Текст книги "Сказки сельвы. Анаконда"

Автор книги: Орасио Кирога

Орасио Кирога
Сказки сельвы. Анаконда

УРОКИ МУДРОГО ЛЕШЕГО

(Вместо предисловия)

 
Последуйте за мною – и узнайте
Истории, что рассказало море,
И небеса, и травы полевые,
Омбу высокоствольный на вершине,
И вскопан пальма, и мимом;
Последуйте за мною – и услышьте
Мелодии, что тихо напевает
Наедине с собою лес дремучий,
Когда в ветвях недвижны к все уснуло… —
 

так писал уругвайский поэт Хуан Соррилья де Сам Мартин на рубеже прошлого и нашего веков в своей знаменитой поэме «Табарэ», воспевшей коренных обитателей латиноамериканской земли – индейцев. Вчитайтесь в эти строки – и вам покажется, что вы и правда слышите легенды и сказки далекой земли, рождающиеся так естественно, словно они подсказаны самой природой Латинской Америки. В этих легендах и сказках, разнообразных как сама природа, отразилось все богатство воображения людей, населяющих эту далекую, яркую землю, на которой и в наши дни остались уголки, где не ступала нога человека. Веками создавались эти истории: об обычаях древних племен, о невиданных цветах и растениях, о повадках диковинных зверей, что бродят неслышно сквозь непроходимые чащи, о звездах небесных – словом, обо всем, что привлекает внимание человека и будит его воображение.

Кто сочинял эти истории? Люди, конечно. Но кто они такие и как их имена? Вот имена творцов этих древних историй мы и не можем вам назвать, ибо творили их, на протяжении долгих веков, все то, кто населял горячую эту землю, – все – вместе и каждый в отдельности. В начале начал были то исконные ее хозяева – индейцы, сумевшие сохранить свои богатейшие предания и под натиском европейских завоевателей. Были то и европейцы, позднее пришедшие, чтоб осесть на этой земле, и слившиеся с коренным ее населением, образовав так новые нации. Были то и негры, завезенные некогда на эти земли в трюмах невольничьих кораблей и подарившие новым берегам все богатство своей поэтической души…

Прошли века, и в разных странах необозримой Латинской Америки все продолжает цвести древний прекрасный цветок – сказка. Ее изучают, заботливо собирают, ею зачитываются и дети и взрослые… И мы можем теперь назвать многие имена тех, кто, тоже уже не один век, создает всё новые сказки, – это имена писателей, известные зачастую всему миру. Однако авторы этих сказок не просто выдумывают их, они опираются в своей работе на многовековой опыт народной сказки, созданной безымянными сказителями. У нее учатся они чувству справедливости, мудрой доброте, вдумчивой наблюдательности. Учатся сами – и учат всему этому своих читателей.

Одним из таких сказочников был знаменитый латиноамериканский писатель Орасио Кирога, чью книгу мы предлагаем вам прочитать…

Он родился в 1878 году в Уругвае, в оживленном, красивом речном порту Сальто, учился и в родном городе, и в столице страны Монтевидео, работал в журналах, преподавал одно время литературу, был даже мировым судьей… Но очень рано почувствовал он страстное влечение к творчеству – настолько рано, что даже бросил, не окончив, и Образовательное училище в Монтевидео, и Политехнический институт в Сальто. Его привлекало университетское образование, более близкое его интересам. В Монтевидео одержал он первые свои литературные победы, и там же увидела свет первая его книга – в стихах и прозе. Позднее он написал еще много книг (пробовал себя и в жанре романа), но самые заветные свои раздумья выразил он в форме короткого повествования: рассказа и сказки. Эту трудную форму, требующую предельной выразительности каждого слова, любил он больше всего, и-здесь талант его достиг самых больших высот.

…Последуем же за Орасио Кирогой по пути его жизни. Итак, мы видим его в Монтевидео. Однако и чудесной красоты город, амфитеатром раскинувшийся на полуострове у гавани, открытой суровому ветру «памперо», способному даже переворачивать корабли, не надолго смог удержать среди своих стройных улиц беспокойного юношу с независимым нравом. И в самом начале нашего века мы уже видим его в столице Аргентины – Буэнос-Айресе. Правда, путешествие из одной столицы в другую – недолгое: стоит лишь «пересечь лужу», как шутят местные жители, подразумевая под «лужей» мощный разлив реки Параны, расширенное устье которой образует залив Ла-Плата, гигантской воронкой врезающийся в Американский материк, омывая волною два прекрасных города – уругвайский Монтевидео на левом побережье и аргентинский Буэнос-Айрес на правом. Плыть, впрочем, надо целую ночь по просторам залива, а он хоть и назван Ла-Плата, что означает «серебро», но воды его мутны и беспокойны, словно ни на миг не забывают о том, что где-то совсем близко дыбится и бушует бескрайный Атлантический океан…

Так вот мы встречаемся с героем нашего рассказа в одной из прекраснейших столиц Америки, с которой, по мнению многих, не может соперничать в красоте ни один город Южного полушария. Мы наблюдаем его бродящим по четко проложенной сетке ее улиц, в сутолоке ее портовых кварталов, в разноголосом шуме ее площадей, среди густой и яркой зелени ее садов и парков.

Но другая зелень, гуще и ярче столичной, влекла к себе пытливое воображение писателя. Еще в 1903 году он принял участие в экспедиции в область нетронутых тропических лесов – Мисьонес, а в 1909 году решил там поселиться. В жарком краю, рассекаемом мощными реками, зеленой полосой протянувшемся далеко к пределам Бразилии и Парагвая, природа словно задумала создать свой драгоценный заповедник, собрав вместе самые причудливые деревья, цветы и травы и самых диковинных животных и зверей. Здесь, в далеком краю, среди зеленых гигантов со стволами в три обхвата, средь кружевных папоротников, которые здесь не трава, а высокие деревья, в плотных чащах бамбука, – по всей этой пахучей, шумящей, таинственной чащобе кралось, бродило »i летало невиданное население, словно так и просящееся в сказку…

Мы не будем описывать вам тех зверей, жизнь и повадки которых вдохновили Орасио

Кирогу на создание своих мудрых сказок, – вы узнаете о них сами, читая эту книгу… И в каждой из рассказанных здесь историй вы найдете не только жизнь самого тропического леса, но и многое, что относится к жизни людей…

С самой ранней юности Кирога бунтовал против равнодушия, тупости, против всего, что мешает свободному проявлению человеческой души. И в своих фантастических историях выступает он борцом за духовные ценности, столь необходимые в реальной жизни. Это и защита кротких и добрых от власти хищных и злых, и желание жить в мире, без обид, несправедливостей и жестоких войн, и стремление беречь бесценный дар – дружбу, и готовность помогать нуждающимся в помощи… Не теми ли самыми идеалами, не той ли самой верой во все лучшее вскормлены безымянные творения всех народов, будь то древние русские предания или таинственные легенды латиноамериканских индейцев?!

Подобно Андерсену, братьям Гримм, Шарлю Перро и другим знаменитым сказочникам из разных стран, Кирога стремится в своих сказках научить читателей добру, привить им ненависть к насилию и любовь к справедливости. Но есть у него еще одна дополнительная задача: нарисовать широкую картину того особого мира, в котором живут герои его сказок, мира уже не фантастического, а живого, зримо раскинувшегося вокруг. Поэтому он старается объяснить нам повадки и образ жизни редких животных, свойства и особенности редких растений, раскрыть перед нами, хоть и в сказочной форме, богатую и необычайную действительность природы своего края.

Этой чертой Кирога сходен, пожалуй, лишь с одним знаменитым сказочником, своим современником, англичанином Редьярдом Киплингом, родившимся и проведшим большую часть своей жизни в Индии, где были созданы главные его произведения, и среди них «Книга джунглей», в которую входит знаменитая повесть о Маугли. Не случайно некоторые писатели называли Кирогу «Киплингом сельвы Мисьонес»: он, подобно Киплингу, помогает нам так живо представить себе своих персонажей – животных, что мы почти верим, что где-то уже видели их наяву и, если встретим, узнаем без труда. Происходит это потому, что, описывая фантастические приключения своих героев, Орасио Кирога незаметно и ненавязчиво преподает нам много полезных сведений о них самих и об окружающей их природе сельвы, и сведения эти – подлинные, они основаны на длительных и тонких наблюдениях человека, влюбленного в природу, в чистую и богатую жизнь животных и растений, горячо ратующего за ее оберегание, гневно возмущающегося всеми, кто посягает на ее, священный покой и благоденствие. Мы узнаем, например, что змея, чтобы в чем-то убедиться, должна потрогать предмет своего любопытства языком, так как язык во многих случаях заменяет ей наши пальцы; что попугаю трудно летать, если на хвосте по хватает перьев, потому что хвост служит ему вместо руля; что у сома-сурубй вся кожа так искусно расписана, что по красоте не уступает ценной змеиной коже; что есть на свете пчелы, которые не жалят…

И не только редкие животные правдиво описаны в сказках Орасио Кироги: вдумчивая и добрая наблюдательность автора дает нам возможность «увидеть» и редкие растения южноамериканской сельвы. Мы видим апельсинные рощи, словно по волшебству выросшие в лесной глуши; встречаем травянистое растеньице, вид мимозы, которое называют «недотрога», или «стыдливая», потому что стоит прикоснуться, и… листики сворачиваются…

Так в форме сказки, напевной и легкой, неторопливой и раздумчивой, с разъяснениями и повторами, как то принято в безымянных сказках всех народов. Орасио Кирога преподает нам как бы вскользь многие полезные уроки, дает нам новые знания. Но главные уроки его вы усвоите, когда дочитаете книгу, так как она содержит в себе самые важные знания – о людях. Разные люди пройдут перед вами – хорошие и дурные, созидатели жизни, помогающие всему живому, и разрушители ее, стремящиеся это живое уничтожить. Вы узнаете, как дети вылечили раненого попугая, который потом в благодарность доставил им немало счастливых минут своими забавными выходками; как маленькая лань подружилась с вылечившим ее охотником и ходила к нему в гости: ведь животные – благодарные существа, они не забывают добра и помощи! А порою бывает, что помощь – взаимная, как, например, в сказке о черепахе, которая спасла человека, ранее спасшего ее саму, или о скатах, защитивших от тигров своего друга-человека, который не разрешал глушить их динамитом… Орасио Кирога горячо любит тех, кто делает добро другим. И гневно негодует на тех, кто несет с собой зло, как это делали вооруженные люди на военном корабле, возмутившие спокойствие тихой реки. Вы прочтете о том, как крокодилам удалось одолеть людей, посылающих огонь на мирную реку, – удалось благодаря тому, что они дружно взялись за дело для общего блага.

Чувству долга, солидарности, борьбе со всяким насилием, прилежанию в труде учат сказки, которые вам предстоит прочесть. В конце одной из них старая пчела, уже кончающая свой короткий век, дает юным пчелкам урок той мудрости, какую приобрела сама путем нелегкого опыта, убедившего ее, прежде беспечную и ленивую, в необходимости и радости труда: «Не столько наш ум, сколько наш труд делает нас сильными… Трудитесь, подруги, думая о том, что цель, к какой стремятся наши усилия, – счастье всех – превыше усталости каждого в отдельности. Люди называют это устремление Идеалом, и они правы. Не должно быть иной философии ни в жизни человека, ни в жизни пчелы».

Такой завет оставил нам с вами замечательный писатель Латинской Америки – Орасио Кирога. И хотя он умер уже давно, завет его остается в силе и в наше время…

«Сказки сельвы» – подобное название можно было бы дать всем необычайным историям, коротким и длинным, действие которых происходит в том фантастическом; таинственном краю, где они создавались писателем за долгие годы его жизни. «Я люблю мои лесные рассказы больше всего остального». – признавался он сам… И однако, «Сказками сельвы» названа только одна небольшая книжка, которую он написал для своих детей, не сознавая, быть может, что пишет ее для детей всего мира… В доме, который он построил сам, трудясь изо дня в день, как простой батрак. – в доме, где по стенам был развешан рабочий инструмент и который стоял на краю широкого плато, откуда виднелась бурная, коварная, как море, река Парана, в обществе гигантских деревьев, таинственных ночных птиц с пророческими голосами, мудрых и коварных змей, подстерегающих на каждом шагу, создавалась его своеобразная летопись сельвы. Кирога вел ее не только в своих сказках, но и в своих больших рассказах, вернее, маленьких повестях, самой яркой и необычной из которых но нраву может считаться его «Анаконда».

…«Знаменитый автор „Анаконды“ – так порой именуют Кирогу в работах о нем, написанных у него на родине. Что же такое „Анаконда“ и чем так поразила она воображение читателей? Это быль и сказка одновременно, повествование строго правдивое и вместе с тем поэтическая легенда; и основная тема ее очень важна и не потеряла своего значения и в наше время. Тема эта – Человек и Природа… Уже в „Сказках сельвы“

Киpoга ясно изображает противоборство днух мирон – мира людей и мирп животных. Но там изображена также дружба между ними. В «Анаконде» встреча людей и животных происходит при таких обстоятельствах, что для дружбы места но остается Здесь эти два мира резко отделены друг от друга, и за каждым – своя правда – Люди, покоряющие природу, хотят обратить ее на служение всему человечеству, и подвиг ученых, с опасностью для жизни добывающих змеиный яд для приготовления спасительной см но ротки, изображен Кирогой с яркой выразительностью и строгой точностью. Но рядом другой мир, мир животных, в данном случае змей. Да. они ядовиты и опасны, но ведь такими создала их сама великая природа, а она наделена высшей мудростью. И потому этот мир – чудо, и так рисует его Кирша. И этот мир испытывает ужас перед миром Человека, на службе у которого – знание, техника, домашние животные, прирученные в незапамятные времена. И этот мир тоже горд и тоже не намерен (даваться… Писатель как бы призывает нас понять и полюбить оба эти мира, тесно связанные друг с другом, – человека и окружающую его природу. Могучая любовь к природе, одушевляющая лучшие произведения Орасио Кироги, является и выражением его могучей любви к людям…

…В уругвайском издании произведений писателя, включенном в «Библиотеку лучших произведений литературы и истории» имени другого крупнейшего писателя и мыслителя Уругвая Хосе Энрике Родо. помещен рисованный портрет Орасио Кироги. Он помечен 1937 годом, последним годом его жизни. С портрета смотрит на нас необычайное лицо, которое раз увидишь не забудешь… Над широким и высоким лбом, венчающим длинное, узкое это лицо, разлетаются легкие, светящиеся сединой волосы; редкая борода словно развевается по ветру; а исподлобья смотрят на нас глубокие, полные затаенной, напряжен ной мысли глаза, словно отразившие в своем взгляде всю вековую историю той далекой земли, словно познавшие все тайны тропической природы, скрытые от непосвященных. И есть в этом лице что-то волшебное, сказочное, словно бы и сам писатель только что сошел со страниц своих историй или подсмотрел сказочные случаи из жизни сельвы, спрятавшись где-нибудь за душистым кустом, невидимый, подобный какому-то доброму духу, охраняющему эти чащобы, или мудрому лешему, знающему все как есть о богатой и красочной жизни своего леса

Таи давайте же и мы с вами послушаем уроки этого мудрого лешего; они еще не раз пригодятся нам в жизни!

Инна Тынянова

СКАЗКИ СЕЛЬВЫ

ГИГАНТСКАЯ ЧЕРЕПАХА
(Перевод С. Мамонтова)

Жил когда-то в Буэнос-Айресе один человек. Жил он счастливо, потому что был здоровый и работящий. Но вот как-то раз он заболел, и врачи сказали ему, что только на свежем воздухе может он вылечиться. Он, однако, не хотел уезжать из города, потому что без него младшие братья умерли бы с голоду. Но с каждым днем становилось ему все хуже и хуже, и вот однажды его друг, директор зоологического сада, сказал ему:

– Вы – мой друг, и я знаю, что вы человек честный и работящий. Поэтому я хочу, чтобы вы уехали жить подальше от города, в лес. Там вы будете гулять на свежем воздухе и скоро вылечитесь. А так как вы метко стреляете, поохотьтесь пока что на диких зверей и привезите мне их шкуры, я же заплачу вам вперед, чтобы ваши маленькие братья не умерли без вас с голоду.

Больной согласился и уехал жить в лес, далеко-далеко от своего города, даже еще дальше, чем Мисьонес.

Там было очень тепло, и он стал понемногу поправляться.

Жил он в лесу совсем один и сам готовил себе пищу. Он охотился на птиц и зверей, и поэтому у него всегда к обеду было мясо. А еще он ел фрукты, которые срывал с деревьев. Спал он под каким-нибудь деревом, а в ненастные дни за пять минут сплетал себе шалаш из пальмовых листьев и спокойно сидел там, покуривая трубку, покуда ливень хлестал и лес содрогался вокруг от рева ветра.

Из шкур убитых зверей он сделал сверток и всегда носил его на плече. Он наловил много ядовитых змей и посадил их в выдолбленную тыкву, которую тоже носил с собой, – в тех землях тыквы большие, как бидоны для керосина.

И так к нашему охотнику вернулось здоровье, и снова был он румян и крепок. И вот в один прекрасный день, когда он был сильно голоден, потому что вот уже два дня, как он не смог ничего подстрелить, он увидел на берегу озера огромного тигра, который схватил черепаху и старался перевернуть ее, чтоб просунуть лапу под панцирь и выдрать мясо. Увидев человека, тигр издал грозный рев и приготовился к прыжку, но меткий стрелок всадил ему пулю между глаз и раздробил череп. Потом он содрал с тигра шкуру, которая оказалась такой большой, что одна могла служить ковром для целой комнаты.

– А теперь, – сказал охотник, – поем-ка я черепашьего мяса, говорят, оно очень вкусное.

Но когда он подошел к черепахе, то увидел, что она тяжко ранена – голова ее была почти оторвана и еле держалась.

Несмотря на голод, охотнику стало жаль бедную черепаху. Перевязав ее веревкой поперек туловища, он дотащил ее до своего шалаша и, изодрав на бинты единственную рубаху, перевязал черепахе голову. Ему пришлось тащить черепаху волоком, потому что она была огромная, выше стула, а весила не меньше взрослого человека.

Черепаха так и осталась в углу шалаша и долгие дни лежала там не шевелясь.

Охотник каждый день подлечивал ее, как умел, а потом легонько похлопывал рукой по спине.

Наконец черепаха выздоровела. Но тогда заболел сам охотник. У него был жар и боли во всем теле.

Потом он слег совсем. Жар все увеличивался, его мучила жажда, в горле пересохло. Охотник понял, что тяжело болен, и в жару заговорил вслух, хоть и был совсем один и никто не мог его слышать.

– Я умру, – говорил охотник, – я здесь один, я не в силах встать, и некому даже подать мне стакан воды. Я умру здесь от голода и жажды.

А вскоре жар еще усилился, и он потерял сознание.

Но черепаха слышала все и поняла, что хотел сказать охотник. И она подумала:

«Этот человек не съел меня тогда, хотя и был очень голоден. Он меня вылечил. Теперь я буду лечить его».

И она отправилась к озеру, отыскала панцирь маленькой черепахи и, как следует почистив его песком, наполнила водой и дала пить человеку, который без сил лежал на тигровой шкуре и умирал от жажды. Потом пошла искать вкусные коренья и нежные травы и принесла их охотнику, чтобы он поел. Охотник ел, не замечая, кто его кормит, потому что все время бредил и никого не узнавал.

Каждое утро черепаха бродила по лесу и находила все более вкусные коренья, чтоб принести их охотнику; и жалела, что не умеет лазать по деревьям, а то бы она ему и фруктов раздобыла.

Так кормила она охотника много дней подряд, а он и не знал, кто приносит ему пищу. В один прекрасный день он пришел в себя и, посмотрев во все стороны, увидел, что он один, потому что в шалаше находились только он и черепаха, которая была всего лишь животное.

И он снова заговорил:

– Я совсем один в этом лесу, лихорадка вернется снова, и я умру здесь, ведь только в Буэнос-Айресе есть лекарства, которые могут меня вылечить. Но туда мне никогда не дойти, и я умру здесь…

Как он предполагал, так и вышло: в тот же вечер лихорадка вернулась с новой силой и он опять потерял сознание.

Но и на этот раз черепаха услышала его слова и сказала себе:

– Если он останется в лесу, то обязательно умрет, потому что лекарств здесь нет. Я должна отнести его в Буэнос-Айрес.

Сказав это, она нарезала тонких и крепких лиан, похожих на веревки, осторожно уложила себе на спину охотника и как следует привязала его, чтобы он не упал. Ей долго не удавалось примостить ружье, шкуры и тыкву со змеями, но в конце концов удалось сделать это, не обеспокоив больного, и тогда она отправилась в путь.

Так с поклажей на спине черепаха все шла, шла и шла, шла днем и шла ночью. Она шла через леса и поля, переплывала реки, шириной в целую милю, плелась по непроходимым болотам, где несколько раз чуть не завязла, а на спине у нее лежал умирающий человек. Через каждые семь-восемь часов она останавливалась где-нибудь на сухом месте, развязывала веревки и осторожно укладывала больного на зеленую травку.

Тогда она шла зa водой, находила сладкие коренья и давала охотнику. Потом она ела сама, хотя чувствовала себя такой усталой, что предпочла бы выспаться.

Иногда ей приходилось идти под палящим солнцем; стояло душное лето, лихорадка очень мучила охотника, он умирал от жажды и громко бредил. Он кричал: «Пить! Пить!» И черепаха должна была все время поить его.

Так шла она день за днем, неделю за неделей. Все ближе были они к Буэнос-Айресу, но с каждым днем черепаха становилась все слабее и слабее, все больше выбивалась из сил, хотя и не жаловалась на свою судьбу. Иногда она замирала и долго лежала без движения, а охотник приходил в себя и говорил:

– Я умру, мне становится все хуже и хуже, и только в Буэнос-Айресе могли бы меня вылечить. Но я умру здесь один, в этом лесу.

Он думал, что все еще находится в своем шалаше, потому что был

в забытьи. Тогда черепаха поднималась и снова пускалась в путь.

Но вот как-то раз, когда уже вечерело, бедная черепаха уже не смогла идти дальше. Силы изменили ей. Ведь она уже целую неделю не ела, чтобы скорее добраться до Буэнос-Айреса.

Когда стало совсем темно, она увидела на горизонте какой-то далекий свет, какое-то сияние, которое освещало все небо, но не знала, что это такое. Она чувствовала, что все больше слабеет, и закрыла глаза, чтобы умереть рядом с охотником, с грустью думая о том, что не смогла спасти человека, который был так добр к ней.

И тем не менее черепаха уже пришла в Буэнос-Айрес, хотя и не знала об этом. Свет, который она видела на небе, был отблеском огней города, и она умирала, находясь у цели своего героического путешествия.

Но какой-то мышонок – возможно, это был мышонок Перес, известный герой многих сказок, – случайно увидел умирающих путников.

– Вот так черепаха! – сказал мышонок. – Никогда я не видел такой большой черепахи. А что это у тебя на спине? Дрова?

– Нет, – с грустью ответила черепаха. – Это человек.

– А куда же ты с ним идешь? – спросил любопытный мышонок.

– Я иду… Я иду… Я шла в Буэнос-Айрес, – ответила бедная черепаха так тихо, что ее едва можно было расслышать. – Но, видно, придется умереть здесь, потому что я никогда не дойду…

– Ах ты. глупая, глупая. – сказал, смеясь, мышонок. – Никогда я не видел такой глупой черепахи! Да ведь ты уже пришла в Буэнос-Айрес! Огни, которые ты видишь там впереди, и есть Буэнос-Айрес.

Услышав это, черепаха почувствовала в себе такую силу, какой никогда не чувствовала, ибо снова ожила в ней надежда спасти охотника. И она пустилась в путь.

А на рассвете, когда все еще спали, директор зоологического сада увидал полуживую, забрызганную грязью черепаху, на спине которой, крепко-накрепко привязанный лианами, лежал умирающий человек. Директор узнал своего друга и мигом раздобыл лекарства, приняв которые, охотник сразу же вылечился.

Когда охотник узнал о том, как черепаха спасла его, как прошла она триста миль, чтобы доставить его туда, где смогут его вылечить, он больше не захотел расставаться с нею. И так как он не мог держать ее у себя дома, потому что там было очень мало места, друг его предложил взять ее к себе в зоологический сад и обещал обращаться с ней, как с родной дочерью.

Так и случилось. Черепаха, счастливая ласковым вниманием окружающих, разгуливает по всему саду. Это и есть та самая, знакомая вам черепаха, что каждый день щиплет травку возле клеток с обезьянами.

По вечерам охотник ходит к ней в гости, и она издали узнает шаги своего друга. Они проводят вдвоем несколько часов, и черепаха никогда не отпускает его, прежде чем он не похлопает ее ласково по спине в знак прощанья.