Текст книги "Страсти вокруг самовара (СИ)"

Автор книги: Ольга Цокота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   Олег, как обычно, опаздывал на свидание. Тугая резинка времени мучительно впивалась в солидное брюшко накопленных дел и нерешенных проблем. Сейчас же и реальная резинка трусов терзала его собственный отнюдь не поджарый животик. Мучительно хотелось в туалет. Впереди призывно маячили два знакомых полуовала. Что-что, а отхожее место в «Мак Дональдс» славилось своими удобствами.

   В соседней кабинке кто-то зверским шепотом поверял свое личное мобильнику:

   -...дело не стоит выеденного яйца, говорю тебе. Признаюсь, пришлось поломать голову над задумкой. И все вроде бы получилось. Старушке подсунули документик на получение единовременного пособия – благотворительность или вроде этого. Поставила свои каракули. Краска печати симпатическая или наоборот, не помню точного названия, через два часа исчезла. Впечатали другие тексты: согласие на опекунство и завещание. Бабку, естественно, хотели сдать в богадельню. А она, стервоза, тот еще фрукт. Достала припрятанный пистолетик, одного из «опекунов» «замочила» на месте. Что было делать, прикончили и ее самое. Теперь нужно только доказать, что именно покойный стрелял в сошедшую с ума старушку...

   Звук сливаемой воды заглушил последние слова. В проеме между дверью и полом мелькнула белая с бирюзой и серебром кроссовка «saucony».

   Взрывной наркотический кураж адреналина заиграл в крови Олега, заглушив естественный страх. Но не успел он застегнуть штаны, как хлопнула еще одна дверца и мимо торопливо проскользнули коричневые мокасины ручной работы.

   Наконец, молодой человек выскочил из туалета. Но едва не упал, споткнувшись на лестнице. Чертыхнулся, глянул под ноги и вдруг заинтересованно наклонился над маленьким темным предметом, валявшимся на ступеньке.

   Недовольство в глазах Кристинки тоже сменилось жгучим интересом, когда опоздавший возлюбленный с придыханием изложил ей клозетные тайны. Однако, будучи почти дипломированным юристом и к тому же девушкой трезвомыслящей, она осознавала, что нет ни единой ниточки, ведущей к следу этого гнусного преступления.

 '  Как выяснилось через месяц, Кристина ошибалась.

   Бабушка Эмилия позвонила ей ранним утром в полнейшем бурлении чувств и растерянности: ее ближайшая подруга Анна Георгиевна Веселовская погибла при весьма неожиданных и странных обстоятельствах.

  Даму эту весьма почтенного возраста язык не поворачивался называть старухой. В свои восемьдесят шесть она по восемь часов ежедневно восседала у компьютера и, словно блинчики, пекла по подстрочникам бойкие переводы авторов из бывших братских республик. Как правило, весьма денежных авторов, способных пропихнуть свои детища в свет.

   У Анны Георгиевны, пережившей пятерых мужей, детей не было, но была уютная четырехкомнатная квартира в Аптекарском переулке, меха, бриллианты, антиквариат и прочее в том же духе.

   Материальными благами пыталась она купить поддержку моральную и физическую со стороны относительно молодого поколения. Время от времени объявляла наследницей ту или иную особу. Но после этого перечень требований к «милой девочке» становился совершенно невыполним. « Наследницы» сбегали одна за другой. А неутомимая переводчица продолжала свой тщетный поиск.

   У Кристины екнуло сердце, когда бабушка изложила ей подробности трагедии. Веселовскую нашли застреленной в ее собственной квартире вместе с еще одним трупом мужчины среднего возраста. В руках у обоих было огнестрельное оружие: у визитера современный пистолет с глушителем, у Веселовской – миниатюрный дамский револьвер начала двадцатого века.

   Следствие поручили внуку старинного бабушкиного приятеля. От своего старого поклонника она уже заполучила совершенно секретные сведения о том, что выстрелы, очевидно, были сделаны одновременно. И еще одно подозрительное обстоятельство: камера наблюдения за входом в подъезд за полчаса до преступления была вдребезги разбита пьяным бородатым субъектом в каком-то замызганном балахоне.

   В уголке кафе-мороженого, обсуждая с Олегом гибель Веселовской, девушка посетовала:

   -Ума не приложу, все случилось не до, а после подслушанного тобой разговора!– отложила чайную ложечку и в глубоком раздумье подперла голову сцепленными пальцами.

   Олег, прикончив свою порцию, с сожалением поглядывал на разноцветные тающие шарики в розетке напротив. Кристина погрозила ему пальцем:

   -Не заглядывайся на чужое. Мне не жалко, только у тебя уже и так солидные излишки на талии, – демонстративно, через силу съела еще немного вязкого слишком сладкого пломбира. И вдруг нахмурилась, – слушай, а, может быть, преступник сочинил свое преступление, прежде всего, как литературное произведение, а уже затем осуществил? Ну, вроде «Убийце – Гонкуровскую премию»! Вокруг Анны Георгиевны толклось много пишущей братии. И своего добра она не скрывала, наоборот любила выставляться этакой богачкой...

   -Ну, знаешь, – промямлил ее любимый, – само преступление можно задумать и написать заранее. Но, как ты можешь знать, что у престарелой дамы есть оружие, которое она совершенно точно пустит в ход.

   Веский аргумент оспорить не получилось. Но, тем не менее, этот вариант занозой засел в размышлениях девушки. Проснувшись среди ночи, она села в кровати, придвинула к себе какой-то счет, валявшийся на прикроватной тумбочке, и на его обратной стороне наметила план действий.

   Гонять чаи с бабулей Кристинка любила. И поболтать с ней всегда находилось о чем. Но на этот раз старушка не оправдала ее надежд. Если о современной высокой моде бабушка рассуждала со знанием дела, то спортивная обувь ее совершенно не интересовала. И сказать, был ли среди знакомых Веселовской субъект, носивший кроссовки «saucony», она никак не могла.

   В дверь позвонили. Эмилия Викторовна заторопилась открывать. Внучка знала, что она ожидала их давнего с Веселовской знакомого – антиквара Петра Мефодьевича Стешина. Загадочная гибель старой переводчицы невольно сблизила ее друзей и знакомых. Все пытались дать объяснение произошедшему.

   Кристина недолюбливала этого субъекта, молодящегося пятидесятилетнего старикана с вкрадчивыми манерами, набрякшими подглазьями, выдававшими, по ее мнению, тайные пороки, и претензией на шикарную небрежность в одежде. Возмущали его многозначительные взгляды в ее сторону. Но демонстративно уйти сразу после его прихода было неловко. Впрочем, затем речь зашла о наследстве Анны Георгиевны, и девушка насторожила ушки.

  Оказалось, что в вопросе этом ясности нет. Дней за десять до смерти Веселовская собственноручно разорвала контракт с очередной наследнице по причине совершенно нелепой. Они собирались в театр и ждали бой-френда Милочки, начинающего сценариста Андрюшу Птюхина. Веселовская не симпатизировала этому молодчику за пренебрежительное отношение к этикету и хорошим манерам.

  -Вы же знаете,– вздохнула бабушка, – Анечка принадлежала к очень знатному роду. Один ее прапрапрадед даже был где-то там губернатором. И вдруг Андрей приходит сопровождать их в театр в совершенно ужасных спортивных ботинках.

   Мы с Анечкой всегда были достаточно свободомыслящими. Вот вы, Петр Мефодьевич, любите надевать под пиджак не сорочку с галстуком, а эти симпатичные тонкие свитера или, скажем, носите такие модные туфли с кисточками. Но все достаточно элегантно. И потом, так сказать, для ежедневного обихода, а не на спекталь. В конце концов, Станиславский прав, театр начинается с вешалки,– Эмилия Викторовна покачала головой и недовольно поджала губы.– В общем, поведение Птюхина безумно возмутило Анну Георгиевну. Она, естественно, вспылила, выгнала его вон. А Милочка, представьте себе, тоже ушла вслед за ним. Но прежде успела наговорить Ане гадостей о ее невозможном характере.

   Кристине было и смешно и грустно. Ей привелось однажды встретиться с Милочкой и Андреем. И ей они понравились. Понятно, что Птюхин, паренек богемного склада, не придавал никакого значения классическим одеяниям, пленявшим бабулечку и ее подругу. Печально, что именно Андрюша Птюхин оказался первым реальным подозреваемым. Уж лучше бы это был противный стешин с его спортивно элегантными одеяниями, стоящими бешенных денег. Судя по всему его антикварный магазин и соседствующий с ним ломбард дают очень и очень неплохие прибыли.

   Опознание, организованное внуком бабушкиного приятеля следователем Романом Беликовым, прошло успешно. Когда через щель между полом и ширмой Олег увидел знакомые белые с бирюзой и серебром «saucony», за ширмой выявился их владелец – Андрей Птюхин. Позднее в его ноутбуке нашли знакомый сценарий. Однако, дело оставалось открытым, потому что главной улики – завещания, написанного поверх исчезнувшего текста, обнаружить так и не удалось.

  Кристина, когда очень хотела, умела добиваться своего. Эта хрупкая девочка с внешностью шаловливого подростка шла к цели упорно, сосредоточенно и стремительно. Ни бабушка, ни бабушкин друг, ни его внук – молодой подающий большие надежды следователь Роман Беликов устоять перед ней не смогли. Да, что там, сдались даже закаленные тетки в деканате юрфака и зрелые мужи, в подчинении которых находился молодой следователь. Итак, девушка теперь была в самой гуще событий, ибо числилась практиканткой Беликова.

   Впрочем, она тешила себя мыслью, что Роман действительно рад этому. И дело не только в его явной симпатии к ней, но и в ее осведомленности о множестве деталей жизни старой переводчицы. Например, его интересовало, насколько доверяла она своим многочисленным «наследницам». Отправляясь на отдых, за границу или в деловую поездку, оставляла ли на их попечение свои драгоценности, меха, особо ценные раритеты.

   -Ну, вот еще! – сразу отозвалась Кристина, – по-настоящему она не доверяла никому. А, когда уезжала, то закладывала все ценное в ломбард. Там, кстати, имеются даже специальные камеры с охлаждением для хранения мехов в летнее время. Оплата ломбарда, по ее словам, была дешевле, чем если бы сдавать все на хранение куда-либо в другое место. Да и сейфы в ломбарде – хоть куда!

  Однако, к сожалению, несмотря на бьющую через край активность тандема Роман-Кристина, весомых результатов следствие пока не достигло. И даже более того, на данный момент все застопорилось. Оставался неопознанным даже труп мужчины, найденный в квартире Веселовской. Кристине очень хотелось побывать там и посмотреть на место событий самой. Роман уступил ее просьбам.

   Странное чувство охватило девушку, когда она вновь оказалась в знакомой с детства гостиной, полной прелестных вещей и воспоминаний, но теперь еще и проецирующей ауру недавней трагедии. Все было словно иным, непривычным. Она внимательно осмотрела комнату и невольно зацепилась взглядом за изящную серебряную бульотку, стоявшую не на привычном месте. Сопровождавший ее Беликов обратил внимание на беспокойство, промелькнувшее во взгляде Кристины:

  – Что-то не так?

   – Да, вот эта бульотка...

   – Не понял?

   – Ну, так называется самоварчик с горелкой внизу. В нем не кипятят чай, а только поддерживают температуру. Впрочем, я не такой уж знаток. Стешин может вам объяснить гораздо лучше. Знаю только, что эта штуковина сделана очень известным мастером и стоит кучу денег. Анне Георгиевне много раз предлагали за нее большие суммы, но она ни за что не хотела ее продавать. Самоварчик принадлежал еще ее предку, губернатору, которым она безумно гордилась. И стояла бульотка всегда вот тут – на серебряном подносе. У этой бабулечки был железный порядок во всем. Ужасная была педантка. Даю голову на отсечение, что кто-то поставил вещицу не на место за минуту до ее смерти или уже после. Иначе все уж точно снова бы стояло только там, где положено.

   Кристина еще раз осмотрелась по сторонам, протянула руку к небольшому бюро:

   – И вот этот альбом со старинными самоварами никогда не лежал здесь, его место вон на той полке...

  Она едва не уронила тяжеленный том, затрепетавший плотными страницами, из которых выпал картонный квадратик. Роман быстро наклонился и поднял его – посадочный талон на авиарейс Симферополь-Москва.

   Маленькая бумажка стала волшебным ключиком, позволившим установить личность погибшего. Он оказался Леонидом Николаевичем Чигиринским, известным ялтинским коллекционером, чьей страстью были старинные русские самовары.

   Роман предположил, что его заманили сюда якобы для того, чтобы попытаться сторговать у Анны Георгиевны редкий экземпляр серебряной бульотки. Старый холостяк Чигиринский уже несколько лет был на пенсии. Соседи привыкли к его частым отлучкам: разъезжал по городам и весям в поисках редких экземпляров для пополнения своей коллекции. Поэтому исчезновение Леонида Николаевича прошло незамеченным.

  Заполучив его данные, включая номер мобильника, полиция смогла отследить передвижения коллекционера и его звонки. Но единственное, что вначале удалось установить – это отсутствие связи между Чигиринским и Птюхиным. Они не перезванивались и, судя по всему, не встречались. Проверили все остальные контакты. Подозрительными были лишь звонки из мобильника с незарегистрированной сим-картой.

   Но молодой следователь отличался дотошностью. Проверяя все звонки, он обнаружил, что за два дня до преступления коллекционер нанес визит частному терапевту, у которого наблюдалась и Веселовская.

   Встреча с доктором Стецюком, на которой, разумеется, присутствовала и Кристина, только укрепила возникшие подозрения. Смазливый молодчик явно чувствовал себя не в своей тарелке, лебезил, суетился. О Чигиринском вспомнил, якобы с трудом. Затем добавил, что ялтинский коллекционер явился с желудочными коликами по рекомендации Веселовской. И уже в самом конце разговора, словно невзначай, обронил о еще одном пациенте, протеже Веселовской – Стешине, у которого в этот же день случился приступ сезонной аллергии.

   К Петру Мефодьевичу Беликов отправился с большим интересом. Он любил старинные вещи, а о магазине этого антиквара знающие люди говорили весьма уважительно. Увязавшаяся за ним Кристина тоже еще ни разу не бывала в «стешинском царстве» по причине банальной антипатии к этому человеку. Но и ее терзало любопытство.

   Антиквар встретил их радушно, с удовольствием показал свои владения, затем, оставив магазин на попечение сухощавого старательного продавца, провел гостей в свой кабинет.

   Вначале он удивился тому, что судьба сводила его с незнакомым коллекционером в приемной врача. Долго и внимательно рассматривал фотографию покойного. Задумался на несколько минут и, наконец, промолвил:

   – Лицо мертвого человека на фотографии не может передать полного впечатления о человеке живом. Вероятно, я действительно видел его. Кажется, я только что вошел в приемную, когда он выходил от врача или же мы случайно встретились на лестнице. Точно не скажу. Внешность у него не слишком приметная. Даже при моей хорошей памяти я не в состоянии запомнить всех, с кем приходится сталкиваться в течение одного дня.

   Но этот день был особенным, разыгралась сезонная аллергия на тополиный пух. Игнатий Павлович Стецюк был занят до невозможности, пытался по телефону уговорить меня обратиться в неотложку, чтобы сделали там укол стероидов. Я все же настоял на визите к нему, не слишком доверяю контингенту «скорой помощи», а уж конвейеру приемных покоев наших больниц тем более.

   Разумеется, я опасался долгого ожидания в приемной и внимательнее обычного рассматривал всех посетителей. Кстати, доктор был непривычно возбужден, беспокоен. А пациентов было не более, чем всегда.

   Оказалось, что, познакомив Стешина со Стецюком, Анна Георгиевна оказывала услугу обоим, ибо доктор тоже интересовался антиквариатом:

  -Весьма поверхностно интересовался, – досадливо сморщился Петр Мефодьевич, – понимаете, сам он – этакий провинциальный мальчик, женившийся на москвичке. Но хотелось ему быть вровень с такими людьми, как наша милая Анна Георгиевна. Деньги для этого водились, а вкуса и воспитания не хватало. Очень он ей завидовал. Нет-нет, да и скажет какую-нибудь колкость, но не в глаза, а лишь за спиной.

   Петр Мефодьевич проводил их до дверей магазина. Переступив порог, они, словно в машине времени, перенеслись из затейливого изящества прошлого в современность с ее обилием стекла, бетона, железа, эстетствующим минимализмом, страстью к утилитарности и стандарту.

   -Да, интересный у него магазин,– Кристине почему-то не хотелось возвращаться в реальность.– И Стешин тут тоже такой изысканный, манерный. Таким он бывал всегда у бабулечки и у Анны Георгиевны, конечно. А мне случилось пару раз встречать его в странных компаниях и в непривычных местах. Мы, несколько студентов, заскочили перекусить в какую-то забегаловку, а он там сидит за столиком с таким старым пропойцей... И на рынке видела, спорил и препирался с толстым узбеком возле его киоска.

   – Милая Кристина,– немного снисходительно улыбнулся Роман, – чтобы раздобыть эти милые антикварные вещицы нужно перерыть груды мусора, в том числе и человеческого. Как раз именно у людей несведущих или вконец опустившихся знаток может за бесценнок выудить настоящую редкость. Ну и ломбард тоже порою втягивает его владельца в круг людей весьма сомнительных.

   – А однажды,– не без удивления продолжила девушка, – я видела Стешина, выходящим из ресторана с необыкновенно красивой женщиной. И что она в нем нашла? Такой старый...

  : – ...зато при деньгах,– подразнивая ее, закончил Беликов.– Кристиночка, мне кажется вы тайно влюблены в нашего антиквара,– практикантка возмущенно фыркнула.– Давайте лучше поразмыслим о недавнем визите к терапевту.

   Но и против нового подозреваемого весомых улик обнаружить не удалось, как не удалось найти предварительные связи с погибшим пациентом.

   Кристина не спала ночами, строила предположения, какими таинственными путями хитроумный врач мог реализовывать свои коварные планы и осуществлять переговоры о приезде ялтинского коллекционера. В конце концов, она раскопала, что бабушка Стецюка проживает в Феодосии, где, как было известно следствию, за две недели до происшествия у Чигиринского побывал владелец подозрительного мобильника с незарегистрированной «симкой». И с этой вестью буквально ворвалась в кабинет молодого следователя.

   Однако, Роман, загадочно поглядывая на взволнованное личико Кристины, как-то туманно намекнул, что у него уже есть подозреваемый. И это вовсе не те личности, о которых думает она. Но, пока нет неопровержимых улик, он не хочет открывать свой секрет.

  Кристину так увлекло расследование, что не хватало времени ни на что другое. И когда Олег пригласил ее на концерт новой авангардной рок группы «Яйца всмятку», вначале хотела отказаться. Но друга это явно обидело. Девушка почувствовала себя виноватой. Парень и так ощущал себя отодвинутым в сторону в расследовании дела, первооткрывателем которого был он сам. Поэтому, скрепя сердце, согласилась.

   Но все снова пошло наперекосяк. Выскочила из дому в последнюю минуту и по дороге к метро, споткнувшись, сломала супинатор новенькой нарядной туфельки. Хорошо, что в будке на ближайшем углу оказался знакомый сапожник айсор Сеня, человек умеющий делать с испорченной обувью настоящие чудеса.

   Торопливо позвонила Олегу, попросила подъехать к сапожной мастерской. Парень появился минут через двадцать.

   -Еще четверть часа, и все будет готово,– виновато щебетала Кристина, – Сеня – потрясающий мастер. Знающие люди, везут к нему в починку дорогую обувь даже из дальних концов Москвы. Не испортит. Эй, что с тобой?..

   Олег заворожено смотрел на темно-коричневый мокасин, стоявший на полочке за спиной сапожника.

   Да, кисточка, оброненная на ступеньке возле достопамятного туалета, состояла в самом тесном родстве с этим шедевром ручного сапожного мастерства Италии. А уж его владелец был знаком не только сапожнику Сене.

   Поддельное же завещание было припрятано среди гроссбухов антикварного магазина.

   -Интересно, почему Стешин не уничтожил его, когда арестовали Птюхина? – Кристина сидела, поджав ноги, в уютном кожаном кресле в бабушкиной гостиной.– Ясно ведь, что теперь этот документ подвергнут химической экспертизе, и следы исчезнувшей краски для первоначального текста будут обнаружены.

   -Преступники всегда переоценивают свое везение и недооценивают современную криминалистику, – со знанием дела промолвил Беликов. Его дедушка с гордостью взирал на внука.– Ваш антиквар полагал, что литература и жизнь – одно и то же. Но наши эксперты по баллистике еще в начале расследования обнаружили, что и Веселовская, и Чигиринский не стреляли друг в друга, а были убиты каким-то третьим лицом.

   Меня с самого начала заинтересовал ваш антиквар, когда выяснилось, что ему принадлежит еще и ломбард по соседству с магазином. То бишь он имел полное представление обо всех ценностях, которыми владела Веселовская. Кстати, на время убийства основная часть ее драгоценностей уже перекочевала в его сейфы, ибо Анна Георгиевна собиралась в Париж.

   -Да, да!– воскликнула бабушка Кристины, – Анечка должна была ехать к своей внучатой племяннице Верочке Хмеликовой.

   Роман укоризненно склонил голову набок и выразительно глянул на старушку, сразу прервавшую излияния и позволившую ему продолжать изложение работы детективной мысли.

   – Проведенное мною расследование показало, что Петр Мефодьевич жил далеко не по средствам, проигрывал крупные суммы в казино, содержал молодую и очень дорогостоящую любовницу. Кстати, лет пятнадцать тому назад он уже получил большое наследство от другой своей клиентки. Было еще несколько случаев подозрительных смертей среди завсегдатаев его магазина и ломбарда. Как правило, людей бессемейных и бездетных. Полагаю, что и там не обошлось без криминала. Возможно, эти люди оставляли у него в залог или на комиссию очень ценные вещи, которыми затем переходили в его собственность.

   Но все предыдущие сомнительные происшествия происходили по иному. В данном же случае сыграл роль подслушанный в туалете разговор. Он дал толчок развитию уже созревающего преступного замысла.

   Между прочим,мы уже выяснили, что в «Мак Дональдсе» Стешин встретился с десятилетним ребенком, принесшим ему туда украденное пасхальное яйцо из мастерской Фаберже. Разумеется, он не хотел, чтобы мальчика видели в магазине или ломбарде. А «Мак Дональдс» для пожилого джентельмена, скажем, с внуком – идеальное место, никто не обратит внимание, тем более если выбрать столик за небольшой перегородкой. И на мальчишку такое место действует волшебно. Он ведь понятия не имеет о подлинной цене яичка из шкатулки покойной бабушки.

   Именно Стешин знал не только о маленьком дамском револьвере, имевшемся у Веселовской, но и о том, что одинокая недоверчивая старая женщина всегда держала его заряженным. У Чигиринского же тоже была небольшое собрание миниатюрных револьверов начала двадцатого века. Так что вполне резонно он мог попросить показать этот экземпляр, не подозревая, что тем самым приближает свою смерть.

   Смутило меня и то, как словно бы невзначай пытался Стешин подставить под удар лечащего врача Веселовской.В отличие от тебя, Кристина, я вовсе не усмотрел ничего подозрительного в поведении терапевта. Очень многие, даже не имея за собой никакой вины, чуствуют себя неловко, когда попадают в поле деятельности следственных органов.

   Думаю, антиквар предусматривал Стецюка в роли «мальчика для битья», все было рассчитано заранее, на всякий пожарный случай. Но,прежде всего, необходимо было встретиться с ялтинским коллекционером на нейтральной территории. Сейчас, когда повсюду есть камеры слежения, такое публичное место, как приемная врача, – очень удобный вариант. Тем более, что кабинет Стецюка расположен в большом здании, в котором есть вполне комфортабельные знакомые антиквару закутки, где можно посидеть и обсудить нужные вопросы, не привлекая чужого внимания.

   Он предусмотрительно назначил время визитов к врачу с часовым интервалом и под каким-то предлогом пришел туда отдельно от Чигиринского, которому посоветовал, записываясь на прием, сослаться на знакомство с Анной Георгиевной, а не с ним самим.

   Вероятнее всего, бородатым субъектом в развевающемся легком балахоне, который разбил камеру наблюдения за входом в подъезд дома Веселовской, был тоже наш антигерой. Накладная борода и тонкая бесформенная хламида преображают внешность кардинальным образом. Снять же их дело минутное, а в сложенном виде они без труда помещаются в кейс.

   Кстати, несмотря на лисью изворотливость, вашему знакомцу не удалось замести всех следов. Уже доказано, что две недели назад он побывал в Крыму и встречался с Чигиринским в Феодосии.

   Возможно, после громкого скандала вокруг это дела с убийством, Стешин и не рискнул бы предъявить завещание. Ему пришлось бы удовольствоваться только приличной суммы драгоценностями, заложенными Анной Георгиевной в его ломбард. Но человеческая жадность и глупость не знают предела. Он все не решался уничтожить документ, доставшийся ему такой ценой. Между прочим, он долго не хотел сознаваться, какой именно текст подписала Веселовская. -И, какой ж? – не выдержала Кристина.

   – Предложение об организации выставки старинных русских самоваров, приуроченное к двухсотлетию со дня основания одной из первых русских фабрик по изготовлению самоваров – предприятия Василия Ломова.

   Олег повертел в руках сувенирный самоварчик и подошел к кассе.

   -Тебе он так понравился? – изумилась Кристина.

   – Это тебе на память об этом удивительном деле, в котором нам довелось поучаствовать. – Олег замялся, – знаешь, я долго жалел, что родители уговорили меня стать фармацевтом. Профессия полезная, интересная, но... не романтичная что ли. А теперь я этому рад, потому что... Только не смейся, пожалуйста, потому что я решил писать детективные романы. И знание лекарственных препаратов и действия ядов мне очень помогут.

   -Ты – просто прелесть! – девушка, не удержавшись, чмокнула его в пухлую щечку. Они шли, опьяненные весной, собственной молодостью, наивной верой в свое прекрасное будущее.

   Кристина искоса посматривала на своего славного приятеля и все пыталась понять, почему же он так ей нравится, что притягивает в этом не слишком красивом, но очень симпатичном пареньке. Его искренность и доброта, не показное дружелюбие, неуемная фантазия, жажда попробовать себя в новой профессии, новом деле? Да все это. А еще...

   – А еще,– подумала Кристина, – толстенький уютный аптекарь – большой везунчик. Недаром таинственное дело пришло к нему само собой, точно так же, как и последняя улика, позволившая ускорить развязку. И в конце концов, разве не его редкая удачливость привела к тому, что и она сама, красивая и перспективная, влюблена не в мужественного и спортивного молодого следователя, а в ничем особо не примечательного пухленького фармацевта.