Текст книги "Верные враги"

Автор книги: Ольга Громыко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 5

– Десять.

– Рыцарь.

– Дайн.

– Маг.

– Эээ… отбой. Тебе сдать?

– Нет, хватает. Ну-с, моя очередь! Ща я тебя! Семь!

– Рыцарь!

– Аааааааа!!! – Вопль проснувшегося Реста наверняка распугал всех гарпий в округе. Разбуженный Верес неторопливо сел, кутаясь в одеяло. Потер заспанное лицо.

– Вы, двое, не могли бы принять нормальный вид? До Белой не так уж далеко, и вряд ли оборотень, играющий в карты с драконом, благотворно повлияет на душевное здоровье случайного прохожего.

– Мне холодно без шерсти.

– Не будь занудой, Верес. Думаешь, мы не учуем его первыми? Семь!

– Козырь! – Колдун огляделся.

– В дурака режетесь, а костер, между прочим, давно потух! На что играете-то?

– На печень, разумеется. – Я мстительно пришлепнула семерку девяткой. – Отбой?

– Против шкуры, – уточнил дракон, скептически разглядывая карточный веер. – Эх, гулять так гулять! Козырной рыцарь!

Я приуныла. Козырного мага было жалко, нагружаться мелочью в конце игры тоже не хотелось.

– Ну и как? – поинтересовался Верес, наклоняясь и беззастенчиво заглядывая в мои карты. – Кому пока везет?

– Хвост уже мой, – осклабился дракон.

– Придется вернуть. У нее сильный расклад. Шкура-то тебе зачем?

– Просто так, чтобы ставки уравнять.

– А для чего ей печень? – шепотом поинтересовался Рест, выгребая из снега остатки дров и складывая их шалашиком на пепелище.

– Если оборотень съест драконью печень, он сможет менять ипостась почти мгновенно и безо всяких усилий, – наставническим тоном объяснил Верес.

– И что, дракон отдаст ее, если проиграет?

– Сомневаюсь, – пожал плечами колдун, – но, по крайней мере, будет должен. Кстати, рад тебя видеть, Мрак!

– Взаимно. – Ящер приветственно махнул хвостом, не отрываясь от карт.

Рест окончательно растерялся.

– Мастер, так это и есть тот самый дракон, которого вы пообещали Шелене? Ой…

Мальчишка прикусил язык, запоздало сообразив, что предмет нашей с Вересом сделки может ее не одобрить. Но подлый колдун только перемигнулся с драконом и без тени смущения уточнил:

– Еще неизвестно, кому кого пообещали. Думаешь, она первый оборотень, жаждущий его ливера?

– Ничего не имею против, – подтвердил дракон, – всё честно. Верес сводит, мы сражаемся, одной шкурой больше.

– Я не помогаю ни оборотню, ни дракону, но, поскольку Мрак мой друг, перед битвой честно предупреждаю, что в случае чего буду мстить, – добавил колдун.

– Партнеры, что б вас, – усмехнулась я, открывая карты. – О хвосте пока можешь забыть!

Дракон без особого огорчения (второй час уже играем, всё с тем же результатом) бросил свой веер в отбой и потянулся всем телом, как кот, – только не задрав хвост, а копьем выставив его назад. Пламя, подчиняясь ветреному взмаху крыльев, метнулось в сторону и прижалось к земле.

– Мрак, как ты здесь оказался? – Верес, поежившись подтянул колени к подбородку и поплотнее закутался в одеяла.

– Я второй месяц тебя ищу. Весь город облазил, условный знак на пустоши оставил, – дракон метко плюнул в костер, шалашик окутался высоким пламенем. – Люди в один голос уверяли, что ты мертв, но уж я-то почуял бы это первым. Вот и не уходил далеко, снял в Выселке комнатушку, а по ночам кружил над окрестностями. Днем не рисковал: странные эти люди какие-то, сначала сами без разбору из арбалетов палят, а потом магам жалуются, что не все разбежаться успели…

– Зачем? – перебил Верес.

Дракон двинул нижней челюстью, как если бы человек смущенно прикусил губу.

– Делирна умерла.

Колдун помрачнел, словно ему сообщили о смерти хорошего, пусть и не очень близкого знакомого.

– Да пребудет ее душа в кронах Священной Рощи… Как это произошло? Когда?

Я медленно, по одной подбирала разбросанные карты, аккуратно складывая кромочка к кромочке. Ну и что тут такого? Все мы смертны, даже Мать-дриада, Правительница Ясневого Града. Вот только казалось мне, что она смертна немножко меньше…

– Получается, через три дня после твоего исчезновения, – вздохнул дракон, пыхнув то ли дымом, то ли простым воздухом, обратившимся в пар на морозе. – А вот с «как» небольшая проблема. Собственно, для того ты им и понадобился. Делирна, прямо сказать, уже давно воспринимала слова «старая карга» как изысканный комплимент, но о том свете пока что и не помышляла. Дриады уверены, что ее убили.

– Прошло слишком много времени… – Колдун с сомнением качнул головой. – Магия вряд ли поможет отыскать какие-нибудь улики. А я на тот момент и сам мало отличался от трупа, если они об этом.

– Нет, что ты. Конечно, выманить и убить дриаду легче всего удалось бы знакомому магу, от которого она не ожидала подвоха, но с тем же успехом можно и меня подозревать. К тому же тебя просила найти сама Делирна.

Я украдкой любовалась озадаченно вытянувшейся физиономией Вереса.

– То есть?

– Накануне она подозвала одну из помощниц и сказала: «Если со мной что-нибудь случится, позовите SholahWe-ras-sa. У нас будет о чем побеседовать». Та, разумеется, обеспокоилась, начала расспрашивать, но Делирна только усмехнулась и объяснила странную просьбу «всего лишь предчувствием».

Я с грехом пополам понимала дриадский, среди древних языков он ближе всех ко Всеобщему. «Шелест вереска». Интересно, за что дриады дали Вересу это прозвище? Каждое растение для них что-то символизирует: дуб – верность, береза – боль, ромашка – знание, дикая гвоздика – кровь, вереск… вереск… ведь вроде бы слышала краем уха… ага.

Могильный курган. Вероятно, это пошло еще от вересковых пустошей, излюбленного места встреч вражеских армий. Там же их двумя кучками и хоронили; если приглядеться – на любой более-менее пригодной для сражений равнине найдется по парочке поросших вереском холмиков. Так что пусть старшие расы не врут, что все проблемы начались с приходом людей.

Интересно, за что они его так окрестили? Да и Верес, наверное, не настоящее имя, а калька с дриадского.

– С того вечера Делирну больше не видели, – продолжал дракон. – Предполагают, что она тайно покинула пределы Града – скорее всего, с помощью магии, ибо никто из караульных ее не заметил. Впрочем, она и раньше частенько так поступала – вспомни хотя бы прошлогодний случай, когда старая интриганка… ой, то есть усопшая, мир ее праху!.. из ниоткуда свалилась прямо посреди стола на закрытом заседании Совета Ковена Магов и с ходу задала всем перцу! Никто понятия не имеет, куда ее на сей раз понесло, но через три дня ее дерево рухнуло, и дриады объявили официальный недельный траур, по истечении которого выбрали новую правительницу.

Рест, вспомнив о своих кухарских обязанностях, расстелил у костра полотенце и под одобрительным взглядом Вереса начал выкладывать на него провизию, неровно пластая туповатым ножом хлеб и копченую грудинку.

– Сколько бутербродов делать? – поинтересовался он, нарушив минуту не то молчания, не то раздумий.

– Мне не надо, – с ходу отказался дракон.

– Мы уже перекусили, – пояснила я, выскребая из снега и небрежно раскручивая на когте широкий ошейник с шипами. – Подвернулся тут один…

– Ничто так не сближает, как совместная трапеза, – ухмыльнулся Мрак.

Мальчишка явственно позеленел, глядя на грудинку уже далеко не с прежним аппетитом.

– Дай посмотреть, – протянул руку Верес. – Вот зараза! – Я полностью разделяла его мнение. Спереди на ошейнике болталась ромбовидная бляха с цифрой «5».

– Выходит, по округе вполне могут бродить еще три такие твари. – Колдун внимательно изучил ошейник, но, не обнаружив больше никаких меток, бросил его в костер. Пламя недовольно зашипело, словно на него плеснули водой.

– Четыре, – машинально поправила я. Верес улыбнулся краешками губ:

– На предыдущем не было ни номера, ни шипов.

– Значит, этого стали выпускать на охоту уже после моего появления в Выселке, – с легким злорадством заключила я.

– Вернее, после того, как они тебя обнаружили, – поправил колдун. – То есть чуть больше пары месяцев назад. Что ж, будем надеяться, у него не слишком много младших братиков.

– И сестричек, – ехидно добавил дракон, покосившись на меня. Я фыркнула, но, увлеченная беседой с колдуном, отложила ответную шпильку на потом.

– Не может быть, за последние три года без моего ведома ни один новый волк в лесу не появился, не говоря уж о нежити! Когда это случилось?

– Недавно, в конце лета. И я убил его не в лесу. В городе, возле самой площади.

– Но откуда-то же он там взялся!

– Вариантов много. Порталы, прорыв Ведьминого Круга… да обычные погреба. Та трехпалая тварь тоже не соизволила поставить тебя в известность о своем прибытии, пока не свалилась как снег на голову.

– А в Выселке есть Круг? – опешила я. – Где?

– Шел, ты веришь в богов? – лукаво прищурился Верес.

– Только в мракобесов. Они как-то чаще о себе напоминают, – проворчала я, сердито скребя за ухом задней лапой. Про Ведьмины же Круги я знала лишь то, что в них лучше не соваться. Вроде как некроманты там свои обряды проводят, и место навечно остается проклятым… или, наоборот, потому-то они туда так и стремятся. Но чтобы такая дрянь – и в городе?!

– Ну и зря. Если бы ты почаще ходила в храм, то заметила бы, какая там на полу мозаика. Эти шестиугольные плиты остались еще от древнего капища, а по углам выложенного из них многогранника видны гнезда для кристаллов – правда, замазанные белой глиной. Но она давно растрескалась, и, думаю, выковырять ее не составит особого труда.

– И Ковен позволил выстроить там храм? – От изумления я так и замерла с задранной лапой.

– Почему бы и нет? Лучший способ что-то спрятать – положить это на самое видное, а для самых ушлых – и самое людное место. Какой маг в своем уме осмелится проводить запрещенный обряд с жертвоприношением в открытом днем и ночью храме?

– Значит, этот вариант можно исключить?

Колдун задумчиво подобрал и растер в пальцах пахучую еловую иголочку.

– Я бы не стал торопиться с выводами.

– Верес, насколько я тебя знаю – замазку ты уже ковырял! – ухмыльнулся дракон, показав по-змеиному загнутые внутрь клыки.

– Ну, ковырял, – со смущенным смешком признался мужчина. – И через пять минут оказался на улице, причем весьма бесцеремонным способом. И где они таких плечистых послушников набирают?! Из раскаявшихся разбойников, не иначе. Не драться же мне с ними было посреди площади…

– Так вернулся бы с городским магом, члену Ковена Дайны не посмели бы отказать в осмотре храма! – Улегшийся было дракон в сердцах снова вскочил. Голова на длинной шее, напротив, так стремительно рванулась вниз, словно собиралась откусить колдуну нос, но остановилась в какой-то полупяди.

– Ты не хуже меня знаешь, во что за последние несколько лет превратился так называемый «оплот магии», – даже не сморгнув, с досадой бросил Верес, – если из пятнадцати входящих в него архимагов я доверяю от силы трем, то что говорить о его городских наместниках?

– Это из-за того, что остальные двенадцать проголосовали за твое отлучение?

Около минуты колдун и дракон буравили друг друга негодующими взглядами, но потом одновременно выдохнули, заминая тему, – видимо, уже не впервые спорили и перебрали все аргументы, кроме вульгарной драки.

– Успел что-нибудь выяснить? – отворачивая морду, куда более спокойно поинтересовался Мрак.

Верес неопределенно пожал плечами:

– Печати на глине не тронуты… пока. Однако следы какой-то магии в храме определенно имеются. Тщательно затертые и оттого еще более подозрительные.

– Мало ли чем там святоши промышляют – может, эликсир щедрости в святую воду подливают, чтобы жертвовали побольше. Круг-то опечатан.

– А я и не говорил, что его открывали с этой стороны. Возможно, из него что-то потихоньку просачивается. Но не заметить подобного невозможно, а значит, местные дайны скрывают правду либо из боязни наказания, либо с какой-то им одним известной целью. И не забывай об ошейниках!

– В любом случае, в Выселке происходит что-то непонятное, – подытожил дракон. – Вовремя вы оттуда убрались.

– Но проблему это не решает.

– А оно нам надо?

Оба уставились на меня, как будто впервые увидели, видимо, в запале спора совершенно позабыв о не слишком желанной слушательнице. Я с трудом подавила желание прижать уши и заискивающе завилять хвостом. Хорошо хоть заключенное с колдуном соглашение действовало в обе стороны, и до Белой мы с ним если не друзья, то хотя бы напарники.

– М-да, – наконец изрек дракон. – Вот уж в чьей компании не ожидал тебя увидеть. Хотя, надо признать, она милашка!

Я взъерошилась, Верес поморщился:

– И когда же ты успел это разглядеть?

Хороший вопрос. Когда внезапно спикировавший с небес дракон выдает струю пламени по клубку из двух сцепившихся тварей, оно не выясняет, кто прав, а кто виноват. Зато какая потом появляется интересная тема для разговора!

Я наклонилась за последней, отлетевшей в сторону картой, и над моей грудью, вынырнув из длинной шерсти, качнулась черная чешуйка на витом шнурке.

– Отдай! – мигом напрягся колдун.

Я демонстративно проигнорировала. Вот еще, расстаться с таким прекрасным амулетом от ядреного драконьего дыхания! Защищал он, правда, только от одного конкретного ящера, некогда добровольно ее отдавшего, но, поскольку других поблизости не наблюдалось, и то хлеб.

– Шелена!

– Выдерни себе другую. Вон его, гада крылатого, сколько, с одного хвоста можно целое ведро нащипать!

– Верес, эта блохастая доха оскорбляет твоего лучшего друга! – возмутился дракон. – Сделай же что-нибудь!

– Она всех оскорбляет! – в сердцах бросил колдун, поняв, что с амулетом можно распрощаться – не выдирать же его из пасти у злорадно скалящегося оборотня голыми руками! – Так вы будете драться или как?

– Будем, – охотно подтвердили мы в один голос, – но попозже. Доиграем сначала.

– Тогда кончайте этот балаган, превращайтесь и поговорим серьезно!

– Ну ладно, ладно, – примирительно пробурчал Мрак. – Сейчас.

Вернее, «сию же секунду», я и глазом моргнуть не успела.

Дракон был красивый, темно-медный с золотыми перевивами и черным брюхом, величиной с ломовую лошадь, но очень изящный. А человек вышел невзрачный: невысокий, лопоухий парень с глуповатым лицом, рыжеватый, вихрастый и конопатый. Впечатление портили радужки во весь глаз цвета лавы в разломе скалы, с хищным вертикальным зрачком.

– Ну что, доволен? – ворчливо поинтересовался он у колдуна, одергивая на себе потрепанный заячий тулупчик. Мешковатые штаны, залихватски сдвинутый набекрень треух, валенки и толстые обмотки до колена дополняли облик простака-деревенщины. Вот бы мне так, не раздеваясь-одеваясь!

– Вполне.

– Эй, хорош мою одежку морозить! – спохватилась я. Поздно. Кожух, отброшенный Вересом вместе с одеялом, уже валялся в снегу. Штаны колдун как раз выудил из-под себя и, удивленно их разглядывая, мгновенно выстудил. Хорошо хоть подшучивать не стал, даже слегка смутился.

– Ну давай у огня подержу, – миролюбиво предложил он. – Ты перекидывайся пока.

Я было замешкалась, но потом философски пожала плечами и перебралась на одеяло. Собственно, какая разница? Всё равно рано или поздно увидят. А Верес наверняка и не такое видел.

…Ууу, холодно-то как! Как будто не на одеяле, а на голой льдине сижу! Безудержно лязгая зубами, я вырвала у колдуна нагретые штаны и поскорее натянула на мгновенно покрывшиеся пупырышками ноги. Верес демонстративно глядел в сторону, дракон рылся в карманах, а не столь предусмотрительный Рест еле успел отбежать на три шага и согнуться над ближайшим кустом.

Ну я же предупреждала – зрелище не ахти.

Мрак придвинулся поближе к костру, протянув к нему руки и нахохлившись в своем тулупе, как воробей.

– Ладно, и какие у вас планы? Ясно, что сейчас тебе не до дриад…

– Напротив, – огорошил дракона, да и меня, колдун. – Собственно, я к ним и собирался, через Белую и Комары. Далеко еще, кстати, до поселка?

– Всего ничего, Белая вон за тем леском, – махнул рукой Мрак. Ну, для него, может, и «ничего», а нам версты четыре по снежной целине брести. – Только на кой тебе такой здоровенный крюк? Напрямую же втрое короче.

– Но там Оркраст, Серая пропасть.

– С каких это пор маги стали обращать внимание на щелки в земле? – презрительно хмыкнул дракон.

Ничего себе щелка, больше двухсот саженей в ширину! Насчет глубины теорий ходило много, но ни один из практиков так с докладом и не вернулся. Жители ближайших деревенек приспособились скидывать в пропасть мусор и моровую падаль, и по ночам оттуда доносились унылые завывания расплодившихся на дармовой кормежке упырей. К счастью, вылезти из Оркраста не проще, чем спуститься. Хотя, не сомневаюсь, упыри очень старались.

– Увы, телепортация и левитация мне сейчас не по плечу, – со вздохом признался Верес. – Придется обходиться тем, что есть. То бишь обходить. Так что передай дриадам, что я буду у них через пять-шесть дней.

– Сам и передашь, – фыркнул дракон. – Не могу же я бросить тебя посреди леса, оборотней и вурдалаков, да еще в таком состоянии!

– Не волнуйся, на крайний случай у меня есть кое-что в запасе, – криво усмехнулся колдун. – Лети обратно в Град, ты и так из-за меня уйму времени потерял – вон какие морозы уже ударили.

Для драконов сейчас и в самом деле не сезон – большинство из них, особенно старые, зимой впадают в спячку. Но способность перевоплощаться в людей они теряют после первой взрослой линьки, когда чешуя значительно твердеет, приобретает матовый отлив и по ее краям начинают появляться годовые кольца, а значит, Мраку еще нет и пятидесяти лет.

– А он тебе нужен, этот крайний случай? Встретил, так уж и провожу. Для того ведь и существуют друзья! – пафосно изрек дракон, протягивая Вересу руку. Колдун торжественно ее пожал и, окончательно расчувствовавшись, крепко обнялся с драконом.

– Я безумно рада, что вы так трогательно обрели друг друга, – не выдержала я, испугавшись, что они сейчас еще целоваться начнут. – Но, может, мы всё-таки быстренько соберемся и двинемся в путь?

Братское лобзание не состоялось.

– Шел, тебе не надоело постоянно встревать в чужие дела?

– Для того ведь и существуют враги! – передразнила я дракона.

– Ладно, – сдался Верес, отстраняясь от Мрака, – ты права, нам действительно не стоит здесь рассиживаться. Но, может, всё-таки поедим? А то я уже даже на вурдалака согласен!

Я иронично хмыкнула. На самом деле никаких вурдалаков мы с драконом, разумеется, не ели – мясо у этих тварей жесткое, вонючее, – а попросту прикопали обугленную тушу в снегу под выворотнем и приговорили «за знакомство» остатки пирогов. Но смазывать эффект признанием не собирались.

Мы наскоро позавтракали. Вернее, дракон ковырялся в зубах сосновой иголкой, я скатывала и увязывала одеяла, Рест, во избежание новых потрясений отойдя к Дымку, скармливал ему свою порцию хлеба, а Верес планомерно уничтожал всю разложенную на полотенце снедь, пока я не спохватилась, что эдак нам на обед ничего не останется, и не пресекла это безобразие.

Напоследок я разворошила уголья и, обжигаясь не то самим серебром, не то исходящим от него жаром, тщательно выбрала из пепла все шипы. Серебряные ссыпала в кошель, стальные – в карман. Выкину где-нибудь по дороге, а то уж больно приметное местечко – навес, кострище, если преследователи на них наткнутся, непременно обыщут и обнюхают до последней иголочки. Верес, подумав о том же, по разку брызнул на лежаки и примятый снег из какой-то бутылочки. Рест любопытно подался вперед, но, судя по разочарованному лицу, ничего не унюхал. Для меня же завоняло так, что слезы выступили.

– Теперь вурдалаки уж точно мимо не пройдут, – проворчала я, утираясь рукавом.

– Не волнуйся, через пару часов он выветрится – вместе с нашими запахами. – Колдун закупорил бутылочку и аккуратно поставил в сумку горлышком вверх. – А следы и так снегом занесет.

Небо всё с тем же мстительным упрямством отказывалось баловать нас солнышком. Мол, наколдовали себе туч – получайте! От горизонта до горизонта клубилась серая хмарь, только и ждущая сигнала к началу снежной атаки.

Мрак тоже поглядел вверх и скривился. Если хорошенько сыпанет, даже ему на лету не удержаться, да и поди разбери, что там внизу происходит.

– Ты же не собираешься летать возле самого селения? – поинтересовался Верес, окончательно разрешив драконьи сомнения.

– Нет, конечно. – Мрак достал из кармана черный платок, встряхнул, сложил полоской и завязал глаза. – Надо бы еще посох в орешнике вырубить, для достоверности.

– Около Белой и вырубишь, зачем отсюда тащить. – Верес с грехом пополам вскарабкался на подведенного учеником Дымка. – Ну что, трогаемся?

Вопрос повис в воздухе, ибо я уже успела отойти на несколько саженей, и мерин привычно потянулся за мной следом, не дожидаясь рывка поводьев.

– Не надо меня под локоть вести, – усмехнулся Мрак, отстраняя предложенную мальчишкой руку. – Кстати, у тебя сажа на носу, вытри.

– Вы видите?!

– Конечно. Нам, драконам, и сквозь замковую стену посмотреть – раз плюнуть!

«Да и плюнуть – без проблем», – подумала я, вспоминая истории об атаках разъяренных ящеров, когда извергнутое ими пламя огненными клинками проходило сквозь кладку, одним касанием испепеляя всё живое. Закопченная стена с виду оставалась целехонькой – до первого толчка, после него осыпаясь грудой ничем не скрепленных камней. Потому-то от драконов и невозможно ничего спрятать, особенно украденные у них сокровища – их эти твари не только видят, но и чуют за десятки верст.

Но то – драконы крупные, матерые, поднаторевшие в «общении» с людьми. Их в наших краях уже лет пятьдесят не видели. Говорят, правда, что в Элгарских горах они чуть ли не косяками летают, но что-то не верится – чешуя у драконов, конечно, прочная, однако с хорошей баллистой это дело поправимое. Мрак же, скорее всего, просто хвастался. Таких мелких дракончиков без труда отпугивали даже вооруженные вилами селяне, не говоря уж о жаждущих подвигов рыцарях.

Идеальный вариант.

Со времени моего последнего визита поселочек сильно разросся, теперь больше напоминая маленькую деревеньку. Лесорубы обжились, обзавелись подворьями и перестали разъезжаться на зиму по родичам. В центре селеньица даже купеческая лавка появилась и резную часовенку поставили.

Стоило нам въехать в Белую, как в облике уныло плетущегося за конем и уже по-настоящему налегающего на свежесрубленный посох дракона произошли разительные перемены. Плечи распрямились, походка стала тверже и вместе с тем деревяннее, как у настоящего слепца; по лицу, так кстати побелевшему от мороза, разлилось одухотворенно-страдальческое выражение. Ни дать ни взять – великий воин, по ужасному стечению обстоятельств лишившийся зрения и вынужденный влачить жалкое существование побирушки, но не утративший ни доблести, ни силы духа.

Я поглядывала на него с искренним недоумением, Верес почему-то с неодобрением, зато селяне в полной мере оценили актерский талант Мрака – мужики поспешно уступали нам дорогу, женщины жалостливо охали, провожая взглядами, а одна сердобольная бабуська даже остановила «воина» и, слезно перекрестив, всучила ему медную монетку.

– Начало сокровищнице положено? – ехидно поинтересовалась я. – Дракон, возлежащий на груде подаяния, – страшный сон рыцаря! Надорвешься, пока более-менее приличный трофей до дома дотащишь, да объясняй еще потом, где столько мелочи взял. Хотя с таким и сражаться-то стыдно, за подвиг не засчитают: мол, убогого обидел…

Мрак ловко подбросил и поймал денежку:

– Ничего, меньше соваться будут!

– Ты еще кружку для пожертвований у входа в пещеру прибей!

– Лучше я там кое-чью шкуру постелю, – дракон выразительно шелестнул карточной колодой в кармане.

– Хорош языки попусту морозить, – оборвал Верес, натягивая поводья. – Пойдемте лучше в корчму погреемся… да и время уже обеденное.

Я огляделась. Ну, корчма – сильно сказано. Просто предприимчивый дедок выделил одну из комнат своего дома под питейное заведеньице на три стола, приспособив внучку подавальщицей, а дочь – стряпухой. Зять лениво околачивался при входе, больше надеясь напроситься на дармовую выпивку, чем действительно охраняя корчму от забулдыг и лихих людей. При виде нашей пестрой компании он чуть не свалился с крыльца, спеша распахнуть дверь:

– Проходите, господин колдун, как раз вот-вот обед поспеет! И вина разные есть, и копчености… а коня вон тамочки привязать можете…

На Вересе была самая обычная куртка мехом внутрь, с капюшоном (видно, мальчишка от купца-доносчика приволок), штаны, сапоги, рукавицы да наискось накинутая на плечо сумка, с которой он не расставался даже на ночлеге, положив в изголовье. Тем не менее каждый встречный безошибочно распознавал в нем колдуна, подобострастно кланяясь, но на всякий случай складывая за спиной отводящий порчу знак. По взгляду отличали, что ли? Возможно. Уж больно открытый и вместе с тем проницательный, цепкий, как у ястреба. Вносил свою лепту и висящий при поясе меч с испещренным рунами оголовьем и серебряными нитями в оплетке.

Свой даркан я оставила при седле – с обнаженным оружием в корчму не пустят, а если завяжется драка, быстрее схватить стул за ножку, чем выпутывать клинок из тряпок. Надо срочно где-то ножны раздобыть, чтобы не таскать его за собой мертвым грузом. А вот котомки на всякий случай забрала – и коню легче, и мне за их сохранность спокойнее.

За Мраком и Вересом на нас с Рестом внимания почти не обращали, что меня только радовало. Дедок корчмарь, ради такого дела оторвавшись от почти доплетенного лаптя (коим занимался больше для души, ибо результат пришелся бы впору разве что изнуренному плоскостопием медведю), лично проводил нас до поспешно накрытого свежей скатеркой стола и, убедившись, что мы не какие-нибудь разбойники или, хуже того, сборщики налогов, взял четыре монеты задатка и искренне пожелал нам приятного аппетита.

Верес в его напутствии не шибко нуждался, но ради поддержания разговора сочувственно спросил:

– Что, маловато у вас нынче посетителей?

– Да местные почитай каждый вечер сидят, делать-то сейчас особо нечего, а проезжих больше месяца не видать. – Дедок покосился на тусклые квадратики окошка, поежился и, понизив голос, добавил: – Дурное время, волчье… за околицу боязно выйти, не то что в дорогу пуститься. Ну да не буду вам мешать, кушайте себе на здоровьечко!

Обед нам и в самом деле принесли очень быстро – простое, но вкусное и сытное селянское кушанье из свиных ребрышек, тушенных с картошкой и квашеной капустой. «Разные вина» были представлены дешевой винесской «Тайной виночерпия», сомнительным эльфийским медом в кривых бутылках явно гномьего разлива (точнее, разбава водой и долива первачом для крепости) и самопальной рябиновкой. Первое вызывало меньше всего опасений, его-то мы и заказали.

Внучка корчмаря, молоденькая, но уже весьма спелая девица, шустро сбегала в подвал и обратно.

– О, а вот, кажется, и наше вино! – обрадовался «слепец», протягивая руку ей навстречу, но вместо кувшина нащупывая пышную девичью грудь. Я замерла с не донесенным до рта ребрышком, Рест подавился и раскашлялся. Подавальщица лишь смущенно хихикнула, неубедительно пытаясь отстраниться. Тщательно изучив попавшую ему в длань выпуклость, Мрак «сообразил», что осязает совсем иной сосуд, поспешно отдернул руку, сбивчиво извинился и… нашарил вторую, ничем не уступающую первой.

Верес молча привстал, взял у девушки кувшин и со стуком поставил на стол перед драконом. Подавальщица одарила колдуна таким взглядом, как будто это он нахально покусился на святое, гневно фыркнула и отошла.

Мрак – ухмылка до ушей – безошибочно цапнул кувшин за ручку и наполнил свой кубок вровень с краями.

– Верес, а ты вообще помнишь, с какой стороны завязки у юбок? Или с тех пор так и…

– Заткнись, – незлобно, но веско бросил колдун. Дракон, укоризненно сопя, налил вина всем остальным и тоже принялся за еду.

Я немного отпила и поморщилась. Такое вино виночерпию и в самом деле следовало держать в тайне, чтобы не позориться. Ладно, для согреву сгодится. Зять корчмаря, облизываясь, то и дело прохаживался мимо нашего стола, как издыхающий от жажды стервятник, но мы бессердечно игнорировали его выразительные взгляды и вздохи. В конце концов выглянувшая из кухни стряпуха (сразу стало ясно, в кого пошла девица – мамашины формы превосходили самые смелые мужские мечты, приближаясь к области кошмаров) бесцеремонно ухватила его за шиворот, развернула лицом к двери и наподдала под зад коленом. Ей бы на входе стоять, с такой бабищей даже пьяный тролль поостережется заедаться!

Пообедали мы почти в полной тишине, разве что Верес с драконом перебросились парой малозначащих фраз да заказали добавки (колдун со счастливым вздохом придвинул к себе обе тарелки). За порогом корчмы наши дорожки разбегаются, и ни мне, ни им совсем не обязательно знать, в какие стороны.

Вернее, это они так думали.

Абсолютной тишины, как и абсолютной темноты, для меня не существовало. И если люди ничего не слышат и не видят, это вовсе не значит, что ничего не происходит. Надо просто уметь слушать.

– …И что у них за нужда посередь зимы снег месить? – доносилось из-за приоткрытой кухонной двери. Несмотря на мороз, слух о четырех неурочных путниках наверняка успел облететь полдеревни, и к стряпухе через черный вход шмыгнула любопытная соседка. Она уже вдосталь налюбовалась на нас в щелочку и теперь активно делилась с подружкой впечатлениями. – Я вон той ночью даже в хлев, телку проведать, остереглась выйти. Глянула в окошко, а зарницы-то над дальним бором так и полышут!

– Окстись, откель зимой зарницы-то? Может, горело чего в Красовицах.

– Что я, пожарища от молоньи не отличу? Там зарево ровное, низкое, а тут раза три плеснуло, чисто плетью небо перешибло! И собаки воют – аж сердце захолонуло, хоть ты к котам под печь ховайся! Точно тебе говорю: не к добру это, всенепременно что-то вскорости приключится…

– А санный обоз из Заячьей Рощицы так и не пришел, – вздохнула стряпуха, пытаясь сменить не слишком веселенькую тему. – Обещались же до излома зимы заглянуть, я своему дурню штаны с начесом заказала…

– А мне платок с маками! – пискнула дочка, бренча посудой в кадушке с водой.

– Твой начес, поди, давным-давно волки в бору сжевали! – злорадно предположила соседка. – Отродясь их столько в наших краях не водилось, средь бела дня не боятся к жилью подходить. Вон Аксим-кривой на той неделе рассказывал: «Выхожу на зорьке из сеней, смотрю – опять наш кобель, язви его, с цепи сорвался, по тут сторону забора стоит! Только я на него гаркнуть хотел, глядь – ан это волчара, да здоровущий такой, матерый, аж сивый вдоль хребта! Я так в дверях и сел, а он, скотина мордатая, эдак с ленцой вдоль заборчика пробежался – и нету!»

– В лесу небось так быстро не утек бы, – с содроганием заметила девка. – А представьте – заночевать там?! Жуть…