Текст книги "Жду тебя (СИ)"

Автор книги: Ольга Токарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 

Ж Д У       Т Е Б Я

Деревья шелестели спокойно и мелодично. В этот шорох очень гармонично вливались голоса птиц и детей и не очень гармонично, но, тем не менее, уже привычно, звуки движущихся автомобилей, постепенно наполняющих пока еще сонный  город. Просыпался день, в жизнь людей вступало новое утро с новыми радостями, заботами, проблемами и переменами, новыми переживаниями и новой любовью.

Покинув свою теплую  уютную квартиру с огромными окнами на юг, просторными прекрасной планировки комнатами, наполненными удобной итальянской мебелью и блистающие чистотой и свежестью, быстрыми легкими шагами двигалась навстречу новым трудовым подвигам молодая красивая девушка с замечательным именем Екатерина и знаменитой фамилией  Трубецкая. Классический безупречно пошитый пиджак из тонкой шерсти высокого качества, без единой морщинки облегающий стройную спортивную фигуру, такого же темно-вишневого цвета узкая  юбка, открывающая длинные загорелые ноги в тонких почти незаметных чулках и удобных туфлях из дорогой кожи, выдавали привитый с детства изысканный  вкус  к хорошим вещам, подкрепленный реальной возможностью их купить.

 Скорее всего, Катя была простой однофамилицей знаменитых дворян, но ее дед упорно утверждал, что является прямым потомком тех самых Трубецких и пытался вести соответствующий своему благородному происхождению образ жизни, давая детям превосходное образование и воспитание, развивая чувства любви к прекрасному, посредством приобщения потомков к живописи, музыке, литературе и вообще ко всему, что включает это понятие.

Родители Кати продолжили славную традицию, рассказывая маленькой Катюше сказки про Золушку и «Кота в сапогах» на французском языке, играя в четыре руки на огромном  сверкающем черном рояле и исполняя хором песни собственного сочинения. Благодаря многолетним упорным урокам хореографии Катерина имела изумительную осанку и походку балерины. От прабабушки ей достался высокий чистый лоб, а слегка греческий профиль, унаследованный от деда, вносил смутные сомнения в принадлежность семейства к тем самым Трубецким. Сомнения усиливались, глядя на последнюю в роду – Катерину – в лице которой очень многое напоминало красавиц с Кавказа: большие карие глаза из-за густых черных ресниц казались подведенными контуром, почти срастающиеся на переносице брови идеально-правильной  линии, удлиненный овал лица с узкими скулами, небольшие  яркие губы и отливающие синевой прямые черные волосы, ухоженные и свободно достигающие талии.

С уверенностью можно было сказать, что с происхождением, рождением и становлением на ноги Кате повезло. О первом и втором было уже упомянуто, а что касается последнего этапа в ее жизни, то по настоянию деда и с общего согласия всех остальных, которыми являлись мама, папа и она сама, девочка поступила на юридический факультет Университета и блестяще его окончив приступила к работе на уже приготовленном благодаря горячей поддержке родных и близких  месте  юрисконсульта в одной очень крупной финансовой компании. В успешном продвижении Катерины по службе нельзя было винить только крепкую руку родных. Девушка на самом деле была одарена не только природной красотой, но и сочетала в себе качества, которыми обладала не каждая женщина и не всякий мужчина. Самостоятельность, решительность, логический гибкий ум, быстрота реакции и умение концентрироваться на главном в решениях различных задач, инициативность и добросовестность сделали Катю объектом для продвижения по служебной лестнице. И уже через три года она занимала пост исполнительного директора, уделяя большую часть времени любимой работе.

Катю любило все ее окружение – соседи, друзья, сослуживцы, а ее секретарша Любочка откровенно копировала свою шефиню абсолютно во всем – в выборе стиля одежды, манере наносить макияж, говорить по телефону, употребляя исключительно правильно построенные предложения  приветливым независимо от настроения тоном.

В силу расцвета молодости ее радовала жизнь и пока еще серьезных испытаний ей преодолевать по счастью не пришлось. Дома она была воспитана в атмосфере любви, ласки и доброты. Все это накопленное и приумножающееся с каждым днем она изливала на окружающих, искренне считая, что «все люди изначально хорошие, просто иногда попадают в различные индивидуально сложные ситуации и по тем или иным  причинам справиться с ними не  могут». Наверно  поэтому девушки делились с Катей секретами, а мужчины не стеснялись спросить совета как в бизнесе, так и в личных делах, будучи  уверенными, что все проблемы с ее помощью тут же разрешатся. Чтобы не создался комплекс гипертрофированного совершенства Катерины, нужно добавить, что она была вспыльчива и жутко забывчива, и это выводило из себя ее маму, которой приходилось по сто раз напоминать дочери сделать то или иное, а секретарше Любочке  добавляло работы, расписывая ей график буквально поминутно и постоянно названивая на «мобильный», чтобы не дай Бог! ее обожаемая  Екатерина Андреевна не опоздала на очень важную деловую встречу, про которую та, конечно же, забыла, хоть и прочитала о ней полчаса назад в своем ежедневнике.

Собрав воедино  всю массу прекрасных личных и деловых качеств, развитый духовный и творческий потенциал этой  преуспевающей девушки, можно было только удивляться, почему к своим двадцати четырем годам она до сих пор не встретила мужчину своей мечты. А мечта как и у каждой нормальной девушки ее возраста была красивой и банальной – полюбить доброго, умного, честного, сильного и заботливого человека, который любил бы ее  очень крепко и верно, чтобы с ним она всегда могла чувствовать надежность и спокойствие. Состоятельность в перечне желаемых качеств потенциального спутника жизни все же присутствовала, но была не принципиально обязательной, поскольку сама Катя получала приличное жалованье в «условных единицах» и по утрам спешила на службу в своей ярко-красной машине, которую любовно называла «гейшей», возможно из-за японского происхождения последней.

Это утро, как и все остальные, ничем примечательным не отличалось. Запарковав автомобиль на стоянке возле здания, где находился офис и пикнув сигнализацией, Катя нежно пожелала своей блестящей красавице «не скучать» и потянула ручку входной двери на себя. Кивнув головой охраннику, каждое утро первым встречающему ее у входа, она направилась к своему кабинету.

В приемной ее встретила секретарь-референт Любочка  уже полностью погруженная в компьютер. При виде Кати она тут же оторвалась от монитора, чтобы произнести: «Доброе утро, Екатерина Андреевна». «Здравствуй, Любочка», – ответила Катя, заметив лукавый огонек в голубых глазах девушки. Немного помедлив, она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. На ее столе лежала красивая белая роза на длинном толстом стебле без колючек, с темно-зелеными блестящими, словно восковыми листочками, будто только что срезанная с куста. Бутон был крупным и внешние лепестки его только-только начали раскрываться. Цветок еще сохранил мелкие капельки влаги, как будто от дыхания. Он не был завернут ни в упаковочную бумагу, ни украшен ленточками – все это только испортило бы естественную красоту и совершенство. Его бутон лежал на небольшом белом листе бумаги, исписанном аккуратным ровным почерком. Катя подняла розу и, вдохнув тонкий нежный аромат бархатных белых лепестков, начала читать:

Откуда ты, виденье вечности иль жизни луч нежданный?

Прими меня как радость или утешеньем бед.

Каким, однако, нищим был я без тебя, желанной!

Бессмертным стану с твоего согласия в ответ.

Несколько раз перечитав строчки и прижимая цветок к груди, Катя отвернулась к окну и задумалась.  Примерно месяц назад она вошла в кабинет и увидела лежащую на столе роскошную белую розу. Любочка на вопрос о ней только пожала плечами и сказала, что цветок появился раньше нее.

С тех пор, ежедневно приходя на работу по утрам она обнаруживала на своем столе розы, обязательно белые и самые свежие. Со временем к цветам стали прилагаться записки с трогательными недурно сложенными стихами. Никаких подписей и приглашений на ужин в посланиях никогда не было. Были только красивые строчки о любви. За ней  никто раньше так красиво и романтично не ухаживал. К тому же личность неожиданного поклонника была покрыта тайной и это разжигало еще больший интерес. Ей нравились стихи и вообще вся атмосфера развития этого романа. Каждое утро, спеша на работу, она ловила себя на мысли о том, что подходя к кабинету, участив шаги, гадает – увидит ли сегодня снова ставшую уже ожидаемой и желанной белую розу.

Она могла только строить предположения по поводу личности тайного воздыхателя. Так как коллектив фирмы был преимущественно мужской, Катерина терялась в догадках. Все мужчины были к ней доброжелательны и милы, так что распознать среди них того, кто так преданно и безответно влюблен, как ни старалась, она не смогла, а бедный поклонник упорно не желал признаваться. «В конце концов»,– думала Катя, – «не будет же все это длиться вечно. Он мужчина, так пусть будущее будет в его руках». Засыпая, она все чаще рисовала в своих мечтах фантастические картинки, по-своему трактуя развитие так неожиданно начавшегося сюжета и, конечно же, самого героя – непременно высокого, широкоплечего, с добрыми глазами и сильными руками.

Катя хорошо запомнила   число – 13 июня. В тот день  ее ждала не обычная  белая, а алая роза и короткая записка: «Сегодня, в 20.00 часов я буду ждать Вас у ресторана «Вольтер». Пробежав глазами приглашение, она медленно опустилась в кресло. Сердце бешено колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Она долго ждала  этого дня, но на самом деле оказалась не готова к реальной встрече с тем, о ком так много думала в последнее время и видела в своих снах. Катя перечитывала строчки снова и снова, переводя взгляд на чудесную красную розу и обратно, пытаясь прийти в себя, унять волнение и сосредоточиться.

Работать в этот день конечно она не могла. В голове роились мысли, понятные любой женщине в ее ситуации – «что надеть?» и «как я буду выглядеть?». Едва досидев до пяти часов, Катя умчалась в парикмахерскую, забыв предупредить Любочку, что сегодня ее уже не будет. Пока мастера прически и маникюра занимались ее головой и руками она усиленно перебирала в уме все свои  туалеты, пытаясь найти оптимальный вариант. Но вернувшись домой через два с половиной часа, она обнаружила, что до долгожданной встречи у нее осталось в запасе всего лишь тридцать минут и долго мучиться над выбором костюма из ее  многочисленного гардероба у нее просто не осталось времени.

Дрожащими от не проходящего волнения руками она никак не могла справиться с зажимом, чтобы застегнуть на шее изящное колье из желтого золота – не броское и очень элегантное, которое прекрасно подошло к маленькому черному платью с закрытым воротником-стойкой и короткими  рукавами. Небольшая сумочка и туфли, купленные месяц назад во время одной из командировок в Париже, дополнили туалет, который в целом удовлетворил Катерину, придирчиво разглядывающую свое отражение в огромном старинном  зеркале.

В последний раз кое-где подправив макияж и слегка тронув за ушами любимым ароматом от «Givenchy», она взглянула на часы и ойкнула: стрелки показывали ровно восемь. Успокаивая себя тем, что хорошее воспитание не позволяет девушке  прийти на свидание точно в назначенное время, а значит, у нее есть ее положенные десять минут, за которые она как раз успеет доехать туда, куда позвал ее неизвестный, но уже почти любимый принц, она летела по улицам города, нарушая правила дорожного движения, не замечая  светофоров, удивленно моргающих красными глазами, других машин, отчаянно сигналящих красной  «Тойоте», то и дело выскакивающей на встречную полосу и испуганных пешеходов, которые как воробьи шарахались в разные стороны и ругали сумасшедшего водителя.

Ровно в десять минут девятого Катя затормозила у входа в ресторан «Вольтер». Вышколенный служащий  вырос словно из-под земли у дверцы автомобиля, ожидая, когда дама позволит запарковать ее машину. Отдав ключи, Катерина направилась к стеклянным дверям, озираясь по сторонам. Подъезжая, она надеялась тут же увидеть ожидающего ее мужчину и была уверена, что обязательно его узнает. Но как же велико было ее удивление и разочарование, когда у входа в ресторан она не обнаружила ни одного знакомого мужского лица, ведь почти всех сотрудников  она знала лично. Ее удивление стало перерастать в беспокойство, а затем досаду, когда постояв минут десять на улице, она поняла, что свидание не состоится. Никто ее не встретил и не ждал, а она так спешила на это первое свидание, надеясь, что наконец-то судьба ее переменится.

Катерина меряла шагами асфальт и чувствовала себя ужасно неуютно, ловя недвусмысленные взгляды подъезжающих посетителей. «Еще немного», – подумала она, – «и меня начнут «снимать»». Чтобы расставить последние штрихи и не жалеть впоследствии о несделанном, девушка вошла вовнутрь, окинула внимательным взглядом горящий светильниками и отполированными приборами зал, полный нарядных посетителей, и, не найдя того, кого искала, решительным шагом вышла на улицу. Расторопный служащий без слов понял выражение лица красивой одинокой леди, вот уже полчаса нервно ожидающей кого-то и потерявшей терпение, и быстро подогнал ей автомобиль к тому моменту, когда дама приняла решение уехать из этого несчастливого для нее места.

«Ну и дура же ты, Катька», – обозвала она себя, повернув ключ в замке зажигания и рывком тронувшись с места. Огоньки рекламных вывесок, витрин и ранних фонарей мелькали по сторонам и раздражали своей радостью.  «Купилась  на цветочки и стишочки, чтобы выглядеть полной идиоткой. Явилась на свидание, а кавалер-то тю-тю!» – продолжила она уже вслух, не сдерживая эмоции и заглушая звучащую в салоне музыку. «Хорошо, что никто из знакомых не видел – вот была бы история! Будем надеяться, что Этот…» – она запнулась, пытаясь верно подобрать подходящий  синоним к слову «мужчина» и не найдя достойного существительного ограничилась вежливым местоимением «этот», – «Этот окажется порядочным человеком и не раструбит среди коллег о том, как ловко смог он «охмурить», или как там они это называют, неприступную красавицу и записать на свой счет очередные столько-то очков».

Добравшись, наконец, до дома и накручивая себя таким образом все больше и больше, Катя почувствовала себя самой несчастной и смертельно уставшей. Не раздеваясь, она плюхнулась на диван и, скинув туфли, вытянула ноги. Чтобы успокоиться немного помедитировала, но видя, что это не помогает, достала лежащий рядом на столике пульт и включила телевизор. Экран послушно засветился и изобразил диктора, бесцветным голосом читающего новости прошедшего дня. Катя безучастно взирала на движущиеся картинки, продолжая мысленно ругать и жалеть себя одновременно. Через какое-то время самобичевание стало ей надоедать, а на смену ему подступило непреодолимое чувство голода. Катюша вспомнила, что с самого утра ничего не ела и легко соскочив с дивана побежала на кухню. Подождав несколько минут, пока микроволновка  разогреет пиццу, она налила полный стакан томатного сока, взяла в другую руку тарелку с ужином и вернулась в комнату.

По несколько тревожному голосу диктора Катя поняла, что подошла очередь криминальных  сообщений и, заинтересовавшись оперативными съемками на экране, подсела поближе к телевизору, запивая итальянский пирог большими глотками сока. Но в следующее мгновенье она почувствовала, что еда застряла у нее в горле и она не может ни проглотить, ни вздохнуть. Вытаращив глаза и увеличив громкость почти до предела, она уставилась на экран, где молоденький журналист вел репортаж с места события: «Сегодня вечером, буквально пару часов назад наш город был потрясен  неслыханно дерзким и жестоким преступлением. У входа в здание, где расположен головной офис одной из крупнейших финансовых компаний страны, на виду у десятков прохожих и служащих был убит генеральный директор этой фирмы Вячеслав Львович Белых. Откровенный беспредел и наглость преступников, осуществивших вооруженное нападение на главу компании просто шокирует. Господин Белых направлялся к своей машине, когда из затормозившего рядом джипа с тонированными стеклами раздалась автоматная очередь, а через пару секунд автомобиль скрылся из вида. Врач «скорой помощи» констатировал мгновенную смерть господина Белых от многочисленных огнестрельных ранений»…

Далее шли подробности страшного происшествия, но Катя их уже не слышала. Она сидела в одной позе с посудой в руках, оглушенная этим кошмаром. Славу Белых, молодого тридцатипятилетнего генерального директора, она знала давно. Именно по его протекции она получила свою  должность. Их родители были хорошими знакомыми и Катя с Вячеславом кроме работы часто встречались на различных светских тусовках. Он был очень приятным молодым мужчиной – высоким, симпатичным брюнетом с серыми глазами, острым взглядом и волевым подбородком. Чарующая улыбка, открывающая два ряда белоснежных зубов, сводила с ума всю женскую половину подчиненного ему коллектива, когда он появлялся на службе одетый «с иголочки», безупречно выбритый, раздающий точные немногословные распоряжения приятным низким голосом.

Кате вспомнился вдруг один вечер – не то юбилей, не то чья-то свадьба, где в числе приглашенных были семьи Трубецких и Белых. Слава тогда произнес замечательный тост в честь виновника торжества. Гости еще так долго ему аплодировали. А тост был в стихах… И очень красивый… В этом месте мысли Кати почему-то остановились и не хотели двигаться дальше.  «В стихах»… – повторила она и почувствовала, как на глаза навернулись слезы, обжигающие щеки и мешающие  смотреть на экран, где показывали фотографию Вячеслава Львовича Белых.

Мысль, которая начала пробиваться сквозь море нахлынувших эмоций и которую Катя упорно и сознательно не подпускала последние несколько минут, все же сложилась в неопровержимый факт. «Неужели это он присылал мне каждый день цветы и писал стихи – такие нежные и добрые», – не могла поверить себе Катя, шепча и глотая слезы.  «Так вот почему он не пришел на свидание! А я не смогла распознать его. Я ругала его, в то время как он»…  Девушка бросилась на диван, уткнув лицо в подушку и громко разрыдалась, давая волю слезам и снимая напряжение, длившееся целый вечер и измучившее это молодое тело.  «Ну  почему», – всхлипывала она, – «почему так случилось? Счастье подошло так близко, помахало рукой и исчезло, разбив на мелкие кусочки все мои мечты. В первый раз я кажется полюбила кого-то по-настоящему, пускай даже не видя его, но сердце не обманешь. И вот все рушится даже не успев начаться». Вдоволь наплакавшись, Катя не заметила, как уснула здесь же, на мягком диване, под негромкое бурчание телевизора и тихие ночные звуки редких автомобилей за темным окном.

Проснувшись на следующее утро, Катя увидела шипящий пустым экраном включенный телевизор и вспомнила все события предшествующего вечера. Нахлынувшие вновь переживания испортили ей настроение. Но жизнь шла дальше и она должна была привести себя в порядок, чтобы появиться на службе как обычно – красивой и собранной.

Ровно в девять Катя вошла в офис. Сотрудники, встречающиеся ей на пути, вежливо здоровались и старались не смотреть в глаза, пряча друг от друга общее горе. Любочка подняла на нее припухшие заплаканные глаза.  «Здравствуйте, Екатерина Андреевна», – произнесла она. То и дело роняя на стол карандаш, спросила: «Вы уже знаете?» Опережая дальнейший рассказ о случившейся трагедии и боясь не справиться с эмоциями, которые непременно выйдут из-под контроля, как только Катя  начнет переживать все заново да еще дополненный не очень приятными подробностями, она резко пресекла свою помощницу: «Я все знаю, Люба, давай перейдем к делам».

Подписав кое-какие документы, проверив электронную почту и отправив пару писем, Катя попросила приготовить ей крепкого черного кофе без сахара – нервы начинали приходить в норму. Через пять минут в кабинет вошла Люба с маленьким серебряным подносом в руках,  на котором  дымился  ароматный напиток. Поставив его на стол, она задержалась, желая что-то спросить. Катя подняла на нее вопросительный взгляд.  «Екатерина Андреевна», – начала Люба, – может я не должна задавать Вам подобные вопросы, но речь идет о жизни и смерти». «Ничего себе, начало дня», – подумала Катя и сказала: «Говори скорее, у меня мало времени, через двадцать минут важная встреча».

– Екатерина Андреевна, среди Ваших знакомых случайно никого  нет с первой группой крови и отрицательным резусом?

– У меня первая группа, резус отрицательный, а что случилось?

– Видите ли, Екатерина Андреевна, вчера вечером погиб Вячеслав Львович…

– Знаю.

Катя начала нервничать.

– Я не договорила. Так вот, вместе с ним был убит телохранитель и ранен наш охранник Игорь. Звонили из больницы и просили найти донора для переливания крови с этой редкой группой. Никто из наших мужчин не подходит, а парень в критическом состоянии. Если в ближайшие часы кровь на найдется, он может погибнуть.

Ни секунды не раздумывая и точно размеряя все свои  движения, Катя быстро поднялась из кресла и двинулась к выходу.  «Куда ехать?» – спросила она. Девушка протянула ей уже приготовленный листок с адресом больницы и, проводив взглядом удаляющуюся фигуру, прошептала: «Слава Богу»!

«Вы очень вовремя подоспели», – встретил Катерину доктор с аккуратной бородкой и очках в золотой оправе, – «у юноши очень тяжелое ранение, большая потеря крови и редкая группа, к тому же резус отрицательный. Он со вчерашнего вечера в коме и ни разу не приходил в сознание. Так что вся надежда на Вас. Пойдемте». Врач провел ее по коридору, держа под руку, в какую-то комнату, где на Катю надели стерильные зеленые бахилы, халат и шапочку. Следуя во всей этой непривычной одежде за медсестрой, она попала в реанимационную палату, где стояла только одна кровать. Ее окружали какие-то аппараты с мониторами, цифрами и скачкообразно бегущими зелеными линиями, которые тихо пикали. «Ложитесь сюда, Екатерина Андреевна», – произнесла медсестра и указала на стоящую рядом высокую кушетку. Катя легла и стала наблюдать за приготовлениями к предстоящей процедуре. Проверив кровь на совместимость и убедившись, что все в порядке, медсестра посоветовала Кате не смотреть на манипуляции с иглами и думать о чем-нибудь постороннем. Только сейчас Катя вспомнила, что всегда до ужаса боялась крови и уколов, а тем более внутривенных. Она никогда не сталкивалась с больницами, если не считать плановых прививок и уже конечно, ни разу не сдавала кровь в качестве донора. Почувствовав тонкий, почти безболезненный укол на сгибе руки, и отметив, что оказывается это не так уж и страшно, повернула голову и посмотрела на человека, к которому сейчас струилась по трубочке ее кровь. В полуметре от нее накрытый до пояса чистой простыней, лежал  молодой мужчина. Несмотря на жуткую бледность и синие круги под закрытыми глазами, Катя безошибочно узнала его. Это был Игорь – симпатичный охранник, ежедневно здоровающийся с ней при входе. Он всегда улыбался и придерживал дверь как настоящий джентльмен. «Бедненький», – подумала она.  «Как же тебе не повезло! Или наоборот – повезло? Кое-кто погиб, а у тебя еще есть шанс, как говорит доктор. Так ты уж не подкачай», – направила она ободряющие мысли в сторону неподвижно лежащего человека.

Проверив, что процедура идет, как положено, медсестра вышла из палаты, оставив их одних.

Минуты тянулись медленно и под шум аппаратов Катя начала проваливаться в сон. Но вдруг участившееся пиканье монитора, отслеживающего частоту сердечных сокращений, вернуло ее к действительности, и она услышала рядом с собой тихий шепот:

– Откуда ты, виденье вечности иль жизни луч нежданный?..

          Не поверив своим ушам, она чуть не свернула шею, крутя  головой во все  стороны в поисках того, кто это сказал.

Слова еле слышно слетали с бледных пересохших губ:

 – Прими меня как радость или утешеньем бед…

Ресницы Игоря дрогнули, он, с трудом повернув голову, посмотрел на Катю и продолжил:

   – Каким, однако, нищим был я без тебя, желанной…

Катя глядела на него широко раскрыв глаза, не в состоянии произнести ни слова.

Бессмертным стану с твоего согласия в ответ, -

Закончил четверостишие Игорь и улыбнулся уголками губ, обозначив на щеках чуть заметные ямочки.