Текст книги "Неприкаянная"

Автор книги: Ольга Соврикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Не нравится мне последний подарок графа. Ой не нравится! Когда его моя красавица надевает, камни так и вспыхивают. Она радуется, перед зеркалом крутится, а мне на душе так пакостно становится. Ей пятнадцать, мне восемнадцать, три года разницы, а такое ощущение, что все десять, и я прямо старухой на ее фоне себя чувствую. Глупый, избалованный ребенок. Читать умеет, писать умеет, как оказалось, причем очень красиво, с завитушками и вензелями, а больше ничем не интересуется. Ее даже слугами управлять не учили. Она не знает, как дом вести, где, сколько, почем, зачем… Вдолбили в голову, что богатой замужней леди нужно служить украшением, она и верит. Платья, ткани, рюши, воланчики, драгоценности, любовные романы и конечно же покушать – вот и все, что ее интересует. Сделали из девчонки глупого, жирненького поросеночка и рады. Послушная, управляемая, глупая, что еще надо?

Нет, она не злая, никого не ударит, не прикажет выпороть, просто папе пожалуется. А жалеть… Кого? Зачем? Не научены. Не умеет она этого. Мимо пройдет, и все. Тут у нее на глазах служанка сильно поранилась, так она мимо прошла и даже на помощь никого не позвала. Животных не любит, но зато знает, что какой цветок означает, какое сочетание цветов о чем говорит, и может составить из них целое послание. Причем как за этой красотой ухаживать, где и как они растут, ее совершенно не интересует. О чем ее родители думают? Ведь просидит в гостиной, провздыхает над романами всю жизнь. Может быть, это я чего-то не понимаю, а она будет жить в свое удовольствие и помрет счастливой? Вон маменька ее, как и доченька, не обращает внимания на то, что хозяин дома вместе со своими сыночками ни одну мало-мальски симпатичную особь женского пола мимо себя не пропускают, и ничего, счастлива.

Боги! Неужели мне так и придется изо дня в день, из года в год наблюдать за тем, как живет эта девушка! Один день будет похож на другой, и только изредка – гости, балы и приемы. Завезет ее маг в какое-нибудь захолустное поместье и будет навещать раз в год по обещанию. А я? Зачем я здесь? В чем смысл моего существования?

А камни-то раз от раза все ярче горят. Нет, что-то здесь не так. Подготовка к свадьбе началась. Согласовывали время, дату, список гостей, место проведения торжества и самое главное – приданое. Мама с дочкой обсуждали украшения и платье. Из города привезли портниху. Работа закипела. Ах, какие это были мучения для маленького колобочка! Стоять неподвижно с поднятыми руками дольше двух минут она не могла и сильно капризничала. Работа над платьем затянулась. Ланья скучала, а я впервые испытывала непередаваемое удовольствие от процесса. Почему? А потому что портниха явилась в замок Мирасвел не одна. Она и ее четыре помощницы не только работали, но еще и языками мололи не останавливаясь. За три месяца, пока они усердно трудились над подвенечным платьем и новым гардеробом, достойным столицы, я узнала не просто много, а очень много, почти все. Оказалось, что родовой замок виконтессы Ланьи находится вблизи крупного портового города Магри, на скалистом морском берегу, а здешний год дней на сорок короче нашего. В месяце сорок дней. В неделе десять дней. Часы и минуты из расчета один к десяти. Зима короткая и мягкая, лето теплое, осень на редкость дождливая, весна наступает очень стремительно. Преступность здесь низкая, но «сильный правит бал». Мир магический. Королевство Ауриндия имеет выход к морю. На побережье три крупных портовых города. Столица далеко. Имеется пять герцогских владений, но треть земель королевства принадлежит правящему роду. Земли в основном равнинные, их пересекают две крупные судоходные реки и два десятка речушек помельче. Общественный строй – Средневековье, огнестрельного оружия нет, воюют холодным оружием и магией. Магом является каждый второй, но по-настоящему сильных магов очень мало, а если точнее, то единицы. Количество одаренных со средним уровнем силы исчисляется всего лишь сотнями. Существуют школы магии и даже академии. Слабосилки получают образование дома. Знания и умения у них передаются по наследству, от старших к младшим. Многого они не могут, но вот зажечь огонь в печи, очистить платье, послать магическую весточку родным с помощью магического почтового пенальчика, помыть посуду, облегчить себе ношу, да и просто избавиться от пыли – это всегда пожалуйста. Пара-тройка слабеньких чудес за день – уровень всех слабосилков. В семье виконтов сильных магов не было, не было и середнячков. Мужская половина семьи кое-что могла, а вот женщин просто ничему не учили. Уровень их дара никого не интересовал, а зря. Судя по всему, когда-то давно в родне у мамочки отметились очень сильные маги, поскольку Ланья была одаренной и притом неслабой. Почему об этом никто не знал? Ну так она при папеньке и при маменьке с братьями никогда не капризничала. Только ее служанка и знала, как далеко и с какой силой летают вазы, как часто ломаются кресла и стулья, да все об стену, об стену, и почему в комнате молодой виконтессы цветы вянут в течение пары часов, никакая магия не помогает.

Время шло. Девушка трепетала от волнения, а камушки горели все ярче. Так переживала бедная, у нее ведь даже дебюта не было, ее ведь даже в свет ни разу не вывозили. А зачем? Все уже сговорено. У бедняжки аппетит пропал. Она даже два раза ужин пропустила. А жених не появился в замке своей нареченной больше ни разу. От него приходили весточки, подарки, цветы, но каждый раз они оставляли юную невесту разочарованной. Граф присылал ей книги, картины, ткани, магические артефакты, но вот драгоценностей больше не дарил.

Почему он так поступал, я поняла буквально вчера. Все оказалось очень просто. Маг хотел, чтобы его невеста носила кое-что определенное, а именно комплект драгоценностей с магической начинкой. Он наверняка уже устал ждать результата, и вот этот день настал. Стоя перед зеркалом, Ланьюшка надела весь комплект сразу. Раньше она частенько надевала то одно, то другое. Камни коснулись нежной кожи, налились светом, а затем ярко вспыхнули. Браслеты стали горячими, плотно прилегли к запястьям, колье превратилось в настоящий кружевной широкий ошейник, плотно обхвативший короткую шейку, серьги и кольцо уменьшились в размерах, и, наконец, вся эта красота начала просто вплавляться в кожу. Это было больно. Очень больно! Больно нам обеим. Слезы текли из ее глаз, но ни моргнуть, ни пошевелиться, ни закричать Ланья не могла.

Сколько это продолжалось, я не знаю, но наконец-то боль стихла. Драгоценности теперь казались просто нарисованными. Закрыв глаза, глубоко вздохнув, она, видимо, собиралась погромче заорать… И заорала, только не так, как ей бы хотелось. Вы когда-нибудь слышали дикий крик бешеной испуганной кошки? Вот! И кошка и крик были настоящими. В роли кошки – милочка Ланья. Всего мгновение прошло после того, как отступила боль, и вот уже перед огромным, во весь рост зеркалом стоит не испуганная толстенькая девушка, а бледно-рыжая, почти розовая кошка. Шерсть вздыблена, глазки выпучены, маленькие ушки прижаты к голове. А похожа она была больше всего на кота из мультфильма про попугая Кешу. Ну, на того, который говорит «Таити, Таити… Нас и здесь неплохо кормят». Бег в исполнении этого кота вы представляете? Колобок увидел бы, удавился от зависти! Лапки гребут, пробег измеряется в сантиметрах, а она еще и орет. Дальнейшие события поразили меня до глубины души. В спальню вбегает Тришка и тоже начинает орать.

– Ваша милость! Ваша милость! Где вы? Что случилось? – Кошка кидается ей в ноги, кричит, пытается вскарабкаться вверх по тяжелой юбке. Служанка взвизгивает и, оттолкнув ее ногой, начинает заглядывать во все углы, продолжая причитать: – Где же вы? Что эта кошка с вами сделала?

Вот могла бы, заорала бы ей в ответ: «Что, что… Съела!» Вот дура-то!

Так… Углы и шкафы проверены. Кошка схвачена за шкирку. Вопли продолжаются. Орет Тришка. Орет кошка. Все сбегаются. В замке переполох.

Глава 3

Не нашли девушку-красавицу! Все обыскали – от подземелья до чердака и не нашли. Волновались, глядя на кошку – удивлялись. Братцы высказали предположение, что кошку Ланья прятала и кормила как на убой. Зачем? Не смогли придумать. Утром отец семейства пригласил в замок мага. С обеда поиски возобновились. Не нашли. Маг, старый, сморщенный, седой старик, уверенно заявил, что молодая госпожа жива и находится в замке. На вопрос «где?» пожимал плечами да руками разводил. И тут, впервые за все время поисков, послышался голосок заплаканной маменьки:

– Нужно позвать графа Двардского. Он один из сильнейших магов. Он сможет! Найдет Ланьюшку.

К ней прислушались. Кошку посадили в большую клетку и крепко закрыли. Найдется виконтесса, а кошечка потеряется, что тогда делать? Жирное чудовище уже не орало. Дооралось. Охрипло. Кошка сначала все пыталась между прутьями пролезть. Да разве же у нее получится, с такой-то комплекцией? Испугалась девчонка сильно, даже от еды отказалась. За те два дня, пока жениха ждали, только водичку и пила. Мне ее даже жалко стало. В чем ее вина-то? За что так сурово? Это наверняка суженый виноват. А кто еще? Ну не нравится невеста, так что? Перевоспитай. Научи. Откажись от нее, в конце-то концов. Она ведь совсем девчонка еще, глупая, доверчивая. Ее ведь растили, как цветок оранжерейный. Немного ласки, чуть-чуть строгости, толику настойчивости и, глядишь, расцвела бы девушка на загляденье завистникам и злопыхателям.

О-о-о! Явился. Как хорошо, что все в расстроенных чувствах и клетку из кабинета папочки убрать забыли. Вот сейчас мы с Ланьей можем наблюдать за представлением в первых рядах. Папочка охает, маменька плачет, братцы сидят, насупились, маг тревогу изображает. Глянь, выдержка какая, даже глаза на клетку ни разу не скосил. Расспросы, допросы, предположения. Четыре часа уж прошло, а воз и ныне там. Исчезла, и все дела! Как была – в платье, в туфельках и драгоценностях, так и пропала. Более ничего с собой не взяла, да и не пропало больше ничего. Кошка только вон появилась… И где раньше пряталась?

Граф-то молодец. Выслушал, посочувствовал и занялся поисками. Глянь-ка, действительно магичит… А нити магические к клетке тянутся, только вот не видит их никто, а у Ларена глазки от удовольствия блестят. Все наверняка думают, что от слез. Ага, как же… Вот если он еще и слезу пустит, то я признаю его лучшим манипулятором королевства. Не выдавил… Не смог, но трагизму в голосе добавил и заверил виконта и его семью в том, что девушки в замке уже нет, но она жива, а потому он подключит к ее поискам лучших людей и вместе со всеми будет ждать ее возвращения хоть до скончания века. По его словам выходило, что ее похитили при помощи магии, а потому расследование и поиски легкими не будут, но он согласен ждать и помогать чем только может. Взамен же он просит отдать ему любимицу Ланьи, Рыжульку, обязуясь заботиться о кошечке, пока невеста не отыщется. Ну что, поверили. Отдали.

Едем! В карете. Кошка по-прежнему в клетке. А маг-то… Вздохнул с явным облегчением и, глядя на нее, улыбаться начал. Вот как улыбнулся, прям красавчиком стал, глаз не отвести. Глянь, клетку открыл. Кошку на руки взял, а она, дурочка, в глаза ему заглядывает, мяукает жалобно так, а он молчит и ласково ей пальцами ушки оглаживает. Минут двадцать молчал и вдруг заговорил. Объяснит? Да…

– Ну что, Ланьюшка, испугалась? Не нравится тебе все это? А уж как мне не нравится! Виноват я перед тобой, но и ты меня пойми. Я маг. Один из сильнейших. А тут такое… Запомни, моя девочка, никто и никогда не будет указывать мне, что делать, ни род, ни дед, ни отец. И женюсь я только тогда, когда сам захочу, и на той, на которой захочу! Снять с тебя заклятие смогу только я. Разглядеть в этом облике человека тоже смогу только я, потому как никто из ныне живущих магов даже не подозревает о такой возможности. Попали мне как-то по случаю в руки свитки древние, вот из них я и узнал много интересного и занимательного. Раньше маги миром правили. Они же наказания придумывали и осуществляли, а потому у каждого мага были вот такие зверушки. Только я, извини меня, невестушка, держать тебя при себе не буду, не хочу. Не нравишься ты мне, некрасивая ты и кошка из тебя получилась просто отвратительная, а значит, придется тебе отныне самой о себе заботиться. Но ты не бойся, я доработал это заклинание. Моя магия не даст тебе умереть от ран. Заживать на тебе все будет очень быстро, и доживешь ты до старости. Колечко у меня на мизинце, маленькое такое, неприметное, я его к твоей душе привязал, всегда поможет найти тебя, но только мне. Остальные маги, если папочка твой будет их нанимать, смогут только сказать, что живая ты. Научит тебя жизнь попрошайничать, прятаться, мышей ловить, съестное воровать, охотиться. Похудеешь. Может, даже в дом кто пустит, пожалеет. Если, конечно, пользу приносить научишься.

Копыта лошадей застучали по булыжной мостовой, это мы, наверное, в город въехали.

– Ну, прощай, моя хорошая. Удачи тебе! Возможно, через пару-тройку лет встретимся.

Дверь кареты приоткрылась, сжались, словно клещи, крепкие пальцы, и вот она, свобода. Канава, в которую он выкинул кошку, была неглубокая, но грязная и вонючая. Жители трущоб не отличались чистоплотностью, и потому мы с Ланьей угодили в нечистоты. Спасибо не захлебнулись в этой гадости. Теперь она больше не была рыжей, она была черной, со слипшейся от грязи шерстью, но все такой же толстой и оттого еще более гадкой. Не осознав глубины той пропасти, в которую угодила, Ланья, выбравшись на дорогу, кинулась под ноги людям, спешившим до наступления сумерек закончить свои дела.

Это было больно. Очень больно. Люди спотыкались об нее, ругались, а самое главное, били, отшвыривали, наступали. Душераздирающий крик животного никого не разжалобил, только разозлил. Дети – это худшее, что могло случиться в тот вечер. Они кидались камнями, таскали за хвост, били палками.

И вот наконец на город опустилась ночь. Она не кричала. Больше не кричала. Ни впивающиеся в бока острые колючки кустарника, под которым она наконец-то смогла спрятаться, ни боль в отбитых ребрах, ни даже сломанная лапка не могли теперь заставить ее плакать. Ее боль – моя боль. Если бы только я могла с ней разговаривать. Если бы только она могла меня услышать… Маленькое пухлое тело сотрясала крупная дрожь. Замерзшая, мокрая, голодная, она замерла, тяжело, с хрипами дыша. Странное, необъяснимое оцепенение охватило ее. Ни о чем не думала и ничего не хотела. Изнеженная домашняя девочка не умела и не хотела бороться за свою жизнь, а я не хотела умирать второй раз так быстро и безропотно.

Наступившее утро принесло облегчение измученному телу. Шерсть высохла, лапа срослась, ребра больше не болели. Не обманул маг. Но это ничего не изменило, даже желание пить и кушать не помогло. Кошка спряталась ото всех, и от жизни тоже. На третий день нашей бродячей жизни пошел дождь. В осколки разбитого глиняного горшка, лежавшие неподалеку, набралась вода. Я бы попила, она не стала. Эта дура решила умереть, а я хотела жить, хотела отомстить, наказать, доказать ему ошибочность его решения. Пять дней. Она продержалась пять дней, и то наверняка только благодаря магии артефактов, но они не могли заставить ее встать и пойти, они не могли ее напоить и накормить, они не могли заставить ее хотеть жить.

На шестой день я проснулась в теле кошки одна. Я больше не слышала ее мыслей, с трудом чувствовала ее тело. Оно теперь подчинялось мне. Ах, каких огромных усилий стоило мне сделать всего несколько движений, но я сделала их, добралась до воды. Я буду жить! Назло жестокому и такому равнодушному магу. Буду. А он теперь с полным правом может считать себя убийцей, ведь он действительно убил ее, молоденькую, глупую домашнюю девчонку, вся вина которой заключалась лишь в том, что именно ее выбрали ему в жены. Она нашла в себе силы для того, чтобы уйти, а я для того, чтобы остаться.

Глава 4

Куст, под которым я пряталась, рос в маленьком дворике заброшенного дома, от которого только и осталось, что три стены и часть крыши. Но зато у дома был подвал. Пусть вход в него был засыпан обломками полностью обвалившейся стены, но я ведь не человек, а потому небольшой щели мне вполне хватило, чтобы через нее проскользнуло мое тощее теперь тело. А полезла я в эту щель лишь потому, что именно оттуда тянуло прохладой и пахло водой.

Мне повезло. Подвал был не очень большой, но, судя по всему, раньше он был частью большого подземелья. Несколько сбитых стеллажей, больше похожих на полати, были абсолютно пусты, но у дальней стены слышалось журчание воды. Я нашла ее, чистую, свежую, холодную и очень вкусную. Медная, по всей видимости, трубочка торчала прямо из крепкой еще каменной стены. Вода текла из нее тоненькой струйкой, скапливаясь в небольшой чаше, выдолбленной в центре массивного камня. На первый взгляд камень и чаша казались единым монолитом, но вода через край не переливалась. Я не стала разбираться, почему это происходит, а просто припала к воде, как путник, чудом пересекший пустыню. Лишь через несколько часов я смогла отойти от воды, решившись обследовать свое временное пристанище. Пахло плесенью, пылью, грязными тряпками, но вот крысами не пахло, и воздух был довольно свежим. Зрение мое подстроилось к полутьме, и я, не напрягаясь, заметила кучу тряпок в дальнем углу и ржавые цепи, закрепленные на противоположной стене. Все? Нет, не все. По полу, причем каменному полу, тоненькой струйкой сквозил воздух. Из этого каменного мешка есть еще один выход. Интересно. Сверху остатки развалюхи, а внизу… Но это не по моим силам и возможностям. Не разгадать мне этот секрет. Много ли сможет кошка, да к тому же еще и полудохлая! А еще кушать очень хочется, и, пока я могу двигаться, мне нужно срочно найти где, а главное, чем закусить.

Далеко идти не пришлось. Нужно было всего лишь выползти из подвала и перейти на противоположную сторону узкой улочки. Ночь на дворе не мешала, а помогала. Меня, такую маленькую, такую грязную и тощую, тенью скользящую вдоль хлипкого забора, не замечал никто. Запаха кошек я поблизости не ощущала, а вот собаки в городе определенно были, и одна из них сейчас громыхала цепью справа от меня, в соседнем дворе. Если судить по грозному окрику и запаху, хозяин принес своему грозному сторожу пищу. Нужно посмотреть на сторожа. Может, поделится? О-о-о! Большая псина! Но все равно поделится. А что делать? Жизнь такая непредсказуемая штука.

Огромный, по сравнению со мной, лохматый кобель учуял мое присутствие сразу, стоило только протиснуться между досок забора, и рванулся ко мне. Бежать? Черта с два! Я есть хочу, а когда я злая и голодная, что мне какая-то собака! Подскок – и вот уже мои лапы обхватывают собачью голову, крепко вонзаясь когтями, а зубы впиваются в нос. Обиженный визг местного бобика оглашает всю близлежащую территорию, но хозяин на помощь не спешит, а пес, скуля от боли, безуспешно пытается меня сбросить. Не получается. Зубы сжимаются чуть крепче – и вуаля! Поза подчинения в его исполнении выглядит просто великолепно. Как она выглядит? Проигравший и признающий силу своего противника ложится на живот, голову кладет между вытянутых передних лап. Медленно ослабляю свой захват, внимательно наблюдая за реакцией пса. Вскочит? Нет, лежит и лишь поскуливает. Обидела тебя, маленький, хороший мой… Всегда любила собак. Трусь об его морду, давая понять, кто тут теперь главный, и зализываю пострадавший нос. К собачьей чашке подходим вместе. Мне разрешают выбрать понравившиеся кусочки. Уйти в свое убежище не смогла, силы к концу подошли, но и так неплохо. Будка у моего нового друга крепкая, любит его хозяин, да и сам он просто душка. Наглею окончательно, залезаю в нее вместе с псом, пытаюсь устроиться у него под боком и застываю в полном ошеломлении. Огромной пастью очень осторожно меня берут поперек тела и укладывают между передних лап. Все. Я сплю. Меня вылизывают. Жизнь удалась.

Ой… Какой большой! Это же как сильно жрать надо было хотеть, чтобы на такого монстра врукопашную полезть? А я почти чистая! Какая прелесть. Собачка, я тебя люблю. Иди обниматься будем, а то проснулась, а тебя нет. Ходят тут всякие, спать мешают, собачку мою волнуют. Вон как старается, лает как надрывно. Где уже этот хозяин? Глухой, что ли? Пришли к нему, а он и носа не кажет. Мой песик ведь может и устать, охрипнуть. И этот тоже, приперся… Стоит, ждет. Сколько можно над бедной животиной издеваться, или ближе бы подошел уже, или бы топал туда, откуда пришел. Ну, наконец-то хозяин нарисовался. Домик бедный, заборчик хлипкий, а рожа у хозяина, как луна на небе, а луны-то в этом мире две, ночью увидела – на пять минут забыла, куда шла. А красавец мой лохматый замолчал и пить побежал. А я подожду немножко. Зачем себя красивую лишний раз демонстрировать. Люди они ведь как? Меньше знают – лучше спят. А сама я уже к людям не отношусь и потому разговор гостя и хозяина слышу очень хорошо, да и спать мне лишняя информация не помешает, а вот выжить поможет.

Новости оказались интересными. В город приехал отряд столичной стражи. Начались поиски и облавы. Ищут молодую виконтессу. За помощь в поисках и полезную информацию обещают вознаграждение. Трясут бордели, нищих, местных магов, на улицах хватают всех, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Круто взялись. Только зря все, некого уже искать. Ушла девочка. Может, и правильно сделала. Граф-то рассчитывал на долгие годы поисков, а тут на тебе… Сделают повторный магический поиск и определят, что искать уже некого. Вот тогда он и попляшет. Чтоб тебе, тварь такая, новую жену подыскали, старую, страшную и обязательно сволочную, а если она еще и королевской крови окажется, так совсем хорошо будет. Ее исчезновения не простят и просто так не спустят, да и охранять будут, как сокровищницу. Боги, если вы есть! Облагодетельствуйте красавчика, будьте добры!

А зачем и почему обо всем этому мордатому рассказывают? Э нет… Докладывают. Как интересно… А что? А где? А почему?

Два дня я отсыпалась и отъедалась, встав на постой у моего Бобика, а на третий начала оживать. Оглядела себя родимую и ужаснулась: шкура лишняя на боках висит, лапы слабые, мышцы дряблые, когти неточены, зубы нечищены, вот только морда умытая. Бобик на день несколько раз умывает, чудо мое лохматое. Был бы человеком, влюбилась бы! Так, главное… Если я теперь хозяйка данного тела, значит, придется именно мне все исправлять. Начнем тренировки. Сильные ноги и острые когти еще никому не мешали.

А все же, как хочется к луноликому мужику в дом заглянуть! Почему ему по нескольку раз в день всякие темные личности отчитываются, а? Так, сначала ноги, а то, случись что, и убежать не смогу. Утро наступило быстро. Еще на рассвете я без особых проблем выбралась из города. Примыкавший к городским стенам жидкий лесок прекрасно подошел для моих целей, но, прежде чем начать тренироваться, я решила найти воду. Нашла. С большим трудом, но нашла. В маленьком узком овражке, в корнях огромного дерева, маленький такой ключ из земли бил. Вот неподалеку от него я и решила обосноваться, но именно в тот день больше ничем заниматься не стала. Переоценила свои силы. Насилу назад к Бобику добралась. А он, солнышко мое ненаглядное, и покушать мне оставил, и массаж языком сделал. Но все же как мне плохо ни было наутро, но за город я все-таки опять выбралась. Добралась до лесного исполина. Попила водички. И отправилась обратно. И так целых десять дней. На одиннадцатый день почувствовала, что я, добежав до дерева, совсем не устала, и приступила к тренировкам. Первые дни просто бегала, потом бегала и прыгала через препятствия, затем начала использовать для тренировки деревья. С ветки на ветку, с разбега, без разбега, удар, подскок, еще удар и, наконец, охота. Оказалось, что охота дело трудное и непростое. Все меня неуклюжую слышат, видят и чувствуют. Раньше, владея своим собственным телом, я была не просто воином, а умелым воином. Могла пройти, не потревожив пылинку, а это тело слабое, неуклюжее, с другими возможностями. Расстройство одно. Хорошо Бобик кормит, а то я бы уже с голоду сдохла, а ведь пора бы собаченьке моей и гостинцы начать таскать. Сколько можно объедать животину? Но сначала луноликий.

Этот день настал. Проскользнуть за спиной хозяина моего Бобика, пока он корм в его чашку накладывал, не составило никакого труда. Да и спрятаться там, куда я попала, можно легко и просто. Я и спряталась под старым шкафом. Зашел в дом мужик, захлопнулась дверь, и начались чудеса. Домик, снаружи казавшийся очень маленьким, и внутри был таким же. Сразу за входной дверью начиналась жилая комната, она же кухня, она же прихожая. Печь, стол, лавка, узкая кровать, заправленная потрепанным жизнью, но чистым покрывалом, и шкаф для вещей. Немногочисленная посуда стояла на полках, висевших на стене возле печи. Единственное окно закрывала плотная темная занавеска. А еще сундук с магической начинкой. Все! Я чуть было не разочаровалась. Стоило сюда лезть для того, чтобы разглядывать это убожество. Вот только сундук…

А ларчик просто открывался… Ничего интересного он собой не представлял. Обычный холодильник в моем понимании. Луноликий когда крышку приподнял и чуть запотевший кувшинчик достал, то по запахам, волной прокатившимся по домику, стало ясно, что достал он для себя что-то вроде пива, а еще там есть мясо, рыба и даже молоко. Запасливый какой. Стемнело почти, а он свет не зажигает. И чем они здесь по вечерам занимаются? Сядет на лавку, вдарит по пиву и спать, что ли, ляжет? А я тут вот, под шкафом, спать буду? Без Бобика? Мы так не договаривались. О-о-о… Нет, не сел и не лег, к шкафу потопал, сейчас раздеваться будет. Фу-у-у! Нет, не раздевается. Носом в пустой угол уткнулся, кувшинчик к себе прижал и скребется там в темноте. Сам себя наказал, что ли? Детство вспомнил? Ой! Дверь, дверь… Дверь! Только она узкая какая-то, но зато массивная, на петлях совершенно бесшумно поворачивается и прилегает очень плотно, потому как по полу от нее воздухом совершенно не тянет.

Как же хорошо, что люди под ноги почти не смотрят, и как же хорошо, что у любого животного слух и обоняние во много раз лучше человеческих. Вот я мало того что буквально под ногами у мужика проскользнула, так еще и заранее услышала, что там, куда собираюсь проскользнуть, кто-то есть и, судя по дыханию, этот кто-то на дверь точно не смотрит. Я оказалась права, но лучше бы я ошибалась. Дверь за мной закрылась сама. Хват, так звали луноликого его гости, к тому времени уже спустился по лестнице вниз и пропал из виду. Спустилась по тускло освещенной лестнице из десяти ступеней и я. Прижимаясь вплотную к стене, стараясь двигаться как можно более осторожно, выглянула из узкого, короткого тоннеля и обмерла. Слов нет. Такие хоромы! Под стареньким домиком? А кладка стен такая же крепкая и древняя, как и та, куда я пить лазила.

Большая комната была плохо освещена, зато богато обставлена. Посмотрев чуть раньше на обстановку в замке Ланьи, я вполне могла сравнивать. Так вот, все в этом помещении было в разы дороже – и мебель, и ковры, и гобелены, покрывающие стены. Стол, шкафы и кресла были просто произведениями искусства. Откуда? Наследство? Или сам добыл где? А вот еда на изысканных тарелках была самая обычная, вот только тот, для кого ее, судя по всему, приготовили, не хотел есть. Он умирал. Тяжелое с хрипами дыхание, бледная, покрытая испариной кожа, мутный взгляд прекрасных глаз и запах смерти. Все вокруг было просто пропитано им. Не знаю, сознавали это люди или нет, но я, раз вдохнув, с полной уверенностью могла сказать, что до утра парнишка, лежащий на роскошной кровати, не доживет. Еще в замке я обратила внимание на то, что вижу магию. Пусть тело Ланьи изменилось, пусть оно теперь выглядит не так, как было назначено ему природой, но ее способности к магии никуда не делись. И сейчас я отчетливо вижу, как тело парнишки, лежащего на кровати, окутывает магическое существо или заклинание. Оно словно черный спрут с длинными черными щупальцами, которые сжимают свою жертву все крепче и крепче. Одно из щупалец обхватывает горло. Поэтому он так дышит. А мужик-то присел на кровать, взял паренька за руку, гладит его пальцы, у самого по лицу слезы текут.

– Прости, Милош. Прости меня. Виноват я перед тобой. Обещал твоей умирающей матери заботиться о тебе и вот недоглядел. За мои грехи страдаешь ты. Не нужно мне было спорить с этим магом и требовать с него обещанное. Ну не хотел он за услугу платить и боги бы с ним, но нет, злость меня взяла, гнев глаза закрыл. Не отдал я ему заказ, а разыскали мы тогда для него древний артефакт. Уходя запустил он в меня каким-то мерзким заклятием, и вот именно в этот момент ты в комнату вбежал и взял все на себя. Как он смеялся тогда и приговаривал, что получилось все даже лучше, чем он ожидал. Как же мы его искали тогда, всех опросили. Все что угодно обещали тому, кто сможет помочь. Того, кто заклятие наложил, так и не нашли. Он, видишь ли, под личиной к нам приходил, а другие маги только руками разводили. Долгих десять лет это проклятие убивает тебя, а я так и не смог ничего сделать. Если бы можно было взять эту пакость на себя! Но даже этого маги сделать не смогли. Прости меня, мальчик мой. Ты так долго боролся… Я готов все отдать, что у меня есть, тому, кто тебе поможет.

Мужчина пересел в стоявшее рядом с кроватью кресло. В комнате повисла тишина, прерываемая только хриплыми натужными вздохами задыхающегося парнишки. Еще через час крепко выпивший Хват задремал, а я решилась на очередную глупость. Осторожно пересекла комнату и запрыгнула на кровать. Аккуратно переступая лапами, подобралась ближе, пытаясь разглядеть лицо юноши. Да, именно юноши, потому что лежавшему на кровати человеку на вид было лет пятнадцать. Я сумела разглядеть рыжие, цвета меди, волосы, разметавшиеся по подушке, зеленые глаза с ресницами того же оттенка, прямой, чуть заостренный от болезни нос, впалые щеки и потрескавшиеся губы. И только тогда поняла, что он не спит. Старательно дышит, сдерживает стоны и смотрит. Наблюдает за тем, как моя наглость принюхивается, присматривается, любопытничает, поставив ему лапки на грудь и вытянув шею. Одно мгновение, второе… и вот щупальца черного спрута пришли в движение, сжимая сильнее, перехватывая горло еще туже. Его пальцы бессильно заскребли, захватывая одеяло. Голова откинулась назад в последнем усилии освободиться. Испугавшись всего происходящего, я поступила так, как поступила бы обычная кошка. Кинулась на противника. Именно моя магия, войдя в соприкосновение с проклятием мага, по всей видимости, спровоцировала его, и теперь я пыталась порвать щупальце, перехватывающее горло Милоша. К своему удивлению, делала я это не настоящими своими когтями. Что-то черное, эфемерное показалось из моих лап. Я не маг и не могу правильно объяснить, что это было, но эти призрачные когти легко справлялись с плотью магического спрута. Глубокий вздох парнишки порадовал меня, и я стала рвать эту дрянь уже всеми четырьмя лапами. И вот последний сгусток отталкивается от груди Милоша и летит мне в морду. Как же я испугалась! Но все обошлось. Я физически почувствовала удар, который швырнул меня на пол, хорошо хоть Хвату на колени не угодила. Ошеломленная и испуганная, я внимательно следила за тем, как, теряя остатки сил, тварь растворяется, маленькими искорками растекаясь по моей шерсти. Не соврал Ларен, не липнет ко мне никакая магия.