Текст книги "Хит сезона"

Автор книги: Оливия Каннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Поехали отсюда. Продавец как-то подозрительно на меня смотрел.

Кара включила заднюю передачу, развернулась, и, включив первую скорость, с визгом

шин рванула с места. Их отъезд сложно было назвать тихим и незаметным.

– Джейсон, открой ее. Мне нужно выпить.

Он вытащил бутылку, и открутил крышку. Протянув бутылку, она сделала жадный

глоток, проезжая на красный сигнал светофора. Кара Синклер без сомнения была самой

красивой девушкой, которую Джейсон, когда-либо встречал. Она уже успела сделать себе имя

в модельном бизнесе. Но она привлекала его не этим. Она была дикой. Безбашенной. Но

также она была младшей сестрой Брайана Синклера, и он надеялся, она представит его

«Грешникам» – группе Брайана. Пятиминутное общение с Карой заставило его забыть о

своих целях. Он был в нее влюблен.

Кара передала ему бутылку виски, и Джейс сделал глоток. Виски обжигало его горло,

заставляя глаза слезиться. Джейс моргнул, и пожалел, что не украл в магазине виски лучшего

качества. Она заслуживала самого лучшего, а ему совершенно нечего было ей предложить.

Она повернула на дорогу, ведущую в Беверли Хиллз. Неужели она решила отвезти его к себе

домой?

Припарковавшись у своего дома, Кара выхватила из его рук бутылку, и отпила.

– Мне нравится, – сказала она. – Спасибо, что добыл его.

– Это было легко.

– Ты, правда, просто зашел и украл ее на глазах у продавца?

Джейсон пожал плечами.

– Получается так.

– Ты такой плохой. – Она наклонилась ближе, и он уловил сладкий цветочный

аромат ее духов, смешанный с алкоголем.

Он может быть плохим. Таким плохим, каким ей только захочется.

Ее дыхание щекотало его ухо.

– Ты хочешь меня поцеловать?

Его сердце замерло, а после ускорило бег. Она отодвинулась, глядя ему в глаза, и

следующее, что он помнил, они уже целовались. На ее мягких губах был вкус алкоголя. Его

член уже стоял, и упирался в ширинку его джинсов. Он не мог думать ни о чем, кроме нее. Он

хотел обладать ею. Трясущейся рукой он дотронулся к ее груди. Он не знал чего ожидать от

прикосновения к груди. Но она была мягкой, и требовала его прикосновения, поэтому он сжал

ее.

Сильная пощечина вернула его из забвения, и он убрал руку.

– Я не разрешала тебе ко мне прикасаться, – сказала она, глядя на него в темном

салоне автомобиля.

Джейс не знал, что ответить. Эта пощечина лишь усилила его возбуждение, он не знал,

как с этим справиться, поэтому еще раз ее поцеловал. Он старался держать свои руки

подальше, пока посасывал ее губы. Облизывал, покусывал их. Лаская ее губы своими.

– Джейсон, – выдохнула она.

Кара перелезла со своего сидения, и села на него сверху. Она терлась своей

промежностью о его, мяукая от каждого движения. Членом он ощущал жар у нее между ног.

Всего два предмета одежды отделяло его от проникновения в ее тело. Что он почувствует,

когда погрузиться в жар ее тела? В ее... киску. О боже, он сейчас взорвется.

– Потрогай, – пробормотал он у ее губ. Именно это ему и было нужно – ее пальцы

на его голом теле. Он без проблем кончит от этого. – Пожалуйста, Кара.

– Завтра, – прошептала она. – Мне кажется, я хочу, чтобы ты был моим первым.

Если я завтра приеду к твоему дому, ты узнаешь об этом наверняка.

Кара Синклер была девственницей? Он не понимал, почему это его так удивило.

Может, потому, что она казалась такой искушенной. Он думал, она будет опытнее его. И он

без сомнения разочарует ее своей непоытностью. Но все же он хотел попробовать.

Кара пересела на свое место, закрывая лицо руками.

– Убирайся, – сказала она.

Теперь она злилась на него?

– Кара?

– Мне нужно обо всем подумать. И тебе лучше уйти. И может быть завтра мы

увидемся. Или нет.

Он прошел более семи миль до дома. У него болели яйца, и эта мучительная боль была

приятной. Приедет ли Кара завтра? Он был рад тому, что Кара отослала его и дала ему день

на подготовку. У него уже созрел план. Он хотел доставить ей удовольствие. Сделать тот

вечер особенным. Приятным больше для нее, чем для него.

Его отец набросился на него, стоило ему войти в дом.

– И где ты, мать твою, шлялся?

– Не твоего ума дело.

Отец схватил его за куртку.

– От тебя несет виски. Ты что, пил?

– Может быть.

Отец ударил его в ухо, и Джейсон взвыл от боли. Он еще несколько лет назад перестал

бить его ремнем, поэтому сейчас чаще пускал в ход кулаки, но когда и это не заставляло

Джейсона молить о пощаде, то стал бить его по ушам. Джейсон никак не мог приспособиться

к этой боли.

– Твоя мать сейчас на небесах, и видит в кого ты превратился. Она плачет от того, что

ее сын преступник и бесполезный кусок дерьма. Ты ничего не добьешься в этой жизни.

Джейсон выпрямился, притворяясь, что слова его не трогали, но хоть он и слышал их

сотни раз, они все также жалили, и с каждым днем он все больше в это верил.

– Ты закончил?

Отец ударил его в другое ухо.

– Убирайся в свою комнату. Ты наказан.

Джейсон закрывал оба уха руками.

– За что?

– За выпивку. Или чем ты там еще сегодня занимался.

– Убери свои руки, – Джейсон толкнул отца и тот ударился спиной о стену. – Я

ухожу и никогда больше не вернусь.

Он развернулся, думая, где бы он смог переночевать, мечтая забрать лежащую в его

комнате бас-гитару, но понимая, уйти он должен прямо сейчас.

Джейсон должен был помнить, его отец с легкостью изобьет его до полусмерти, в

надежде заставить его слушаться. Джейс сам не понимал, почему не дает отпор. Если бы он

захотел, то с легкостью мог бы ударить старика. Но где-то в глубине души он знал, он

заслуживает это. Эту боль.

Когда Джейсон очнулся на полу своей спальни, была середина следующего дня. Его

дверь была заперта снаружи на амбарный замок, и окна намеренно закрашены. Он не мог

сбежать из своей комнаты.

Он пошел в небольшую смежную ванну и умылся в раковине. На щеке появился

темный синяк, но это было единственный видимым повреждением. Все остальные травмы

были под одеждой. Ему было тяжело сделать глубокий вдох, и это объяснялось очередным

треснутым ребром. По крайней мере, у него не было видимых переломов. Открытых ран.

Тело болело, но он это переживет.

Как и ожидалось, отец снова забрал его бас-гитару. От нечего делать, Джейсон сел на

кровать, прижался к стене, и стал мечтать о лучшем времени. Времени, когда он будет

свободен и будет играть на бас-гитаре, выступая на сцене как участник его любимой группы

«Грешники». А ночи напролет будет заниматься любовью с самой красивой девушкой на

свете – Карой Синклер.

Он проводил часы, мечтая о таком будущем. Когда он больше не мог терпеть боль в

сердце, он пододвинул обогреватель, включил его, накаляя до предела. Защитную крышку он

снял еще несколько месяцев назад. Как и прошлые разы, он прижал правое запястье к

оборгевателю, обжегая плоть, пока она не покрылась волдырями. Когда боль становилась

невыносимой, он прекращал свое наказание. Тяжело дыша, он туго затянул кожаный браслет

поверх обожженной плоти, тем самым продлевая боль. Ему нужно что-то, что будет

заглушать его душевные терзания. Но как бы он не старался, у него никогда не получалось

избавиться от них навсегда.

Кто-то постучал в его дверь, Джейсон оттолкнул обогреватель к стене, на случай, если

его отец решит зайти. Он не хотел, чтобы об этом узнали. Никто не должен знать, как он

причиняет себе боль, пока никто не видит.

– Ты хочешь есть? – закричал отец.

– Нет.

– Как скажешь, – его шаги удалялись от двери в сторону коридора.

Некоторое время позже, Джейсон услышал громкий рев двигателя машины,

остановившейся возле его дома. Он подошел к окну, и сквозь темноту попытался разглядеть

хоть что-то. Кара припарковалась через дорогу от его дома. Она посигналила, и стала его

ждать, не заглушая двигатель. Она подумает, он ее использовал. Но это не так.

Несколько минут он старался открыть окно, но было бесполезно. Отчаянно желая

выйти, Джейсон схватил стоящий на полке боксерский трофей и разбил им окно. Звук

разбивающегося стекла был громче, чем он думал. Осколки рассыпались по крыше крыльца.

Он застыл, в ожидании появлении своего отца, но тот так и не поднялся. Наверно он уснул

перед телевизором. Аккуратно с помощью одеяла, Джейсон вытащил остатки стекла. И

опираясь на обогреватель, вылез в окно. Прыгнув на крышу, он застыл, чтобы убедиться, что

отец не идет его убивать, после чего спрыгнул на крыльцо, а оттуда в кусты. Перелез через

забор и помчался к машине Кары. Но прежде чем он успел сесть в машину, она поехала.

Джейсон смотрел на отъезжающий автомобиль, сердце при этом колотилось и болело.

Но машина резко затормозила, после чего поехала назад. Резко разворачиваясь, Кара

едва его не сбила. Она остановила машину, даже не глядя на него. Кара смотрела прямо перед

собой в лобовое окно, и ерзала на сидении. Джейс сел в машину позади нее, и она уехала в

ночь.

– Я думала ты не выйдешь, – взволнованно сказала она. – Сначала я разлилась, но

потом немного успокоилась. Я увидела тебя, спускающегося по крыше, и мне стало страшно.

Прости, что я уехала.

– Все нормально. Если ты не готова...

– Я готова, – перебила она. Она потянулась назад и взяла его за руку. Ее ладошка

была потной, но Джейсу было все равно, ведь он тоже нервничал. – Родители допоздна будут

на вечеринке. Я подумала... мы могли бы... в домике у бассейна.

Он поднес ее руку к губам.

– Как тебе будет удобно.

Кара улыбнулась и выглядела сейчас скромной и смущенной. Он еще никогда ее такой

не видел. Но она и такой ему нравилась. Даже больше, чем дикой и безрассудной.

Когда они приехал к ее дому, Кара взяла его за руку и повела в домик у бассейна. Его

сердце билось чаще от волнения и восторга. Она открыла дверь, включила свет, и он вошли в

прихожую, в дальней части которой виднелись две двери, с надписями «М» и «Ж». В

гостиной стоял удобный диван и два кресла, кровати не было. Джейсон не совсем так

представлял обстановку для их первого раза, но он сможет сымпровизировать.

Кара посмотрела на него и ее глаза расширились от удивления.

– Что случилось с твоим лицом? – она провела пальцем по синяку на его скуле. —

Ты подрался?

– Что-то вроде того.

Она улыбнулась, немного поморщила нос, глядя в его довольные глаза.

– О, Джейсон, ты такой плохой. Поцелуй меня.

Джейс прижал ее к себе, и Кара обняла его. Боль пронеслась по всему его телу, пока

она его обнимала. Он слегка всхлипнул, и когда Кара удивленно посмотрела на него, Джейсон

ее поцеловал. Она немного напряглась под его натиском, но спустя минуту расслабилась.

– Я могу тебя потрогать? – спросил он. Он был не против, если она еще раз его

ударит, но в тоже время ему не хотелось подталкивать ее к тому, чему она была не готова.

– Можешь трогать везде, где хочешь.

У него перехватило дыхание.

– Везде?

– Везде.

– И я могу везде тебя целовать?

Кара содрогнулась в его объятиях.

– Да.

Положив руку ей на щеку, Джейсон переместил поцелуи на ее шею, горло, уши. Кара

выдыхала, подчиняясь его любознательным губам. Она впилась ногтями в его грудь, попадая

точно в синяк, о существовании которого он не знал, доставляя ему смешанные ощущения

среднее между наслаждением и болью. Когда его руки накрыли ее грудь, она вздохнула и

убрала их. К его большому удивлению, Кара стянула футболку, завела руки за спину и

рассегнула лифчик. Все это время она внимательно за ним наблюдала. Он видел как быстро и

сильно бьется пульс на ее шее. Краснея, она спустила бюстгалтер вниз, открывая его взору

идеальную грудь. Она была самой красивой девушкой, из тех, кого он видел. Недолго думая,

он прикоснулся пальцем к ее розовому соску, и ее тело немедленно отреагировало, делая

сосок больше и тверже.

– Джейсон.

Он опустил голову и провел языком по напряженной вершинке. Она вздрогнула и

зарылась пальцами в его шевелюру. Она опять непреднамеренно коснулась его ушиба, но это

боль лишь разжигала в нем огонь.

Он усадил ее на диван. Кара попыталась снять его футболку, но он отрицательно

покачал головой.

– Сейчас все будет для тебя, – проговорил он, но на самом деле, он не хотел пугать

ее своими черными синяками.

– Джейсон? – неуверенно прошептала она.

– Все нормально. Я хочу сделать тебе приятно. – Он не волновался о своем

собственном удовольствии. Подарив ей наслаждение, он хотел показать, какие сильные

чувства к ней испытывает. Он должен ей показать, ведь он не мог сказать о них вслух. Он

ласкал, целовал, и посасывал каждый дюйм ее шелковистой кожи выше талии, внимательно

наблюдая за ее реакцией, выявляя особо чувствительные места. Когда Кара еще раз потянула

его футболку, он отодвинулся и принялся снимать ее сандалии и джинсы. Кара тревожно

напряглась, поэтому Джейс не стал снимать ее трусики, давая ей время привыкнуть к

происходящему. Он понял, что целуя внутреннюю сторону ее бедра, заставляет ее стонать и

извиваться. Он поглаживал ее под коленом, посасывая бедра.

– Джейсон, пожалуйста.

Что пожалуйста? Она была готова избавиться от трусиков? Он прижался губами к ее

промежности, и подул на нее через последний лоскуток одежды.

– О господи, – вскрикнула она, мертвой хваткой сжимая его правое запястье.

Он едва не потерял контроль, когда боль от недавнего ожога пронеслась по всему телу.

Он поспешил высвободить свою руку, прежде чем кончит в штаны.

– Ты готова? – спросил он.

– Да, да я готова. Я вся горю и не могу больше ждать.

Ее черные кружевные трусики присоединились к остальной лежащей на полу одежде.

Джейсон по картинкам знал названия женских частей тела, как они выглядят, и что с ними

делать. Однако нигде не упомяналось о ее аромате. Глубоко втянув воздух, он закатил глаза.

Его член протестующее дернулся, яйца заныли. Ему хотелось зарыться носом у нее между

ног и вдыхать его без остановки, но он не был уверен, готова ли она к такому, поэтому двумя

пальцами, он провел по ее влажным, набухщим складочкам. Его восхитила щелковистость ее

кожи. Она была нежнее остальной. Скользкой. Горячей. Он смотрел, как она краснеет и

разбухает от его прикосновений. Ее бедра покачивались, от восторга Кара выкрикивала его

имя. Джейс нащупал клитор. Он слышал, что многие считали эту маленькую точку главным

центром наслаждения у женщин. Слабо в это веря, пальцем Джейс прикоснулся к нему, и

Кара закричала, выгнув спину.

– О, да, Джейсон. Вот здесь.

Он замешкался, но все же опустил голову и втянул ее клитор в рот. Кара закричала,

удивив его неожиданной дрожью тела. Она испытала оргазм? Он не был уверен точно, но ему

понравилась такая реакция ее тела. Он может доставить ей удовольствие. Сделает так еще

раз. Ему нечего было ей предложить, у него не было ни денег, ни собственной машины, но он

мог доставлять ей удовольствие. Ее стоны становились громче, более страстными. Его

пальцы продолжали ласкать влажные, горячие складки.

– О боже. Джейсон вставь меня пальцы. Пожалуйста, хватит меня дразнить.

Она думала, что он ее дразнил? Подняв руку, он медленно ввел один палец в ее узкую,

маленькую киску. Она была такой маленькой внутри. Как ее тело сможет принять его член?

Он не был одним из парней, кого за крохотный размер дразнили в раздевалке. Он должен

раскрыть ее, помочь ей его принять. Он стал водить пальцем по кругу, растягивая ее, пока не

смог протолкнуть и второй палец.

Ее дыхание сбилось.

– Джейсон, вставь его. Я готова. Прошу тебя, вставь его.

Его? Джейс замер, немного отклонился, отпуская ее клитор. И тяжело сглотнул.

– Сейчас?

– Да, да, сейчас.

Трясущейся рукой он потянулся к молнии. Он хотел ее. Хотел вогнать пульсирующий

член в ее горячую киску, но что, если он опозориться? Что если сразу же кончит?

– Джейсон, скорее.

Растегнув молнию, он высвободил член. Он перевозбудился, и знал об этом. Она

пошарила рукой под диванной подушкой и достала презерватив.

– Сначала одень его.

Он спустил джинсы вниз, и натянул презерватив.

– О боже, у тебя такой огромный, – сказала Кара, когда посмотрела вниз. —

Двигайся не спеша, ладно?

– Ладно.

Как только презерватив был на месте, он неуклюже залез на нее, и расположился у нее

между ног. Рукой направил головку члена в ее тело.

О боже, как же хорошо. Он вошел глубже. Ее тело с трудом принимало его. Джейс

подтолкнул вперед, от чего Кара с болью втянула сквозь зубы воздух.

– Подожди, – вскрикнула она. – Это больно.

Как это может быть больно? Еще никогда в жизни не испытывал ничего приятнее. Он

вошел еще глубже. Ее плоть сопротивлялась его проникновениям.

– Ой.

Он старался двигаться как можно медленнее, но ее уютное маленькое влагалище было

настоящим блаженством, и здравый смысл покинул его голову. Не в силах контролировать

желание погрузиться в нее как можно глубже, он подался вперед. Разорвав сдерживающий его

барьер, он вошел почти полностью, и Кара взвыла от боли. Не дав ей время привыкнуть, он

подался назад, а затем снова вошел в ее тело.

– Не так сильно, – пожаловалась она.

Но Джейс ничего не сооброжал, мог только ощущать. Его желание возрастало, и он

трахал ее сильнее. Еще сильнее. Быстрее. О господи, еще быстрее. Прими это, Кара. Он едва

замечал, что она плакала. Он должен был обладать ею, вот и все. Он не хотел причинять ей

боль. Она ударила его рукой по плечу.

– Джейсон, ты делаешь мне больно. Хватит делать это так сильно.

Но ее второй удар, лишь распалил его.

– Ударь меня, Кара. Сделай мне больно.

– Что?

– Ударь меня, – он опустил голову и увидел, бегущие по ее щекам слезы. Он

продолжил входить в нее. – Пожалуйста, Кара. Ударь меня. Мне нужна... боль.

По ее выражению лица он понял, что сказал что-то не то, что-то странное, но хотел,

чтобы она его ударила, ему было это нужно. Это удовольствие было слишком хорошим. Он не

привык к такому. Он знал лишь боль.

– Ты – больной ублюдок, слезь с меня.

Ее удар локтем пришелся прямо по его ребрам, и его тело задрожало от неожиданного

оргазма. Он перестал двигаться, его тело выплескивало в нее сперму, скапливаясь в кончике

презерватива. Он упивался испытываемой болью также сильно, как и удовольствием,

пульсируюущем в основании члена.

– Да что с тобой? – спросила Кара, извиваясь под ним, желая скинуть его с себя.

– Я не знаю, – он прижался лбом к ее плечу, борясь со слезами. – Прости меня. Я не

хотел сделать тебе больно. С тобой все хорошо?

– Нет, не хорошо. Слезь с меня!

Он вышел из нее, и Кара перекатилась в сторону упав на пол.

– Кара.

– Не подходи ко мне, – сказала она, сгребая свою одежду и убегая в сторону двери.

Он увидел кровь на ее бедре, своем члене и подушке дивана. Ему стало тошно.

Господи, он, правда, сделал ей больно.

– Подожди, не уходи. Прости меня.

– С тобой что-то не так. Держись от меня подальше. Не желаю больше тебя видеть, —

она открыла дверь и выбежала из домика.

Его сердце раскололось на части.

– Но я люблю тебя.

Он не понял, услышала Кара его слова или нет. Весь дом сотряснулся, от того, как

сильно она хлопнула дверью.

– Не уходи. – Но она уже ушла.

Дорога домой была самыми долгими семи милями в его жизни. Ему хотелось сделать

все по-другому. Но все конечно. Не изменить момент, в который он начал получать

удовольствие. Именно тогда все испортилось. И теперь Кара ненавидит его, и не желает

больше видеть. Боль, полученная от побоев отца, даже близко не стояла с агонией,

разрывающей его сердце. Он сжал браслет на правом запястье, нуждаясь в боли, чтобы

вернуться домой.

Когда он подходил к дому, где его несомненно уже ждал отец, он увидел непонятный

яркий свет вдали. В ночное небо поднимались столбы дыма. Пожар. Вниз по улице

пронеслась пожарная машина, а следом за ней скорая.

Похоже, по соседству с его домом был пожар. Чем ближе он подходил, тем быстрее

билось его сердце, пока до него не дошла вся суть происходящего. Пожар был в его доме. Он

пробежал последние два квартала. По улице бегали пожарные, прикручивая шланги к

гидрантам. Соседи в пижамах повыходили на улицу, собираясь в кучки, следя за пожаром.

Неверя своим глазам, Джейсон смотрел на горящий дом, в трансе подходя к ограде. Из

разбитого окна его комнаты вырывались огромные языки пламени. Он слышал своего отца,

он все еще был в доме и звал его.

– Джейсон! Сынок, где ты?

– Папа, я здесь!

Ночную тишину нарушил громкий скрежет и в этот момент крыша дома

обрушивается, комнату полностью охватывает пламя. В этот же момент пожарные направляю

первые потоки воды, смешанные с пеной, в надежде потушить пожар.

– Папа!

Джейсон рванул в сторону дома, и добрался до крыльца, когда кто-то схватил его за

пояс.

– Пустите меня, – приказал он, вырываясь со всей силой. – Он все еще в доме. Мой

папа. Он думает, я наверху в своей комнате. Я слышал, как он звал меня. Но...

В дом вбежала пара пожарных. Он слышал, как они переговаривались внутри.

– Дайте мне руку. Кого-то придавило балками. – После чего один из них вышел на

улицу, вынося на плече обмягшее тело. – Врача! Нам срочно нужен врач!

Телом, вынесшим из дома, был отец Джейсона.

– Мой сын, – бормотал он, хватаясь за ботинок пожарного. Его слова сейчас

напоминали бессвязные звуки. – Спасите моего сына. Я запер его в комнате. И не смог

открыть дверь. Крыша обвалилась. – Он закашлялся, его глаза пронзила боль. – Он все еще

там. – Если бы не знакомый голос, то Джейсон никогда бы его не узнал. Кожа его отца была

полностью обожжена.

Джейсон нависал над ним и его трясло.

– Папа, я здесь. Со мной все хорошо.

– Вертолет уже на подходе, – сказал парамедик. – Мы доставим его в ожоговый

центр, как только сможем.

– Как ты выбрался оттуда? – бормотал отец. – Это ты поджог дом? Ты это сделал?

Скажи мне, паршивец, ты это сделал, да? За то, что я наказал тебя? Отобрал твою глупую бас-

гитару и спрятал ее в гараже?

Джейсон мотал головой.

– Нет. Я этого не делал. – И посмотрел на свою комнату. Без сомнения, пожар

начался именно в ней. Да и основные повреждения дома тоже были по большей части там.

Пока Джейсон смотрел на окно, он видел, как водой тушат нечто похожее на одеяло на крыше

крыльца. Это было его одеяло. Оно торчало из окна, и оно же упало на его обогреватель.

Обогреватель, который он забыл выключить, после того, как обжог себе запястье.

Затем он понял. Именно из-за него начался пожар.

Джейсон сдавил свое правое запястье, прижимая кожаный браслет к ожогу, наказывая

себя, причиняя себе боль до тех пор, пока в глазах не потемнело.

Парамедики разрешили ему полететь на вертолете, у него не было другого варианта

добраться до больницы. У него не было близких. О нем некому было позаботиться. Он не мог

выносить их жалостливые взгляды. Или бессознательные стоны отца. Отец бредил от боли и

повторял одни и теже слова.

– Это ты во всем виноват. Это все твоя вина. – Джейсон забился в угол, закрыл уши

руками, и не как пятнадцатилетний подросток, а как маленький мальчик. Безродный.

Бездомный. Он был один. Никто больше не причинит ему боли. Не ударит тогда, когда он в

этом нуждается больше всего.

Врачи отвезли его отца в ожоговый центр. Спросили у Джейсона, хотел ли он побыть с

отцом. Предупредив, его отец вряд ли переживет эту ночь.

– Сынок, ты наверно захочешь с ним попрощаться, – сказал один из врачей.

Но он не хотел. Он был также напуган, как и в момент смерти его мамы. Его

последним воспоминанием об отце будут его полные боли глаза, смотрящие на него всю

дорогу до ожогового центра.

Джейс резко проснулся, его сердце учащено билось, а перед глазами стоял образ

обгоревшего отца. В комнате было темно, но он слышал ее размеренное дыхание, ощутил

покачивание движущегося автобуса. Они были в дороге. И он любил ее. Его Агги.

Его рука погладила Агги под одеялом. Он сцепил их пальцы, чувствуя себя глупо из-за

желания ощутить ее рядом, знать, что она поддержит его, даже если всего лишь спит рядом и

не знает о его кошмаре. Вина сжирала его изнутри, вместе со страхом.

А может она могла? Она помогла ему справиться с болью утраты его матери. Память о

ней хоть и была призрачной, но теперь она не изводила его. Он обрел спокойствие. И именно

Агги дала ему это. Она всегда готова дать ему все, в чем он так сильно нуждается. Даже в тех

вещах, которые были ему неважны, до недавнего времени. До самого рассвета Джейс

наблюдал за ней спящей, представляя, сможет ли он выжить, если потеряет ее.

***

Открыв глаза, Агги наткнулась на сотрящего на нее Джейса. Она улыбнулась и лениво

потянулась.

– Доброе утро, милый, – промурлыкала она. – Что заставило тебя так рано

проснуться?

– Я готов, – сказал он.

Она улыбнулась, обнимая его за шею, вжимаясь в его горячее тело.

– Я думала, после вчерашнего ты будешь удовлетворен как минимум на пару дней

вперед.

– Я не это имел в виду, – серьезным тоном ответил он. – Я готов рассказать.

Ее сердце пропустило удар, улыбка спала.

– О твоем отце?

– Ага.

Она не была уверена, хотела ли слушать его рассказ. Он говорил, что убил его. А что

если он делал нечто непростительное? Изменит ли это ее чувства к нему? Этого Агги не

хотела. Она была безгранично счастлива с Джейсом. Она еще никогда не испытывала таких

чувств ни к одному мужчине, поэтому не была готова к их завершению. Она понимала,

уверенность Джейса в ней была для него огромный шагом, поэтому у нее не было другого

выбора, как выслушать его. Она должна быть сильной. Она знала, его бремя было велико для

одного.

Вытащив руку из-под одеяла, она погладила его по брови.

– Я слушаю.

Джейс закрыл глаза.

– С чего мне начать?

Это был риторический вопрос, поэтому Агги молча, ждала продолжения.

– Я был проблемным подростком. Дома, в школе. Я нарушал закон. Чем сильнее отец

пытался меня воспитывать, тем больше я сопротивлялся. Крики на меня не действовали.

Физическое насилие тоже. Ни домашние аресты, ни лишение любимых вещей. Ничего не

помогало. И к тому времени, как я его возненавидел, его ненависть ко мне была намного

сильнее. Около пяти лет, мы прожили в постоянной вражде.

– Малыш, в подростковых бунтах нет ничего необычного. Многие подростки так себя

ведут, – сказав это, Агги погладила его щеку. – Отец бил тебя?

Джейс пожал плечами.

– Лучше бить, чем кричать. Синяки проходят, а вот слова нет, я до сих пор их помню.

Он запрокинул голову, закрыл глаза. Агги ждала, пока он собирется с мыслями. Через

некоторое время, он посмотрел ей прямо в глаза.

– В день его смерти, – Джейс тяжело вздохнул. – В день, когда я его убил, я был

наказан и должен был сидеть в своей комнате. Но я убежал, чтобы побыть с девушкой. Карой

Синклер.

– Синклер?

– Младшей сестрой Брайана.

– Я и не догадывалась, ты так долго знаком с парнями. Сколько тебе было?

– Пятнадцать. Я знал группу, но они не знали меня. Я встречался с Карой, чтобы

познакомиться с ними, но... через несколько месяцев она... – он покачал головой. – Эту

историю я расскажу в другой раз. Пока меня не было... – он почти закатил глаза. – Я тогда

лишился девственности. – Когда Джейс покраснел, Агги не смогла сдержать улыбку.

Казалось, его сейчас стошнит, но это скоро прошло. – В общем, пока я был с Карой, в доме

случился пожар. Он начался в моей комнате. Отец думал, что я заперт в комнате, поэтому

поднялся наверх. Но меня там не было. Когда он наказывал меня, то запирал двери на засов.

Агги, но в тот момент меня не было в комнате. Если бы я не ослушался его... если бы не

разбил окно, и не убежал веселиться... Если бы я не включал обогреватель, или не забыл его

выключить. – Он расстегнул браслет на правой руке и показал ей запястье, с бесчисленным

количеством шрамов от ожогов. – Я включил обогреватель, и сделал это, а позже, не

задумываясь, бросил на него одеяло. От этого начался пожар. Огонь перешел на шторы.

Потом на мебель. Если бы я его послушался, отец бы не пострадал в огне. Он бы не получил

ожоги третьей степени на 90% поверхности тела. Он бы не умер несколько часов впустя. —

Джейс смотрел Агги в глаза, ожидая, что она начнет отрицать его причастность к

случившемуся. Боль, которую он так долго прятал, сейчас была на поверхности, в какой-то

степени ощутимой. – Это должен был быть я. Я один должен был умереть. Агги, я убил его.

Я с таким же успехом мог подойти и выстрелить ему в голову.

Агги не сомневалась, Джейс именно так себя и чувствовал, она не знала, как помочь

ему понять, случившееся с его отцом было ужасным, трагическим несчастным случаем, но

никак не его виной. Его отцу не следовало запирать его в комнате. Да и Джейс не специально

начал пожар. Он был небрежным ребенком, испытывающим обиду и боль.

– Малыш, это все в прошлом. Я люблю тебя в настоящем. Здесь и сейчас, —

прошептала она, поглаживая его лицо. – Вот что главное. – Даже в темной комнате она

видела его мучительный взгляд. Он был несчастным до глубины души.

– Ты все еще меня любишь? – затаив дыхание, спросил он.

– Люблю.

– Даже зная... – он сглотнул.

– Я же тебе сказала, ты можешь обо всем мне рассказать. Мне грустно от того, что

тебе было больно, и мне жаль, что у тебя не осталось близких. По крайней мере, сейчас у тебя

есть твоя группа, и я. Мы – твоя семья.

– Агги, это хорошая попытка, но я не настолько близок с парнями. Они терпят меня...

Она закрыла его рот рукой.

– Хорошо, я сказала, ты можешь говорить мне обо всем, но только не лги. Ты близок с

парнями. Они обожают тебя, и все для тебя сделают. Именно ты держишь их на расстоянии.

Но меня же ты пустил. И ведь ничего страшного не произошло?

– Агги, с тобой все по-другому. Раз за разом ты доказываешь, ты принимаешь меня

таким, какой я есть. А парни? Они не знаю меня настоящего.

– Ты можешь позволить им узнать тебя лучше. Ты можешь им доверять. Они не

сделают тебе больно.

– Возможно, – ответил Джейс, но в глазах все также читалась неуверенность.

– Чего ты боишься?

– Ничего.

– Думаешь, они увидят тебя настоящего и выгонят тебя из группы?

Он задумался, а потом кивнул.

– Ты действительн невысокого мнения о своих коллегах по группе.

Его глаза всеркнули яростью.

– Что ты имеешь в виду? Они для меня все. Я жизнь отдам за любого из них.

– Но в тоже время, ты не даешь им увидеть тебя настоящего. Думаешь, они знают, как

ты к ним относишься?

Еще с детства его не научили показывать и выражать свою привязанность. Никто не

делал этого по отношению к нему, именно поэтому он и не понимал всех этих чувств. Он не

понимал, через поддразнивания парни и показывали свою любовь к нему. Так может парни

помогут ей в этом. Но она не знала, как их попросить об этом. Но она должна что-то

придумать, ради Джейса. Ему нужно понять, сколько в его жизни любви. Она была

эгоистичной и хотела быть единственной в его жизни. Конечно, Джейс будет счастлив с ней,

но ему также нужны и крепкие дружеские отношения с парнями. К тому же сильная

привязанность и зависимость от одного человека, может испортить отношения или

отгородить его от окружающих. Но Джейс нуждается в близких и поддерживающих его

людях. Он так долго был один. Возможно, однажды его коллеги по группе станут для него