Текст книги "Пусть мне повезет (СИ)"
Автор книги: Ольга Мороз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– А что там с тенями? – уже не так издевательски спросил Дин.
– С какими тенями? – смотрю на Кристи, она мой источник информации о вчерашнем, она нахмурилась, потом руки развела, не помню, мол, ничего.
И тут снизу прозвучал просто гомерический хохот, мы взглянули на малыша, а он, завалившись на травку, просто умирал со смеху.
– Мужики вас раз и навсегда запомнили, вы же оружие массового поражения, – дальше нечленораздельное бульканье, это он сквозь смех пытался рассказать.
Мы не поняли, пришлось поднять его на руки, сам ходить не мог, и нести в комнату, а там уже успокоившийся чуть-чуть малыш поведал нам историю встречи буйных с тенями.
Все просто и ужасно одновременно. То мое измененное заклятие на поиск суженных, не знаю, почему, сработало как трансляция в кабинете Шторма. У него тоже зеркало. Было. Висело в углу. Больше нет. Это он оповестил. Так вот, поскольку кабинет его не прослушиваемый, а тут талантливая ведьмочка влезла, сработало оповещение, и по тревоге был поднят отряд, который выслеживал след и искал взломщика. Не знаю, почему у них не сразу получилось пройти по отголоску магии, даже начальника подключили, и вот во главе с Штормом они и появились в момент нашего финала с творением фонтана на поляне. Мужики ринулись нас арестовать, а голодные до мужского внимания и подбадриваемые моим криком ведьмочки (а кричала я не много не мало 'Хватай суженных, не уйдете'), кинулись наперерез, всем девушкам досталось по тени, а я поймала Шторма. Рука-лицо, как мне теперь с ним работать? А с парнями? Они ведь тоже работают со стихиями, за что это все? Внутренний голосок так мерзопакостно протянул – за пьянство.
Так вот, когда я, пошатываясь, упала в объятья начальника СБ, ему я и проговорила:
– Вот ты какой, северный олень, – мужик в шоке, а я, – тьфу – суженный. Ну, я тебя поймала, теперь буду использовать.
– Как? – у мужика только на это и нашлось, что сказать.
– Как – как? По назначению, конечно!
Он такого не ожидал и развернул компанию 'пойми пьяных ведьмочек'. Попытался нас успокоить и отнести некоторых брыкающихся спать. Но эти невменяемые кричали 'Только после тебя', он такого тоже не ожидал, и на растерянности мы все и сыграли, меня выхватила Кристи, решившая, что надо спасать подопечную, а девчонки сами вырвались и начался забег с препятствиями, где я, как глас народа, кричала 'Они отстают, замедлиться, догоняют – ускориться! Ты куда смотришь, на нас смотри! Ты как смотришь? Томно смотри'. Мужики зверели, но что самое интересное, ловили без огонька, а как будто подыгрывая. А потом каждый все-таки поймал себе по ведьмочке. Кристи поймал уже Дин, он же и отдал Шторму брыкающуюся меня, а уже тот успокоил и отнес спать.
Тут Шуршик хитро прищурился и сразу видно что-то знает.
– А знаешь, кто так трепетно одну ведьмочку укладывал на кровать, укрывал и проговорил 'Спи чудо мое кудрявое'?
Занавес! Хотя, если оправдывать себя тем, что у меня был стресс, я очень устала и выпила, то хорошо, хоть мужика не снасильничала, прилично себя вела, а то мало ли что могло в пьяную голову прийти.
Кстати, мои удлиненные волосы – это уже следствие нашей чудо настойки, которую мы так любовно потребляли, она весь организм обновила, оздоровила, и волосы улучшились, и расти стали быстро.
Вот так закончился этот тяжелый день, а скоро начнется учеба, впереди новый семестр. Посмотрим, что он нам принесет.
Глава 21
'Изменение в графике жизни'
Последние дни перед началом семестра пролетели как в тумане. Тренировки и еще раз тренировки. Магистр Смерч как с цепи сорвался, объясняя нам, что с началом семестра тренировка будет только одна, а значит нужно наверстать и начать чуть опережать график.
Один раз выбрались в город небольшой, но веселой компанией, посидели в кафе, походили по магазинчикам, и просто отдохнули. Отдых был вялый, мы перед бешеным ритмом семестра, как будто хотели чуть-чуть замедлить время. Видела я и Крисса, но он не подошел, да не особо и хотелось. Хотя наверно вру, все-таки хотелось и поговорить, и не знаю, что еще. На мой тоскливый взгляд Кристи решила побыть доморощенным спецом душ:
– Это потому, что вы не закончили то, что и не началось толком, – я глянула скептически, намекая на то, что хоть она-то поняла свою реплику? – Вот чего ты ждешь? Ведь не того, что он извинится за невесту, нет? Он тебе ничего не обещал, увлекся тобой – это да, но так на то он и мужик, им бы лишь за метлами волочиться.
Я хотела возмутиться, меня тут с метлой сравнили, но меня опередил Дин:
– Что значит, на то он и мужик? По-твоему, все только и делают, что увлекаются чужими метлами? А как же я? – взвыл дурным голосом наш юморист. Кристи на него глянула свысока, потом улыбнулась и порвала стандарты логики. – Ты не мужик, ты мой любимый единственный и неповторимый мужчина.
– Фууух, хоть мужчина добавила в конце, а то это конечно все хорошо, но думаю, может еще не доказал, что я мужчина хоть куда, – грудь выпятил, идет как павлин, нам сразу стало весело. – Ева, а ты его любишь?
– Кого? – не поняла я.
– Вот, если кого? Значит, точно, не любишь, а раз не любишь, зачем мусолим эту тему? – Как ни странно, но мысль Дина меня увлекла. Ведь действительно, я наверно была влюблена некоторое время, но сейчас и этого нет, а любви, так той вообще не было, все, тему надо закрывать.
Нам навстречу попался Марк Тень, староста силовиков. Он подошел поболтать и рассказал нам крайне интересную новость. Оказывается, у них в группе силовиков произошли изменения, и сейчас осталось в группе всего восемь студентов. Мы и опешили, оказывается, как и обещали, начались перестановки, и тех, кто не был связан ни с одной из ведьмочек, перевели в другие группы.
Сказать, что мы были в шоке – это ничего не сказать. Нет, нам всем говорили, что это так и будет, но говорили, что так будет в конце года, а тут середина учебного года, и на тебе раз. Кристи уточнила, кто именно остался, я с благодарностью на нее глянула. Оказывается, Крисс ушел, причем сам. Хотели сделать, чтобы силовиков было по счету ведьмочек, тоже семь, но из-за меня, а точнее, из-за того, что у меня два силовика, их в группе осталось восемь.
– Работаем, напарник, дай пять! – Дин как всегда нашел повод порадоваться. А мне не жалко, хлопнула его по руке.
– Вроде больше никаких изменений в нашей группе не предвидится. Правда, ходят слухи про какую-то смешанную команду, – если мне кто-то скажет, что мужики не сплетники, рассмеюсь в лицо.
– Да ты что, а подробности не знаешь? – Дин даже вперед подался, вот что любопытство с некоторыми делает.
– Знаю только, что это проект Шторма, а вот подробности мне не известны, – грустно вздохнул, даже плечи поникли.
– Там вроде команду на работу набирают, сначала практика, а уж если покажут себя и зарекомендуют, то потом в штат, в контору к Шторму, – решила, поделиться информацией, услышанной от Вани.
– Мне срочно нужно в эту команду, – Дин даже дергаться стал, пришлось Кристи взять его за руку, чтобы хоть чуть-чуть успокоить.
Марк еще немного с нами постоял и пошел по своим делам, пообещав Дину разузнать как можно больше информации об этом новом проекте.
А мы еще немного погуляли, и решили возвращаться. Уже в Академии я оставила влюбленных в одиночестве и ушла в комнату, но думаю, они этого даже не заметили.
В комнате подготовила все на завтра, сделал себе чай, залезла в кровать с надеждой почитать, но мне пришло сообщение. Открыв послание, застонала в голос. А кто бы сдержался, я еще поругаться хотела, но не стала.
Итак, с завтрашнего дня, как вы поняли, начинается учеба. Каждый день в семь утра у меня занятие по зельеваренью, потом в четыре часа дня, у нас тренировка, а вечером, в шесть необходимо отправляться в офис Шторма. Убейте меня! И дело даже не в том, что надо еще делать домашнее задание, готовиться к контрольным работам и просто банально отдыхать. В семь утра надо уже быть в кабинете, значит, встать придется максимум в полседьмого. Если в таком режиме я поучусь месяц, смогу сойти за умертвие. Ведь все понимают, что ложиться никто в десять не будет, а значит, полуночные посиделки, ведь студенческую жизнь никто не отменял, а потом зомби на практических.
Появилась малодушная мысль отказаться от участия в Играх, чтобы проще жить, но как появилась, так и исчезла, не дождутся. Здравствуй, зомби-жизнь.
Утро началось непозволительно быстро. С кровати я не встала, я с нее просто сползла как желе, еле доковыляла до душа, с закрытыми глазами. Там, попискивая, покупалась. Получилось даже взбодриться, почему-то вода была не особо теплая. И бегом прибежала одеваться, оделась потеплее, у нас с сегодняшнего дня пойдет сезон холодов. А значит, будет подмораживать, спасибо бабушке, она прислала мне теплые вещи. Когда летела поступать, ничего теплого не брала, да, я надеялась, что не поступлю и вернусь, а теперь они стали очень необходимы.
Достала свои плотные джинсы, теплый свитер крупной вязки с высоким горлом, ботинки на 'тракторной' подошве, не знаю, как это, но так их назвал папа, а поверх нацепила куртку. У нас все ходят в плащиках, меховых или крутых шубках. Но мне всегда было жалко, что ради шкуры убивают животных, и я в знак протеста носила тонюсенький плащик, мне к нему бабушка подкладку пришивала. А уже папа передал шикарную куртку – пуховик, люди не дураки, это факт. Куртка тонкая, легкая и невероятно теплая. Первый раз, когда ее надела, на меня как на психа смотрели, потом решили, что хочу заболеть, а уже потом, выяснив, что в этой куртке на нашу погоду даже иногда жарко, стали завидовать.
Правда, у нас последнее время появились магазины, где торгуют вещами из-за Грани, так там есть такие пуховички, но стоит это все безумно дорого, а что, хочешь быть модным, плати. Мне мода по боку, это все родные из-за Грани.
Вот и сейчас, надев куртку и завязав шарф, а шарф мне, кстати, папина мама сама связала, схватила сумку, Шуршика и пошла познавать науку о зельях. Малыш был против, но я сильнее, так что ему пришлось идти, а точнее висеть у меня на руках, он пыхтел всю дорогу, пока шли по общежитию, но стоило нам выйти на улицу, в лицо подул холодный, пробирающий до костей ветер. Малявка аж подпрыгнул, издал писк, который перешел в ультразвук, а уже потом в дикий бас, с моих рук его снесло.
Как-то я не подумала, что ему может быть холодно, а ведь и правда в изнанке не бывает зим, малыша окутал свет, а когда он пропал передо мной на земле сидел шикарный пушистый… Барс.
Я стою, смотрю, он сидит, смотрит осуждающе, не смогла сказать ничего умнее:
– А собственно, как так?
– А собственно, надо было думать, когда меня на холод тащила. Ты что, зверь или издеваешься? – сказал барс голосом Шуршика, и вот я понимаю, что это малыш, но на малыша он не тянет, и на Шуршика тоже. Это вот как раз Шурхашииск.
– Извини, – пропищала и сделала маленький шажок назад.
Зверь нахмурился, а потом как рявкнет:
– Ты меня еще бояться начни для полного счастья! – а что начинать, я уже – Сама меня вытащила, спать не дала, на холод вынесла, а я от неожиданности и изменился.
Понимаю, все понимаю, но страшно, когда с тобой барс разговаривает. Вы его клыки видели? И пасть такая, что, аж оторопь берет, да и ростом он мне до талии.
– Ева, ну ты чего, это же я, это один из обликов, которые мне доступны, – малыш сделал шажок ко мне и в глаза стал заглядывать, у него такой вид был расстроенный, а присмотревшись, поняла, да, глаза его.
– Образ такой навсегда? Ведь это не истинный?
– Неа, это не истинный, – узнав по моему виду, что хочу спросить, заранее ответил, – нет, это не ты такой образ представила, это я сам, недавно читал про животных, и в памяти отложилась картинка, где барс по снегу идет.
– Не я, это хорошо. Ты меня только не загрызи, ладно? Измениться, когда сможешь? – он прикрыл глаза, а распахнул очень удивленные.
– Резерв полон, а значит, образ могу менять по своему желанию. Единственное, пока не стоит свой истинный принимать, здесь это будет во вред мне, тут же не изнанка.
– Вот и здорово, а то боюсь такого здорового, а не милого малыша в нашей столовой не оценят, – Шуршик задумался, и по его виду, понятно, что осознал, что таки да, такого опасного хищника никто тискать и подкармливать не будет.
– В столовой изменюсь, – решил этот зверь, – пошли уже, а то чего стоим, опоздаешь ведь.
И действительно потратила последние минуты на разговоры, пришлось бежать в лабораторию.
Опоздала я всего на две минуты, забежала, запыхавшись, и сразу извинилась перед Розой Авдеевной, сняла верхнюю одежду и уставилась готовая вникать. Преподавательница только тонко улыбнулась и начала наше занятие.
Уже через каких-то минут десять я забыла обо всем, о том, что не выспалась, о страшном звере, что притаился у меня в ногах, передо мной был котел, и мы готовили невероятные вещи. Это не простое зельеваренье, это высшее искусство. И я даже не надеялась, что меня такому будут учить – это доступно, только тем, кто выбрал зелье, как свой профиль после окончания Академии и станет в дальнейшем магистром этого направления. А тут студентке первокурснице и такую ценность. Восторг, чистый восторг! А потом пришло осознание. А почему меня этому учат? Неужели Игры такие серьезные, что без этих знаний мне там делать нечего, а если так, то может, нет смысла даже пытаться первокурснице туда лезть.
С этим вопросом я обратилась к преподавательнице, но она только махнула на меня рукой, но потом все-таки объяснила:
– Они закостенели в своих убеждениях, что такое тонкое искусство не может быть подвластно кому-то молодому и не искушенному, а зря, ведь все новинки и самые выдающиеся открытия совершали молодые умы. Ты покажешь им всем, что вредно заранее говорить, кто будет победителем – это ведет к разочарованию и конфузу, – подмигивание мне. – Они думают, что нас можно сбросить со счетов, но они ошибаются. А сейчас не отвлекайся, еще минута и зелье будет безвозвратно испорчено, добавляй липу.
И после я уже не отвлекалась. Процесс затянул, зелье окрасилось в золотой цвет, и приобрело запах меда – готово, зелье памяти. С его помощью можно вспомнить самые лучшие моменты своей жизни, а можно наоборот, законсервировать нежелательные воспоминания при другой дозировке. Я перелила зелье в баночки и отошла от стола с котлом, преподавательница махнула на бутылочки:
– Теперь один пузырек всегда будет принадлежать тебе, какое бы сложное зелье мы не делали, – это твоя награда, за старание и ранние подъемы, – тут я покраснела. Я действительно несколько раз зевала, стараясь отогнать от себя сон. – Через неделю мы начнем готовить сложные зелья, на которые будут уходить несколько дней, почитай про составные зелья и про этапы подготовки. А на сегодня все, и ты, я думаю, понимаешь, что на пары ко мне можешь не ходить.
Я кивнула, но ходить буду все равно. Не буду варить, ну, или не все буду варить, и записывать, может, буду не все, но слушать приходить буду. Я не гений, и иногда можно ошибиться в мелочи, считая себя самой лучшей. А значит, тренируем мозги.
Собралась и ушла, я еще успевала в столовую забежать, схватить хоть бутерброд и на первую пару. Побежали! Что-то мне подсказывает, что бег – это теперь мой постоянный способ перемещения.
Глава 22
'Первая практика'
Ощущения меня не подвели. Стоило только забежать в столовую, подождать своей очереди, и прозвенел звонок, но студентку было уже не остановить, свой бутерброд я взяла, точнее четыре штуки схватила, пусть будут, и на укоризненное замечание домовушки:
– Так уже звонок был, а ты тут, не порядок, – я только фыркнула и ничего не ответила, выпила залпом стакан сока и убежала. Хотелось чая, но, видно, не судьба.
Пары. Смысл первой пары можно уместить в нескольких строках. Первый семестр – это ознакомление, и вы ничего не знаете, а вот теперь мы начнем учиться серьезно и основательно. Будьте готовы к огромным нагрузкам и большим объемам знаний. Стало страшно, реально. Если в первом семестре – это было мало, то что в их понимании много? Это если мы перестанем есть и спать и все время будем заниматься? Ведьмак лектор, который вещал нам эту речь, стал сразу врагом народа номер один.
А судя по задумчивому взгляду Катерины, кто-то сейчас выхватит мелкое проклятье-пакость. Нельзя злить невыспавшихся ведьмочек.
Все последующие лекции вызывали только дружный стон отчаянья. Все преподаватели как с цепи сорвались, задания огромные, лекции сложные, знаний много, и количество предполагаемых контрольных вызывает предобморочное состояние.
Когда закончилась последняя пара, мы еще сидели, никто не подорвался быстрее куда-то бежать, все были раздавлены.
– Если так пойдет и дальше, замуж выйду. – Ника явно была не в духе, а собственно все были не в духе.
– За препода какого-нибудь? – лениво спросила Таша.
– А зачем сразу за препода?
– Ну как, выйдешь за него замуж и будешь мстить долго и со вкусом за жестокое обращение со студентками.
– А-а-а-а, ну, если так на это посмотреть, тогда да, в этом что-то есть, – проказливая улыбка озарила ее милое личико, и ведь не скажешь, что это дивное создание может быть разрушителем.
Пока мы сидели и предавались мыслям по поводу хитрой женской мести, к нам в аудиторию зашел куратор.
– Отлично, что я вас тут застал, мне как раз надо сделать объявление.
У нас последняя пара была раздельно с силовиками, поэтому сейчас в аудитории сидели только ведьмочки. Куратор тяжело вздохнул и начал делать объявление.
– Сегодня пришло распоряжение из императорской канцелярии о назначении для группы подрывников практики в службе безопасности. Вам необходимо явиться в холл первого корпуса, откуда вы ежедневно будете переноситься во дворец. По окончанию практики необходимо написать отчет, требования будут предоставлены чуть позже. Это не освобождает вас от нагрузки этого семестра, а просто облегчает летнюю практику. На этом все, можете страдать, главное, не забудьте явиться.
Он вышел, и когда закрылась дверь, еще минуты три была тишина, а потом одновременно все заговорили:
– Да, чтоб им всем.
– А как же моя личная жизнь и свидание…
– Мало того, что жизни нет, так еще паши на них.
– Ага, за бесплатно, – эту реплику сказала Таша, и все замолчали, уставившись на нее. – Ну то, что наш император хитер, это знают все, – мы покивали, действительно, верховный демон и не хитрый – нонсенс, это обычные демоны в них не то, что хитрости, там и намека на нее нет.
– Но я даже представить не могла, что он еще и жмот, – мы аж ахнули синхронно, такое сказать про императора.
– Таша, ты чего? – Анна попыталась понять не понятное, принять не принятое, святое всех святых, женскую логику.
– А как по-другому? Мы же обсуждали, что нас примут на работу, а значит, что? Правильно, будут выплачивать зарплату, там всякие больничные, соц. пакеты, да и не ясно, как мы все провернем, так там хоть компенсацию какую родным выдадут, – на словах про компенсацию мы все покивали, уважаем мы компенсации очень. – А теперь что? А ясно что, ничего! – вопрос остался у нас на лице, мы не поняли. – Так, болезные, собрались, мысли в кучку, и по полкам, на практике студентам платят? – мы все отрицательно махнули головой, какой же умный будет студентам платить, студенты – это халявная раб сила.
– Замечательно, хоть до этого дошли. А теперь еще раз, нам мир спасать, – все выпрямились, как на параде, где медали раздают и торжественно кивнули. – А нам за это заплатят? – мы недоумевали, как заплатят, мы же мир, воспевания в песнях и все такое. По мере осознания настроение скатывалась вниз, плечи опускались. – То-то же, жмоты они все! Предлагаю подрывную работу, замешанную на мести и требовании справедливости!
О-о-о-о-о, это уже торжественно и очень приятно будет, и спины опять выросли.
– А то смотри мужики, какие хитрые за бесплатно на них работай! А ничего, что нам еще костюмы нужно придумать и купить, чтобы мы же во всей красе с этими из прорывов? А за какие шиши мы их покупать будем? – Дарья прямо даже подпрыгивала от возмущения.
– Не поняла, вы что хотите потребовать у начальника СБ или даже у самого императора, чтобы нам денег дали за спасенье мира? – у меня даже в голове все не укладывалось, как они это себе представляют.
– Нет, что ты, просто потребуем оплачиваемую практику, но месть это святое. И предлагаю разработать воспитательный план, – все согласно кивнули, а я оторопело на них смотрела, а потом решила, действительно, зелья я сейчас продавать не смогу, некогда, работы куча, учеба, подготовка к играм, а значит нечего и сомневаться.
– А потом еще попросим у них за спасенье что-нибудь эдакое, – Ника аж глаза зажмурила.
– Нет, это уже не то. Здесь деньги за работу – это все честь по чести. А потом, ну, если только премию. Ладно, все, нечего тут делить не пойми, что, мы еще не сделали ничего, а с практикой, оплачиваемой, – это Таша верно придумала, – наш глас разума, Анна была права, и мы слегка устыдились.
– А может, контракт составим? – тихо спросила Катерина.
– Контракт хорошо, но не вариант, придется следовать букве закона, а как же непредвиденное. Знаешь, какие у императора юристы, по любому мы будем в накладе, выставят нам счет за разрушения, а я почти уверена, они будут, и будем мы потом за бесплатно на них пахать, так что контракту нет. – Аня была серьезна.
– Вот я и говорю, жмоты. – Таша была непоколебима.
Но этот, местами глупый разговор всех чуть растормошил, и теперь все не так критично смотрелось, Таша не зря наша староста, так легко вернула нас в норму. Я смотрела на нее, а она как гордая старшая сестра, взирала на нас, своих младших.
– Так, все разбежались по своим делам, и не забываем, сегодня начинается практика, в холе всем быть вовремя. – Таша дала отмашку, и сама первая вышла из аудитории. Я глянула на амулет, и, ругаясь на свою медлительность, помчалась переодеваться, хватать метлу и на тренировку, где там мои запрятанные бутерброды, вот и пригодились.
Сегодня полигон был накрыт куполом, в котором температура была чуть больше, чем вне его, для нас прогрели воздух, чтобы мы не заболели, но инструктор Торн предупредил, что температуру будут снижать, это еще один этап тренировок, летать, когда в лицо бьет ледяной воздух не просто, а значит нам подходит. Он еще обмолвился, что через месяц нас ожидает вся прелесть полета в условиях осадок, слов нет.
Тренировка прошла очень продуктивно, у нас начинает получаться, совсем немного, но все же. Я про синхронный полет. А вот с трассой дела обстоят намного лучше, ее мы проходим очень хорошо. Магистр сегодня был доволен, мы получили скупую похвалу, нам было достаточно и взгляда, с одобрением.
Два часа тренировки пролетели, и пора была бежать в комнату и там, в очередной раз, переодевшись, необходимо мчаться на встречу, но меня задержал магистр:
– Ева, сегодня очень хорошо, отлично стало получаться маневрировать на поворотах, и синхронная бочка, ты ее сделала идеально, но меня волнует твоя выносливость, поэтому на тренировку на полчаса раньше приходишь и начинаешь разминку, полет с утяжелением, и полчаса после тренировки.
Я взвыла в буквальном смысле, магистр даже отшатнулся, пришлось объяснить свое ненормальное поведение:
– Магистр, сейчас у меня всего минут двадцать есть, чтобы переодеться и надо бежать в холл, оттуда переносят нас на практику в СБ, я не успею даже вещи положить, не говоря уже о еде и купании.
Думала, магистр скажет не его проблемы, но он задумался, и начал искать пути решения:
– Утром у тебя перед парами занято?
– Угу, зельеваренье, индивидуальные.
– Это правильно, трогать не будем, практика до какого времени?
– Еще не знаю, сегодня первое занятие.
– После практики ко мне забеги, я буду у себя в кабинете, спланируем, но, если она будет долго, придется перед сном добавить полеты. Извини, малыш, но надо тебя чуть-чуть поднатягать, тебе не хватает сил, и боюсь, про эту твою слабость уже знают, а значит, воспользуются.
Я понимала, что он это делает для меня, и старалась не сердиться, просто все это отлично, но когда мне домашнее задание делать, по ночам?
Говорить ничего не стала. Поживем, увидим. Махнув на прощанье, помчалась в комнату, в запасе было пятнадцать минут.
Комбинезон снимать начала уже в коридоре, мне было все равно, что идущие навстречу девушки смотрели как на больную, я не успевала. Открыла дверь, швырнула вещи. Кристи, сидящая за столом и делающая домашнее задание, проследила взглядом полет комбинезона и подняла бровь в немом вопросе.
– Если не сдохну, стану круче тучи, захвати в плен мне еды, поем, хоть перед сном, – получилось жалобно, – а сейчас я на практику, – все это время я не прекращала переодеваться, на все у меня ушло минут семь.
И вот я в джинсах, свитере и куртке, хватаю сумку и бегу на выход, дорогу заступила Кристи, и вручила мне яблоко.
– О, яблоко, спасибо тебе, ты настоящий друг.
– Беги уже, еду тебе добуду, проглот.
Спорить и говорить, что ем я обычно очень мало, не стала, с грустью вспомнила четыре бутерброда и вот еще яблоко. Шикарно просто!
В холле меня уже ждали, я получила укоризненный взгляд от куратора, который нас на практику сопровождает, и абсолютно безэмоциональный взгляд от тени.
Не ругают, и на том спасибо. Куратор подтвердил, что сейчас все на месте и можем отправляться, и для нас открыли портал.
В этот раз мы оказались не в коридоре, а в холле, белом и пустом, замерли, а тень, попросив подождать, куда-то делся, не заметила куда.
Минут через пять к нам вышел суровый, огромный мужик в костюме, осмотрел печальным взглядом, резюмировал 'Одни бабы', и скомандовал идти за ним. Возмутиться не успели, так что молча проглотили возмущение и пошли, но запомнили. Если дальше все так и пойдет, придется записывать всех, кому надо мстить.
Куратор пошел с нами, в коридоре перед очередным кабинетом громила пробасил:
– Документы необходимо оформить здесь, дожидаться группу не обязательно, доставим в целостности и сохранности. Теперь это мой выводок, и я как папаша буду за ними следить… – получилось у него это печально, чую, мы ему в наказанье за что-то.
– Милейший, а вы нас как планируете беречь от всего? А то, может, мы тут личную жизнь, например, налаживать планируем, а тут вы постережете? – Таша начала месть.
– Перебьетесь! – рыкнул и так внимательно на нашу пышнотелую красотку посмотрел, а рядом с ним она совсем маленькой смотрелась, просто мы рядом с ним все как карлики-заморыши, а она ничего так, мило.
– За что, говорите, вас так наказали нами? – Аня с самой приветливой улыбкой решила поучаствовать в диалоге.
Он на нее зыркнул, но промолчал, только желваки заходили ходуном.
– Мишка мой косолапый, касатик мой ненаглядный, звать тебя как, обрегатель? – Таша чуть ли не мурлыкала, я впервые ее такой видела, а судя по лицам остальных девушек, они тоже в крайней степени изумления.
– Хм, виноват… – он явно собирался представиться, но его перебили.
– То, что ты виноват, это мы поняли. Как заглаживать вину будешь, сизокрылый? Могу варианты набросать… – голос лился как патока, ну Таша, ну дает.
– Михаил Вениаминович, а вот ваши намеки, девушка, на неуставные отношения… – договорить опять не смог.
– Значит, все-таки Мишка, какая прелесть! А теперь, Михаил, – даже чуть подалась к нему навстречу, и голос тек как мед, а потом – бац, и снова наша Таша как рявкнет, – ты на что, охальник, намекаешь? Девиц соблазняешь, чтоб тебе неповадно было, так и знай, я за своим летучим батальоном слежу, и глазки свои не шарь, и ручки не протягивай. – Все это экспрессивно и громко, а потом – раз, и спокойно, и уверенно. – Нам практику необходимо платную устроить, и платить управление будет, если вдруг непонятно, так что оформите, будьте так любезны, а то не хотелось бы об инциденте рассказывать вашему непосредственному начальнику, а у меня тут шесть свидетельниц-пострадавших.
И как ни в чем не бывало пошла дальше. Просто, пока разборки были, мы остановились, а Михаил Вениаминович стоял и хватал ртом воздух, не зная, что ответить на необоснованные обвинения, но это они ему необоснованными казались, а Таша уже все обосновала.
– Не задерживайте нас, нам практику платную проходить необходимо. – И так подчеркнуто сказала 'платную', что даже мысли ни у кого не возникло, что практика бесплатная будет. – Нам еще обговорить стоимость нашего времени стоит, так что поспешим.
И вот после этих слов он повел нас дальше, только периодически косился на нашего идейного вождя, и взгляд все задумчивее и задумчивее становился, ох похоже, что слова она ему в уши влила, да так теперь и будет.
Привели нас в кабинет к Шторму, завели и с порога:
– Ты мне хоть и начальник, и друг, но с этими террористками я работать не буду, и да, практику им платную необходимо оформить, а то так все окрутят, что не отмоешься. Всего удачного! – прозвучало все язвительно особенно про платную, и попытался выйти, но не тут-то было.
– Миша, ты чего? Это же девчонки совсем,
– Девчонки?!!! Ведьмы они, самые натуральные, хоть сейчас посвящение проводи, характер уже тот.
– А еще ты мне уже пообещал, да и мне некого задействовать, специалист твоего уровня у меня один – ты, так что принимай командование батальоном, ты пока сходи, оформи, а я пообщаюсь.
Михаил хотел еще что-то сказать, но только махнул рукой и вышел, а на нас посмотрели сердитые глаза, да и весь объект был крайне взбешен.
– Если вы мне и дальше будете доводить вашего непосредственного начальника, пожалеете, ясно?
Да что тут не ясного, все понятно, больше доводить нельзя, а вслух.
– А собственно, о чем речь? Мы только пришли, имя его спросили и все, а он разнервничался, – Таша была непробиваемая. – И так, просто для справки, он женат? А вы?
И вот сидит начальник СБ, крутой мужик, его все боятся и уважают, и смотрит на нас с таким непониманием, но ответил.
– Не женат, никто из нас, работа такая, что не до женитьбы, мы отсюда и не выползаем, – и голос такой жалостный.
– Пожалеем, обогреем, женим. – Вердикт был вынесен, и как раз зашел Михаил, услышал последние слова и выронил все папки с документами, что нам нес, и с непередаваемой гаммой эмоций на начальника уставился, стараясь игнорировать взглядом Ташу. Но не тут-то было, она платьице одернула, для этого от груди до бедер руками провела, и походкой от бедра к несчастному подошла, он аж дышать перестал.
– Ну что же вы, Михаил, такой рассеянный, я помогу, – и приседание с прогибом. Мужик сглотнул, а глаза у Таши заблестели, попался как миленький.
А я в этот момент на Шторма смотрела, и взгляд у него хитрый и довольный, по-моему, кто-то доволен, что друг теперь в надежных руках. А что друг еще этого не понял, так не беда, мы – ведьмочки, если уж екнуло, то все, надо брать, пока горяченький. А потом мы взглядом встретились, и я смутилась. Просто как-то неуместно вспомнилось про то, что он нас ловил, и что спать укладывал, да и вообще почему-то щеки покраснели. А он взглянул на меня и глаза его заблестели, и улыбнулся мимоходом. Тоже, наверно, вспомнил концерт в нашем исполнении. А улыбка у него добрая, почему они все твердят, что он бесчувственный и бессердечный, чувство юмора есть, а это уже немало. А иногда даже много.
