Текст книги "Уроки жизни"

Автор книги: Ольга Санечкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Давай, дальше моя работа. – Ксения протянула ей сердце и богиня бережно взяла его. Увидимся у тебя дома. Часа через три, – с этими словами Гера исчезла. Ксения посмотрела на Люцифера, точнее на то что от него осталось. Образ прекрасного ангела искажался и превращался в злобное лицо Сатаны. Не того Сатаны, что дарил ей цветы и шел с ними на битву с Глэстьяром. А того, что угрожал ей, стоя в комнате с детьми и заставлял их умирать одного за другим. Это быстро отрезвило Ксению.

– Надеюсь, ты получил хороший урок. И мне не придется его повторять. Всегда помни о том, что я могу сделать с тобой в любой момент. Умерь свой пыл и будь добр затаись. Мой век не долог, для тебя это мгновение. Так давай не будем отягощать мой век и твое мгновение общением друг с другом.

– Я готов проспать сотни лет, чтобы только не встречаться с тобой.

– А кто будет держать в узде твою банду, пока ты будешь спать? Нет уж, дорогуша, просто сделай так, чтобы я о тебе не вспоминала. Кстати, у меня есть информация, что Риммон продался Глэстьяру. Так что можешь сорвать свою злобу на нем. – Ксения инстинктивно подошла и прижалась к Ангелу. Все ее естество содрагалось от чувства омерзения и ужаса одновременно. Находится рядом с этим Сатаной было физически невозможно. "Сердце – это не просто мышца, если может настолько преобразить даже дьявола" – подумала Ксения, и они с Ангелом поторопились вернуться домой.

Глава шестнадцатая.

Два или ни одного.

Придя домой, Ксения рухнула на диван в гостиной. Ангел устроился в кресле напротив. Ксения понимающе посмотрела на друга

– Ты потрясен?

– Потрясен? Да, пожалуй это подходящее определение. Ты понимаешь, что для меня означает, что когда-то был амур такой же как я? Что я не один такой урод на свете?

– Ангел, неужели ты не понял? Ты не урод! Ты прекрасен в своем отличие от всего твоего безумного рода. Прости, но в общей массе амуры, крайне неприятные существа. Они стреляют в людей без разбора, не заморачиваясь, что принесут их выстрелы людям – счастье или страдание. Не способные любить сами, они не в состоянии понять, что делают. Ты наделен даром от Бога. Даром дарить любовь не только людям, но и чарам. Но это ничто, по сравнению с даром лечить разбитые сердца. Сатана прав – сердечные муки это страшная штука. А ты можешь избавлять от это адской боли. Это же замечательно. Может пора пересмотреть свое отношение к самому себе?

– Боюсь, это будет не легко. Но в общем и целом меня эта мысль греет.

– Слушай, скажи честно – зачем ты заказал экскурсию по Аду?

– Ну, подумай сама. Если я умру и попаду в Рай, я никогда не повидаю Ада. А если я умру и попаду в Ад, то буду знать, что там и как устроено. Легче будет адаптироваться. По-моему беспроигрышный вариант. К тому же мне, как автору, нужны новые впечатления.

– Да. Весьма практичный подход. – В комнату в этот момент вошла Тетка.

– Всем привет. Как идут дела? – Ангел ответил первый:

– Все идет по плану. Ждем, когда свою часть работы выполнит Гера. А вот как Ксения сможет его вживить в грудь Глэстьяру, если не может к нему даже подойти, нам пока не очень ясно.

– Надеюсь, здесь я смогу помочь. – Краснея, произнесла Тетка и протянула Ксении флакончик. Если бы внутри что-то подозрительно не клубилось, Ксения подумала бы, что это духи.

– Это что?

– Это защитное зелье. Сварено на основе слез Ангела. Разрешение у Василия на их использование я получила. По идее ничто не сможет его пробить, но только в течении трех минут. Надеюсь, что этого хватит.

– Спасибо. А как применять?

– Просто попрыскай на себя как духами. Кстати, очень сексуальный запах получился. Никаких плясок с напевами не надо. Если я вам понадоблюсь, звоните на мобильный. У меня дел – вагон и маленькая тележка. – Тетка убежала столь стремительно, что Ангел с Ксенией не успели сказать "пока", как снова остались одни.

– А что за подарок упоминал Сатана в самом начале беседы?

– Он прислал мне в подарок гарнитур – рубины в золотой оправе. Шико сказал, что если его одеть с одним из платьев от Хуан-Ди, то Луна позеленеет от зависти.

– Ты что питаешь какую-то слабость к драгоценностям? – на лице Ангела проявился интерес.

– С чего ты взял?

– Смотри, ты в нашем мире месяца два. За это время, тебе подарили платье из жемчуга, белку с изумрудами, гарнитур от Бянь Хэ, рубины от Сатаны. А теперь еще и бриллианты от Люцифера. Им только, как историческому экспонату, цены нет. А уж, о стоимости их, как драгоценных камней, в таком контексте, и говорить не стоит.

– Да, что-то странно. Не поверишь, но меня все это мало привлекает. Нет, конечно, я люблю посмотреть на красивую вещь. И мне, даже, было приятно идти с тобой на бал, этакой заморской прунцессой, а не замухрышкой. Но, если я напрочь забыла, что у меня есть платье, сплетенное из жемчужин, то можешь сам судить, как я люблю все эти побрякушки.

– Все равно, что-то в этом есть странное. Если твоя коллекция расширится, сообщи мне на всякий случай. О чем то это явно говорит.

– Это говорит о том, что надо пойти и что-нибудь съесть, пока не вернулась Гера. – Они плавно перешли на кухню, где Милица доставала из духовки запеченную баранью ногу. Испросив у Шико разрешение отхватить кусочек от ноги, друзья приступили к трапезе и продолжили беседу.

– Ан, а ты ощущаешь различия между собой и Герой как богиней?

– Еще как! Как правило, мне очень тяжело с ней общаться. Такое ощущение, что у нее внутри местами пустота.

– Я, когда слушала ее в Париже, все удивлялась, что она такая простая, такая земная. С обычными женскими проблемами. Но сегодняшнее выступление по поводу жертвоприношений меня потрясло.

– Думаю, что ты обманулась в Париже, потому что она говорила о любви. О браке, о муже, о детях. Такие обыденные в твоем восприятии вещи. Просто, ты опускала, что и муж и дети – все участники этой истории божества. Существа весьма ограниченные в эмоциональном плане. Конечно, Гера немного приукрасила, говоря что ей доступны только гнев и удовольствие. Но где-то это близко к истине. Да, и вообще, чего ты сравниваешь себя с Герой, которая бессмертна. У них совершенно другое отношение к жизни. А уж к человекам, тем более. Да и к нам эфирам не лучше.

– Ангел, а вы амуры сколько живете?

– Да примерно столько же, сколько и люди. Мы только старимся попозже. Годам к восьмидесяти. Вот например моему папеньке шестьдесят семь, ты бы ему сколько дала?

– Ну, 45-50.

– Вот видишь. А он так будет выглядеть лет до восьмидесяти. Зато потом в течении года-двух совсем состарится и умрет. Старые амуры это не красиво и не эстетично.

– А Васька?

– Да, то же самое. В эфирном мире мало существ, у которых век длиннее человеческого. Оборотни-хищники даже меньше живут. У них пятьдесят потолок. Ну, есть конечно, вампиры, лешие, гномы. А так в основной своей массе 80-150 лет.

– Это хорошо.

– С какой точки зрения?

– Ну, я подумала, вдруг вы лет по 200-300 живете. Я буду уже старенькая дряхленькая, а вы еще такие добры молодцы, будете навещать меня в доме престарелых.

– И не надейся. Мы будем сидеть с тобой в соседних креслах-качалках и драться за палочку и пуховый платок. Я буду ворчать, что ты уже прокурила мне все легкие, Васька будет ныть и говорить, что он так и не нашел свою суженную, а ты будешь грязно ругаться, чтобы мы не хватали за попу каждую, проходящую мимо старушку.

– Да, хотелось бы верить, что так оно и будет. И все это имеет право на будущее. Хотя вполне вероятно, что весь наш гениальный план провалится и все что нам осталось это время до часа икс.

– Только не говори мне, что боишься смерти. Я то знаю, что это не так, тоже получил такой подарочек.

– Да, редкий подарочек. Конечно, смерти я не боюсь. Я боюсь отдать этот мир на растерзание Глэстьяру. Боюсь, что даже умерев, буду корчиться в муках, от мыслей о том, что происходит с этим миром. Когда мы боролись с Сатаной, все было немного не так. Это было похоже на обучения ребенка плаванью. Меня будто бросили в воду и смотрели – выплывет, не выплывет. Если выплывет – хорошо. Не выплывет – жаль, а могло и получиться, ведь все задатки у нее были. Всегда было чувство, будто это я только думаю, что иду по канату сама, а на самом деле, есть страховка, которая меня крепко держит. Сейчас все не так. Сейчас у меня такое чувство, что меня поставили на роликовые коньки, и выпустили на лед. И как бы я не старалась, все равно ничего не получится. Потому, что по льду надо ездить на обычных коньках, а не на роликовых.

– Может к этому стоит прислушаться. Ты Хранительница. У тебя должна быть очень сильно развита интуиция. Если тебе кажется, что мы идем неправильным путем, может надо попробовать взглянуть на этот вопрос с другой стороны? Надо понять, где отправная точка. Где ты перестаешь чувствовать себя уверенной. Может тебе поговорить с Алай Хотун. Ты говорила, что она сильно помогла тебе в прошлый раз. Ты давно с ней не говорила?

– С того самого дня, когда первый раз увидела признаки беды.

– А что так? – Ангел искренне был удивлен, такому длительному перерыву.

– Обычно мы с ней встречались у моего трона, как правило, во сне. Она сама всегда приходила. Сама я с ней встречи не искала.

– Но, как я понял из твоих рассказов, ты можешь попасть в этот мир с помощью Теткиного камня.

– Могу. Но с тех пор, как Тетка меня оттуда вывела, как то остерегаюсь путешествовать по ее мирам.

– Боишься встретиться с Мифаресом? Так, Гавриил сказал, что уже его прищучил. Да и Фекла говорила, что он туда не сможет больше попасть.

– Знаешь, просто некогда было задуматься над этой мыслью. Но идея хорошая. Может я и воспользуюсь ей.

– В любом случае, если тебя что-то смущает в намеченном плане, ты не должна себя заставлять придерживаться его. Договорились?

– Да. Спасибо, тебе. Ты всегда знаешь, что сказать, чтобы поднять мой боевой настрой. И, кстати, спасибо, что согласился обнять Сатану. Я понимаю, чего это стоило. Даже стоять с ним рядом – уже кошмар.

– Ну, пока у него было сердце, он был не так уж ужасен, скорее жалок. А с другой стороны, вот ответь – кто из всех живых, да и пожалуй, уже не живых земных существ, может похвастаться тем, что обнимал Люцифера?

– Ну и как это? – с нетерпением гончей, спросила Ксения.

– Тебе как ответить, честно или смешно?

– Мне честно.

– Ошеломляюще больно.

– Больно?

– Такое ощущение, что всю твою сущность пронизывает безграничная мука. Мука иссушающая душу. Мука отверженного.

– Ну, только не говори, что он страдал от любви ко мне, ты же его уже излечил к тому моменту.

– Не хочу тебя огорчать, но тебе придется немного умерить свою гордыню. Сатана полюбил не тебя – милую девушку Ксению. Он полюбил совершенное творение своего Отца. Сущность Люцифера, живущая заключенной в плоть и дух Сатаны, страдает от разлуки с Создателем. И когда ты наделила Сатану сердцем, главная его задача была не позволить Люциферу поселить там любовь к Господу. Дабы, грубо говоря, "занять место в сердце" ему нужен был объект страсти. Ты и заняла это место. Но оказалось так, что столь злобное и темное существо как Сатана, по определению не может переносить столь светлых чувств, как любовь. Он был готов избавиться от них, даже рискуя, что Люцифер возьмет над ним верх.

– И ты все это почувствовал? – у Ксении пробежали мурашки по коже.

– Так, как будто я был самим Люцифером.

– Почему же тогда, он не остался? Почему дал вынуть из него сердце?

– А вот на этот вопрос, я ответа не знаю. – пожал плечами Ангел. Закончив трапезу, они перешли в гостиную, чтобы не мешать Милице убирать на кухне. Стоило им только присесть, как зазвонил телефон и Ксения взяла трубку. Звонил Вася.

– Привет, дорогая. Как у вас дела?

– Справляемся потихоньку, ждем Геру. Что будет дальше не имею не малейшего представления. А как у тебя? – Задавая этот вопрос Ксения подняла глаза и увидела входящего Василия. В белых парусиновых брюках и небесно-голубом пуловере он смотрелся совсем юным и беззаботным. Была только одна проблема: у него не было в руках телефона. Ксения услышала в трубке ответ:

– Все нормально, если это можно так назвать. А если честно, то просто ужас. Столько жертв! И все такие тяжелые! – Ксения слушала рассказ Василия и смотрела на человека, который стоял перед ней. Если он не обладал искусством чревовещания, то можно было смело утверждать, что он молчит. Ксения набрала воздуха в легкие, постаралась взять себя в руки, и спокойно сказала в трубку:

– Понятно. Да, очень тяжело. Ну, ладно, если будет возможность, я тебе перезвоню, целую.

– Здравствуй, милая, – с этими словами, стоявший перед ней, Василий сел рядом на диван, сгреб ее в охапку и поцеловал. – Господи, как же я беспокоился за вас. Мне казалось, что мы расстались тысячу лет назад. – Ксения пристально смотрела на Василия и пыталась увидеть, хоть какие-то отличия. Те же зеленые глаза с легким налетом грусти и лукавства, те же чуть припухшие губы, будто бы он только что страстно целовался, та же мальчишеская улыбка и те же пепельные волосы, в которые так и хотелось запустить руки. Перед ней сидел Василий.

– Ты так на меня смотришь, что-то не так? – в голосе не слышно было ни паники, ни сомнения.

– Да, нет. Просто сейчас такое тяжелое время, что расставаясь с тобой даже на пару часов, я начинаю сходить с ума и мне хочется потом разглядеть каждую черточку твоего лица. – да что-что, а врать Ксения умела мастерски. Взглянув на Ангела, она заметила легкое недоумение на его лице. Но как не странно, амур промолчал. Зато Василий был в ударе.

– Как наши дела, продвигаются? Вам удалось, что-нибудь сделать?

– К сожалению, пока мы топчемся на месте. А как у тебя? – Ангел изобразил еще большее изумления, но споткнувшись о взгляд Ксении, затаился, пытаясь разобраться в происходящем.

– Меня отпустили из госпиталя, там прибыла группа добровольцев от чаров. Они более сильные медики, чем любые наши специалисты. Лишний народ разогнали по домам отдыхать. Но вообще, ситуация просто ужасная. Столько жертв! И все такие тяжелые! – Ксении показалось, что она сходит с ума.

– Понятно. Да, очень тяжело. Вась, тебя не затруднит сделать твой коронный паштет, как ты обычно делаешь, ну тот что с апельсиновой настойкой?

– Прямо сейчас? – брови Василия изумленно поползли вверх. – Странное для тебя желание – обычно не знаешь как в тебя что-нибудь затолкать. Но если случился такой праздник, что наша Великая и Ужасная сама о чем то попросила, то как я могу отказать? Пойду на кухню, кажется у нас была куриная печенка. – Василий наклонился к Ксении, чмокнул ее в щечку и вышел из комнаты. Как только он исчез из поля зрения, Ангел вопрошающе посмотрел на Ксению.

– Я что-то пропустил?

– Маленькую деталь. Знаешь, кто звонил по телефону, когда он вошел в комнату?

– И кто же?

– Вася. – Ангел не сразу отреагировал, но когда до него дошел смысл сказанного, вид у него был растерянный.

– И что он сказал?

– Что пока в больнице. Что очень много жертв и все очень тяжелые.

– Но ведь…

– Ага.

– А…

– Кто-то один из них не Вася. Но как узнать кто?

– Ну и дела!

– Ан, надо предупредить Геру. Если это не настоящий Василий, то при нем ни в коем случае нельзя обсуждать наш план. Надо сказать, чтобы она пока не появлялась. Иди позвони ей, а я пойду посмотрю как наш Вася справляется со своим фирменным блюдом. – Ксения пришла на кухню. Василий уверенно обжаривал на сковороде морковь с луком, мисочка с печенкой стояла рядом. – Тебе помочь?

– Ксения, да что с тобой? Ты не заболела? Первый раз слышу от тебя, что ты готова возиться на кухне. Ты так нервничаешь?

– Есть немного. – Ксения встала рядом, облокотившись на рабочий стол. – Вась, тебе ничего нового в голову не приходило?

– Ксюш, а когда? Меня не было всего ничего, да и не до раздумий мне было. Ты не представляешь какой там творится кошмар. Да и не надо тебе этого. Ты лучше думай, как справиться с Глэстьяром.

– Ксень! – раздался из гостиной окрик Ангела, – подойди сюда пожалуйста.

– Вась, ты тут не скучай – я быстро.

– Ага. Не торопись. Все равно еще минут десять все это будет тушиться. – Василий уверенным жестом добавил в сковороду печенку и стал перемешивать, как обычно – двумя лопаточками. Ксения пришла к Ану. Он выглядел так потрясенно и жалобно, будто его ударили по башке пыльным мешком.

– Ксень, ну что там?

– На вид абсолютно нормальный Васька. Все жесты, мимика, все его. Я думала, что уж если где-то можно увидеть разницу, так это на кухне, за готовкой. Все абсолютно совпадает. Я начинаю думать – может я схожу с ума.

– Ксения, ты самый трезвомыслящий человек, из всех кого я встречал. И если ты говоришь, что он звонил – значит он звонил. И один из них не Вася.

– Да, но как проверить? Как отличить, кто настоящий, а кто лже – Василий.

– Если он готовит фирменный Васькин паштет, рецепт которого передается в их семье как самое большое таинство – значит это наш Вася. – с сомнением произнес Ангел.

– Ты сам себе не веришь. Надо подловить его на чем-то таком, чего нет.

– Это как? – оторопел Ангел от такой формулировки.

– Ну, понимаешь, если он не настоящий, то не может знать про Васю абсолютно все. И если мы сделаем что-то такое, чего на самом деле быть не должно, и он на это не отреагирует – значит это не он.

– Да, только если он отреагирует, то это совсем не означает, что это он. Ведь, он может просто знать, что это не так. Зато мы можем спугнуть его, дав понять что подозреваем что-то. – Ангел, похоже, еще не пришел в себя.

– Совсем бездействовать я не могу. – Ксению на полуслове прервала вошедшая Ася.

– Ребята, если б вы знали, как я устала! Слава Богу, чары прислали своих добровольцев. – Ксения с Ангелом в ужасе переглянулись. – ситуация запутывалась все сильнее и сильнее. У Ангела у первого сдали нервы:

– Как ты думаешь, она настоящая? – Ксения с сомнением оглядела подругу.

– Откуда я могу знать.

– Эй, это вы обо мне? – Ася уставилась на них, как на последних психопатов.

– Ну, – замялась Ксения, – в общем-то, да.

– Думаете я искусственная? – возмутилась Ася. – Можете потрогать – самая настоящая из плоти и крови. Может объясните, что у вас тут происходит? – Ксения посмотрела на Ангела. Он пожал плечами.

– Ну, тогда рассказывай сам, – недовольно буркнула Ксения. Ангел вкратце посвятил Асю в суть происходящего. Царевна устало села на диван, опустив голову на руки. Ее белые длинные волосы были распущены и скрывали лицо как паранджа. Через минуту она подняла голову вверх. Прекрасные глаза Аси покраснели от усталости, да и румянец давно не появлялся на ее лице. Тем ни менее, мыслить здраво она пока не разучилась.

– Давайте, без паники. Что мы имеем? Вася номер один утверждает, что он в больнице, трудится в поте лица и слышим мы его только по телефону. Вася номер два утверждает, что в больницу приехали чары, и готовит свой фирменные паштет у Ксении на кухне. Если предположить, что лже Василий, это Василий номер один, какой в этом смысл с точки зрения врага? Первое – это устроить сумятицу у нас в голове и посеять панику. Что, собственно, ему вполне удалось. Второе – это разузнать наши планы, вдруг Ксения в разговоре по телефону скажет что-нибудь интересное. При этом, насколько я вас поняла, ни один ни другой Василий не упоминали в своих разговорах ни слова конкретики из нашего плана. Для того, чтобы достигнуть столь ошеломляющего результата, врагу было достаточно просто сымитировать Васькин голос. Даже визуальная имитация не потребовалась. Всего-то кто-то позвонил и поговорил Васькиным голосом, и вы уже задвинули на задний план борьбу с Глэстьяром. Или по крайней мере, вынуждены осторожничать. – Ангел с Ксенией, как послушные школьники, сидели и внимательно слушали рассуждения Аси. Наступают такие моменты, когда мозг просто отказывается делать даже самые простые выводы сам. И даже проследить цепочку рассуждений другого человека, уже проблема. Похоже неразлучная парочка прибывала именно в таком состоянии. – Теперь рассмотрим ситуацию с другой стороны. Лже Василий – это Василий номер два. Тогда, мы предполагаем, что он проник с конкретной целью – разузнать наши планы, ну и может совершить какую-нибудь диверсию. Надо отметить, что это значительно более сложный процесс. Создать такого Василия, которого не смог отличить от настоящего ни один из вас, это надо постараться. Но даже если предположить, что Василий номер два, это удачная копия нашего Васи, то остается не понятным откуда у него такие знания. Легенда, о печеночном паштете лягушек-царевен, передается в веках. Никто не смог разузнать его. А тут… Ну, хорошо, допустим как-то он это узнал. Должны же быть какие-то пробелы, которые никто кроме настоящего Василия знать не может. То что знает только он и один из вас. Ну вот например: я могу спросить у вас, какими были мои первые слова при нашей первой встрече. На кухне вас было трое, и я не думаю, что вы рассказывали кому то об этом.

– Ты спросила как там оказалась. – ответила Ксения. – Но ты забываешь, что мы это рассказывали Элле на острове, нас могла подслушать прислуга, или например эти знание передались Полине после смерти Эллы. Надо что-то более существенное. И все же я считаю, что надо ловить его на том чего нет. Вот если он не отреагирует на откровенную ложь, вот это будет знак.

– Что ты предлагаешь? – заинтересовалась Ася.

– Ну, например, ты можешь сейчас войти на кухню и повести себя с ним так, будто у вас роман. Настоящий Василий знает, что между вами ничего нет и обязательно спросит все ли в порядке у тебя с головой. А лже постарается тебе подыграть, чтобы не выдать себя.

– Вариант. Но не стопроцентный. Он может пойти на риск, и спросить все ли у меня в порядке с головой, опираясь на знания, которые ему дали о нас и Василии.

– Может. Скажешь, что так устала, что у тебя снесло крышу. Заодно пообщаешься с ним на медицинские темы, проверишь его знания.

– Ну хорошо, пошли, чего тянуть-то. – Ксении казалось, что все это происходит не с ней. На фоне постоянных глобальных катастроф эта проблема смотрелась довольно забавно. Но если рассматривать проблему с личной позиции, то становилось не по себе. Войдя на кухню первыми, Ксения и Ангел заняли места за столом и почувствовали себя зрителями в театре. Представление началось. Василий стоял у кухонного комбайна, который взбивал паштет. В руках у царевича был пакетик со сливками, которые он тонкой струйкой подливал в чашу комбайна. Ксения оглянулась на Асю и обомлела. Перед ней стояла совершенно незнакомая девушка. Скромная, сдержанная, с великолепным воспитанием царевна куда-то исчезла. И вместо нее стояла сексуальная кошка, которая изнывала от бурлящих в ней эмоций.

– Вася, может ты меня заметишь? – голос был мурлыкающим и зазывным. Василий обернулся на призыв и Ася стремительно к нему направилась. Подойдя к царевичу вплотную она слегка потерлась об него бедром и, опустив глаза, спросила:

– Ну что же ты, меня не поприветствуешь как следует? – Ксения с Ангелом обалдели от развернувшегося перед ними действия. Страсть исходившая от Василия и Аси патокой разливалась по кухне. Царевич уверенно подхватил Асю за талию, посадил на рабочий стол, рядом с работающим комбайном, чтобы их лица были на одном уровне, раздвинул ее плотно обтянутые джинсами ноги, прижался к ней как можно ближе и, взяв в руки ее лицо, начал страстно целовать в губы. Ксения торжествующе посмотрела на Ангела и зашептала ему на ухо:

– Я же говорила, что сработает! Это не он! – Ангел с сомнением смотрел на целующего Асю человека и пытался увидеть в нем хоть какие то признаки чужака. Но сколько он не приглядывался – видел перед собой своего старого верного друга Василия. А тем временем жаркий поцелуй не прекращался, а только разгорался как пожар в сухом лесу. Василий со стоном оторвался от губ царевны. Он затуманенным взглядом посмотрел ей в глаза.

– Как ты меня удивила, столь жарким приемом! Я, конечно, не против, но хотел бы понять, чем вызвана столь чувственная реакция?… Хотя, можешь пока не отвечать. – и он вернулся к занятию более приятному чем разговоры. Было видно, что Ася отвечает на его поцелуи с не меньшим жаром. Ксения решила прервать эту сцену.

– Гм-гм. А ничего, что мы тут…, ну как бы это получше сказать…, сидим? Вот. – Целующаяся парочка была вынуждена оторваться друг от друга. Василий тяжело вздохнув, сказал:

– Извините, что мы вас смутили. Но кто бы на моем месте устоял, когда рядом такая девушка?

– Да, уж! – фыркнул Ангел, – тебя не сложно понять. Тебе еще долго возиться с паштетом? – Царевич тряхнул головой, сбрасывая с себя остатки дурмана, – Вообще-то я уже закончил. Можете налетать. Только пока вас не было, мне позвонила мать и попросила срочно приехать, так что я должен опять бежать. – Чмокнув Асю в нос, Василий спокойным шагом вышел из кухни, бросив на последок: – Если что звоните, я постараюсь вернуться как можно скорее.

Оставшись одни на кухне друзья вопросительно переглянулись. Несколько минут прошло в ошеломленном молчании. Ася начала первой:

– Сначала я подумала, что нам удалось его расколоть. Что он не Вася и попался. Но это его фраза по поводу жаркого приема…

– Да, настоящий Василий мог именно так и отреагировать. – подтвердил Ангел.

– А мне кажется, что Вася более сдержан и не стал бы себя так вести, – усомнилась Ксения. У Ангела нашлось, что возразить.

– Ты не знала его раньше. До встречи с тобой он и был такой бесшабашный ловелас. Это мысль о том, что он нашел свою суженную, превратила его в такого преданного пай-мальчика. А раньше он зажигал за нас двоих. И уж, конечно, не прошел бы мимо такой красотки, как Ася. Ваш недавний откровенный разговор мог вернуть его в былое состояние и он теперь будет наверстывать упущенное.

– Мне такой Василий не знаком, – недовольно буркнула Ксения.

– Зато, у меня такое ощущение, что ко мне вернулся потерянный друг. – довольно ответил Ангел. Ксения посмотрела на Асю.

– Ась, а ты что скажешь? Ты когда с ним целовалась ничего такого не почувствовала?

– Ксения, еще как почувствовала! – усмехнулась царевна. – В такой ситуации трудно что-нибудь не почувствовать!

– Да, что с вами со всеми? У нас мир на грани катастрофы, а вы шутки шутите! – Ксения начала потихонечку злиться.

– А у нас мир на грани катастрофы почти постоянно, – продолжила зубоскалить Ася. – Что же нам теперь постоянно рыдать? – Все напряженно посмотрели на дверь – на кухню вошел Василий.

– Всем привет! Меня отпустили на пару часов отдохнуть. Как вы тут? – Ася быстро вернулась в роль и плавной кошачьей походкой подошла к очередному Василию:

– Привет, может ты меня поцелуешь? – Василий крепко обнял Асю, чмокнул ее в щечку и пробормотал:

– А, привет, котенок. Устала? Как там у вас? Как Виталий?

– Да, нормально. – стушевалась Ася. Этот Василий был явно более похож на того, к которому привыкла Ксения. Не зная как себя вести, она то жалобно смотрела на Ангела, то насторожено на царевича. Василий заметил заминку и нашел в себе силы удивиться:

– Мне показалось, или вы,действительно, ждете от меня какой-нибудь гадости?

– Тебе не кажется. – сухо ответила Ася. – Давай пройдем в гостиную и там мы тебе все объясним. – Васе совсем не понравилось при этом выражение лица Аси, которая только что была такой милой.

– Ну, раз ты настаиваешь…

– Да, я настаиваю. – Василий удивленно пожал плечами и прошел вместе со всеми в гостиную. Он старался не выпускать из виду выражение лиц своих друзей. При этом надо признать, что это самое выражение было весьма забавным. У Василия создалось впечатление, что он медведь в зоопарке, у которого на вывеске было написано, что он добрый, и все в это верили. А потом посетители оказались с ним в одной клетке и теперь размышляют бояться его или нет. Он устало уселся на диван, на мгновение закрыл глаза и спросил.

– Чем обязан такому странному приему?

– Да вот думаем, что от тебя ждать. – тихо ответила Ася, стоя рядом.

– А что от меня можно ждать? Знаете мне эта игра надоела. – Василий начинал злиться. – Или вы мне говорите, что случилось или я поеду к своей матушке. Она, по крайней мере, обычно говорит в чем я виноват, а вы…Ан, может ты объяснишь мне что тут происходит? – Василий был похож на обиженного ребенка, у которого отобрали игрушку.

– Вася, дело в том что мы очень сомневаемся в том, что ты это действительно ты. – Нехотя произнес Ангел.

– Ну что ж, право слово, – объяснил! – с тоской произнес Василий. – И что же заставляет вас думать что я это не я?

– Только то, что ты ушел отсюда пять минут назад. – Ангел внимательно вглядывался в лицо Василия и не мог понять он это или не он.

– В таком случае я Пушкин, потому что пять минут назад я еще только подъезжал к Таганской площади– ответил в конец разозлившийся Василий.

– Факт остается фактом, – продолжил Ангел. – Пять минут назад отсюда уехал к матери точно такой же Василий. Из плоти и крови. Даже в той же самой одежде.

– И на сколько близко вы его видели? – растерялся Вася.

– Например, Ася с тобой целовалась, довольно продолжительное время, – с удовольствием ответил Ангел. Глаза Василий потрясенно приоткрылись и он смущенно посмотрел на Асю.

– Это правда? А… э…. зачем?

– Правда. Чтобы понять ты это или нет.

– Довольно странный способ. Поделись на досуге в чем смысл. И ты уверенна, что это был я?

– Более чем. – спокойно ответила Ася

– Хорошо. Я вам говорю, что я это я! – зло произнес Василий. – И кому вы в этой ситуации верите? Мне или какому то проходимцу, который выдает себя за меня?

– Конечно тебе. Только вопрос какому тебе верить – тому, что сидит сейчас перед нами на диване, или тому который целовался с Асей и готовил фирменный паштет вашей семьи? – ответила Ксения.

– Бред какой-то! Ну, хорошо! Допустим, что я это не я! И как давно это не я? – стопроцентное ощущение дурдома не покидало всех ни на минуту.

– Помнишь ты звонил мне из госпиталя, час назад?

– Конечно, помню. Я в отличие от некоторых в своем уме.

– В ту минуту, когда ты говорил со мной, вот в эту дверь вошел тот – второй Вася.

– Ну-ну, продолжим. Если я это не я, то на фиг мне или кому-то это надо? Что за радость подменять меня двойником? Пакостей я никаких ни в том экземпляре ни в этом не делал. Никого не убил, никого не предал! Почему вы смотрите на меня как на врага народа?

– Потому что, скорее всего, один из вас заслан сюда Глэстьяром, чтобы выяснить наши планы. – с тоской ответил Ангел.

– Чего мне их выведывать, я и так все знаю! Ксения должна была вынуть у Сатаны сердце, а Гера соединить его с часиками Кролика. Дальше было не понятно как, но Ксения должна была вживить это все Глэстьяру, чтобы он стал смертным. Что тут еще выяснять? И так все ясно! И подождите, что значит готовил фирменный паштет нашей семьи? Вот этого точно не может быть.