Текст книги "Ключ к сердцу тьмы"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Что вам угодно? – мрачно поинтересовался герцог. – Вы выбрали не самое лучшее время для разговора.

– Отныне все времена станут для вас дурными, милорд.

Собеседник не стеснялся угрожать, говорил так, будто ни капельки не боялся Арона. Оправившись от первоначального страха, пристально следила за графом Гвиром, уже по доброй воле. Ему, похоже, льстило мое внимание, но посвящать в тайны своих истинных отношений с супругом он не собирался. Противоречивый человек! В подвале разрушенного замка блондин казался форменным негодяем, а тут приобрел лоск. Повстречайся я с ним в салоне, захотела бы познакомиться. Но ни его манеры, ни происхождение не отменяли дурного обращения. Еще не скоро забудутся угрозы, веревки и голод. Хм, а почему бы прямо сейчас не поведать мужу, кому он обязан срывом своих планов? Заклинание спало, мне ничего не мешало. Мысль показалась чрезвычайно соблазнительной, и я не стала откладывать ее в долгий ящик.

– Милорд, – смело тронула Арона за рукав, – хотите услышать об обстоятельствах нашей первой и единственной встречи с графом Гвиром?

Самодовольная улыбка стекла с лица блондина. Не такой уж он бесстрашный.

Герцог всем корпусом обернулся ко мне. Под его испытующим взглядом стало тяжело дышать. Сгорбившись, втянула голову в плечи. Невиновная, я подсознательно ожидала кары.

– Разумеется, – хищно изогнул губы супруг. – Буду крайне признателен.

Набрав в грудь больше воздуха, ткнула пальцем в замершего в томительном ожидании блондина:

– Этот человек организовал сегодняшнюю ловушку, именно по его поручению меня похитили.

– Вы уверены? – нахмурился муж.

Странно, он не поверил, а ведь у меня сложилось ощущение, будто те двое – давние враги.

– Разумеется, – дрожащим от обиды голосом подтвердила я. – Он при мне раздавал распоряжения.

Арон не успел никак отреагировать на мои слова. Сияние, окружавшее как бы парящего в воздухе графа стало нестерпимым, от него разболелись глаза. Прикрыв их рукой, отступила, чем, возможно, спасла себе жизнь. Я толком не поняла, что произошло, заметила только яркую вспышку. Тело, словно пушинку, подхватил поток воздуха и вынес в столовую, впечатал в стол. Посуда градом посыпалась на голову. К счастью, обошлась парой несерьезных порезов. Арон стоял гораздо ближе к взорвавшемуся нечто. Я ожидала увидеть его здесь же и, не найдя, забеспокоилась. Дверь в кабинет сорвало с петель, представляю, что сотворил взрыв с человеческим телом. Меня мучили укоры совести. Положим, я хотела снова стать свободной, но не желала герцогу такой страшной кончины. И я стала ее косвенной виновницей. Стоило отложить разговор о похищении, но нет, мне хотелось мести! Теперь на моих руках кровь человека.

Аккуратно ссыпав осколки на пол, пошатываясь, поднялась и оправила халат. Взгляд упал на тонкую струйку крови, сбегавшую по бедру. Ну да, тарелка. А могла бы вонзиться вилка. Остатки ужина валялись на полу, но я забыла о полупустом желудке. Смирившись с жуткой картиной, которую увижу, осторожно заглянула в кабинет. Вздох удивления сорвался с губ. Кабинет оказался практически нетронутым, помимо двери пострадал только стул и книжная полка – их разнесло в щепки. Ни крови, ни остатков человеческой плоти… ни мужа. Я обшарила все углы, но так и не нашла его. Складывалось впечатление, будто Арон испарился, но такого не бывает! Теперь я злилась на супруга, от былого сочувствия не осталось и следа. Если он прибег к одной из магических штучек, мог бы предупредить, записку оставить. В сердцах ударила кулаком по стене. Настроение было окончательно испорчено. Хотя один плюс все-таки есть: не придется ночевать вместе с герцогом.

– Здесь приберут, возвращайся.

Вздрогнув, обернулась. Арон, живой и невредимый, стоял у разгромленного стола в столовой и пил чудом уцелевшее вино. Его невозмутимости могли позавидовать горы.

– К…как? – выдохнула я и осела на столь вовремя подвернувшееся кресло. Взрыв не затронул его, как и все, что находилось дальше письменного стола.

Супруг не удостоил меня ответом и, закинув ногу на ногу, уселся на стул.

Замелькали тени – слуги убирали разбитую посуду, меняли скатерть, ликвидировали прочие последствия моего падения. Примечательно, никто из них не задал ни единого вопроса, будто им заранее велели молчать. Вскоре ужин накрыли заново, но теперь он состоял исключительно из холодных закусок.

– Присаживайтесь! – Арон махнул рукой на стул напротив себя. – Вряд ли вы успели поесть. Заодно в мельчайших подробностях поведаете об участии графа Гвира в вашем похищении. Давно мечтал найти повод от него избавиться.

– Но раз он ваш подданный, вы и так вольны делать с ним все, что пожелаете, – заметила я, усаживаясь на предложенное место.

Позабытое чувство неловкости вспыхнуло с новой силой. Герцог оставался в штанах и рубашке, я же… Снова всплыла мысль о первой брачной ночи. Она состоится сегодня. Сжала кулаки и помолилась, чтобы муж ограничился парой минут: больше не выдержу. Хорошо бы и вовсе потерять сознание, заснуть, а по утру узнать обо всем как о свершенном факте.

– Если было так просто, Элеонора, если бы так просто! – думая о чем-то своем, пробормотал Арон.

– Но он пытался убить вас, покушался на меня!

Вина блондина казалась очевидной. Муж – сама Тень зла, он за пару минут расправится с любым.

Герцог усмехнулся и предложил мне вина. Не стала отказываться: в некоторых случаях даже идеальные леди пропускают бокальчик, а я, увы, безумно далека от совершенства. Дождавшись, пока я сделаю глоток, супруг продолжил.

– Видите ли, – с несвойственной ему задумчивостью произнес он, – Нордланде много веков жил по собственным законам. Я потратил немало времени и сил, чтобы побороть сопротивление старых родов, навязать новые порядки, но не все с ними согласны. Местные сильны, им помогают сами горы.

– Особая магия? – догадалась я.

– Именно, – кивнул Арон и, нанизав на вилку кусок ветчины, отправил в рот. – Как ни прискорбно это признавать, гораздо проще выиграть баталию во дворце, чем справится с нордландцами. Не думаю, что вы круглая дура, раз так, понимаете, почему я оказался на севере.

Опустив глаза, предпочла промолчать. Все понимали, но вряд ли кто-нибудь осмелился озвучить причину при герцоге. Обвинение в убийстве короля – это фактически вызов, дуэль. А муж ждал, словно подталкивал меня к краю пропасти. Но зачем? Ему нужен наследник, я же пока не совершила ни одного серьезного проступка, зачем от меня избавляться? Выходит, ему действительно хотелось услышать правду.

– Не бойтесь, скажите вслух, – усмехнулся Арон и, наслаждаясь вкусом напитка, отпил из бокала.

Меня поражало его самообладание, герцог лишь однажды допустил осечку, но в остальном вел себя безупречно. Я бы бушевала, отдала бы приказ о немедленном аресте блондина, а супруг ужинал! Ну раз он так хочет…

– Вас сослали, – тщательно подбирая слова, ответила я.

– Именно, – кивнул герцог. – Эдвард побоялся избавиться на меня напрямую, поэтому выбрал столь изощренный способ. Ни один наместник прежде не задерживался в Нордланде дольше пары лет, а я преуспел.

– Мне очень повезло с мужем, – с каменным лицом произнесла совсем не то, что думала.

Но, оказалось, Арон ожидал услышать вовсе не лестные слова.

– Полноте, я не юнец и не нуждаюсь в комплиментах, тем более лживых. Мимика выдает вас, Элеонора. Я не требую восхищения, всего лишь верности, причем, исключительно видимой. Никаких любовников в супружеской постели и до рождения детей, а после… – Он помедлил и сделал очередной глоток. – После я сам подберу вам молодого человека. Наш брак – всего лишь сделка, но я не собираюсь делать ее условия слишком жестокими.

Опустила голову. Тогда я совсем запуталась и не понимала, как себя вести. Неужели постоянно молчать? Ложь мужа не устраивала, правда тоже.

– Успокойтесь!

Вздрогнула, когда Арон коснулся моей руки. Он неодобрительно глянул, а я… Увы, пройдет немало времени до того, как его близость перестанет действовать парализующе.

Герцог поднялся и, обойдя вокруг стола, остановился подле меня. Усилием воли приковала себя к стулу. Сейчас немного легче, я предвидела его движение. Тело словно окаменело, мышцы напряглись. В последний раз я так волновалась… Собственно, на свадьбе с Ароном, даже представление ко двору не подступало к горлу тошнотой. Сердце стучало часто-часто. Неужели уже? Но герцог еще не доел. Пусть выпьет побольше вина, расслабится, может, даже заснет. Да, хорошо бы он заснул, и тогда я благополучно доживу до утра.

– Во дворце вы казались куда смелее, Элла. Надеюсь, вы позволите себя так называть, мы ведь муж и жена.

Кивнула и судорожно вздохнула. Прежде уменьшительную форму имени использовали только родные, он отнял даже это. Капля за каплей герцог вытеснял прежний мир, заменяя его собой.

– Меня тоже можете называть Ароном, – продолжил супруг, внимательно изучая мое лицо. Вспомнив, какая «красота» там расцвела, отвернулась. Пусть даже муж нелюбимый, но я не желала, чтобы он видел уродливой. Ладно, служанка, но не мужчина! – Наедине, разумеется. На людях принято обращение «милорд» и «миледи».

Отец никогда бы не сказал матери «миледи». От формального учтивого слова веяло холодом, оно предназначалось для чужих. Даже Верити или Долорес я называла по имени, хотя встречалась с ними от силы пять раз в жизни. Но они семья, тут титулов нет. Герцог сразу обозначил дистанцию между нами – вечно чужие.

– Как вам будет угодно, милорд, – безучастно согласилась я.

Хочет светской учтивости, он ее получит.

– Сейчас можно «Арон».

Показалось, или он улыбнулся? Скорее посмеялся над глупой женой.

– Повернитесь ко мне, Элла.

Качнула головой. И не подумаю!

– Элеонора! – настойчивее повторил герцог.

Когда же закончится этот бесконечный вечер! Вот бы закрыть глаза, и сразу перенестись в Нордланд, внезапно обнаружить, что минуло много лет с тех пор, как я вышла замуж.

– Хорошо, как хотите.

С мрачной решимостью Арон ухватил за подбородок и развернул к себе. Пальцы надавили на синяк, отозвались вспышкой острой боли. Вскрикнув, оттолкнула супруга и вскочила, прижимая ладонь к щеке. Мучитель, он прекрасно знал, что причинит страдания, одного не понимала: зачем?

– Я хочу помочь, Элеонора, – сдерживая недовольство, пояснил супруг. – Или хотите ходить с опухшим лицом?

Разумеется, не хотела, поэтому снова села и позволила себя осмотреть. Арон внимательно ощупал кожу, не обращая внимания на мое шипение, и надавил на пострадавшую щеку.

– Будет немного больно и холодно, – предупредил он.

И было, только гораздо больше, чем немного. Казалось, лицо сковали вековечные льды. Его перекосило, отчего я не могла толком дышать и жадно глотала воздух ртом, словно рыба. Кожа натянулась до предела, того и гляди порвется. Изнутри ее будто кололи десятками игл. Каких трудов мне стоило не вцепиться в руки Арона! Только мысль о лечении заставляла сидеть смирно. Муж утверждал, все длилось не больше минуты, но мне показалось – целую вечность. Наконец Арон отнял ладонь и предложил взглянуть на себя в зеркало:

– Хотя вы уже сейчас должны почувствовать изменения.

Осторожно коснулась щеки. На месте… и не болит. Совсем. Ощупала снова – ничего, никакой припухлости. Зеркало в ванной комнате подтвердило, последствия похищения исчезли.

– Спасибо!

Улыбка вышла искренней, ведь она шла от чистого сердца.

Герцог то ли не расслышал, то ли счел мою похвалу не стоящей внимания. Он вернулся к теме похищения и внимательно выслушал мой сбивчивый рассказ. Полагала, Арон рассердится, вспылит, тут же бросится мстить блондину, а он ограничился скупой благодарностью за откровенность. Будто потеряв ко мне всякий интерес, герцог продолжил прерванный ужин. Воспользовавшись моментом, проскользнула в спальню. Взвесив все «за» и «против», решила, что именно Арону как мужчине предстояло ночевать на диване в гостиной. Он ведь уступит кровать даме? Потянувшись к завязкам халата, сообразила, что столкнулась с серьезной проблемой – отсутствием ночной рубашки. Переминаясь с ноги на ногу, гадала, как поступить. Единственный выход – надеть грязную нижнюю сорочку. Не спать же голой!

– Сколько вам нужно времени?

Недоуменно обернулась к супругу. О чем он?

– На то, чтобы раздеться и лечь, – терпеливо пояснил Арон.

Он стоял в дверях спальни и пристально наблюдал за мной. Обжигающий масленый взгляд скользнул по телу. На моих щеках расцвели алые пальцы. В обществе такое поведение считалось неприличным. Я ощущала себя голой и поспешила укрыться за столбиком кровати.

– Четверти часа хватит?

Не дождавшись ответа, герцог ушел и плотно притворил за собой дверь. На прощание он наградил меня холодной усмешкой победителя. Мужа не волновало мое мнение, Арон хотел получить свою вещь здесь и сейчас.

Когда герцог вернулся, я сидела на постели, сложив руки на коленях. Одетая, если можно назвать одеждой халат. Надежды на возращение горничной рассыпались в пыль. Наверняка супруг подловил ее и отправил обратно. Защитников у меня нет, придется смириться с незавидной судьбой. Умом я понимала, что герцог отныне муж, но сердцем… Одна мысль о его прикосновениях вызывала нервный озноб. Напрасно родители оберегали меня, внушили мысль о счастливом замужестве, готовь они обеих дочерей к продаже себя во благо рода, было бы легче. Не зная любви, не грезя о ней, легко лечь в постель с равнодушным супругом.

– Разве я неясно выразился? – поднял брови Арон и под мой разочарованный вздох повернул ключ в замке. – Не желаю, чтобы вы сбежали. Раздевайтесь, Элеонора, я отвернусь.

Не пошевелилась, продолжая изображать статую. Пусть обождет до Нордланда и обойдется со мной должным образом, не превратит в средство на время забыть о графе Гвире. Может, я девственница, но кое-что понимала. Мужчины топили злость в вине и женщинах. Представляю, что меня ждет!

– Хорошо, вы сделаете это на моих глазах. И тушить свет я не стану.

Герцог решительно шагнул ко мне и дернул за пояс. Отчаянно вцепившись в стремившиеся разойтись полы, повалилась на бок и сжалась в комок. Теперь грудь и прочие места оказались надежно прикрыты.

– Перестаньте же, Элеонора. Мы оба устали, зачем устраивать очередной бой?

– Потому что я не хочу вас!

Кончики ушей покраснели, но я это сказала!

– И не надо хотеть, надо всего лишь лечь и не мешать, я прекрасно справлюсь сам.

Мотнула головой.

– Нет.

– Согласитесь, разрешу лечь под одеяло, рассмотрю уже после.

Постель прогнулась под его весом. Рука Арона легла в опасной близости от моей груди.

– Не вынуждайте брать вас силой. Вы моя жена и обязаны удовлетворять меня по первому требованию.

Ох, напрасно он, напрасно! Если минуту назад я холодела от ужаса, то теперь в душе поднял голову протест. Сверкнув глазами, смело посмотрела на мужа и презрительно заявила:

– Пусть любовницы, вроде Инги, по щелчку пальцев прыгают в вашу постель.

Лицо Арона помрачнело.

– Вот, значит, как! – процедил он.

В следующий миг я оказалась лежащей на спине. Герцог потянул за халат, но я упорно не желала с ним расставаться. В результате короткого противоборства ткань порвалась, обнажив грудь. Когда на нее властно легла мужская ладонь, из глаз брызнули слезы.

– Разве это больно? – поднял брови герцог.

Пальцы гладили, но я не могла оценить чужую ласку. Напрасно Арон мял, зачем-то тянул, с тем же успехом мог натирать до блеска медный подсвечник. Улучив момент, забарахталась под герцогом, надеясь оттолкнуть его, но добилась лишь того, что его колено оказалось у меня между ног.

– Хочешь так? – склонившись к моему лицу, прошипел Арон.

Замотала головой и вздрогнула, когда губы мужа впились в мои губы. Вот и первый взрослый поцелуй, совсем непохожий на церемонный в церкви. Так вон он какой! В фантазиях с Эдвардом я не заходила столь далеко: все же он король, да и имела смутное представление о языке как не об органе речи. Герцог меня познакомил, и мне не понравилось. Не отрываясь от моих губ, Арон скользнул рукой вниз, от живота к бедрам. Парализованная страхом, перестала дышать. Уже сейчас? Я не хочу сейчас, не хочу!

– Нравится так, будет так, Элеонора.

Арон отстранился и пристально заглянул в глаза. Воспользовавшись временной передышкой, вжалась в угол кровати, прикрылась подушкой. Губы горели, казалось, язык мужа до сих пор во рту. Как такое может доставлять удовольствие?!

– Вы омерзительны, милорд!

– А вы глупы.

Герцог растянулся на кровати, закинув руки за голову. Минуту назад он собирался изнасиловать, пытал поцелуями, а теперь отступил? Не верю! Это обманный ход, призванный усыпить мою бдительность.

Поправив сползший с плеча халат, задумалась, сколько смогу просидеть без сна. Разум твердил: всю ночь, но я не доверяла ему. Нервное возбуждение, безусловно, на время прогонит усталость, на пару часов, не более. Стоит сомкнуть веки, как муж овладеет мной, словно похотливое животное. Может, небеса смилостивятся надо мной и позволят умереть прежде, чем все случится? Увы, они оказались глухи, сколько я ни прислушивалась к себе, не находила не единого признака грядущей гибели.

Все это время Арон икоса наблюдал за мной, пусть ничего не предпринимал. Наконец он снова заговорил:

– Мне надоели капризы, Элеонора. Вы планировали манкировать супружескими обязанностями? Не выйдет. Ложитесь и ведите себя пристойно.

– В чем же, по-вашему, заключается пристойность?

Может, я похожа на забитого зверька, но по-прежнему леди. А вот герцог давно потерял все качества лорда, если бы не магия, за него не выдали бы даже дочь захудалого дворянина.

Кожа покрылась мурашками, уже не от страха, а холода. Остатки халата и подушка не могли должным образом защитить от сквозняков, забраться бы под одеяло… Но пока Арон смотрит, я не сдвинусь с места.

– В соблюдении кодекса жены. По закону я могу потребовать исполнения супружеского долга.

Увы, правда на стороне герцога, но приличный человек никогда не опустится до гнусного шантажа.

Тяжело вздохнув и тихонько выругавшись, Арон сел.

– С таким отношением вы подталкиваете завести кучу любовниц, миледи, – предупредил он. – Однако отлынивать от долга вам не удастся. Мы сделаем все сегодня, как-нибудь потерплю в постели редкостную дуру. Надеюсь, вы не бесплодны, долго возиться я не собираюсь.

«Дура» заставила обиженно засопеть. Хорошо мужчинам, посмотрела бы я на Арона, если бы с ним обходились подобным образом: срывали одежду, угрожали, слюнявили рот. Сомневаюсь, будто герцог радовался бы и покорно смотрел в потолок.

Когда муж встал с кровати, решила, он на время оставит меня одну или хотя бы потушит свет, но ошиблась. Арон и тут наплевал на правила. Супругу надлежало приходить в спальню жены в халате и снимать его в темноте. Мне, в свою очередь, полагалось надеть сорочку и натянуть одеяло до подбородка. В реальности все вышло иначе. Герцог соизволил повернуться ко мне спиной, на этом его хорошие манеры закончились. Округлившимися от страха глазами наблюдала за тем, как Арон раздевается.

– Перестаньте дрожать и ложитесь, наконец, на спину, – сняв камзол, приказал супруг. – Расслабьтесь и согните ноги в коленях. Можете считать вслух, ругаться, проклинать меня – только лежите и не вырывайтесь. Так и быть, сделаю все сам. В последний раз я женился на девчонке! – в сердцах добавил он.

Нужно подчиниться, иначе Арон изнасилует, только пальцы намертво вцепились в подушку. Через силу расцепила их и, воспользовалась моментом, когда герцог наклонился, юркнула под одеяло. Повторяя наставления матери, обреченно ждала неизбежного. Сердце то пускалось вскачь, то, холодея, замирало. На мужа не смотрела, чтобы не растерять ту немногую решимость.

– Ну, готова?

Герцог нетерпеливо обернулся ко мне. Все бы ничего, только он оказался голым. Позабыв, как дышать, уставилась ему ниже пояса. Беседуя со мной о первой и последующих ночах, матушка, очевидно, намеренно забыла упомянуть о самой страшной ее составляющей. Какая женщина добровольно согласится принять в себя это? Страх сменился отвращением. Пусть Арон со скандалом вернет меня отцу, консуммация брака не состоится.

Рискуя навлечь на себя еще больший гнев супруга, потребовала:

– Уйдите, милорд!

– И не подумаю, – холодно усмехнулся Арон. – Привыкайте, Элеонора, и молитесь видеть меня в подобном виде как можно чаще. Женское счастье во внимании мужа.

Вот уж нет! Я предпочла бы больше никогда не видеть герцога в одежде или без нее. Меня не впечатлили ни рельефные мускулы, ни лицо, ни манеры. Однако лорд Рардеж умел убеждать. Кое-как легла должным образом и рассталась с халатом. Когда муж откинул одеяло, зажмурились и пошла красными пятнами.

– Расслабься же! – в сердцах пробормотал Арон, сгибая мои ноги. – Сама себе больно делаешь.

Плотно стиснув бедра, замотала головой, но муж оказался сильнее. Мгновение отчаянной борьбы, и от девичьей чести не осталось и следа. Она ушла вспышкой острой боли и одинокой слезой, скатившейся по щеке. Откинувшись на подушки, уставилась в потолок и отдалась супругу. Нужно потерпеть, потом родится ребенок, и Арон найдет утешение в объятиях очередной любовницы. Напрасно он пытался смягчить насилие ласками и поцелуями, они отзывались внутри гулкой пустотой. Видимо, сообразив, что ничего не добьется, герцог оставил попытки добиться ответной реакции и быстро доделал начатое. После он, к моему облегчению, перекатился на бок и до утра оставил в покое.