Текст книги "Бракованный подарок (СИ)"

Автор книги: Ольга Валентеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 11

Дея

Аудитория четыреста один находилась на четвертом этаже главного корпуса. Я стояла под дверью вот уже полчаса – пришла за пятнадцать минут до начала занятия, но преподавателя не было. Я прошлась по этажу, думая, что ошиблась с аудиторией. Нет, не ошиблась. Номерок на двери говорил красноречивее некуда. Может, обо мне забыли? Или куратор Нэйтон не предупредил преподавателя теории и практики энергетических взаимодействий о том, что у него будет новая студентка? Или планы поменялись? Я не знала, что и думать. Спустилась в кабинет Нэйтона, но и его не было на месте. Скорее всего, умчался на лекцию. Я поднялась обратно к четыреста первому, но там по-прежнему было пусто. Уйти? Остаться?

Послышались торопливые шаги, и взмыленный куратор Нэйтон налетел на меня.

– Прошу прощения, – выпалил на ходу, отпирая дверь кабинета и пропуская меня внутрь. – Дела задержали.

Так он сам будет вести у меня индивидуальные занятия? Почему-то стало страшно. Я сглотнула и бочком протиснулась к парте в первом ряду.

– Даю вам две минуты подготовиться к занятию, – заявил куратор, не глядя на меня. Сам он на миг замер, чтобы перевести дух, и встал за кафедру, а я разложила принадлежности и окинула беглым взглядом кабинет, отмечая, как здесь светло и уютно. На окнах стояли горшки с цветами. Тонкие занавески казались сплетенными из паутинок. Парты и стулья очень удобные. Не то, что в колледже ди Хомфри.

– Дея, не спите!

– Прошу прощения, куратор Нэйтон, – вздрогнула я и вытянулась по струнке.

– Присаживайтесь и открывайте тетрадь.

Нэйтон смотрел на меня так, будто я уже что-то натворила. Захотелось спрятаться от этого пронзительного взгляда, но прятаться было некуда, разве что под парту. И я пришла сюда не за этим, поэтому старательно вывела сегодняшнюю дату.

– Пишите тему вводной лекции. «Природа энергетического баланса». Что такое баланс, Дея?

Я и записать-то не успела.

– Баланс – это равновесие, – ответила тихо.

– Вам отказали голосовые связки? – Нэйтон наклонился чуть вперед. – Говорите громче.

– Это равновесие, – четко ответила я.

– Верно. В природе все взаимосвязано. Если есть плюс, то есть минус. Если есть свет, значит, существует и тьма. Баланс – это когда противоположные силы дополняют друг друга.

– Как иль-тере и ай-тере, – добавила я.

– Именно, – поморщился Нэйт, и я прикусила язык. Может, он не слишком-то рад своей силе? Как и Тед. – Пишите. Первые исследования энергетического потенциала, который люди называют магией, были начаты в пятом веке эпохи Развития магом иль-тере Эвелоном Реттом. Вы слышали об Эвелоне Ретте, Дея?

– Нет, – ответила я, чувствуя себя совершенно никчемной. И почему рядом с Нэйтом мне не по себе?

– Он был выдающимся ученым и впервые задумался, почему силы «иль» и «ай» связаны между собой. Он же и вывел первую теорию баланса. Ретт считал, что первые ай-тере и иль-тере появились в нашем мире за пятьсот лет до начала эпохи Развития, в темные времена. Магия начала вырождаться, бушевали войны, и чтобы остановить бессмысленное кровопролитие, магию каким-то образом трансформировали. Появились те, кто мог созидать с помощью магии, и их защитники. Как именно это стало возможно, Ретт не знал. Да и остальные ученые тоже. Они вывели несколько теорий, но я не назвал бы их жизнеспособными. Подробнее о теориях можете прочесть в книге «Теория энергии» Джонатана Билля, первый отсек библиотеки. А мы с вами вернемся к Ретту…

Я заслушалась настолько, что боялась пошевелиться. Нэйтон рассказывал так, будто знал лично и Ретта, и его последователей, и тех, кто совершенствовал теорию магического равновесия, или же баланса энергий. А ведь кроме иль-тере и ай-тере были другие маги. Да, более слабые, но были ведь! Правда, постепенно они вырождались.

– Как вы считаете, почему? – спрашивал Нэйт.

– Я не знаю, – ответила неуверенно, – но могу предположить, что из-за перерасхода силы. Их собственный резерв перестал восполняться в полной мере, а резерв иль-тере восполняется за счет сил ай-тере.

– Интересная версия и одна из самых жизнеспособных. – Нэйт даже едва заметно улыбнулся. – Вы не безнадежны, Дея. Но есть еще как минимум пять теорий. Записывайте.

Рука болела, голова трещала, но я чувствовала себя счастливой, и когда зазвонил колокольчик в коридоре, возвещая, что урок окончен, не поверила своим ушам. Как, лекция уже завершена?

– До следующего занятия прочтете с первого по пятый параграф, составите краткий конспект, – командовал Нэйтон. – Увидимся на практикуме. Следующая пара у вас совместная с первокурсниками в аудитории двести десять. Это на втором этаже. Ступайте.

Я поднялась со стула и поняла, что ноги не идут. И уходить не хочется, хотя мой странный куратор по-прежнему пугал. От него исходила такая энергия… Холодная, и в то же время сильная. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой и беспомощной перед бушующим штормом. Собрала письменные принадлежности, а когда подняла голову, Нэйтона и след простыл.

У меня внутри все перемешалось. Это был какой-то невероятный коктейль впечатлений. Вроде бы, прошла всего одна пара, а казалось, что минимум неделя. Я спустилась на второй этаж и робко вошла в аудиторию первого курса.

– Дея! – услышала свое имя и увидела Таисию и Лонду. Они призывно махали мне руками. Я улыбнулась и пошла к соседкам.

– У тебя пара с нами? – спрашивала Лонда.

– Да, – отвечала я. – Большая часть занятий у меня с первым курсом, и если через три месяца получится сдать экзамены, я смогу и дальше учиться с вами, и даже раньше получить ай-тере.

– Ух, ты! – восторженно заохали девочки. – Мы о таком еще не слышали. Надо постараться. Если хочешь, приходи за конспектами, мы поделимся.

– Обязательно приду, – ответила я, чувствуя, что внутри будто разжимаются тиски, которые сдавливали меня много лет. Неужели можно просто с кем-то поговорить? Поделиться новостями, не опасаясь нарваться на насмешки? Мне до сих пор не верилось в это. Я понимала, что колледж эо Лайт – не рай, особенно после слов куратора о телесных наказаниях, но здесь во мне хотя бы видели равную.

– А ты теперь будешь заниматься с нашим куратором, или тебе назначили своего? – как раз спрашивала Таисия.

– Эти три месяца моим куратором будет сам господин Нэйтон, – ответила я.

– Ничего себе! – Девочки воскликнули в один голос. – Тебе повезло.

Повезло ли? Я еще сама не поняла, но, наверное, все-таки да.

– Он у нас читает лекции, – добавила Лонда. – Очень интересно! И к нему всегда можно подойти, что-то уточнить. Другие преподаватели бывают высокомерными, будто оказывают нам величайшую услугу. Сама увидишь. Так что твой куратор – хороший человек, несмотря на то, что ай-тере.

«Несмотря на то, что ай-тере». Сама фраза кольнула, и вспомнился Тед. Разве тип силы делает кого-то плохим? Или куратор Нэйтон отличается от других профессоров? Девочки ведь сами сказали, что он намного лучше других. Я вспомнила маму, которая говорила об ай-тере с восторгом, как о чем-то чудесном. Она не упоминала, что иль-тере – это верховный тип магии, который дает людям власть, нет. Тогда почему все так изменилось? Или же было всегда, просто мама относилась к ай-тере иначе?

Мои размышления прервал профессор, вошедший в двери: высокий, худощавый, светловолосый.

– Профессор Дерек эо Ливаль, – шепнула Лонда и уставилась на профессора влюбленными глазами.

– У него восемь ай-тере, – округлила глаза Таисия.

Восемь ай-тере. Вот тебе и мера. Профессор поздоровался с нами, написал на доске мелом тему лекции и начал рассказ. Я записывала, но не ощущала такого восторга, как всего час назад на индивидуальном занятии с Нэйтоном. Тем не менее, тема тоже была интересна. Она касалась трансформации энергии. Я не совсем понимала, о чем речь, но старательно выводила буквы, решив, что вечером загляну к соседкам за конспектом.

– Преобразование энергии – это и есть основа взаимодействия иль-тере и ай-тере, – говорил профессор эо Ливаль. – Иль-тере поглощают избыточную энергию своих ай-тере. Ай-тере за счет отдачи иль-тере способны трансформироваться. Как вы знаете, есть два вида трансформации – одушевленная и неодушевленная.

– Как это? – шепотом спросила у Лонды, но та сделала большие глаза.

– А, у нас новенькая! – улыбнулся профессор. И как только услышал? – У вас есть вопросы, юная госпожа?

– Я хотела уточнить по поводу одушевленной и неодушевленной трансформации, – смущенно пробормотала в ответ. – Мы в колледже не проходили эту тему.

– Не стесняйтесь, остальные студенты знают, а для вас поясню. Из-за энергетической избыточности ай-тере способны принимать две ипостаси. Неодушевленная чаще всего представлена оружием. Сознание при этом не сохраняется. Ай-тере будто спит, но иль-тере может использовать его энергию в полном объеме. Второй вариант – одушевленная трансформация, при которой ай-тере сохраняют рассудок, обращаясь в живое существо. Это может быть животное, птица, насекомое. Очень много вариантов, и сила животного зависит от мощи самого ай-тере. Справедливости ради, и животное, и предмет единичны. То есть моя ай-тере не станет сегодня львицей, а завтра стрекозой. Это понятно?

– Да, спасибо, – ошеломленно ответила я. Нам никто не говорил о подобном! Как живой человек может превратиться в оружие? Я представить себе не могла! Интересно, в кого обращается куратор Нэйтон?

– Что, интересно тут у нас? – спросила Лонда после пары, пока я пыталась хоть как-то переварить услышанное.

– Да, очень, – ответила искренне. – Я будто попала в другой мир.

– Жаль, мир жестокий, – вздохнула Таисия. – Будь очень осторожна, Дея. Думай, что говоришь и кому говоришь. Особенно когда у тебя появится ай-тере. Здесь все друг на друга доносят, и даже получают за это поощрения.

– Молчи! – Лонда округлила глаза.

– Но Дею надо предупредить. И еще, если что-то видишь, не вмешивайся.

– Что, например?

– Драку, потасовку или просто что-то странное. Третьекурсники с ай-тере живут на верхнем этаже, но они часто сюда забредают, потому что здесь больше мест, где можно скрыться от кураторов. Иль-тере, вошедшие в силу, любят задирать новичков.

Я кивнула. Значит, действительно, не все так радужно. Но как бы сложно тут не было, колледж – это шанс, который нельзя упустить. Ни за что на свете! И я буду осторожной. Тем более что у меня, кажется, появились друзья.

Пары пролетели, как один миг. Мы с девочками пообедали, и я уже входила в свою комнату, когда меня окликнула госпожа Киткин:

– Дея, вот ты где! Тебя желает немедленно видеть госпожа эо Лайт.

Я вздрогнула, поправила платье и поспешила за провожатой. Госпожа эо Лайт? Что-то случилось? Она решила, что зря приняла меня в колледж? Почему-то стало страшно. Но меня не повели в центральный корпус. Вместо этого мы спустились на первый этаж. Оказалось, что здесь находятся вполне себе жилые комнаты. Госпожа эо Лайт сидела в большой светлой гостиной. Здесь было очень уютно, но мое внимание привлекла не изысканная мебель, а музыкальный инструмент, красавец-рояль. Вот бы коснуться клавиш!

– Добрый вечер, госпожа эо Лайт. – Я сделала реверанс.

Хайди выглядела так изысканно, что легкая зависть кольнула сердце. Мне так не выглядеть никогда. На ней было серебристое платье без привычных объемных юбок. Наоборот, оно будто струилось, подчеркивая фигуру. В ушах посверкивали крупными гранями алмазы, а шею украшал овальный кулон. Так, наверное, должна выглядеть идеальная женщина.

– Добрый вечер, Дея. – Хайди ласково улыбнулась. – Я хотела спросить, как прошел твой первый учебный день.

– Замечательно! – радостно ответила я. – Столько всего интересного!

– Хорошо, что тебе здесь нравится. Старайся, и твои старания будут вознаграждены. Кто стал твоим куратором?

– Господин Нэйтон.

Хайди кивнула, будто соглашаясь. В вопросе был какой-то подвох?

– У вас было занятие сегодня? – продолжала она.

– Да, вводная лекция, – отвечала честно. – Я почерпнула много знаний.

– Вот и умница. Что ж, теперь мы часто будем видеться. Если вдруг кто-то тебя обидит, или тебе покажется, что кто-то плохо относится, скажи мне, и я приму меры.

– Что вы, госпожа эо Лайт, все замечательно, – поторопилась ответить я. Почему-то показалось, что владелица колледжа хочет услышать что-то другое. Вот только что именно? Подозревает, что куратор Нэйтон не занимается колледжем в её отсутствие?

– Ступай, Дея. Успехов, – мягко сказала она, и я поспешила прочь из комнаты.

Сердце билось быстро-быстро, будто я долго бежала, и теперь задыхалась от быстрого бега. А на самом деле всего-то поднялась по лестнице. Я так и не поняла, чего добивалась Хайди эо Лайт. В её колледже царил образцовый порядок, студенты получали знания. Чтобы хоть немного отвлечься, заглянула к Лонде и Таисии за конспектами. Мы поболтали пару минут, когда я услышала шум в коридоре.

– Интересно, что там происходит? – Лонда тут же подскочила со стула.

– Сядь и не вмешивайся, – осадила её Таисия.

– А тебе что, не хочется узнать? Идем же!

– Нет.

Но Лонду было уже не остановить. Я побежала следом за ней. Мы вылетели в коридор. Странно… Здесь было пусто. Я перевела взгляд на пол. Весь коридор покрывали грязно-серые клочки. Что это такое? Наклонилась и подцепила клочок пальцами. Похоже на наполнитель. Догадка пронзила, как молния. Я кинулась к своей двери, распахнула её настежь. Голова моего игрушечного котенка лежала на столе, а тельце, похоже, добрые студентки разрезали и разбросали по коридору.

ГЛАВА 12

Дея

Я стояла и смотрела на обрывки памяти. Хотелось громко кричать, но я молчала. Только тихонько всхлипнула – и тут же запретила себе плакать. Наклонилась, поднимая обрывок ткани. Затем другой, третий. Вскоре таких клочков ткани и ваты насобирались полные ладони.

– Дея? Дея? – Лонда, кажется, звала меня не в первый раз. – Это что такое?

– Моя игрушка, – ответила спокойно. – Кто-то взял и изрезал её.

– Почему кто-то? – вклинилась Таисия. – Готова поспорить, что слышала голос одной из прихлебательниц Кэтти.

Но я ничего не ответила, только подняла следующий клочок. Послышался топот. Куда пошла Лонда, я не знала. Мне было все равно. Хотелось сесть на пол, обнять себя руками и не шевелиться, но я не могла себе этого позволить. А вот собрать то, что осталось от воспоминания о родителях – могла. Этого котенка мама подарила мне на пятый день рождения. Мы долго вместе выбирали ему имя, а потом я месяцами спала с ним в обнимку, и после гибели родителей игрушка впитывала мои слезы. Кэтти никак не угомонится! Что я ей сделала, непонятно, но уже понимала, что не прощу. Не смогу.

Послышались торопливые шаги.

– Что здесь происходит?

Я ожидала услышать чей угодно голос, но только не куратора Нэйтона. Не обернулась, только подняла последний комок ваты и пошла в комнату.

– Дея!

Куратор вошел в комнату следом за мной, что-то сказал притихшим девчонкам и закрыл дверь. Я разложила клочки рядом с головой котенка. Придется пошить для него новое тельце. Не выбрасывать ведь.

Прохладная рука опустилась на плечо.

– Что произошло? – раздался тихий вопрос, и на этот раз я обернулась.

Куратор хмурился. Он стоял так близко, что я ощущала на щеке его дыхание. Жаловаться? Колледж ди Хомфри отучил меня жаловаться, но так хотелось поделиться своей бедой!

– Ничего ужасного, – ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Кто-то проник в мою комнату и изорвал игрушку, видите?

– Изрезал, – справедливости ради заметил Нэйтон.

– Да, изрезал.

– Вы знаете, кто?

– Догадываюсь, но говорить не стану, простите. Этот котенок – подарок от мамы. Всё, что осталось от моей семьи. Родители погибли, когда мне было девять, и других вещей из дома просто нет. А теперь и его нет…

Я вытерла слезинки с глаз. Не плакать! Ожидала, что куратор Нэйтон назовет мою беду глупостью или скажет что-то резкое о том, что будущей иль-тере не годится реветь, как ребенку, но он коснулся обрывков ткани и тихо вздохнул.

– Я сочувствую вашей боли, Дея, – сказал куратор. – Мои родители живы и здоровы, но я знаю, что такое потерять близкого человека. Правда, у меня осталась только память, и ничего больше. Попробую помочь вашей беде, но не обещаю.

Я уставилась на Нэйтона огромными глазами. Что он имеет в виду? Куратор провел ладонью над лоскутками, и они поднялись в воздух. Мне стало нечем дышать – то ли от восторга, то ли от изумления. А лоскутки соединялись воедино, срастались, будто кто-то заново их сшивал. Вата тоже стала белой и пушистой. Ладони Нэйтона искрили от силы, его лоб взмок, и сам он бледнел на глазах, но вот последний кусочек ткани встал на место, и мой Мик, как новенький, опустился на стол.

Нэйтон вытер вспотевший лоб, отыскал взглядом графин с водой, который был в каждой комнате, наполнил стакан и выпил мелкими глотками. Я знала, что иль-тере могут с помощью ай-тере преобразовывать материю – конечно, не все, а избранные. Но чтобы ай-тере могли такое!

– Спасибо, – вцепилась в руку куратора, а он вдруг отшатнулся от меня, будто я была чем-то больна. – Простите.

Я тут же сделала шаг назад. Показалось, что Нэйт вот-вот меня ударит.

– Нет, ничего. – Его взгляд посветлел. – Вы не виноваты, Дея. Лучше берегите свое сокровище. Я пойду, до встречи на занятиях.

Он уже шел к двери, когда та распахнулась, и на пороге застыла госпожа эо Лайт. Она посмотрела на меня так, что захотелось превратиться в пыль, исчезнуть, лишь бы расчистить ей дорогу. Затем перевела взгляд на Нэйтона.

– А я-то думаю, кто так нахально тянется к моей силе? – улыбнулась сладко, но от её улыбки у меня мороз пробежал по коже. Не будет ли у куратора проблем?

– Здесь понадобилась моя помощь. – Нэйтон безразлично пожал плечами. – Студентки забрались в комнату нашей новенькой и испортили её вещи. Видимо, чуют конкурентку в силе. Или хотят, чтобы Дея не стала такой сильной иль-тере, как вы надеетесь, госпожа эо Лайт.

Я таращилась на Нэйтона. Это он что, так меня защищает? Потому что если в дело вмешается госпожа эо Лайт, Кэтти будет не до шуток. А в коридоре я разглядела любопытные мордашки Лонды и Таисии.

– Кто? – спросила меня Хайди эо Лайт.

Я от испуга потеряла дар речи. Казалось, что сейчас в комнате заискрит от напряжения, а Хайди обернулась к Лонде и Таисии.

– Кто? – повторила притворно ласково.

– Кэтти со второго курса, – торопливо ответила Лонда.

– И, скорее всего, её подруга Ванесса, – добавила Таисия.

– Мы с Кэтти знакомы с колледжа ди Хомфри, были соседками по комнате, – добавила я. – Не думаю, что она хотела…

– Что она хотела, разбираться буду я, – холодно ответила госпожа эо Лайт. – Нэйтон, проводи девочку в мой кабинет, а я пошлю госпожу Киткин за второкурсницами.

– Идите за мной, Дея, – сказал Нэйт.

Ноги отказывались мне служить. Да, я была зла на Кэтти из-за Мика, хотела, чтобы она оставила меня в покое, но не такими методами. Я бы не стала на неё жаловаться, потому что была уверена: это бесполезно. И потом, её ведь могут выгнать из колледжа. Это совсем не то, чего я добивалась. Несмотря на вражду, я не желала Кэтти зла.

А мы шли на первый этаж, только на этот раз не в гостиную, а в центральный корпус, в рабочий кабинет. Об этом кричала обстановка: массивный белый стол, кресло с выгнутой спинкой, шкафы и шкафчики, письменные принадлежности, телефон. Здесь было бы хорошо и удобно работать, а не отдыхать.

– Присаживайтесь.

Нэйтон указал мне на стул, а сам остался стоять. Я поерзала на сидении.

– Спасибо за помощь, – сказала еще раз.

– Не стоит благодарности, Дея, – ответил он. – Моя обязанность – заботиться о том, чтобы в колледже царил порядок. И я не потерплю нарушений. Помните об этом.

Думает, что кинусь мстить? Нет, этого не случится. Я не хочу оказаться за воротами колледжа, мне надо выучиться и достичь своих целей. Думала сказать об этом Нэйтону, но госпожа эо Лайт появилась следом за нами, прошлась вальяжно, как кошка, и села за стол. Казалось, еще немного, и она замурлыкает.

– Присаживайся, Нэйтон, – указала на свободный стул. – В ногах правды нет, дорогой.

Куратор послушался, а мой слух резануло это «дорогой». Обычное слово было сказано таким тоном, что стало неприятно. Но подумать об этом я не успела, потому что в дверях появилась госпожа Киткин. Она подталкивала Кэтти и незнакомую мне Ванессу – нескладную темноволосую девушку, которая таращилась на хозяйку колледжа с ужасом.

– Вы знаете, зачем вас вызвали? – спросила госпожа эо Лайт.

Кэтти покосилась на меня, а Ванесса пролепетала:

– Нет, госпожа.

– Да что вы говорите? – Хайди прищурилась и поднялась из-за стола. – То есть, это не вы полчаса назад забрались в комнату студентки Деи ле Аррет?

– Н-нет, – дружно ответили обе.

– Ложь! – Хайди схватила со стола статуэтку, служившую грузиком для бумаг, и швырнула точно между девушками. Статуэтка угодила в стену и оставила некрасивую вмятину. – У вас есть минута, чтобы рассказать, как всё произошло. Либо вы говорите правду и получаете наказание, либо выметаетесь без права вернуться в колледж. Как вы сами понимаете, после этого ваши шансы занять приличное место в жизни будут равняться нулю. Ну же!

– Я все расскажу, – всхлипнула Ванесса, а Кэтти поджала губы. – Кэтти предложила проучить новенькую. Сказала, что в их колледже она была ябедой.

У меня вспыхнули щеки. Никогда такого не было!

– И что вы сделали? – с фальшивой мягкостью спросила Хайди.

– Мы порвали её игрушку. – Кэтти поняла, что лучше не молчать. – И расшвыряли кусочки по коридору.

– Какую игрушку?

– Котенка, – тихо ответила я. – Это подарок моей покойной мамы, единственная память о ней.

Ванесса отвела взгляд. Кэтти, наоборот, задрала подбородок.

– Хотите сказать, что поступили достойно? – поинтересовалась Хайди.

– Нет. – Ванесса не сдержала слезы, и они крупными каплями покатились по щекам. – Я прошу прощения. Я не знала.

– А ты, значит, знала. – Госпожа эо Лайт перевела взгляд на Кэтти. – Конечно, вы ведь учились вместе. Что ж, я оценила вашу правдивость. Нэйтон, золотко, пусть каждой отсыплют по десять ударов палкой и на сутки посадят в карцер.

– Не надо палкой! – взвилась я. – Зачем?

– Вы слишком добры, Дея, – усмехнулась Хайди. – Жизнь таких не любит. Так что сделайте выводы и учитесь старательно. Ступайте.

Я вылетела из кабинета. Кэтти и Ванесса плакали, что-то доказывали госпоже эо Лайт, а я бежала и бежала. Да, Мик – моя главная ценность, но разве порча игрушки заслуживает жестоких побоев? Я этого не хотела!

Влетела в свою комнату и упала на кровать. Сердце билось быстро-быстро, я задыхалась от переполнявших эмоций. Протянула руку, взяла со стола Мика и прижала к себе. Он был целым, чистым, даже выцветшая ткань снова обрела первоначальный цвет. И всё благодаря куратору Нэйтону. Я по-прежнему его побаивалась, но сейчас душу наполняла благодарность. Он сделал для меня то, что не стал бы делать кто другой. Не стал бы – и не смог. Не просто вернул Мика, но и защитил от дальнейших нападок Кэтти и её подруг. Вот только всё ли будет в порядке с девочками? А с самим куратором Нэйтоном? Потому что госпожа эо Лайт не была довольна тем, что он использовал силу. Оставалось надеяться, что мы скоро увидимся, и я смогу убедиться, все ли хорошо. А сейчас надо взять себя в руки и начать переписывать конспект, который дали Лонда и Таисия. И поблагодарить соседок, что они за меня заступились, потому что сама я никогда бы не обратилась за помощью.

Впрочем, к ним даже идти не пришлось. Услышав, что я вернулась, девочки сами появились на пороге. Обе выглядели искренне взволнованными.

– Как ты? – кинулись ко мне. – Что с Кэтти и Ванессой?

– Госпожа эо Лайт устроила им взбучку, – ответила я. – Обеих посадят в карцер и дадут по десять ударов палкой.

– Да уж, не думала я, что госпожа эо Лайт примчится лично, – покачала головой Лонда. – Если бы разбирался господин Нэйтон, он все равно бы их наказал, конечно, но он обычно мягче, чем его иль-тере.

– Она почувствовала, что он использует силу, – ответила я и показала девочкам абсолютно целого котенка. – Вот мой Мик. Куратор Нэйтон восстановил его, и я до сих пор не понимаю, как.

– Все говорят, что Нэйтон – очень сильный ай-тере, – понизила голос Таисия. – Вот только никто не видел, как именно он применяет силу. Точнее, может, и видел, но молчит, так что это редкое зрелище.

– Спасибо, что позвали на помощь, – сказала я. – Если честно, не думала, что кто-то будет разбираться из-за игрушки.

– Если не остановить Кэтти сейчас, потом будет только хуже, – вздохнула Лонда. – Ты ведь понимаешь, что она бы так просто не угомонилась.

– Конечно. И я сама не пошла бы к куратору. У нас в колледже ди Хомфри виноват всегда был тот, кого некому защитить. То есть я. Насколько знаю, у Кэтти есть семья, и они часто вносили взносы на счета колледжа. А я…

Развела руками, показывая собственную никчемность. Я всего лишь девчонка, за которую некому заступиться. Значит, надо становиться сильнее и защищаться самостоятельно. Чтобы сберечь то, что мне дорого, и не допустить, чтобы в моей жизни снова всё пошло вверх дном.

– Ничего, теперь у тебя есть мы, – заверила Лонда.

– Да, – улыбнулась в ответ. – А у вас есть я. Поможете разобраться с конспектом?

Мы вместе склонились над записями, а я поймала себя на мысли, что, несмотря на жуткий день, впервые за долгое время ощущаю себя счастливой.