Текст книги "Командировка в мир "Иной" (СИ)"
Автор книги: Ольга Виноградова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
К пятой вечерней грозе, выйдя из леса, мы увидели возделанные поля и разноцветные крыши деревенских домов. Сил у отряда сразу же прибавилось. В рекордно короткие сроки марш бросок был завершен. Площадь в деревне была занята, поэтому наша компания расположилась недалеко от забора, окружающего поселение, на зеленом пятачке. Большая часть народа моментально испарилась и материализовалась на постоялом дворе в обеденном зале, а меньшая – караульные остались сторожить потрёпанные магией повозки и добро на них.
Трактир был полный, но по случаю приезда кешиара на веранде поставили дополнительные столы и стулья. Мальчишки-служки споро натянули тканевые занавески между столбами толщиной в два обхвата поддерживающими крышу веранды, чтобы пыль не летела в тарелку многоуважаемому правителю и его свите. Потом натолкали полную тачку корма для коней, во вторую погрузили мытельно-чистильные принадлежности и помчались заботиться о наших четвероногих друзьях.
Еду подали выше всяких похвал. Отварная картошечка со сладким укропом, соленая красная рыбка, маринованные огурчики и помидорки, свежие маленькие луковицы с длинными зелеными перьями, жареная говядина…
Я бы с радостью съела все, но здоровый образ жизни предписывает вставать из-за стола с легким чувством голода. Объедаться так, чтобы живот через ремень штанов перевешивался не в моих правилах. А оборотни только обрадовались и знай ложками в тарелках наворачивали и добавки себе подкладывали.
После еды мы отправились в баню. По идее она должна была быть "до", но не советую объяснять это голодным земо, стоя у них на дороге. Сомнут и все равно немытые наедятся. Прачки забрали нашу одежду, выдав взамен мягкие халаты длинной до пят, и отправили ребятишек в наш лагерь за сменой белья тем земо, что не удосужились ее с собой захватить. Я и еще с десяток женщин-оборотней оказались в их числе.
Намыв и как следует напарив, банщицы усадили нас в предбаннике на скамеечке, налили горячего напитка с сушеными ягодами прошлогоднего сбора и велели никуда не выходить – неприлично в халате по территории постоялого двора разгуливать. Пока мы ждали посыльных, неторопливо потягивая местный чай, много интересного о себе узнали. Дело в том, что через стенку располагалось точно такое же помещение, но для мужчин…
– Я два года за ней бегал, пылинки с нее сдувал, цветы каждый день дарил, на все праздники колечки-браслетики таскал, довольствуясь наградой в виде поцелуя в щеку, – жаловался Карсимус. – Думал, когда предложение сделаю, то хоть что-то большее получу, а на деле… – он вздохнул.
– Что?! – донеслось до наших ушей нетерпеливое хоровое восклицание.
– А шишь! За ручку подержать разрешила! Сперва женись, говорит, а потом будет тебе счастье! – мужчины недовольно загомонили, соглашаясь с претензиями кешиара.
Я показала невесте Кару оттопыренный вверх большой палец. Девушка мило улыбнулась и скромно опустила ресницы.
– И не говори, а моя знаете что заявила? – вступил Кзекаль. – Требует, чтобы я каждый вечер перед ней в красных кружевных панталонах появлялся, будь они неладны! Ее это видите ли в экстаз приводит. И цвет, и фасон, и то, как в них… ОН лежит! Да как он может лежать-то вот эдак?!
– Нашел на что жаловаться, – хмыкнул Айрис. – Женщина от тебя в экстазе! Тьфу ты… Я вот ума не приложу…
– Вот и не прикладывай, – перебил шефа Аайю, – ни ум, ни другое место. Никто не виноват, что так получилось. Видит Эльга, не хотел я, но так получилось, – повторил блондин с нажимом.
Я обеими руками схватилась за кружку. Только бы не подрались, а лучше помирились и прекратили меня делить. Я на два фронта не воюю. Есть блондин и достаточно. Пока мое сердце в его руках, никого другого близко к себе не подпущу. Не ради себя, а ради сохранения популяции земо, ибо кошак патологически ревнив и переделать его невозможно, следовательно, придется с данным качеством характера Аайю мириться и меры предосторожности принимать. В противном случае расквашенные носы можно будет на стене нашего дома звездочками отмечать, как летчики количество сбитых врагов на самолете отмечают.
Мы еще много чего услышали. Кто, что, в какое время и как предпочитает. Надо уточнить – речь о тренировках с оружием и без шла. Какими преимуществами обладает выделанная кожа марграна. Почему сапоги надо подбивать гвоздями из какого-то особого сплава и как избавиться от запаха ног. Сколько раз надо целовать жену перед сном, а сколько любовницу. Какие ювелиры делают самые лучшие подделки под драгоценные камни – не будешь же теще настоящие дарить!
Одежду нам принесли во время обсуждения конских пород. Мы допили чай, неспеша переоделись и выстроились у бани. Многим было что предъявить своим мужчинам. Я всего лишь хотела выдернуть из намечающейся свары Аайю и Айриса. Первый ничего плохого обо мне не сказал, второй попросту не заслужил участи – быть затоптанным толпой жаждущих крови и хвостов женщин.
– Ой, а что вы здесь делаете? – изумился первый незнакомый мне земо, вышедший из бани. – Водички попить принесли? – он заметил кружки в руках женщин.
– Значит, на дорогой подарок моей маме на день рождения разорился? – прошипела дама его сердца. Судя по длинным белым ушам – зайчиха.
Мужчина побледнел и попятился, но сзади уже его товарищи торопились на выход. Оборотня вынесло обратно прямо в объятия супруги.
– Получи! – она выплеснула остатки напитка ему на уши и приложила по макушке кружкой.
– Как ты мог с моей двоюродной сестрой…
– Я по-твоему на секиру нижней частью тела похожа? А что ж ты мне про узенький меч заливал…
– Еще раз сравнишь меня с коровой, я тебя так копытом лягну, что да самого хлева лететь будешь! И нечего на мою грудь пялиться – сам попробуй пятерых выкормить…
Я воспользовалась широкой спиной "коровушки", протиснулась к зажатым в угол мужчинам и увела своих за угол. Там популярно объяснила причины массового женского психоза и посоветовала не вмешиваться. Айрис сам говорил, что всем земо периодически нужна эмоциональная разрядка. Парни согласно кивнули, и мы гуськом сбежали с места грандиозного скандала.
На ночь наши оборотни расположились на постоялом дворе. Я с наслаждением растянулась на кровати среди трех подушек и двух одеял, гадая, рискнет Аайю нарушить правила приличия и проберется ко мне или предпочтет спокойно выспаться. К моему удовольствию блондин рискнул. Он ушел с рассветом, оставив мне и себе лишь три часа на сон. Я так и не смогла понять, послышалось ли мне сквозь дрему короткое "люблю" или блондин на самом деле признался в чувствах…
Глава 22
А утром нам сообщили, что Профессор и Дорджина пропали. Ошарашенная известием, я мгновенно проснулась, спрыгнула с кровати, влезла в одежду и бегом спустилась по лестнице в обеденную залу. Гвардеец, который принес плохие новости, отправил меня сюда на экстренное совещание всех, кто как-либо мог помочь в поисках. Увидев расставленные на столе блины, пироги, варенье и свежеиспеченный хлеб, я поняла, почему совещание назначили в зале: молодое поколение УЖЕ сбежало, а мы от голода ЕЩЕ не умерли.
Я села за стол, втиснувшись между недовольным ранним подъемом Аайю, чьи покрасневшие белки глаз выдавали слишком короткую ночь, и довольным Айрисом, который не стеснялся демонстрировать радость и нахваливать ум невесты. Напротив меня расположился кешиар, в это утро изображающий из себя саму безмятежность, но пальцы, поглаживающие рукоять столового ножа, словно спинку любимого ребенка, выдавали его кровожадные мысли.
Я взяла из стопки первую деревянную тарелку, покрытую лаком поверх расписных цветов, размером напоминающую поднос, положила три ноздреватых солнечных блина, добавила меда, варенья, отломила вилкой кусочек, поглотила и зажмурилась от удовольствия.
Красота! Не то, что у арчайлдов с философией: что найдешь, то и съешь. Я человек цивилизованный. Мне помимо белков, жиров и углеводов эстетика приема пищи необходима, чтобы не только желудок, но и глаза порадовались.
Пока я наслаждалась едой, мужчины работали. Они перебирали различные варианты поиска нашей пропажи, рассматривали их под лупой разума и сбрасывали в мусорную корзину отчаяния. На брата полно заклинаний слежения было навешано, но ни одно на текущий момент не работало. А чего они ждали? Профессор еще при побеге из замка Айриса продемонстрировал умение снимать "следилки" и отношение к недоделанной по его словам магии земо.
– К лучшему, – спокойно заключил шеф, когда поток идей иссяк. – Все равно из нас бы мужа и жены не получилось.
– Не тебе решать, – отозвался кешиар. Он сидел, прикрыв глаза, и перебирал руками. В его тарелке остывали надкушенные пироги.
– Ты уже решил. Согласись, не очень хорошо получилось, – оборотень бросил быстрый взгляд на меня.
– А по-моему, очень даже неплохо! – отрезал Аайю, придвинулся ко мне ближе и по-хозяйски обнял меня.
Тьфу, блин! Два петуха курицу не поделили. Как долго они бои продолжать думают? Курица-то свободой воли обладает и выбор уже сделала. Боссу давно пора упокоиться и на другом птичьем дворе пошукать. Глядишь, найдет с кем свои инстинкты наседки реализовать.
– Брэйк, – я развела руки в стороны, ткнув блондину вилкой в глаз, а Айрису едва не порезав ножом нос. Парни синхронно отшатнулись. – Давайте по существу проблемы, – я напрягла память, выуживая из своего решета крохи познаний в магии. – Профессор как-то обмолвился, что родственная связь позволяет создавать поисковые заклятия на крови. Моя кровь подойдет? – спросила я.
– Мы думали об этом, – Карсимус поморщился. – Ты лишь наполовину эльгаши, к тому же твоя кровь на магию отзывается плохо. Она будет не питать заклинание, а поглощать его. Потребуется постоянная подпитка. Больше грозы-двух никто из нас не протянет, а радиус поисков… – он махнул руками в разные стороны, – весь Иной.
– Варианты? – левым глазом я смотрела на Кару, а правым на тарелку. Насколько приличным будет облизать ее… Плевать на приличия! Схватив посудину, я провела по ней языком от ботика до бортика несколько раз, слизывая мед и варенье. – Чего уставились? – буркнула я, покраснев до корней волос. – Никогда не видели, чтобы тарелки облизывали?
– Чтобы их "так" облизывали – не видели… – выдохнул кешиар и, будто невзначай, подтолкнул ко мне свою тарелку.
– Да ну вас! – возмутилась я. – Соображайте быстрее, иначе не на свадьбу Профессора и магички попадем, а на рождение их ребенка.
– Сообразишь тут, пожалуй, – тяжело вздохнул Айрис и покосился на кошака.
Ему никто не возразил. Я посмотрела на мужчин за столом и решила ретироваться. Предполагаю, в мое отсутствие они быстрее с поставленной задачей справятся. Хотя, никто особо на поиски не рвется. Оно и понятно. Айрису взбалмошная девчонка нафиг не нужна, Аайю по барабану до всего, кроме его собственной личной жизни, Кзекаль с Профессором связываться не хочет, лишь Кару мечтает восстановить подорванный авторитет, а мечтать, как всем известно, не вредно!
Встав, я развернулась и перевезла через лавку, но не смогла сделать ни шагу. Чья-то проворная рука, так мне показалось, уцепилась за юбку и не пожелала расстаться с добычей. Разбираться я не стала. Ну, охота мужчинам потешаться, пусть потешаются, возражать – только раззадоривать. Пнула, не глядя, попала в лавку и бежать. Хрясь! И по голым ногам пробежался ветерок-шалопай.
– Ай! – я удивленно обернулась. Юбка синим пятном растеклась по лавке.
– Ого! – взгляды посетителей таверны обратились на меня.
– Угу! – Аайю воткнул в стол кинжал и ощерился на оборотней. – Здесь занято! – процедил он, освободил зацепившуюся за сучок ткань, подошел ко мне и завернул в нее нижнюю часть моего тела, завязав концы бывшей юбки на бедре. – Смотрят тут всякие, прямо хоть сейчас в Храм веди и к твоему лбу свидетельство о браке приколачивай… – пробурчал оборотень.
Меня будто молнией ударило. Храм! Ну, конечно! Куда могла отправиться влюбленная пара, дабы обрести самостоятельность и независимость? Деткам никто не объяснил, что замужество в столь раннем возрасте чревато разводом в самое ближайшее время, ибо романтическая первая влюбленность легко разбивается о рифы грязных носков на чистой подушке и не опущенное сидение унитаза. Их спасать надо. Немедленно! В противном случае развод двух сильных магов потрясет весь Иной…
– Веди! – попросила я земо, предполагая, что он знает местонахождение Храма.
– Куда?! – Аайю попятился.
– Так ты сам сказал!
– За гвоздями и молотком? – попытался отшутиться земо.
– За свидетельством о браке, – я хмыкнула. Трус ушастый, вот он кто!
Покачав головой, я прекратила издевательство над тонкой душевной организацией оборотня и поделилась с ним теорией.
– Вот же… – я показала Карсимусу кулак. – Эльговы дети… – несколько поумерил пыл правитель.
Мужчина вскочил, прыжком перемахнул через стол и направился к выходу. Компания ринулась за предводителем. В двери образовалась давка. Я осмотрелась в поисках другого пути, приметила окно и сиганула через него во двор. Оттуда – к коновязи, где смирно стояли лошади. Осторожно приблизилась к ним, выбрала самого смирного конягу, отвязала его и взгромоздилась в седло. Спокойно, главное помнить, что он почти ничем не отличается от Мини-купера…
Черт! Где у этого девайса гребаные тормоза?! А, их нет… Оставалось надеяться, что лошадь прочла мои мысли и скачет в правильном направлении… Через пять минут нагнавшая меня кавалькада оборотней с Кару во главе показала, что выбранное смирным на вид конем направление соответствует требуемому. Наверное…
Думать об этом было некогда. Я старалась вспомнить, чему меня учили инструктора и оборотни и применить жалкие огрызки знаний к вредному транспортному средству, но информация затерялась в глубинах памяти. Вряд ли ее специально обученные собаки найдут. В моей голове такие дебри, что школьный психолог после второго сеанса отказался со мной работать.
Вроде бы сжать бока лошади коленями – это остановить ее. Или остановить – натянуть поводья? Что же она на дыбы взвилась?!!! Уф, пронесло. Сердце на месте, голова не отвалилась. А поворачивать как? Дернуть поводья вправо, наклониться в седле и ударить слегка пяткой по боку коня? Ауч! Не знала, что кони могут боком прыгать… Куда? В лес… Зачем в лес? Там же деревья растут! Ай, ой, уй…
– Спасите меня!!!
По-моему меня никто не видит и не слышит. Я склонилась к шее коня, прижалась и зажмурилась. Кривая куда-нибудь да вывезет, лишь бы не прямиком на небеса.
Лес закончился. Конь стремительно миновал опушку, выскочил на поле. Из-под копыт бросились врассыпную перекусывающие крестьяне, парочка за косы схватилась, да коняга в сторону шарахнулся, по покрывалу с едой потоптался и дальше, к деревне помчался, разметав по пути стог сена и целующуюся в нем парочку. Девчонка пронзительно завизжала. Лошадь опять на дыбы встала, всхрапнула, на землю опустилась и в два раза скорость прибавила… У нее бензин когда-нибудь закончится или она до старости круги по полю будет наматывать? Не дай Бог, мне модель с вечным двигателем досталась!
Руки устали, прикушенный раз двадцать язык распух и болел, волосы запутались так, что мне скорее всего придется налысо бриться. Лошадь, не объясняя причин, забрала немного влево, вылетела на грунтовую дорогу и доскакала до деревни, снизила скорость и совсем остановилась посреди улицы, не доходя до замерших на дороге детишек. Со стоном я сползла на землю, сложила на груди руки и закрыла глаза. А что? Я от трупа после такой скачки мало чем отличаюсь. Неверно. Он себя лучше чувствует, ибо у него ничего не болит, а у меня каждая мышца оперную арию во славу молочной кислоты исполняет!
– Леди, леди, – меня потормошили маленькие ручки. – С вами все в порядке?
– Нет, я умерла…
Подозрительное молчание. А затем сворачивающий в трубочку уши вопль:
– Нежить!!! – и куча разнокалиберных камней в придачу.
Пришлось встать и шугануть малявок. О-о, а взрослых с кольями да топорами в руках мне чем шугать?!
– Товарищи, вы что – ополоумели? – пискнула я, отступая к забору. – Я самый живой в мире человек.
– Да?! А че рожа серая и пыльная, словно из-под земли недавно выкопалась? – спросил бородатый мужик с серпом в руке. – И лошадь ни с того ни с сего понесла!
– Я просто ездить на ней не умею! – около двадцати удивленных взглядов. – Ну, поверьте же, живая я: из плоти и крови…
– А вот мы тебе голову отчекрыжым и посмотрим, – примирительно произнес мужик и для достоверности вжикнул серпом.
– Я тогда мертвой стану! Сто процентов!
– Похороним по правилам и извинимся. Или сперва извинимся, а потом похороним, – пожал плечами крестьянин.
– Тьфу на вас! – я зло сплюнула на землю и рванула вдоль забора. Мне бы щелочку какую найти или норку, а уж пролезть я в нее сумею.
Увидев недалеко выкрашенный в белый цвет домик с настежь открытыми дверьми, я понеслась к нему. Зигзагом пересекла улицу, вбежала внутрь, захлопнула за собой двери, просунула в петли для замка метлу, придвинула лавку, вторую, бухнулась на нее и выдохнула.
– … Живите вместе в радости и горести! – услышала я.
Я открыла глаза, уже зная, что увижу. Перед двухметровой деревянной статуей находились Профессор и Дорджина. Они держались за руки, смотрели друг другу в глаза и улыбались. Рядом с ними, положив свою дань на совмещенные ладони молодоженов, стоял немолодой человек в красной рубахе, подвязанной белым поясом. Очевидно, местный священник или как он в Ином называется.
– Простите, – еле-еле выговорила я, – возражения принимаются? – человек в красной рубахе покрутил у виска пальцем. – Нет? Тогда помогите дверь забаррикадировать получше… – скоро здесь станет жарко.
Минут через десять подоспели земо. К тому времени я успела объяснить священнику, во что он вляпался, связав судьбы этих двоих без разрешения. Уговорила Профессора никуда не убегать, а переждать бурю на месте, хорошенько укрепив шкафами и даже статуей наши позиции, и прояснила ситуацию с крестьянами, истошно орущими под окнами про запершуюся в Храме нежить и предлагающими эту самую нежить сжечь. Вместе с Храмом.
Дядька Мыколо, так звали представителя Эльги и Вилльи, в чей Храм я вторглась, без лишней суеты взял руководство процессом окапывания в свои руки. Профессор ставил на двери и окна непробиваемые щиты, Дорджина занималась демонтажом скудной мебели и стаскивала ее при помощи магии в общую кучу перед входом, а я сидела, не открывала рта и не мешалась под ногами. И так достаточно наболтала, по мнению священника. Сиди теперь, обороняйся.
Закончив приготовления к осаде, мы залезли на чердак, приникли к слуховому окошку и принялись наблюдать за развитием событий.
Оборотни спешились, поговорили с крестьянами, обсудили полученную информацию в узком кругу. Уговорили народ бросить факелы и прекратить стаскивать к Храму дрова. От группы оборотней отделился Кзекаль, подошел к двери и неуверенно постучал. Аайю под прикрытием толпы отправился в обход здания. Пусть идет. Черный вход мы надежно замаскировали.
– Чего надобно, земеля? – откликнулся священник. Нам жестом приказал молчать.
– Уважаемый, а к вам случайно брат и сестра, светленькие такие, хулиганистые, не забегали? И магичка с ними, мелкая, тощая, вредная…
Профессор поймал Дорджину у окна, заставил сесть на место и убрать осыпающееся огненными искрами заклинание. Самим себя поджечь не хватало!
– Были такие, но ушли, – крикнул Мыколо.
– Точно? – усомнился гвардеец. – А почему двери закрыты? Войти можно? – Кзекаль задрал голову вверх на голос.
– Точно-точно, а войти нельзя. Учет у меня. Инвентаризация. Завтра приходите, тогда и поговорим.
– А чего инвентаризируете-то? – хмыкнул земо.
– Добрые дела, чего же еще! – притворно изумился священник. – В восьмой день каждого месяца, согласно заповедям Эльги, пути которой неисповедимы, запутаны и нашему измышлению не поддаются, мы обязаны вспоминать и записывать сколько добра сделали, дабы потомки наши могли быть лучше и добрее нас.
Вернулся Аайю. Шепнул что-то на ухо гвардейцу и отошел в сторону. К Айрису и кешиару, а также крестьянам, обступившим правителя и медленно растаскивающим его на сувениры: ребятишки уже все пуговицы открутили и теперь по ниточке рубашку распускали. Ну-ну, такими темпами Карсимус из деревни в трусах уйдет, если и их проворные воришки к рукам не приберут.
– Значит, не впустишь? – уточнил оборотень.
– Значит, нет, – подтвердил Мыколо.
– Так, старый, а ну открывай. Хватит шутки шутить или не видишь, кто перед тобой? – кешиар гордо выпятил грудь. – Мы знаем, что они вошли в Храм, а раз двери заперты, то они до сих пор там. И знают, что виноваты, поэтому открывай, давай. Иначе мы сами войдем, даже если придется Храм по камешку разобрать!
– Ты мне тут силушкой в нос не тыкай, – усмехнулся в шикарные рыжие усы священник. – И не таких метлой по горбу по двору гонял. Надо будет и тебя погоняю, но детей в обиду не дам. А что до того, кого я перед собой вижу… Дураков вижу!
– Слышь, ты, умный, – прошипел Карсимус. – Спустись-ка, и мы поговорим, насчет добрых дел и государственной измены, заодно!
– А ты мне не указ, двумордый, у меня начальство-то повыше рангом будет, – не поддался на провокацию мужчина.
Эдак они до вечера пререкаться будут! Священнику слово в ответ, он два, ему три а он четыре… Бесконечный спор о выше, быстрее, длиннее, толще. Кто-то должен отступиться или кому-то необходимо вмешаться. Первый вариант вряд ли возможен, зато второй весьма вероятен. Итак, вызываю огонь на себя!
– Кару, ты бы правда успокоился. Дело уже сделано. Погоди пару лет, и Дорджина сама к тебе прибежит за новым мужем. Мне ли не знать, как надоедлив бывает Профессор, – влезла я в разговор.
– Элоиза? – Аайю услышал мой голос, вышел вперед. Он внимательно присматривался к гладкой стене дома, словно размышляя о возможности взобраться по ней на крышу. – Здесь все-таки, как мы и думали, – блондин поскреб подбородок.
– Здесь-здесь. Местную нежить изображаю. Пошутила неудачно, вот и пришлось бегством спасаться, а тут свадьба, а возражения не принимаются, а…
– Ти-ти-ти-тихо! – замахал руками блондин. – Ты меня совсем запутала. Ты спустишься? Можешь братца и… жену… его прихватить.
– А бить не будете? – я показала большой палец Профессору. Кажется, удастся на лекцию о правах и обязанностях сторговаться без воспитательно-членовредительных мер.
– Тебя? Нет, – про остальных земо деликатно умолчал.
– Тогда и я нет. Дайте слово, что не будете маленьких обижать!
Группа оборотней собралась на очередное обещание. Кзекаль молчал и поглядывал на дрова и потухшие факелы. Он явно предпочел бы решить все проблемы одним махом. Айрис и Аайю убеждали Карсимуса, активно жестикулируя. Кешиар молчал, приняв вид гордый и независимый. Я его понимаю. Если каждый начнет его решения оспаривать, то какой из него правитель получится? Хреновый! Власть уважать должны, любить и в меру бояться, а за последние недели Кару первое растерял, во втором разочаровался, на третье же все просто забили большой и толстый гвоздь – двадцаточку примерно.
К земо подошел давешний крестьянин с серпом и что-то предложил, размахивая оружием сельскохозяйственного труда в опасной близости от рук-ног оборотней. Кзекаль загородил кешиара собой. Ну, как ретивый оратор тело без головы оставит и что тогда? Балбеса – блондина на кресло в зале приемов сажать? У него еще не такая большая жоп… Опыта, в общем маловато.
Ситуация патовая. Либо нам, либо земо придется уступить. Для нас это вопрос безопасности, для них авторитета, но мы шкурой рискуем, а они морально-этическим обликом. По-моему скромному блондинистому мнению Кару теряет меньше и не соглашается из чистого упорства и желания всем показать, кто есть кто. Мы и так видим, кто он и знаем, кто мы: осел, два кролика и одна невинная жертва обстоятельств!
– Слезайте! – Кару вышел вперед. – Не трону я вас.
Вот это другой разговор! Однако, надо гарантиями заручиться.
– Мамой клянись! – потребовала я.
– А папой тебе не надо?! – взвился оборотень.
– Элка, ну хватит уже дурака валять, спускайся, мы же не можем без вас праздник начинать.
Праздник? Мы встрепенулись. Неужели они образумились и даже решили "накрыть поляну"? Ага, крестьяне уже столы тащат, а кешиар гвардейца куда-то отправил. Видать за деньгами послал, чтобы застолье оплатить.
Мы переглянулись. Кивнули друг другу и решили покинуть надежное убежище, но первое время далеко от него не отходить. Мало ли какую пакость оборотни задумали. Мы спустились на первый этаж, разбаррикадировали выход и вышли на улицу. Молодожены держались за спиной священника, опустив виноватые глаза долу. Я с кряхтением подошла к блондину, втиснулась в его объятия и положила голову ему на плечо. Хорошо-то как!
– Что с тобой приключилось, горюшко мое? – блондин поглаживал меня по спине.
Я рассказала. Он внимательно выслушал, периодически срываясь на тихий смех. Совершенно не обидный, скорее дружеский. Аайю привык, что я постоянно по уши в чудесах нахожусь.
– Массаж тебе сделать? – предложил кошак.
– По-твоему у меня синяков недостаточно? Когда тебе пятнистые женщины нравиться начали? Ты смотри, сначала пятнышки, затем полосочки, после на звездочки перейдешь? – я подозрительно сощурила глаза.
– Тогда иди в баню! К вечеру, как новенькая будешь, – "послал" меня земо.
– Старенькая тебе уже надоела? – я широко ухмыльнулась.
Оборотень отмахнулся. Выловил из снующей толпы женщину, передал меня ей и попросил привести в порядок: отмыть, расчесать и переодеть во что-нибудь красивое. Братишка с женой напросились со мной. Могучие маги трусили находиться в обществе не слишком дружелюбно настроенного Кару. Куда бы они не шли, он сопровождал их ласковым взглядом и нежной клыкастой улыбкой людоеда. Как пить дать кешиар по полной программе за нанесенное оскорбление отыграться планирует!
После банных процедур и короткого сна я почувствовала себя лучше. Веники, настои на целебных травах, горячий чай опять же с травяными добавками во время бани и всякие кремы после сотворили со мной поистине чудо косметологии. Мелькнула шальная мысль забрать пару деревенских тетушек с собой и открыть SPA-салон для подправленных скальпелем профессионального хирурга московских красоток.
Подремать дали всего полтора грома. После разбудили, выдали одежду и отвели к группе девушек, наряжающих невесту в традиционный свадебный наряд. Помимо процедуры облачения, так называемые подружки невесты выли, причитали и поминутно рвались к печи золой голову посыпать. Дорджина сидела у зеркала с каменным бескровным лицом и слегка подергивающейся бровью, вперив наполненный страданием взгляд в окно. М-да, довели девчонку.
Закатав рукава и поплевав на ладони, я приступила к спасению свадьбы. Выгнала хор плакальщиц из комнаты, сняла с безвольной Дорджины трое бабушкиных панталон, четверо прабабушкиных ночных рубашек и двое нижних юбок, в которые ее успели одеть. По замыслу предполагалось, что муж девушки, освобождая ее от одежды с ума от желания сойти должен. Угу, Профессор сойдет. Но не от желания, а скуки и свалится прежде, чем супружеский долг исполнить соизволит.
Заплела распущенные волосы магички в тугую косу, свернула ее в пучок и надежно закрепила сахарной водой и яркими желтыми и красными лентами. Распущенные волосы идут Дорджине, но я прекрасно помню, что на свадьбах в Ином народ через костер любит прыгать. От подобной пожарной безопасности облысеть – раз плюнуть!
Золой подкрасила девушке брови, подвела глаза, слегка добавила румянца ее щекам соком спелой клубники. Покопалась в куче нижнего белья, выбрала приличные по меркам деревни панталоны, внесла с помощью ножниц в их фасон кардинальные изменения, выдала магичке и приступила к кромсанию корсета без косточек. Если интуиция меня не подводит, про пестики и тычинки брату никто не рассказывал, а значит, Дорджине придется потрудиться, дабы он томление не только души почувствовал…
Насколько на Земле все проще: штамп поставил и гуляй, Вася! Хочешь с друзьями в ресторане на стилизованной вечеринке, хочешь в квартире, скромненько, в кругу семьи, а не хочешь, так не говори никому об испорченной в паспорте странице. Деньги и нервы целее будут. Не придется искать под столами отцов, успокаивать внезапно поднявшееся давление матерей, разнимать братьев и бить морду лучшей подруге, отчего-то решившей на торжественном ужине сознаться в тайной симпатии к твоему нынешнему мужу и когда-то, конечно же до тебя, проведенной с ним ночи! В Ином же…
Для начала брачующиеся получают разрешение главы семьи, в его отсутствие старосты деревни или любого другого представителя власти, далее отправляются в Храм за благословлением Эльги или Вилльи, следом их провожают в новый путь всей деревней и в завершении им дается десять дней, чтобы проверить себя на прочность бытом. Если по истечении отведенного срока ни один от половинки не отказался – брак считается заключенным. И ни-ни хоть одну стадию пропустить!
– Дорджина, ты чего дергаешься? – я одернула белую юбку на виляющей попой девушке.
– Неудобно! – она скорчила рожицу. – Панталоны в кожу врезаются…
– Знаешь что, солнце мое, терпи. Красота требует жертв, а любовь – жертвоприношений! Уяснила? – надеюсь, она таки оценит трусики-танго по достоинству чуть позже, когда… ну, вы понимаете… и Профессору они понравятся.
Девушка кивнула.
Я осмотрела переделанный корсет, помогла магичке затянуть его, одела в белую полупрозрачную рубашку из барежа и надела на талию девушки белый широкий кожаный пояс с множеством шнурков. Вроде бы все. А, еще праздничный венок нужен! Я дала распоряжение девицам под окном принести цветов. Должны же и они помочь чем-то помимо траурных песнопений! Получив охапку цветущего разнотравья, мы совместными усилиями соорудили украшение на голову Дорджины и сигнализировали о готовности невесты. До начала праздника осталось примерно две с половиной грозы…
Мы встретились на середине деревни: колонна мужчин с Профессором в центре и малоорганизованная толпа женщин. Состоялся обмен ритуальными фразами вроде у вас купец, у нас товар. Купца ушлые тетки развели на чудеса: цветочный дождик, магический фейерверк, после чего вручили брату руку невесты и сопроводили к накрытым на улице столам. Профессор произнес короткую, но пылкую речь, поблагодарил всех собравшихся и разрешил приступить к застолью. А ведь все только этого и ждали… Какое же веселье без, гм, похмелья?
Когда народ принял на грудь первую дозу горячительного, к столу молодоженов потянулась вереница оборотней и людей с подарками: пестрый сонный теленок с колокольчиком на шее; потертое седло без коня, видимо, аксессуар к теленку; колесо от телеги; булыжник для фундамента дома, который ребятам необходимо будет построить; ведро без ручки и без днища; днище от ведра; набор инструментов на все случаи жизни включающий пилу, топор и огромный тесак; амбарный замок вместе с дверью от амбара; связку сушеных мышей; средство от выпадения волос, для улучшения потенции и от запора – три в одном флаконе! И это было еще не все, но я много пропустила, занятая игрой в догонялки с Аайю. Он поцелуй хотел, вот я его и заставила побегать.
