Текст книги "Талисман [СИ]"

Автор книги: Ольга Пан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   К берегу озера она шла уже пешком. Вдалеке виднелся давно забытый, но совершенно не изменившийся пейзаж. Время здесь остановилось: как – будто эти величественные горы и прозрачное озеро до сих пор хранят память о тех днях. Внутри опять все сжалось и слезы подступили к горлу. Воспоминания событий, произошедших как – будто вчера, болью ворвались в ее истерзанное сердце и мысли. Очень хотелось плакать, но она нашла в себе силы, чтобы остановиться. Сегодня это было бы лишним, ведь приехала она сюда совсем не за этим.

   Вскоре Рада оказалась на месте. Ничего не взяв с собой, она села на мелкую гальку, разбросанную ветром вдоль берега. Спустя столько лет она, наконец, нашла в себе силы, чтобы вернуться.

   Рада глубоко вдохнула. Воздух был свеж и пронизан легкой прохладой с озера.

   – Я справилась. Я приехала... – сказала она в пустоту.

   Невозможно всю жизнь прятаться от того, что навсегда осталось в памяти нестираемым пятном. Любая рана, рано или поздно, затягивается, единственное, что будет напоминать о ней – это разной величины шрам. Тяжело и, одновременно волнительно, после того, как она затянулась, снять защитную повязку и обнажить только недавно зарубцевавшийся шов, давая возможность новой коже почувствовать дыхание ветра. Рада знала, что сделать этот последний шаг надо именно здесь.

   Каждый день она, то и дело, откладывала поездку сюда. Все казалось, что не сейчас, что она еще не готова. Проснувшись сегодня с утра, она вдруг поняла, что пора.

   Сидя на берегу, воспоминания то и дело всплывали в ее голове как снежный ком, несясь на нее лавиной и погружая в себя все глубже и глубже. Как удалось пережить эти несколько лет до сих пор остается для нее тайной: тайной ее внутренней силы души.

   "...После трагедии Рада не могла придти в себе очень долго. Она замкнулась на себе: физические потребности в еде и сне ее совершенно не интересовали, не говоря уже о чем – то более существенном. Сестры, которые постоянно были рядом, не смогли исправить положение. Оказавшись в клинике, было четкое ощущение – отсюда она уже вряд ли выйдет. Жизнь без Руслана для нее перестала существовать. Прервать ее – невозможно: она несет на себе печать долга и ответственности, но и дальнейшего смысла, чтобы найти в себе силы жить, не было. От этого все существование становилась безрадостным, а жизнь виделась невыносимо долгой.

   Чувства гнева, перемешанные с отчаянием и ненавистью к тому, кто виновен в его смерти – душили ее. Лицо этого человека каждую ночь преследовало ее. Справиться с негативными чувствами она не могла: слишком живой еще была память от случившегося, слишком кровоточивой оказалась рана.

   Осложнялось все тем, что новая сила, живущая в ней, противилась таким чувствам. На деле это походило на борьбу с самой собой, внутреннюю борьбу сущности с пониманием. Эта ожесточенна борьба каждую секунду отнимала ее душевные силы: еле заметная точка на груди угасала с каждым днем, становясь все тусклее и тусклее.

   – "Если ее нет, то это означает только одно: что – то идет не так" – вспоминала она тогда его слова.

   Рада отчетливо понимала, что идет не так, но как выбраться из этого плена тьмы не знала. Не проходило ни дня, чтобы кто – то не застал ее плачущей. Слезы лились нескончаемым потоком бессилия и боли от потери. В своем замкнутом мире ей стало настолько комфортно и безопасно, что все вокруг воспринималось как враждебное и угрожающее. В первую очередь, угрожающее ее шаткому душевному равновесию.

   Мужчина, которого она всецело, считала виновным в случившемся, поджидал ее везде, постоянно ища с ней встречи, преследуя ее. Выдержать это Раде было труднее всего: постоянным присутствием и напоминанием о себе, он не давал возможности улечься воспоминаниям. Своим желанием помочь, он лишь делал хуже, постоянно напоминая о случившимся.

   Дойдя до крайней степени безумства, когда даже мысли замолкают в сознании, она решилась на последний отчаянный шаг, связывающий ее с жизнью.

   В тот день, когда Рада решилась на него, ей приснился странный сон: она бежала, по темным улицам, в поисках чего – то или кого – то. Оказавшись зажатой со всех сторон пустынной и безлюдной улицы, она ощутила, как неконтролируемый страх овладевает ей. Бессмысленно искать выход, которого нет. Она чувствовала, как надежда угасает в ней. И вдруг, из ниоткуда, появилась незнакомая фигура. Свет вокруг нее был настолько ярок, что даже малейшие ее очертания было сложно разглядеть. Фигура двигалась ей навстречу и чем ближе она становилась, тем сильнее разгоралась в ней новая надежда на спасение. Еще шаг навстречу и они встретились взглядами.

   – Руслан, – воскликнула она, но осталась стоять неподвижно. Что – то не давало ей приблизиться.

   Он был необычайно грустен.

   – Почему я не могу подойти к тебе? Я так скучала...? – прошептала Рада.

   Он был таким близким и таким далеким одновременно, что стоя рядом с ним, она не могла дотронуться до него даже рукой.

   – Отчего ты так грустен, любимый?

   – Когда – то у меня была надежда. Сейчас она тает, как и дар, когда – то принадлежащий мне... – ответил он.

   Рада сделала еще одну попытку приблизиться к нему: все напрасно. Невидимая стена встала между ними.

   – Ты не сможешь, – сказал Руслан, и на его лицо легла печать глубокой грусти. – Ты изменяешь силу, живущую в тебе. Ей овладевает тьма. Свет, хранящийся в тебе, ,потихоньку покидает не только твое тело, но и душу. Пока ты во власти тьмы, мы не можем быть вместе.

   – У меня не получилось. Я подвела тебя.... -сказала она, и горячие слезы потекли по ее лицу.

   – Ты плачешь обо мне, но прошу, ты должна меня отпустить. Я страдаю вместе с тобой. Пока ты не отпустишь меня, я буду находиться на грани, где – то между чертой. Я не могу идти дальше, так как связан с тобой.

   – Почему ты оставил меня? – еле проговорила она сквозь слезы.

   – Я всегда знал, что мой путь закончиться раньше, чем я успею поседеть, но не ожидал, что настолько. Многое в этой жизни скрыто от нас, как и время нашего ухода. В тот миг у меня был выбор: если бы я поступил иначе, то вскоре потерял бы тебя. Пережить этого я не смог бы. Я сделал выбор, изменивший нашу судьбу и повлиявший на твое будущее. Если ты сможешь двигаться дальше, ты узнаешь его. Пусть я оставил тебя там, но я никогда не оставлю тебя здесь.

   – У меня, нет будущего без тебя. Я не хочу его знать! Мне не вынести это в одиночку... – кричала Рада.

   – Я люблю тебя. Ты навсегда осталась со мной. Я унес свою любовь в вечность. Во всем мире сейчас не найдется более достойного хранителя этой силы, чем ты.

   – Почему ты защитил его...? – с надеждой спросила Рада.

   – Этого я не могу тебе сказать. Ты должна узнать все, но позже. Произошло то, что было мне предначертано. И нет ни одного человека, кто был бы в этом виноват. Ты не должна никого винить, это не в твоей власти.

   – Ты знаешь, мне так тяжело... – вздохнула Рада.

   – Знаю. И еще долгое время это чувство будет тебя сопровождать... – его голос был необычайно нежен.

   – Любимый, я не хочу этого, я хочу лишь быть с тобой, – прошептала она.

   – Это невозможно. У тебя теперь иная судьба. Отныне я буду тебя вести, я получил на это разрешение...

   – Чье? – удивилась Рада.

   – Не сейчас. Всему свое время. Люди каждый день погибают без твоей помощи, но еще больше людей нуждается в ней прямо сейчас, стоя на краю пропасти.

   – Я хочу им помочь, но боюсь. Что я могу сделать для них, если не могу помочь даже себе!?

   – В тебе живет истинная любовь. Не дай ей покинуть тебя! Доверься мне и сделай шаг навстречу... – сказал Руслан, глядя ей в глаза.

   Тусклый серый цвет, окружающий их вокруг, вдруг неожиданно растаял, как первый снег и взору открылись невероятные краски, похожие на вечное лето.

   Ощущение необычайной легкости и поднимающейся, откуда – то из груди, теплоты окутали все ее существо.

   Все еще, боясь упереться в невидимую стену, Рада сделала попытку пройти вперед.

   В этот миг Руслан протянул ей руку и дотронулся до нее. Его объятия обожгли ее.

   – Иногда нам остается только одно: последний раз обнять друг друга и отпустить.... – сказал он, тихо улыбаясь ей....

   В этот миг она проснулась. Подушка была мокрая от слез, а на руках и теле чувствовались его горячие объятия. Различить – происходило это наяву или во сне – сейчас казалось невозможным. Легкость, обретенная во сне, осталась с ней, а туманная пелена, застилающая ее сознание, таяла, как сигаретная дымка в воздухе.

   Рада вскочила с кровати и трясущимися руками расстегнула рубашку. Так и есть: тусклый свет еле заметной точки сменился ярким светящимся пятном на ее груди.

   – Спасибо... – прошептала она и впервые заплакала по – настоящему. В них чувствовалась, исцеляющая душу, сила.

   Она быстро шла на поправку. Мысли с каждым днем становились все отчетливее и яснее. Тело приобретало необходимую силу и напряжение.

   Теперь Рада знала: его нет рядом, но он незримо с ней, до самого ее конца, ведя и направляя ее жизнь.

   Осложняло первое время то, что она не могла никому открыть своей тайны. Особенно это осложнилось в общении с сестрами, которые никак не могли понять, отчего она так срывается с места и куда так постоянно торопиться.

   Было принято решение снять квартиру, дабы избежать лишних вопросов и объяснений. Сестры, к большому удивлению, приняли эту новость спокойно, понимая, что Рада, возможно, хочет побыть одна.

   Вскоре это сказалось и на работе. Невидимыми толчками в сердце начинался каждый ее путь. Она не знала куда идти, но немыслимо, откуда пришедшее ощущение, что дорога ей известна – не покидало ее. Эти толчки были настолько неконтролируемы и неожиданны, что когда они появятся вновь, Рада и сама не знала. Работать, как раньше она уже не могла: постоянно отсутствие руководителя в разгар рабочего дня было заметно всем. Сосредоточиться на чем – то было нереальным. Рада сделала выбор и теперь была свободна.

   Никогда она не ощущала себя так беззаботно, как сейчас, при том, что на ее плечах лежит огромный груз ответственности.

   Зарабатывая себе на жизнь, написание текстов к песням для сестер, она полностью посвятила себя делу, которое оставил ей Руслан.

   Осознание своей жизни перевернулось за эти годы: каждое слово, сказанное когда – то ей Русланом, сейчас нашло отражение в ее душе, заняв каждое свое место. Мир виделся теперь не только со всех сторон, была видна и его изнанка, так часто прошитая не только белыми нитками.

   Прошло уже несколько лет и не было ни дня, чтобы Рада не чувствовала своего сердца и не следовала бы за ним. Руслан был где – то рядом, где – то около нее и это придавало сил и позволяло с легкостью встречать каждый новый день.

   Сегодня она приехала сюда в надежде получить ответы на свои вопросы. Точнее, мучил ее один единственный вопрос о том, какое будущее ждет ее.

   – Ты ведь слышишь меня, – тихо произнесла она, вглядываясь вдаль озера. – У меня больше нет жизни, она всецело принадлежит тебе. Я не могу жить и мучиться догадками, ради чего все эти жертвы, – закончила она.

   В этой безмятежно звенящей тишине ее голос то и дело срывался с шепота на отчаянный крик.

   – Я не хочу всего знать. Не прошу открыть мне всех загадок. Я лишь хочу увидеть смысл идти дальше, увидеть знак, ведь я готова к этому! – с уверенностью произнесла она, глядя на озеро.

   Да, Рада была готова теперь идти дальше. Готова принять свое новое будущее без любимого человека, но пустота внутри, такая громкая и всеобъемлющая, еще долгое время будет занимать все свободное пространство и ее, увы, ничем не заменить.

   Поздний вечер постепенно опускался на озеро, пряча его отблески в темноте гор. Надо было возвращаться. Возможно, она приедет сюда еще, если так и не найдет ответа. А сейчас оставалось только ждать.

   Пустая автострада – наконец сменилась городскими красками и огнями. Ехать на машине стало скучно: приходилось то и дело останавливаться на светофорах. После долгой непрерывной дороги этот факт стал немного ее раздражать.

   Впереди виднелся, свободный от машин, участок дороги. Рада тут же сильнее надавила на педаль газа. С некоторых пор она полюбила быструю езду. Думая о том, что совсем скоро окажется дома – она даже немного расслабилась и повеселела.

   Не сразу заметила Рада очередной светофор. Подъезжая к нему на достаточной высокой скорости – она резко нажала на педаль тормоза.

   Ее бросило в жар: машина не слушалась. Педаль тормоза совершенно не реагировала, и машина продолжала нестись к перекрестку.

   Рада, как сумасшедшая, давила и давила на педаль. Все было бесполезно. Еще недавно полностью исправная машина сейчас совершенно ей не подчинялась.

   – "Все – это конец" – пронеслось у нее в голове, когда машина выехала на перекресток. Сильным ударом в бок ее отбросило к фонарному столбу у бордюра дороги. Удар был такой силы – что сработали все подушки безопасности. Рада уткнулась лицом во что – то мягкое.

   Она сидела в машине – ни жива, ни мертва, боясь даже вздохнуть. Шок от случившегося парализовал ее. Ноги не могли пошевелиться. Рада оказалась зажата между своей дверью и рулем. Ничего не оставалось кроме как сидеть, без возможности пошевелиться, и чего – то ждать.

   – "Хоть жива, осталась" – думала она невесело.

   Неизвестно сколько прошло времени пока в окне не появилось обеспокоенное лицо мужчины. Заметив Раду, выражение его резко изменилось: первоначальная обеспокоенность сменилась крайним изумлением.

   – Вы можете помочь мне выйти? – жестикулируя и показывая на дверь, сказала она.

   На дороге собралось много людей. Машины замедляли движение. С водительских кресел все наблюдали за случившимся. Она не могла взять в толк только одно: у всех отчего – то были очень изумленные лица.

   Наконец к мужчине подошел еще один. Чем – то они были похожи друг на друга: темного цвета пиджаки, короткие стрижки, запах табака.

   Оказалось, что выбраться было не сложно. Единственное, с чем пришлось им повозиться – это ее ноги, зажатые между сидением.

   Выбравшись из машины, Рада принялась разминать руками затекшие ноги. Она осмотрелась вокруг. Теперь на и ее лице читалось такое же изумление: от любимой машины не осталось и следа. Все, что было – это груда металлолома, которая никому не нужна, разве, что на мелкие запчасти.

   Изумление на лице сменилось страхом, ведь после таких столкновений редко кто выживает, на ней же – ни царапины.

   Чуть в стороне была заметна другая машина. По сравнению с ее – это был настоящий вездеход. Машина также выехала на обочину. В голове мысли быстро связались одна в другую: именно с этой машиной и произошло столкновение.

   Из стороны машины к ней направлялся человек. Чем ближе он подходил, тем серьезнее становилась Рада.

   Мужчина выглядел весьма напряженно, казалось, что с каждым шагом, искры, , вылетающие из – под его ног, становятся все сильнее, все ярче. Широкие плечи напряжены, а прямая спина натянута как струна, выдавая хорошую осанку.

   – Вы что все – с ума сошли? – сказал он раздраженно мягким баритоном и прикурил сигарету.

   Раде было достаточно одного взгляда, чтобы узнать это лицо и лишенные блеска глаза: холодный пот выступил по всему телу. Она впилась взглядом в его лицо. Широкие карие глаза и чуть густоватые черные брови делали его взгляд необычайно вдумчивым и глубоким. Складывалось такое ощущение, что он вглядывается в каждое движение, ловит взглядом каждое слово, пронзает им насквозь. Губы на его лице выглядели как тонкая полоска, легшая тенью на его слегка кругловатое лицо, открывая тем самым мужественные скулы и подбородок. Темные волосы и легкая небритость делали его лицо особо выразительным, но отчего – то грубым.

   Мужчина поднял на нее глаза и замер от удивления. Было видно, как за секунду состояние недовольства и напряжения сменяется, абсолютно не сопоставимым с ним, состоянием крайней растерянности.

   – Вы....? – как-то совсем ошеломленно произнес он. – С вами все в порядке?

   Рада молчала: вступать с ним в разговор она была не намеренна. Пусть думает что хочет – решила она.

   – Надо ждать приезда группу разбора, – сказал мужчина, помогающий Раде вылезти. – Это никак не замнешь. Авария сильная.

   – Это чудо – что вы остались живы, – обратился он к ней. У вас есть где – то повреждения?

   – Только у моей машины, – раздраженно ответила Рада.

   Резкий укол в сердце пронзил ее изнутри. Она машинально приложила руку к груди: сила, живущая в ней, отреагировала молниеносно на вновь поднимающееся изнутри чувство злости, по отношению к этому человеку: она хотела – но не могла его ненавидеть.

   Мужчины, которые, как решила Рада, были охранниками, жестом подозвали его к себе. Разозлившись на саму себя, и воспользовавшись их весьма эмоциональным разговором, Рада, не думая больше ни о чем, бросилась прочь от места аварии. Надо было что – то делать: бежать, прятаться, забыться – но лишь бы не встретится с его взглядом снова.

   Облегченно вздохнуть и немного расслабиться получилось только тогда, когда она поняла, что, во – первых, никто не преследует ее, а во – вторых, чужие улицы потихоньку сменились знакомым пейзажем домов.

   На автопилоте она добралась до своей съемной квартиры. Закрыв за собой дверь и шагнув в тихий мрак дома, Рада обессилено сползла вниз по двери и закрыла глаза.

   – Наконец – то дома, – облегченно вздохнула она.

   Нервный смех пробежал по всему телу: похлопывая себя по карманам, в поисках телефона она вдруг вспомнила, что документы, как и телефон, остались в машине.

   – Хорошо хоть ключи оказались на месте, – улыбнулась она, представляя себе как – бы она сейчас попала в квартиру.

   Теперь Рада знала точно, что история так просто не закончится: новая встреча с человеком, которого она не хотела бы никогда видеть, уже близка.

 ***

   Егор узнал бы этот взгляд из тысячи. Вот уже, какой год он преследует его в тяжелых снах. Взгляд – полный презрения, отчаяния и ненависти к нему одному. Объяснения здесь не нужны: она винит его во всем, но исправить ничего нельзя и преследовавшее чувство вины его совсем измотало. Счет дням он потерял уже очень давно, с того момента как встретил ее. Сны и явь настолько перепутались в его сознании, что различить реальность происходящего и туманный бред стало весьма проблематичным

   Егор вспомнил, как тогда на его предложение помочь ей оплатить ритуальные услуги получил весьма грубый отказ. Ничего другого он, конечно, не ждал: Егор прекрасно понимал, что рана в ее душе, возможно, не заживет никогда.

   Спустя несколько дней, после случившегося у него на столе была вся информация об этой девушке и погибшем парне: молодой человек был руководителем центра, в который Егор собирался обратиться. Парень не дожил до своей свадьбы всего один день. Лучше бы Егор не знал этого: память – как судья – выносила ему каждый день приговор в его виновности.

   След от случившегося лег на всю его жизнь: то затихая, то вновь давая о себе знать в кошмарных снах. Навязчивая мысль засела у него в голове: во, чтобы то ни стало, он должен получить прощение у этой девушки. Да, он не сможет вернуть того, кого она сильно любила, но в его силах сделать все возможное, чтобы боль от его утраты не была так невыносима.

   Неудачей заканчивались все его попытки с ней увидеться и поговорить: она лежала в больнице, в отделении восстановительного лечения и его не пускали к ней, опасаясь за новую психологическую травму. После ее долгожданной выписки, ему также не удавалось поговорить. Любые двери закрывались перед ним. Свои нелепые попытки связаться с ней он оставил больше полутора лет назад. Она переехала, а нового адреса ему, конечно, никто не сказал. Следить за ней – было вверх безрассудства.

   Невозможность высказать все то, о чем он думал и о чем, молчало его сердце – угнетала его. Тяжелой депрессией эта невысказанность легла на его плечи. Жизнь, имевшая до этого и так слабый смысл существования, сейчас – потеряла его совсем.

   Он отчетливо понимал, что и так, непростую ситуацию, усложняет и тот факт, что он был влюблен. Влюблен в нее: безоглядно и безответно, отчаянно теряя рассудок. С первой секунды их встречи. Видя ее первый раз в кафе ему было достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, насколько она необыкновенна. Казалось, она вся создана из обрывков его представлений об идеальной женщине. Такого ощущения полноты внутренней и внешней гармонии он никогда не встречал, ему казалось, что он ощущает биение и пульс ее сердца. Являясь по своей сути, абсолютно одиноким человеком – ему нравилась мысль о том, что такая женщина может быть с ним. Шальная мысль так прочно засела в голове, что даже наличие другого мужчины – не спугнуло ее. Наоборот: мысль эта все сильнее и сильнее укреплялась: чувство нескрываемой зависти поднималось изнутри. Поток чувств, становился настолько неконтролируемым, что ничего не оставалось делать, как собраться с силами и уйти подальше отсюда. В эти минуты и произошло то, что навсегда перевернуло его жизнь.

   – "Отчего так случилось", – думал он, сидя в одиночестве. – "Отчего именно я стал виной тому, что разрушилась их жизнь. Кому она была нужнее: мне или ему? Для чего все это...?" – в сотый раз он задавался одним и тем же вопросом, но не находил ответа. Для него было удивительно, что ведя совершенно никчемный образ жизни, он до сих пор оставался жив. Бизнес продвинулся далеко вперед. Дела продолжали идти в гору. Сейчас он мог позволить себе все, что захочет. Проблема стояла иначе – он ничего не хотел. Ничего не приносило радости.

   И вот Егор вновь столкнулся с ней. В прямом смысле слова. Удар был настолько сильным, что он готовился к самому худшему. Поэтому, когда он увидел ее, вылезающую из машины, без единой царапины – не смог скрыть своего изумления: только чудом в такой аварии можно было выжить.

   Отчитывать своих нерасторопных охранников, было пустой тратой времени. Надо было самому подойти и поговорить. Машина Егора получила совсем небольшие повреждения, зато ее была похожа, на, только что выехавшую из – под пресса.

   Подойдя ближе, он уже было хотел выругаться, но тут девушка подняла глаза. Чудом он удержался на ногах. Взгляд ледяных глаз заставил оцепенеть его сердце.

   Глядя друг на друга, они простояли всего несколько секунд, которые для них показались вечностью: они оба знали тайну, так ненавистную друг для друга, но связавшую их против их же воли.

   Охранник что – то спросил и Егор смог оторваться от этого взгляда. Разговор был недолгим, но занял достаточно времени для того, чтобы она успела затеряться в толпе.

   – Убежит ведь, шеф! – обеспокоенно произнес Дэни. – Догоню?

   – Оставь ее, разберемся сами, – задумчиво произнес Егор и добавил: – Главное – что она жива.

   Вдруг один из охранников протянул ему предмет, похожий на женскую сумку.

   – Смотрите, дамочка – то забыла все документы! – весело сказал Дэни.

   Открыв сумку, Егор достал документы. Там оставался еще телефон. В документах, в левом углу, была прикреплена небольшая фотография: она с молодым человеком. Глаза светятся счастьем и лучезарной улыбкой. Иные доказательства были не нужны: это была она.

   Он радовался как мальчишка, не переставая благодарить судьбу за еще один подаренный шанс, несмотря даже на то, что в очередной раз почудилось, что это происходит в каком – то бреду, стирающим грань понимания между тем, что реально и тем, что нет.

   Егор оставил охранников дожидаться приезда специальной службы, а сам, влекомый жаждой новой встречи, пошел по направлению к машине.

   Его силуэт тонул в суете машин и вечно спешащего города....

 ***

   Ранним утром Егор уже стоял у дверей знакомой квартиры. Дверь долго не открывали. Наконец он услышал шаги. В дверном проеме появилось сонное недовольное лицо девушки:

   – Вы что, в такую рань, вы с ума сошли? – ругаясь, сказала она.

   Не совсем проснувшись, Крис не сразу узнала Егора.

   – Мне нужна Рада, – спокойно продолжил он.

   Крис тут же узнала его и уже хотела закрыть дверь, но он задержал ее рукой, со всей силы.

   – Послушайте, зачем вы опять здесь, – Крис говорила очень спокойно. – Мы повторяли тысячу раз, и я скажу вам, в очередной – здесь она не живет. Адрес ее никто вам не скажет. Да и не зачем это.

   С сожалением взглянув на него, она попыталась опять закрыть дверь.

   – Подождите, я должен ей что – то передать...

   Крис остановилась, увидев знакомую сумку. На ее лице читался неподдельный испуг, по которому он понял, что она еще ничего не знает.

   – Что с ней? – взволновано, спросила Крис.

   – С ней все в порядке. Думаю, она свяжется с вами в ближайшее время. Она забыла это, – и он протянул ей вещи.

   – Спасибо, – ответила девушка, совершенно ничего не понимая.

   Егор ушел. Он был готов к тому, что их встреча закончится именно так. Абсолютно уверенный в правильности своих действий он удобно устроился в своем автомобильном кресле. Уезжать он не собирался, поэтому будет ее ждать столько, сколько понадобиться.

   Ближе к полуночи он заметил маленькую фигуру, подходящую к подъезду. Сердце сжалось в груди. Егор, выждал время, пока она поднимется до квартиры, и набрал номер, который уже успел запомнить.

   Сейчас все зависело от нее, сам он уже не питал никаких надежд. Неожиданно в трубке раздался женский голос.

   – Рада...? – голос его был немного растерянным. – Не бросай трубку, нам надо поговорить...

   – Когда? – спокойно спросила она.

   – Сейчас. Я здесь, внизу, – ответил Егор

   – Я знаю, где ты....

   Он удивился: ведь он так мастерски прятался, что невозможно было и предположить такой факт разоблачения.

   – Я останусь здесь, и буду ждать тебя. Пока мы не встретимся – я не уйду.

   На том конце провода послышались короткие гудки.

   Когда девушка вышла из дверей дома – он по – настоящему растерялся. Ему казалось, что он знает, что ей сказать, но сейчас – мысли принялись беспорядочно скакать, опережая друг друга и валя с ног.

   Рада подошла к нему близко – близко, насколько это было возможным, и заглянула в глаза:

   – Зачем ты преследуешь меня...? – голос ее был тих.

   – Я и сам уже не знаю. Я так давно хотел с тобой поговорить, что сейчас у меня не осталось слов, чтобы выразить и передать тебе мои чувства, – он говорил очень растеряно.

   – Пройдемся? Сегодня удивительно теплая ночь...?

   Он растеряно кивнул, не ожидая такого продолжения их встречи, и пошел вслед за ней. Они шли, молча, и Егору казалось, что это самые тягостные и долгие минуты в его жизни. Опустевший бульвар выглядел в этот час крайне уныло. В ночной тишине был слышен только шорох их шагов.

   Она присела на край скамейки и тихо заговорила:

   – Я давно не вижу рядом с собой любимых глаз. От ожога потери быстро взрослеешь.

   Рада немного помолчала, пытаясь собрать разбросанные когда -то, по углам памяти, мысли.

   – Сначала я просто ненавидела тебя, но знаешь, я научилась жить без зла, – продолжила она. – Я тебя не виню. Скорее жалею. Я не знаю, для чего людям плакать и прощаться – но любовь и боль всегда идут вместе.

   Егор присел рядом с ней на скамейку.

   – Мы с тобой совершенно чужие друг другу и вряд ли когда – то станем ближе, – сказала она спокойно и посмотрела на Егора. – У тебя есть главное – твоя жизнь. Ты дышишь ей. Только осознание одного этого может сделать человека абсолютным счастливым.

   Он закурил и глубоко вздохнул. Наконец – то совладав со своими чувствами, Егор произнес:

   – Люди счастливы оттого, что они живы. Я же – нет. Дни напролет сменяют ночи. Каждый прожитый, и каждый новый день моей жизни мне безразличен. Она стала мне настолько ненавистна, что я не нахожу в ней ничего, за что можно было бы зацепиться. Одним большим жирным пятном на ней выделятся лишь то, чем я занимаюсь. Но и это не приносит мне удовлетворения и восторга.

   Увидев, что Рада слушает его очень внимательно, он продолжил:

   – Я просто исполняю свой долг: отец передал мне в руки семейное дело как наследство. Мое мнение, как и моя жизнь – никого, никогда не интересовала. Моя мать ушла, когда мне было четыре, отец, полностью растворившись в горе – с головой ушел в работу. Больше он не женился. Мать свою я больше не видел. В детстве я мог хотеть чего угодно: мечтать стать кем – то, заниматься любым делом, получающимся у меня. Результат был один – стать во главе семейного дела, заменив отца. Самое интересное в этой истории то, что именно к этому делу я всю жизнь и был равнодушен. Прекословить воле отца, ставшего для меня единственной опорой и поддержкой и, обеспечившего меня достойной жизнью – я не мог. Кто знает, что такое остаться без матери, тот поймет: лишенный этой теплоты и любви человек попросту черствеет. В моей жизни нет, и никогда видно не было человека, которому я бы говорил слова любви, как и нет человека, от которого хоть раз бы услышал взаимный ответ. Все это время меня занимает только один вопрос: почему я еще жив. Зачем нужен? Я – как старый запылившийся сосуд, который стоит на полке, и занимает место. Выбросить его было жалко, но сейчас о его существовании все забыли, так как в нем нет никакого смысла. Единственное, что принесло в мою жизнь цель и смысл – это ты....

   – Ты меня совсем не знаешь... – совсем печально сказала Рада.

   – Мне не нужно знать тебя, чтобы почувствовать, насколько ты мне нужна...

   – Я знаю то, о чем ты говоришь, – произнесла она задумчиво. – Жизнь человека, лишенная всякого смысла подобна кусочку льда: лишив его привычной оболочки – он тает. Так и жизнь – не имея смысла, тает в наших руках. Просачиваясь сквозь пальцы, ускользает как вода. То, что ушло – никогда уже не вернется.

   – Но ведь мы реальны. Мы живы, а значит – имеем право на счастье, рисуя его с чистого листа...? – он взглянул на нее и немой вопрос застыл в его глазах.

   В свете ночных фонарей она выглядела немного растеряно и беззащитно, а тень, легшая на ее лицо, делала его необычайно загадочным.

   – Я никогда не смогу стать для тебя смыслом. У нас, слишком одинаковые судьбы и, увы, слишком разные пути. Путь, который предстоит пройти мне – скрыт от всех и вряд ли предполагает наличие спутника.

   Рада вновь обернулась к нему и продолжила:

   – Ты должен меня отпустить и, как можно скорее, забыть. Так будет лучше для нас двоих. В моей жизни не осталось места для кого – то еще, кроме меня. Ты знаешь, существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем – то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слезы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью. Люди могут многому научиться у птиц: надо научиться взлетать, даже если крылья сломаны. Надо всего лишь захотеть оторваться от земли, воспарить навстречу самому себе. Иногда нам остается только одно: последний раз обнять друг друга и отпустить. ....