Текст книги "Рис Инари (СИ)"

Автор книги: Олла Дез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11. Японская пословица: Пришла беда – полагайся на себя

Нигде на земле

ничего, кроме этой дороги —

снегопад весной...

Автор Танэда Сантока – японский поэт, мастер хайку, известен по-своему «свободному стилю» в этом жанре. Он опубликовал семь поэтических сборников и множество изданий «Самбаку».

перевод А. А. Долина

***

– А я думала, весна пришла, – разочарованно протянула я.

– В Долине многое зависит от ее жителей. Если у большинства на сердце весна, то она и придет раньше, – задумчиво сказал учитель Шиджеру.

– Нет, всё проще. Она устала, Шидж. Ты должен отпустить её, – покачал головой Кио.

– Из домика ни ногой! Мы сами справимся. Только за вами еще приглядывать и не хватало! – грозно сказал учитель Шиджеру, но ни я, ни Рен не прониклись.

Мы покорно склонили головы, но переглянулись, скрывая лица я розовыми, а она рыжими волосами. «Ага! Счазззз!» – прочла она в моем взгляде. «Я его не брошу с монстром одного сражаться!», – поведала мне Рен. Я же мысленно закатил глаза. Вот ведь….

– Хозяйкааааа, – протянул Бакэ, – Карарин, корорин, канкорорин! Можно мне в домик, хозяйка? Бакэ страшно.

– Конечно, мой хороший! – сказала я, едва заметным движением руки пряча его в Инро.

Да, я уже тоже так научилась, когда в сумке не всё под завязку забито тарелками с едой, гораздо проще получается ей пользоваться. Пространство позволяет вот так щелчком отправлять туда всё, что хочешь, не задумываясь, как бы туда все уложить.

– Бакэ боится, а это говорит о том, что к Юки-онна твой питомец не имеет никакого отношения. Так что можешь на этот счет и не волноваться, – сказал учитель Шиджеру.

Я сдержанно кивнула, хотя очень хотелось завопить: «А я говорила!» Но я учусь терпению, смирению… а главное – не болтать лишний раз. Хотя получается, на мой взгляд, пока из рук вон плохо.

– Спать идите! Живо! – скомандовал Кио.

Мы с Рен подскочили, отвесили поклоны и рванули на второй этаж, чтобы там, не сговариваясь, дружно прильнуть к окну, за которым все сильнее бушевала вьюга.

– Вон она! – и Рен пальчиком ударила по стеклу.

– Точно, – согласилась я, – Пришла.

Все повторялось точно, как в тот жуткий день, когда я выскочила спасать потерявшуюся в метели девушку. Только, как мне показалось в этот раз, Юки-онна плакала еще жалобнее.

Дверь нашего домика отворилась и оба лиса вышли на улицу. Они уверенно двигались по тропинке к одиноко стоящей фигуре.

Мы с Рен переглянулись и рванули вниз.

– Если мы постоим на крылечке? Ничего же страшного не случится? – бормотала Рен, пока мы скакали по лестнице.

– Не думают же они в самом деле, что мы спать уляжемся? – пожала плечами я, выбегая на крыльцо.

Далеко мужчины не отошли. Кругом метался белый снег, как будто его посадили в клетку и заперли, и теперь он, как живой, отчаянно искал выход. Ветер развивал белые одежды наших учителей. Они встали в боевые стойки, и я увидела, что у Кио Сабуро девять хвостов. Вот же хитрый лис! А еще утром говорил, что ему до восстановления далеко, как той улитке, что ползет по склону горы и все еще у ее подножья.

И тут вдруг снежная девушка протянула вперед руки и заговорила. Ее голос был отчетливо слышен, несмотря на завывания ветра и бушевавшую метель.

– Любимый! Я так замерзла тут одна. Приди же ко мне и согрей меня. Мне так холодно без твоей любви. Я погибаю, любимый. Холод сковал мои руки и ноги. Только ты можешь меня отогреть.

Ее голос был подобен колокольчику, и он звенел и звенел. Как на русских тройках вешали бубенцы на сбрую, а под дугу – колокольцы, чтобы их издалека было слышно, так и сейчас переливался вот такой звон. Только бубенцы в упряжи использовали, в том числе, и как оберег от всякой нечисти. А тут сама метель, вызванная злым духом, издавала такие звуки.

Призрачная фигура девушки вдруг быстро переместилась ближе, и вот она уже стоит рядом с мужчинами. Она не обратила ни малейшего внимания на Кио. Она тянула тонкие белые руки к учителю Шиджеру.

И это сработало.

Учитель Щиджеру опустил плечи, как-то весь обмяк и, как завороженный, сделал шаг в ее сторону.

– Шидж! – заорал Кио и пустил огненное копье в холодную фигурку женщины.

Только огонь не произвел на нее никакого впечатления. Между ней и Кио мгновенно выросла ледяная стена, прозрачная и твердая. Как будто водопад вдруг взял и замерз. И сколько бы Кио не пытался, он не мог ее пробить. А вот Шиджеру опустил все свои девять хвостов в снег. Они больше не реяли вокруг его фигуры в боевой стойке, а волочились по белым пушистым сугробам. Шиджеру сделал еще один шаг к Юки-онна.

– Поцелуй меня, любимый. Давай уйдем вместе, милый. Мы всегда будем вместе теперь, – продолжали звенеть колокольчики-бубенцы в ее голосе.

И учитель Шиджеру сделал еще один шаг.

– Видимо, он должен был подойти сам, – принялась я нервно рассуждать вслух, потому что мне было очень страшно.

Огонь Кио во всех вариантах, от стрел и молний до шаров и дисков не действовал на Юки-онна. Сабуро перемещался, пытаясь обойти ледяную стену, но прозрачная преграда двигалась синхронно с ним, как приклеенная, а пробить он ее не мог.

– Это как с нашим домиком или как с вампиром. Он должен дойти сам. Она всего лишь приглашает. А он даже и не сопротивляется. Нужно будет попробовать Сабуро вытащить, когда она поглотит учителя Шиджеру, – сказала я, мрачно наблюдая за тем, как один лис делает вперед еще один шаг, а второй орет в голос, в тщетных попытках докричаться до друга и пробить ледяную преграду.

При этом я отчетливо понимала, что мы с Рен ничем помочь не можем. Ни мне, ни уж тем более ей, противопоставить мёртвой девушке совершенно точно нечего. Не зря нам сказали сидеть в спальне, мы можем только помешать. Вон, у взрослого девятихвостого лиса ничего не получается, и сколько Кио Сабуро не мечется, а переломить ситуацию не в силах.

– Что? – вдруг спросила Рен.

– Нужно будет попробовать спасти Сабуро, – еще раз сказала я, – Шиджеру обречен, – добавила я мрачно.

– Нет! Нееет! – вдруг завопила Рен и сломя голову бросилась к Юки-онна.

Я стояла у нее на пути, но она даже этого не заметила, столкнув меня с крылечка в сугроб. Я приземлилась в пушистый снег, не успев понять, что происходит. Пока я вылезала из сугроба, Рен успела добежать до Юки-онна.

С тех пор, как мы в первый раз вступили с ней в бой, прошло уже много … нет не времени, а тренировок. И удар у Рен был теперь гораздо тверже поставлен. Она вложила в свой маленький кулачок и магию, и примитивную физическую силу. А потом вообще повисла на Юки-онна, как обезьянка, и принялась драть ее за волосы.

– Упс… – только и смогла выговорить я, – Безумство храбрых в действии!

А между тем эта физическая атака, как ни странно, опять подействовала. Магически Юки-онна, видимо, была очень сильна, но вот на такую грубую силу она не рассчитывала. Ну, в самом деле! Кто же рискнет бить по лицу такую красавицу и таскать ее за волосы? Только другая баба… в смысле – женщина. Монстра все больше магией поливали. А вот Рен была девушкой. Сильно разозленной девушкой. Возможно поэтому, первая атака разъяренной лисички и удалась.

Увы, реализовать эффект внезапности толком не получилось. Юки-онна быстро пришла в себя и отшвырнула Рен в сугроб, и та полетела с протяжным криком подбитой птицы, прощающейся с небом.

Но почти тут же лисичка села и тряхнула головой. Видимо, такой полет не сильно ей и повредил. Но почему? Однако, размышлять об этом у меня не было времени. Нужно было быстрее добраться до подруги и утащить ее, пока она цела.

И тут Рен снова пронзительно закричала, вложив в свой призыв все, что только было у нее на сердце.

– Шиджеру!!!

И если оклики Сабуро своей цели не достигли, то Рен удалось что-то сдвинуть в пространстве.

Отчаянный крик Рен словно разбил хрустальный звон колокольчиков-бубенцов, а ее атака привела в себя Шиджеру. Юки-онна отвлеклась на восстановление своего магического ритма и потеряла время, что позволило Кио пробить и растопить ледяную стену.

И вот уже учитель Шиджеру пришел в себя. Он кинул признательный и изумленный взгляд на Рен, а потом, распушив все девять хвостов, запустил яркий лисий огонь в Юки-онна. Кио не стал отставать, и они уже вдвоем напали на снежную деву.

Я же поползла к Рен, так и сидящей в сугробе, стараясь не подниматься на ноги, чтобы в меня невзначай тоже что-то не прилетело.

– Шидж! Тепловая волна! – кричал Кио.

– Вулканическая лава! – отвечал Шиджеру.

– Огненное эхо!

Я добралась до Рен и, подхватив ее под руку, потащила к домику.

– Как слаженно работают! – бурчала я, резво перебирая ногами.

– А я только огненный шар выучила, – слабо пожаловалась Рен.

– Ну, я не далеко от тебя ушла! У меня еще пока только огненные стрелы и дротики. Так что, не расстраивайся. Зато ты ей по лицу как съездила! Не ожидала от тебя такой прыти!

– Шидж! Давай огненную глыбу. Иначе не справимся! – долетел до нас голос Кио.

Мы с Рен очутились на крыльце и только тогда обернулись.

Учителя и в самом деле колдовали что-то большое. Хвосты у них стояли в боевой позиции и даже сами искрили от пронизывающего их огня. И вот уже в Юки-онна полетела прозрачная огненная сфера, которая накрыла ее с головой.

Весь ее силуэт оказался пойман в большой огненный шар. У меня когда-то были вот такие новогодние шарики, с фигурками или даже целыми городами внутри. Если такой шар тряхнуть, то в нем начинал кружиться снег. Мы с сыновьями доставали их на Новый год и ставили на полку. А потом иногда подходили и встряхивали.

И вот теперь точно такой же шарик был передо мной: внутри находилась женская фигурка, вокруг которой кружились снежинки. Девушка в огненном шаре опустила руки и посмотрела на Шиджеру.

– Спасибо, любимый! – колокольчиками-бубенцами прозвенел ее голос, – Прощай, будь счастлив! И люби! Пусти снова весну в свое сердце, и пусть навеки уйдет из него метель!

Огромный огненный шар вдруг стал таять. Девушка внутри стала превращаться в пар и таять вместе с ним. И вот уже от шара ничего не осталось, и только туман клубился на этом месте.

– Растаяла. Как Снегурочка по весне, – прошептала одними губами я.

Учитель Шиджеру упал на колени и так и остался стоять. Кио подошел к нему и опустился рядом в снег.

– Шидж! Приди в себя! Шидж!

Рен вдруг встряхнулась и снова чуть не пихнула меня в сугроб. Да, что же творится-то такое?! Она подлетела к стоящему на коленях учителю Шиджеру и сидящему на своих хвостах Кио и приземлилась рядом.

– Учитель Шиджеру? Вам же холодно? И мне очень холодно! Пойдёмте чая попьем? Аика нам заварит тот, который вы в прошлый раз принесли! Вам еще понравилось. Он вкусный.

– Кто? – вдруг послышался скрипучий голос учителя Шиджеру.

– Так – чай же! – ответила Рен.

А Кио, при звуке голоса Шиджеру, вдруг расслабился и рухнул спиной на снег. Вот чует мое сердце, он опять заснет! А мне его на себе тащи! Этого слона беременного. А Юри я рядом что-то не наблюдаю. И все сама, все сама...

Рен продолжала лепетать и тянуть за рукав учителя Шиджеру, побуждая встать. И тот, как ни странно, послушался.

– Чай вкусный. И можно еще Вагаси-Сакура моти* к чаю достать! У вас же остались они с прошлого года? Но если не осталось, то ничего страшного! Мы с Аикой приготовим. Правда весна еще не пришла, и сакура не цветет, но она же скоро зацветет? Правда? Учитель Шиджеру, идемте в дом! Я замерзла. Вдруг я заболею? По-настоящему, а не для того, чтобы привлечь ваше внимание. И вам придется за мной ухаживать. Вы же будете за мной ухаживать? – продолжала лепетать Рен и нести чушь, которая удивительным образом действовала на Шиджеру.

Учитель встал и, опираясь на Рен, в самом деле побрел к нашему домику.

Я же, тяжело вздохнув, поплелась к лежащему на снегу Кио. Мне совсем не улыбалось ухаживать за ним, если он заболеет. За Рен я согласна, а вот за этим хитрым лисом – точно нет!

– Учитель Сабуро! – отвесила я ему поклон, – Не соблаговолите ли встать и пройти в дом? – с легкой издевкой в голосе сказала я.

– Дерзишь? – послышалось снизу.

– Ну разве что чуть-чуть. Самую малость, – и я снова отвесила поклон.

– Помоги встать, – устало сказал Кио.

Я протянула руку, и он сам встал.

– Как же я устал с вами… Ты мне должна! – вдруг выдал он.

– И что именно?

– Сходи к Юри! Поговори с ней... Тебе она откроет. Скажи, что я могу… Да все, что она хочет могу…

– Вы явно тоже не в себе. Пошли в дом. Чай заварю, – вздохнула я.

– С Вагаси-Сакура моти? – жалобно сказал он и оперся на подставленное мною плечо.

Мне же оставалось только закатить глаза и мысленно вспомнить про дивизию.

Учитель Шиджеру остался спать у нас на диванчике. Он так трогательно на нем свернулся, поджав ноги и положив руки под щеку, что я немедленно умилилась. Рен хлопотала над ним: укрывала его одеялом и подсовывала ему под щеку подушку. Моя подруга, в отличие от прошлого раза, в успокоительном чае не нуждалась. Видимо, нервы у Рен с каждым приключением все закаленнее.

– В твоем доме ночуют все, кто в него попадает? Просто не дом, а ночлежка! Ты же в курсе, что можешь просто не впускать и не разрешать? – спросил, наблюдая за этой трогательной картиной, учитель Сабуро.

– Ага, – кивнула я, – Проходной двор какой-то! Пора начинать выгонять гостей. Интересно, кто будет первым в этом списке? – и я, протягивая ему чашку с чаем, выразительно так окинула Кио взглядом с ног до головы.

– Ой, дерзишь! – улыбнулся он, принимая у меня чашку, – Я, между прочим, опять выгорел. И у меня есть все основания задержаться до лета. Но, вообще, просто с тобой весело! То одно, то другое…

– Обхохочешься, – снова согласилась я.

А утром мы с Рен принялись готовить Вагаси-Сакура моти. Просто Рен настояла. Говорили мы при этом шепотом, боясь потревожить спящего рядом на диванчике учителя Шиджеру.

– У нас же нет листьев сакуры! Что же делать? – сказала Рен с таким трагизмом в голосе, как будто минимум озеро вышло из берегов и затопило Долину.

– Возьмём те, что есть? Виноградные? Тоже подойдут! Их в прошлый раз принёс учитель Шиджеру.

– Нет, нужно именно листья сакуры. Иначе будет не то. Розовые шарики риса должны быть, как лепестки на цветках вишни, – продолжала сокрушаться Рен.

– Свекла бы прекрасно справилась с этой ролью, – буркнула я, – Прекрати истерить, Рен. Это всего лишь лакомство. Никто не отличит листья сакуры от виноградных.

– Хозяйкааа! Вот, возьми. Бакэ раздобыл! – и сандалия протянула мне крючковатой ручкой, похожей на веточку, несколько зеленых листьев.

– Где ты их взял, мой хороший? – спросила я, забирая листья и протягивая их расплывшейся в улыбке Рен.

– Бакэ, как Хозяйкааа – хозяяяяйственный, – довольно сказал Бакэ.

– Звучит почти как домовитый, – хмыкнула я.

– Девочки? – вдруг послышался голос учителя Шиджеру.

– Учитель Шиджеру! – в один голос сказали мы с Рен и поклонились.

– Сейчас будет чай, – добавила Рен и поспешила накрывать на стол.

Мы уже сели завтракать, с удовольствием прислушиваясь к капели, что звонко пела за окном, когда вниз лениво спустился учитель Сабуро. Мы с Рен вскочили и поприветствовали его. И Рен побежала за еще одной чашкой.

– Ты к Владыке когда? – лениво спросил Сабуро.

– Сегодня, – ответил Шиджеру, – Ты со мной?

– Да, прогуляюсь, – кивнул Кио.

– Ты же понимаешь, что ему все это рассказывать ни к чему? – вскинулся учитель Шиджеру.

– Да. А еще ему не стоит говорить о том, что она с нами играла. Что, если бы она захотела, то убила бы девочку! – и он кивнул на Рен, – Просто она не захотела... А то бы выходка Рен могла стоить ей жизни. Еще одной жизни твоей новой рыженькой ученицы.

Учитель Шиджеру опустил голову и потер лоб.

– Она была сильна. Мы бы с ней не совладали. Она дала нам с собой справиться, – ответил он.

– Да! – снова кивнул Кио, – Скорей всего. Затянул ты с этим вопросом. С каждым годом сил у нее прибывало.

– Этого Владыке точно знать не следует, – прямо посмотрела я на Сабуро, а потом добавила: – Мы с Рен, кстати, тоже в гости собрались. К Юри. Так. Поболтать о своем, о девичьем.

– Мило. Теперь она мне угрожает! Ты слышал, Шидж? – улыбнулся Кио.

– Я?! И в мыслях не было! – и я встала и отвесила ему поклон, а потом снова плюхнулась в кресло.

– К Юри ты пойдешь одна! Нечего Рен там делать. Не доросла она до таких разговоров, – серьезно припечатал Сабуро.

– Согласна! – кивнула я, – Расскажу, как все прошло, поделюсь эмоциями, поведаю, как вы без нее страдаете, ночами не спите и не хуже Бакэ завываете. Юри проникнется! – и я снова показательно подскочила и отвесила ему еще один поклон.

А Кио звонко расхохотался.

– Шидж? Меня опять с грязной столетней сандалией сравнили! И это прозвучало как высший комплемент. Шидж? Ну, смешно же?

Только учителю Шиджеру смешно не было. Он все больше хмурился и тер лоб. Но мне почему-то, казалось, что это никак не связано с потерей Возлюбленной. С утратой он смирился. Мне почему-то подумалось, что его больше волнует визит к Владыке и желание не навредить своим рассказом нам с Рен.

Собирались они недолго, и ушли сразу после завтрака.

– Похоже, сегодня у нас выходной, – довольно потянулась я.

– Они вернутся. Оба, – вздохнула Рен.

– Почти наверняка, – подтвердила я, – Кио от нас так просто не отстанет. Ладно. Мне нужно выполнить свою часть и в самом деле сходить к Юри. Тем более, что Сабуро так подробно объяснил мне как добраться до ее домика.

– Смотри ничего не перепутай! – пожелала мне Рен, когда я уже выходила на улицу.

– Нет. Этого точно не случиться, – заверила я подругу.

А на крыльце в полу моего платья вдруг намертво вцепился Бакэ. И уже привычно заголосил:

– Хозяйкаааа! Возьми Бакэ с собой, хозяйка! На ручки возьми Бакэ! Не надо в сумку!

Я насторожилась и удивленно посмотрела на сандалию. Обычно он в это время слонялся по кухне и горланил песенки собственного сочинения, каждый раз добавляя новые слова и сюжет. Но потом я всё же присела и взяла Бакэ на ручки. Кроме меня этого, кстати, никто не делал. Я так поняла, прикасаться к старой обуви домочадцы особого желания не испытывали. Хотя, на мой взгляд, Бакэ был очень милый и красивый. Резьба на его платформе с обеих сторон с каждым днем становилась все искуснее и витиеватее, а руки и ноги все больше крепли. Он передвигался все быстрее и уже не шатался, то и дело заваливаясь на бок.

– Бакэ? Ты чего?

Но сандалия притихла, зарывшись в мои рукава и намертво вцепившись веточками-ручками.

– Аика? Что-то мне не нравится эта идея. Может не пойдешь никуда? – вдруг сказала Рен.

– Да что может случится-то? – махнула я рукой.

– Что может случится? Дай-ка мне подумать! – и Рен даже почесала подбородок, как будто у нее там борода росла. Этот жест она у меня переняла, я всегда так делала, – Да все что угодно! – наконец выпалила она.

– Ну… ты права. Но я пообещала Сабуро, что схожу к Юри. И не могу вот так взять и не сделать! И потом… Ну случиться? Вон у меня Бакэ есть, – и я улыбнулась Рен, хотя и у самой на душе было неспокойно.

– И чем может помочь старая сандаля? Но если что, ты знаешь, что делать? – наставив на меня пальчик сказала Рен.

– Да, знаю, – покорно кивнула я, – Бежать со всех ног.

– Правильно! – немного успокоилась подруга, – Иди уже.

Я развернулась и поспешила по тропинке к домику Юри. Я мысленно несколько раз прочертила дорогу к ней и сейчас торопилась, и никуда с тропинки не сходила. Я не могла перепутать домики. Мне его несколько раз подробно описали. Потому что, как я поняла, входить в незнакомые домики в Долине чревато неприятностями. В незнакомых домиках можно порой встретить всё что угодно. А ещё домики имели свойство появляться и исчезать, как будто их и не было. Исчезнуть внутри незнакомого домика, канув в небытие, совершенно не хотелось. Здесь очень следили за своим жильем и находиться на чужой территории можно было только по приглашению. А если ты заявился в пустой чужой дом, – будь готов к неприятностям.

Тревожное чувство надвигающейся беды охватило меня. Я отчетливо поняла, что что-то случится. Вот непременно меня ждут неприятности! Но, как и знаменитый котенок, я философски подумала, что негоже заставлять их ждать. И еще быстрее устремилась по дорожке. Да, возможно, не самое верное решение. Но другого у меня сейчас не было. Меня что-то гнало вперед, и я под конец уже побежала.

Когда я выскочила на открытое пространство перед домиком, я, признаться, даже удивилась. Я добралась? Как так? Но задумываться мне показалось бессмысленным. Я подошла и постучала, постоянно оглядываясь по сторонам и ожидая монстра, что должен непременно броситься на меня из-за угла.

Но дверь открылась, а монстр так и не появился.

– Аика? Почему я не удивлена? – спокойно сказал Юри, – Проходи. Налью нам чая.

Я еще раз внимательно осмотрелась по сторонам. Но вокруг текли ручьи, снег начинал таять, солнышко все чаще и чаще выглядывало из-за туч, и я не увидела ничего опасного, ни среди тающего снега, ни среди голых деревьев, что росли вокруг дома Юри. У нас с Рен, кстати, были почти такие же деревья вокруг домика.

Все спокойно. Может быть показалось?

*Вагаси-Сакура моти – традиционные японские сладости. Они олицетворяют наступление весны, так как именно в этот период в Японии начинает цвести вишня Сакура. Традиционно местом изобретения этих Вагаси считается район Мукодзима в тогдашнем Эдо, а именно храм Тёмэй-дзи.

Тогда в 1717 году работник храма Ямамото Синроку раздавал всем, кто посещал храм рисовые лепёшки Моти, завёрнутые в листья Сакуры, которые он собирал во время уборки храма. А для придания сладкого вкуса он добавлял пасту Анко. Существует два типа Сакура моти. Тёмэйдзи в регионе Канто, где тесто делается в виде блина из клейкой рисовой муки. Домёдзи в регионе Кансай, где основа Домёдзи-хоси сушёный клейкий рис.