Текст книги "Запах северного моря (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Еще мне нужна была вода. Я страстно желала выгнать из организма эту гадость, и оттого было мерзко. Охотник сделал мне больно. Унизил, заставив бежать, а потом прятаться в подворотне, не имея возможности защититься, будучи без одежды. Он поплатится.

В доме, разумеется, ни воды, ни одежды не было. Зато была куча мусора, среди которой валялись куски арматуры и какие-то железные прутья. Один из таких прутьев подобрала я, сочтя достаточно острым. Охотник подбирался, я чувствовала его запах. И он чувствовал мой, неизбежно настигая.

Его нужно было сбить со следа, заставить растеряться. Я сжала зубы, царапая прутом кожу до крови и размазывая кровь по стенам и полу. Мне было плевать на возможную заразу, как только смогу, я превращусь, и болезням не останется места в моей крови. Запах крови заставит его остановиться. Запах будет повсюду и пройдет добрая минута, прежде чем охотник сообразит, где я. Эта минута мне и нужна.

Я спряталась за старым, неизвестно, по какой причине сохранившимся, комодом. В нем уж не было ящиков, он весь был покрыт толстым слоем пыли, в углу мерзкий паук плел паутину. Все чувства обострились до предела, но нечеловеческим усилием я заставляла свое сердце биться нормально, чтобы охотник не услышал его прежде, чем я нанесу удар.

Дверь заскрипела. Он, вероятно, волк… Я закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало от момента, пока я не смогу нанести удар. Он ступал осторожно, принюхиваясь. И его вел запах моей крови, сладкий, манящий.

Луна освещала проход. Тень волка появилась на полу. Я сжала прут до боли, понимая, что от одного-единственного движения зависит моя жизнь. Какого цвета был волк? Кажется, серый.

Я вышла из-за комода, едва он прошел в середину комнаты. И не дала ему шанса обернуться. Собрав все силы, я ударила. Прут вошел в шею волка, пригвоздив его к полу, и предсмертный скулеж отозвался в моей голове болью. Он еще дышал, когда я уходила, но с такой раной невозможно было выжить. Я ускользнула. На этот раз ускользнула.

Добраться до телефона было сложно. И незаконно. Но выбора особого не было: припозднившийся студент прилег отдохнуть, а его трубка была конфискована. Потом я буду сильно жалеть об этом и, поскольку записала его имя и фамилию, вышлю новый телефон. Но годы постоянных переездов, многочисленные встречи с охотниками, дела, в которые я влезала, научили не гнушаться любых способов выжить. В конце концов, парень придет в себя через полчаса, никто его не заметит и ничего ему не сделает в месте, куда я его оттащила. Лишится телефона, но все равно получит от меня новый.

– Можешь приехать за мной? – сказала я, когда отец взял трубку. – Я на проспекте Мира. Возле магазина кафеля, во дворе. Возьми с собой какую-нибудь одежду. Неважно, какую.

– Ты не можешь превратиться? – с отца мигом слетел сон. – Еду.

Уже в машине, когда он напряженно наблюдал, как я застегиваю длинную рубашку и вытираю руки и лицо влажными салфетками, он спросил:

– Что все-таки случилось? Ты не говорила, что собираешься заняться чем-то опасным.

– Я и не собиралась. Вышла на пляж, пробежаться и искупаться. Нарвалась на охотника. Уж не знаю, что он там делал, на водичку любовался, наверное.

– Охотника? Из твоей стаи?

– Эта стая никогда не была моей. Она была маминой. Он узнал меня, почувствовал. И убежать я не успела: получила прямо в шею укол наркотика. Его разрабатывала мама, он блокирует превращение, заставляя вернуться в человеческую форму. Я цапнула его за ногу в последний момент и убежала, а в каком-то переулке превратилась. Пришлось импровизировать. Охотник мертв, но нужно будет замести следы.

– А телефон где достала? – поинтересовался отец, не отрывая взгляда от дороги.

– Украла. Не спрашивай. Просто отвези меня домой.

– Что с рукой?

Я перевязала руку платком, но он весь пропитался кровью. Наверное, мой запах тянется на многие километры. Не учуял бы кто из Звонаревых. Если они все оборотни, конечно.

– Пришлось порезать, чтобы сбить со следа.

– Охотник успел сообщить о тебе? Снова придется переезжать?

– Нет, – я покачала головой. – Я подставлю все так, словно он пропал где-то в районе Сочи. Или Краснодара, например. С Новобеломорском не свяжут. Не о чем беспокоиться.

Пожав плечами и пробормотав что-то вроде «как знаешь», отец свернул во дворы. Я откинулась на спинку, отдыхая. Нелегко далась мне безобидная прогулка. И с каждым разом встречи с прошлым становились все опаснее.

Волк

Волк бежал, что было сил. Ему было плевать, заметит ли кто-то волка в городе. Плевать, напугает он кого-то, или покалечит. Значение имел лишь запах, который вел его вперед. Запах крови.

Она была ранена. Ей было страшно. Эти две мысли бились в мозгу зверя, затмевая разум, заставляя едва ли не скулить от тревоги. Да, ему было невыносимо даже думать о том, чтобы потерять девушку, так и не найдя ее. Если он увидит мертвую волчицу, он утопит город в крови, потому что хуже этой боли что-то вообразить сложно. Волк утонул в этом чувстве с первого момента их встречи в лесу, и поделать ничего не мог.

Запах вел вглубь улицы, в какие-то мрачные запустелые дворы. Обшарпанное брошенное здание с выбитыми стеклами, покосившейся крышей и горами мусора вокруг. Сердце волка билось неистово, он не хотел, чтобы оправдались самые худшие его подозрения. Не хотел узнать ее слишком поздно.

Лучше уж не знать. Не знать ее имени, довольствоваться воспоминанием об единственной встрече, чувствовать, что она жива, чем видеть тело волка, проткнутой железным прутом. Лишь спустя пару секунд отчаянного ужаса, до волка дошло, что это не волчица. Он принюхивался к запахам крови, смешавшимся воедино, но оборотень был ему не знаком. А волчицы здесь больше не было. Ее кровь вела его по улицам, но запах постепенно становился слабее. И терялся.

Однако смертью не пахло.

Волк бежал прочь от заброшенного дома. Туда, куда альфа категорически запретил ему ходить. На пляж.

Спокойное северное море с неповторимым запахом успокаивало его. Волк лег у самой воды, волны набегали на лапы, принося приятную прохладу. Невыносимая тоска затопила душу. Где-то далеко его волчица, возможно, ранена. Но помочь он ей не может.

Альбина

Утром я вскочила еще до рассвета. И, несмотря на то, что спала всего ничего, села за компьютер. Что-то не давало мне покоя. Пока я не наткнулась на охотника, я размышляла об убийстве этой Пироговой и убийстве Марии. Что-то, помимо волка, присутствовавшего на фото, смущало своей неправильностью.

Я вновь открыла папку с материалами отца по этому делу. Я сняла с них копию, чтобы посидеть дома. Рука немного болела, но плотно перебинтованная и залитая йодом, обещала вскоре зажить.

Отец обещал выяснить личность охотника и сделать так, чтобы стая не вышла на Новобеломорск. Но общая тенденция настораживала. С тех пор, как мама, ушедшая из стаи ради отца, пыталась вернуться, прошло почти десять лет. Ей нелегко дался разрыв с отцом, но меня спасти она хотела сильнее всего. Обращение и возвращение в стаю было единственным способом.

Не для отца, конечно.

Безумно жаль маму, ушедшую так внезапно, не успевшую довершить начатое. Но, быть может, мне стоило разобраться со стаей, потому как все, совершенное моими родителями, не имело отношения ко мне. Я не претендую на место среди них, я просто хочу перестать бегать и оглядываться.

Ох, черт. Работа в голову не лезла. Я могла думать обо всем: о стае, о волке, встреченном в лесу, о новой жизни с отцом, но не о деле. Хотя на периферии сознания вертелась какая-то догадка. Когда, наконец, я поняла, что мучает меня, не сразу связала с нынешними событиями.

– Полиция считает, что убийство Звонаревой связано с пропажей год назад одной девушки. Та тоже была убита, выброшена на дорогу, но следов сексуального насилия не нашли. Почерк, в принципе, сходится. Так что, милая, гуляй осторожно, ладно?

То были слова отца, когда он рассказывал об убийстве Звонаревой.

Интересно, а на теле Пироговой были следы сексуального насилия?

– Убийство год назад, – пробормотала я. – Интернет, пришло твое время.

На сайт местной газеты быстро обнаружился репортаж о том преступлении. Девушку, школьницу, нашли неподалеку от заправки на окраине города. И, правда, следов сексуального насилия не было, но лицо, точно также, как и у Звонаревой с Пироговой, изуродовано.

– Единственное, что отличает убийство Марии от остальных – изнасилование. Достаточно ли этого для того, чтобы сделать хоть какой-нибудь вывод?

Я просматривала все фотографии с места преступления, надеясь, что какой-нибудь фотограф заснял толпу зевак, неизбежно появляющуюся на подобных сборищах. Преступники, особенно невменяемые, частенько находятся именно в этой толпе, наблюдая, как увозят тело их жертвы.

Народ на некоторых фото действительно присутствовал, но ничего особенного я не заметила. И сравнение свидетелей результата не принесло: совпадений не было. А жаль, это был бы самый простой и удобный выход из положения. Отправив отцу сообщение с вопросом, была ли изнасилована Пирогова, я обратила внимание на другую проблему.

Семья Звонаревых. Они, без сомнения, были оборотнями. Тела были обнаружены на их территории. Пирогова явно была в машине Игоря. Вот только краткий список всех странных совпадений, связанных с этой семьей. Вожак северного побережья был, несомненно, волком непростым, но мог ли он нарушить вечное правило и вмешаться в судьбы людей?

Одна из вкладок в браузере мигнула. Сообщение от отца, несмотря на ранний час, содержало столько информации, что мне потребовалось прочитать его дважды.

«На теле Пироговой следов насилия не обнаружено. Он просто убил ее, а лицо, похоже, изуродовала дикая собака. Или тот, о ком ты думаешь. Что еще интереснее, утром в лесу неподалеку от восточного пляжа нашли труп девушки. Она была довольно близкой подругой Игоря. Самоубийство. Перезвони, как сможешь».

Разумеется, я тут же его набрала.

– Итак, у нас три трупа, – сообщил отец. – И, похоже, все это набирает скорость. То, что все три девушки пострадали по одной причине, я не сомневаюсь. Эта Ирина покончила с собой из-за какого-то чувства вины. У тебя точно нет знакомых некромантов?

– Увы. Знаешь, о чем я подумала? Убийство Звонаревой отличается от других: ее изнасиловали перед тем, как убить. Остальных этот псих просто зарезал. Почему?

– И что ты хочешь этим сказать?

– Не знаю, – я потерла глаза, которые болели после длительного сидения перед экраном. – Вариантов масса. С ним что-то случилось. Он хотел именно Марию, а остальных убивает в попытке найти те же ощущения. Он работает не один. Его покалечили. Или… это попытка замаскировать убийство Звонаревой в цепочке других. Я видела на фото волка, явно оборотня. Валерий – вожак, или, как сам себя называет, альфа. Я слышала о нем, когда жила в Москве. На севере он видная фигура, одна из самых влиятельных. Если это разборки внутри стаи, то пора положить им конец. Что хуже – это могут быть разборки между стаями. Что, если охотник искал не меня? Пап, все намного серьезнее. Уже страдают люди, надо как-то это прекратить.

– Знаю, – отец тяжело вздохнул. – Это дело вышло за пределы обычной работы. Аля, я прошу тебя, не лезь к Звонаревым. Они – стая, а ты одиночка, которая годами скрывается. Они или сами убьют тебя, или отдадут стае твоей матери.

– Хвосты коротки, – хмыкнула я. – Зуб даю, волчонок, что встретился мне в лесу, из их шайки. Интересно, Валерий расскажет мне, что здесь происходит, если я прищучу его щенка?

– Аля, – отец даже прикрикнул. – Я прошу тебя. Не лезь к Звонаревым, пока мы все не проверим.

Пришлось сменить тему:

– Почему прошел год между убийствами? А между двумя последними всего ничего.

– Ты намекаешь, что он, возможно, сидел? – отец застучал по клавишам, явно проверяя информацию о громких арестах.

– Это не впервые такое. Многих маньяков брали за кражи или хулиганства и потом отпускали. Даже к Вольфгангу Приклопилу приходила полиция и по счастливой случайности не нашла Наташу. Не стоит исключать вариант, что в небольшом городе кого-то посадили на шесть-десять месяцев, а потом выпустили, так и не поняв, кого они поймали.

– Это говорит логика или волк в тебе? – спросил отец.

– Оба, – хмыкнула я. – Проверь. Лишним не будет.

– А ты?

Я взглянула на часы. Стрелка приближалась к восьми.

– А я прежде всего съезжу и куплю чего-нибудь поесть. В холодильнике совсем пусто. А потом попробую выяснить хоть что-нибудь о Валерии и его стае. Обычно стаи живут скромнее, честное слово. Впрочем, это сыграет нам на руку.

– Будь осторожна, пожалуйста, – в сотый раз попросил отец. – И не лезь в пекло без нужды.

– А ты ищи маньяка. Связан он со Звонаревыми, или нет, надо его найти и устранить к чертям собачьим.

Игорь

Игорь был уставшим, как черт. Накануне он пробегал всю ночь, а потом, ранним утром, позаботился о теле оборотня, оставленном в том заброшенном здании. Он явственно чувствовал страх волчицы и, думалось ему, что вряд ли девчонка сама скроет следы своего преступления.

К несчастью, никаких документов при оборотне не оказалось. А запах был перебит запахом крови, утра и еще какой-то гадости неизвестного происхождения, так что Игорь не смог отследить, где оборотень оставил одежду. А значит, у него был лишь один шанс в этом разобраться – найти волчицу.

Его глаза закрывались, спать хотелось так, что он с удовольствием бы прилег прямо в машине, но нужно было что-то поесть. После превращения дико хочется есть, а ложиться с голодным желудком не очень хорошо, да и опасно. Голодный оборотень беспомощен, как ребенок. Голодный мужик тем более.

Он не заметил хрупкую фигурку, идущую по обочине. Сам не понял, как умудрился ее задеть, но, к счастью для себя и для нее, успел затормозить. Но все же почти физически почувствовал удар. И, выскакивая из машины, молился, чтобы девка оказалась жива.

– Ты что, придурок?! – рявкнула девица.

Значит, живая. Игорь с изумлением узнал в ней Алю.

– Твою мать, Клим! – он сам поразился собственному голосу, столько ярости в нем было. – Чем тебе не угодила пешеходная дорожка?! Какого хрена лезешь на дорогу?

– Ты что, ослеп? – она поднималась, отряхиваясь. – Места – полно! Вторая полоса свободна вся! Да… твою мать, на первой две машины разминутся! Психопат!

– Выбирай выражения!

Он, вроде, и понимал, что виноват. Но девка не лучше.

– Чем тебе асфальт не понравился? – Игорь категорически не желал прощаться. – Какого полезла на дорогу?

– Там камни! – рявкнула Альбина и с неожиданной силой вырвала руку из его пальцев. – Неудобно идти! Проваливай, Звонарев, пока я ДПС не вызвала! Радуйся, что я добрая и голодная.

Бормоча что-то про мужчин-идиотов и покупку прав, Клим быстро пошла прочь, оставляя Игоря наедине с собственными мыслями. Он в сердцах хлопнул дверью машины и только потом вспомнил, что оставил ключи внутри.

– Отлично, – простонал он. – Просто замечательно!

В этот момент он искренне ненавидел Альбину, хоть умом и понимал, что, в сущности, девчонка ни при чем. Он бесился от того, что снова не смог найти волчицу. Снова упустил ее. Все остальное лишь дополнило и без того паршивое настроение.

Альбина

Бедро немного ныло после встречи на дороге с этим Звонаревым. Лишь тот факт, что я действительно шла в неположенном месте, да голод, остановили меня от масштабной разборки с нахальным волчонком. В том, что Игорь был оборотнем, я не сомневалась. Он маскировал запах, но, если верить собранным данным, кровный сын Валерия не может быть обычным человеком.

Я постоянно пыталась связать воедино все кусочки этой головоломки. Почему-то казалось, что совсем скоро все завершится и в моих силах повлиять на итог. А может статься, все пройдет и без моего участия. Последний вариант нравился меньше.

Я добрела до той же кулинарии, где мы с отцом отоваривались в первый день моего пребывания в городе. Уж очень вкусной там была выпечка, да и горячего можно было купить. Готовить совершенно не хотелось. При взгляде же на ровные ряды столиков возникло непреодолимое желание поесть прямо здесь. Причин противиться этому желанию я не видела.

– Ой!

Я мгновенно повернулась, едва войдя в помещение.

Миловидная темноволосая девушка, вряд ли старше восемнадцати, споткнулась о ножку стула и собиралась уронить большой аппетитный пирог. К счастью, я успела среагировать и пирог с полом не встретился. В отличие от девушки, конечно. Но та, похоже, не расстроилась.

– Ох, спасибо! Вечно я падаю на ровном месте. Была у родителей, поднималась на Уреньгу, и ничего! А здесь, – она махнула рукой в сторону идеально чистого светлого кафеля. – Кошмар. Спасибо!

– Да ничего. Там ступеньки, – я улыбнулась и кивнула на крыльцо.

Девушка вышла, оставив меня в одиночестве. В такой ранний час в кулинарии никого не было.

При взгляде на меню хотелось все и сразу! И впервые за много лет я не сдерживала себя в аппетитах, наплевала на все, что обо мне подумают. Взяла салат, мясной суп, второе, пирог с мясом, сладкую булочку, несколько бутербродов и диетический йогурт. Последний смотрелся особенно комично.

Если продавщица и удивилась, то не показала ничего. Лишь улыбнулась, протянув сдачу, пожелала приятного аппетита и утопала вглубь кухни: о каждом посетителе сообщал мелодичный колокольчик. Я устроилась в самом конце, дабы не шокировать клиентов аппетитами, и принялась есть.

По мере уничтожения еды настроение мое росло, и Игорь, так некстати встретившийся на дороге, уже не казался мировым злом, лишь досадной помехой. Молоденький еще мальчик. Впрочем, не стоит забывать, что в его машине явно была Пирогова, а сам Игорь умело маскирует запах. Понятно, что и в его стае есть химики, наподобие мамы, но какие-то причины для сокрытия запаха должны были.

В мой умиротворенный едой разум закралось какое-то неприятное ощущение. Прошло секунд пять, прежде чем я поняла, что это запах. Еще мгновение потребовалось, чтобы понять: это кровь.

Кровью пахло с улицы, с парковки, расположившейся с запасного выхода. Весь мир сузился до одного-единственного запаха. Я вскочила так стремительно, что уронила стул. Вскоре, пока я бежала до выхода, запах крови смешался еще с одним запахом.

Запахом зверя.

Я узнала девушку, что едва не уронила пирог. Это явно была ее кровь, запах смешался с запахом выпечки, запахом страха и запахом чужого зверя. Оборотня.

Я заметила их, едва вышла, но сразу поняла, что не успею. Черная машина, такая же, в какой меня подвозил Игорь. Мужчина, чей запах я так отчетливо ощущала, был наголо выбрит, его щеку пересекал уродливый шрам. Какая-то часть меня хотела рассмеяться вслух. Лучшей приметы не найти: шраму явно много лет.

А вот девушка уже была в машине, похоже, без сознания. Внедорожник резко рванул с места, и я бросилась вслед за ним. Разумеется, не успела. Номер прочно отпечатался в сознании.

– Ну, теперь я тебя поймаю, скотина, – процедила я.

В кулинарии уже собрался народ, причем народ этот выглядел обеспокоенным. Очевидно, продавщица услышала, как я выбежала, и собрала народ, решив, будто что-то случилось.

– Вы знаете эту девушку? – тяжело дыша, спросила я. – Ту, что едва не упала, когда я вошла?

Пожилая женщина медленно и испуганно кивнула.

– Машенька это, Капканова, недалеко живет. Она подрабатывала у меня на зимних каникулах. Что случилось?

– Маньяк наш объявился.

Ужин был забыт, я отправилась домой, а по пути звонила отцу. Нужно было сообщить ему номер машины и выяснить, кому она принадлежит. А также узнать, кто все-таки этот мужчина со шрамом и кто его обратил. Вряд ли это обращение было законно.

Игорь

Макс ржал, но у Игоря даже не было сил ему ответить. Он просто пытался расслабиться. Хоть на минуту, хоть на миг. Вдобавок ко всему случившемуся, ему пришлось еще и ждать брата, когда тот подъедет с запасными ключами для машины. И слушать издевки Макса совсем не хотелось. Хорошо хоть за рулем был не Игорь, хватит с него одного ДТП.

– Да заткнись ты! – рявкнул он, когда Макс в очередной раз начал потешаться. – Хватит!

– Неудачник, – в последний раз поддел его брат, за что и получил весьма ощутимый подзатыльник. – Злобный неудачник. Какого лешего ты вообще вышел из машины? Домой же собирался!

– Девка эта, – процедил Игорь, – выперла на дорогу, задницей своей виляя, ну я и поддел.

Макс расхохотался.

– Обычно, знаешь ли, девчонок за задницу хватают руками, а не бампером.

– Тебе смешно, а эта девка подбирается к нашей семье. Отец заказал ее отцу поиск Машкиного папаши, так делом занималась она. Недавно была у нас в доме. А теперь он поручил поиск этого психопата, и девчонка снова шатается по всему городу, вынюхивая. Только она не такая уж глупенькая, какой кажется на первый взгляд. Представляешь, что будет, если она подберется к нашей семье слишком близко?

Макс присвистнул.

– Да уж, если эта Альбина и впрямь такая цепкая, может, ее устранить до начала крупных неприятностей?

– Как? – хмыкнул Игорь. – Убери ее и взвоет папаша. Убери обоих, взвоет его клиентура и даже денег Валерия не хватит, чтобы всех заткнуть. Клим – человек публичный, а его дочь стремительно таковой становится.

– Да я не о том, – Макс мелком глянул на брата.

Он всегда вел машину нервно, превышая скорость раза в полтора и напрочь игнорируя полосы. Если не было других машин, разумеется.

– Тебе лишь бы убивать, – продолжил он после светофора. – Выбей разрешение у Валерия. Объяснишь доходчиво, он даст. Вот так, как мне объяснил.

Игорю показалось, будто он ослышался…

– Обрати ее, – пояснил Макс.

– Ты свихнулся. Нельзя просто так обращать людей, и ты это знаешь.

– Просто так? Игорех, она подбирается к нашей тайне, ты сам сказал. Когда стоишь перед выбором: обнаружить себя или обратить одного человека, колебаться не стоит. Отец тебе то же самое скажет. Подумай, Игорек. Ищейка нам не помешает. Сделаем все правильно – Клим войдет в стаю.

– Ты на нее запал?

– Может быть, – Макс пожал плечами. – Она хороша. Ты поговоришь с отцом?

И Игорь решился. Он нутром чувствовал, что от этой Альбины стоит ждать неприятностей. А значит, стоило решить все проблемы еще до того… как она начнет их создавать.

Альбина

Я позвонила отцу сразу же, едва выскочила из кулинарии. От осознания того, что маньяка мы вот-вот поймаем, аппетит резко пропал. Все ощущения обострились. Я напала на след.

– Ростом примерно на голову выше меня, – я описывала этого психа, – бритый наголо. А может, не бритый, а лысый. В смысле, от природы такой, не знаю. Но лысина блестела. Одет в черную куртку, напоминающую какую-то спецовку, и светлые джинсы. Что на ногах, не разглядела. Шрам через всю щеку, довольно старый на вид. Машина – черная, марка как у Звонарева Игоря. Та же самая, или другая, не знаю, не учуяла.

– Детка, шрам зигзагообразный?

Я задумалась, вспоминая.

– Да, что-то такое. Не совсем зигзаг, но будто ножом несколько раз глубоко полоснули. А что? Ты знаешь его?

– Кажется да. Я его посадил год назад за кражу. Был свидетелем. Приезжай ко мне, ладно? Пробьешь, когда и на кой черт его выпустили.

– Ну, сходится ведь. Он убил девушку, но попался на краже. А теперь вышел и продолжил. Только Звонарева там как-то странно стоит, особняком. И машина Игоря… я мало что понимаю, но девушку нужно найти. Ты сможешь вспомнить его имя? Проверим дом, знакомых и родных. Вряд ли он ее где-то у себя держит, но наверняка знает, кто я, и постарается залечь на дно.

– Приезжай, – коротко ответил отец. – Разберемся.

У него я была минут через двадцать. Пришлось долго ловить такси, в маленьком городке они были редкость и если и проезжали мимо, то больше потому что водители возвращались в Архангельск, или соседний Северодвинск.

Зато у отца меня ждал огромный чайник с кофе, больше напоминавший цистерну. И свежие бутерброды с мягким сыром. Учитывая то, что я не доела завтрак, подобный перекус был весьма кстати.

– Я разделил все, с чем мог контактировать Царгородов – это его фамилия. Из тех, кто с ним сидел, пока никого не выпустили. Их отметаем. Родители и родственники в этой куче, друзья – всего двое, там же. Адвокат и нынешнее место работы во второй куче. И я бы попросил тебя сходить на его место работы, тебе там проще прикинуться клиенткой, я для таких штук староват.

– И где же он работает?

– В секс-шопе, – хмуро отозвался папа. – Под названием «Вишенка».

Я поперхнулась кофе.

– Отсидевшего психопата взяли работать в секс-шоп?! «Вишенка»?! Меня сейчас стошнит!

– Тем не менее, по моим данным, он работал именно там вплоть до настоящего времени. Поедешь туда и все выяснишь. А я поеду к его родителям.

– Но…

Мне совершенно не хотелось тащиться в какой-то захудалый магазинчик для взрослых с целью побеседовать о маньяке.

– Аля, ты можешь себе представить, чтобы я там интересовался чем-то?

– Почему нет?

– Иди. О результатах доложишь.

Игорь

Игорь возбужденно дышал и этим явно нервировал Макса. Тот вел машину, следуя указаниям брата, но идеи не разделял и считал, что это слишком опасно: обращать Алю при свете дня. Игорь же, наоборот, хотел поставить все как нападение обычной дворняги. Он, конечно, мало походил на дворовую шавку, но кто там разглядит, если сделает все быстро. Дальше у них будут сутки, в течение которых яд распространится по организму Альбины, а там уж они найдут время ее или убедить приехать в дом, или выкрасть. Там у нее уже выбора не останется.

– Следуюший поворот, – сказал Игорь.

Его вел запах. На удивление довольно отчетливый. Какой-то ягодный, кажется, ее помада была источником запаха. Что ж, это и хорошо. Проще будет найти.

Он глянул на Макса. Тот за девчонку переживал. Неужели так сильно понравилась, что боится, как бы Игорь ее не убил? Плевать. Право обращения принадлежит только альфе или его наследнику. Максу до наследника далеко, а значит, обращать ее будет Игорь.

– Здесь, – он почувствовал, что запах остановился. – Я превращаюсь

– Игорь…

Но тому было плевать. Он чувствовал превращение и предвкушал обращение, ждал нового члена стаи. Да, после смерти отца ему понравится быть вожаком.

– Погоди, Игорь, – Макс поднял руку. – Куда это она?

Альбина шла к самой дальней вывеске. Выцветшие розовые буквы на синем фоне сообщили «Вишенка. Секс-шоп». Игорь едва не закатил глаза. Он, конечно, навел справки и выяснил, что Альбина Клим одинока, но чтобы настолько…

Сейчас – понял волк. Он выпрыгнул в открытое окно и стремительно рванулся к девчонке, но каким-то непостижимым образом та его заметила. Она вздрогнула и рванула дверь на себя. Челюсти волка сомкнулись на ее воротнике, но кожу, похоже, не задели. Волк и девушка упали прямо в зал. Она с силой отпихнула зверя от себя, и на миг растерявшийся Игорь отскочил. Но отступать было поздно. И волк снова пошел в атаку.

Ее глаза яростно сверкнули, рука взметнулась в беспомощном и отчаянно жесте, попытке найти, чем защититься.

А потом волка ударили.

Его никогда не били между ушей, да еще и так больно, с такой силой и злостью. Волк растерялся. Отчасти от внезапной обидной боли, отчасти от того, что разглядел, ЧЕМ ударила его девушка. Да уж… для гордости волка, наследника альфы, удар резиновым членом был ударом ниже пояса, как бы смешно это не звучало.

Волк резко рванул прочь. Получить еще раз, честно говоря, не хотелось. Но и цели он достиг: шея девушки была немного оцарапана его клыками. Дело сделано. Альбина Клим обращена.

В машине истерично ржал Макс.

Тем не менее, несмотря на безудержное веселье, от которого у него по щекам текли слезы, он выехал из дворов, где припарковался и позволил Игорю запрыгнуть в салон. Тонированные стекла спасали от любопытных глаз, да и звукоизоляция в машине была дай Боже. Поэтому вскоре Игорь уже одевался и неодобрительно поглядывал на брата, у которого была настоящая истерика.

– Вот что называется, трахать мозг,– простонал он, сползая вниз по сидению. – Это девка гений. Я женюсь на ней! Почему?! Ну почему у меня не было камеры?!

– Может, хватит? – буркнул Игорь. – Дело сделано, я ее зацепил.

– А уж она тебя как. Это был шикарный удар, брат. Мы будем передавать эту историю из уст в уста.

Игорь не выдержал и чуть улыбнулся. Должно быть, и вправду, забавная картинка получилась. Альбина им в стае не помешает.

– Надо будет забрать ее, как только свалится, – сказал он уже более дружелюбно.

Ориентировочно следующим днем ее можно будет брать тепленькой. И рассказывать, что с ней произошло. Пройдет пара дней, прежде чем она смирится и перестанет злиться на Игоря за обращение. Еще неделю ее нужно будет учить. Этим займется Макс, раз уж брат умудрился на нее запасть. Самому Игорю нравились совершенно другие девушки: покорные, спокойные и ласковые. Хотя теперь, с появлением в его жизни волчицы, все предпочтения не имели значения. Важно было лишь то, как быстро он отыщет свою волчицу и уже ее не отпустит.

– Она подумает, что простыла, – Макс тем временем просмеялся. – Думаю, останется дома. Зайдем и заберем, проблем с этим не будет.

Игорь с ним был согласен. Опыт обращений Сашки и Иры показывал, что люди в основной своей массе похожи. И уж точно при первых признаках якобы простуды останутся дома, в постели. А обращение по симптомам от ОРВИ мало чем отличается. Та же головная боль, та же температура, та же ноющая боль в костях и озноб.

– Мне звонил Сашка, – когда они выезжали из города, сказал Макс. – Звал на этот вечер, ну, на яхте. Я ответил, что мы подумаем. Пойдем?

– Пошли, – пожал плечами Игорь. – Все равно девчонку придется запереть, слушать ее вопли не имею никакого желания. А там, может, удастся утопить Ольгу невзначай.

– Она все никак не оставит тебя в покое?

Игорь закурил в открытое окно.

– Более того: я уверен, что она причастна к убийству Машки. Не знаю, как, но причастна. Она всегда ее ненавидела, да и Машка не лучше отзывалась. На кой черт я только с ней связался.

Максим покачал головой.

– С этим всем надо кончать, брат.

В этот раз Игорь не мог с ним не согласиться.

Альбина

Продавщица «Вишенки» изрядно перепугалась и на помощь мне не спешила. Лишь когда волк убежал, бросилась поднимать с пола.

– Не нужно скорую, – твердо сказала я, когда она взялась за мобильник. – Уколы от бешенства мне уже ставят, а рана не серьезная. Я сама разберусь. Просто собака. У меня в сумке бутерброды на обед, учуяла, наверное.

Про бутерброды я соврала. А что могла сказать? Что оборотень решил меня обратить? Знать бы еще, кто это. В душе истерично бился страх: почему этот чертов малиновый глянец не защитил меня от оборотня?! Как он меня нашел?!

В том, что это был именно тот оборотень, из леса, я не сомневалась. Нужно что-то делать, что-то решать. Похоже, придется выдать себя, иначе как я…

Стоп.