Текст книги "Мстительная пышка (СИ)"

Автор книги: Ольга Янышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Сухость во рту стала такой запредельной, что, казалось, только эта влага и спасёт меня от жажды.

«Какой ужас!!!» – шумно вздохнув, растеряла всю себя… и свой словарный запас, поэтому ответить на ту нелепость, которую, я думала, что мысленно произнесла, не смогла.

Улыбка Тимофея стала ещё шире.

– Я не смогу ответить на твой вопрос, если ты не дашь некоторые уточнения.

– Кхм-кхм… я интересуюсь, что это за кровать такая?

Тимофей Орлов

«Какая же она аппетитная!» – скользя взглядом по фигурке Соколовой, чуть ли не физически ощущал её возбуждение.

Серые глаза, которые медленно потемнели от увеличившегося зрачка девушки, блестели, затаив в своей глубине страх.

«Пугать Дарину нельзя! Господи, дай мне терпения!»

– А что тут непонятного? – хрипло ответил я, не понимая, к чему ведёт обладательница самых вкусных губ, которые мне когда-либо удавалось испробовать за свою двадцати семилетнюю жизнь. – Санаторий – когда-то бывшее поместье дворянского рода. Его планировка и содержимое соответствуют купеческому стилю.

– Угу, – буркнула личная помощница, ещё больше краснея. – Особенно кровать! Вы, кстати, где будем спать?

– «Будем»? – тут же подхватил девичью оговорку, заставившую Соколову побледнеть, а потом снова резко покраснеть, когда я продолжил: – мне нравится твой настрой, детка!

– Хватит! – не успел я сделать и шага, как моя помощница, наконец, пришла в своё нормальное состояние. – Мне уже наскучили ваши развлечения, не говоря уже про шутки на мой счёт!

– Никто и не шутит.

– Ничего не хочу слышать, – как маленькая, Соколова заткнула уши двумя руками, двинувшись в сторону ванной комнаты. – Я пока приму душ, а вы подыщите себе место, где будете ночевать!

Только за девушкой закрылась дверь, как я с улыбкой откинул одеяло небольшой кровати, явно не дотягивающей до смыслового значения прилагательного «двуспальная», но превосходящей «односпальная», и забрался на удивительно мягкий матрац, насмешливо заметив:

– Какая милая девушка! Разрешила мне «место подыскать»! С удовольствием последую твоему совету!

Двадцать минут ожидания, и в дверях появилась Соколова в одном нижнем белье, с белым халатом на плечах, который тут же запахнула, возмущённо воскликнув:

– Да что ж такое?! Вы издеваетесь надо мной?!

– Дарина, я устал, – со всей серьёзностью посмотрев на девушку, нахмурился, понимая, что у Соколовой сейчас начнётся истерика. – Номеров в санатории свободных нет… и это точная информация, – «Слава Богу!» – поэтому, давай не будем сейчас вести себя, как подростки-девственники?

Дарина отчаянно покраснела, нервно стиснув полы халата, а я изумлённо приподнял брови:

– Да ладно!

– Выметайтесь на хрен отсюда! Я не собираюсь спать с вами в одной постели!!! И мне плевать, что там сейчас пришло в вашу дурную голову!

– Тебе не кажется, – улыбнулся, наконец, понимая, почему моя прелесть такая колючая, – что твои оскорбления выглядели бы намного эффектнее, если бы ты обращалась ко мне на «Ты»?

– Не кажется, Тимофей Владимирович! Смысл моих реплик не меняется! Покиньте мою комнату немедленно!

– Ладно, – уныло поднявшись, состроил как можно более несчастное лицо, вспоминая мамины возмущения о моих пропадающих выдающихся актёрских способностях. – В машине переночую…

– А… – Соколова закусила губу, тревожно оглядываясь по сторонам, будто пытаясь найти выход из сложившегося положения.

«Моя ж ты, зайка!» – натягивая на себя брюки, с нежностью подумал о Дарине, проникаясь её отзывчивостью. – «Орлов, как же тебе повезло! Встретить девушку, которой эгоизм и меркантильность совершенно несвойственны – это дорогого стоит!»

Глубоко вздохнув, накинул рубашку на плечи, тихо пожелав:

– Приятных снов, Дарина…

Дарина

«Да твою ж мать!»

«Нет-нет-нет! Не делай этого, Дарина!» – кричало чувство самосохранения, явственно ощущая подвох в удручающем виде моего начальника. – «Он – хитрый лис!!! Не ведись! Не ведись!!!»

– Эммм… Тимофей Владимирович… я… вы… – Орлов замер у двери, медленно оглянувшись.

– Если тебе что-то понадобиться, позвони.

«Пусть идёт! Давай, уходи!»

«Какая бессовестная», – так и слышала недовольное бормотание Совести, коробившей сейчас мои внутренности.

– Подождите! – не выдержала я этого морального прессинга, сдаваясь знакомому мне чувству – жалости, а также здравому смыслу. На улице пусть и наступила весна, но ночи оставались холодными и промозглыми. Если Орлов заболеет, я буду долго сама себя корить, чувствуя вину! – Номеров свободных, правда, нет?

– Правда, Дарина Андреевна…

– Не переигрывайте! – огрызнулась, тут же прокомментировав реплику начальника, сказанную с видом побитой собаки. – Чёрт! В смысле, ладно… оставайтесь… Только спать будете на креслах!

– Дарина, побойся Бога! Посмотри на эти кресла и на меня?! Это совершенно неудобно!

– Посмотрите на эту кровать и на меня! – парировала я, высокомерно приподняв одну бровь. – Вам тут места нет!

– Я думаю…

– Думать будете в машине! – сказала, как отрезала, забираясь под одеяло, где ещё недавно лежал мой мучитель. – Если что-то не устраивает – я не держу!

– Ну, ты и наглая…

Покачав головой, Тимофей снова повздыхал, быстро сооружая себе ложе из кресел купеческого стиля, подозрительно скрипящих, когда высокий мужчина попытался на них принять удобную позу, погасив свет.

Десять минут такой возни, и я не выдержала:

– Да что ж такое?! Вы угомонитесь там, или вам дубинку снотворного выписать?

– Злая ты.

– Какая есть!

Очередной скрип спровоцировал мой обречённый стон.

– Бооооже! За что мне всё это? Чёрт с вами! Ложитесь уже на кровать!!! Я не усну в таком шуме!

Секунда, и мягкая «купеческая» перина просела под тяжестью мужского тела, словно нарочно, создавая покатый уклон, отчего я скатилась прямо под бок Тимофея. Орлов охнул от неожиданности, но моментально вцепился мёртвой хваткой, обняв меня за талию.

– Теперь понятно, почему у них была ватага детей…

– Что?

– Кровать, говорю, удобная.

– Вообще-то, – попыталась вырваться я, уже коря себя за то, что не прислушалась к вопящим ещё недавно предостережениям чувства самосохранения, когда потерпела фиаско, – я всё прекрасно слышу!

– Соколова, замри, – мучительно застонал Тимофей, схватив одну из четырёх подушек и водружая её между нами, тем не менее, не выпуская меня из объятий. – Спокойной ночи!

– Эээ… а вы ничего не забыли?!

– Тебя поцеловать? Да… – в голосе мужчины так и слышалась улыбка, пусть мне его лицо было совершенно не видно в темноте.

– НЕТ! Я говорю о ваших руках!

– А что с ними не так? – внезапно, словно для себя что-то решив, Орлов привёл свои верхние конечности в движение, плавно поднимая их вверх.

Я дёрнулась, охнув от возмущения.

– Немедленно прекратите!!! Я передумала! Проваливайте ночевать в машину!!!

– Поздно, зайка… твоя лубяная избушка захвачена, – прошептал коварный лис, зарывшись носом в мои полусухие после душа волосы, знатно веселясь за мой счёт. – Сдавайся! Мы пленников… залюбим… и не обязательно до смерти…

Шлёпнув начальника по рукам, испуганно замерла, когда он, в мгновение ока, оказался сверху.

– Дарина, почему ты мне не веришь? – жалобно простонал мужчина, нависая надо мной, как настоящий хищник, блестя серыми глазами в полутьме.

«Потому что это не может быть правдой! Потому что ты разобьёшь мне сердце, когда оставишь, променяв на идеальную модель, которые теперь толпами вьются перед тобой!!!»

– Я… я – лесбиянка! Так пойдёт?

– Не-а. Ты дрожишь в моих руках. У девушек с нетрадиционной ориентацией другая реакция на домогательства со стороны мужчины, – настойчивый хриплый шёпот Тимофея и его близость… его до одури приятный запах кожи – не дрожать в его руках было просто невозможно!

– Нимфоманка?!

– Какая прелесть, – Орлов хмыкнул мне на ухо, отчего я задрожала ещё сильнее, наконец, вытащив руки из-под одеяла и упёршись ими в торс мужчины, явно намеревающегося меня поцеловать. Мои старания ему помешать, не оценили. – Мне нравится.

– А мне – нет. Пожалуйста, не надо!

– Хорошо, – вдруг сдался Тимофей, снова оказываясь на своей мини половине, не переставая меня обнимать. – Прости… я подожду. Спокойной ночи.

На этот раз возмущаться, задавать наводящие вопросы и требовать убрать от меня руки, я не стала, боясь повторения атаки гормонов… положа руку на сердце, сама не знаю, чьих больше! Одному Богу известно, чего мне стоило, удерживать свои руки на крепком твёрдом торсе мужчины, когда они так мечтали зарыться пальцами в мягкие волосы Тимофея!

Постепенно отпуская напряжение, привыкнув к тому, что моя голова покоиться на плече босса, всё больше изумляющего меня своей настойчивостью, заснула.

Глава VIII

– Господи! Да разве ж это модель «плюс сайз»?!

Женщина, уже сорок минут красившая моё лицо, нанося на бедную кожу один слой «штукатурки» за другим, конкретно меня начинала вымораживать! Понять: комплимент она мне делает или банально троллит – было невозможно, а этого я не любила!

«Этот день явно не задался с самого утра», – мысленно простонала, ловя на себе пристальный взгляд Тимофея Владимировича.

Мы с начальником уже больше часа сидели в фотостудии Жерара, покинув Валуево ещё утром. Подготовка к фотосессии, как оказалось, занимала очень много времени, поэтому пробуждение для меня, хоть и было ожидаемо ранним, но не это оказалось самым переживательным.

Только я проснулась в объятиях Орлова, продолжавшего меня обнимать, этот самый взгляд – первое, что я увидела… даже не увидела, а скорее наткнулась на этот ураган чувств.

Непонятные эмоции, таившиеся в глубине его глаз, я ещё никогда не встречала у противоположного пола. Они скорее относились к маниакальному стремлению заполучить своё, поэтому действовали на меня удушающе из-за того, что я отказывалась верить в их искренность.

«Ну, не может такого быть! Он просто хочет меня развести!» – всё время одёргивала сама себя, пока тело так и норовило поплыть от внимания со стороны понравившегося ему мужчины.

Иногда, мне даже начинало казаться, что Орлов, как только я поведусь на его слова, звучащие странно убедительно, подкреплённые настойчивыми прикосновениями, станет смеяться над моими чувствами, и даже добавит: «Розыгрыш, Пышка! Как ты только могла поверить, что можешь понравиться мне?!»

«Господи, да я же настоящая, неуверенная в себе трусиха!»

– Не жмурьте глаза! Вы мешаете мне красить ваши ресницы!!!

– Хватит, – сухо приказал Орлов, предотвратив появление возмущения, готового сорваться с губ. – Всё было более чем идеально. Господин Тошима предпочитает натуральную красоту, именно поэтому выбрал эту девушку. Сворачивайте свою лабуду! – Мой босс был чем-то недоволен. Это бросалось в глаза моментально, так как скрывать своё недовольство этот мужчина вовсе не собирался. – Жерар, начинай уже!

Честно сказать, я тоже испытывала целый набор эмоций.

Пусть для посторонних я казалась весьма смелой и решительной особой, часто включая природную язвительность, когда-то мне совсем не свойственную, но сидеть в прозрачном одеянии перед Орловым – это не есть гут!

Полная – неполная, красивая или страшная – всё это теряется разом, когда тебя бросают в гущу событий, предлагая позировать на камеру… и не потому, что внезапно появляются мысли: «Раз тебя выбрали – ты крута!» – вовсе, нет! Просто мне до одури хотелось, чтобы этот ад закончился поскорее, поэтому я старалась изо всех сил помочь фотографу сделать все кадры идеальными, когда меня приставили к стенке с белым фоном, приказав стать непосредственной.

– Адмираблюмо, ДаринА! – коверкал моё имя француз, не переставая работать объективом. – Больше экспрессии, петит поесон!

Поворачиваясь то одним боком, то другим, нахмурилась, заметив, как мой начальник улыбнулся последнему требованию фотографа.

«Что не так?!» – обиделась я, не понимая, как этот француз меня сейчас назвал. – «Что в этом смешного?»

– Мон Дьё! Никаких хмурых бровОк! Ля бути! Ради вас, ДаринА, я готов бросить Ганса хоть сейчас!

«Фух!» – мило улыбнувшись, наконец, поняла, что этот Жерар вовсе не обзывал меня всё это время, а наоборот хвалил, одаривая кучей уменьшительно-ласкательных слов.

Заметив на заднем плане Орлова, имеющего весьма мрачный вид, поймала его ревнивый взгляд, и меня внезапно осенила идея.

«А почему – нет?!» – уговаривала сама себя, решаясь пойти на поводу странной мысли. – «Если женщина нравится мужчине, то самый первый признак этой симпатии… нет, не ромашки с драгоценностями, как думают сентиментальные дурёхи и наивные девственницы. Страсть, нежность, ревность, но особенно – банальное возбуждение!»

Глубоко вздохнув, я приготовилась выяснить: есть ли это возбуждение в Орлове.

Тимофей Орлов

Когда Дарина внезапно улыбнулась, начиная бесхитростно касаться себя руками, ногти на которых были до одури вызывающе длинными и красными, штаны ощущались, как обтягивающие ноги танцующих работников балета.

Так тесно мне не было со времён начальной школы, когда ношение колгот – было обязательным правилом строгой бабушки-валлийки.

«Чёрт! Что ж она творит!!!» – резко поднявшись, застыл каменным изваянием, когда рука Соколовой, наблюдающей за мной с пристальностью учёного лаборатории, влезла с обратной стороны в широкий рукав своего прозрачного платья, не скрывающего отсутствие лифчика, накрывая подушечками пальцев выделяющийся сосок. Ощущение, что меня схватили за горло и не позволяют вздохнуть, было настолько реальным, что я оцепенел на месте, позабыв, как дышать. – «Зараза!»

– Уи! Ма бути, – никак не мог заткнуться Жерар, произнося вслух то, что хотелось прошептать мне, предварительно зажав Дарину где-нибудь в тёмном углу!

– Я отойду позвонить, а вы начинайте закругляться!

– Но, ТимА! Я только успеть начать! – задохнулся от возмущения самый лучший фотограф, с которым мне только посчастливилось поработать, выражая праведное негодование. – Я же говорить тебе, что сегодня вечером уезжать во Франция!!!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

– Да. Именно поэтому мне и надо сделать звонок, – схватился за этот повод, прикрывая им своё возбуждение, которому немедленно нужно получить порцию свежего воздуха!

«А отличная идея! И ведь никуда от меня личная помощница не денется! Что ж! Будем приручать! Как говорится – ничего просто так не случается!» – гадко улыбнувшись, перевёл взгляд на Соколову, растеряно смотрящую то на меня, то на Жерара.

– У вас десять минут.

– Тиран! Деспот круэль!

«Жестокий деспот?!» – хмыкнул про себя, как только мне в спину долетела полное обиды восклицание, тут же сокрушаясь: – «Ох, если бы!»

Едва оказавшись в пустынном коридоре, достал из кармана брюк айфон, набирая номер Веры – жены старшего брата.

– Орлова, привет!

– Тим! Здравствуй! Давно ты не звонил! Совсем про нас забыл! Как дела? Нравится новое дело? Знаешь, твоя мама говорит, что ты там долго не задержишься… но, помня твоё пристрастие к прекрасному полу, я…

– Забудь. Никакого пристрастия больше нет… по крайней мере, к множественному значению этого словосочетания.

– Ты… Серьёзно?!

– Да. Собственно, по этому поводу и звоню.

– Оля! Твой крёстный влюбился!!!! – отстранив сотовый от уха, улыбнулся, на расстоянии слушая девичий визг причитающих от счастья родственниц.

– Верка, кончай балаган. Лучше скажи: вы ещё во Франции?

– Да, но через два дня возвращаемся обратно, – сказала Вера, пытаясь перекричать восторг уже двух своих дочерей. – Фестиваль подходит к концу, и, положа руку на сердце, я безумно этому рада…

– Ну, мам!

Обида Софии, прозвучавшая в голосе моей самой младшей племянницы – сидящей рядом с Верой звёздочки, ради танцев которой вся семья уже пятый день находилась на конкурсе «Планета талантов», ощущалась так близко, будто меня обидели.

– Орлова, у тебя талантливая дочь, не бухти!

– Да я разве против? Просто по Никите очень соскучилась. Ну, с этим – ладно. Ты чего хотел?

– Попросить. Подыщи для меня номер в том отеле, где снимаете жильё вы. Двухместный, но с небольшой кроватью… и чтобы перина вместо матраца была.

– Кхм-кхм… – недоумение Веры остановило перечисление моих требований, которых у меня было довольно много. – Барин, откуда у лягушатников перины?! Ты, малость, умом там со своей влюблённостью не поехал?

– Не надо ёрничать, Орлова. Мне и без твоей иронии тошно.

– Ладно, – пообещала женщина, и её ласковую счастливую улыбку почувствовать через расстояние оказалось вполне реальным. – Я попробую уладить этот вопрос… единственное, в связи с огромным наплывом участникам фестиваля, номера может не оказаться.

– Я в тебя верю! А то, что номера все заняты – это просто отлично. Четвертование моего тела откладывается, благодаря правдивости и честности.

– Слушай, честный ты наш! Я не поняла: тебя модель твоя отшивает, что ли?

– Именно, поэтому не пугайте её своими восторгами, когда я вам её представлю.

– А когда вы прилетите?

– Сегодня.

– Ой!!! Тогда я пошла договариваться с администратором! У нас ещё финальный этап сегодня…

– Спасибо! Беги! И… до встречи.

После разговора с невесткой на душе стало спокойно. Возбуждение медленно отошло на задний план, замерев на позиции «ожидание».

Сделав звонок в агентство, чтобы мой заместитель извинился за наше отсутствие и дал отказ Тошиме, а затем позвонив в авиакассу, и заказав билеты на ближайший рейс, я вернулся обратно, чтобы понять: долго позицию «ожидание» моё вожделение к этой девушке не сможет сдерживать!

Несмотря на внешнюю хмурость и крайнюю степень раздражения и обиды, явно различимую в жестах и выражении лица, Дарина выглядела настолько аппетитна, что я уже начинал бояться за свою выдержку.

«Нельзя Соколову пугать! Мне только нужно убедить её в своей серьёзности!»

– Время вышло, – с каменным лицом протянул я, заставляя Жерара вздрогнуть от неожиданности. – Продолжим завтра в твоей студии Готье.

– Но я же сказать… – постепенно до француза дошло, к чему я веду. – Уи?! ТимА завтра быть Франция?!

От восторга Готье у меня скулы свело из-за возникшей оскомины.

«Да потому что эта радость направлена на приезд Дарины!» – Чем уж смогла Соколова приглянуться мужчине с ярко выраженной нетрадиционной ориентацией, но одно то, что фотограф от неё в экстазе, мне УЖЕ не нравилось!

– О! ДаринА! – ставил Готье неправильно ударение, быстро кинувшись укладывать аппаратуру в футляры, беспрестанно вскидывая голову, чтобы радостно улыбнуться шокированной таким известием девушке. – Столько надо сделать! Позвонить! Отложить встречу и сьёмку одной певицы!

– Это что ещё за новость!? – наконец, пришла в себя Соколова, яростно уставившись на меня.

– Что тут непонятного? Мы летим во Францию, заказ очень важен.

– Никуда я не полечу! А если заказ Вам действительно важен, дайте его нормально закончить сейчас! Я и половины из доставленных фирмой Тошима тряпок не надевала!

«Ага! С этими тряпками отдельная история! Как только Виталина Альбертовна успела всё подготовить за сутки?! Откуда размер своей бывшей помощницы знает? Или у женщин это врождённое – определять параметры фигуры на глаз?»

Развернувшись, направился на выход, оставляя Соколову закипать от негодования:

– Я жду тебя в машине, живее переодевайся. И… Дарина, вспомни, что я тебе сказал, когда ты вдруг решила ставить мне свои условия… либо выполняешь свои обязанности, либо увольняйся.

Услышав за спиной натуральное рычание, ускорился… так сказать, от греха подальше.

Спустилась Соколова на удивление быстро.

Нырнув в салон, девушка пристегнулась и посмотрела на меня воинственным взглядом:

– Когда вылет?

– Через три часа. Мы как раз успеем заехать к тебе домой, чтобы собрать всё тебе необ…

– Сколько мне причитается командировочных? – перебила меня разгневанная прелесть, которую до одури хотелось зацеловать прямо здесь и сейчас.

– Ммм… сто тысяч.

– Мало.

– Что?

– Хочу пять сотен!

«Да ты никак решила сдаться, Ягодка моя?! Компенсацию мне собираешь?! Так я тебя и уволил! Как же! Ты у меня после Парижа сможешь уйти только в декрет!»

– Хорошо, – спокойно ответил Дарине, заводя мотор машины. – Будет тебе… пять сотен.

Девушка сдулась, резко отвернувшись к окну, до одури мне поднимая этим настроение.

«Сама уже не знает, чего хочет… растерянность соперника – тактическая победа!» – вырулив на дорогу, ухмыльнулся.

Глава IX

Дарина

Выйдя из аэропорта Шарль-де-Голль, мрачно посмотрела на серое небо, полностью игнорируя тревожный взгляд Тимофей Владимировича.

Эйфелева башня выглядела настолько бледно и незаметно из-за своей отдалённости и тумана, что оценить красоту столицы всея романтики я не смогла по достоинству.

«А может быть дело вовсе не в погоде и её условиях…» – вспоминая о том, как мой эксперимент с треском провалился, так как Орлов просто выскочил из снимаемой Жераром фотостудии, как угорелый, почему-то не испытывала радость от подтвердившегося предположения: он просто со мной играет.

Некая унылость, упрочнилась, когда Тимофей вернулся, но не для того, чтобы улыбнуться… а чтобы сообщить, что мы летим в командировку.

«А мне так не хватает его улыбки… так хочется, чтобы он не прекращал меня уверять, что я ему нравлюсь…» – как только я это поняла, испытала жуткий шок.

Никогда раньше мне не приходилось чувствовать нечто, подобное этому. Зависеть от улыбки человека, непостоянного в своих привязанностях…

«Я вляпалась!» – поняла сразу, быстро переодеваясь в своё серое платье.

Разве могла подумать, что мой эксперимент закончится вот таким результатом?! Выявить не вероятную симпатию Орлова ко мне, а свою влюблённость в молодого начальника – удовольствие ниже среднего, особенно теперь, когда Тимофей Владимирович смотрел на меня либо хмурясь, либо сосредоточенно что-то выверяя.

Именно тогда я решила выплатить ту дурацкую сумму, которую так бестолково внесла в пункт трудового договора, попросту сбегая от новых для меня ощущений зависимости, пока те находятся на стадии «наличие его улыбки».

«Господи, вот же я вляпалась», – ненароком бросив взгляд на Тимофея, одёрнула полосатую кофту, прекрасно вписавшуюся в весенний пейзаж сырого Парижа.

Он на меня больше не смотрел.

Пристально оббегая ряды парковок, мужчины, видимо, искал такси, однако, через несколько секунд, мои предположения не оправдались, когда с визгом и восторгом на лице на Тимофея набросилась юная девушка, высокая и безумно красивая.

Я забыла, как дышать. Неприятные царапающиеся внутри ощущения, от которых горько стало даже на языке, отдавались обидой и растерянностью.

«Кто она такая?! Сколько ей лет?! Восемнадцать хоть есть?! Кем приходится моему Тиму? Я сказала «моему»?!» – застыв в стопоре, побледнела ещё больше, когда события побежали ещё быстрее.

– Ну, привет, отец!!!

– Олька, отцепись. Ты меня задушишь! Господи! – отстранив от себя девушку, Орлов с гордым блеском в глазах осмотрел девушку. – Чем тебя мать кормит?! Ты смотри, какая лошадь вымахала!

– Фу! Какой ты – грубиян!

Пара восклицаний, и на мужчине повисли ещё двое подростков, немного младше Оли.

– Не придирайся к моей дочери, – медленно приблизилась к гомонящей компании красивая брюнетка, длинные волосы которой были собраны на затылке в конский хвост. – Дети по тебе скучали…

Казалось, дальше падать по ощущениям было некуда, а я всё летела в свою мысленную пропасть, цепляясь за темноту мыслей и мрачные лианы отчаяния.

«У него есть семья?! Жена? Дети???» – застыв, словно соляной столб, я даже не сразу поняла, что отношусь к живому миру, когда наблюдала, как Орлов и с милой улыбкой женщина, мазнувшая по мне плавным взглядом, обнимаются, что-то говоря друг другу.

Надо сказать, что «дети» тоже не обошли меня вниманием.

Старшая любопытно осматривала с ног до головы, а вторая девочка, точная копия старшей за исключением длины волос, тряхнула своим каре, поморщившись при взгляде на меня. Мальчик же, ростом едва достающий до моего плеча, настолько приветливо улыбнулся, что мне плакать захотелось от отчаяния.

«Я хочу себе такого сына! Как же он похож на Тимофея!!! Ну, почему так?! Почему Орлов такой жестокий?! Зачем говорил, что я ему нравлюсь, когда у самого семья есть?! Сволочь он, вот кто!»

Ребёнок сделал шаг вперёд, галантно поклонившись, вытянув вперёд руку, ладонью вверх.

– Добрый день, прекрасная незнакомка. Рад приветствовать вас в прекраснейшем городе Париже! Разрешите представиться, Владимир Орлов!

У меня медленно открылся рот от удивления.

«Сколько ему лет?! Десять? Двенадцать?! Матерь Божья! Бедный женский род!!!»

– Ммм… – выдав нечто нечленораздельное, протянула руку, тут же получая тёплый поцелуй… да ещё какой!!!

Вместо тыльной стороны руки, этот ребёнок, развернул мою ладошку, поцеловав прямо в запястье.

– Оу-оу-оу! – оказался рядом Орлов старший в мгновении ока. – Малой, ты что себе позволяешь? Это что за приёмчики такие?!

– Папа сказал, так можно целовать девушку, которая тебе понравилась.

«Какой «папа»? Что происходит?»

– Верочка, – снисходительно посмотрел на женщину, вмиг покрасневшую то ли от едва сдерживаемого смеха, то ли от праведного негодования, – ты бы поговорила с Никиткой… а то, как бы он ещё чему не научил Вовку, когда тот девушку понравившуюся ещё раз встретит! Что на счёт Дарины, Малой, – обратился начальник к мальчику, внезапно обняв меня за талию, – так эта девушка – моя, понял?

Отойти от шока мне не дали.

– Что ж! Раз всё выяснили, поехали скорее. В машине познакомимся!

Через полчаса, за это время мы достигли точки назначения, войдя в отель, я узнала, что женщина, красивая и невероятно милая, есть та самая Вера, жизнь которой из своих рук не выпустил брат Тимофея – Никита.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

За разговором на заднем сидении, моё настроение поднялось до небес. Беспрестанно улыбаясь, я слушала исторический экскурс по местам, мимо которых плавно ехала машина, взятая Верой на прокат. Даже младшенькая девочка, явно самая меньшая из трёх детей женщины, смотрящая на меня волком, не вызывала отрицательных эмоций.

Тимофей Орлов

– Предлагаю прямо сейчас пойти на ужин. Вы не сильно устали? Десяти минут вам хватит, чтобы привести себя в порядок? – спросила Вера, хитро усмехнувшись, а я ещё раз убедился в коварности этой женщины.

– Хватит. Встретимся через десять минут… – улыбнулась Соколова, помахав всем Орловым разом, двигаясь за высоким портье, услужливо забравшем у меня чемодан помощницы.

Затаив дыхание, представил, что будет, когда Дарина поймёт, что номер у нас с ней один на двоих.

«Неее… подожду до вечера!» – на улице только-только начинало темнеть, поэтому я решил оставить свои вещи на ресепшн, дав отдельные указания об их доставке после нашего ухода.

Верить в слова невестки, только встретившей меня и уже заметившей: «Тебя четвертовали, барин! Ещё на этапе обнимашек со старшенькой!» – я не смог. Это казалось нереальным. Ревность? К ребёнку?

«Нет, Оля, конечно, хорошенькая, и обещает стать ещё очаровательней, когда вырастит, но чтоб сейчас меня к ней ревновать?! Фу…»

Переведя взгляд на Вовку, хитро на меня смотрящего, мстительно прищурился, дурачась:

– А вот тебе, дорогой дружок, мне надо выделить отдельное время! Каков наглец! Увести мою невесту надумал!

Тринадцатилетний паренёк прыснул от смеха, уворачиваясь от моих рук, прячась за мамку.

Но защитила его, к удивлению всей семьи, София, заслонившая и Веру, и Вовку своей тоненькой фигуркой, сухо заявив:

– Скажи, что это шутка!

– Ты о чём, мелкая?

– Эта Дарина… она тебе не подходит!

Изумление удержать не удалось. Брови полезли наверх, и моё лицо вытянулось, синхронно повторяя за лицом Веры и Оли. Вова наоборот нахмурился, бойко выходя на разборки вперёд.

– Ты не права, Софа. Дарина мне очень нравится.

Девочка упрямо сжала руки в кулачки, поджав губы.

– Нет.

– Юная леди! – возмутилась невестка, от стыда за дочь покраснев. – Это что ещё за заявления?! Ты – Всевидящий?! Каждый выбирает себе пару такую, которая дорога ему… близка по сердцу!

– Они не подходят друг другу! Я же вижу! Тим – красивый! А эта Дарина… она… она… толстая!

– Систер, – фыркнул Вовка, пихнув Софию плечом, из-за чего та чуть не упала, – это не Дарина – толстая, это ты – тощая! Вон уже от толчка скоро лицом паркет целовать начнёшь. Женщина не должна быть такой.

Мы с Верой переглянулись, пока Оля прикрыла рот рукой, пытаясь не выдать свой смех.

Возмущение и раздражение от слов племянницы разом пропали. Мне стало любопытно:

– А какой же должна быть женщина?

– Мягкой, – пожал плечами Вовка, и мы захохотали, полностью покорённые простым объяснением паренька, с которым мои вкусовые пристрастия оказались до смешного схожи.

– Правильно, Вовочка! Ты – умница моя! – звонко чмокнув сына, Вера строго посмотрела на дочь. – Главное – чтобы человек нравился тебе, а не твоим друзьям, родственникам или другой какой компании умачей! Конечно, к мнению родителей, единственных людей, имеющих право давать тебе советы, ты можешь прислушаться, но не более! А ты, Софа, смотри мне! Не дай Бог, твой рот решит высказать это предположение в присутствии Дарины… не обижайся тогда!

Девочка обиженно надула губы, но послушно кивнула, замолкая.

– София, – присев на корточки, посмотрел в глаза племянницы, ловя её взгляд, – ты должна запомнить одно… на будущее, так сказать… когда увидишь восхищение в глазах понравившегося тебе мальчика, парня, мужчины – не важно – уверенность в том, что он любит именно тебя… без твоего таланта к танцам, без денег отца или дяди, без стильных шмоток… только тебя – тогда не страшно полюбить его в ответ!

София задумалась:

– А если я первой влюблюсь?

– Я могу сильно ошибаться, – осторожно заметил, бросив взгляд на Веру, – но мне кажется, что девочка первой не должна признаваться в своей симпатии. Девочкам в сердечных делах спокойнее быть трусишками.

– Пф! – встряла в наш с Софи разговор Олька, хватая младшую сестру за руку. – Ещё чего!? Хочешь, чтобы нашим избранникам было так же весело, как тебе? – хитро выдала мелкая зараза, откинув копну тёмных волос через плечо. – Не слушай его, Софка. «Любить надо того, кто достоин твоей любви!» – так сказал папа, и он – лучший учитель!

– Никто не спорит, – подняв руки вверх, Вера улыбнулась. – Ваш папа, действительно, самый-самый!

– Всё просто, – продолжила Оля, щёлкнув сестру по носу, – если Тим любит Дарину, значит она невероятная… такая же невероятная, как наш дядя! Ты просто к ней присмотрись, прислушайся сердцем, а не глазами… – у нас с Верой опять челюсть стала плавно опускаться вниз от мудрости уже второго её ребёнка.

– Хорошо… – робкая улыбка девочки согрела сердце. – По крайней мере, твоя Дарина – не копуша.

Повернувшись в сторону, куда кивком головы указала мелкое сокровище Орловых, увидел Соколову.