Текст книги "Собаки Ошена (СИ)"

Автор книги: Ольга Шлыкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Палатка с противомоскитной сеткой, надувной матрас, личная, надувная же подушка. Что может быть лучше в конце трудового дня в поле для геолога? Только душ. А сегодня и душ получился не из холодного ручья, а из нагретых за первый солнечный день бутылок с водой. Я уже задремал, когда услышал, как практиканты донимают Семёна Михайловича. Я не слышу о чём речь, только звуки голосов, но догадываюсь, что они просят рассказать о давней таинственной истории, которая произошла с Семёном много лет назад на берегу Индигирки. Михалыч отнекивается но, похоже, сейчас его уговорят. Я поднимаюсь, беру с собой пачку «Беломора» и бреду к костру. Я ни разу не слышал эту историю из уст самого Михалыча, и мне интересно, чем же она будет отличаться от вариантов интерпретаторов, которых я выслушал великое множество. А Михалыч уже ведёт неторопливое повествование:

  – Я не буду вам рассказывать, что забыло наше управление в районе Чемалгинского хребта, дело прошлое. Скажу одно – мы не нашли того, чего искали, и нам прекратили финансирование. Вертолёт прислали маленький, и нашу группу эвакуировали в три этапа – сначала оборудование, потом люди, потом я с собаками. Собак было две – чистокровные маламуты с богатейшим опытом пребывания в экспедициях. Обычно собаки ходят с хозяином, но Хан и Байкал были собственностью управления, и привыкли летом работать на «дядю». А дома, в Хабаровске, их ждала женщина, у которой они жили зимой. Хан и Байкал меня признали сразу, и два месяца держались рядом, не особо доверяя другим изыскателям. Может от того, что от меня пахло моей собакой Динкой, и никогда не пахло алкоголем. Но, так или иначе, собаки брали еду только из моих рук, а ночью спали возле моей палатки. Когда улетел вертолёт, мы с Ханом и Байкалом устроились на ночлег. Я не стал устанавливать палатку, чтобы утром просто подхватить поклажу, и сразу загрузиться в вертолёт. Лётчики оставили мне необъятный овчинный тулуп и я, завернувшись в него, задремал. Собаки улеглись по бокам, и я проснулся от того, что мне стало жарко. И это в ущелье, на берегу Индигирки, где в это время года вода уже ледяная, и по утрам на камнях, торчащих из воды, образуются ледяные «фонтанчики», а берег покрывается инеем! При пересечении Чемалгинского хребта Индигирка течёт в глубоком ущелье и образует пороги. Я уже привык к голосу реки, которая огибая пороги, журчит и плещет, словно нашёптывает свою историю.

  Я сел, всё ещё кутаясь в тулуп, и огляделся. В небе стояла полная Луна, и было светло почти как днём. Из-за этого, я не сразу заметил, что всего в нескольких шагах от меня завис какой-то слабо светящийся шар, размером с футбольный мяч. Я несколько секунд разглядывал его, а потом испугался. «Что за ерунда?» – спросил я у собак, которые тоже поднялись и сидели рядом. Хан встал и подошёл к шару, потянул носом воздух, а потом завилял хвостом, «пританцовывая» задними лапами. «Это, что ещё за танцы?» – спросил я, и посмотрел на Байкала, который так и сидел рядом со мной. Но пёс отвернулся и зевнул. Немного подумав, я скинул тулуп и подобрался к шару на четвереньках. Шар светился ровным светло сиреневым светом. Я понял, что передо мной не шаровая молния, которая всегда пульсирует, потому что это сверх нагретая плазма. Шар, явно плазмой не был. Я протянул к шару руку, не собираясь его касаться, а он вдруг начал вращаться и увеличиваться в размере. Я отшатнулся в сторону, Хан же радостно запрыгал, когда шар остановился, увеличившись до размера колеса БЕЛАЗа, а это два моих роста. Потом Хан оглянулся на меня, словно извиняясь, и прыгнул в шар. «Ты куда?» – возопил я не своим голосом, и эхо повторило мой крик: «Уда... уда... да... да...» Я снова посмотрел на Байкала, а тот улёгся, и положил голову на передние лапы.

  «Если Хан туда прыгнул, значит, он знает что это за шар такой», раздумывал я, «И почему он вилял хвостом, словно учуял кого-то знакомого?» Я снова приблизился к шару, и да простят меня все инженеры по технике безопасности вместе взятые, засунул голову внутрь шара. То, что я увидел, не влезало в рамки моего мировоззрения и образования. Я всегда считал себя естествоиспытателем с распахнутым, для любых открытий, сознанием. Но я не привык к тому, что вот так запросто можно обнаружить другой мир прямо на берегу Индигирки. Вдоль этой реки я прошёл на своих двоих раза три точно. Передо мной была та же самая Индигирка, и тот же самый Чемалгинский хребет, только если бы они находились не на северо-востоке Евразии, а где-нибудь на побережье Средиземного моря. Множество цветущих растений, которые росли от самой воды, полностью покрывали берег Индигирки, поднимались на горы, которые из-за них, казались гораздо ниже.

  Я свистнул, надеясь, что Хан меня услышит. И он услышал. Он бежал ко мне со всех ног, а когда добежал, вцепился мне в штанину и потянул за собой. Я упирался и ругался, что он мне штаны порвёт, но Хан не отпускал меня и уже начал сердито ворчать. «Ладно, ладно, веди!» – сказал я, и Хан, постоянно оглядываясь, повел меня вдоль берега по течению реки. «Ну, и долго ещё?» Крикнул я, когда уже порядком устал и взмок в своей тёплой одежде.

  – А вы уже пришли. – Услышал я мягкий мужской голос.

  Я поднял глаза и увидел перед собой молодого мужчину в странной одежде. Его лицо было молодым, а волосы седыми. Причём мне показалось, что он говорил на другом языке, а в моей голове появлялся перевод на русский.

  – Здравствуйте. – Сказал я для приличия. – Извините, что моя собака вас побеспокоила.

  – Что вы, что вы! – Отозвался молодой человек. – Мы с Ханом и Байкалом старые приятели. Это я их нашёл, когда узнал, что они уезжают раньше срока, чтобы попрощаться. Неизвестно когда они приедут в наши края в следующий раз.

  Я стоял с открытым ртом, и не мог взять в толк, где я нахожусь, и с кем веду ну просто светскую беседу джентльменов. А седой парень улыбнулся.

  – Вы сейчас перешли в невидимую страну, которая находится там же где земли людей на побережье Северного океана, её граница – Полярный круг.

  Я хотел спросить, почему люди эту страну не видят, а спросил, почему там так тепло.

  – Климат другой. Людям неизвестно, что на земле, кроме нашей, существуют и другие невидимые страны. Некоторые населяют тоже техногенные цивилизации, которые ушли от человечества далеко вперёд в развитии науки и техники.

  – А ваша страна, тоже ушла от нас далеко вперёд? – Спросил я.

  – Ну, это как сказать. Наша цивилизация не является техногенной, мы пошли по другому пути. – И парень взмахнул рукой.

  Перед моим мысленным взором пронеслись прекрасные города и красивые люди их населяющие. Люди работали в больших садах, летали по воздуху в прозрачных балахонах, и бродили по пышным лесам. Но я не заметил, чтобы кто-нибудь из них охотился.

  – А откуда вы знаете Хана и Байкала? – Спросил я, когда Хан пробежал мимо нас туда, откуда мы пришли.

  – Это мои собаки, которые сами ушли к людям, чтобы помогать им работать на севере. У меня до сих пор живёт их мать. Сейчас Хан сменит Байкала, который остался сторожить ваши вещи, и тот придёт повидаться с матерью.

   И, правда, через несколько минут мимо нас пробежал Байкал. Он резко затормозил, вернулся, лизнул руку седому парню, и побежал дальше.

  – Я забыл представиться, меня зовут Ошен. Я знаю, что вас зовут Симон.

  – Семён. – Поправил я Ошена. Тот смутился и сказал:

  – Пойдёмте. Я знаю, что ваша экспедиция была неудачной, вы искали алмазы, но не нашли. И не потому, что их там нет, вам их просто не показали. Время ещё не пришло. Но мне бы хотелось компенсировать убытки, которые понесло ваше управление.

  Ошен присел над водой, и зачерпнул рукой речной песок.

  – У вас есть носовой платок?

  Я пошарил по карманам и достал тряпку, которой вытирал руки. В поле носовые платки роскошь. Ошен попросил положить тряпку на землю и расправить её. Потом накрыл другой рукой речной песок в ладони, опустил руки в воду, а потом он высыпал то, что осталось в ладони на тряпку. Он повторил свою нехитрую манипуляцию несколько раз, а я смотрел во все глаза на жёлтые камушки, которые оставались на тряпке.

  – Так это же...

  – Да, это золотые самородки. Песок в Идике, ой простите в Индигирке, тоже золотоносный, но его надо долго мыть, чтобы отделить простой песок от золотого.

  Наконец Ошен связал концы тряпки встал и передал мне образовавшийся узелок. Я не ожидал, что он окажется таким тяжелым. Судя по всему, там было не меньше килограмма золота. А Ошен посмотрел, прищурившись вдаль и сказал:

  – Вам пора. Через полчаса за вами вылетит вертолёт.

  И тут я заметил, что рядом с Ошеном стоит Байкал, а Ошен его гладит.

  Я попрощался, скомандовал Байкалу: «Вперёд!», и ушёл не оглядываясь. Дойдя до шара, я всё-таки оглянулся, ожидая увидеть Ошена на берегу, но там никого не было. Когда мы вернулись на свой берег, Хан стоял и смотрел в небо. Через некоторое время я услышал шум вращающихся лопастей вертолёта, а через двадцать минут мы с собаками уже сидели в вертолёте, который не торопясь взлетел и взял курс на базу.

  Вернувшись в Хабаровск, я сдал собак под подпись хозяйке, и пошёл в управление. Когда я зашёл в кабинет директора, у него было совещание. На меня смотрели волком начальники всех мастей, когда я подошёл к столу директора, положил на него свой узелок и развязал его.

  – Где ты это взял? – Спросил, заикаясь, директор.

  – Это вам компенсация за неудавшуюся экспедицию, от хозяев ущелья. Они просили в ближайшее время их не беспокоить. Всё равно пока ничего не найдёте. Это золото должно окупить затраты. – Соврал я, развернулся и вышел. Вот и вся история, ребятки.

  Когда студенты засыпали Михалыча вопросами, я пошёл спать. Девчонки решили, что Михалыч встретил эльфа и спрашивали, какие у него были уши. Если заострённые, то он точно эльф. Но Михалыч на уши Ошена не обратил никакого внимания, и не мог подтвердить или опровергнуть догадку девчонок.

  Я улёгся и раздумывал над рассказом Михалыча. В управлении перевирали эту историю, кто во что горазд. Кто-то говорил, что он встретил гномов горняков, кто-то, что Михалычу явился сам горный царь, а кто-то приплёл легендарного чёрного геолога, который когда-то погиб в этих местах. А те, кто не верил ни в какие невидимые страны и чёрных геологов, считали, что Михалыч втихаря намыл это золото в Индигирке, и не смог его продать. Поэтому и отдал в управление. То золото с лихвой покрыло все расходы на неудавшуюся экспедицию, и Михалычу, кажется, даже премию выписали.

  Но было одно «Но». Я знал человека по фамилии Ошен. Звали его Освальд Янович, он преподавал у меня на курсе минералогию, и точно подходил под описание Михалыча – молодое лицо и седые волосы. Михалыч тогда ещё не работал в университете, и не был знаком с Ошеном. Мы несколько раз выезжали на практику под руководством Освальда Яновича, и он всегда брал с собой своих собак, старичков маламутов – Хана и Байкала.