Текст книги "Платье из голубой органзы (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Если на то будут получены инструкции, – резонно возразил офицер, судя по взгляду, не одобряя предыдущих действий девушки и халатного попустительства её дурости со стороны вышестоящих. Лия пожала плечами, делая вид, что ей всё равно, и вернулась к лифтам. На этот раз третий уровень. Она уже была здесь сегодня, но сейчас всё будет иначе. Лия заходит в Жёлтый блок, открывает дверь в допросную, садится в кресло и ждёт.

Наконец приводят его, усаживают, проделывают те же процедуры, что и днём. Кажется, к Каару приходил врач – ничего не кровоточит. Или ей показалось, а повреждения затянулись сами собой? Лия обернулась к конвоирам и попросила их уйти, заверяя, что с ней ничего не случится. Она несколько минут потратила на уговоры, но солдаты, наконец, сдались. Стоило им уйти, как Лия потянулась к блоку управления перегородкой, набрала код (цепкая память подсказала нужную комбинацию, слышанную всего один раз от разработчиков), и стена, дрогнув, растворилась. Невозможно разговаривать с кем-то через стену или решётку. Включены ли камеры наблюдения? Наверняка сказать нельзя, но ей, как сотруднику Службы безопасности, по силам это выяснить, достаточно настроить видеоцентр своего компьютера на нужную частоту. Да, работают. Но запись без звука.

Волнуясь, словно перед тестом на профпригодность, Лия перевела словарь на звуковой режим и повернулась к отелийцу. И вздрогнула, встретившись с его взглядом. Заученные слова куда-то делись, она просто сидела и смотрела, как подрагивают длинные ресницы, поражалась чистоте и глубине зелёного цвета радужки. Потом вспомнила про яблоко и, переборов страх, уверяя себя, что такое прекрасное существо ничего ей не сделает, встала и подошла к креслу, в котором сидел Каар. Он внимательно следил за ней с каким-то странным печально-мечтательным выражением глаз.

– Добрый вечер, – наконец выдавила из себя Лия. Язык будто присох к нёбу. Никогда ещё она так не смущалась, никогда раньше так не боялась сделать что-то неправильно.

Каар удивлённо вскинул голову, услышав родную речь. Ободрённая хоть какой-то реакцией, Лия продолжила:

– Я хочу поговорить с тобой. Ты ведь не тронешь меня?

– Ты человек, да?

Теперь вздрогнула переводчица. Первые услышанные звуки его голоса. Высокий тембр, чистый, мелодичный. Так и хотелось сказать ему: «Ты – как райская бабочка», только всё равно не поймёт.

– Ты не тронешь меня? – повторила вопрос Лия.

Он ответил отрицательно, и переводчица, нарушая должностные инструкции, высвободила спинные отростки отелийца. Руки, к сожалению, нельзя, но ведь он сможет взять яблоко и своими щупальцами, если Лия правильно поняла их назначение.

– Откуда ты знаешь мой язык?

Каар осторожно вытянул несколько тонких отростков и прикоснулся к Лие. Она зажмурилась, когда они, щекоча, дотронулись до лица, но быстро поняла, что он всего лишь ощупывает её, пытаясь понять, какая она. Это же органы чувств. Не единственные, но важные для отелийцев: для них существенны тактильные ощущения.

– Я переводчица. Помогаю людям, прости, существам, говорящим на разных языках, понять друг друга.

Лия сама протянула ему руку, позволяя волоскам-вибрисам потрогать и её. Потом достала яблоко:

– Возьми. Это еда. Вкусная.

– Почему ты это делаешь? Люди нас не любят.

Толстые щупальца тоже пришли в движение. Одно из них ловко подхватило яблоко и поднесло к носу отелийца.

– Ты не солгала, оно съедобно. И, должно быть, вкусно. Говори на межмирном, я вижу, тебе тяжело понимать меня без своего устройства, – он покосился на компьютер. – Наверное, я говорю слишком быстро.

Лия кивнула, заворожено рассматривая его. А он рассматривал её.

– Ты позволишь съесть это после? Для еды мы пользуемся руками, а мои сейчас скованы.

– Прости, – непроизвольно вырвалось у неё, – но я не могу…

– Ты живая, ты не похожа на них. Значит, люди разные. Если бы они все были, как ты, мы поделились с ними всем, чем они пожелали. Но зачем ты велела привести меня сюда? Ты что-то изучаешь?

– Нет. Я не знаю. Не спрашивай! – она замотала головой и, пододвинув кресло из соседней зоны, села напротив него. – Просто, когда я тебя впервые увидела…

Лия замолчала, не зная, о чём с ним говорить. Вот он, здесь, а сказать ему нечего. Сердце учащённо билось, а пальцы подрагивали.

– Как тебя зовут? – один из отростков оплёл её запястье, перевернул ладонь и замер в ямочке выемки.

– Лия, – решившись, она дотронулась до щупальца. Тёплое. И вовсе не скользкое. Будто кожа руки. А внутри мышцы, они хорошо прощупываются.

– Красивое имя. Как и ты. Да, я знаю, что такое «красиво», – видимо, он заметил удивление, промелькнувшее на её лице. – Меня зовут Каар, но ты это уже записывала – ведь ты тогда записывала, да? Ты не испугаешься, если я потрогаю твои волосы? Я просто никогда не видел таких землянок. Там, в горах, были другие, похожие на мужчин.

– Ты так хорошо разбираешься в земных понятиях, тебя кто-то учил? Конечно, трогай.

– Я любопытный, меня интересуют люди. А понятия межмирного схожи с отелийскими. Мы же похожи на вас, у нас тоже есть мужчины и женщины. И волосы. Я полагал, что у вас их нет, – Каар улыбнулся, показав ровный ряд зубов с шестью клыками.

Видя, что собеседнице интересно, раскрыл рот немного шире, позволив рассмотреть дублирующиеся коренные зубы на нижней челюсти, среди которых и притаилось по лишнему клыку. Щупальцы коснулись темени Лии, отделили сначала несколько прядей, а затем волосков (оказывается, они способны проделывать и такую ювелирную работу) и ловко разрушили строгую причёску.

– Так лучше. Так ты не похожа на искусственную, вроде тех машин, которые используют люди.

Теперь улыбнулась Лия, смущённо, застенчиво. Наклонилась, подняла резинку и убрала в поясную сумку.

– Давай опять попробуем говорить на отелийском? Я боюсь, что они прочитают наш разговор по губам.

– Они следят?

Она кивнула:

– Тут камеры, они фиксируют каждое наше движение.

– А ты не хочешь, чтобы они понимали?

– Не хочу. Пожалуйста, говори на отелийском. Со всеми – только на отелийском.

– Почему? – Каар перешёл на родной язык.

– Потому что иначе они убьют тебя. После того, что ты сказал…

– Но они вели себя относительно дружелюбно, если бы хотели убить, то сделали это сразу.

– Понимаешь, я… Я кое-что сделала.

– Ты не сказала им всего? Разве ты не боишься?

– Боюсь, – не стала отрицать Лия и потянулась за компьютером. Говорить придётся на новом языке, а её словарный запас ограничен.

– Ты хорошая. Хорошая и красивая.

Спинной отросток вновь лёг на её руку. Вскоре к нему присоединился второй, с вибрисами. Они будто гладили её, пробегая от локтя к запястью. Воцарилось неловкое молчание, во время которого Лия отчаянно пыталась придумать тему для разговора, но мысли вымерли, оставив в голове ощущение беспричинно радостной пустоты.

– Я не хотела, я не одобряю… Мне не нравится то, что они с тобой сделали, – наконец выдавила из себя она и отвернулась.

Каар убрал щупальца. Стало легче, только внутри по-прежнему творилось что-то непонятное. Прислушиваясь к собственным ощущениям, Лия снова вспомнила Землю, свой пригород, где ещё оставались зелёные клочки земли и деревья. Себя, ещё ученицу Стандартной общеобразовательной школы, в весёлом платье из смесовых волокон, краснея, теребившую в руках телефон. Томительное ожидание, борьбу с собой, с желанием позвонить, узнать, где задержался Крис. Знакомые чувства, знакомые призраки… Глубокий вдох и одна из асан. Она переводчик, высококлассный переводчик, сотрудник Военного министерства, обличённый доверием. Землянка. Он чужой, он потенциальный враг, он убивал людей. Да, симпатичный, да, ей жаль его, но не более. Её цель – совершенствование отелийского. Этим и следует заниматься. После она примет очередную дозу лекарства, откроет скаченный вчера фильм и закончит день его просмотром. Всё мимолётно, всё проходит. Всё призрачно, всё иллюзия. Плод воображения и накопившейся психической усталости.

– Ты волнуешься и избегаешь смотреть на меня. Твой вины нет, я не обвиняю всех людей. Посмотри на меня, Лия, не отводи глаз. Я обещаю, что никогда не трону тебя. Наши слова – не пустой звук, их запоминает Вселенная.

– Расскажи мне об Отеле.

Каар говорил, а Лия сидела и смотрела на него. Только в глаза не могла – сразу переставала думать, все мысли были только о них. Отведённые на разговор полтора часа пролетели незаметно. Услышав шаги солдат, Лия с сожалением прервала отелийца, пожелала ему спокойной ночи и отодвинула кресло к стене, давая возможность увести пленного.

– Пусть звёзды не тревожат твой сон, – проходя мимо, прошептал Каар, но она услышала.

Пиликнул браслет, передав очередное внутреннее сообщение. Лия догадывалась, что так будет, поэтому не удивилась. Главное, держать себя в руках, не выдать, что в общении с отелийцем присутствовал личный интерес. Начальник ждал её в кают-компании. Здесь было накурено, и система фильтрации и очистки воздуха ещё не успела полностью нейтрализовать табачный дым.

– Ну, как поговорили? Ответить можно не по форме.

Похоже, глава Службы безопасности пребывал в хорошем расположении духа, позволил себе расслабиться. Это выражалось даже в его позе. Нет, безусловно, он не развалился в кресле, не расстегнул китель, но из спины будто вынули невидимый железный стержень. В руке держит стакан с чем-то алкогольным. Виски?

– Благодарю за оказанное доверие. Всё прошло мирно. Задержанный не проявлял признаков агрессии, охотно шёл на контакт.

– Я видел, – хмыкнул начальник. – Любопытный малый. Со стороны – так вообще клеился. Если б не знал, что у них щупальца для другого, так бы и подумал. Неприятно было?

– Нет, сэр. Мне тоже было…любопытно. Я никогда раньше не видела отелийцев.

– Что ж, у вас будет богатое поле для научных изысканий и самосовершенствования: командование не намерено пускать его в расход. Судя по показаниям, существо безобидное, психологические тесты показали то же самое. Передадим учёным. Если хотите, можете запросить у Академии разрешение на санкционированный лингвистический проект. Но поторопитесь: сегодня я разговаривал с главой научного совета Международного центра изучения Галактики – он крайне заинтересован в проведении исследования по взаимодействию людей и инопланетных гуманоидов. Так что можете опоздать с подачей заявки на ценный экземпляр. О чём говорили?

– Я просила его рассказать о родной планете – нужно было наладить контакт.

Начальник отпустил её, и Лия поспешила в центр связи. Который час теперь на Земле, день там или ночь? Кажется, вечер: на линкоре старались жить по земному распорядку, чтобы по возвращению избежать мук восстановления биоритмов. Нужно немедленно связаться со своим бывшим научным руководителем, уважаемым профессором, деканом Кафедры гуманоидного языкознания, и убедить его, если потребуется, выпросить подать от её имени заявку на соискательство личного проекта. Как она его назовёт, пока неважно, гораздо важнее, чтобы Каара не забрали, не поместили в клетку, проводя разнообразные тесты, а потом отправили на вечное хранение в Музей естествознания в виде замороженного в жидком азоте тела. Что ей делать тогда – прижиматься лбом к стеклу, пытаться пробиться к нему, отталкивая галдящих школьников?

Сканер беспрепятственно считал данные с карточки, и Лия буквально влетела в центр связи. Сменившийся дежурный удивлённо взглянул на неё, но без вопросов выделил канал. Взволнованная, теребя пальцами волосы возле ушей, безжалостно разрушая строгую причёску, Лия, сбиваясь, набрала код доступа. Секунды казались вечностью. Наконец, возникло контекстное меню.

Поняв, что её волнение вызовет нездоровый интерес как со стороны профессора, так и дежурного, Лия выровняла дыхание и вызвала считывающее устройство. Теперь настройка видеосигнала и набор номера. У неё всего минута на то, чтобы детально продумать разговор, обосновать свою просьбу и неожиданный интерес к научной работе. На её стороне – любознательность, тяга к самосовершенствованию и незаконченная учёба в аспирантуре – переманили в Военное министерство. Что ж, можно договориться, чтобы работу с отелийцем засчитали за кандидатскую диссертацию. От него будет теоретическая и практическая польза: обновятся знания о социуме Отела, их психологии, языке, дополнят и отредактируют существующие словари. Получается смежный, интересный так же культурологам проект. Может не хватить знаний, но зато Лия добьётся, чтобы Каара содержали в человеческих условиях. А напарник, с ним можно общаться и по видеосвязи. Просто будет выполнять его указания и отсылать результаты. Научный руководитель, разумеется, позднему звонку из межгалактического пространства не обрадовался, но обещал подумать. Никакой конкретики. Да, свободные, не зарезервированные места на исследовательскую работу у Академии есть, пишите заявку по форме на имя ректора, он рассмотрит.

Лия поблагодарила бывшего декана, дезактивировала экран, расписалась в журнале и тут же, в центре связи, сочинила требуемое письмо. Теперь осталось только ждать.

Ночью ей снилось вожделенное платье из голубой органзы. Такое лёгкое, воздушное и прекрасное, вихрем складок поднимавшее её над поверхностью, уподоблявшее птицам.

Выделенный начальником выходной Лия посвятила подготовке к возможным переговорам с Адиэнезским союзом, вспоминая их государственные языки и обновляя лингвистическую базу компьютера. Заодно сменила прошивку. Словом, всячески старалась отвлечь себя от ежеминутной проверки почты. И от Каара. Желание спуститься на нулевой уровень не давало покоя, не помогали даже любимые книги и рыбки на втором уровне. Там был большой аквариум с образцами обитателей океанов разных морей. Рыбы успокаивали нервы и хоть как-то оживляли металлическое чрево гигантского линкора. Аквариум находился недалеко от кают-компании, в отсеке для отдыха. Поняв, что всё равно не способна ничего учить – банально не может сосредоточиться, Лия прошла мимо рыб в тренажёрный зал, включила беговую дорожку и, надев наушники с откидным экраном, отправилась на прогулку по виртуальному лесу. В ушах – птичьи трели, перед глазами петляет среди деревьев извилистая тропа. Она всё ускоряла и ускоряла темп. Пульс постепенно учащался, пока не зашкалил за допустимые для неё пределы. Система тут же внесла корректировку в программу, заблокировав пользовательский режим, и отправила Лию восстанавливать дыхание шагом.

Только после изматывающей тренировки и йоговской практики, встав под душ и переодевшись (увы, всё в ту же униформу), она позволила себе заглянуть в почту. Там лежало письмо, которое Лия готова была благословить. Разрешение. Пусть предварительное, но зато её заявка приоритетна. Если только Каар не потребуется для правительственных нужд.

Через четыре часа на руках у Лии было подтверждение, со всеми необходимыми подписями и степенями защиты, того, что отелиец отныне считается не военнопленным, а исследуемым. Внимательно изучив электронный документ вдоль и поперёк, начальник Службы безопасности вместе с Лией спустился на нулевой уровень и отдал приказ о переводе отелийца из камеры в блок ограниченного содержания. Каара вывели, освободили руки и ноги, надели идентификационный браслет, осылавший сигналы о передвижении объекта и, в случае чего, кратковременно парализовывающий электрическим импульсом работу нервной системы.

Лия стояла рядом, когда его активировали, и машинально запомнила код. Она не раз убеждалась, что любая информация может пригодиться. Блок ограниченного содержания не охранялся и находился на одном из жилых уровней. Набор стандартных кают базового комфорта, отличавшихся от прочих лишь тем, что открыть дверь можно было только снаружи, а внутри была установлена специальная система безопасности, активировавшаяся голосовой командой. Камер наблюдения в блоке не было, только в коридоре. За дверьми же разрешалось вести личную жизнь в пределах четырёх стен и семидесяти квадратных футов пространства.

Лия не могла дождаться, когда они все уйдут, когда активируют систему безопасности, выдадут ей код доступа и специальную карту для программирования. Начальник говорил, она отвечала казёнными фразами, привычно, не думая. Выслушала инструктаж, расписалась, согласившись нести полную ответственность за свои действия.

Каар неподвижно замер на узкой койке и, казалось, не мигая, глядел в пространство. Лия старалась не смотреть на него, предчувствуя, что смутится, нанесёт вред своей репутации и профессиональному имени. Он всего лишь объект исследования, не более. Хотя бы в глазах других. Почему он будто спит наяву? Почему не двигается?

Сердцу стало тревожно. Вдруг с ним что-то случилось, вдруг его пытали? Лия поняла, что лучше не представлять то, что солдаты могли сделать с Кааром. Тогда она точно не выдержит, проявит постыдную слабость и навредит ему. А ведь она хотела помочь, сберечь.

Убедившись, что подчинённая усвоила инструктаж и держит руку на красной кнопке выданного браслета, начальник службы безопасности ушёл, уведя с собой солдат. Лия сказала ему, что хочет объяснить отелийцу суть произошедших с ним перемен и провести первый тест, якобы присланный с Земли. Судя по взглядам, брошенным через плечо, её считали идиоткой. Ну и пусть, она доверяет Каару.

Стоило закрыться двери, как отелиец изменил позу. Лия облегчённо вздохнула: с ним всё в порядке. Или всё же психотропными веществами напичкали? Но ведь он на её памяти никогда не сопротивлялся…

– Рад видеть тебя, Лия. Что они хотят сделать со мной? Им нужно что-то снова узнать?

Она покачала головой и улыбнулась.

– Это я попросила перевести тебя сюда. Там тебе плохо.

– Если бы ты приходила, мне было бы хорошо. От тебя пахнет чем-то приятным… Это что-то сладкое.

– Да, – смутилась Лия. Наверное, он почувствовал аромат шампуня. Или запах геля для душа. И то, и другое сладкое.

Взяла себя в руки и рассказала о сути исследования, которое собралась проводить. Каар внимательно слушал, не перебивая, а потом дал своё согласие:

– Если будешь спрашивать ты, я расскажу. Только и ты расскажи о себе. Я ведь практически ничего о тебе не знаю. О тебе и твоей планете. Какая она, твоя Земля? И сядь, пожалуйста.

Лия кивнула, отключила браслет, наплевав на все правила безопасности, и села напротив Каара. Его переодели, и теперь он ещё больше походил на человека. Но для неё он и до этого стал человеком. Подумала и пересказала облегчённую версию своей биографии и краткую выдержку из учебника астрономии, посвящённую родной планете. Отелиец внимательно слушал, периодически задавал уточняющие вопросы, незаметно пододвигаясь всё ближе. Его спинные отростки легли ей на колени, осторожно, на самый кончик. Лия их не сбросила, хотя почувствовала. Зачем, если они тёплые и приятные? Она сама, поддавшись мимолётному порыву, протянула ему руку и ощутила его ладонь. Кожа немного горячее, чем у неё, имеет иную структуру, но анатомическое строение то же, только пальцы длиннее, без ногтей, и их шесть. И они гладили её ладонь, бережно, осторожно, будто хрупкую фарфоровую чашку. Потом сжали, перевернули и накрыли второй ладонью, так же тщательно пройдясь от кончиков ногтей до запястья. Лия замолчала, как заворожённая, и, в то же время, натянувшись, как струна, наблюдала за его движениями, казалось, такими понятными и однозначными. Но ведь отелийцы другие, у них всё может обрести иной смысл.

Тонкие тактильные спинные отростки пришли в движение, опустившись ей на плечи. Один коснулся подбородка, на мгновенье скользнул по щеке. Лия непроизвольно дёрнулась, заставив отпрянуть и Каара.

– Я напугал тебя? Прости, я забыл, что у людей так не принято. Я не знаю, как положено делать у вас.

– Делать что? – она на всякий случай отодвинулась подальше, положив руку на электрошокер.

– Объяснить. Ты красивая, Лия, красивая для меня. Могу я перейти на межмирный? Тебе так легче будет понять. Но бояться нечего, я обещал, что не причиню тебе вреда. Никогда, пока мерцают звёзды на лиловом небосклоне Отела.

Лия вернулась на прежнее место и разрешила ему сменить язык общения. Ей показалось, или в его словах было то, о чём она не могла подумать? Да что там, это считалось такой редкостью, во всяком случае, учебники в один голос твердили, что для каждого вида интересен только один вид, а инопланетяне и вовсе не умеют чувствовать, как люди – наиболее высокоразвитые представители Вселенной, стоящие на самой верхней ступеньке эволюции.

– Я должен извиниться перед тобой за одну вещь. Я не знал, что она тоже действует на людей и немного сильнее, чем на отелийцев. Понимаешь, у нас очень привередливые женщины, они всегда выбирают, а не мужчины. Им нужно понравиться, обратить на себя внимание. Когда мы видим женщину, которая… которая не такая, как другие, у нас непроизвольно меняется взгляд. Небольшое воздействие, чтобы запомнила. Животные весной дерутся, птицы распускают хвост, а у нас глаза. Я не могу сказать точнее – не хватает слов. Действует только на противоположный пол. На наш совсем немного, а на тебя очень сильно. Я не хотел, оно само. Просто ты мне понравилась. Очень.

– Ты…ты хочешь сказать, что… – Лия не верила своим ушам. Ведь это противоречит всему, что она думала. И её собственное поведение противоречит тоже: сердце бьётся в груди, как баскетбольный мячик по паркету спортивного зала. Так приятно, так хорошо… Такое сладостное опустошение внутри.

– Я вспомнил понятие. Вы называете это любовью.

Лия шумно вздохнула и встала, безуспешно сдерживая дыхание.

– Каар, тебе кажется, – она наконец нашла в себе силы обернуться к нему. – Я землянка, я чужая, меня нельзя любить. Ты меня совсем не знаешь, мы даже не говорили толком…

– Я уверен, – упрямо возразил он. – Отелиец всегда знает, что чувствует. Ты – именно она. Поэтому я и дотронулся одним из тойло до твоего лица. Это значит, что ты можешь либо принять, либо отвергнуть.

– Так у вас выбирает женщина? – Лия пыталась оттянуть миг решения. В ней боролось столько всего, что принять его было мучительно сложно. На одной чаше весов – принципы её мира, неопровержимые учебные истины, скептицизм здравого смысла. На другой – бешеный галоп сердца и наркотическое притяжение к этому существу, всего за пару дней ставшему ей ближе всех сослуживцев. Тем, чей голос хотелось слышать, чьи глаза – видеть. Ради кого она, не задумываясь, рисковала собственным благополучием.

Каар кивнул и протянул обе руки ладонями вверх. Лия вновь отвернулась. Чтобы принять разумное, взвешенное решение, нужно подумать. Эмоции – это хорошо, но они должны быть подтверждены разумом. Окунаться в тёмный омут с головой – удел подростков, а она взрослая женщина, в какой-то мере доверенное лицо государства. Всё может оказаться провокацией врага, цель которой – втереться в доверие, выведать тайны и передать их своим. Психологические тесты можно обмануть, если обладаешь определённой сноровкой и заранее осведомлён об их сути. Отелийцы, несомненно, существа очень умные, цивилизованные – значит, этот вариант нельзя отметать.

Каар сам признался в неком психическом воздействии, так что её эмоции объяснимы. Земные мужчины тоже очаровывают девушек сказками и миражами. Скажут всё, что угодно, лишь бы потеряла бдительность, поверила. Наверное, они все одинаковые, мужские особи во Вселенной. С другой, такой случай вписать своё имя в историю науки, получить учёное звание, обеспечить себя на всю жизнь. Признание, слава, почёт и уважение. С инопланетянами ведь так сложно наладить тесный контакт, они обычно замкнуты и настроены враждебно. А тут отелиец, не из низшего слоя общества, судя по знанию межмирного. Но не из высшего, раз его никто не хватился. Нужно разобраться с цветовой градацией их фамилией, есть ли у них чётко выраженная иерархия. Она только что выбила разрешение на этот проект – и тут же, без объяснения причин, бросит? Ну уж нет. Лия не желала всю жизнь переводить слова чужой боли.

– Каар, мне лестно, что я… Но давай не будем говорить об этом? Иначе нам трудно будет работать.

– Хорошо. Разумно, что ты меня отвергла. Землянкам нравятся земные мужчины.

– Я не отвергала! – помимо воли вырвалось у Лии.

Она вернулась в кресло, села напротив грустного Каара, всё ещё державшего ладони в открытом жесте, и вложила в них свои руки. Ошибка? Чёрт с ней, риск – дело благородное, а этого может больше никогда не повториться. Пусть гипноз, пусть химия – ей всё равно. Отелиец осторожно сцепил их пальцы и поднёс переплетённые ладони к шее, к тому месту, где у людей была сонная артерия. Его спинные отростки оплели тело Лии, обнимая. Она непроизвольно подалась ближе к нему, позволяя теснее прижать себя. Но на человеческие объятия всё равно не похоже – между ними оставалось расстояние, небольшое, но расстояние.

Каар отпустил её руки и наклонился, втягивая в себя запах её кожи. Медленно скользил носом по контурам тела Лии, а тойло (спинные отростки – органы чувств) следовали за ним, щекоча вибрисами.

– Я запомнил тебя, теперь я всегда тебя узнаю, – закончив осмотр, сказал отелиец. – Ты не обидишься, если я спрошу: землянки разные? Просто твоё тело внешне не похоже на тела тех, кто прилетали к нам. Но мы их не касались, я могу ошибаться.

– Да, землянки разные. А ваши женщины похожи на нас? – поинтересовалась Лия. Нужно взять себя в руки, перестать таять, как пломбир на солнце. Или это потому, что она бог весть сколько провела на этом линкоре, лишённая привычного человеческого общения? Тут ведь не принято флиртовать, всё говорят открыто. Лия не понаслышке знала, как тяжело женщине в преимущественно мужском коллективе в открытом космосе. Повезло ещё, что на командирском линкоре служит, сюда проводится тщательный отбор.

– Строением тела? Похожи, но вы не такие. У вас другой скелет и много припухлостей. Они такие мягкие.

Лия покраснела, понимая, на что он намекает. В подтверждение её догадок Каар распустил ей волосы и ловко расстегнул куртку, приложив ладонь к груди.

– Каар, ты ведёшь себя…неправильно, – она осторожно убрала его руку. – Допускаю, что у вас всё сводится…к продолжению рода, но у нас не так. Не так сразу.

– Ты неверно меня поняла, – улыбнулся отелиец. – Я всего лишь хотел почувствовать биение твоего сердца. Это очень важно, особенно для меня. Я не знаю, как у вас выражаются чувства, поэтому один из способов проверить. Но если тебе неприятно, я могу не трогать. Только не прячь своё тепло, не застёгивай снова свой кокон.

Лия разрешила положить ладонь на место и подержать несколько минут. Ей показалось, что он считает удары.

– Проверил? – не выдержав, спросила она.

– Да. Ты тоже чувствуешь. Лия, скажи, вы отрицательно относитесь к тактильным контактам?

– Все по-разному. Если ты обо мне, то это пройдёт. Просто мне тяжело так сразу… Это не неприязнь, это вид страха. Страха нового, того, чего не знаешь.

Отелиец понимающе кивнул и снова обнял её, оплетя и спинными отростками, и руками. Теперь он коснулся губами мочек её ушей, объяснил, что у них традиционно целуют женщин в ушную раковину, и наглядно показал, как это делается. Лие было щекотно, но приятно. В ответ она тоже обняла его и коснулась губами щеки. По-другому поцеловать не решилась, хотя хотелось попробовать. Но вдруг напугает? У них ведь разная культура ухаживания.

Они несколько минут просидели, касаясь склонёнными лбами друг друга, а потом Каар напомнил Лие о времени.

– Они догадаются, и тебе будет плохо. Приходи завтра, я расскажу всё, что захочешь. Ты это запишешь и переведёшь им.

Лия кивнула. Уже в дверях, включив браслет и достав карту, обернулась и спросила:

– Каар, неужели ты готов сотрудничать с ними? Ты ведь так любишь свою планету.

– Люблю и сделаю всё, чтобы защитить её. Я не стану помогать людям, только тебе. Остальные твои сородичи для меня – вероятные враги. Корыстные злобные пришельцы. Наверное, есть и другие, такие, как ты, которые уважали бы нас, но я их не видел. Те, что высадились на Отеле, не лучше космических пиратов.

Лия облизала пересохшие губы и в нерешительности сжала в пальцах карту:

– То есть ты… Скажи, ты способен убить?

– Способен, – кивнул он. – Людей тоже. Я не скрывал, ты слышала. Но не так, как вы, только защищая Отел. Тебе бы понравилась наша планета, почему твои правители прислали людей, не подобных тебе?

В вопросе слышался укор, который Лия отнесла и на свой счёт. Она тоже землянка, она тоже ответственна за то, что думают о них другие народы. Не прощаясь, Лия ушла, прокручивая в голове недавний разговор, особенно последние фразы.

Обвал… Прикреплял ли в числе прочих Каар к камням то взрывчатое вещество, которое унесло жизни людей? Что он успел выведать и передать своим до того, как его поймали? Какой отелиец на самом деле? И она любит его, как последняя дура любит, сойдя с ума, забыв обо всём. И почему-то не спешит зайти в Службу безопасности, потребовать повторной проверки Каара.

В лифте сердце кольнула ядом мысль, что он использует её, притворяется. Человеческая девочка, такая наивная, такая добрая, влюбившаяся в него – не исполнение ли это задания по завоеванию доверия среди противника? Отелийцы враждебно настроены к землянам, они хотят выжить их с планеты. А она так безрассудно позволяет себе ловить каждый взгляд представителя этого народа, целовать и обнимать его, веря без оглядки.

Лия приняла холодный душ, смывая с себя следы его объятий, стараясь привести мысли в порядок. Но чувство затмевало всё, даже инстинкт самосохранения. Не могла она думать о нём дурно, не могла назвать противником, убедить себя, что это всё действие феромонов и гипноза. Всё казалось таким настоящим, истинным.

Завтра Лия снова пришла к Каару. Линкор уже вошёл в систему Жоды, до боя оставались считанные часы, максимум полдня. Сегодня Лия дала себе слово вести разговор в деловом ключе. Она – исследователь, он – объект исследования. Инопланетянин с возможностями психологического воздействия. Лия даже вколола себе специальную ампулу, которые военные называли «отрезвителем мозга» – нейтрализовала подобные атаки. Будут только её чувства и желания, он ничего ей не навяжет. С собой взяла разнообразные психологические тесты на умственное и эмоциональное развитие – начальную ступень в изучении представителя какого-либо народа. Его априори считают среднестатистической, типичной особью и на основе результатов тестирования составляют портрет вида. Визитную карточку.

С утра Лие пришло объёмное письмо из Международного центра изучения Галактики с необходимыми материалами. Ознакомившись с ними, она связалась с рекомендованным специалистом-напарником, который передал инструкции по работе с «объектом». Лия должна была выполнять практическую часть, а культуролог позаботится о теоретической. Разумеется, лингвистическая составляющая целиком и полностью была отдана ей на откуп.