Текст книги "Бальзам для дам (СИ)"

Автор книги: Ольга Токарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

БАЛЬЗАМ  ДЛЯ  ДАМ

Марина никогда раньше этогоне делала. Даже в свои женские фантазии она не впускала это, считая очень низким, недостойным, унизительным и очень оскорбительным действием, откровенно удивляясь и осуждая женщин, которые могли делать это.И уж совсем не понимала тех, которые находили в этомкакое либо удовольствие, а тем более наслаждение.

Но это было раньше. Сейчас же нужно было, наконец, собраться с духом и с чего-то начать. Решимости прибавляло отвратительное настроение, хуже которого Марина не могла припомнить за свои тридцать пять лет. Виной тому была достаточно веская причина, о которой она и старалась поскорее забыть.

С этой целью Марина притащила кипу газет, забралась с ногами на диван и начала листать их очень внимательно, явно стараясь найти что-то очень важное для себя. Некоторые места она помечала маркером и откладывала эти листы отдельно. Через некоторое время, заново просмотрев отобранное, Марина решила, что, пожалуй, хватит, два раза глубоко вздохнула и зажмурилась. Она никак не могла решиться на это. Чтобы придать себе храбрости, открыла бар, плеснула в стакан немного виски и выпила, даже не сморщившись как обычно. Алкоголь слегка прояснил мысли, которые скакали, как сумасшедшие, и чуточку успокоилась. Наконец набравшись смелости, она придвинула к себе телефон и набрала первый попавшийся из собственноручно отмеченных ею номер.

– Алло, здравствуйте, я по объявлению, – произнесла Марина и залилась ярким румянцем, услышав в ответ приятный мужской голос.

– Я Вас внимательно слушаю.

– Мне нужно... Я хочу... – она никак не могла произнести то, для чего позвонила и ужасно от этого мучилась.

– Ну, то есть, мне нужен мужчина сегодня вечером, – сбиваясь, выпалила она и испуганно замолчала, поняв только сейчас, какую глупость совершила. Марина уже хотела бросить трубку, но спокойный голос на другом конце провода удержал ее руку, и она услышала:

– Не волнуйтесь, пожалуйста. Каждой женщине необходимо мужское общество, и каждому мужчине женское. В этом нет ничего неприличного. Просто иногда случается так, что нет никого рядом, ведь так? – мужчина говорил неторопливо, мягко и очень располагал низкими бархатными модуляциями. – Если пожелаете, Ваш вечер будет скрашен приятным мужским присутствием и даю гарантию – не пожалеете.

Он был так убедителен в своей речи, что к концу разговора Марина уже была абсолютно уверена в себе и в том, что никогда в жизни не предпринимала ничего более правильного, чем в эти минуты.

 Положив трубку, она откинулась на мягкую спинку дивана, потянулась, заложив руки за голову, и, улыбнувшись своим мыслям, скрылась в спальне, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к волнующей встрече, до которой оставался целый час.

К тому времени, когда часы показывали без трех минут восемь, Марина была в полной боевой готовности и абсолютно спокойна. Все ее сомнения по поводу необходимости предстоящего события рассеялись без остатка и вселили твердую уверенность в ее душу, когда она разглядывала себя в зеркале. Вырядившись в шелковое белье цвета «бургунди», прикрытое совершенно прозрачным пеньюаром с легкомысленными оборочками, она придала своему маленькому росту еще десять сантиметров с помощью изящных туфелек на шпильках. Глоток виски зажег огоньки в серых глазах, а высокая прическа, сооруженная умелыми руками, намеренно выпустившими несколько беспорядочных прядей вокруг лица, открыла красивую  как у балерины шею. Она не выглядела на свои годы. Это было не только ее мнение, но и окружающих, которые при знакомстве больше двадцати пяти ей не давали. Но красивой Марина себя никогда не считала и в детстве часто плакала, приклеивая свои торчащие ушки пластырем. А из-за казавшегося ей слишком большого рта старалась реже улыбаться. Она и не заметила, как с годами ее уши стали не такими большими и перестали торчать, а правильно накрашенные губы только подчеркивали белизну ровного ряда зубов. Сейчас же все это ее совершенно не беспокоило, а занимала лишь одна мысль: « Только бы он не опоздал!» Она разлила в высокие бокалы шампанское и зажгла свечи.

Сердце чуть не выскочило из груди от неожиданности, когда в прихожей раздался резкий звонок. От спокойствия и уверенности не осталось и следа, а чувство страха заполнило всю ее без остатка. Посетитель настойчиво напомнил о себе  еще раз. Марина на цыпочках подкралась к двери и заглянула в глазок. " Ну, надо же, опять лампочку разбили ",– с досадой подумала она, напрягая зрение и ругая темный коридор. После третьего звонка замок входной двери квартиры Марины Васильевны Гончаровой громко щелкнул и впустил в неярко освещенную прихожую вечернего гостя.

Перед ней стоял, занимая весь дверной проем, настоящий Аполлон. Зрелище было настолько потрясающим, что Марина не смогла выдавить ни слова, а только молча откровенно разглядывала вошедшего. Затянутый в голубые джинсы, в белой рубашке из тонкого хлопка на широких плечах этот парень был просто «супер!». Средиземноморский загар красивого мужского лица с широкими скулами выделял до неприличия синие глаза, которые смотрели на Марину внимательно и очень по-мужски, мгновенно оценивая ее как женщину. Откинув рукой с  высокого лба длинную прядь темно-русых волос, бог мужской красоты ослепительно улыбнулся (от чего Марина чуть не упала в обморок) и произнес:

– Добрый вечер! Могу я войти?

– Д-Да, конечно. Проходите, пожалуйста, – вышла из оцепенения она и жестом пригласила гостя войти, – только можно Вас попросить снять обувь? Я дам тапочки.

Марина чувствовала себя очень неловко и неуютно. В ней снова проснулось ощущение стыда и непристойности происходящего. Она не знала, как нужно вести себя в подобной ситуации и почти физически была закована в какие-то тиски, сжимающие ее тело и разум. Она нервно теребила край одежды и поглядывала на часы. Мужчина же, напротив, был абсолютно спокоен, привыкнув ничему не удивляться, и, видя состояние хозяйки, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, спросил:

– Я опоздал или Вы кого-нибудь ждете?

– Да, то есть, нет, Вы как раз вовремя, – замотала головой Марина, – ванная направо, а спальня налево, – и добавила, – Пожалуйста, поскорее.

Скинув невесомый халатик, она села на кровать и подумала, глядя в спину супермэну: « Он, наверное, сочтет меня как минимум странной и как максимум сумасшедшей. А вообще-то, он и не таких, как я, встречал наверняка». От мыслей ее оторвал звонок в прихожей, она вздрогнула и прошептала:

– Ну, наконец-то!

Испытывая ожидание того, кто был за дверью, Марина подождала еще пару минут и громко спросила:

– Кто там?

Этот вопрос был, разумеется, лишним, потому что она прекрасно знала, кто стоит за дверью и настойчиво жмет на кнопку звонка. Потому что все то, что она затеяла в этот вечер, было именно ради него. Вернее, ему назло.

Потому что сегодня утром ее бросил Аркадий.

Как ни в чем ни бывало, допивая свой дымящийся кофе и брякая ложечкой о стенки чашки, помешивая сахар, он объявил ей:

– Марина, я ухожу от тебя.

Его фраза была настолько неожиданна и несвоевременна, что она попросту не поверила тому, что услышала и, заглянув ему в глаза, спросила:

– Ты шутишь?

Но он не шутил, а был, как никогда серьезен и произнести эти слова стоило ему громадных усилий. Было видно, как внезапно проступила бледность сквозь смуглую кожу лица, и подрагивали губы, держащие не зажженную сигарету. И пальцы не слушались, выжимая огнь из зажигалки.

Вот тогда-то Марина с отчетливой ясностью поняла: Аркадий бросил ее. От обрушившегося на нее горя она задохнулась,  и только через несколько секунд спросила:

– Но почему?

– Прости, Марина, я полюбил другую женщину, – он сделал глубокую затяжку и выпустил вверх густую струю дыма. – Извини, я поломал тебе день с самого утра. Вечером я вернусь и заберу вещи.

« Ты поломал мне всю оставшуюся жизнь » – подумала Марина и зарыдала.

И вот сейчас она стояла перед дверью, за которой переминался с ноги на ногу Аркадий, перебирающий в голове различные варианты ответов на вопрос « почему ему так долго не открывают?»

Он мог предположить все – глубокий сон от усталости и пережитых эмоций, подгоревшие котлеты на задымленной кухне, шум воды в ванной и разговор по телефону, которые помешали бы услышать его звонок в дверь. Но то, что он увидел, Аркадий не мог себе даже представить.

Марина стояла перед ним в  роскошном нижнем белье, в прихожей пахло хорошим мужским одеколоном, который он безошибочно определил, и тут же, на полу у шкафа, невозмутимо покоились чужие мужские туфли. Он вопросительно посмотрел на нее, но Марина только пожала плечами и сказала, загадочно улыбнувшись:

– Я собрала твои вещи, можешь их забрать, они в спальне.

Пройдя несколько шагов по коридору, он увидел то, что должен был увидеть. Вернее то, что хотела ему показать Марина: на белоснежных шелковых простынях, облокотившись о мягкие подушки, полулежал накаченный атлет с лицом и телом плейбоя из женского журнала и нагло смотрел ему прямо в глаза. На тумбочке догорали свечи, а в фужерах поблескивало шампанское. Марина посмотрела на Аркадия и поняла, что рассчитала все идеально верно. В его взгляде больше не было той противной жалости, которой он был наполнен сегодня утром и которая так разозлила ее и подвигнула совершить то, что она совершила. Лицо бывшего любовника исказила гримаса злобы, перемешанной с презрением, и он фыркнул:

– Быстро же ты утешилась! Или может быть уже давно из меня дурака делала да только я не знал?

Марина молча повела бровями, выставила чемодан и сумку с вещами в коридор, давая понять, что разговаривать им больше не о чем и незачем. Напоследок, смерив с головы до ног слегка прикрытого мужчину и полуодетую женщину, Аркадий подхватил сумки и торопливо выскочил за дверь.

В комнате воцарилась тишина, которую через несколько мгновений нарушили тихие всхлипывания, и Марина без сил повалилась на кровать, уткнув лицо в подушку и давая волю слезам, еще не до конца выплаканным за сегодняшний день. Ее гость в силу специфики профессии хорошо разбирался в женских настроениях и позволил Марине таким способом облегчить душу и снять напряжение, которое он чувствовал даже на расстоянии. Через пять минут рыдания стихли, и женщина, свернувшись клубочком на краешке постели, замерла. Мужчина протянул руку к ее голове, нащупал шпильку, придерживающую мягкие светлые волосы, и, вынув ее, расправил локоны по худеньким плечам, которые только что перестали вздрагивать.

– Вы держались просто молодцом! – произнес он тихо и провел ладонью по ее руке до запястья, – Он ушел, и постарайтесь забыть о нем поскорее.

Рука была теплая и мягкая. Марина повернулась к нему лицом и доверчиво как ребенок посмотрела в красивые синие глаза, из которых струилась доброта и нежность. « Откуда это в нем? Ведь он совсем чужой и не должен сочувствовать мне». – подумала она.

Под руками этого молодого красавца ее горе постепенно улетучивалось. Пусть хоть на время, на какой-то час она смогла забыть эту жуткую горечь обиды. Как же вовремя вызвала она этого «лекаря», который сейчас так умело пытался исцелить ее раненое сердце и опустошенную душу. Его руки и губы были настолько умелы и ласковы, что обнаруживали такие места на ее теле, о чувствительности которых она раньше и не подозревала, и которые Аркадий за шесть лет совместной жизни найти не потрудился. Марина провалилась в какой-то параллельный мир и полностью отключившись от реальности отвечала своему новому любовнику с такой страстью и раскрепощенностью, что впоследствии очень долго не могла поверить себе, потому что раньше ничего подобного с ней просто не бывало. Ей так не хотелось его отпускать!

Прощаясь у двери, он задержался и сказал:

–  События менялись так стремительно, что я даже не успел представиться, а Вы не спросили и не представились сами, – он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и наклонил голову, – меня зовут Максим, а Вас?

Марина смутилась и произнесла:

– А меня – Марина Васильевна. То есть, просто Марина.

– Ну, что ж, Марина, телефон мой Вы знаете, звоните в любое время. Буду рад скрасить Ваши минутки горя и радости.

– Спасибо, Максим,  Вы мне очень помогли сегодня. Просто не знаю, как бы я справилась со всем этим сама. И еще. Такого... – она замолчала, мучаясь и подбирая слова, чтобы не показаться пошлой и вульгарной, – такого мужчины как Вы у меня никогда не было. Спасибо.

– Спасибо Вам.

Максим постоял еще секунду и сказал:

– Марина, Вы очаровательная женщина и прекрасная любовница. А этот Аркадий, полнейший идиот, что ушел от Вас. Он еще об этом сто раз пожалеет. Простите его, он сам не знал, что имел в руках такое счастье. Но обратно не пускайте. Он Вам не нужен. Вас должен любить мужчина достойный.

Сказав «до свидания», Максим махнул рукой и вышел. Марина закрыла глаза, вдохнула остатки его аромата в воздухе и поняла, что влюбилась как глупая шестиклассница в этого мужчину, которого вызвала на час и за любовь которого только что расплатилась деньгами.

Она знала, что это абсурд, чепуха, первое впечатление. Что это просто восторг от полученного удовольствия, и он скоро пройдет. Но сейчас она упивалась воспоминаниями и сохранившимися ощущениями последнего часа и не хотела думать ни о чем, способном разрушить ее сказочный мир.

Трагедию по поводу ухода из ее жизни Аркадия Марина пережила на удивление легко и безболезненно. Вспомогательных факторов было несколько. Во-первых, отвлекала любимая работа, в процессе которой она постоянно находилась среди людей. Во-вторых, после его ухода вечерами она много думала  о том, что же все-таки их связывало на протяжении этих лет совместной жизни – любовь, привязанность, уважение, привычка, взаимные интересы, одинаковый взгляд на жизнь или что-то еще?

В первые годы любовь действительно была, но постепенно она стала  превращаться в какое-то спокойствие. Они больше не волновали друг друга как в первые месяцы знакомства, их не сближали интересы, общности которых впоследствии не обнаружилось (ее раздражал его теле-футбольный фанатизм, а его – ее бесконечные уговоры сходить на природу или просто в парк погулять). Он был махровый домосед, а она романтик-путешественник. Они любили разные фильмы и разные стили одежды, разную музыку и разную еду. Но даже при таком наборе различий во вкусах и пристрастиях многие пары умудрялись жить долгие годы в любви и согласии. Но Аркадий не хотел детей. Он даже не позволял ей завести кошку, чтобы та не нарушала его покой и порядок в доме. Обо всем этом Марина почти не думала до того злосчастного дня. Ведь в целом они с Аркадием жили не хуже других. Его покладистый характер гасил ее вспыльчивость. У них были общие друзья, с которыми проходили все праздники и дни рождений. Обоих такая жизнь в целом устраивала, тем более, что их возраст был уже не студенческий, и поменять ее на какую-то другую просто не представлялось случая. До тех пор, пока в Аркадия не влюбилась его студентка и не убедила своего преподавателя в том же самом по отношению к себе. Наверное, она была молода и красива, а главное, настойчива и по-женски хитра, раз сумела так скоро найти подходы и приручить ее Аркадия. Марине после этого он так и не позвонил, и она философски рассудила, что все, что ни делается, к лучшему

О Максиме, без которого разрыв с Аркадием наверняка превратил бы ее жизнь на долгое время в сплошной кошмар, она думала намного чаще, чем сама этого хотела. Тот эпизод в ее жизни оказался если не самым ярким, то в любом случае одним из самых приятных и абсолютно не стыдным и не непристойным, как считала она раньше. Марина снова хотела его видеть, слышать, чувствовать его, вдыхать запах волос.

 И она позвонила.

Максим сразу узнал этот тихий робкий голос и улыбнулся. Он вспомнил ее первый телефонный звонок, когда, сбиваясь и стесняясь своих слов, она пыталась попросить то, что многие женщины с такой легкостью и уверенностью требовали от него. Разумеется, не даром. Его труд высоко оплачивался. Но хозяйский повелительный тон некоторых клиенток всегда задевал. Максим знал, что занимается таким родом деятельности, который не афишируют, которым не гордятся и не хвалятся, а общественность в большинстве своем категорично осуждает так называемый «массаж для состоятельных дам» или «эскорт-услуги», предлагаемые на последних страницах рекламных газет. Он также прекрасно знал один из главных законов рынка – предложение будет существовать до тех пор, пока существует спрос. И этот спрос был. Максим не лукавил сам с собой и называл вещи своими именами. Да, он продавал за деньги свое тело, которое было красивым (регулярно, два-три раза в неделю он истязал себя на тренажерах в зале и питал кожу водой в бассейне). Он продавал профессиональный секс и знал, что предлагает товар высокого качества. Максим не был виноват в том, что очень многие женщины в силу различных причин и сложившихся жизненных обстоятельств были лишены того, за что он позволял им заплатить. Не имеющие рядом красивого мужчины покупали безупречные лицо и мускулы. Другие утоляли свою физически неудовлетворенную страсть. Некоторые желали снова оказаться в юности с помощью объятий молодого мужчины, пытаясь убедить себя в том, что они все еще молоды и прекрасны. Ведь Максим не был их стареющим спутником жизни, который  одной, вроде бы ласковой фразой «привет, старушка» мог вытравить надолго все желания и чувства может и не очень молодой, но все-таки женщины, которая хочет остаться юной и любимой до самой смерти. И Максим предлагал им хоть на часок оказаться такими, какими женщины, звавшие его, хотели быть. Они покупали сказки, мечты, фантазии, которые не имели в жизни или стеснялись реализовать. А многие были ему очень благодарны просто за то, что он молча терпеливо выслушивал о накопившихся проблемах и неприятностях. Они искали в нем мужскую защиту, поддержку, решение вопроса, иногда просили совета. Он становился их психоаналитиком.

Марина же попала в ту категорию несчастных брошенных женщин, горечь потери у которых была еще достаточно свежа. Максим знал по своему личному опыту, что в таких ситуациях его терапия помогала очень хорошо. Как видно, не ошибся он и на этот раз. Голос Марины был спокоен, весел и расслаблен:

– Максим, здравствуйте, это Марина. Вы, наверное, меня не помните?

– Напротив, я помню Вас очень хорошо, Марина Васильевна Гончарова,– произнес Максим и нисколько не солгал. Перед его глазами живо возник образ этой хрупкой маленькой женщины, с которой он встретился совсем недавно. В области любви и секса Максима трудно было чем-либо удивить, и поэтому он по достоинству оценил Марину как женщину, сделав ей на прощание абсолютно искренний комплимент. А про себя отметил, насколько бывает обманчива человеческая внешность. Ведь на вид в Марине невозможно было даже заподозрить столько скрытой страсти, сколько она излила на него.

Ему приятно было слышать этот тихий голос.

– Снова проблемы? – спросил Максим, зная точно, что никаких проблем нет, а она просто хочет опять его видеть.

– Нет, – сказала Марина, – я просто хочу Вас увидеть. Это можно?

– Разумеется.

– Я никак не могу забыть тот вечер.

Немного помолчав, она выпалила:

– Когда ты приедешь?

Неожиданно перейдя на «ты», Марина заволновалась и отругала себя за несдержанность. Но было уже поздно. Она начала терять контроль над своими чувствами и эмоциями. Вновь услышав голос Максима, она уже хотела этого мужчину. Нотки страсти в голосе выдавали ее с головой.  Он понял все, и ее настроение передалось ему тут же. Через час Максим обещал быть у нее.

Летя по ночному городу на сверкающем «Харлее», он улыбался и глотал теплый встречный ветер, развевающий его волосы и надувающий пузырем мягкую куртку. Ему было двадцать семь, он был молод, здоров, красив, доволен жизнью и старался не думать о том, правильно ли живет, и как будет жить лет через двадцать. А пока...

 Пока он мчался к дому, где его ждала милая молодая женщина, то и дело разглаживающая ладонью складки простыней на кровати и каждые пять минут выглядывающая в окно в ожидании сказки, которую она сама себе придумала.

И все же Марина не заметила, когда Максим вошел в подъезд и быстро взбежав по ступеням остановился у знакомой двери. Он повернул ручку, и дверь неслышно отворилась. В коридоре света не было. Постояв немного, давая возможность глазам привыкнуть к темноте,  и уже угадывая контуры мебели, Максим направился к спальне, расположение которой хорошо запомнил с прошлого раза.

У противоположной стороны комнаты в проеме окна словно бестелесный призрак в лунном свете мерцал силуэт женщины. Пробирающийся с ночного двора ветер слегка колыхал тонкую ткань штор, задевающих своими движениями не то мираж, не то реальность. Боясь нарушить тишину и спугнуть видение, он подошел ближе и, не удержавшись от соблазна, осторожно коснулся губами затылка женщины, ощутив мягкий шелк волос и тонкий, едва уловимый аромат духов, свежесть чистой воды и тела. От прикосновенья Марина вздрогнула, но не повернулась и прошептала:

– Я так долго тебя ждала...

Максим ничего не ответил. Его губы целовали тонкую кожу шеи, руки умело и не спеша расстегивали «молнию» на платье, которое через мгновение соскользнуло на пол. Он провел руками по плечам и спине женщины, спустился к талии и, обхватив ее кольцом, развернул к себе. В свете луны глаза Марины ярко сверкнули. Ее рот был полуоткрыт, как будто желая что-то сказать.

– Теперь я, – услышал Максим и почувствовал, как ее губы прикоснулись к ямке у его ключиц, скользнули ниже по плечам, груди, животу, а мягкие руки лишили одежды его разгоряченное тело.

Максим расстегнул крючки кружевного бюстгальтера, освобождая красивую грудь Марины, которой стало тесно от распирающего желания. Она обвила руками крепкую шею Максима, прижавшись к нему всем телом.  Скользя по обнаженной коже грудью, обнимая ногами его мускулистые ноги и ягодицы, она чувствовала в нем растущее напряжение и почти умирала от блаженства.

Марина уснула к утру, абсолютно уверенная в том, что теперь знает точно, как выглядит рай, прошептав в полудреме: «Я люблю тебя...»

В эти самые минуты серый сумрак провожал несущегося по безлюдному городу на черном блестящем «монстре» Максима, который жмурился от порывов встречного ветра и думал о женщине, чье тепло еще помнило его тело. Он не замечал, что чаще, чем нужно, крутит ручку газа, что сердце его стучит громче, чем обычно, заглушая рев мотоцикла. Что бессознательно втягивает носом воздух, пытаясь восстановить в памяти знакомый пьянящий аромат. Что по его беззвучно двигающимся губам можно легко прочитать слово «Ма-ри-на».

Максим понимал, что не должен идти на поводу своих чувств. Но сейчас он вдруг осознал, что ему нравится эта женщина, вспомнил, как неожиданно обрадовался ее повторному звонку и спешил на встречу. Он старался, но не мог определить, чем же зацепила его эта обыкновенная женщина. Какие-то новые чувства незаметно прокрались в его сердце, но были незнакомы, хоть и приятны, настораживая, беспокоя и слегка пугая. Их не должно было быть! Максим помотал головой, стараясь разогнать мысли, и нажал на газ.

Через три дня, в день своего тридцатишестилетия, Марина накрыла стол на двоих, надела вечернее платье и набрала не задумываясь привычную комбинацию цифр. Трубку сняли после нескольких гудков, и незнакомый голос произнес:

– Алло?

– Можно поговорить с Максимом? – Марина, услышав чужой голос, от неожиданности забыла поздороваться.

– А кто это?

– Марина, – ответила она, и в груди у нее что-то екнуло.

– Он не сможет с Вами поговорить. Пригласить кого-нибудь другого?

– Нет, мне нужен Максим, – голос Марины задрожал и перешел почти в шепот.

– Максима нет.

– А где он?

На другом конце провода помолчали и, наконец, ответили:

– Максим разбился на мотоцикле.

– Он в больнице? – спросила упавшим голосом Марина, боясь услышать ответ, который уже наверняка знала.

– Нет, он умер на месте, – сказал голос и положил трубку.

Она хотела закричать, но не смогла. Она даже не смогла заплакать. Ей показалось, что она умерла. Марина медленно сползла спиной по стене, обхватила колени руками и просидела так два часа не проронив ни звука. Затем, поднявшись на затекших ногах, она подошла к вешалке, сняла легкий плащ и с каменным лицом вышла из квартиры.

Ночные фонари высокого городского моста, перекинувшегося через широкую, сверкающую бликами реку, лениво освещали одинокую фигуру женщины, стоящую у бортика и вглядывающуюся в глубину темной воды. Марина смотрела вниз и ничего не чувствовала – ни страха, ни боли, ни горя. Беда раздавила все. Осталась пустота и безысходность. Ей было сейчас все равно. Она хотела только одного – оказаться вон там, внизу, на глубине, чтобы ничего не слышать, не видеть, не чувствовать, чтобы ничего не помнить,  и, чтобы уже никто и никогда не смог ей причинить никакой боли и никакого горя.

Она зажмурилась и, отпустив руки, наклонилась через каменное препятствие. Но в это мгновение чья-то сильная рука крепко схватила ее за локоть и вернуло в прежнее положение. Она оглянулась и увидела мужчину, который держал ее за руку. Он улыбался, но глаза его были серьезны.

– Девушка, выручите меня, пожалуйста, – сказал он и полез за пазуху, пытаясь достать что-то.

Марина удивленно смотрела на незнакомца и ничего не могла понять. А тот вынул из-под куртки белый пушистый комочек и сунул ей в руки.

– Друзья подарили. У меня сегодня день рождения, – объяснил он, – Ума не приложу, что с ним буду делать?

Белый комочек шевельнулся и жалобно мяукнул.

– Он сиамский, – улыбнулся мужчина.

Марина погладила мягкую спинку и спросила:

                  – А как его зовут?

– Хозяева назвали Максимкой. Странное имя, правда?

Марина подняла глаза, ее губы задрожали, и все ее горе хлынуло потоком слез, заливая лицо и капая на пушистый мех. Она прижимала к губам мяукающий комочек и не могла остановиться. Мужчина, обнимая ее за плечи, гладил по голове как маленькую девочку и тихо приговаривал:

– Все пройдет, милая, все пройдет...