Текст книги "Нерассказанная история США"

Автор книги: Оливер Стоун

Соавторы: Питер Кузник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Травля «красных», «заговор молчания» против Уоллеса в ведущих газетах, заимствование Трумэном идей «левых» в вопросах внутренней политики, а также поддержка, в последнюю минуту оказанная Трумэну избирателями-демократами, опасавшимися победы республиканца Томаса Дьюи, привели к провалу кампании Уоллеса. Согласно опросу Гэллапа, в начале 1948 года Уоллес набирал 7 % голосов. Некоторые обозреватели предсказывали, что он получит голоса более 10 миллионов избирателей. Сам Уоллес называл цифру в 3–5 миллионов. В октябре за него готовы были отдать голоса 4 % избирателей. Согласно последним результатам, он шел четвертым с 1 157 063 голосами – это почти на 12 тысяч голосов меньше демократа-южанина Строма Тэрмонда. В итоге по результатам национального голосования он набрал только 2,38 %. Wall Street Journalпоказала итоги избирательной кампании с неожиданной стороны, заявив в передовице: «Политические комментаторы говорят, что мистер Уоллес произвел плохое впечатление, раз он получил так мало голосов. Эти люди совершенно не понимают следующего: мистеру Уоллесу удалось заинтересовать избирателей своими идеями, за исключением позиции в области внешней политики. С тех пор как мистер Уоллес объявил, что будет баллотироваться на пост президента, мистер Трумэн начал перетягивать к себе избирателей мистера Уоллеса, все больше ориентируя свою программу на пункты будущей внутренней политики Уоллеса» ¹¹³. Но по тем вопросам, которые для кампании Уоллеса являлись самыми важными и которые изменили бы принципы действий США на мировой арене, американские избиратели поддержали кандидата, тянувшего страну к созданию империи, гонке ядерных вооружений и глобальной конфронтации. Это была грустная заключительная глава легендарной политической карьеры человека, никогда не соответствовавшего модели американских политиков, но отличавшегося нравственным взглядом на роль, какую могли бы играть в мире просвещенные Соединенные Штаты.

В одной записке 1948 года под грифом «совершенно секретно» Джордж Кеннан в общих чертах обрисовал дилемму, стоящую перед американскими политиками, и ясно дал понять, почему предложения Уоллеса были отвергнуты с таким негодованием:

«В нашем распоряжении примерно 50 % всех богатств мира, но только 6,3 % его населения… мы не можем не быть объектом зависти и возмущения. Наша реальная задача на ближайший период состоит в том, чтобы разработать образец отношений, которые позволят нам и дальше поддерживать такое неравенство… И для этого нам придется отбросить всю сентиментальность и мечтательность… Мы должны перестать говорить о неопределенных и… нереальных целях, таких как права человека, повышение уровня жизни и демократизация… мы оказываемся перед необходимостью действовать, решительно опираясь на нашу мощь. И чем меньше идеалистические лозунги будут нам мешать, тем лучше» ¹¹⁴ .

Успешное решение берлинского кризиса и образование НАТО в 1949 году на время подняли дух жителей Запада, но две колоссальные неудачи полностью вернули все на круги своя. Во-первых, Коммунистическая партия Китая (КПК) под руководством Мао Цзэдуна разгромила Гоминьдан во главе с Чан Кайши и захватила власть в самой большой и густонаселенной стране мира. New York Timesназвала победу коммунистов «серьезной трагедией с непредсказуемыми последствиями для западного мира» ¹¹⁵. А к концу года Timesпришла к такому выводу: «События в Китае явились удивительным поражением традиционной дальневосточной политики США и не менее удивительной победой Советской России» ¹¹⁶.

Переход самой густонаселенной страны в мире под знамена коммунизма означал такую превратность судьбы, что кое-кто усмотрел в ней начало конца успешной американской политики в Азии. Генерал-майор Клэр Шеннолт, бывший командир авиаподразделения «Летающие тигры», предсказал «третью и еще более ужасную мировую войну… если США позволят коммунизму завоевать Китай», поскольку «количество наших врагов возрастет до миллиарда» ¹¹⁷. Вожди Китая опасались военного вмешательства США. Республиканцы обвинили Трумэна в том, что он «теряет» Китай, и потребовали от него большей поддержки Чан Кайши.

Хотя американскую общественность происшедшее застало врасплох, высшие руководители давно ожидали победы коммунистов – не столько в силу талантов Мао, сколько из-за вопиющей некомпетентности Чан Кайши и царящей при нем коррупции. Как отмечал Трумэн: «Мы поставили на дохлую лошадь». Правительство Чан Кайши, по его словам, было «одним из самых продажных и неэффективных правительств, когда-либо пытавшихся управлять Китаем» ¹¹⁸. Чан со своими министрами и генералами удрал на Тайвань, захвата которого американские лидеры ожидали в течение ближайшего года. Поскольку Советы больше беспокоились о собственной безопасности, чем о мировой революции, то они предоставили китайским коммунистам не так много помощи и еще меньше поощряли их поспешность. Хотя в феврале 1950 года Мао и Сталин заключили союз, СССР убеждал руководство КПК сохранить хорошие отношения с США, и в течение нескольких месяцев торговля между этими двумя странами продолжалась. Но решимость КПК провести революционные преобразования и категорический отказ США признать законность нового правительства обрекли на неудачу все попытки сохранить добрые отношения.

А 23 сентября 1949 года американцев до глубины души потрясло заявление президента Трумэна: «У нас есть доказательства, что несколько недель назад в СССР был произведен взрыв атомной бомбы» ¹¹⁹. Большинство ученых ожидали этого, а потому отреагировали на новость спокойно. В начале 1946 года Los Angeles Timesсослалась на заявление химика Гарольда Юри и других ученых, что СССР разработает бомбу в ближайшие пять лет, тем самым опровергая утверждения Гровса, что Советам потребуется на это лет двадцать. Специалисты давно признали: сложность создания бомбы лежит в инженерно-технической области, а не в чисто научной. Timesтогда обвинила Гровса в том, что он «держит американцев в блаженном неведении», старательно внедряя в умы фантастическую мысль о том, что США обладают «тайной», которую необходимо хранить как зеницу ока, и мудро призвала правительство использовать «оставшиеся пять лет не для того, чтобы накопить атомные бомбы и вести себя, как собака на сене, а для конструктивной государственной деятельности», – этот взгляд разделяли и многие ученые ¹²⁰. В 1948 году Роберт Оппенгеймер заявил журналу Time: «Наша атомная монополия походит на кусок льда, тающий на солнце» ¹²¹. Командование ВВС же предполагало, что Советский Союз еще на протяжении многих лет не сможет провести испытания бомбы. Трумэн, ранее заверявший Оппенгеймера, что Советам никогда не создать бомбу, сначала не поверил сообщениям о советских испытаниях, а затем решил, что бомбу сделали немецкие ученые, работающие в СССР.

Советские ученые вздохнули с огромным облегчением. Физик Юлий Харитон писал: «Овладев новым оружием, мы лишили другие страны возможности применить его против СССР безнаказанно» [65]65
  Цит. по изданию: Губарев В.Звезда Харитона // Наука и жизнь. 2004. № 9.


[Закрыть]. Бомба, с его точки зрения, позволяла «нашей стране… защититься от реальной смертельной опасности». Физик Игорь Головин писал: «Их труд, бессонные ночи, огромное напряжение, все возраставшее в течение этих последних лет, не пропали даром: они выбили козырь из рук американских атомщиков-политиканов» [66]66
  Цит. по изданию: Головин И. Н.Игорь Васильевич Курчатов. М.: Атомиздат, 1978.


[Закрыть] ¹²².

Американцы еще никогда не ощущали себя до такой степени уязвимыми. Научный журнал Bulletin of the Atomic Scientists, посвященный проблемам атомной энергии, перевел стрелки символических часов Судного дня с без семи минут полночь на без трех минут полночь ¹²³. Лидер большинства в сенате, Скотт Лукас, выразил опасения: «Возможно, мы переживаем последний этап великой цивилизации, заключительную стадию перед ужасающей войной и распадом общества, в котором провели всю жизнь» ¹²⁴. New York Timesзадавалась вопросом: есть ли сегодня в мире человек «достаточно безрассудный, чтобы сказать, кто побеждает в холодной войне?» ¹²⁵.

С другой стороны, кое-кто видел и луч надежды. По мнению журналиста Уильяма Лоренса, вполне логично предположить, что Советы способны выпускать по одной бомбе в неделю, а следовательно, через год у них будет уже 50 бомб, способных уничтожить 50 американских городов с общим населением в 40 миллионов человек. Но он также полагал, что наличие бомбы у СССР могло бы привести к долгожданному соглашению о международном контроле, поскольку переговоры между равными партнерами намного продуктивнее, чем между абсолютно неравными ¹²⁶. И снова горячих голов оказалось больше, чем трезвых. В ядерные исследования вливались дополнительные средства, американский арсенал рос. Сенатор Брайан Макмейхон, глава Объединенного комитета по атомной энергии, сказал Дэвиду Лилиенталю, что США теперь должны «стереть [Советы] с лица земли», и поскорее ¹²⁷.

Первый министр обороны США Джеймс Форрестол стал жертвой нервного срыва и, страдая манией преследования коммунистами, совершил самоубийство, выпрыгнув из окна палаты на 16-м этаже военно-морского госпиталя в Бетесде.

Джеймс Форрестол не дожил до того дня, когда случилось то, что для него было бы абсолютным кошмаром. Детали его смерти все еще не ясны. В течение многих лет Форрестол работал в столичных кабинетах, оставаясь ярым антикоммунистом. Именно его взгляды помогли сформировать в Вашингтоне тот ядовитый климат, в котором администрация Трумэна неоднократно приписывала действиям СССР самые ужасные мотивы. Тем не менее он проиграл Трумэну несколько политических сражений, и среди них – признание Израиля, вопрос о военном или гражданском контроле над атомными бомбами, расходы на оборону, укрепление немецких картелей и вооружение стран Латинской Америки. В октябре 1948 года, когда перспективы Трумэна на переизбрание были туманны, газеты сообщили, что Форрестол обратился к Дьюи, выразив надежду, что, когда тот станет президентом, он, Форрестол, сохранит свой пост ¹²⁸.

Все это предвещало ухудшение его отношений с Трумэном. И 1 марта Трумэн предложил ему уйти в отставку – это предложение просто «уничтожило» Форрестола. 28 марта 1949 года он официально удалился от дел. На следующий день его обнаружил помощник: он сидел за столом, уставившись в стену. Его отправили в Хоб-Саунд (штат Флорида) на попечение жены, гостившей у Роберта Ловетта, недавно ушедшего с должности заместителя госсекретаря. «Боб, они преследуют меня», – заявил Форрестол Ловетту по приезде. Имел ли он в виду евреев и «агентов Сиона», которые, как он считал, следят за ним, или же коммунистов, – этого никто так и не узнал. 2 апреля военно-морское ведомство отправило за Форрестолом самолет и перевезло его из Флориды в округ Колумбия, где его поместили в военно-морской госпиталь в Бетесде – согласно официальной версии, для лечения от «нервного срыва». Дрю Пирсон сообщил своим радиослушателям, что Форрестол «не в своем уме», – после того как того обнаружили посреди улицы, в одной пижаме, вопящего: «Русские идут!» Ему померещилось, что русские вторглись в США. Позже Пирсон сообщил, что во время краткого пребывания во Флориде Форрестол четыре раза пытался совершить самоубийство: вешался, резал вены, глотал снотворное ¹²⁹.

Коммунистические страны выжали все, что могли, из истории о «советофобии» Форрестола. Обозреватель Washington PostМаркиз Чайлдс описал карикатуру «под названием “Клуб агрессоров”, опубликованную в газете “Правда” от 1 мая и растянувшуюся на пять колонок. На карикатуре был изображен Форрестол в смирительной рубашке, читающий лекции Уинстону Черчиллю, Джону Фостеру Далласу и другим… санитар сдерживает Форрестола, пытающегося на четвереньках взобраться на пьедестал. Рядом с карикатурой напечатан стишок, утверждающий, что вовсе не смирительная рубашка, а борьба тех, кто не хочет войны, ограничивает свободу действия Форрестола». Польская коммунистическая газета Trybuna Luduсообщала: «Безумие. Диагноз: мания преследования. Пациент: Джеймс Форрестол, министр обороны США, ушедший в отставку две недели назад. Симптомы: несколько дней назад, услышав вой сирены пожарной машины, проезжающей мимо его дома, пациент выбежал на улицу в одном белье, вопя: “Русские входят в город!” Врачи объявили, что пациент уже давно страдал психическим расстройством, еще с тех пор, когда выполнял свои служебные обязанности». Польская газета процитировала откровения Пирсона: якобы Трумэн приказал пересмотреть все последние отчеты, рекомендации и решения Форрестола, желая установить, «сошел ли мистер Форрестол с ума из-за чрезмерно активной пропаганды холодной войны, которую сам же и разжигал многие годы, или… вся эта пропаганда была следствием безумия, овладевшего мистером Форрестолом давным-давно» ¹³⁰.

Пытаясь преуменьшить серьезность его состояния, медики поместили его на 16-м этаже вместо первого, где находилось психиатрическое отделение. Сидя в одиночестве в своей палате, Форрестол мучился постоянными кошмарами. Он боялся, что его постигнет судьба Яна Масарика – министра иностранных дел Чехословакии: его выбросят из окна. Но состояние начало улучшаться, и ночью 22 мая 1949 года он долго не ложился спать, переписывая хор из «Аякса» Софокла, в котором герой размышляет о своей судьбе вдалеке от дома. На слове «соловей» Форрестол бросил ручку и вскочил на ноги.

И в результате странного, но одновременно очень показательного поворота событий человек, курировавший контакты с «Соловьем» и множество других тайных операций, – Фрэнк Визнер – и сам падет жертвой шизофрении. В 1965 году, после неоднократных помещений в закрытое спецучреждение и длительной шоковой терапии, Визнер вышиб себе мозги выстрелом из дробовика.

1 января 1950 года мир радостно попрощался с 1940-ми. Для США десятилетие закончилось на грустной ноте: победой коммунистов в Китае и первым испытанием советской атомной бомбы. Несмотря на необъятность своей территории, Соединенные Штаты чувствовали себя в осаде как дома, так и за границей. Оптимизм, царивший всего несколько лет назад, в конце войны, снова уступил место страхам и тревогам.

Глава 6
Эйзенхауэр: неприглядная картина

Утром 4 марта 1953 года американцы были огорошены новостью: Председатель Совета министров СССР Иосиф Виссарионович Сталин перенес инсульт и находится в тяжелом состоянии. На следующий день 74-летний диктатор умер. Американцы затаили дыхание. Советский народ погрузился в глубокий траур. Несмотря на исключительную жестокость Сталина, большинство граждан преклонялись перед ним за то, что он привел страну к победе над нацистами и превратил СССР в современное индустриальное государство. Пока простые люди скорбели, их руководители тайно решили ослабить напряженность в отношениях с капиталистическим Западом, с тем чтобы сосредоточиться на улучшении положения в собственной стране. Георгий Максимилианович Маленков, преемник Сталина, выступая на похоронах вождя, призвал к «международному сотрудничеству» и экономическим отношениям со всеми странами – к миру, основанному на «длительном сосуществовании и мирном соревновании двух различных систем – капиталистической и социалистической» ¹. Новые советские руководители протягивали странам Запада оливковую ветвь – символ мира. Примут ли ее недавно избранный президент США Дуайт Дэвид Эйзенхауэр и его госсекретарь Джон Фостер Даллес?

После окончания Второй мировой войны США постепенно наращивали запас атомных бомб: их количество довели с 13 в середине 1947-го (причем только одну можно было подготовить к применению в течение двух недель) до 300 к середине 1950 года. Одновременно с этим США расширяли свои возможности в осуществлении атомных бомбардировок. Наступление атомного века заставило пересмотреть стратегические концепции. Теперь основная роль отводилась авиации. В 1947 году ВВС США стали самостоятельным родом войск. Одно из трех структурных подразделений ВВС, Стратегическое авиационное командование (САК), взяло на себя главную ответственность за доставку нового оружия к месту применения. В 1948 году генерал-лейтенант Кертис Лемей, вдохновитель атомной бомбардировки Японии с целью запугать противника, возглавил САК и стал превращать его в мощную боевую силу, готовую почти мгновенно вступить в активную фазу военных действий против СССР. «Мы находимся в состоянии войны!» – объявил он. Если бы война действительно началась, он намеревался просто сокрушить советскую оборону, сбросив на 70 городов 133 атомные бомбы и уничтожив таким образом 40 % советской промышленности и 2,7 миллиона человек населения. Разработанный им боевой план САК призывал к применению всего запаса бомб «одним массированным ударом» ².

Скорбящие чтят память Сталина в Дрездене, ГДР.

Сухопутные войска и ВМС выступили против такого грубого нарушения военной этики, предполагавшего умышленное нападение на мирное население, и заявили, что подобные планы противоречат нормам американской морали. Но в конце 1948 года Комитет начальников штабов поддержал ВВС и план одобрил. Несмотря на дурные предчувствия, Трумэн согласился с этим решением, в том числе из-за бюджетных проблем. Полагаться на атомное оружие было куда дешевле, чем поддерживать уровень обычных сил, необходимый для защиты США и Западной Европы от потенциальной советской агрессии.

Доклад, подготовленный по указанию министра обороны Форрестола, вызывал серьезные сомнения в перспективах США нанести поражение Советскому Союзу в случае применения одного только атомного оружия. Вызванные им разрушения не шли бы ни в какое сравнение с невероятными бедствиями советских людей во время недавней войны. Фактически, говорилось в докладе, атомная бомбардировка «подтвердит утверждения советской пропаганды… вызовет негодование в адрес США, сплотит советский народ и усилит его волю к победе». Кроме того, возникнет опасный прецедент для будущего применения «любого оружия массового поражения». Но к тому времени, когда появился доклад, Форрестола давно уже не было в живых, а его преемник, Луис Джонсон, не стал показывать доклад Трумэну ³.

В 1948 году генерал-лейтенант Кертис Лемей, вдохновитель атомной бомбардировки Японии, возглавил Стратегическое авиационное командование и стал превращать его в мощную боевую силу, готовую почти мгновенно вступить в активную фазу военных действий против СССР.

В августе 1949 года СССР провел успешные испытания атомной бомбы, нанеся сокрушительный удар по уверенности США в их военном превосходстве и неуязвимости. Ошеломляющая весть застала врасплох большинство тех, кто в Министерстве обороны отвечал за планирование войны. Трумэн категорически не поверил сообщениям. Когда же его наконец убедили в реальности произошедшего, он моментально одобрил планы совершенствования американского атомного оружия.

Комитет начальников штабов при поддержке физиков Эдварда Теллера, Эрнеста Лоуренса и Луиса Альвареса потребовал начать разработку водородной бомбы, или «супербомбы». Глава Комиссии по атомной энергии (КАЭ) Дэвид Лилиенталь назвал ученых – сторонников бомбы «кровожадными и истекающими слюной в предвкушении» ⁴. На закрытом заседании конгресса генерал Джеймс Маккормак, директор отдела военно-прикладных исследований КАЭ, сообщил, что бомба будет «неограниченной. Ее можно сделать любого размера, даже с Солнце» ⁵.

Лилиенталь и многие ведущие ученые были потрясены открывшейся перспективой. В октябре восемь ученых из Главного консультативного комитета при КАЭ, возглавляемого Робертом Оппенгеймером, единодушно осудили создание водородной бомбы, поскольку она прежде всего «уничтожила бы мирное население». Большинство ученых относили эту бомбу «к совершенно иной категории по сравнению с атомной бомбой» и отмечали, что она «может стать оружием геноцида». Учитывая ее неограниченную разрушающую способность, она представляла бы «угрозу будущему человечества». Члены комитета Энрико Ферми и Исидор Айзек Раби объявили, что она представляет собой «опасность для человечества в целом… заведомо отвратительная вещь с любой точки зрения» ⁶.

Среди тех, кто особенно активно выступал против создания водородной бомбы, был советник Госдепартамента по СССР Джордж Кеннан, считавший, что СССР, возможно, готов заключить всеобъемлющее соглашение о контроле над ядерным оружием, а потому убеждал госсекретаря Дина Ачесона следовать именно таким политическим курсом. Ачесон высокомерно предложил Кеннану «уйти с дипломатической службы, облачиться в монашеское одеяние, таскать с собой оловянную чашку, стоять на перекрестке и твердить: “Близится конец света”» ⁷. Испытывая отвращение ко все более и более милитаристской направленности американской политики, Кеннан 31 декабря 1949 года ушел с поста директора отдела планирования политики Госдепартамента.

31 января 1950 года Трумэн объявил о решении возобновить разработку водородной бомбы. Две недели спустя Альберт Эйнштейн появился в телепрограмме Элеоноры Рузвельт с предупреждением: «Если эта работа принесет плоды, радиоактивное отравление атмосферы и, следовательно, уничтожение всей жизни на земле станет технически возможным» ⁸. Физик Лео Силард вскоре выступил с еще более устрашающими известиями, объявив радиослушателям всей страны, что синтеза 500 тонн дейтерия в водородно-кобальтовой бомбе достаточно, чтобы «убить всех на земле» ⁹.

Такие предупреждения оказали громадное воздействие на психику людей. Как отметил писатель Уильям Фолкнер в своей речи при вручении Нобелевской премии в декабре 1950 года: «Наша нынешняя трагедия заключается в чувстве всеобщего и универсального страха, с таких давних пор поддерживаемого в нас, что мы даже научились терпеть его. Проблем духа более не существует. Остался лишь один вопрос: когда тело мое разорвут на части?» [67]67
  Цит. по изданию: Писатели США о литературе. Т. 2. М.: Прогресс, 1982. С. 191–192.


[Закрыть] ¹⁰

Преемник Кеннана, протеже Форрестола Пол Нитце, занимал пост вице-президента могущественной инвестиционно-банковской фирмы Dillon & Readв то самое время, когда Форрестол был ее президентом. Нитце немедленно взял на себя инициативу в подготовке СНБ-68 – документа, который проведет кардинальную реформу военной стратегии США. В СНБ-68 утверждалось, что СССР, вооруженный атомными бомбами и «новой фанатичной верой», стремится «навязать свою абсолютную власть остальной части мира». Столкнувшись с угрозой собственному существованию, США были вынуждены реагировать не на то, что СССР, скорее всего, сделает, а на то, что он, по злобе своей, в принципе способен сделать: «а) захватить Западную Европу… продвинуться к богатым нефтью районам Ближнего Востока; б) начать воздушные операции на Британских островах и нанести удары с воздуха и моря по коммуникациям западных держав в Атлантическом и Тихом океанах; в) атаковать атомным оружием избранные цели, включая… цели на Аляске, в Канаде и США». Не существует территорий, которые не входили бы в американский оборонительный рубеж, поскольку, как утверждалось в документе, «в настоящее время свободные правительства во всем мире подвергаются нападкам… а падение свободных правительств в одной стране расшатывает их основу повсюду». Национальная безопасность и глобальная безопасность стали теперь единым целым. Если СССР «поймет, что обладает достаточным атомным потенциалом, чтобы нанести по нас внезапный удар и тем самым ликвидировать наше превосходство в атомном оружии, что создаст ситуацию, играющую на руку Кремлю, он может поддаться соблазну нанести внезапный и тайно подготовленный удар» ¹¹.

В условиях противостояния такому опасному врагу, заключил Нитце, американское выживание зависит от максимального наращивания запасов ядерных и обычных вооружений, укрепления вооруженных сил, военных союзов, а также расширения тайных операций и потенциала психологической войны. За следующие пять лет расходы на вооружение должны вырасти в четыре раза и составить 50 миллиардов долларов, или 20 % от ВНП. Трумэн согласился с содержащейся в СНБ-68 оценкой общей стратегической ситуации и одобрил сделанные выводы, но при виде суммы расходов побледнел: он уже успел объявить о планах сокращения ассигнований на оборону в следующем бюджетном году. Ачесон и Нитце возразили ему, что увеличение расходов на вооружение вчетверо стимулирует экономику и даст гарантию от новой депрессии. Ведущие советники Госдепартамента по СССР Джордж Кеннан и Чарльз Болен выступили против такого наращивания, утверждая, что у Сталина нет ни желания, ни средств для осуществления завоевания мира, о котором говорят Ачесон и Нитце. К разочарованию Ачесона и Нитце, политика громадного увеличения военных расходов потерпела крах уже в начале 1950 года.

Малоизвестный сенатор от штата Висконсин Джозеф Маккарти сделался безобразным лицом антикоммунизма середины ХХ века.

Растущее напряжение на мировой арене вызвало новый всплеск травли «красных» внутри страны. Это стало возможным благодаря программе Трумэна по обеспечению безопасности и лояльности от 1947 года. Истерию подпитывали широко освещаемые в СМИ обвинения в шпионаже и измене родине. В январе 1950 года бывший сотрудник Госдепа Элджер Хисс, которого безжалостно преследовал конгрессмен Ричард Никсон, был признан виновным в лжесвидетельстве. В конце месяца физика Клауса Фукса арестовали за то, что он передал СССР ядерные секреты. Фукс рассказал о существовании более широкой шпионской сети, в результате чего в июле были арестованы Юлиус и Этель Розенберг.

В феврале 1950 года малоизвестный сенатор от штата Висконсин Джозеф Маккарти приобрел дурную славу, заявив членам Республиканского женского клуба графства Огайо в Уилинге (штат Западная Вирджиния): «У меня на руках список из 205 сотрудников Госдепартамента, которые оказались либо имеющими членский билет, либо безусловно верными сторонниками компартии, но которые, несмотря ни на что, все еще участвуют в формировании нашей внешней политики» ¹². На следующий день в городе Солт-Лейк-Сити он уже называл другую цифру: 57 человек. Хотя число «коммунистов» менялось от случая к случаю, газеты запестрели заголовками с дикими обвинениями, что вызвало новый виток слушаний с предрешенным исходом. Среди его жертв числятся и советники Госдепартамента по Азии – их обвиняли в том, что они помогли Мао одержать победу в Китае. Увольнение этих людей повлечет за собой полное непонимание Азии американцами на многие десятилетия вперед.

Хотя бесстыдно рекламирующий сам себя сенатор от Висконсина, известный под насмешливым прозвищем Джо – хвостовой стрелок за вымышленные им военные подвиги, и стал безобразным лицом этих репрессий, все же настоящая власть находилась в руках директора ФБР Эдгара Гувера. Он собирал досье с компроматом на членов конгресса – и демонстрировал его, когда возникала необходимость заставить человека не отбиваться от стада. Один из главных помощников Гувера описал принцип действия этой стратегии: «Как-то вечером мы натолкнулись на одну неприятную ситуацию: пьяный сенатор сбил пешехода и скрылся с места ДТП; кроме всего прочего, в машине с ним была полураздетая баба. На следующий день к полудню наш добрый сенатор уже знал, что мы в курсе дела, и с тех пор у нас никогда не возникало проблем с его голосованием по вопросам бюджетных ассигнований» ¹³.

Официальные лица и СМИ предостерегали американцев, что злобные, фанатичные коммунисты, стремящиеся уничтожить американский образ жизни, скрываются за каждым углом. Министр юстиции в кабинете Трумэна предупреждал: «Сегодня в Америке много коммунистов. Они повсюду: на заводах, в конторах, мясных лавках, на перекрестках, в частном бизнесе» ¹⁴. И действительно: ученые, писатели, актеры, режиссеры, художники, учителя и вообще люди из всех слоев общества подвергались преследованиям за свои политические убеждения; в стране воцарилась атмосфера страха. Несколько сотен человек угодили в тюрьму, а до 12 тысяч, по разным подсчетам, были уволены с работы. Не пройдя проверку на политическую благонадежность, проведенную береговой охраной, почти 3 тысячи портовых грузчиков и моряков были уволены по программе обеспечения безопасности портов. Ее разработали якобы для защиты берегов страны от диверсантов во время корейской войны, но на самом деле – чтобы уничтожить профсоюзы моряков, возглавляемые коммунистами ¹⁵.

Официальные лица и СМИ пугали американцев тем, что злые коммунисты, стремящиеся уничтожить американский образ жизни, скрываются за каждым углом. Правый журнал Counterattack опубликовал доклад «Красные каналы», расписав засилье коммунистов в индустрии развлечений.

Многих подозреваемых вызывали в комиссии конгресса, и следователи требовали называть других коммунистов и сочувствующих. Писательница Мэри Маккарти заметила, что цель слушаний состояла вовсе не в борьбе с подрывной деятельностью, а в том, чтобы убедить американцев принять « принципдоносительства как норму для добропорядочного гражданина» ¹⁶. Журналист И. Ф. Стоун осудил «стремление превратить целое поколение американцев в осведомителей» ¹⁷. Многие отказались давать нужные показания и угодили в «черный список», были уволены или оказались за решеткой. За отказ сотрудничать с антикоммунистическими расследованиями были изгнаны из университетов и колледжей больше ста преподавателей. Дэшил Хэммет, один из ведущих писателей Голливуда, попал за решетку за отказ назвать вкладчиков Фонда поручительства Конгресса гражданских прав, почетным членом правления которого он являлся. Писательница Лилиан Хеллман позже заявила, что Хэммет на самом деле «не знал имен ни одного из вкладчиков», но не стал говорить об этом на суде, поскольку не признавал за правительством права требовать подобную информацию ¹⁸.

В 1947 году так называемую «голливудскую десятку» обвинили в неуважении к конгрессу и, несмотря на ряд обращений и к судебным органам, и к общественности, их приговорили к году тюремного заключения. Наряду с еще девятью голливудскими радикалами, которых в том же 1947 году Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД) вызвала в суд (хотя в зале суда они так и не появились), эти десять человек стали первыми жертвами «черного списка» в киноиндустрии. Вскоре к этим 19 в «черном списке» присоединились и другие известные прогрессивные деятели Голливуда. КРАД вернулась к расследованиям в киноиндустрии в 1951 году, и к 1954-му «черный список» вырос: теперь в него входили 212 мужчин и женщин, отказавшихся сотрудничать с комиссией. Ни одна студия не соглашалась нанимать тех, кто угодил в «черный список»: ни актеров, ни рабочих. Многие оказались без работы. Только 10 % людей, изгнанных из индустрии кино, снова вернулись туда впоследствии. Однако многим удалось избежать такой судьбы: они просто стали доносить на коллег. 58 из 110 человек, представших перед КРАД весной 1951 года, назвали фамилии «соучастников» ¹⁹.