Текст книги "Горькое лето (СИ)"

Автор книги: Ольга Кремер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ты – полоумный идиот! Тебя все разом прикончат! – тот в свою очередь начал выставлять вперед себя руки, но не прекращал возмущаться.

– Тебе напомнить, как я с Ругом разобрался? – медленно продолжал наступать на него Вайт – Могу даже наглядно показать, для забывчивых. С Шатом я завтра сам поговорю. – И уже мне. – Идем.

Я кивнула и быстро двинулась за ним. Ощущение, будто меня сверлят глазами не покидало не на секунду. Я обернулась и чуть не закричала. Гримасса боли, унижения и глубокой ненависти на лице Дика заставила меня отшатнуться, но самое страшное, что он смотрел... в мои глаза.

Войдя в дом я первым делом встала перед Вайтом и спросила:

– Что происходит? Почему он так взбешен тем, что я назвала твое имя?

– Замолчи и иди на кухню – указал он на стол и взглядом заставил молчать.

Мне ничего не оставалось как покорно сесть и не рыпаться. Передо мной появилась тарелка гречневой каши с мясом и чашка чая с малиной. Тоже самое Вайт поставил поставил в другой конец стола для себя. Аппетита не было и я тихо ковыряясь с каше, поглядывала на Вайта. Он казался озлобленным, еле сдерживающим себя. Каша в его тарелке исчезла как по дуновению волшебной палочки. Чай он тоже выпил быстро. Когда же посмотрел в мою тарелку, то снова нахмурился:

– Почему ты не ешь?

– Нет аппетита – я отодвинула от себя тарелку с, перемешанной уже в сотый раз, кашей и глотнула чая.

– Ты должна есть – сурово глянул на меня Вайт.

– Я не хочу есть. – ответила ему я и начала вставать.

Вайт резко поднялся и встал передо мной, от неожиданности я села обратно. Он указал на тарелку и одним взглядом приказал, что надо сделать, чтоб он был доволен. Чувство самосохранения говорило 'съешь', а моя гордость так и вторила 'принципиально нет'. Как и ранее, победило второе. Я тихо встала вздохнула и посмотрела на него непроницаемым, холодным взглядом:

– Я не голодна. – Вайт начал судорожно хватать воздух носом и вперил в меня горящий взгляд, он не желал отступать, но я, к сожалению, тоже. – Пропусти меня и я пойду спать.

– Ты... никуда не пойдешь, пока хоть одна ложка каши никуда не денется. – пальцем указал на тарелку и все так же озлобленно таращился на меня.

– Что ж, я ожидала этого ответа. Ты слишком предсказуем. Я прошу тебя в последний раз, сдвинь свою задницу с прохода и дай мне выйти, злобный тиран.

Вайт поднял брови и раскрыл глаза, рот образовал букву 'о'. Этого шанса я потерять не могла и быстро засунула ему ложку с кашей в рот. Вайт от еще большего удивления его закрыл. Я торжественно похлопала в ладоши, убрала ложку и произнесла:

– Одна ложка из тарелки съедена. Все честно, а теперь пропусти меня. – я злобно посмотрела на него, заставляя расчистить путь.

Вайт удивленно моргнул, а потом схватил меня за руку, потащил к двери, за которой я не имела понятия что было, и затащил туда:

– Спишь здесь. – захлопнул дверь и вышел из дома.

Я осталась в доме одна. В окружении четырех стен и огромной деревянной резной кровати с комодом у ее изголовья. Больше здесь не было мебели кроме керосиновой лампы рядом с ней. Я легла на застеленную кровать и повернулась к лампе, огонь плясал за стеклом и казалось ничем не озабочен. Мысли снова вернулись в мою голову. По словам Дика, к Вайту в дом начнут ломиться, как только увидят или учуют меня, это не радовало ни на секунду. Если они такие же как он, то мне пора писать завещание и прощаться с родственниками. При мысли о том, что мама с папой ни разу не провели со мной хотя бы сутки, стало больно, при мысли о том, какое горе испытает бабушка, когда узнает, что потеряла меня, стало больно, при мысли о Витьке, который видел меня всего несколько секунд, стало нестерпимо больно. Из глаз потекли слезы, а я силилась затолкать их обратно и не произнести ни звука. Не хотела, чтоб Вайт зашел и услышал, как я дала слабину. Мне необходимо давать ему отпор, он должен понять, что мне надо уйти как можно скорее и сидеть в доме, слушаясь его приказов, не собираюсь.

***

Я открыла глаза и посмотрела на высокий деревянный потолок. Полоска света освещала все маленькие щепочки и несовершенства в структуре на вид гладкого потолка. Я встала и прошагала к двери. Постояла там несколько секунд и набравшись смелости распахнула ее, ожидая очередного приказа со стороны моего 'надзирателя'. Однако за дверью меня ждала лишь мебель. В гостиной никого не оказалось, на кухне тоже. Неужели он так и не пришел домой сегодня? Он был так зол, что решил не возвращаться или хотел меня прикончить и решил не возвращаться? Ответов как и ранее не оказалось. Живот вырвал меня из раздумий, распевая трели о пустоте внутри меня. На кухне оказалась все та же каша, я разогрела ее на печке и поела немного.

Книг в доме, как оказалась чуть позже, было не так много. Только книга по кулинарии, атлас мира и 'Джейн Эир'. Соответственно я выбрала последнее, так как запоминать рецепты и рассматривать карты мне не хотелось. Рядом с окном в гостиной стояло кресло, на котором я уютно обосновалась. Открыла книгу и погрузилась в нее.

Не знаю, сколько времени прошло, но на улице уже было оживленно, повсюду ходили люди, бегали все те же мальчик и девочка, которых я встретила вчера. Я закрыла шторами окно и через щелку рассматривала, что происходит снаружи. Как оказалось, здесь очень хозяйственные и красивые девушки. Все довольно высокие, под стать мужчинам в селении, светловолосые и покорные. Последнее мне на самом деле не так уж и понравилось. Беспрекословно подчиняться воле мужа, отца, брата... Это слишком для меня. Собственное мнение всегда должно присутствовать в человеке. Без гордости некоторым девушкам не выжить, они погрязнут в жизни, так и не испробовав того, чего хотели. Мой взгляд привлек знакомый силуэт на том конце улицы. Широкие плечи, довольно высокий... это Дик. Он стоял противоположной улице и смотрел за моим домом. Его взгляд исследовал каждый изъян, а после он посмотрел в окно и наши глаза встретились. На его лице вновь появилась гримаса ненависти и глаза зажглись зеленым. Я охнув побежала к входной двери и заперла все замки. Сердце было готово вырваться из груди, адреналин подскочил до отметки максимум, я старалась выровнять дыхание. В дверь постучали, интуиция кричала 'не открывай, опасно!'. Я прислонилась ухом к двери и слушала, что там.

– Эй, золотце, ты здесь?

Если раньше я говорила, что адреналин вырабатывался на максимум, то я ошибалась, меня будто ударили поддых, дыхание стало прерывистым, дышать было сложно, ноги не слушались. Последним усилием я заставила себя молчать и успокоится.

– Знаешь что? – по-напускному нежно произнес он – ты не сможешь спать здесь спокойно. Понимаешь почему? – я вновь не ответила – Потому что я всегда слежу за тобой, я буду твоей тенью всю жизнь, ты уже не вернешься домой, золотце, никогда не вернешься. Я не позволю – и тихий смех завершил мой приговор.

Ноги ослабли и я рухнула на пол, по щекам текли горячие слезы. Я уже не могла себя держать в руках, пусть здесь очутится кто угодно, но я не смогу сдвинутся с места и произнести что-то. Ужас проник во все мои клетки, сковал тело, убил способность мыслить. Сейчас я бы не заметила ничего вокруг. Слезы текли нескончаемым потоком и я уже представляла себе, как мое тело лежит посреди поселения, вокруг смеются люди, а Дик стоит надо мной, с окровавленными руками и улыбается моему мертвому взгляду.

Спустя какое-то время мои эмоции были взяты под контроль, а в душе зародился гнев. Я не должна его бояться, почему он так хочет убить меня? Я ничем ему не навредила! Что черт, побери с этим парнем не так! Хочет войны, будет ему война! Я не замухрышка покорная, я женщина, в конце концов!

Я поднялась на ноги и бросила взгляд в окно. Дик стоял на другом конце улицы и озлобленно мне улыбался. Да я тебя, придурок, с землей сравняю! Ни за что не позволю себя запугивать. Кочерга уже удобно устроилась в моей руке и я вышла и яростно глянула в ту сторону, где стоял этот черт рогатый. Но я увидела лишь его силуэт на том конце улицы. Тело само по себе ринулось вперед, неуправляемое моим разумом, который, кстати, благоразумно молчал. Мысли о том, как ураган моей ненависти жадно подбирает Дика с земли и бросает вниз с огромной высоты, тешили озлобленную душу.

Но вдруг передо мной вырос огромный мужской силуэт и произнес:

– Что ты здесь делаешь. Я, кажется, сказал тебе быть в доме! – закричали на меня и над головой залетали птички, пропевая 'тебе писец'.

Я подняла голову, солнце слепило глаза и разглядеть лица я так и не смогла, но голос и запах одеколона казались знакомыми. Меня взяли за руку и потащили за собой, широкая спина закрывала почти весь обзор, а огромная ладонь сильно обвила мое запястье. Похоже, синяки мне обеспечены. Меня втолкнули в ту же знакомую гостиную и зарычали:

– Говорю в последний раз, если хоть еще раз выйдешь из дома без меня, то можешь смело писать завещание и покупать место на кладбище! – кричал на меня, как оказалось, Вайт.

–Я не собираюсь жить тут как Золушка! Прибереги нервы для кого-нибудь другого! – я ответно закричала на него, вкладывая все чувства сегодняшнего дня в свой голос – Ты мне не царь и Бог, а теперь будь добр – заткнись и дай прояснить ситуацию! – я ткнула этому амбалу в грудь и с вызовом взглянула в глаза напротив.

В ответ на меня вылупились как на 8 чудо света, а после зарычали как на врага народа. Ничто так не удовлетворяет девушку как победа в маленькой перепалке с мужчиной! Вот и мое воодушевление достигло эпопея, и теперь я вальяжно устроилась на диване и начала рассказывать:

– Значит так, злюка ты лесная. Твой дружок, который напал на меня у бани, угрожал мне пожизненным заключением в этой затхлой деревеньке и прекраснейшим провождением на тот свет. А после еще и злобно поржал надо мной как конь и пошел восвояси. Вот этого я вынести не могла – Вайт отрыл рот в попытке что-то произнести – Заткнись! – он еще больше вытаращил на меня удивленные и злобные глаза, а я продолжила – Не смей защищать этого черта косоглазого. Без понятия, какие тут у вас порядки, но мне это не нравится, так что предлагаю поскорее выпроводить меня отсюда и довести до дома. Все, финита ля комедия, мы будем свободны друг от друга. Идет? – мой выжидающий и уверенный взгляд смотрел на Вайта в упор, вынуждая ответить положительно.

– Нет – уверенно произнес он и моя челюсть отвисла до пола – Мы не знаем кто ты, поэтому пока ни один житель деревни не будет уверен в том, что ты не опасна, мы отпустим тебя, но с парой условий. А вот каких, тебе пока знать не обязательно – и уже Вайт теперь вальяжно сел на диван рядом с ошеломленной мной и посмотрел на меня как на проигравшего.

– В каком это смысле пока никто не убедится, что я не опасна. Я как ты знаешь, при встрече с тобой мачете в руках не держала и автомат Калашникова за пазухой не прятала. Какая к черту от меня опасность, ты, нелюдь! – возмутилась я.

– Кем ты меня назвала! – проревел на весь дом этот... нелюдь и обхватил мою шею рукой. И вот я уже лежу на диване, надо мной склоняется мужчина с затуманенными глазами и сдавливает мою шею от шквала эмоций. Должна признать, такую сцену я представляла немного в другом контексте, но эта оказалась весьма впечатляющей, так как умирать мне пока не хотелось. Руки обхватили его запястье и силились убрать лапищу с моей хрупкой шейки, пока она окончательно не хрустнула:

– Идиот, мне больно, пусти! – прохрипела я, хватая ртом жизненно необходимый воздух, и вдруг я оказалась свободна, а Вайт стоял на кухне и вцепился КОГТЯМИ в столешницу. И вот как тут быть спокойной? Я дрожала всем телом, проигрывая в маленькой глупой головушке сценарии собственных похорон. Но почему-то на секунду мне захотелось успокоить этого самовлюбленного эгоиста. Вот это и оказалось самым странным...

Я молча подошла ко входу в кухню и виновато посмотрела на Вайта, который своими когтями пробороздил полосы по столу и резко повернул голову ко мне:

– Я не хотела... – только и произнесла – Не думала, что на тебя так подействует это... – сейчас я не могла даже глаз на него поднять, стыд пронзил до глубины души, хотя за что, так и не могла понять.

– Скоро сама поймешь или... – глубоко вздохнув Вайт и посмотрел в окно – Еще рано, пойдем, пройдемся, расскажу кое-что. – в его глазах читалась решимость, вот только что он собрался делать я пока не знала.

Примерно через двадцать минут мы уже стояли у той реки, через которую Вайт сутки назад меня переносил. К огромному удивлению, поток показался не таким сильным, как вчера, будто она успокоилась и теперь весело бурля, располагала посидеть рядом, вслушиваясь в звуки природы. У берега лежали большие камни, на один из которых я и села, поджав ноги. Вайт остановился напротив, и потер лицо, глухо простонав:

– Мне нельзя сейчас говорить тебе об этом, не убедившись в безопасности, но видимо другого выбора нет. – он уставился на реку и тихо произнес – Ты спрашивала, почему я перенес тебя через эту реку и даже не споткнулся. Ответ прост – он посмотрел мне в глаза – мы – оборотни.

Я улыбнулась, как можно быть таким глупым, представив, что нормальный человек в такое поверит? Мой смех все разрастался и разрастался, но после того, как я вспомнила, то, как он пробороздил стол, как светились его глаза от ярости. Улыбка вмиг сошла с лица и мой неверящий взгляд вперился в его лицо с немой просьбой 'Скажи, что это шутка!'. Увы, Вайт лишь грустно улыбнулся и приказал оставаться здесь, что бы ни увидела сейчас. Мне пришлось согласиться и через секунду, я уже была готова сорваться с места несясь подальше. Вайт снял рубашку и брюки и встал на четвереньки. Через долю секунды звуки леса смешались с хрустом костей, стонами и рычанием. Лицо Вайта исказила гримаса боли, мне хотелось кричать, спасти его от этой муки. Тело обрастало шерстью, вместо рук появлялись лапы, и через минуту передо мной стоял огромный волк. Я застыла от невероятности происходящего, такого просто не может быть! На миг представила, как эта животинка может прокусить мне череп, и мгновенно поджала ноги под себя. Перед глазами появился дед Митя, говорящий мне напутствия пред первой охотой: 'Коль животину в лесу хищную встретишь – в глаза не смотри, да не двигайся, если это волк. Может и выживешь'. А я девочка послушная, иногда... и вот сейчас взгляд цеплялся за все, что угодно кроме волка. Река усилила поток, напоминая шквал эмоций, обрушившихся на меня сейчас. Рядом с ухом кто-то проскулил и я зажмурилась. Волка моя реакция, по всей видимости, не обрадовала и сейчас его голова мирно покоилась на моих коленях, поскуливая и преданно заглядывая в глаза. Страх почему-то разом исчез, хотелась не бежать, а наоборот – обнять этого огромного зверя, окунуть руки в теплую шерсть, согреться. Волк поднялся и лизнул мое лицо, подталкивая мордой, и я сдалась. Шерсть была такой жесткой и теплой, руки полностью утопали в ней, принося блаженство. Мои руки гладили волка, который мирно дышал, наслаждаясь моментом. Вдруг он резко соскочил с камня и зарычал на высокие кусты напротив. Странный он, много кого в лесу гуляет: зайцы всякие, кабанчики...

На миг мое внимание привлекли 2 ярких огонька, они приближались. Вайт оскалился и уже в открытую рычал на... Дика.

– Так-так-та-ак. И что мы тут имеем, Шот? В волчьей ипостаси подчиниться девушке, уж не измена ли это твоей невесте? – глаза Дика яростно сверкнули и пронзили меня острыми стрелами. – Или ты хочешь расторгнуть помолвку и подставить под удар репутацию и так только завоевавшей доверие стаи? – он презрительно посмотрел на огромного волка, защищавшего меня и произнес – Я не позволю тебе пасть так низко, девушку я заберу с собой.

Пара шагов и волк уже опрокидывает Дика на землю и целится укусить в шею. Тот, как ни в чем не бывало, вытащил нож из кармана и проткнул им бок хищника. Я неистово закричала, пока раненый волк падал на землю и жалобно скуля, смотрел на меня. Дик лишь спокойно встал и схватив меня за запястье потянул к селению, не обратив внимания на терзания и поскуливания волка. Я царапалась и кусалась, кричала и проклинала этого ублюдка, пока волк, в луже крови, не пропал среди деревьев. В следующую секунду я ощутила боль в затылке и упала на чьи-то руки.

***

– Где я? – вопрос оказался не такой уж и хорошей затеей, малейшее движение – и моя голова взрывается ноющей болью. Глаза были открыты, но все, что я могла увидеть, скрыла темнота. Вокруг кто-то копошился, очевидно, крысы. По руке пробежалось что-то противное, явно из разряда насекомых, вдобавок еще и длинное. Меня окутал страх, что если от того удара я потеряла свое зрение? Глаз не коснется свет. Колени предательски задрожали. Люди, цветы, книги – все пропало... И самое страшное, если мне захотят навредить, то с этим не возникнет проблем. Я просто не смогу заметить опасность. Паника охватила с головы до ног, меня будто окатили ледяной водой. Дыхание стало частым и прерывистым, из глаз брызнули слезы. Я села, ощущая боль в затылке и обняла колени руками. Что мне теперь делать? Из-за моей глупости умер Вайт. Я видела его там, истекающего алой кровью. Он смотрел на меня, прощаясь, будто знал, что на этом все закончено. Даже будь он в сто раз хуже, я бы все равно его жалела, без лишней мысли помогла бы ему, чем могла. Дала бы возможность снова проснуться... а теперь я сижу здесь – непонятно где – и жую сопли в мной же заваренной каше. Мои всхлипы отдавались эхом, смешавшись с копошением крыс, трещанием насекомых и топотом ботинок... Стоп! Ботинок! Я встала на колени и отчаянно прислушивалась к новому звуку. В душе зародилась надежда, вдруг этот человек поможет мне?

– ПОМОГИТЕ! – я вложила в свой голос все силы, на которые была способна. – Помогите, я здесь!!! – на миг звук исчез, а после стал приближаться ко мне. Через секунды деревянный скрежет рассек тишину, и мои глаза заболели от света. Я могу видеть! Эта мысль придала сил и когда глаза привыкли к свету, передо мной появился Дик.

– И кто это тут у нас такой громкий? – задал он мне вопрос, язвительно рассматривая меня – Золотце, спешу заверить – здесь никого кроме меня нет, и никто не услышит, а если будешь сильно мне надоедать – его рука врезалась в мою челюсть и я свалилась на пол – будет еще больнее. Я не для того приволок тебя сюда, чтоб все планы пошли на смарку. Ты – и Дик присел рядом, подняв мой подбородок – станешь моей женой.

Минуту я просто смотрела в его глаза и не могла поверить этому. Сердце приглушило ход, и я стала куклой, которой руководит кукловод. Послушно села, и его губы сразу начали сминать мои, оледеневшие. Тошнота подступила к горлу, порываясь наружу, слезы уже не текли, наоборот, глаза остекленели и стали сухими. Когда меня, наконец, отпустили, я спросила:

– Вайт жив?

– Тебе больше не надо беспокоиться, золотце – меня нежно погладили по голове – он больше не придет к тебе, теперь. – он приблизился и между нами остался лишь сантиметр желаемого сейчас воздуха – Ты полноправно станешь моей, Анна...

– Откуда ты... – мои глаза метнулись к нему, и голос стал жестче – Откуда ты знаешь мое имя?

– Я все знаю, милая – Дик нежно улыбнулся – Просто успокойся, я не могу вечно сохранять спокойствие. Если будешь послушной, то сможешь выйти отсюда и спать на кровати, а после у нас с тобой родятся щенята. – Он порывисто прижался к моим губам – Представляешь, Аня?! Целый дом прелестных детей. И никто не сможет испортить наше счастье!