Дмитрий говорит:

«Зачем, Маслович, ты болтаешь,

Зачем известное твердишь,

А повести не начинаешь?»

Сейчас, любезный мой, сейчас,

Имей короткое терпенье:

Дай мой исправлю гроком глас,*

И ты моё услышишь пенье.

Часть вторая

«Знать, такі пришли вже годи,

Щоб веселим бути годі!

І не можна чоловіку

Без напасті кончить віку.

ˑ

Що моя Гапуся робе?

Мабуть, досі вже во гробі!

Мабуть, досі ангелочок

Її душу взяв в Райочок! [9]9
  Простолюдины думают, будто бы пред смертью праведного прилетает ангел за его душою и уносит её в рай, а душу грешника тащат аггелы в ад, или, по их наречию, в пекло.


[Закрыть]

ˑ

Яків, бідна сиротина!

Мучить зла тебе година,

Гоне, ріже і терзає,

З любой Гапкой розлучає!

ˑ

Зділай милость, змилуйсь, долю!

Прогони від мене болю!

Потіш моє, порадь серце,

Йому гірко так, як в перці!

ˑ

Коли буде твоя воля,

Що потішить мене, доля,

Мабуть, я і ворочуся,

Поживу з тобой, Гапуся!

ˑ

Люба Гапко, не журися,

Лучше Господу молися,

Мабуть, я і ворочуся,

Поживу з тобой, Гапуся!»

ˑ

Так пел горе-богатырь,

Мечтой услаждался,

Лошадь в Куряж монастырь[10]10
  От Харькова в девяти верстах находится монастырь, называемый Куряжским.


[Закрыть]

Гнать скорей старался,

ˑ

Потому, что дождь и гром,

Ветер, град и молнья!

Вот уж виден Божий дом,

Вот и колокольня!

ˑ

Бедный Яков весь измок,

В ворота̀ стучится,

Но на ворота̀х замок;

А монах боится!

ˑ

Гром сильней меж тем гремит,

Удар за ударом;

Яков тож сильней стучит,

Всё, однако, даром.

ˑ

От него невдалеке

Дуб гнилой свалился;

Больно Якова руке;

Он стучал, крестился.

ˑ

Бедный горе-богатырь!

Всюду неудача,

Не пускают в монастырь,

И убита кляча!

ˑ

Яков жалкий во слезах

Лошадь обнимает;

Слышит стук давно монах;

Да не отпирает.

ˑ

Отчего святой монах

Врат не отворяет?

У кого металл в руках,

Гром тех побивает.

ˑ

Чтоб ворота отпереть

Надо ключ железный,

А как вдруг начнёт греметь,

Век и кончит слезный.

ˑ

Пусть прохожий подождет,

К нам рубашка ближе,

(Был монахов всех совет).

Яков, подожди же!

ˑ

У кого святы отцы

Физике учились?

В ней большие хитрецы

Они учинились!

ˑ

Незадолго перед сим

Гость, монах согбенный,

Нареченный Ероним,

Здесь был угощенный.

ˑ

Слава года три почти

Об нём разносима:

«Будет Ероним идти

Из Ерусалима.

ˑ

Он желает посетить

Каждую обитель,

В них молебны отслужить,

Чтоб простил Спаситель!»

ˑ

Баба, между тем, молва

Своё говорила:

«Ероним, свята глава,

Где б ни проходила,

ˑ

Строит всюду чудеса,

Больных исцеляет,

Он незрячим очеса

Зрячие вставляет!

ˑ

Он приятен небесам,

Свят и преподобен!

Чуть ли ни Никола сам,

Иль ему подобен!»

ˑ

Сей-то славный Ероним

Пробыл час здесь лишку,

И хозяевам своим

Дал в подарок книжку:

ˑ

«Как себя остерегать

От грома и молньи».

Яков, надо подождать

Подле колокольни!

ˑ

Перестал сердиться гром,

Молнья не блистала,

Литься дождь престал ведром:

Всё как прежде стало.

ˑ

Лишь гнилого дуба нет,

Нет коня: убитый!

Да наш Яков не согрет

И ещё сердитый!

ˑ

Ворота̀ монастыря

Наконец открыли;

Мокрого богатыря

Наконец впустили.

ˑ

Обсушили там его,

Славно накормили,

И за это ничего

С рыцаря не сбрили!

ˑ

Есть обычай на Руси:

В хижине и в кельи

Странник, что ни попроси,

Пить ли, есть, постели,

ˑ

Всем хозяин рад служить;

Се черта народа!

Вот чего искоренить

Не успела мода!

ˑ

Яков у отцов гостил

День лишь с половиной,

Два молебна отслужил,

В путь пошёл с кручиной.

ˑ

Уж шестой он день идёт,

Крымец вдруг навстречу

Едет гордо и ревёт:

«Дай учиним сечу!»

ˑ

«Ах ты, мерзкий басурман! –

Яков восклицает. –

Трогать смеешь христиан! –

В сердце продолжает. –

ˑ

Нажился̀, знать, в жизни сей!

Вот тебе подарок!

Жён, проклятый, не имей

Четырёх татарок».

ˑ

После гордого пронзил

В самую печёнку,

И с поспешностью вскочил

На его клячонку.

ˑ

Тут хотелось покривить

Рыцарю душою,

Но татарин быль обрит,

А не с бородою.*

ˑ

Хоть не хочет, но вперёд

Скачет поневоле;

Как назло ему, бород

Нету в чистом поле.

ˑ

Скачет день, и день ещё,

Полон нетерпенья,

Ищет бороды вотще...

Видит лишь каменья.[11]11
  По Екатеринославской дороге видно и теперь множество безобразных каменных статуй.


[Закрыть]

ˑ

Кончим здесь вторую часть,

Замолчим, ни слова!

Коль случится нам попасть

В журналисты снова,

ˑ

Слово верное даём

Кончить бедных муки:

В третьей части допоём

Якова все штуки.

Мслвч.

Продолжение впредь.

____________________

II

ПРОЗА

12

Письмо Русского Солдата

Когда я просил у вас совета, можно ли мне, не так как критику, а как просто мыслящему солдату, открыть мысли свои о журналах,* в то время я не воображал, что, напечатав письмо моё, вы обяжете меня некоторым образом выполнить сие намерение. Признаюсь, что я даже забыл о нём до сих пор, пока (и то довольно поздно) не взял вашего журнала в руки. Но теперь вижу – надобно что-нибудь сказать. «Журнал» – великое слово! Я об заклад бьюсь, что не всякий, кто их читает, понимает значение слова, а если и думает, что понимает, то (как говорят) навыворот. Например, начиная с самого издателя: он печатает в месяц, в полмесяца, или, много, в неделю несколько листков всякого сбора в прозе и в стихах, ходячих прямо и хромых, и называет свои листки – «журнал». Я советовал бы ему сходить в полковую канцелярию (других я не знаю и боюсь, как язвы) и спросить у писаря, что значит журнал? Он отвечал бы ему: «Милостивый государь, журнал есть ежедневная записка всех бумаг, полученных и отправленных». Оттуда, пожалуй, пусть зайдёт к купцу, казначею и проч. и спросит у каждого, что в журнале он записывает? Тот покупку и продажу, тот приходы и расходы, учёный свеженькие мысли, волокита[12]12
  Под сим словом я разумею того, кто в один день обегает целый город, и поневоле к вечеру от усталости волочит ноги. Едва ли не приличнее сие название такого сорта людям, а не тем, кому оно обыкновенно даётся; доказательство, как несправедливо иногда названия изображают вещь.


[Закрыть] имена новых знакомых, мало заботящихся о его знакомстве, лекарь домы пациентов; да я и конца бы не нашёл журналам, т. е. дневным запискам (а мне кажется, милостивый государь, журнал иначе перевесть нельзя): их не тысяча один, а без числа. Итак, кончится сия статья тем, что все почти так называемые журналы не суть журналы, а месячники, полумесячники, недельники. За сим следует: на какой конец сии месячники и проч. выходят на свет? Здесь я скажу, чаю, выдумка журналов есть прекрасное, бесподобное дело. Некстати бы мне говорить по учёному, но нельзя миновать, чтоб не сказать чего-нибудь о их начале: все почти приписывают Франции и господину Сало,* советнику Парижского парламента, изобретение журналов, таковых или подобных, как мы их видим. Он начал издавать в 1665 году журнал учёных (Journal des savants). Самое название, кажется, показывает, что учёные, истинные или самозваные, присылали к издателю свои сочинения или замечания. Предо мною лежит книга, из которой мог бы я выписать всю историю журналов от их сотворения до сего дни; но судя по себе, я знаю, как несносно читать вздор без вкуса и без соли для того только, что он пахнет учёностью. Намерение моё сказать слова два о пользе журналов (каковы они ни есть), да и тут беда! Об них так много писали, что писать ничего не осталось. Об ином журнале говорят иногда слишком много, но тогда редко отдают ему должную справедливость; а о другом совсем ничего не говорят: это ещё хуже! Но после всех суждений и пересудов журналы останутся преполезною и приятною каждому любителю просвещения выдумкою. Журнал не для вечности; одно имя и намерение его оправдывает. Я сказал бы господам строгим критикам: государи мои, как вы об том подумаете, кто, слушая умного и весёлого человека, который своими разговорами научает и забавляет собрание, с педантскою важностью подступит к нему и скажет: «Вы говорите умно и приятно, но позвольте вам заметить, что вы не всегда говорите то, чего мне хочется; вы говорите кстати, но это чрез нисколько времени не будет больше кстати; иногда вы говорите о предметах, которые я не очень понимаю; вы делаете наставления быть сострадательным и человеколюбивым, а я не всегда бываю к тому расположен; вы смешите других, осмеивая меня: за то я вам вечно не прощу и буду ругать ваши разговоры пока достанет у меня гортани». Я слышу, кажется, ответ сего почтенного человека: «Мой друг, по долгу христианства и человечества я сожалею о вашей гортани и даю вам дружеской совет никогда меня не слушать!» Не таковы ли критики журналов? Всякий знает, что в них есть слабые пиесы* да и критики не без слабостей. Что касается до меня, по совести вам скажу, что с сердечным удовольствием я читаю многие пиесы в «Украинском вестнике»[13]13
  Господин издатель и всякий читатель догадается, почему я не хвалю Демокрита.


[Закрыть]:* старинные известия о родной стороне, и самые маловажные, должны быть каждому милы, если он не болван деревянно-иностранный; видеть успехи благотворительности и просвещения в отечестве ещё милее; даже просто литературные пиесы многие очень занимательны. За час пред сим с сладчайшим чувством я читал пиесу «Юстин, или Добрый брат».* Чего ж вам хочется? Где строгие критики? Вы можете и смеяться, и плакать с удовольствием, а всё ворчите; если ж вы ни плакать, ни смеяться не можете от доброго сердца, а только судорожно, советую вам не читать не только журналов, но и «Бовы королевича». Простите, милостивый государь, спешу к должности, пишу наскоро[14]14
  Прошу покорнейше сделать замечание, что для журналов писать наскоро есть вещь простительная: кто захочет трудиться по целым десяткам лет, знавши наверно, что труды его чрез неделю будут лежать в табачной лавке, а много что под лавкою.


[Закрыть]; надобно было что-нибудь написать, а теперь уже 8-е число. Позвольте сделать также последнее прощальное почтение вашему журналу, который, как я слышал, кончается. Поздравляю с освобождением от тяжкого ига, и честь имею быть

Вашим истинным почитателем и покорнейшим слугою

Русский Солдат.

___________________

Хорошая и дурная нога

(Из Франклина)*

В свете есть два рода людей: имея одинакое здоровье, одинакое богатство, одни бывают счастливы, а другие несчастливы. Это происходит по большей части от различных точек зрения, под которыми рассматривают вещи, людей и происшествия, и от действия, какое сия разность производит в их душах.

Люди, в каком бы ни были положении, могут иметь приятности и невыгоды; в каком бы обществе ни находились, могут найти людей с большею или меньшею любезностью; за каким бы столом ни сидели, им подают кушанья и напитки лучше или хуже, блюда хорошо или худо приготовленные; в какой бы земле ни жили, у них бывает хорошее и дурное время; под каким бы ни находились правительством, имеют хорошие и худые законы, и сии законы могут быть исполняемы хорошо или худо; какую бы поэму или сочинение гения ни читали, могут видеть ошибки, красоты и недостатки; наконец, на всех почти лицах, во всех почти людях, можно усматривать черты тонкие и черты несовершенные, качества хорошие и худые.

В таких обстоятельствах два рода людей, о которых мы говорили, принимают различные впечатления. Которые расположены к счастью, те обращают внимание на одно приятное в вещах и весёлое в разговорах, на хорошо приготовленные блюда, на вкусные вина, на прекрасное время, и наслаждаются с удовольствием; которым же назначено судьбою быть несчастливыми, те примечают противное и ни о чём о другом не разговаривают, отчего они всегда недовольны и печальными своими замечаниями возмущают удовольствие общества, оскорбляют многих и делаются в тягость везде, где бывают.

Если бы такие склонности несчастные получали от природы, то они достойны б были великого сожаления. Но как расположение критиковать, находить во всём худое, появляется, может быть, сперва от подражания и неприметным образом превращается в навык, то известно, что им можно избавиться от привычек, как скоро они будут уверены, что они нарушают их спокойствие, Надеюсь, что сей маловажный совет будет для них небесполезен, и они откажутся от такой склонности, которая, хотя внушаема воображением, имеет невыгодные следствия в продолжение жизни и причиняет печаль и бедствие истинное.

Никто не любит ругателей, которые всякому готовы наносить обиды. За то с ними всегда обходятся с холодною учтивостью; нередко даже и в этом отказывают им, что самое ожесточает ещё более их и доставляет им как бы случай к сильным спорам и ругательствам. Если они желают занять важные должности и умножить своё имение, никто не принимает участия в их успехе, не делает ни шагу и не скажет ни слова в их пользу. Если получают от кого укоризны или подвергаются какому-нибудь несчастию, никто не захочет ни защищать их, ни оправдать. Напротив, множество неприятелей осуждает их поступки и всячески старается привести их в совершенную ненависть. Итак, если они не переменяют навыка и не удостаивают почитать прекрасным то, что в самом деле прекрасно, без всякого огорчения, как для самих себя, так и для других, то всякий должен избегать их: ибо мы всегда встречаем неприятности, если имеем соотношения с такими людьми, особливо если к несчастию бываем замешаны в их ссорах.

Один старый философ, из друзей моих, чрез опытность сделался слишком недоверчив к таким людям, и всячески старался не иметь ни малейшей связи с ругателями. У него, как и у прочих философов, был термометр, по которому узнавал он степень теплоты в атмосфере, и барометр, по которому наперёд знал, каково будет время, хорошо или дурно. Но как не изобрели ещё такого инструмента, по которому можно бы было, при первом взгляде, узнать, какой кто имеет характер, в таком случае мой философ пользовался ногами: у него одна нога была очень хороша, а другая крива и безобразна.

Если он в первый раз видел человека, который более смотрел на кривую ногу, нежели на прямую, то он не доверял ему; а если этот человек, говоря с ним о дурной его ноге, не сказывал ничего о хорошей, то не нужно ему было никакого доказательства; и философ не имел с ним более ни малейшей связи.

Не у всякого из нас есть столь прекрасный двуножный барометр. Но всякий, употребив небольшое внимание, может примечать признаки такого худого расположения, изыскивать ошибки, и решится избегать знакомства тех, которые, по несчастью, имеют такие слабости. Итак, я советую сим язвительным, злым, недовольным людям не смотреть на кривую ногу, если они хотят заслужить уважение, быть любимы и жить счастливо.

___________________

III

СМЕСЬ

1

Певец во стане эпикурейцев

Друзья, собранье усладим,

Вино стоит пред нами,

Дай два ведра опорожним,

Украсимся венками!

___

Кому судьбою здесь дано,

Возможные все средства,

Чтоб пить хорошее вино,

Так тот не знает бедства.

___

Пустое полно говорить,

Забудем плута Боньку…

Не лучше ль нам винца налить

И выпить полегоньку?

___

Тебе сей кубок, голова,

Цвети твоё здоровье!

Ты наши выслушай слова

И подпиши условье:

___

Ты, яко первый тела член,

Будь нам питья примером:

Теперь с тобой контракт свершен;

Не смей быть лицемером!

___

Хор

Теперь с тобой контракт свершен;

Не смей быть лицемером!

___

А ты, почтенный наш ……,

Ты мудрый наш поитель!

Будь весел духом и здоров,

И будь нам предводитель!

___

Хор

И будь нам предводитель!

___

А ты, любезный наш Иван,

Хоть пуншу пить не любишь;

Но дай тебе вина стакан,

Ты пить усердно будешь.

___

Всегда ты эдак поступай:

Ты слава всех Иванов!

Скорее, Дмитрий, наливай…

Здорово, Т……

___

Друзья, кто можешь позабыть

Почтенна М……,

Так должен тот приноровить

Себе сии два слова.

___

Извольте слушать, вот оне:

Кто здравье пить его не будет,

Так тот привержен сатане

И добрых тот не любит!

___

Хор

Певец, слова твои напрасны,

Мы выпить в честь его согласны.

___

Теперь пришла чреда твоя,

Полковник храбрый …..,

Ты жить не хочешь для себя;

Не любишь барских вздоров.

___

Твоё здоровье залпом пьём:

Живи на многи лета!

Тебе в честь песни мы поем,

Живи твоя …..!

___

Хор

Твоё здоровье залпом пьём:

Живи на многи лета! и проч.

___

А ты, приятный наш Андрей,

Когда играешь на кларнете,

Услада ты компаньи всей!

И всё тебе пустое в свете!

___

Хор

И всё ему пустое в свете!

___

Твоё здоровье выпьем мы,

Ударим руку в руку;

Весѐлы изострим умы,

И выдумаем штуку!

___

А ты веселья сын и штук!

В……наш …….,

Прямой ты Демокритов внук,

Собраний наших гений!

___

Всяк выпить в честь твою готов,

Всегда такой лишь буди –

На что калякать много слов:

Здоровы добры люди!

___

Друзья, ещё покал винца*

Мы выпьем за здоровье

За С……хитреца,

И вот ему присловье.

___

Тебя мы производим в чин:

Ты виночерпцем украшайся!

Отнюдь не смей иметь личин,

И пьяным быть не притворяйся!

___

Хор

А в ноги ну̀жды нет, валяйся!

___

Ещё другой Иван здесь есть,

Он пляшет, огороды,

Как я, он мастер рифмы плесть –

Так выпьем-те, народы!

___

Ещё и третий есть Иван

М…….Я……,

Мы выпьем в честь его стакан!

И в честь твою, К…….

___

А ты, К…….Ф…..,

Ты, право, нас послушай.

Забудь дела; всё в мире вздор,

Вино с охотой кушай.

___

Чия наружность хороша

(Старинное присловье),

Так у того добра душа:

Мы пьём твое здоровье!

___

Теперь конец моим словам;

Не зрю вина кончину,

Почтенные, позвольте вам,

Хоть рюмки половину

___

Налить пенѝстого винца;

А мне надеждой льститься,

Что каждый выпить в честь певца

Полрюмки, верно, согласится?

___

Хор

Не только полрюмки, согласны покал,

За здравье пиита, чтоб Дмитрий нам дал.

___

Певец

Эдакой я чести, ей, не ожидал!

___

Теперь мы выпьем за царя…

___

Хор

Сие бы прежде надлежало.

___

Не беспокойтеся, друзья,

Чинов у пьяных не бывало.

___

Итак, мы выпьем за царя

Российския державы;

К нему любовию горя,

Возьмём-те праздничны покалы!

___

Хор

Итак, мы выпьем за царя

Российския державы!

К нему любовию горя,

Возьмём-те праздничны покалы!

___

Ребята, славно – ну опять.

Берите по покалу, други,

Велите Дмитрию давать

За здравье царския супруги!

___

Ещё нам выпить надлежит,

Иль учиним злодейство!

Изволь-ка, Дмитрий, нам налить

Полнее за царя семейство!*

___

Теперь мы выпьем за того,

Кого,

Кто любит более всего!

___

Вот я – я выпью за ……!

Я пьян и – признаюсь,

Что я люблю девчонку эту.

Да только толку не добьюсь!

___

Друзья, до сих мы пили пор

За здравье многих без натяжки;

Теперь составим винный хор,

Возьмём стаканы, рюмки, фляжки!

___

Пусть с визгом всяк в стекло бренчит;

Пусть будет милый беспорядок!

Пусть всяк, что хочет, то творит,

Тогда погладит Вакх ребяток!

Мслвч.

___________________

2

Маскированный ответ

Вопрос

Реши мою судьбу, надежду мне подай:

Доколе пламенем бесплодным мне гореть?

Скажи, любезная: «Утешься, не страдай!»

Иль дай в своих очах моё несчастье зреть.

Ответ

Любовь есть буря чувств: спокойство, тишина

Да будут твой удел, мечтанья истреби;

Любовь к погибели сердец сотворена:

Рассудок, чтоб спастись от ней, употреби.

Я.

____________________

3

Панегирик голове Ослова

Распался бедный пень от головы Ослова!

А голова? – она здорова!!

О. С.

__________________

4

Песнь семейству

Гой там, по Зміївській дорозі,

За Васищевим за селом,

За Удами при перевозі,*

В селі малѐньком В….

Стоїть хороша нова хата,

Людями добрими багата!

___

Який живе там добрий пан,

Яка живе там добра паня! –

Так добрі, любі, хоч Бояна,

То стане в пинь і сам Боян.

А панночка… та що казати,

Її неможна описати!

___

О, як криви учених товки.

Чи є у них на шах ума?

Все пишуть, що остались вовки,

А що людей зовсім нема.

Є люди, та шукать не хочуть,

Брехнею цілий світ морочать.

Коли б вони панів сих знали,

Таких писулек не писали!

___

А….. зветься добрий пан,

А паня люба Л……,

А люба панночка Н…..,

Її я б радістю назвав!

Вона отцю і справді радість!

А матері – потиха сладість!

___

Є ще у них якась панянка,

Багатая на імена,

Хто називає – Прасковьянка,

А хто зове її – Княжна.

А хто і он як називає:

Що будто би вона сіяє!

Дай Бог їй доброго здоров’я!

Тож добра панночка Прасковья!

___

У пана є іще паничик,

Його зовуть всі Сашурок,

Моторний, шаловлив, як бісик,

Но буде умний парубо̀к.

Уж пів Граматики він знає,

І по-латинському читає!!

Хто не шалив, як був малим?

Не треба тілько бути злим.

___

Я і великий, та шалю;

Но злого серця я не маю;

За то себе і почитаю,

За то себе я і люблю.

___

Панів сих вік я не забуду,

Коли би всі такі були!

За них за всіх молиться буду,

Щоби здоро̀венько жили!

Хіба ведмедем треба бути,

Щоби їх ласки позабути!

___

О, як вони мене кохали!

Не гість у них – родний я був!

Ще раз приїхати прохали –

І я би за̀раз к ним задув,

Хоч сю минуту сів на дрожки –

Та занятий ділами трошки.

Мслвч.

__________________

Кончина «Харьковского Демокрита»

Примечания редактора интернетной публикации

«Харьковский Демокрит» – первый по времени журнал в Украине (наряду с журналом «Украинский вестник», который начал издаваться одновременно и печатался в той же типографии). Периодическое литературное издание преимущественно юмористически-сатирически-иронического направления. И первое периодическое издание, где напечатаны тексты на украинском языке. (Первые части «Энеиды» Ивана Котляревского были напечатаны ещё раньше, но то было издание книжное, а не периодическое). Однако в основном – тексты на великоросском. Печатался «Харьковский Демокрит» в типографии Харьковского университета. Издавался в 1816 году ежемесячно с января по июнь включительно. В журнале печатались сочинения авторов Слободской Украины (то есть Слобожанщины – северо-восточных областей Украины), а также переводы ими текстов зарубежных литераторов. Всего издано шесть книжек журнала (или шесть связок, как называл его номера основатель и издатель). Демокрит – древнегреческий философ, известный, кроме прочего, хорошим чувством юмора и весёлым нравом. «Харьковским Демокритом» издатель назвал свой журнал по аналогии с петербургским журналом «Демокрит», которого было издано всего лишь два номера. В данной интернетной публикации тексты приведены в основном в соответствие с нынешними великоросским и украинским правописаниями. Но местами сохранены особенности этих языков начала девятнадцатого века для исторического колорита.

Декан Гавриил Успенский – Гавриил Петрович Успенский (1765-1820) – историк, профессор Харьковского университета.

Тебе Херсона предпочтёт… – Херсон – персонаж лубочных повестей «Херсон и Калимбера. Рыцарская повесть, воспетая бардом Октавием Скальдом в присутствии короля Ричарда Львиное Сердце в XI столетии» и «История о славном рыцаре Полиционе, египетском царевиче, и прекрасной королевне Милитине, и о сыне их, дивном в героях Херсоне, и о прекрасной царевне Калимбере».

В ночь воробьиную… – Воробьиной (или рябиновой) восточные славяне называли такую ночь (как правило, летнюю), когда бушевала сильная гроза. Считалось, что в такую ночь происходит разгул нечистой силы.

Летит – уносит в терем свой. – У читателя может возникнуть подозрение, что эпизод умыкания Любимы колдуном Кащеем автор «Утаиды» написал под влиянием эпизода похищения Людмилы колдуном Черномором из поэмы Александра Пушкина «Руслан и Людмила». Чтобы убедиться, что это не так, достаточно обратить внимание на время публикаций этих поэм. Поэма «Руслан и Людмила» была опубликована через четыре года после публикации «Утаиды» в «Харьковском Демокрите» (а начал Пушкин писать своё сочинение на шесть лет позже Масловича). Так что, хронологически, это Пушкин мог позаимствовать данный эпизод у Масловича, а не наоборот. Но наверняка Пушкин не был знаком с «Утаидой» и не знал о существовании её автора. Схожесть эпизодов является следствием того, что оба поэта вдохновлялись русскими народными сказками и волшебными балладами других поэтов (в том числе Василия Жуковского).

Тебе хороший даст трезвон!! – Окончание четвёртой песни поэмы «Утаида». Первая песнь напечатана в мартовской (№ 3) книжке «Харьковского Демокрита», вторая песнь – в апрельской (№ 4) книжке, третья песнь – в майской (№ 5) книжке «Харьковского Демокрита».

Мслвч. – Василий Григорьевич Маслович (1793-1841) – украинский (харьковский) поэт, юморист, сатирик, баснописец, журналист, учёный-филолог, выпускник Харьковского университета, основатель и издатель журнала «Харьковский Демокрит», а также автор большинства печатавшихся там текстов.

Но не на Пинд, а на Холодну… – Пинд – горная гряда в Греции, отделяющая Фессалию от Эпира. По мифологии, Пиндом владел Аполлон. В переносном смысле Пинд – дом поэзии. Холодная гора – один из пяти холмов, на которых раскинулся город Харьков. Имеет место в западной части города.

… истоки вы кастальски… – Вода из источника Касталия на горе Парнас со времён Эллады считается символом поэтического вдохновения.

Разлад Омегина с Зенитовым – Комическая сценка перебранки учёного-математика с учёным-географом, написанная Орестом Сомовым. На специальности этих персонажей указывают «говорящие» фамилии Омегин (от «омеги» – буквы греческого алфавита, иногда используемой в математических формулах) и Зенитов (от «зенит»), и соответствующие термины в их речах (у математика: икс, величина, фигура, пропорция, теорема, минус, плюс, положительный, плоскость, линия, квадратура, задача и др; у географа: медведь сибирский, людоед, Мемфис, Нил, крокодил, Европа, Африка, курильское селенье, дикари, дельфины, тюлени, океан, Греция, уральский кедр, индийский кокос, острова и др.). Эта сценка вызывает ассоциацию со словами из поэмы Василия Масловича «Утаида» (Песнь первая, «Харьковский Демокрит» № 3, март): «Когда ж учёных два столкнутся, То в целых не остаться им: Наверное, что подерутся…» Похожая комическая перепалка (не математика с географом, а математика с поэтом) описана и в стихотворении Акима Нахимова «Поэт и математик», напечатанном в № 5 (май) «Харьковского Демокрита».

Иль с альбиносами меня не распознаешь? – Для альбиносов свойственны проблемы со зрением.

… в курильское селенье… – То есть – на Курильские острова, где были селения народа айны.

… о славном том болване… – Речь об одном из семи чудес света античного мира: Колоссе Родосском.

О. Сомов. – Орест Михайлович Сомов (1793-1833) – выпускник Харьковского университета, поэт, сатирик, прозаик, литературный критик, издатель. Одним из первых в великоросской литературе использовал украинские темы, оказав влияние своим творчеством на Николая Гоголя. Ещё одно сочинение Сомова в этом номере «Харьковского Демокрита» подписано – О.С.

Лисица – Веллингтон, а обезьяна – Бонька. – Артур Уэлсли (1769-1852), герцог Веллингтон – британский полководец и государственный деятель, фельдмаршал, участник Наполеоновских войн, победитель при Ватерлоо. Бонька – такой презрительной кличкой в те времена называли в Российской империи Наполеона Бонапарта. В басне намёк на то, что Наполеон, дескать, подражал кровавым тиранам и агрессорам прошлых времён. Эта тема присутствует и в некоторых других стихотворениях, напечатанных в журнале «Харьковский Демокрит».

И. Д. К. – Игорь Дмитриевич Книгин (1773-1830) – заслуженный профессор и декан медицинского факультета Харьковского университета. Фамилия от рождения – Булгаков, а прозвище Книгин, ставшее затем его официальной фамилией, получил за книголюбие во время учёбы в семинарии. С 1811 года Книгин служил в Харьковском университете ординарным профессором анатомии, физиологии, судебной медицины и медицинской полиции. В 1813 году был избран директором естественного отделения в Обществе наук при Харьковском университете.

Владеет лирой лишь Пиндар… – Пиндар (примерно 520-443 годы до н. э.), один из величайших древнегреческих поэтов. Прекрасно играл на лире и, возможно, сочинял музыку.

Евтерпа будет пусть Параска… – Евтерпа или Эвтерпа – муза лирической поэзии и музыки.

Пребудь у нас хоть Ноя веки… – Согласно Книге Бытия (Библия, Ветхий Завет), Ной прожил 950 лет.

… подлунный мир… – В современном великоросском правописании отсутствует различие в написании слова «мир» в значении «отсутствие войны» и «мир» в значении «свет, вселенная…». В «Харьковском Демокрите», согласно тогдашнему старому правописанию, в первом значении напечатано «Миръ», а во втором – «Міръ».

Се вся учёность нынь по форме нарядилась… – В этом стихотворении перечисляются некоторые дисциплины, изучавшиеся в те времена в Харьковском университете: «икс» символизирует математику, «газ» – химию, «магнетизм» – физику, «силлогизм» – логику, «кантицизм» – философию (от фамилии немецкого философа Иммануила Канта), а эстетика и литература фигурируют под своими названиями.

В тупик бы, кажется, Вергилий стал Марон, Рафаэль, Апеллес штандарт бы преклонили; Они ведь маляры, а не Гогарты были. – Намёк на то, что фигурирующая в стихотворении «учёность» заслуживает карикатурного, а не патетического описания. Английский художник Уильям Гогарт (или Хогарт, 1697-1764) был, кроме прочего, карикатуристом, иронически изображавшим явления современной ему жизни. А древнеримскому поэту Вергилию Марону и художникам – древнегреческому Апеллесу и итальянскому эпохи Возрождения Рафаэлю Санти – карикатуризм не присущ.

Ты мне на главу надела Славный докторский колпак! – Автор стихотворения Василий Маслович получил степень доктора изящных наук (то есть литературы и искусства). Но поскольку слово «доктор» ассоциируется в первую очередь с медициной, автор обыгрывает этот аспект, изображая себя лекарем, желающим подлечить фортуну. К слову, Василий Маслович был сыном военного врача.

Actio их будет та же, Pariter от Зевса глаз! – Actio – действие, pariter – одинаково (латин.)

… целый гран… – Гран – устаревшая мера веса, изначально означавшая вес ячменного зерна. Чуть больше шестидесяти миллиграмм.

Fi donc! – Тогда фи! (франц.)

au contraire – наоборот (франц.).

du bon ton – согласно хорошему тону (франц.).

И что не санкюлот пустил на свет тебя? – Санкюлоты – французские рабочие и крестьяне, участвовавшие в Великой Французской революции. Название подчёркивает, что простолюдины носили обычные штаны, а не, как аристократия, короткие панталоны (кюлоты).

Коман-ву-портеву? – Comment vous portez-vous portez vous? – Как твои дела? (франц.) Следует учитывать, что эта сатира насыщена антифранцузской патетикой, поскольку была написана во время российско-французской войны.

Нахимов – Аким Николаевич Нахимов (1782-1814) – украинский (харьковский) русскоязычный поэт-сатирик, баснописец, педагог, выпускник Харьковского университета. В «Харьковском Демокрите» его сочинения публиковались посмертно.

Глава вторая – Первая глава первой части поэмы Василия Масловича «Основание Харькова» напечатана в первом (январском) номере «Харьковского Демокрита». Вся эта поэма, написанная в начале 1815 года, состоит из трёх частей. Если первая часть разбита на две главы, то вторая и третья являются цельными, без деления на главы. Третья часть не была в журнале напечатана. Полный текст поэмы, все три части, были опубликованы 1890-м году, через 49 лет после смерти поэта, отдельной книгой, под другим названием «Сказка про Харька, основателя Харькова, про дочь его Гапку и батрака Якива». Книжный вариант несколько отличается от журнального, но не существенно. Эта книга, как и «Харьковский Демокрит», была напечатана в Харькове. Её издателем выступил Николай Васильевич Маслович, сын поэта. Книга выложена в Интернете, так что читатель, при желании, может легко с ней ознакомиться.