Текст книги "Суфизм сегодня"
Автор книги: Омар Али-Шах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Оги Хейтер
1
Характеристики Традиции
Суфийская традиция, по сути, представляет собой путь братьев и сестер, объединенных общим усилием и целью. Это вольное объединение людей, которые свободно приходят в Традицию и свободно могут выйти из нее. Если они покидают Традицию, мы не считаем их отлученными, отвергнутыми, проклятыми и прочие подобные глупости. Они могут по собственному выбору прийти и по собственному выбору уйти. Когда они уходят, мы сожалеем об этом; если они оказываются разлученными с нами, мы поддерживаем контакт. Но если люди активно вовлечены в деятельность Традиции, то должны следовать ей преданно и дисциплинированно.
В Традиции они отвечают передо мной, отвечают перед тем человеком или людьми, которым я дал право осуществлять контроль над деятельностью, и отвечают сами перед собой. Я могу быть с ними постоянно, один из моих представителей может присутствовать и быть доступным, но самая большая, величайшая их ответственность – перед самими собой. Если они ее не чувствуют, если человек не знает, как он может отвечать перед самим собой, ему лучше уйти, пока давление не стало слишком сильным.
Я не хочу сказать, что давление станет настолько сильным, что появится опасность сойти с ума или что-то вроде того. Традиция не действует в области безумия, не применяет угроз и запугивания. Мы сообщаем людям об их возможностях и учим, как достичь возможного. Я толкаю и тяну людей, говорю с ними, требую и делаю все необходимое, чтобы им помочь; я смеюсь над ними и с ними, но я не выполняю их работу за них.
В Традиции мы называем это «путем» или «путешествием». Если я проделал такое путешествие, прошел по этому пути, то могу указать путь другим, могу рассказать, с какими проблемами они, скорее всего, столкнутся, какие действия или знания они могут использовать при встрече с теми или иными препятствиями. Я не совершаю путешествие за них, и никто не должен ожидать от меня этого.
Я скажу вам следующее: я профессионал, а не любитель и, благодарение Богу, не интеллектуал. Я – профессионал и прагматик. Если я о чем-нибудь говорю, то это, как правило, основано на моих личных знаниях и опыте. Я не вдаюсь в туманные теории о сверхъестественном: они могут быть очень увлекательными и вызывать выброс адреналина, но подобны фейерверку, который быстро сгорает. Если вам нужен постоянный «кайф» и возбуждение, ищите в других местах.
Люди могут подумать: «Он рисует мрачную перспективу, сплошные страдания, обреченность и ужасы» – но это не так, я имею дело с практической деятельностью, занимаясь ею в позитивном и полезном ключе. Я не буду рисовать вам слащавые картины, где кругом только розы и райские кущи. Я не верю в «кнут и пряник», в поощрение и наказание, в формулы вроде «сделай, а не то». Если я говорю: «Сделай, а не то…», я всегда четко и недвусмысленно объясняю альтернативу. Я учился и продолжаю учиться в суровой школе. Как говорят в моей стране, «мои волосы побелели не от солнца». Я стремлюсь ничего не отдавать на откуп так называемому интеллектуальному воображению; есть более эффективные методы. Я не играю ни с чужим счастьем и рассудком, ни со своими собственными.
Если я настаиваю на определенных ценностях и исходных предпосылках22
Исходные предпосылки (terms of reference) – технический термин в Традиции; совокупность представлений, на базе которых человек строит свои суждения или оценивает происходящее. (Прим. перев.)
[Закрыть] причина в том, что, в моем представлении, это проверенные, полезные и правильные техники; деятельность в русле Традиции следует принципам технической точности и дисциплины. Все, что мы делаем, все, что используем – наша музыка, зикры, цветовые сочетания – это технические инструменты в общем контексте Традиции.
Да, некоторые из перечисленных инструментов окружены массой эзотерических… «наростов» – за отсутствием лучшего слова. Если вы используете точный и хрупкий технический инструмент, то для эзотерической чепухи места нет. Но возникает вопрос: «Как в таком случае вы определяете эзотерику и эзотерическое? Как вы определяете естественное или сверхъестественное»? Я их не определяю. Я опровергаю определения того, что называют эзотерикой. Видите ли, к сожалению, такие понятия как «эзотерический» или «сверхъестественный» перешли в разряд мистических блужданий и «третьего глаза», полностью утратив точность. Вы говорите «эзотерический», и все восклицают: «О, да!», и думают о чем угодно – от Ноева ковчега, до Бог знает чего еще. После плотного ужина и нескольких бокалов пива вы объявляете: «А сейчас я расскажу вам кое-что эзотерическое». Все тут же начинают переглядываться с видом заговорщиков, все смотрят на вас, сейчас они «занимаются эзотерикой» – любой полезный разговор или урок на этом закончен.
Мы – те, кто учит, и вы – те, кто учится, унаследовали точный, технически безупречный путь. Каждое учение в книгах великих Мастеров Традиции – это техника, все их книги – методические пособия. Да, чтобы понять их и применять то, чему они учат, вы должны развить определенный способ мышления. Все мы многим обязаны великим Мастерам, потому что они оставили нам огромный запас мудрости. Мы должны использовать эту мудрость и техники. Есть поговорка: мудрый человек, не использующий свои знания, подобен ослу, груженому книгами.
Все упомянутые техники проверены и доказали свою эффективность. Некоторые можно понять полностью и использовать сразу же. Другие становятся понятней с каждым следующим использованием, а третьи останутся скрытыми, пока человек не обретет способность понимать механизм их действия. Тому, разумеется, есть веские причины технического характера. Если бы людям не требовалось ни времени, ни усилий, им можно было бы давать силы и энергии, которые они не в состоянии использовать правильно. Однако это безответственно: все равно, что дать пятилетнему ребенку заряженный пистолет.
Ваша способность использовать техники обычно возрастает. Использование исходных предпосылок и деятельности Традиции в контексте Традиции становится автоматическим. Мне не нравится это слово, потому что «автоматический» подразумевает реакцию робота или марионетки, что полностью противоположно тому, к чему стремимся мы. Когда я говорю, что человек должен научиться использовать техники в контексте Традиции, я подразумеваю именно то, что говорю. В Традиции нас учат быть в мире, но не от мира.
Вы можете спросить: «У меня есть сто долларов, что мне сделать: купить тасби33
Объяснение этого и некоторых других терминов дается в словаре в конце книги (Прим. перев.)
[Закрыть] или оплатить счет за электриче ство?», – на самом деле вы не должны задавать таких вопросов. Не верьте мне на слово, попробуйте сами. Вот вы сидите дома, счастливые, со своими новыми тасби. В вашу дверь стучит человек, который говорит: «Я хочу сто долларов за электричество», а вы отвечаете: «Уходи, я – суфий, у меня есть тасби», «Как интересно», – ответит он и отключит электричество. И вот вы сидите со своими четками в темноте и вините во всем этого бесчувственного глупца – подобное поведение обнаруживает отсутствие четкости мышления и действий.
Вы можете сказать: «У меня есть сто долларов, за пятьдесят я куплю маленькие тасби, и оплачу половину счета за электричество; или я могу купить тасби еще меньше и заплатить за электричество семьдесят пять долларов; или я могу заплатить за электричество всю сотню, и тогда смогу работать, мне будет тепло, и я смогу заработать достаточно денег, чтобы купить тасби». Лично мне не кажется, что подобный выбор должен вызывать сильное замешательство, но люди почему-то постоянно попадают в такие ситуации. Честное слово мне, например, задают такие вопросы: «У меня есть десять тысяч долларов. Что лучше с точки зрения Традиции: чтобы я открыл пиццерию или продавал килимы»?
Не спрашивайте меня, спросите менеджера из своего банка, и он, скорее всего, ответит: «Вы должны мне пять тысяч долларов; заплатите, а остальные пять тысяч потратьте с пользой для себя или своей семьи». Имея дело с этой сферой жизни, думайте о коммерческих возможностях ситуации, не смешивайте энергии. В контексте Традиции мы используем очень точную, тщательно переработанную и очищенную энергию, не грубую. Мышцы человеческого тела работают от гальванического тока определенной силы, он необходим и мозгу, и нервной системе – в чрезвычайно точно отмерянных дозах, крошечных, по сравнению с теми, которые требуются крупным мышцам. Чем сложнее зона мозга, тем более чистой должна быть энергия, нельзя смешивать два потока. Они могут течь в человеческом теле параллельно, таким образом, потоки помогают один другому и дополняют друг друга. Но если вы переключите гальванический ток от мышц непосредственно в мозг – допустим, потому что вы хотите думать глубже, быстрее и так далее, – может быть ваш мозг и не взорвется, но произойдет короткое замыкание. В результате ваша попытка приведет к депрессии, замешательству и общей неопределенности.
Все это вам знакомо, нет нужды подробно объяснять такие вещи. Кто-то может сказать: «Все хорошо, я могу делать все, что захочу, Ага присмотрит за мной» – да, я дал слово и буду это делать, но в мои задачи не входит постоянная починка чужих мозгов. Я починю их раз или два раза, объясню прямо или косвенно, как и почему произошло «замыкание», но не буду стоять с молотком и гвоздями наготове каждый раз, когда кому-то приходит в голову смехотворная и нелепая идея, которая вышибет у него пробки. Я уже говорил и повторю снова: я доступен для всех, где бы вы ни были, невзирая на расстояние, место или время, но не с молотком и гвоздями. Я настолько далеко и настолько близко, насколько того хочет сам человек. Я использовал, могу использовать, и буду использовать все возможные, доступные мне техники. Я не могу представить себе ситуацию, в которой не мог бы найти подходящей техники.
Может быть, я страдаю высокомерием и манией величия. Что касается наличия или отсутствия у меня мании величия, есть много способов узнать, так ли это на самом деле. Один из них – сравнить с работами великих Мастеров прошлого все, что я говорю или делаю. Если я говорю или совершаю нечто противоречащее тому, что говорили или делали они – значит, я ошибаюсь.
Еще один невероятно важный аспект Традиции – взаимодействие между мной и членами различных групп, а также взаимодействие внутри групп. Ответственность старших членов группы перед младшими или вновь пришедшими весьма велика. Если смотреть с позиций времени и продолжительности контакта, старшие друзья – необходимое звено между новыми членами группы и самой Традицией. У всех, пришли ли они недавно или уже какое-то время участвуют в этой деятельности, есть вопросы, присутствует замешательство по тому или иному поводу. Несомненная ответственность Наибов, Муршидов и Муршид – постоянно отслеживать появление этих вопросов и областей непонимания.
Это не означает, что нужно подглядывать в окна, прослушивать телефоны, вскрывать почту или названивать людям круглые сутки. Это значит, что необходимо установить, поддерживать и развивать глубокий контакт; замечать неверные предпосылки в мышлении или неправильное поведение до того, как они проявятся в открытую – т.е. в процессе их возникновения, – и принимать необходимые меры для исправления ситуации. Игнорировать тот факт, что кто-то испытывает жажду, не замечать развития его жажды, а в итоге очень поспешно принести ведро воды и облить человека – подобное поведение нецелесообразно. Если вы мыслите тщательно, четко и рационально, то и действовать можете так же. Если вы дадите себе время и будете терпеливы по отношению к себе, то сможете изучить собственные возможности, соотнести их с ситуацией и сделать что-нибудь позитивное. Позитивные действия, использующие позитивную энергию, должны давать позитивные результаты. Негативное действие с негативным намерением даст негативный результат.
Вы не должны и не можете эффективно использовать отдельные части Традиции просто потому, что они вам нравятся или кажутся привлекательными. Вы берете и используете все, целиком, или не используете ничего. В Англии существует история про «яичницу священника». В ней рассказывается, как викарий завтракал со священником; а викарий был очень скуп, и, если мог, покупал все по дешевке, поэтому еда действительно была не очень высокого качества. Так случилось, что в тот день они завтракали вареными яйцами, и священник ел очень осторожно. Тогда викарий спросил его: «С вашим яйцом что-то не так?» А священник ответил: «Нет-нет, некоторые его части просто превосходны».
Традиция совершенна в своей целостности. Она весьма требовательна. Она требует хранить верность самой Традиции и верность друг другу в контексте Традиции. Я лично в любой ситуации поддержу вас – и как индивидов, и как группу – всеми возможными способами, но при этом, я столь же быстро брошу вас, если вы нечестны сами с собой. Мы живем и действуем во взрослом мире. И мы должны пользоваться зрелыми и функциональными исходными предпосылками.
Общайтесь, продуцируйте энергию, делитесь ею, получайте ее. Энергия перед вами, путь перед вами, техники перед вами; сложите все вместе с правильным намерением, и вы сможете достичь того, что превосходит ваши самые дикие фантазии.
Молодой человек пришел к суфийскому учителю, работавшему в кузнице, и сказал ему: «Мне говорили, что вы умеете создавать золото из простого металла». «Да, а почему ты спрашиваешь?» – поинтересовался шейх. «Так, может, вы меня научите?» – спросил юноша. «Хорошо, останься со мной ненадолго, и я научу тебя», – отозвался шейх. Минули годы. Потом прошло еще несколько лет. В конце концов, молодой человек поинтересовался: «Эээ, кхм, так вот насчет золота – как вы его делаете?» А шейх ответил: «Мы еще вернемся к этому. Продолжай делать то, что ты делаешь, и я все покажу тебе». И снова прошли годы. Однажды они бок о бок работали в мастерской, и вдруг шейх сказал: «Кстати, сегодня я собираюсь научить тебя делать золото». Молодой человек был сосредоточен на своей работе и ответил: «Да, да, большое спасибо, на самом деле мне это не нужно, как-нибудь потом».
Это я к тому, чтобы ко мне не приходили со словами: «Ага, у меня проблемы с банком, ты можешь рассказать, как делать золото?» Вы получите от меня тот же ответ, что и юноша в притче. Конечно, в этом отнюдь не содержится приглашения проявить находчивость, прийти и сказать: «Вы знаете все об изготовлении золота, меня это не интересует, расскажите мне, что будет дальше», потому что есть первый урок, а потом второй, а потом третий. Насреддин хотел научиться играть на флейте и спросил флейтиста: «Ты можешь научить меня играть так же хорошо, как ты сам?» И учитель ответил ему: «Да, могу, но ты должен платить за уроки». «Хорошо, – согласился Насреддин. – Сколько ты берешь за урок?» Учитель ответил, что первый урок стоит одну золотую монету, а второй – одну серебряную. Тогда Насреддин воскликнул: «Отлично, вот тебе серебряная монета, дай мне второй урок!»
Не бойтесь спрашивать, если не знаете. Но, спрашивая, сначала подумайте и сформулируйте корректный вопрос. Я не хочу слышать вопросы, которым предшествует пересказ всей вашей биографии и объяснение того, что, по вашему мнению, привело вас к этому вопросу: «О, я не решаюсь спросить об этом; о, это так глупо; о, я так смущаюсь» – мне задавали такие вопросы, от которых у вас отпала бы челюсть.
Тот факт, что вы задаете вопрос мне, Наибу или Муршиду, еще не означает, что вы обязательно получите ответ. И это тем более не значит, что вы услышите тот ответ, которого ждали или хотели. Вы, как и некоторые другие, можете долго и тщательно готовить невероятно сложный вопрос, ждать в засаде и выпалить его в тот момент, который покажется вам подходящим. Скорее всего, в ответ от меня вы получите безумный взгляд и открывшийся в изумлении рот – это еще если повезет. Если я не в обычном своем благостном настроении, реакция может быть и другой.
Я настаиваю на четкой формулировке вопроса по двум веским причинам: во-первых, четкость вопроса отражает стройную структуру мыслей. Во-вторых, формулируя вопрос, человек чаще всего находит ответ сам, что очень полезно.
Если кто-то хочет спросить, как выразить глубинную суть Традиции в одной фразе, я скажу вам. Существует короткая формула, которая содержит самый фундаментальный аспект Традиции: гармоничный баланс, гармоничное равновесие. Правильный баланс не обязательно означает полное отсутствие движения, неизбежны колебания вверх-вниз. Но это не должны быть значительные колебания – скорее дрожь, чем землетрясение.
Равновесие – один из фундаментальных законов Галактики. Можете ли вы себе представить, что произойдет, если планетные орбиты будут устанавливаться посредством демократического выбора? Зрелище будет не из приятных – если конечно кто-нибудь выживет, чтобы это увидеть. Если мы – часть Галактики, почему мы должны быть столь высокомерны, и считать, что можем не повиноваться фундаментальным законам? Полагать, что таким вещам можно не повиноваться – бессмысленное высокомерие. Если вы осознаете свое высокомерие, если для него есть веские основания, его можно использовать. Если же высокомерие не имеет под собой основы, оно, несомненно и неизбежно, подведет вас, когда вы будете особенно сильно на него полагаться. Когда ваше высокомерие подчиняется методике, оно может быть полезным. Но, позволив вашему безосновательному высокомерию контролировать вас, вы неизбежно пожнете отрицательный результат.
Почему я столько говорю о высокомерии? Потому что оно принимает различные формы. Высокомерие не относится к более продвинутой стадии гордости. Если человек делает что-то хорошо и эффективно, он, закончив дело, имеет законные основания для того, что мы называем тихой гордостью. Безосновательное высокомерие может проявляться как неоправданная гордость собственными способностями. Высокомерие может заявить о себе в том, как человек одевается, говорит; в том, как он держится. Люди могут постоянно спотыкаться о собственную ложную гордость и высокомерие, что они и делают, испытывая при этом удивление, шок или замешательство.
Может быть, дело в том, что люди рассматривают это качество как нечто чужеродное, пришедшее извне, чтобы смущать их. Если они сумеют понять, что оно представляет собой на самом деле, то смогут «выследить» его. Посмотрите на ситуацию или на самих себя в правильной перспективе. Терпеливо изучайте себя, используя верные исходные предпосылки, и вы каждый раз будете получать положительный результат. Если вы позволите себе быть нетерпеливыми в поведении или изучении, пользоваться неправильными исходными предпосылками – у вас возникнут проблемы.
Не подводите себя. Не будьте нечестны с собой. Иначе вы пойдете против меня. Не советую.
2
Понятие Мастера на Востоке и на Западе
Одна из серьезных проблем, с которой мы сталкиваемся при передаче Традиции на Запад, связана в большей степени с отсутствием позитивного обусловливания, чем с наличием негативного, на которое я часто жалуюсь.
Слово и понятие «Мастер» или «Учитель» известно почти всем народам Востока, будь то мусульмане, индуисты, буддисты, синтоисты или другие общества, в основе которых лежит какая-либо система верований. Для человека, выросшего на Востоке, слово «Учитель» или «Мастер» столь же знакомо, как и «водитель автобуса», «священник», «молочник» или название любой другой профессии. Существование учителей или Мастеров для этих людей очевидно и понятно – или потому, что их семья связана с каким-то философским учением и они знакомы с этими понятиями, или потому, что на раннем этапе жизни или в другое время они сами сталкивались с таким учителем. Иными словами, при упоминании слова «учитель» или «Мастер», человек понимает, какая концепция стоит за этим. Если вы скажете обычному ребенку-европейцу четырех-пяти лет «вон идет молочник», или «тебе надо к дантисту, к врачу», или что-то вроде этого, ребенок сразу поймет, о чем идет речь, и чем занимается названный человек. Ребенок знает, какое отношение эти люди имеют к нему, как доктор воздействует на людей и лечит их, как зубной врач вырывает зубы, как молочник привозит молоко.
Так вот, на Востоке подобные слова, или названия рода деятельности, не вызывают затруднений. Если человека называют «Мастером чего-то», это сразу же дает понять, чем он занимается, и никакой путаницы не возникает.
Как-то в разговоре я привел пример, известный еще в Средние Века: первой западной страной, в которой появились люди, известные как «Божьи дураки» или «мудрые безумцы», была Россия. Я имею в виду бродячих проповедников, священников, отшельников и так далее; людей, которые углублялись в различные эзотерические и экзотерические аспекты христианства. Их считали не столько Мастерами, сколько учителями и мыслителями. Некоторых почитали «святыми дураками»; тем не менее, русский народ столкнулся с существованием и влиянием подобных людей в качестве учителей раньше, чем народы западных стран.
Для того, чтобы учение Традиции смогло проникнуть на Запад, потребовалось довольно длительное время. Скорость этого процесса во многом зависела от возможности свободно путешествовать: открывались новые маршруты, путешествия стали более безопасными. Процесс смешения и взаимодействия народов (хотя этому и мешали такие эпизоды, как, например, Крестовые Походы) начался на Ближнем Востоке, в Леванте (современный Ливан) и Сирии. Затем он распространился через Северную Африку на Сицилию и оказал влияние на Италию, южную Францию и, в конечном итоге, на мавританскую Испанию.
В этот период был высоко развит обмен философскими идеями между ортодоксальными христианами в Европе и исламским миром. Значение такого обмена знаниями между учеными двух сторон известного мира сложно переоценить. Общим языком была латынь: арабы учили латынь и могли переписываться со служителями церкви и другими людьми Запада; а многие образованные христианские путешественники, и не только они, отправлялись на Восток и учили арабский язык.
Если посмотреть на карту мира X-XI веков, можно увидеть, что отдельные области Европы, Ближнего Востока и Центральной Азии тесно примыкают друг к другу. Первый способ установления контакта – путешествия – положил начало обмену идеями и обсуждению различных философских вопросов; торговля и все остальное появились позже. Некоторые ранние путешествия русских монахов в Центральную Азию и Афганистан, а потом и в Кашмир подробно задокументированы. Многие из них задерживались там на долгие годы и лишь потом возвращались. Таким образом, можно утверждать, что обмен информацией действительно имел место.
Но с распространением в России тех, кого некоторые люди называли исступленными, а другие – Просветленными (кое-кто называл их куда менее вежливо), все чаще стали появляться эпизоды злоупотребления и жестокости. Иногда затворник, просидевший пятнадцать лет в пещере, где он был погружен в великие мысли, тогда как о нем заботились местные жители, выходил из своего затвора и сжигал деревню или просто предавал огню все, до чего мог добраться. На самом деле такие люди были откровенными безумцами, но их поведение создавало институту отшельничества плохую репутацию.
На стадии взаимообмена идеями, философией и эзотерическим знанием людей знакомили с медитаций, молитвенными практиками и тому подобным, постепенно подводя к идее о том, что существует Традиция обучения, которую можно и даже необходимо передать на Запад. Однако эти планы то и дело нарушались очередным безумным отшельником, который, претендуя на обладание неким туманным знанием, выходдил и убивал или съедал кого-нибудь, делал что-то ужасное, и ситуация возвращалась на шаг назад.
В то же время происходило введение слова «Мастер» в европейские языки. В средневековой Европе это слово приобрело неудачный оттенок: оно было связано с такими понятиями как «господин-слуга», «хозяин-раб». В общем, слово «Мастер» употреблялось в связке со словом, противоположным по смыслу, и обозначавшим человека, лишенного каких бы то ни было прав, душой и телом принадлежавшего владельцу той или иной местности (собственности).
Необходимо было провести различие между политическим или феодальным властителем, которого называли словом «мастер», и Мастером как учителем. Это было, и по сей день остается, очень трудной задачей. Причиной тому обусловленность контекстом «мастер-слуга» и то значение, которое в результате ассоциируется со словом «Мастер».
Итак, в Средние века безумные анахореты совершали всевозможные отвратительные поступки, а с 1860-х годов люди стали больше путешествовать и, возвращаясь из Азии, или вообще Бог знает откуда, претендовали на то, что являются мастерами того или иного рода. Личности, так себя называвшие безо всяких на то прав и злоупотреблявшие подобным званием, тем самым дискредитировали его и оказывали дурную услугу идее в целом.
В наши дни на Западе множатся различные культы, так или иначе связанные с медитативным духовным развитием, внутренним развитием или методиками внутренней гармонизации. К сожалению, большинство из них – действительно не более чем культы, и пагубные результаты деятельности некоторых из них на сегодняшний день очевидны. Чем чаще такое происходит, тем больше слово «Мастер» теряет свою привлекательность. Услышав о «Мастере», люди говорят: «Ну вот, еще один».
Вы можете сказать: «Но подобные злоупотребления, должно быть, имели место и на Востоке. Вы же не хотите сказать, что там нет сумасшедших или людей, которые используют других в своих целях?» Такие люди были и есть, но на Востоке их деятельность была затруднена или даже невозможна, поскольку все происходило в рамках буддийской, даосской, индуистской или исламской традиции: если человек называл себя Мастером, окружающие знали о его линии преемственности.
Они знали о его происхождении и предках; чьим учеником он был, кто учил его, к какой традиции он принадлежит. Это знание было общедоступным, поскольку все люди, входившие в эзотерические круги или связанные с ними, знали или могли с легкостью проверить претензии человека, который появлялся в облаке дыма или что-то вроде того и говорил: «Я – великий Кто-то-там». И люди могли ответить: «Отлично, и откуда же ты взялся?» – «Я – великий Сам Самыч, ученик наисамейшего Самыча, который был учеником Незнамо – Кого. И люди вежливо говорили ему «отвали» или что-нибудь в том же духе.
В нашей конкретной Традиции мы говорим о Силсиле, что, по сути, означает «линия преемственности от известных учителей» или в рамках конкретной школы Традиции, или в общей иерархической системе. Различные школы или ордена: Накшбанди, Мевлеви, Сухраварди, Кадири и другие – обычно назывались в честь Мастера-учителя, разработавшего данную форму обучения в рамках общего формата Традиции. Например, разные группы, действующие в пределах суфийских орденов, используют различные методики выполнения упражнений и широкое разнообразие техник для создания нужной атмосферы, но их функция, по сути, одна и та же.
В ордене Чишти хлопают в ладоши; Рифаи воют; Мевлеви кружатся; есть те, кто свистит, и многое другое. Функциональная основа различных орденов, их зикры и упражнения, служат единой цели и осуществляются в едином контексте. Выполнение каких-то упражнений или зикров может различаться: одни повторяют слова про себя, другие – вслух; некоторые из них отличаются особым цветом своих одеяний, другие – нет; для общей эффективности их деятельности все это не важно. Иначе вы вполне обоснованно могли бы сказать: «Ну, я пойду к тем, кто громко воет – это кажется более выразительным, чем жалкие Накшбанди, которые сидят молча, будто воды в рот набрали». То, что вы видите и то, что происходит на самом деле – разные вещи.
В рамках Традиции, Силсила представляет собой систему взаимоотношений «Мастер-ученик», дошедшую до нас в неизменном виде. К ней относятся Мастера, которые разрабатывали методику, по необходимости обновляя или изменяя ее, когда того требовали соответствующие условия, но при этом всегда придерживались того, что мы называем главной линией Традиции.
С точки зрения иерархии, каждый отдельный орден обладает административной независимостью. В каждом ордене есть Шейх и Верховный Шейх. Когда человек получает титул Верховного Шейха одного из орденов суфийской Традиции, он автоматически становится Верховным Шейхом всех остальных орденов – то есть считается, что он достиг уровня, на котором точно знает, каковы общие цели и задачи. Это включает в себя и знание об особой или тайной деятельности других орденов. Знание обо всем этом – часть функции Верховного Шейха, что позволяет ему правильно поддерживать равновесие в деятельности разных орденов.
Соответственно, Верховный Шейх Кадири находится на том же уровне, что и Верховный Шейх Мевлеви – в том смысле, что он обладает знаниями о том, как и где действует орден Мевлеви, и может дополнить их деятельность работой в рамках ордена Кадири. Сами Верховные Шейхи подчиняются Аулийя, или Абдалам, которых всего сорок. Те, в свою очередь, подчиняются четырем Столпам, или Кутубам.
Иногда эта система приводит к сильной путанице. Прибегает человек и говорит: «Вот, я был в Багдаде, или в Дамаске, или где-то еще, и я получил зикр или аудиозапись от кого-то из ордена Халлавати или еще откуда-то. Могу ли я, должен ли я все это использовать и как?»
У разных орденов существуют различные способы организации встреч и упражнений, поэтому и инструменты они используют разные. При этом существуют два инструмента, общие для всех орденов: тасби и мантия. Да, имеются также принадлежащие разным орденам кашкули, жезлы, камни, чаши, пояса и многое другое, но два основных и необходимых инструмента, которые используют все ордена, – это тасби и мантия.
Нет такого понятия, как хорошие, плохие или наилучшие тасби. Материал, из которого делаются тасби, может иметь определенное значение – в том смысле, что некоторые материалы лучше хранят, производят, используют и передают энергию. Обычно, в различных орденах кисти на конце четок различаются по форме, но это неважно.
Если намерение человека слабо, и он говорит: «О, я их не возьму, это тасби Кадири» – такого рода предпочтения имеют отношение лишь к социальной сфере. Например: «Это от Вулвортс, а я хочу от Хэрродс». Если у человека есть цель, то можно использовать и груду камешков – так поступал Пророк. Поэтому ваххабиты официально запрещают тасби как нововведение. У Пророка было две кучки камней, и он перекладывал камни из одной в другую. Исходя из этого факта, тасби можно считать нововведением, а значит, по мнению ваххабитов, их не следует использовать.
Вернемся к одежде – разные цвета мантий показывают принадлежность человека к тому или иному ордену. Это еще и вопрос удобства – по одежде человека можно опознать и войти с ним в контакт. На одеяние помещают полоски разных цветов, они являются общими для всех суфийских орденов. В некоторых орденах какой-то цвет используется чаще остальных, поэтому считается, например, что голубой – цвет Мевлеви и тому подобное, но все не так строго. Цвета, которые добавляются на одежду, подсказывают, как ее использовать, и гармонируют друг с другом.
