Текст книги "Облепиховый чай (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ольга Горовая
Облепиховый чай

Облепиховый чай

 – Нет, вот как так можно-то?! Девка молодая, видная, две руки, две ноги, на лице тоже на месте все и даже не криво, и волосы – ну чистое богатство, шелк! Точно знаю, сам в бальзамы твои добавляю травки специальные, маслица, а то химия одна, тьфу! А цвет каков? Цвет..! И вот это все богатство – сидит дома вечером в пятницу?! Горе мне! Никудышная жизнь тебе светит, девка моя... И мне из-за тебя! Вот помрешь, на кого я останусь?!

 Причитания и стенания, конечно, не особо слух радовали. Но если музыку погромче включить... Или наушники беспроводные... куда она их задевала? Надо поискать. Тогда расслабиться можно будет с чистой совестью. Чая попить, яблоко скушать... или пирога кусок. Пятница, в конце концов! Откинуться на мягкий подлокотник родного и уютного кресла, укутавшись в пушистый плед. И чтоб книжку хорошую загрузить на планшет. Забыть обо всем на свете... Сказка, а не план на вечер!

 Так нет же, вот эту вот сказку ей в жизнь мешают воплотить! Бормочут и бормочут. Ругать изволят, видите ли. Двадцать первый век на дворе, а ей нечисть, прости Господи, нотации читает. Совсем совесть потерял. И никакой благодарности за то, что ему кров предоставили, пряниками кормят, счет выпитому чаю не ведут, и на шашни с соседскими обитателями – глаза закрывают. А могла бы и не забирать из деревни после того, как бабушка умерла. Вот жил бы себе в разрушающейся хате – никто б не раздражал и тревожил...

 – Не могла, девонька. Добрая ты, совестливая. Совсем как бабка твоя, Зоряна-старшая была... – тут голос прервался тяжким вздохом. Скучает по прошлой хозяйке нечисть вредная.

 А вот ее сейчас больше интересовало то, что кто-то вновь в ее мыслях копается. И злило это с невероятной силой! Все в голове ее он разобрать не мог, но сочувствие всегда ощущал.

 – Серафим! Прекрати немедленно! Без тебя знаю, что характер подкачал. Жестче надо быть, жестче, – она вздохнула с притворным сожалением. – Тогда бы спокойно выставила тебя на улицу и горя не знала, – мечтательно протянула Зоряна.

 Младшая, значит. Ну и единственная теперь.

 Называли ее в честь бабушки, которую внучка любила очень. А теперь в наследство от которой имела не только имя, более широкое знание об окружающем мире, но и вот это вот ворчащее недоразумение...

 – Гей-гей, не надо на святое покушаться. Я ж заради тебя, за сироту же волнуюсь... – обеспокоенно запричитал Серафим, отодвинувшись в самый темный угол.

 Он был... Да черт его знает кем! Не домовым. Еще и страшно обижался, если на это только намекаешь. Сущность какая-то. То ли заблукавший на земле дух давно почившего их предка, то ли лесовичок какой-то. Мало ли их, что ли, по лесам и полям родных краев обитало? А куда им подаваться было, когда человек все под колхозы и посевы вырубал и распахивал? Вот и шли в села, осторожно и боязно, находя тех, кто знал и понимал, умел в содружестве жить. У бабушки ее Серафим жил столько, сколько сама бабка помнила. Говорила, что еще у ее бабки гостевал временами. У прапрабабки Зоряны, выходит...

 Нечисть, одним словом. Еще и с противным характером. А сейчас его весьма занимала идея, что Зоряну пора выдавать замуж. И нежелание самой «обреченной» ходить туда – Серафима волновало мало.

 – Ну сам посуди, – периодически вздыхала Зоряна, обкладываясь засушенными лепестками и травами. – Зачем нам еще муж какой-то? Будет тут ходить, вещи разбрасывать,  котлеты требовать, снова-таки, чужой мужик в доме – соперничества не потерпит... А у меня же и так ты есть. А вещи я и сама раскидаю, ты найдешь, – с улыбкой поддевала своего «опекуна» Зоряна. – Вот где мой шарф, знаешь? Тот, который такого... апельсинового цвета? Вторую неделю найти не могу. Он теплый, а сейчас туманы эти... И яркости хочется!

 – Тени предков! – принимался горестно вздыхать Серафим. – Ей мужика искать – горит уже, а она – шарф... ШАРФ ищет! Бедное-бедное дитя, совсем сообразительностью обездолено, – и ее сумрачный самоназначенный опекун отправлялся-таки искать тот самый шарф. – Он к твоим волосам вообще не идет! Выкинула бы его на помойку... – бормотал в процессе поисков.

 Что занимало, кстати, минуты! А Зоряна в самом деле больше недели по шкафам рылась! Ну куда ей замуж?! Ей самой жена нужна... Ну или вот Серафим выручал. И, кстати, хоть шарф к ее рыжеватым волосам в самом деле шел не особо, терпел... Ну ладно, причитал на этот счет, конечно. Но это все мелочи. Еще и чай делал из облепихи такой ароматный и вкусный, что не оторваться просто!

 Но сейчас подумалось, что для вечера пятницы надо что-то праздничное... Облепиховый чай – прекрасно, однако...

 – Симочка, ненаглядный мой, родной, – вытянув губы бантиком, Зоряна наклонилась в сторону того угла, в котором скрылась ее домашняя нечисть.

 – Чегой тебе? – подозрительно буркнул «родной», еще и зеленым взглядом сверкнул.

 С непривычки можно и инфаркт отхватить, когда в темноте такой «добрый» взгляд увидишь... А Сима еще и улыбаться таким комплектом зубов умел, что невольно про упырей и вампиров вспомнишь. Да только Зоряна давно привыкла.

 – Какао хочется... – мечтательно протянула она, поглубже зарывшись в плед, и в кресло заодно...

 За окном в ранних сумерках все затянул плотный ноябрьский туман, на деревьях где-то под ее балконом висели тяжелые холодные капли влаги, и с угрюмым видом хохлились воробьи, склевывающие огненные ягоды рябины. А у нее – хорошо, тепло, уютно. Волшебно пахнет засушенная ромашка и лаванда, в вазочке лежат разноцветные сухие лепестки роз, которые она высушила еще на летнем солнышке. Завяленные кружочки лимона и апельсина, коричные палочки, розмарин и тимьян. И листья шалфея... Мммм... Даже пальцы ног поджимаются от удовольствия и счастья, что у нее все это было, от тонкого аромата, несущего спокойствие и умиротворенность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Зоряна любила уютный декор своего дома... Да, на самом деле это была лишь маленькая однокомнатная квартирка, но она все равно в ней души не чаяла. Любила травы, которые когда-то училась собирать вместе с той же бабушкой и сушить с Серафимом.

 – Какао ей... Какао... О, тени! Опрокинула бы рюмку наливки, и на танцы, в клуб! Нашла бы себе мужика нормального... – ее домашняя нечисть продолжала ворчать.

 Но тем не менее покатилась в сторону кухни. А она не стала расстраивать нечисть информацией, что нормального мужика нынче в клубе не так и просто найти. Да и не только в клубе. Но... Должны же у каждого оставаться какие-то свои идеалы?

 А уже через пять минут перед Зоряной на столе появилась чашка ароматного и горячего какао.

 – Симочка, я тебя обожаю! – с восторгом вздохнула Зоряна. – Ну вот зачем мне еще какие-то мужики, родной? Мне, кроме тебя, никто не нужен, – уверенно заявила она, делая первый глоток потрясающего напитка.

 Зря только в этот момент прижмурилась и не смотрела на Серафима. Точно бы что-то заподозрила по хитрому зеленому отблеску его глаз...

 Ох уж эта нечисть, заботящаяся о тебе! Вечно все лишь по своему разумению делают!

 Проблемы с окном появились внезапно. Как вообще может сломаться окно на тринадцатом этаже, а?! Нет, Зоряна суеверной не была... не касательно этих цифр и тому подобного. Но металлопластиковые окна... Они разве ломаются? Нет, что, правда? Ей повезло, в общем.

 Серафим от починки открестился.

 – Да ты в своем уме, звездочка моя? Откудова ж я и по таким механизмам понимать должен? На, лучше, чаю попей своего, облепихового. А то вона какие ветры теперича сюдой задувают. Еще протянет сиротинушку... – и перед ней появилась красивая чашка, до краев наполненная ярко-желтым облепиховым чаем.

 Строго говоря, сиротой Зоряна не была: и мать, и отец у нее имелись. Даже вполне живые. Только развелись давно. Мать на заработки уехала в Италию, передав дочь на попечение той самой бабушки, ну и Серафима, значит. А отец, недолго прослонявшись на вольных хлебах, вновь женился. Но про дочь не забывал. Да и мать, уже вполне прижившаяся в Италии и даже тоже создавшая там новую семью, пеклась о ее судьбе. Их общими усилиями Зоряне и была куплена эта самая квартира – маленькая, да. Да зато квартплата небольшая. И в новострое. И своя, главное!

 А теперь по этой самой квартире в самом деле гуляли сквозняки. И предостережение Серафима о простуде было весьма кстати.

 – Разгерметизация стеклопакета, – сделала заключение из ее описания по телефону сотрудница фирмы, которая и ставила эти стеклопакеты. – Да, конечно, мы давали гарантию. Замена за наш счет. Сегодня же после полудня к вам придут наши сотрудники...

 – Нет, – решительно прервала ее Зоряна, немного расслабившаяся после информации, что лишних расходов не предвидится. – Сегодня я никак после обеда не смогу. Мне же на работу необходимо. Давайте завтра. Я отпрошусь заранее, – кутаясь по самые уши в тот самый апельсиново-оранжевый шарф, прикинула она планы.

 – Эм... Да, ладно. Тогда придут другие ребята. Я записала ваш адрес. Ждите завтра, после полудня, – не спорила девушка и отключилась.

 А Зоряна пошла на работу собираться в непривычном холоде родного дома, удивляясь молчаливо-задумчивому настроению Симы. Может, с домовым соседей поругался? Они, бывало, скандалили по мелочам... Или когда Серафим, отчего-то пламенно не любящий котов, гонял соседского питомца. А домовой за домашнюю животину заступался. С компанией для нечисти в новом доме пока туговато было, а Серафим общительный – тяжко последствия таких ссор переносил.

 – Симочка, что у тебя за камень на душе? Ты чего такой пасмурный? Сам не захворал часом? – умудрившись натянуть свитер, не снимая уютно-теплого шарфа, поинтересовалась Зоряна. Критично посмотрела на себя в зеркало.

 Она и так не отличалась соответствием нынешним стандартам истощения... Ммм, простите, красоты. Всегда как-то была в хорошем теле. И даже уже как-то не волновалась о несоответствии каким-то канонам, научившись жить в мире и гармонии с собой. Осознала, что вполне симпатичная и «симметричная», как Сима говорил, и даже есть обнять за что. Но два свитера с шарфом – фигуру изменяли конкретно, с этим не поспорить. Только что делать-то? У нее и на работе не тропики. Лучше уж так, чем замерзнуть и всю зиму потом болеть.

 Серафим на вопрос не ответил, и вообще вел себя подозрительно.

 Ее родной «питомец» вообще-то жуть как не любил, когда она его Симой звала. Гордость, дескать, и какой-то род принижая. Но что именно это за род – Сима не признавался даже «под пытками». А потому и Зоряна его доставала хоть так. Ну а что он ей скажет? Хотел бы уйти – уже смылся бы. И она же любя... Да и сложно к серой лохматой тени, перекатывающейся по углам и сверкающей в тебя зелеными глазками – каждый раз официально «Серафим» обращаться. Да и, откровенно, Зоряна подозревала, что не имя это его, а, так сказать, рабочий псевдоним.

 – Сима-а-а..? – еще раз попробовала.

 Но ее «мужик» продолжал отмалчиваться, делая вид, что внезапно оглох от прожитых лет. Забрался за диван, который Зоряна никак не успевала сложить и застелить перед уходом, и что-то бормотал себе под нос (ну чисто полоумный домовой!), плавя над плошкой пчелиный воск. Запах от этого в квартире стоял обалденный – теплый, летний, насыщенный... Даже холод не так остро ощущался.

 Мысленно пожав плечами, она вздохнула и, прихватив сумку, накинув пальто, выскочила в коридор, напоследок крикнув:

 – Хорошего дня!

 Соседи ее за такие вот пожелания немного не при себе считали. Знали же, что живет Зоряна одна. Ну да и ничего. Репутация «чудачки» ее не волновала. Подумаешь! Зато вот о сигнализации думать не надо. Серафим любого вора не то что от квартиры отвадит, а и от самого пристрастия к такому способу заработка. Имелся прецедент... Так и увезли горе-похитителя ее семейных ценностей в душелечебницу. Даже до суда дело не дошло. Признали невменяемым...

 Кстати, к вопросу о заработке – надо бы поспешить. Машины у Зоряны отродясь не было, добиралась она общественным транспортом... и компанию в этом ей составляли еще несколько десятков тысяч жителей города. Так что времени на неторопливые раздумья – не имела в принципе. Со вздохом ускорила свои шаги, пряча руки в глубокие карманы пуховика, и поглубже втягивая голову в складки шарфа.

 Работа у Зоряны была, может, и не особо престижная. Зато самой ей – по душе очень. Хотя скажи кому – рассмеялись бы. Зоряна работала логистом в магазине строительных материалов. В отделе деревянных изделий. Да, в крупном магазине. Но ведь не экономист там, не юрист и даже не дизайнер... Зато она сама с таким удовольствием между досками и заготовками ходила, вдыхая этот аромат сырого дерева! С искренним энтузиазмом помогала покупателям, консультируя и подсказывая,  полотно из какой древесины лучше выбрать под их потребности, и чем обработать, и какую фурнитуру... Это уже не ее специализация была, но никто не возражал, а она поднаторела за время работы. В общем, что особо радовало – начальство такое рвение в работе ценило. Как и высокие продажи. И бесперебойность планируемых Зоряной поставок. И у нее была вполне себе приличная зарплата. Звезд с неба не хватала, по заграницам не ездила, но на жизнь и мелкие радости – хватало. Да и должность – заместитель начальника отдела – не ахти какое достижение, но тоже душу грела не хуже любимого апельсиново-оранжевого шарфа. Вот и торопилась Зоряна на работу даже с улыбкой, несмотря на вновь укутавший город плотно-серый туман.

– Матерь Божия! Сохрани и помилуй!

 Зоряна поняла, что тихонько сползает по стенке на пол. Ноги подкосились без всякого ведома с ее стороны. И даже руками ухватиться было не за что – те как-то сами вскинулись, осеняя ее крестом. Некоторые привычки бабушка вбивала в нее аж до «автомата», чтоб на подсознании реагировала... Ну и чтоб в селе, значит, никто не заподозрил ничего. Хотя люди все равно нюансы подмечали всегда. И в ней, и в бабке. Но сейчас не о том... Эх, ей бы Симочку сюда. Но домашний дух прятался, как и положено было, когда в доме посторонние.

 – Женщина, вам плохо? Вы при себе вообще? – на ее возглас обернулся один из работников, которые действительно пришли сегодня менять ей стеклопакет.

 Между прочим, за «женщина» таким тоном она и проклянуть может! Не сильно, конечно, но чтоб потактичней был.

 Второй же работник в ее сторону только мимолетно глянул и как-то так... едва заметно улыбнулся, продолжая работать.

 Зоряна не знала, что ответить на вопрос мужика: при себе она или нет? Отрицание казалось более верным. Потому как лишь при взгляде на то, что делал второй работник – у нее в животе все холодело и ноги вновь предавали. Сесть на пол и не двигаться показалось оптимальным выходом. А еще зажмуриться и для надежности прикрыть глаза ладонями.

 – Девушка?! – мужик подошел к ней, предоставив возможность оценить и небритость в течение нескольких дней, и отсутствие одного переднего зуба вверху, и в целом – помятость лица.

 Зато – уже девушка... Хм, почуял угрозу, что ли?

 – Вы что делаете? – возмутилась Зоряна, осторожно проверяя обстановку через просвет между пальцами. – Вы напарника страхуйте! Не отходите от окна!

 Она бы взвизгнула, ей-богу! Да только боялась, что резкий звук может испугать второго рабочего и... Мало ли что может произойти! Учитывая, что тот самый второй работник сейчас стоял в ее раскрытом окне, упираясь одной ногой в блок кондиционера. Другую ногу он в подоконник упер. И, запрокинув руки, что-то делал с рамой окна. Зоряну не интересовало, что именно.

 Куда больше ее волновало то, что она живет на тринадцатом этаже. Тринадцатом! И потолки у них высокие! А следовательно – высота приличная! А этот мужчина – без всякой страховки прыгает по ее карнизу, как... как...

 Ох, у нее даже сравнения не было! Зато от ужаса в животе как свернулся ледяной узел, так и не таял. Зоряна сама высоты до ужаса боялась. Окна старалась полностью не открывать никогда. И весьма радовалась, что на балконе рамы высокие. Вид, конечно, красивый с ее тринадцатого этажа, не поспорить, но лучше не подходя к краю на тот любоваться. А этот человек... Нет... Нет! Она категорически была не в состоянии на это смотреть! У нее голова кружилась дико! Как он там скачет, словно... воробей?!

 Зоряна решила, что ей на это смотреть принципиально не стоит и лучше выйти в коридор... Ну, или выползти, учитывая, что сейчас она на полу сидела.

 – Страховать? Сашку? – небритый мужик, про которого она уже немного и забыла, отвлекшись на собственный дикий страх, рассмеялся. – Я ему скорее помешаю, если полезу. Эй, хозяйка, с вами точно все нормально, а? Или плохо? Чет вы побледнели вся...

 Про то, что она сейчас позорно выползала в коридор на коленях, не в состоянии смотреть, как ей меняют окно – мужик деликатно умолчал. Но пошел за ней, кстати. Нет, Зоряна категорически не понимала, что эти люди себе думают и почему так легкомысленно ко всему относятся! И тихий смешок Симы, который ей точно не послышался из дальнего угла, позитива не добавлял. Хотя Зоряна и понимала, что представляет собой забавную картину, ползая по квартире вот так, еще и закутанная в шарф...

 – У меня же тринадцатый этаж! Тринадцатый! А он там... даже без этих, как они называются? – Зоряна растерянно глянула на второго рабочего. – Ну, ремней этих... А если голова закружится?

 Вот у нее и сейчас сжимались все-все внутренности в животе, стоило вспомнить, как тот рабочий стоит, опираясь на блок кондиционера. Будто это Зоряна там стояла, опасаясь вниз глянуть...

 Мамочка! Пришлось сглотнуть слюну. Ее замутило от одних размышлений.

 А вот мужик, поглядывающий так, словно подозревал, что это хозяйке квартиры нужна помощь, рассмеялся.

 – Голова закружится? У Санька? – мужик аж крякнул от смеха. – Да Сашке все эти ремни только мешать будут, уж вы мне поверьте! – чуть ли не вытирая слезы от смеха, покачал головой. – Не нервничайте.

 Зоряна, вообще не понимая, что в таком опасном деле может быть смешного, удивленно глянула на мужика.

 – Ага, не нервничайте. А если вы тут сорветесь – и насмерть, виновата я буду? – не убедил он ее. Оптимизма Зоряна пока в себе не могла обнаружить. – Он что, высотник, Сашка ваш? – попыталась найти разумное пояснение такой  самоуверенности.

 Мужик же глянул на нее с чувством некоторого превосходства, и даже некоторой таинственностью. А потом наклонился к Зоряне... Излишне низко. Ей стало очевидно, что вот кто-кто, а этот мужчина по вечерам жизни радоваться любил, и точно с алкоголем. А еще – понятно, почему не он там на карнизе балансировал...

 – Сашка – не высотник. Он – круче, – выставив перед ее лицом указательный палец руки, заявил этот мужик таинственным шепотом. – Он спецназовец бывший. В горячих точках был. Ему эта высота – пффф... – мужик фыркнул, обдав ее новой волной перегара, что не добавило Зоряне человеколюбия, зато заставило снова вспомнить о проклятии. – Только тссс, – теперь рабочий, не подозревающий, по какому краю ходит, и какой бородавкой может на лбу обзавестись, прижал тот самый палец к своему рту. И так глаза округлил, что стал выглядеть немного дико. – Он не любит об этом вспоминать или говорить. Так что и вы, хозяйка, того, не говорите и расспрашивайте. Я сам случаем узнал. От общих знакомых. Сашка такой, не говорливый. Клещами из него тащить все надо.

 М-да, а вот этот мужик, похоже, добродетелью молчания не страдал. И Зоряне даже стало понятно, почему тот самый Саша не торопился делиться какими бы то ни было подробностями своей жизни с окружающими. Они и так, судя по всему, языками трепали прилично.

 – Ох, что-то в глазах потемнело. Извиняй, хозяйка. – Мужик качнулся, выпрямился и тяжко выдохнул. Хорошо, что в такой последовательности. Зоряна перегар... не ценила. – У тестя вчера был день рождения. Сама понимаешь, не мог пропустить, хоть нам и нельзя на рабочей неделе, – повинился рабочий.

 Зоряна, уже немного успокоившись и стараясь не вспоминать о происходящем в комнате, только поджала губы. Поднялась с пола. Ноги уже держали. Кроме того, у нее имелись подозрения, что к «темноте» в глазах мужика приложил руку Серафим, чтоб мужик не нависал над хозяйкой ближе допустимого. Видимо, этот экземпляр мужского пола не пришелся ее нечисти по душе. Даже в таком отчаянном положении хозяйки, по мнению нечисти.

 – Чай будете? – не очень приветливо поинтересовалась Зоряна, надеясь привычным делом отвлечься от мыслей о том, что у нее там... человек за окном балансирует!

 – Буду.

 – Семен! Сюда давай, – донеслось в этот момент из комнаты. – Я сам не подниму...

 Зоряна нахмурилась и с укором глянула на встрепенувшегося рабочего. Почему-то подумалось, что пока он тут с ней болтал, с тем, вторым, в самом деле же что-то приключиться могло! А они не то что не успели бы помочь, но и не узнали бы сразу... Ужас какой!

 – Я вам обоим приготовлю. А вы бы, все же, напарнику помогли, – еще более сурово заметила она тоном «заместителя начальника отдела». А то стоит тут, расхолаживается, пока другие жизнью рискуют. Зарплату, небось, на двоих получают.

 – Да, точно! – словно только что вспомнил, спохватился мужик. – Пойду помогу...

 – Ну и работничек. Был бы один – век нам бы нового окна дожидаться, – ворчливо заметил Серафим темным мохнатым ворохом с высоты кухонного шкафа, прихлебывая при этом кофе из чашечки.

 Из ее чашечки, между прочим! И очень даже ценной – Зоряне ту мама прислала из Италии. Розовый фарфор, почти светящийся на солнце, изящные расписные цветы и окантовка настоящим золотом в двадцать четыре карата! Вот же ж... Нечисть, одним словом! Хотя, справедливости ради, стоило признать, что Серафим никогда ни одной чашки не разбил. Так что целостности драгоценного сувенира вряд ли что-то угрожало. Но вот просто заело, что без спроса взял... Правда, чего это она? Можно сказать, он тут – хозяин. Сама же вечно на это съезжала, когда Сима про гипотетического мужа разговор заводил. Не попрекнешь теперь.

 – Да уж, – не могла не согласиться Зоряна со вздохом. – С этим сложно поспорить. О чем я тебе уже который год и твержу, кстати, – налив себе в чашку облепихового чая, она с намеком глянула в сторону Симы. Чтоб понимал, отчего она не горит желанием связываться с кем-то, по типу этого...

 Нечисть хмыкнул, вновь смакуя кофе. Зоряна же сделала большой глоток своего яркого чая с ароматным кружком апельсина – надо нервы укрепить после такого стресса. И попутно заварила в другом заварничке обычный чай для работников.

 – Принимай работу, хозяйка! – громогласно хохотнув, Семен ввалился на кухню, заставив Зоряну вздрогнуть и обернуться.

 – Семен сказал, что я вас испугал. Извините, – тот, который Саша, зашел на кухню следом за напарником.

 И держался совсем иначе, надо заметить. Если Семен тут же потопал к столу, даже немного нагловато заглянув в чайник, щедро налил себе чая в одну из чашек, которые Зоряна выставила... чтоб не жалко. И сахару прилично насыпал не дрогнувшей с похмелья рукой. Александр же, напротив, остановился у входа, оперевшись о наличник. И не стеснялся вроде... Не ощущала она в этом человеке подобного. Но так как-то держался... уверенно, но в стороне. И словно бы всегда на своем месте. Потому что место это – внутри него. Редкое качество среди людей. Кто-кто, а Зоряна знала точно. Не даром Серафим ее то и дело подбивал бросить работу в супермаркете и заняться «гаданием и наставлением». Даже подсобить обещал. Отбоя бы от клиентов у них точно не было. Да только... не имела она пока такой тяги и желания.

 Так вот, возвращаясь к Александру – очень уверенный в себе человек. Не самоуверенный. А целиком полагающийся на себя и свои силы. И при этом – было в нем и что-то еще. Закрытое и задвинутое очень глубоко... Не хорошее. Это не имело отношения к самому характеру Александра. Но однозначно оказало свое влияние.

 – Не стоило так. Без страховки совсем... Опасно же.

 У нее почему-то руки ослабели теперь. Пришлось свою чашку на стол опустить. И глаза не смогла отвести в сторону. Стояла и в упор глядела на Александра, почти не слыша, что там громогласно рассказывает о вчерашнем дне рождении тестя Семен.

 Александр чему-то скупо улыбнулся одними уголками рта и словно бы смутился.

 – Да я с этими ремнями грохнусь скорее... – как-то невпопад пожал плечами.

 Вообще, если отстраниться от странного шума в ушах и дрожания рук, Зоряна должна была сказать, что этот Александр на спецназовца вообще похож не был. Она, конечно, мало спецназовцев видела. Точнее – ни одного, если не считать тех, которых в сериалах показывали. Ну или в книгах описывали...

 Не особо высокий. Ее на полголовы выше максимум, а Зоряна тоже не великан. Мускулатура из одежды не выпирает. Вообще, он скорее таким сбитым и жилистым выглядел, чем перекачанным. И лицо такое... такое... никакое. Неприметное, в смысле. Самое обычное. Немного узкое даже. На щеках глубокие складки и заломы в обветренной коже. Неудивительно: если он по карнизам почти зимой гуляет – кожа задубеет. И только глаза на этом лице были добрыми и открытыми. Но и непроглядными. Не позволяющими заглянуть внутрь его души. Хотя Зоряна могла бы, если бы захотела. Но она ведь не считала это необходимым...

 – Чай? – как-то невпопад предложила Зоряна, поняв, что молчание на кухне затягивается. И надо отвлечься. А то совсем неудобно как-то.

 И даже Семен уже примолк, лукаво поглядывая в их сторону. Не забывая при этом активно пить чай из своей чашки.

 Александр вновь скупо улыбнулся, но эта улыбка отразилась в его глазах – что для Зоряны было всегда в человеке важно.

 – Нет, спасибо... – как-то снова отстраненно и словно бы извиняясь за то, что отказывается. Мимолетно глянул на ее чашку, и Зоряна уловила любопытство в его глазах.

 – А Санек у нас чай не пьет. И кофе тоже! – в манере, которая была для него привычной, очевидно, опять хохотнул Семен. – Причуды у человека, – хмыкнул тот, словно говорил о ненормальном чем-то.

 Мог бы и сразу сказать, кстати! А то на чай охотно согласился и пил сейчас, как из пустыни вышел, а о напарнике вообще не позаботился...

 – А вы там чего пьете, хозяйка? Желтое такое? – тоже с интересом глянул в ее чашку Семен, не подозревая, что огромная бородавка становится его ближайшей перспективой...

 – Это облепиховый чай с апельсином, – ответила Зоряна, почему-то смотря при этом на Александра. – Хотите? Могу сделать...

 Надо же отблагодарить человека, который с таким риском ей окна ставил!

 – Если вам не сложно, – ему было любопытно.

 Она ощутила это. И отчего-то очень сильно захотелось сделать что-то хорошее для этого Саши!

 – Сейчас! – воодушевилась она и повернулась к чайнику, собираясь еще и достать заготовку из холодильника.

 И тут увидела на столешнице у чайника большую чашку с облепиховым чаем, от которого еще пар шел. И большой кружок апельсина плавал сверху... Т-а-а-к... А вот кто-то явно Серафиму понравился...

 – У меня как раз остался еще, – закончила она так и повисшую в воздухе фразу, чувствуя, что все присутствующие, даже невидимые остальным, внимательно смотрят на нее.

 И, сурово глянув на верх шкафов, в назидание, подхватила ту самую большую синюю чашку с облепиховым чаем, развернулась к Саше. Протянула чашку ему.

 – Спасибо! – искренне поблагодарил мужчина, подарив ей еще одну скупую и какую-то растерянную улыбку.

Он еще ни разу не бывал в такой квартире. Ни по жизни, ни по работе. Никогда, как ни странно. Семен – тот сразу ржать начал, стоило хозяйке их впустить и уйти на кухню, что-то у нее там готовилось. Напарника, как малолетку, ей-Богу, прикололи все эти свечки, лепестки и травы. То в одну сторону пальцем тыкал, то в другую, не в состоянии успокоиться. Округлял глаза, как ненормальный и, продолжая лыбиться будто безумный, крутил пальцем у виска.

 А Санек… Вроде действительно чудаковато немного. И для города не особо типично. Но он никогда еще не чувствовал себя настолько… уютно. Ни в одном месте, которые даже в отдельные отрезки времени его домом считались. И этот невероятный запах горячего пчелиного воска – будто к деду в сарай в жаркий летний полдень зашел! Сто лет не вспоминал… А тут… Накрыло какими-то не воспоминаниями даже – впечатлениями, послевкусием… давно позабытыми и полустертыми ощущениями, припорошенными пылью событий и лет, о которых думать – никакой охоты. Хорошо стало.

 Странное желание овладело: закрыть глаза и сесть прямо на пол, откинув голову на стену. Расслабиться. И просто напитаться этими запахами воска, разнотравья. Дыхание перевести. Вобрать все в себя. А еще апельсином пахнет. И чем-то насыщенно-сладким.

 Не мог узнать, но вдохнуть полной грудью хотелось. И работалось здесь легко, с удовольствием. Да и сама хозяйка… Саня, конечно, в ее сторону старался меньше смотреть. Ибо с первого взгляда понял, что чревато… Ему вдохнуть и ее хотелось. Обхватить руками, уткнуться лицом в щеку, где кожа какого-то потрясающего кремового цвета и усыпана веснушками, словно присыпка на булке… И тискать, гладить, руками к своей коже прижать. Впитывать на ощупь ее мягкость, теплоту и уют. Какое-то спокойствие и умиротворение, которое эта женщина излучала вокруг себя метра на три точно. И которого ему самому зачастую так не хватало внутри. Мира… Особенно по ночам. А она – как заря…казалось, одной улыбкой, этими рыжими волосами и лучистыми глазами – разгоняет тени по углам. И шарф этот ее – такой оранжевый, что глаз резать должен был бы, а по факту – только настроение поднимал. Обхватить бы руками крепко и уже не отпускать никуда дальше, чем на два метра. Чтобы всегда это тепло и свет рядом.

 Да и зовут же – Зоряна!

 Санек три раза переспрашивал, когда акт работ заполнял. Не верил, что не ослышался. А Семен снова ржал в кулак. Все-таки напарник с похмелья всегда ему придурковатым казался.

 Блин, да, Санек ни разу романтиком не был, о чем спорить? И тяга его к женщине, которую увидел сегодня впервые – самого немного удивляла. Какая-то чувственно-гастрономическая мания прямо. Растерялся, даже не до конца понимая, чем его накрыло-то так? Уткнулся в чашку с чаем ее необычным. Вдохнул – облепиха. Вот что пахло еще, сладковато пропитывая уют ее дома.

 Прикрыл глаза, ощущая влажное тепло пара от чая на лице. Втянул поглубже.

 А как она из комнаты… уползала. Такая забавная, смешная и аппетитная до жути! Уже тогда хотел врезать Семену, чтобы не к Зоряне лип, а лучше сам окно поменял. Только напарник в своем сегодняшнем состоянии – не работник абсолютно. А Саньку реально беспокойно стало, что хозяйка такой теплой и уютной квартиры простынет. Эту женщину обогреть и укутать от всего хотелось. Защитить.