Текст книги "Пустынный Шторм (СИ)"

Автор книги: Опри Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Джеймс Опри
Пустынный Шторм

1.

Вестингауз лежал под кормовыми баками, развалившись в гамаке, и благодарил небо и Аллаха за то, что в начале Кампании они догадались оснастить свой танк цистернами для воды. Дело было даже не в том, что в пустыне с этой ценной жидкостью постоянные проблемы, а снабженцы больше заботятся о том, что бы боевым частям вовремя поставляли боеприпасы и топливо, игнорируя многие насущные потребности солдат.

Самое главное сейчас было то, что эти цистерны давали отличную тень. Пустыня, это, как известно, не только бескрайние барханы и каменистая равнина, лишенная даже намека на растительность. Это еще и удушающая жара, после прохлады боевого отделения кажущаяся просто убийственной. И пусть в самом танке благодаря кондиционерам температура выше двадцати никогда не подымалась, но из-за тесноты заснуть внутри не получалось даже у миниатюрного Локхида. И танкистов мало беспокоило, что баки, возвышаясь над корпусом на целый метр, не позволяли вести огонь назад, да и обзор несколько ограничивали. Пока что им это ни разу не мешало.

Вестингауз уже не спал, он беседовал с Нортропом, который сидел рядом – лицо наводчика было перепачкано машинным маслом, но его это нисколько не волновало:

– Напомни мне, Норт, за что мы воюем? – спросил командир боевой машины.

– Ну как же, спасаем местное население от кровопийцы-диктатора, решившего, что те, кто не поддерживает его религиозные взгляды, недостойны жизни. Ну а мы в составе Коалиции Просвещенных держав должны положить конец геноциду местного населения.

– А если серьезно? – Вестингауз приоткрыл глаз.

Лицо Норта вмиг потеряло серьезность.

– Ну, как же, значит, когда мне в третий раз пришла повестка, я не успел вовремя свалить, потому что пришла она не одна, а с парой комиссаров, да еще и вооруженных, так что вариант дать в рыло и дунуть за границу как-то уже не катил. В общем, когда спрашивали, куда хочу служить, я решил что месить говно сапогами с винтовкой наперевес мне западло, а в танке хоть посидеть есть где. Ну а потом, когда отбирали добровольцев на войну, я подумал – зря, что ли меня сержант в учебке так гонял, что я чуть не загнулся? Вот я в нашу славную команду и загремел.

– Вот именно... – тихо сказал Вест. – В этом все и дело.

– В чем? В том, что пидарасы в правительстве не переводят армию на контрактную основу? Это да-а.

– Да нет, солдат, дело не в этом. Ты никогда не удивлялся, почему беженцы бегут не в нашу сторону, а в тыл к противнику?

– Ну, наверное, потому что мы иногда по ним стреляем? – Нортроп пожал плечами. – Да и зачем они нам нужны? От них одни проблемы. Ты знаешь, почему мы вынуждены дрыхнуть в гамаках на ветру, а не спать в уютных палатках с кондиционерами и теликом?

– Конечно – колонну с казенным имуществом нашего батальона подорвали ко всем херам на фугасах. А нового до сих пор не завезли. К чему ты это?

– К тому, что подорвали колонну не диверсанты противника, а обычные инсургенты, то есть мирные жители, взявшие в руки оружие. А сколько у нас в тылу сейчас вражеских снайперов? Жуть берет. И всякий раз, кого не поймают, это оказывается какой-нибудь пацан, а то и баба.

Они недолго помолчали, наблюдая, как алый диск солнца встает над горизонтом. Полседьмого...

Вестингауз, не отрывая взгляда от светила, сказал:

– Нас ненавидят, и мы все чаще отвечаем взаимностью. Слышал новую директиву?

– Эт какую? Про то, что мол, угощения от местных не принимать, по одному вне охраняемых территорий не ходить и тому подобное? Это да, слышал.

– Странное отношение к освободителям, не правда ли?

Но Нортроп не успел ответить – прогудела тревога.

– Чего? – Лицо Вестингауза вытянулось.

Соскочив с гамака, он удивлено воззрился на бегущего к ним офицера.

– Боевая тревога, по машинам! Передовые соединения подверглись нападению, им требуется подмога.

Вестингауз сделал невозможное – вытянул свое лицо еще сильнее. Враг атаковал наши позиции? Чуть ли не в первые за два месяца войны предпринял что-то, кроме пассивной обороны? Ну, ни хрена себе!

– Твою дивизию, – кряхтел заспанный Локхид, залезая на место мехвода. – Они до обеда подождать не могли?

С утробным гулом заработала головная боль мехвода, и вообще всех танкистов, коим доводилось воевать на "Ихневмоне-М1А3" в пустыне – газовая турбина мощностью две тысячи лошадей, воздушные фильтры которой с завидной скоростью забивались песком, так что их приходилось регулярно чистить. Проблема была в том, что чистящие приспособления хранились там же, где и остальное имущество батальона... приходилось обходиться ломами.

Мехвод рванул рычаги, и машина, подымая тучи пыли резво рванула с места, словно не весила пятьдесят пять тонн. За ним потянулась остальная рота – десять танков. Где то в стороне двигались остальные две роты ихнего батальона, разворачиваясь в боевые порядки.

Рация меж тем, разъясняла ситуацию голосов комбата:

– "Аксельбант", ситуация такова, что вражеские подразделения числом до двух дивизий...

– Ни хрена себе?!!

–... Пытаются прорваться поблизости от ваших позиций. Ваша задача прийти на помощь атакованным подразделениям и рассеять группировку противника. Атака очень масштабная, почти двадцать тысяч солдат и сотня единиц бронетехники наступают на фронте шириной в пять километров.

– Подождите-ка, – Вест недоуменно нахмурился. – Хотите сказать, что наша разведка прозевала сосредоточение вражеских подразделений? Они там что, совсем мух не ловят, обормоты хреновы? У нас же четырехкратный численный перевес в авиации, наши беспилотники шастают у них над головами как нам вздумается, и тут вдруг такой форс-мажор? Они там, что, научились мгновенно сосредотачивать войска на направлениях главного удара?

Рация недолго молчала:

– Наверху считают, что противник осуществлял переброску подразделений ночью, маскируя днем свои позиции и укрываясь в подземных укрытиях. Вам до места назначения пилить еще не меньше получаса, так, что советую не мучить себя размышлениями о бренности бытия и выполнять приказы. Конец связи.

Вест дал отбой и обратился по внутренней связи к Норту:

– Нет, ты слышал? Откуда блядь в этой пустыне пещеры? Они что сами их вырыли?

– А почему нет? – Нортроп разглядывал местность в прицел наводчика.

– Да эти обормоты окопы полного профиля вырыть ленятся. Ты видел хоть раз, нормальные укрепления у противника?

Нортроп вынужден был согласиться с командиром. Армия короля Удрасса, или как его называли в Альянсе – Диктатора – являла собой довольно расхлябанную структуру, насыщенную офицерами-карьеристами, которым было плевать на обороноспособность страны, а больше заботил собственный достаток, и отличавшимся полным пофигизмом в отношении солдат и их обучения. Посему боец противника был ленив, офицер лишен инициативы, и теперь, когда силы Альянса решили свергнуть надоедливого выскочку, страна расплачивалась жизнями своих граждан за нежелание содержать нормальную армию. Диктатор, по слухам, узнав, что за первый месяц войны его Армия сократилась на сотню тысяч бойцов – то есть на шестую часть от общей численности – из которых девяносто пять тысяч сдалось в плен Альянсу, даже не подняв оружия, взъярился и приказал перестрелять половину высшего командного состава. Его ярость имела под собой основания – Альянс к тому времени разменял едва ли третью сотню "двухсотых", из которых треть погибли от огня по своим, а в глубоком тылу противника крылатые ракеты и бомбардировщики вбивали инфраструктуру государства в неолит, а ПВО страны не могла этому противодействовать. Десяток сбитых бомберов далеко не самый обнадеживающий результат, учитывая масштабы бомбежек. Все это отражалось и на инженерных заграждениях. Враг не удосуживался строить нормальные укрепления, так что среди танкистов даже появилась специальная команда: "Коробочка – хорони ребят!". Данная команда, продаваемая командиром группы, означала, что пришло время проехаться гусеницами по окопам противника – пехота в них не имела должной защиты от подобного воздействия. Для таких случаев на танки надевали специальные ковши, которыми было сподручно обрушивать окопы с солдатами противника.

Вестингауз все не унимался:

– Какие уж тут пещеры? Опять идиоты из разведки профукали перемещения вражеских войск. Еще и ночь обвиняют, как будто в разведывательной авиации ноктовизоров не хватает. Почему блядь, чем важнее армейская структура, тем больших идиотов туда отбирают?

– Шеф, а бронетанковые войска, это серьезная структура? – без тени усмешки спросил Норт.

Вест сузил глаза: уж не издевается ли подчиненный над ним? Но нет, простак Нортроп смотрел на своего командира преданными мальчишескими глазами деревенского раздолбая, который не успел в силу вышеозначенного качества вовремя откосить от армии.

И, тем не менее, настроения экипажа повысилось. Наконец-таки бой! Никто из танкистов не считал врага опасным, ситуация воспринималась скорее как поход в тир – разве может одну из сильнейших армий мира побороть никчемная кучка дикарей, уступающих ей как численно, так и технически? Нортроп кровожадно скалился, уже представляя, как рисует на башне значки, означающие поверженные цели. Их на башне красовался не один десяток – не то, что бы экипаж был таким уж опытным, просто враг попался совсем уж бездарным.

Меж тем в окружающем пространстве произошли перемены:

– "Аксельбант", ситуация несколько поменялась, – ожила рация.

– Слушаю тебя, "Теула".

– Противник прорвал наши позиции и движется в вашу сторону.

– Чего-о???

Командир и наводчик удивлено переглянулись.

Рация продолжила голосом комбата:

– Мы подверглись атаке оружием массового поражения...

– Твою дивизию!

– Нет, не атомному, химическому, но тем, кто попал под удар, хватило.

– У нас же есть противогазы, какого хрена... – Вест запнулся. – Что блядь, у нас и противогазов на всех не хватает?

Он чуть было не ляпнул: – "как и палаток", но вовремя остановился.

– Дело не в этом, "Аксельбант", – командир проявлял фантастическое терпение. – Это химия кожно-нарывного действия, возможно иприт, или нечто подобное. Простым противогазом здесь не обойтись. Обороняющий позицию полк запаниковал и бежал, выжившие рассказывают какую-то чепуху. Похоже, эта штука еще и глюки вызывает. В частности, сообщается, что атаковавшие их вражеские подразделения не носили не то что ОЗК, а даже противогазов, и при этом сражались с яростью фанатиков и не обращали внимания на отраву. Это притом, что у вышедших к нам солдат кожа сползает чуть-ли не пластами. В общем, с севера на помощь подходят две мотопехотные дивизии, но пехота из БМП вылезать не будет, в бой пойдут прямо так, с ходу.

– Твою мать... охрененно вы нам моральный дух подняли, "Теула", – Вест глянул на Нортропа: хищный оскал и азарт куда-то подевались, их место заняли напряженно сжатые челюсти, бледное лицо и чудовищное напряжение в глазах. Весту, да и Локхиду тоже, наверное, не по себе – одно дело знать, что из подбитого танка в теории можно выбраться, и совсем другое понимать, что в случае подбития танка выбор у них тот еще – сгореть в машине или подохнуть от ядреной химии.

Комбат продолжал:

– "Аксельбант", я рассказываю, все как есть, не более того. Я как раз проезжаю место сбора отступившего полка – тут долбаный ад. Солдаты валяются тут и там, у многих все тело в крови, ни о какой организованности речи не идет – полк полностью потерял боеспособность. Сколько же тут полегло, даже не представляю.

– Мы скоро сами все увидим, "Теула", – судя по показанию прибора спутниковой навигации, они отставали от впереди идущих на пяток километров.

И они увидели. Повсюду лежали пораженные химией солдаты: многие сжимали лица руками, и из под пальцев у некоторых струились тоненькие ручейки крови. Другие тихо плакали, разглядывая себя – местами отвалившаяся кожа оголила кости, и оставалось лишь удивляться, почему несчастные не загнулись от болевого шока. Повсюду валялись тела, и многие еще шевелились, но одного взгляда было достаточно, что бы понять – этот день они не переживут.

Если это выжившие, то, как выглядят мертвые?

– Нет, ребята, это не иприт, это что-то поядреней, – сказал Вестингауз. – Иприт не действует столь молниеносно, да и не сползает от него кожа. Что же это за гадость такая? Люизит? Да нет вроде...

Он не успел додумать.

– "Аксельбант", я в точке сбора, ожидаю вашего подхода.

– Понял тебя, "Теула", догоним с минуты на минуту.

Но догнать передовую роту им не довелось.

– "Аксельбант", наблюдаю помехи в системе навигации, что у тебя?

Вест глянул на экран навигатора. Так и есть, изображение на жидкокристаллическом экране подернулось помехами, но кое-какие детали разобрать еще можно было.

– У меня такая же ситуация, "Теула". Папуасы раздобыли Глушилки?

– Скорее всего. Не думал, что у Удрасса есть подобные игрушки.

"Ну, значит, кто-то подкинул ништяков", – подумал Вест.

Кто мог подкинуть? Диктатор в свое время много с кем дружил. Среди давних друзей был как сам Альянс, так и СССР, Японская империя, Объединенная Корея и Китайская Народная республика. Но спутниковая навигация вещь относительно недавняя, а дружба закончилась, стоило Удрассу проявить излишнюю самостоятельность. Когда в 70-тых Диктатор внезапно объявил коммунистическую партию вне закона и стал вешать на столбах коммунистов, отношения с СССР испортились настолько, что в Кремле первое время, даже прорабатывался план Вторжения. Но тогда дальше планов дело не пошло – без того дел хватало в Пакистане и Афганистане, да и Альянс с Удрассом тогда поддерживал довольно дружеские отношения. Это сейчас Диктатор после неудачной и кровопролитной войны с Персией обнаружил, что в стране экономический коллапс, а кредиторам, давшим деньги на войну, не терпится получить деньги обратно. В результате он попытался этих самых кредиторов нагнуть, чем вызвал ярость Альянса и последующую карательную операцию.

Мог ли Альянс подбросить столь навороченных плюшек до разрыва связей, или, может, постарался кто-то со стороны? КНР? А может вообще японцы?

Над подобными вопросами думать можно бесконечно, но окружающие события не всегда этому способствуют.

– "Аксельбант", мы атакованы, где вы?

– На подходе, – Вестингауз не сказал, что из-за помех в системе навигации он вообще не уверен, что едет в верном направлении. – Мы будем с минуты на минуту. Что у вас?

– Артиллерия, обстреливают... чем-то непонятным. Не снаряды, летят медленно, словно их из катапульты пускают. Глупость, конечно, но... черт, да это же газовые баллоны!

"Ну, вот и химия" – подумал командир танка, а по совместительству, всей роты.

Видимо, нормальных химических артиллерийских боеприпасов у них маловато, вот и использую кустарщину.

– "Аксельбант", пехота противника атакует, наличествует бронетехника. Матерь божья!

Наступило недолгое молчанье, в течение которого экипаж танка размышлял, что же это так ошеломило комбата?

– Господи, да они и в самом деле без защиты в бой идут! "Аксельбант", вступаю в бой, подтягивайтесь быстрее.

"Знать бы еще, где они" – обеспокоенно подумал Вест, происходящее ему совсем не нравилось. – "Проклятая навигация, мы без нее как слепые".

– Локхид, тормозни, – приказал Вестингауз.

Дождавшись выполнения приказа, он открыл люк и выглянул наружу. Пустыня нахлынула казавшейся испепеляющей жарой после прохладного нутра танка. Найти комбата по ориентирам он не сможет, но вот по звуку боя...

Где-то слева и спереди слышались хлопки. Вест оглянулся – все десять танков его роты выстроились позади и ждали приказов.

Где-то там, в считанных километрах, его командир вел бой со словно взбесившимся противником, а он из-за полетевшей навигации толком не может понять, куда ехать.

Наконец, он залез обратно:

– Давай чуть левее бери, я покажу, – после чего прижал гарнитуру к уху. – Всем машинам выстроится в косую линию, быть готовыми к бою.

После чего переключился на командира:

– "Теула", мы уже на подходе, держитесь. Как вы?

Ответ пришлось ждать секунд пять.

– "Акс"... бой... твою м... помехи... пиздец...

Помехи на связи? Невероятно, армия Диктатора научилась нормально воевать? Да черт бы их всех побрал!

Они двинулись вперед. Вскоре рокот траков, до этого еле слышимый за воем турбины сменил тональность – он стал громче и отчетливей – под ними теперь не пески, а камень. Вестингауз взглянул в панорамный прицел – так и есть, барханы остались позади, а впереди простиралась относительно равнинная местность, лишенная даже намека на почву. Сплошная скала, куда не кинь взгляд. Впрочем, прямо по курсу горизонт закрывала белесая дымка, она охватывала едва ли не полгоризонта с северо-запада.

"Мать моя, сколько же они химической гадости напустили?"

Подумать над этим вопросом ему не дали, в поле зрения появились вражеские войска.

Когда то у Удрасса было самый многочисленный танковый парк на всем Ближнем Востоке. Шесть тысяч танков, больше половины из них, правда, старые китайские Тип-59 и Тип-69, копии советских Т-55. Несколько сот легких Тип-62, являющих собой облегченную копию последних. Японские средние танки Тип-105 – ответ японцев на советские Т-55, в котором чувствовались корни "Чи-ри" и "Чи-то", которые в свою очередь были японским переосмыслением немецкой "Пантеры". Этих насчитывалось едва ли больше двух сотен, ибо джапам самим танков не хватало. Все это было разбавлено более современными машинами, Британскими "Челленджерами-1" и "Чифтейнами", Советскими т-72М1 и множеством БМП китайского, советского, японского и британского производства. Кровопролитная война с Персией заметно проредила ряды танковых войск Удрасса, практически уполовинив их. Так же немалую часть уничтожила авиация Альянса, так что совокупно, по подсчетам аналитиков, к началу наземной фазы карательной операции бронетехники у Диктатора наберется едва ли три тысячи, плюс всякие гантраки и прочая кустарщина. И все это против двенадцати тысяч танков и БМП Альянса.

В общем, пятьдесят второй танковый батальон вообще и танковая рота Вестингауза в частности никогда еще за эту войну не встречала в бою численно превосходящего их противника.

Сейчас ситуация была схожей – три Тип-59 и один "Челленджер" шли в атаку, облепленные сидящей на броне пехотой.

– Рота к бою! Огонь по готовности!

Взвыл конвейерный автомат заряжения, и из небольшого отверстия в перегородке, отделяющей башенный боекомплект от боевого отделения, к казеннику орудия выдвинулся хобот досылателя.

Щелкнул клиновой затвор, орудие встало на взвод и слегка качнулось.

Нортроп словно забыл недавние кадры, и хищный оскал снова заиграл на лице наводчика.

У них был численный перевес в бронетехнике, и хотя противник имел при себе пехотное прикрытие, здесь, на открытой местности, и на таких расстояниях это не имело значения. Пока их разделяли километры, танкисты не могли разглядеть подробностей, так что сказать, есть ли на пехоте врага ОЗК или нет, сказать было трудно.

Где-то вдалеке брякнулся снаряд. И над местом падения тут же взметнулся столб огня и дыма. Причем дым имел весьма плотную консистенцию и распространялся угрожающе быстро. Следом последовали новые удары.

– Ну и где идущая на подмогу мотопехотная дивизия? – Вест разглядывал местность в панорамный прибор наблюдения. – И где, кстати, авиация? Я впервые вижу... точнее, не вижу ее, когда она так нужна.

– Шеф, если у них такие же проблемы с навигацией, то ждать нам их придется долго.

В общем, они не стали ждать, пока противник подъедет поближе, а реализовали свое преимущество в дальности обнаружения и мощности орудия – из встреченной группы только "Челленджер" имел кое какие шансы на успех. Однако даже ему мало что светило – все портил отвратительный уровень выучки экипажа, медленная скорость перезарядки в силу раздельного ручного заряжения, плюс нарезное орудие, не позволяющее использовать нормальные оперенные бронебойно-подкалиберные боеприпасы. Из первого же залпа всей роты Вестингауза половина снарядов досталась именно Британцу, так что башня его покрылась вспышками взрывов, разбросав по округе сонмы искр и того, что осталось от сидящей на броне пехоты, а в следующую секунду из люков вражеской машины вырвался поток огня высотой с двухэтажный дом. Машина начала замедляться, но остановиться не успела – проехав еще два десятка метров, танк оглушительно рванул, отшвырнув башню вертикально вверх метров на двадцать, а сам корпус раскроив по швам. По камням заскакали звенья траков и оторванные катки.

Трем другим машинам досталось меньше, но тоже хватило – их жалкая броня не защищала от современных ОБПС, и снаряды прошивали куполообразные башни насквозь. Ни одна из машин не взорвалась – боекомплект, как и положено в танках советской танковой школы – хранился в корпусе и был скрыт за тенью местности, но и без детонации боекомплекта экипажу хватило осколков. Впрочем, не всем, из двух машин выбралось несколько танкистов, и бросились... в сторону роты Вестингауза.

Тоже сделали выжившие пехотинцы, чего за ними ни разу не наблюдалось – наоборот, эти ребята предпочитали давать деру при первой возможности. А может они бегут сдаваться?

Увы, но примостить их негде.

– Беглым по пехоте, – скомандовал Вестингауз.

Еще несколько снарядов – на сей раз осколочно-фугасных, рассеяли вражеские ряды, хотя к удивлению танкистов, последние выжившие продолжали двигаться в их сторону, пока их не успокоили пулеметами.

– Кто эти ребята? – Нортроп пялился на чадящие остовы. – В кои-то веки папуасы пытаются оказать достойное сопротивление, а не задать деру, а я не знаю даже, из какой они части.

– "Теула", не знаю, слышишь ты или нет, мы приняли бой с бронегруппой противника, и уничтожили ее, продолжаем движение.

"Кажется, мы заблудились", – подумал Вест, заглядывая в экран навигатора. Там все так же плясали помехи.

– Ну-с, господа, слушаю ваши предложения, – обратился командир к экипажу. – У нас тут полная жопа – навигации нет, "Теула", возможно ведет неравный бой с папуасами, а мы не можем прийти на помощь, и к тому же имеется шанс наткнуться на атакующие части противника. "Теула" вызвал авиаподдержку еще полчаса назад, но я чего-то никого не вижу.

Естественно, никто не придумал ничего лучше, чем продолжить поиски. А что им еще оставалось?

Вскоре они въехали в зону максимальной концентрации отравы.

Здесь обстрел был капитальней, химическая гадость плотным облаком застилала местность, и вскоре видимость резко упала. Понимание того, что за броней их поджидает ядреная отрава давило на психику и отбивало всякое желание лезть наружу получше стучащих по броне снарядов. Правда, последних не наблюдалось.

Тем временем заработала УКВ-рация – похоже, они неподалеку от своих подразделений.

Но позывные оказались незнакомыми.

– "Беовульф", у меня по броне эти гандоны ползают, я приторможу, стряхни их.

– Понял тебя, "Мортимер", работаю.

Послышался отдаленный грохот пулемета. Он быстро утонул в начавшейся канонаде.

– Противник наступает, дави уродов.

Канонада усилилась, отчетливо различались уханье 40мм орудий БМП и стрелковка пехотинцев. Причем, судя по звуку, стреляла исключительно вражеская пехота.

Хотя чего удивляться, наверняка из-за нехватки ОЗК, пехота Альянса сидит в броне.

– Говорит третья рота пятьдесят второго отдельного танкового батальона, позывной "Аксельбант". Ребят, вы кто такие и куда стрелять?

Наступило секундное молчание.

– Танки? Танки нам нужны. Первая и вторая мотопехотная рота тридцатого батальона второй мотострелковой дивизии на связи, позывной "Беовульф" и "Мортимер" соответственно.

"Те самые ребята, что шли на помощь с севера" – подумал Вест

– Вражеская пехота нас атакует волнами, иногда прут БТР, но, слава Аллаху, вражеских танков не попадалось, иначе нам бы стало худо – с ПТРК у нас туго. Связь с командованием потеряна, навигация тоже накрылась, мы держим позиции и... честно говоря, ждем с моря погоды. Впрочем, это все потом, в ноктовизоре пехота противника. Ребята, не удивляйтесь ничему. Эти козлы прут на нас без всякой защиты, хотя газа здесь столько, что я без прибора ночного виденья не вижу нифига дальше сотни метров. Просто мочите их.

В следующую секунду из дымки выскочило три десятка солдат, заставив экипаж танка усомниться в том, что они не спят.

Да, выглядел противник точь-в-точь как пехота армии Удрасса – зеленая униформа, часто поношенная и латаная, потертые стальные шлемы, ременно-плечевая система, и АКМ китайского или египетского производства. Но вот все остальное...

Дело даже не в том, что враг внезапно проявил невиданный ранее героизм, причем героизм самоубийственный, ибо химическая отрава не давала никаких шансов на сколь либо приемлемое существование в дальнейшем. Лица солдат и их тела были поражены страшными язвами, кое-где кожа приобрела темный оттенок, кровь струилась там, где кожа разошлась, и мест таких было не мало. И при этом противник не показывал и тени страданий, с перекошенными яростью лицами набегая на бронегруппу, словно позабыл о страхе.

– Что это, блядь, за хрень? – челюсть у Нортропа едва ли не до пояса достала.

– Просто мочите их, ребята, разбираться будем потом, – ответил "Беовульф".

Но странности на этом не кончались – присмотревшись, танкисты увидели, что немалую часть вражеской армии составляют дети и женщины. Причем они так же игнорировали воздействие газа и перли вперед, сжимая в руках АКМ-ы, АКМС-ы, в меньшей степени ФАЛ-ы, РПД и ПК. Гранатометов видно не было – чем они собирались бороться с бронетехникой, оставалось лишь догадываться.

– Огонь, огонь! – Рявкнул Вест.

Вообще-то, если не считать подобных странностей, бой был легким. Противник послушно подыхал под огнем десятка танков и такого же количества БМП, так что Нортропу было даже лень тратить снаряды, и он обходился пулеметом. Следом пошла вторая волна, точно такая же, и так же безропотно стала удобрением, вызвав новую волну недоумения.

– Да какого черта? Откуда взялся этот, мать его, недоделанный фольксшутурм, и почему им пофиг на химию?

Однако ему никто не ответил, и не только из-за риторичности вопроса. Пошла новая волна атаки, и она заметно отличалась от предыдущей. В первую очередь, тем, что имела противогазы. Но не только.

– Шеф, что за хрень они на головах носят, – Нортроп присмотрелся. – Мы что, подверглись атаке клуба поклонников Дарта Вейдера?

Удивляться действительно было чему – все, как один атакующие носили характерные шлемы, отдалено похожие на японские самурайские шлемы-кабуто, но больше все же напоминавшие головной убор отрицательного героя одного популярного фильма про космических принцесс, звездолеты, "пиу-пиу" лазеры и Звезду Смерти. Характерные противогазы лишь усиливали сходство, и к тому же, в отличие от регуляров Диктатора, у этих ребят форма была не зеленой, а черной, а бронежилеты имели довольно изящные наплечники, имевшие скорее декоративную, чем защитную функцию.

– Федаины, – определил Вестингауз. – Личная Гвардия дочурки Удрасса. Она так дико угорала по "Звездным Войнам", что заказала для своей дружины партию таких шлемов и специальные бронники с наплечниками, что бы солдаты на Дарта Вейдера похожи были.

– Афигеть... А в плане обучения они как?

– Как и остальная армия Удрасса. То есть никак, огонь.

Танки разом рявкнули и боевые порядки федаинов разметало несколькими яркими вспышками, следом заработали скорострелки боевых машин пехоты. Новоявленный противник точно так же игнорировал воздействие химии, как и предыдущие противники и точно так же безропотно подыхал под огнем бронетехники. При этом, никакого намека на ОЗК на них не наблюдалось, и на открытых участках тела виднелись язвы химических ожогов. Так же среди солдат наблюдались гранатометчики, от которых, правда, было мало пользы – на дистанцию эффективной стрельбы выйти им не позволяли, а те, что стреляли с больших дистанций, не попадали.

Вест не выдержал:

– "Беовульф", "Мортимер", мы, конечно, можем долбить по ним хоть до второго Пришествия, но, черт возьми, наш боекомплект не бесконечен, и мне осточертело здесь торчать и наблюдать, как из этого долбаного тумана вылезают новые порции мяса. Предлагаю устроить небольшой рейд вглубь позиций противника. Мы уже делали так раньше, правда, условия были немного другие.

Похоже, они поняли, что Вест имел в виду – дерзкий рейд в центр небольшого города, оказавшегося на пути бронегруппы, совершенный на вторую неделю войны, широко освящался в прессе стран Альянса, хотя и без подробностей, чтобы не перегружать мозги обывателя.

Город был занят силами противника, и хотя противник не обладал тяжелым вооружением, но в городской застройке бронетехнике и без нее грозили серьезные опасности. Тем не менее, танковый батальон решился на рейд до подхода мотопехотных подразделений, опасаясь, что мост, ведущий в город через реку, может быть взорван, затруднив наступление в данном районе и дав врагу время на постройку укреплений.

Была использована нестандартная для Альянса тактика – пехота была посажена на танки, и брошена в бой. Не ожидавшие, что передовые части Альянса сходу бросятся на штурм, солдаты Диктатора не смогли организовать достойное сопротивление, позволив солдатам Альянса занять мост и близлежащие постройки за первые полчаса боя. Впоследствии это заметно облегчило взятие города. Потери бронегруппы ограничились одним танком и двенадцатью убитыми, из которых трое были танкистами. Армия Удрасса недосчиталась трех тысяч солдат, четверть из которых удобрил собой землю, а остальные сложили оружие.

Теперешняя ситуация заметно отличалась не только отсутствием городов поблизости, но и полным отсутствием информации – связи с командованием, а значит и с разведкой, не было.

Тем не менее, предложение было встречено с энтузиазмом.

Взвыли турбины танков и дизели БМП, и бронегруппа двинулась в рейд.

Они проехали всего сотню метров, как из тьмы выскочила новая волна.

– Это даже становиться забавным. Я не против так воевать и дальше, – Норт прищурился. – Вижу БТР.

В дымке отчетливо проявился силуэт чего-то угловатого, низкого и широкого.

Британский "Спартан", отдалено похожий на сплющенный сверху М-113 с сильно наклоненной ВЛД и закрытой башенкой с пулеметом. Лобовая броня не держала ничего серьезнее 12,7 миллиметра, и пушки БМП без проблем вскрыли броню врага, так что покалеченная машина застыла на месте. Из нее никто не выбрался.

Туман меж тем, становился все реже, и вскоре дальность обзора заметно возросла. Вест откинулся на спинку сиденья

– Ну, ни хрена себе...

Перед ними раскинулась все та же каменистая равнина, у самого горизонта упирающаяся в обширные зеленые насаждения – как помнил Вест, они были недалеко от крупнейшей в стране реки, не то Евфрат, не то Тигр, черт их знает. Но не это поразило командира роты. Сонмы вражеских войск стояли у границы смертоносного тумана и ждали... чего-то.