Текст книги "Время ангелов (СИ)"

Автор книги: Ольга Каменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

"Ты моя. Только моя. Я не позволю тебя увезти, девочка моя!" – Мысли, как река, двигались решительными действиями Маши. "Она жива. Трупы по билетам не вывозят, и сделать они с Полиной ничего не смогут, пока не вывезут из Москвы..."

Включив музыку, Мария неслась по ночной Москве.

5

Маша примчалась в аэропорт раньше на три часа, в надежде, что и Полину привезут раньше до начала регистрации.

В этот раз Мария была в строгом черном платье, синем пальто. Черная шляпа закрывала стрижку и темные очки. Ей очень не хотелось быть узнанной Александром.

Она редко ходила в платье, практически это вариант ее одежды на очень экстренный случай... это для нее и был такой.

В киоске взяла журнал для женщин, который никогда бы в другое время не купила, и села за столик в кафе, напротив зала регистрации.

Телефон Полины продолжал быть отключенным.

Заказав очень крепкий кофе, две чашки. После ночной смены хотелось спать.

Они появились к моменту регистрации рейса Санкт-Петербург. Вначале прошел Александр, в сером длинном пальто, темный в клетку шарф, и как всегда серый костюм. "Он кроме серого ничего и не носит" – подумала Маша.

За ним два солидных мужика, на телохранителей не очень смахивают, но похоже, они то, как раз и охраняли Полину. Она шла между ними. Спина прямая. Решительная походка и стеклянные глаза. Ни улыбки, ни грусти, ничего. Лишь обреченность и неизбежность того, что ее мир рухнул.

Их очередь регистрации приближалась.

Маша встала из-за столика, оставив деньги за кофе, и присоединилась к очереди на регистрацию. Не зная, что делать, как отвлечь Полину, она уронила сумку и журнал.

Люди, стоящие в очереди, отвлеклись на мгновение, посмотрев на неуклюжесть Маши. Полина тоже.

Этого Марии и надо было. Она смотрела на Полину и уловила ее взгляд. Глаза Полины стали больше. Она была удивлена и поражена, что увидела Машу.

Телохранители Полины стояли неприкосновенно. Их задача проводить на самолет Александра с женщиной. Полина медленно поворачивалась в сторону Маши, будто бы, просто рассматривает людей.

Мария сняла очки, и небрежно пальцами показала направление стрелки в туалетную комнату. Вышла из очереди и направилась туда.

"Господи, хоть бы не тупила и пошла за мной. В женский туалет они ведь не пойдут" – надеялась Маша.

– Мне надо в туалет, – произнесла тихо Полина Александру.

Александр посмотрел на часы. Регистрация закончится минут через двадцать.

– Хорошо, у тебя пять минут. – Александр дал понять телохранителям, чтобы они Полину проводили, и ожидали у дверей в женский туалет, не привлекая внимания.

Полина вошла в санитарную комнату. Маша стояла у стены.

Схватив ее за руку, привлекла к себе.

– Что произошло? Почему ты летишь? Кто они вообще?

– Я тебе потом расскажу. Как ты меня нашла? – Полина была рада увидеть Марию.

– Так, ты, летишь?

Полина опустила голову.

– Я не хочу. Я совсем не понимаю откуда и как он снова появился. Я хочу домой. Хочу свою жизнь! – Сделала паузу и прошептала. – Хочу тебя...

Маша приложила палец к губам.

– Тише девочка! – притянула к себе, поцеловала в губы. Полина обняла ее и прижалась сильнее.

– Они ждут меня у двери, что делать? У него мой паспорт.

Маша отодвинулась от Полины. Подошла к двери. Посмотрела. Мужчины стояли у дверей, исполняя свою задачу, не упустить женщину.

– Да. Это сложно. А знаешь, раздевайся.

Маша потянула Полину в кабинку, зашла туда сама. Закрылась.

– Раздевайся, – повторила она.– Мы переоденемся. Ты выйдешь в моей одежде. И спускайся вниз. Машина стоит на парковке. Темно-синий Рено, номер. Жди меня там. Вот ключи, откроешь двери, просто нажав на эту кнопку. И сиди тихо.

Мария черкнула номер авто на визитке и сунула Полине.

Полина дрожащими руками переодевалась. Ей было страшно и неловко. Платье и пальто немного были большие, а шляпа скрыла светлый шарф Полины.

Маша натянула платье Полины. Застегнуть молнию на спине не удалось. Маша оказалась крупнее, но пальто скрыло этот недостаток. Обувь переодевать не пришлось. Мужчины редко смотрят на ноги, да и у Полины размер тридцать шестой по сравнению с тридцать девятым Маши.

– Все, ничего не бойся. Иди. – Маша подтолкнула Полину к двери. – Иди спокойно не смотри на них. Проходи быстро к эскалатору. Все поняла.

Полина кивнула. Она чувствовала, что упадет в обморок, если они ее узнают.

Полина вышла из аэропорта. Дрожали руки, и пальцы были просто ледышки, хотя бабье лето дарило теплую погоду. В аэропорту было прохладно из-за постоянно работающих кондиционеров.

Среди большого количества машин на парковке сложно найти автомобиль, Полина вначале смотрела на цвет, потом марку и только потом сравнивала номер. Таких синих Рено оказалось семь.

Уже сидя в машине она расплакалась. Слезы лились сами. Она вытирала их со щек, и пыталась согреть руки.

Мария вышла из санитарной комнаты через три минуты после Полины. Мужчины отодвинулись от стены, реагируя на одежду, но снова прислонились. Мало ли, черное пальто, настолько распространено, что подумать на то, что кто-то мог просто переодеться с Полиной, догадаться для них было не просто.

Маша дошла до эскалатора, когда увидела, что Александр подошел к мужикам. Он явно нервничал. Посадка заканчивалась, а Полины все не было.

Полина дернулась, когда дверца машины открылась. Маша села в кресло за руль.

– Ну, что, детка, поехали! – улыбнулась Маша.

Маша заметила разводы от слез на щеках у Полины. В бардачке достала влажные салфетки, молча, вытерла девушке щеки.

– А вот плакать не надо. Не расстраивай меня. Больше не расстраивай.

Полина кивнула и обняла за шею Машу.

– Как ты меня нашла, Машка. Как? Ты просто, чудо! Ты ангел. Мой ангел.

Маша завела машину, и они выехали с парковки.

– Значит так! Едем ко мне. Пока побудешь там. Нам надо успокоиться, пообедать. С паспортом разберемся потом, и потом все расскажешь. Ок!

– Да. Мне домой сейчас никак. Они знают, где живу. Только теперь телефона нет. Симки нет.

– Купим телефон, и симку купим. Все будет хорошо, крошка! Веришь мне? – Маша посмотрела на Полину.

Глаза, как омут, как глубокое море, как безграничное небо.

Маша снова утонула в этом взгляде, в этих глазах Полины.

Невидимые крылья подняли ее высоко, ощущение качелей. Внизу живота стало невыносимо горячо и приятно, и безграничное ощущение счастья. Даже в такой пережитой стрессовой ситуации для обеих.

Они ехали по трассе. Обе молчали. Слушали музыку. Скрипку Ванессы Мэй. Маша заметила, что Полина бледная.

– Все в порядке, малыш?

Маша взяла руку Полины в свою теплую:

– Ты опять вся как лед.

Полина кивнула. Соглашаясь. А потом, когда Маша убрала руку сделать поворот на кольце, выехав на ленинградское шоссе, сказала:

– Маша...

Маша посмотрела в глаза Полине.

– Я не знаю, как так получилось... – Полина нервничала.

–Что, говори! – тихо попросила Мария. Она уже знала. Чувствовала, что Полина готовилась сказать ей.

– Я люблю тебя! – Полина сказала это быстро и нежно, чтоб, уже наверняка потом, не промолчать.

Маша снова взяла руку Полины в свою. Улыбнулась.

– Я знаю!

6

Полина на кухне пила чай.

Ночь была тихой, она слишком быстро уснула. Она даже не заметила, как Маша уехала рано утром на работу в свое такси. Последние две бессонные ночи, в какой-то глухой квартире в заброшенном доме, она совсем не спала.

Отопления там не было, теплых вещей и одеяла тоже. Полина чувствовала себя вне безопасности, постоянно было холодно. Вот и сейчас сидела в теплом халате Маши и все равно ощущала холод.

Горячий чай наливала уже третий бокал, не дожидаясь, когда остынет, обжигалась, но пила глотками, чтобы согреться.

В окно проникали солнечные теплые лучи. У Маши дома было уютно. Очень плотные синие шторы с лиловыми цветами, темный паркет без ковра, угловой темно бежевый диван, на котором спала этой ночью Полина.

Телефона не было, паспорта тоже. Кто она теперь без документов, потеря сотовой связи это меньшее что могло случиться.

Полина пыталась вспомнить, что же произошло. Она помнит, как увидела его, собралась уже уйти, даже позвонила Маше...и тут...

Потом уже не помнит, какой-то сладковатый эфирный запах и тяжесть, и очнулась она уже в том заброшенном доме. Настолько заброшенном, что открыть окно она даже не смогла, рама рассохлась, и в окрестностях не увидела через окно ни одного человека и животного.

Она кричала, она долго кричала, звала на помощь, но ее никто не слышал.

Потом приехали Они. Бросили ей одежду, и дали минут десять на переодевание и привести себя в порядок. Полину даже не удосужились покормить и оставить воды, пришлось пить из-под крана. Газа не было, чтобы скипятить воды, и электричества тоже.

Вода да, была, лилась почти ржавая, но только холодная. Полина даже подумала, неужели она в Москве, цивилизация отсутствовала напрочь.

Они завязали ей глаза черным шарфом или косынкой и вывели на улицу. За двое суток Полина вдохнула свежий воздух.

Маша. Откуда она снова появилась. В аэропорту. Как узнала где она? Полина не уставала удивляться. Ночами ей снились ангелы. Нормальные люди, но с крыльями. Она будто жила там, с ними в одном городе. Прекрасном городе. С высокими башнями и ветряными мельницами. После такого сна она всегда писала главу, две или три своей книги, или стихи. Все так быстро приходило, что даже свои стихи она не могла помнить наизусть, они как отражали действительность. Но сейчас стихи она писала реже, ей будто оторвали крылья. Зато появилась Маша, ее ангел спаситель, сама не подозревающая об этом, всегда появляющаяся там, где нужна Полине.

От мыслей ее отвлек шум входной двери. Полина не встала, притихла. Слышны шаги. На кухню вошла Маша.

– Ты чего тут сидишь? А я зашла в комнату, тебя нет. Я думала, что спишь еще.

Полина промолчала, смотрела на Машу.

Та подошла, потрогала лоб, потом взяла руки Полины в свои.

– Почему ты холодная? Совсем ледяные руки, дома ведь очень тепло.

– Не знаю, я согреться не могу.

– Так! Давай в горячую ванну, а я обед быстро приготовлю. Тебе нужны силы, их нет совсем.

Маша пошла в ванну включила воду. Достала в шкафу чистое полотенце и футболку.

– Вот, милая! Иди, ложись, грейся. Я, если, не сопротивляешься, принесу тебе горячий грог.

– Что это? – Полина не понимала таких названий.

– Горячее вино с фруктовым сиропом. Не бойся, не спиртное.

Полина кивнула, согласившись, и пошла в ванную. Розовая пена поднялась до самых краев ванны. Аромат жасмина, иланга и пачулей витал в воздухе.

Ванна действительно расслабила и согревала.

Маша вошла с бокалом из толстого синего стекла.

– Держи красавица. – Подала Полине бокал, – Пей только глотками, а то обожжешься.

– Спасибо, Маш! – Полина посмотрела в кошачьи зеленые глаза Маши, – Ты очень хорошая!

Маша засмеялась:

– Ты меня совсем не знаешь. Я бестия, а не ангел. – Потом наклонилась и поцеловала Полину в лоб.

– О, ты уже теплая и, кажется, даже нагреваешься. Я сейчас поесть приготовлю, вылезай, как выпьешь грог, а то еще температуру поднимем с тобой.

Маша ушла.

"Даже не спрашивает ни о чем. Совсем не спрашивает. Знает уже все или просто держит дистанцию?" – подумала Полина и сделала глоток. Мягкое тепло разлилось по всему телу и стало приятно легко и мысли больше не нагнетали.

– Малыш, ну ты как там? – Крикнула с кухни Маша.

– Очень все хорошо! – Ответила Полина и ей показалось, что голос стал каким-то расслабленным, напряжение и скованность спали.– Я выхожу уже.

Минут через десять с полотенцем на голове, в Машиной футболке и халате она сидела в кресле в комнате.

– Жареная картошечка с салатиком. Должна все съесть. – Маша принесла ей тарелку с прибором.

Потом села со своей тарелкой на диван.

– Я не смогу, наверное, все, хотя очень вкусно. Ты волшебница! – Фактировала Полина.

– Нет, что значит не смогу. Тебе силы нужны. Что они с тобой сделали только. – Мария уплетала свою еду. – Вообще-то я не люблю готовить.

Полина улыбнулась.

– Ничего не сделали. Я была одна. Двое суток. В какой-то квартире дома под снос. Как ты нашла меня?

Маша посмотрела на Полину:

– Сама не знаю. Как то связалась цепочка. Я всегда думала, что случайностей не бывает.

– А их и не бывает.

– Как же тогда в таком большом городе я нашла тебя? Как получилось, что я везла его с аэропорта в съемную квартиру? Как получилось, что именно я его везла?

Они смотрели друг другу в глаза и думали об одном, что кто-то это действительно связал. Для того, чтобы что-то не нарушать, значит так должно было сложиться. Маша должна была найти Полину, а Полина не должна была улететь с ним. Что могло произойти, если бы этого не случилось?

Маша интуитивно поняла, что надо посмотреть новости.

Включила плазму. Нашла новостной канал. Ничего особенного, события в мире, но тут передали репортаж о крушении самолета. Того самого, на котором должна была улететь Полина. Передавали списки погибших. Полина была в их числе, паспорт ведь был в самолете.

– Что теперь делать? Я умерла? Меня нет? – Полина была напугана.

– Ты есть. Это ошибка. Это только паспорт, но регистрацию ты не прошла, и мы его восстановим. Тебя не похоронят.

Маша выключила экран.

– Ты кушай, я сейчас позвоню моему другу. Он с ФСБ. Он проверит списки еще раз. Если твой этот Александр там, то тебя скрывать уже не нужно. Надеюсь, ты мне расскажешь что произошло, зачем тебя надо было ему увозить.

Полина промолчала и кивнула.

7.

Расследование с крушением самолета продолжались дня три. Александра в списке не оказалось, но Полина оказалась зарегистрированным пассажиром, что теперь расследование можно было начинать сначала. Кто зарегистрирован по ее паспорту, зачем это было необходимо и где тогда Александр.

Именно по этой причине, Полина вернуться домой не могла. Маша попросила ребят со своего такси, по очереди подежурить возле дома Полины. В ФСБ обращаться не стали, это могло навредить каким-нибудь образом Полине, до конца совсем никто не разберется, а дело крушение самолета закрыли.

– Родственники могут получить компенсацию. Ты не хочешь, чтобы кто-то ее получил?

– Какие родственники? Я одна. И я же живая. Что мне теперь делать, если я буду захоронена? – Полина была напугана.

– Получим другой паспорт. Хочешь другое имя и фамилию?

– Как, Маш?

Маша подошла к Полине и обняла ее, прижала к себе. Она понимала страхи Полины.

– Свидетельство о рождении имеется?

– Да. Дома.

– Мы поедем в полицию, они списки не читают и не сохраняют с каждой катастрофы. Напишешь заявление о потере паспорта, и выдадут справку.

– А дальше то что?

– А дальше мы поедем в загс и напишем заявление о смене фамилии и имени, тебе через какое-то время дадут новое свидетельство с новым именем, и получим паспорт на то имя.

Полина села на диван и сказала:

– Машка, у тебя все так просто, что, кажется и проблем никогда не бывает.

– Мы просто должны попробовать все варианты. Александра нет в списке, возможно, что он жив. А где гарантия, что он тебя снова не станет искать? Откуда он узнает твое новое имя? А вот, что ты жива, наверняка знает. Это он же кого-то вместо тебя посадил в самолет.

– Верно. Только вопрос, зачем все же, он меня отправил на самолете. Вернее ту, вместо меня. – Полина поднесла ладонь к своим губам.

– Ну, вот видишь. Поедем за твоим свидетельством, потом в полицию, потом покатаемся по городу. Собирайся.

К дому Полины они подъехали не сразу. Мария вначале позвонила своим ребятам, узнала, кто дежурит из них у дома, и есть ли новости. Новостей не было, все кто заходил или выходил, подъезжал или выезжал, все жили в этом дворе. Девчонки вышли из салона, на Полине темные очки и Машина шляпа. Вошли в подъезд, поднялись на этаж.

Ключа тоже не было.

Полина позвонила соседям. Открыла пожилая Ксения Владимировна.

– Ой, батюшки! Полин, ты откуда. Тебя не узнать совсем.

– Ксения Владимировна, я ключ потеряла, можно через ваш балкон на свой пролезть?

– Да конечно можно, а он у тебя открыт, что ли?

– Там форточка открыта, я в нее.

– Ну, иди, не упади только. Запасные ключи-то есть дома?

– Есть, есть.

Полина с Машей прошли на балкон соседки.

– Да уж. – Оценила Маша. – Значит так! Я полезу, открою тебе изнутри уже. Ты жди меня у двери квартиры.

– Маш, ты не влезешь в форточку.

– Влезу. В крайнем случае, стекло разобью. Потом вставим. Но ты не полезешь в платье, смотри расстояние большое, можешь сорваться.

– Блин, а ты не можешь? – Полина возмутилась.

Маша только улыбнулась.

– Я нет. Я уже залезала на балкон однажды. Практика.

– А ты слышала Поль, что произошло то? Самолет упал. – Ксения Владимировна пришла с кухни с заварочным чайником.

– Слышала, конечно, – вздохнула Полина и подумала, как хорошо, что Ксения Владимировна, не смотрела внимательно списки погибших, если вообще смотрела.

– Что творится, что творится, – заохала Ксения Владимировна, – Все из строя выходит, ничего в порядок в России не приведут, все финансирования нет, а другим странам вон отправляют для развития.

Полина услышала звон стекла, это Маша локтем стукнула по стеклу и открыла балконную дверь в комнату Полины.

– Извините! Спасибо вам! – Полина поблагодарила соседку и вышла на площадку. Через минуту ей Маша открыла входную дверь.

– Ты не поранилась? – спросила Полина.

– Нет. Порвала рукав немного, – улыбнулась Маша, и добавила, – Кожаный, между прочим.

Полина зашла в квартиру, закрыла дверь и обняла Машу за шею, поцеловала.

– Неужели я дома. – Полина стряхивала пыль с мебели. – Поставь чайник, и надо половина продуктов выкинуть. Плесенью, наверное, покрылось.

– Ты тут надолго собралась задерживаться?

Полина посмотрела на Машу:

– Нет. Но вещи соберу, документы какие еще остались. И знаешь, я устала скрываться.

– Ты не скрываешься, и это лишь временно. Пока не выясним, что тебе ничего более не угрожает.

– Надо стекло вставить.

– Сегодня пришлю сюда кого-нибудь. Вечером я на работу и привезу наших механиков, у них руки золотые, если они в машине стекла меняют, то тут не так будет сложно.

– Ну, хорошо! Что там с чаем, Маш?

Полина перебирала вещи, что-то вытаскивала со шкафа и укладывала в чемодан.

– Сейчас свежий заварю.

Через полчаса они сидели в комнате Полины, пили чай с бутербродами из неиспорченных продуктов.

Мусорный пакет стоял уже у входной двери, чемодан на столе.

– Ну, может, уже начнешь рассказывать свою историю, малыш? – попросила Маша.

– Ты уверена, что хочешь все слышать? – Полина наблюдала за Машей. Красивая, уверенная, спокойная, может иногда безбашенная, но это Маша. Ее Маша.

"Как же мне повезло, что она вошла в мою жизнь" – думала Полина.

– Да. На все сто. – Маша смотрела в безоблачные глаза Полины. Сейчас они серые с бирюзовым оттенком, и такие прозрачные, что можно увидеть в них все как в зеркале.

– Ну, хорошо! Тогда смотри и слушай! – Полина достала один документ из папки и подала Маше.

Маша взяла желто-розовую плотную бумагу формата А4 и ужаснулась.

Даже без рассказа сразу стало понятно, что же могло произойти.

8

– Когда я была еще маленькой, мой отец с партнерами создали бизнес. Это было первое перестроечное время, действовали кооперативы и недвижимость процветала. Большой пакет акций был у моего отца. Четыре года назад он умер от сердечного приступа, врачи сообщили про инфаркт, но на самом деле его друг подозревал, что ему вместо таблетки от головы дали сердечный препарат от которого нарушился сердечный ритм, и наступила смерть.

– Почему это так решили? – спросила Маша.

– Потому что у отца была помощница. И после смерти она исчезла, уехала по семейным обстоятельствам куда-то в Белоруссию, к родственникам. А в ящике ее стола после разборки бумаг и вещей нашли два одинаковых пузырька с лекарством, но они не были одинаковыми. Дядя Миша, еще с детства друг отца, отдавал лекарство с пузырьков на экспертизу. В одном действительно было обезболивающее Трамал. В другой упаковке был сердечный препарат, урежающее ритм сердца. Большая доза, или если принять при нормальном ритме этот препарат, может остановить сердце.

– Трамал тоже может. – Маша внимательно смотрела на Полину.

Полина помолчала, потом сказала:

– Теперь уже не важно, расследования не было. Совпадения никто не проверял. Помощница так и не вернулась. Единственное его партнеры не знали одного, что мой отец написал завещание, в котором указал, что я наследую весь пакет его акций. Я именно поэтому четыре года назад приехала в Москву, и ни разу не возвращалась туда. Я получила завещание, вступила в наследство, расписалась и уехала. Я не вошла в его бизнес, потому что дядя Миша мне сказал, что лучше на время исчезнуть иначе партнеры отца могут предложить выкупить акции за копейки или угрожать или даже избавиться от меня. Я собралась и уехала.

– А этот Александр, он кто?

– Партнер отца, бывший партнер. Он ухаживал за мной, когда отец был жив. А когда отец умер, то он сразу холодно стал относиться, я ему стала не интересна как женщина. Но он мне тоже был не нужен и даже когда отец был жив. Отцу он нравился, и мы могли бы сыграть свадьбу. Александр решил, что я уже никто и за мной ничего нет, и акции отца автоматически распределятся между партнерами, но...Он ошибся.

– Он тебя решил найти, жениться и завладеть твоим пакетом акций?

– На счет жениться не знаю, но...

Полина замолчала.

– Что? – Маша смотрела в серо-голубые глаза девушки, они темнели и превращались в темные синие тучи.

– Кто-то был со мной! – тихо сказала Полина.

– Что значит был?

– Я получила смс о встрече, я не знала, кто мне прислал. Я поехала на встречу заранее, чтобы посмотреть со стороны. Мы еще с тобой поговорили по телефону и... Эфир, я почувствовала эфир и заснула. Я очнулась уже в том заброшенном доме, но я была полураздета, а одежда моя разбросана на полу. Кто-то был со мной. Был секс.

– Вот черт! – Выругалась Маша. – Они что такие твари девушку без сознания трахать?

Полина молчала.

– Ты теперь ненавидишь меня? – спросила она Машу.

– За что? За то, что тебя какие-то животные без твоего желания использовали?– Маша начинала злиться от беспомощности, – Меня там не было, я бы им дала жару.

Маша взяла Полину за руку и сжала, так крепко, что Полина поморщилась от боли.

– Извини! – Почувствовав, что сделала больно, расслабила свою руку.

– Значит, они просто хотят завладеть твоим пакетом акций. Им нужна ты, или твоя смерть, или твое согласие передать им акции. Ты богатая девочка? И какова сумма того чем обладаешь? – Сделала выводы Маша, отдав завещание Полининого отца девушке.

– Они все в недвижимом и движимом имуществе, и банковский счет в одном из Питерских банков. Общая сумма вот.

Полина достала еще один документ формата А4 белого цвета с синей печатью заверенный нотариусом.

– Ого. Это же целое состояние. Учитывая еще то, что за четыре года все выросло в несколько раз. – Маша округлила свои кошачьи глаза.

Полина кивнула.

Теперь Маша сделала паузу и, кивнув на шарф Полины, сказала:

– Но ведь это не та история, которая сделала вот это с тобой?

Полина смутилась.

– Знаешь, похоже, моя судьба быть кем-то используемой. Меня любят или не любят за деньги. Просто так, я никому не нужна.

– Что, случилось что-то совсем ужасное? – Маша не знала как себя вести, она терялась от взгляда Полины, а глаза у той стали почти черными от воспоминаний.

Но тут Полина улыбнулась, встала с дивана.

– Хватит. Пошли уже отсюда. Я расскажу тебе чуть позже, а сейчас я хочу в парк. Погода хорошая.

Полина взяла пакет с мусором, Маша чемодан. Закрыли дверь.

– Не забыть привезти сюда механиков замеры сделать. – Маша положила ключи в карман.

Попрощались с наблюдателями за квартирой, и выехали с района в центр.

– С таким состоянием, ты вообще можешь не работать! – сказала Мария.

– Может быть, но я не могу взять и копейки оттуда. Теперь тем более. У меня нет паспорта.

– Точно. Они может, хотели выдать кого-то, если не тебя, то за тебя, использовать твой паспорт.

Полина пожала плечами. Сама думала о том, как можно кого-то за нее выдать, загримировать может. Как, вообще, кого-то по ее паспорту пропустили в самолет, совершенно постороннего человека.

9

Маша вела машину по трассе на дачу к родителям. Полина закрыла глаза, наслаждалась солнцем и слушала музыку. Прошло всего два дня после ее смерти, но она перестала думать о том, что ее нет. Пока складывалось все неплохо, получили справку вместо паспорта, и осталось дождаться восстановления. Маша настаивала на смене имени, но Полина решила, что этого делать пока рано. Никто не знает целей Александра, да и он исчез в неизвестном направлении. В Питере не появлялся.

– Вадим готовит шашлыки с друзьями. Я познакомлю тебя сегодня с моими родственничками. – Сказала Маша. Ее позитивное настроение передавалось Полине.

– Он старший брат или младший?

– Старший. Но сколько себя помню, то я его защищала от нападок друзей. – Засмеялась Мария.

– Обижали?

– Да нет, дурачились, а мне все казалось, что дерутся.

Машина ехала вдоль деревьев по трассе, но все было радужным от осенних красок. Желтое, красное, зеленое, и все от солнца было ярче и насыщеннее.

– Ты похожа на маленького эльфа. – Мария посмотрела на Полину. Большие красивые глаза, маленькие эльфийские ушки, маленький курносый носик.

– Ага. Мне в детстве часто говорили, один раз только сравнили с Мальвиной.

– Имели в виду куклу?

– Как-то ехала в школу в автобусе и задумалась. И одна женщина спросила, не играла ли я Мальвину в детском фильме. Вероятно я так же задумчиво опустила глаза. Но если честно, я тогда ее и представляла.

– Значит ты маленький эльф. Вот представила, и эта тетя тебя услышала. – Снова засмеялась Маша.

Полина посмотрела в зеркало, потом на Машу.

– Знаешь, со мной с детства происходят странные вещи. Иногда порой лучше не вспоминать о них, но они преследуют, становясь старше, все повторяется и исполняется, только иногда не так как ты видела.

– Что я видела?

– Да не ты, Машуль. Это я о своих видениях.

– Ну, расскажи, нам еще целый час пилить по трассе. – Маша сделала просящее лицо, чем рассмешила Полину.

– Когда я родилась, мне сказали, что я два раза встретилась со смертью. Я конечно не помню. Родители сказали, что первый раз, когда мне в роддоме делали прививку, у меня был анафилактический шок и я чуть не умерла, но уже от капельницы поставленной в мозжечок. Тогда меня родители решили, что обязательно надо не тянуть с крещением и уже после выписки из роддома пригласили батюшку домой. Мы жили в большом доме, и батюшка с двумя монашками произвел обряд крещения, но когда опустил меня в ванну с водой, то уронил меня и я утонула. Меня быстро вытащили, но я была без сознания и даже не плакала. Это произошло как второе рождение, меня трясли, хлопали по ягодицам и наконец, я пришла в себя и закричала. Снова закричала. Родители и все были тогда на седьмом небе, от того, что я жива.

– Очень интересно, ванна была глубокой?

– Не помню я, это же все только со слов. Но второй раз я крестилась в церкви лет в шестнадцать, потому что пошла как-то, причаститься, а меня батюшка, другой конечно не тот, кто крестил, спросил про крещение. Я сказала, что крестили дома в ванной. Он сказал, что крещение не правильное, надо снова крестить. Ну, я и решила снова пройти обряд крещения.

– Ну, а в чем всякого рода события заключаются. Ты верующий человек, ты не виновата, что у тебя была реакция на прививку и, что у кого-то руки не тем концом вставлены, ребенка не смог удержать.

– Я себя помню с очень маленького возраста, очень маленького. Около полутора годов. Я помню мебель, одежду, даже у меня было любимое платьице синее в мелкий горошек, фланелевое. Я помню, что мне одевали колготки. На голую попку. Я ходила без трусиков до трех лет. Помню свои игрушки, помню свой металлический горшок, зеленого цвета. И я помню, как я боялась спать. Только поэтому меня бабушка брала с собой и обнимала ночью. Я боялась оставаться одна в комнате, потому что я никогда не была одна. Я видела их, они были не такие как мы обычные люди, но они были. И они также ходили, разговаривали, иногда я понимала, о чем говорят. И однажды поняла, что они поняли, что я вижу их. Двое из них сидели и говорили обо мне, я после этого всегда ощущала, что они наблюдают. Наблюдают за мной всегда, даже когда я их не вижу или даже когда однажды я их видеть перестала.

– Ты про кого говоришь?

– Я так и не знаю, просто другие люди. Некий, параллельный мир. Он пересекался с нашим. Я их видела, через прозрачную, невидимую обычным взглядом призму. Меня это пугало, но я могла рассказать лишь сестре. И она подтвердила, что ранее тоже это видела. Их видела. Она даже нарисовала их мне, и я подтвердила, что именно так они и выглядят. Но сестра меня попросила не рассказывать никому, иначе сойду за сумасшедшую.

Я никому больше и не рассказывала.

– Мне же рассказала, – улыбнулась Маша.

– Да. Но, ты, же не думаешь, что я сумасшедшая? Я успешная женщина, занимаюсь серьезным делом, не агрессивная. Тем более я их уже не вижу с семи лет.

– Ты видела их до семи лет? – Мария ужаснулась, представила, как это видеть столько непонятного в маленьком возрасте несколько лет подряд.

– Да. Как-то резко с родителями поехали на север к друзьям отца. Еще садясь в поезд, я их видела, и в поезде тоже, их там было мало, очень мало. А, уже уезжая из Москвы на другом поезде, у нас была пересадка, после первой ночи я поняла, что их нет. Я их больше не вижу.

– То есть они в Москве вышли? – Маше нравился рассказ Полины.

Та вздохнула:

– Нет, ты все-таки мне не веришь.

– Верю, малыш! Я просто слышала про медиумов, детей индиго с разными способностями, но такое впервые слышу.

– Медиумы – это те, кто покойников видит. Если бы я видела покойников, то точно сошла бы с ума. Но насчет индиго, то да, вероятно я оно и есть.

Полина засмеялась и продолжила.

– Наверное, они не вышли в Москве. Просто я переросла тот возраст, или просто пересекли какую-то параллель на поезде, мы же ехали на север, а там другие миры.

– А там миры шаманов, кельтских духов и ведьм.

– Смейся, смейся. Только там мне не было хорошо, я там не чувствовала себя целой. Я была, как оторвана от мира и я рада, что пробыли мы там недолго. Единственное что мне там нравилось, это зеркальное отражение огромного солнца на небе и северное сияние.

– Что значит зеркальное отражение огромного солнца?

– Днем весной, когда солнце садилось на другом параллельном участке неба, отражалось, огромное с радиусом может метров десять солнце. Оно было на другом параллельном участке неба, поэтому зеркальное. Золотое солнце, с красным оттенком.

Потом немного помолчала и сказала:

– Нет, нравилось еще, что я там не видела сны. Совсем не видела. Дома видела, там, на севере, нет. Меня сны тоже пугали. В них я падала, летела в какую-то яму, и я понимала, что дна не будет, и все лечу, и лечу. И страх, заполнял всю меня, и я хотела лететь, но вверх, а не вниз.