Текст книги "История (не) о нас... (СИ)"

Автор книги: Ольга Мариш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– Осторожнее с выражениями. – Гера угрожающе щурится, снимая пиджак.

– Ты спросил – я ответила.

Включаю свет, хотя до этого были включены лишь прикроватные светильники, и делаю то, чего уже не делала очень давно. Поворачиваюсь спиной и стягиваю с себя платье.

Я знаю какая картина сейчас у него перед лицом. Ещё в лифте заметила как покраснели и воспалились порезы и ссадины на спине. Выглядит не страшно, но я сейчас не напугать мужа хочу, а ткнуть носом, как нашкодившего котёнка. Пусть видит, что сделал.

Он мой посыл понимает. Но порезы его интересуют меньше, чем сам вид моего обнаженного тела, которое он буквально облизывает взглядом. Извращенец.

Беру пижаму и скрываюсь в душе. Очень надеялась, что муж уйдёт, или, хотя бы ляжет спать, но нет. Он развалился на кровати и буравит меня тяжёлым взглядом.

– Не боишься, что за свои слова придётся отвечать?

Звучит, конечно, угрожающе, но я почти час не просто мылась, а «пробовала на вкус» новые идеи, неожиданно зародившиеся в моей голове.

– Знаешь, Гер… – сама не верю в то что сейчас сделаю… – Уже не боюсь. – спокойно подхожу к своей стороне кровати, промакивая волосы полотенцем.

Ответ ему не понравился. Насторожился.

– Хочешь, чтобы сын рос без тебя? – резко кидает угрозу.

Всё внутри меня сжимается, но я не подаю виду, продолжая начатое.

– Ну, если ты считаешь, что другая женщина справится с его воспитанием лучше, валяй. – отвечаю ровно и беру крем для лица со столика.

Вижу, что не ожидал от меня такого! Да я и сама от себя в шоке! Но, если не попробую, то уважать себя перестану, а это делать и так сложно, находясь в браке с этим монстром.

– Вот так, просто, готова от него отказаться? – недоверчиво косится, вкладывая в слова тонны желчи.

– Нет. – отвечаю честно. – Но больше не намерена терпеть всё… это…

– Он завтра же уезжает… – начинает вкрадчиво озвучивать свою угрозу.

Ооо! Как часто за последние два года я слышу дичь, которая начинается этими словами. И ведь боюсь же. Отрицать нельзя. Вот только сегодня у меня возникла идея… сыграть ва-банк, эгоистично поставив на кон всё… Могу лишиться сына, но почему-то нутром чую, что сейчас стоит рискнуть. Ну, или я окончательно выжила из ума… что, тоже, не исключаю.

– Хорошо. Значит и я уезжаю. – говорю спокойно и с удовольствием замечаю вытянувшееся лицо мужа.

– Куда? – Не ожидал?! Выкуси!

– А это важно? – позволяю себе лёгкую ухмылку.

– Ты моя жена!

Выдаёт в панике единственный аргументище!

– Вот это заявочка! – хмыкаю, качая головой. Поворачиваюсь к Гере, который уже успел соскочить с кровати. – Я мать твоего сына, эскорт на твоих мероприятиях, актриса, которая играет для всех роль твоей жены и поддерживает образ идеальной семьи на публике! Но я тебе не жена в том самом смысле, который заложен в этом слове изначально! Чем бы не испачкали мне паспорт и какими бы бумажками ты у меня перед носом не тряс. Я. Тебе. Не жена! Наш брак, одно сплошное недоразумение, где только ты извращенно счастлив.

– Я смотрю, ты совсем страх потеряла. – подбирается и направляется ко мне.

104. Даша. До свидания, сынок…

Если честно, то потряхивает, но вместе со страхом в крови бурлит адреналин!

– Когда страх становится нормальным состоянием, то он теряет свои свойства. – пожимаю плечами.

– Я тебя предупредил. – тычет в меня указательным пальцем.

– И я тебя услышала. – отзываюсь, будто мы меню для банкета обсуждаем. – Надеюсь, что и ты меня, тоже.

Такого его взгляда на себе я ещё не замечала! И пока не знаю, радоваться или нет.

Он растерян, в панике и даже немного напуган. Но лишь несколько секунд… Кривит губы. Вот теперь он в бешенстве… И не знает, что теперь со мной делать!

Молча вылетает из комнаты.

А на следующее утро он осуществляет свою угрозу…

***

Ева растерянно собирает Сенькины вещи, пока малыш, ничего не подозревая, играет в нашей с Герой спальне, помогая со сборами мне…

Он ещё совсем малыш и объяснить ему что-либо я не в состоянии. Поэтому превращаю происходящее в игру «помоги маме собрать вещи», скорее для того, чтобы самой отвлечься.

Как и обещала, я не намерена здесь оставаться без сына!

К выходу иду с Сенькой за руку и сама качу свой чемодан.

Гера видит это и моментально меняется в лице. Не ожидал!? А я внешне совершенно невозмутима. Дефилирую мимо мужа с гордо поднятой головой.

Усаживаю моего мальчика в детское кресло, застегивая все ремни и воркуя с ним, стараясь затянуть прощание настолько, насколько это вообще возможно.

– Этот чемодан грузить не надо. – останавливаю телохранителя и водителя в одном лице.

Тот вопросов не задаёт, но косится на Геру, который молча наблюдает за развернувшийся картиной, и лишь получив кивок от начальства мужчина теряет интерес к моим пожиткам.

А вот Ева, сидящая рядом с Сенькой заметно напряглась…

– Вы не едете? – спрашивает так тихо, чтобы ни кто не услышал.

Отрицательно качаю головой.

Она бросает быстрый взгляд на Геру и я опять киваю. В этом бессловесном монологе мы понимаем друг друга с одного взгляда…

– Вы проработали у нас больше года. – выжимаю из себя каждое слово. – Лучше вас ни кто не справится… ни кто… не позаботится лучше… – голос срывается сдавая с потрохами моё реальное состояние. Но видит это только Ева.

Женщина нервно сглатывает и кивает.

Сенька не замечает нашего разговора, увлекается своей игрушкой, пока я прощаюсь… и очень хочу верить что ненадолго…

Хочу верить, что я не ошиблась…

– Всё, езжайте. – командует Гера захлопывая дверь машины. Отрезая меня от сына и снова убивая… в очередной раз…

Машина трогается.

– Не передумала? – обращается ко мне, пока я мысленно прощаюсь со своим мальчиком..

– А должна? – ответ получается настолько лишённым эмоций, что сама съёживаюсь…

Гера устало вздыхает.

– Куда ты пойдёшь?

– Ты не на улице меня подобрал, забыл? – меня начинает бить историка, не иначе. Или как объяснить, что я сейчас улыбаюсь.

– Ты понимаешь, что сына больше не увидишь? – говорит так, будто я одна в этом виновата.

Ну уж нет! С себя ответственности я не снимаю, но ни за что не возьму на себя больше, чем есть на самом деле!

– Понимаю. – голос срывается и слезы-предатели катятся по щекам.

Даже не пытаюсь их скрыть. Незачем.

Гера это видит и удовлетворённо складывает руки в замок.

– Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы это прекратить. – начинает обманчиво-мягко. – Я в любой момент могу позвонить и Сенька вернётся…

– Я не хочу, чтобы он возвращался. – перебиваю мужа, при этом некрасиво шмыгаю, начиная истерично хихикать.

У мужа глаза на лоб полезли от моего заявления и чуть челюсть не отвалилась.

– Нормальной семьи у него и так не будет никогда. Отец – скотина, мать – потенциальная сумасшедшая. Лучше уж пусть с нянями растёт, чем так. Ева, прекрасный вариант, она знает всё про Сеньку и будет хорошо о нем заботиться.

Теперь на меня, реально, как на сумасшедшую смотрят!

– Ты это серьёзно?

– Абсолютно. – уверенно киваю

– Как то рано ты себя со счетов списала, да и меня в скотины…

– Не знаю, надолго ли меня хватило бы… живя вот так. А что до тебя, то ты скотина. – называя так мужа, получаю удовольствие, потому что не могла этого сказать раньше. – Деспот, тиран, самодур… Я ненавижу тебя так же сильно, как люблю нашего сына… И мне плевать на тебя, главное, чтобы с ним всё было хорошо…

– Ты его бросила! – Геру, явно, впечатлила моя речь!

– Считай, что твои «уроки жизни» дали свои плоды. Ты же наверняка веришь, что превращая мою жизнь в ад заботишься обо мне. Я, в отличии от тебя, не практикую насилие над личностью.

Если не считать саму себя…

– Ты бредишь… – он неверяще отшатывается.

– Я была бы счастлива, если бы последние два года оказались бредом! Но, нет! – развожу руки в стороны. – Это моя реальность.

Правда! Как очищающий огонь. Желанная, но способна испепелить. Но лицо мужа, который её слышит – бесценно!

– Тебе пора. – вывожу его из ступора. – Да и мне, тоже.

Беру свой чемодан за ручку, но не успеваю сделать ни шагу.

– И куда ты?

– Это тебя не касается. – усмехаюсь!

– Ты моя жена! Относительно тебя меня всё касается. – говорит на полном серьёзе.

– Так, это поправимо! – отвечаю невозмутимо.

– Ты не посмеешь! – опасно щурится.

Но как бы погано ни было мне сейчас, нельзя поспорить с тем, что отъезд Сеньки полностью развязал мне руки.

– А иначе, что? Сына отнимешь? – усмехаюсь, а муж стискивает челюсти и прячет руки в карманы пальто. – Гер, ты не понял еще? Я только из-за сына нашу семейную жизнь и терпела. – всплеснула руками и добавила, уже, чуть тише. – Пока до меня не дошло, что оказываю ему медвежью услугу, а тебе даю собой манипулировать.

– Ты пожалеешь… – он вернул себе самообладание и теперь эмоции на его лице стали абсолютно нечитаемы.

– Не сомневайся, что я уже жалею. Правда не совсем о том, о чем ты думаешь. – говорю тихо.

– Ты приползешь ещё.

– Вполне возможно. А может, если попросишь, то я вернусь. Но только не к тебе, а к сыну и на своих условиях. – уверенно чеканю, по-сути, уже ставя условия.

Он усмехается, некрасиво кривя губы.

– Я подумаю. – тянет издевательски.

Больше не вижу смысла задерживаться, отворачиваюсь и шагаю прочь, не оглядываясь.

Надо ещё столько всего сделать…

Главное держать себя в руках, а дать волю чувствам я ещё успею…

105. Даша. Ожидание…

Первым делом иду к банкомату и снимаю всю наличку.

Очень вовремя, к слову! Потому что через пол-часа все мои карты блокируются.

Как предсказуемо!

И нет, мне не стыдно! Ямпольский от не обеднеет, а мне эти деньги сейчас очень даже пригодятся. А пока, обосновываюсь у Янки и ищу съёмное жилье.

Неизвестно сколько продлится вся эта катавасия. Гостиница дорогое удовольствие, а гостеприимством подруги злоупотреблять сама не хочу. Да и не время для пантов и гордости.

– Да, Дашка… у меня нет слов… – Янка, у которой всегда есть что сказать, разводит руками.

Мы сидим в её комнате, на разложенном диване. Все, трое в безразмерных, домашних футболках.

– Я сама в шоке, девочки. Но это больше невозможно терпеть. Мне нужен тайм-аут. Я понимаю, что выгляжу, как мать-кукушка, но я больше так не могу… Сеньку он не тронет, да и в Еве я уверена. – звучит, наверное, странно, если учесть, что речь о любовнице мужа.

– Даш, мы не осуждаем, ты же знаешь! – Юля кладёт ладонь мне на плечо, выражая поддержку.

Осуждают! Я знаю. Сама бы осудила. Но остаются моими подругами!

– Если бы вы осудили, девочки, я бы наверное точно свихнулась. – накрываю Юлькину руку своей.

– Ты? Да, нее! Кто угодно, но не ты! – шутливо отмахивается Янка от моего заявления!

Впрочем, она права! Я бы расстроилась. Сильно! Но чтобы свихнуться – это врятли!

– Думаешь, получится? – шепчет Юля, после недолгой паузы.

– Я не знаю… – отвечаю честно. – Знаю лишь, что дальше будет только хуже… Сенька бы подрос и начал всё понимать… Он бы стал задавать вопросы… – кусаю губу. – Сейчас он маленький и даже если я сама себя переиграла, лучше сейчас… – говорю и сама себе не верю. – К тому же, Гера из его жизни гарантированно исчезнет вместе со мной. Меньше Геры – мне спокойнее.

Говорю, а у самой сердце кровью обливается… Ищу себе оправдание в случае просчёта… Успокаиваю себя…

Как там, без меня, мой маленький?

– Так ты вроде к нему как к отцу без претензий. – подлавливает подруга.

Плевать какой он отец. С ним нормальной жизни нам не видать…

– У меня к нему претензия по части вообще его присутствия в нашей жизни. – бубню, закрываясь.

Как бы девочки не прятали глаза, как бы не поддерживали, я понимаю, что лишила сына обоих родителей сегодня. Это факт! Против него не попрешь!

Остаётся надеяться лишь на то что это всё временно…

***

Квартиру нахожу быстро. Условия не самые шикарные, зато дешевле, чем в других объявлениях. Да и много ли мне надо…

С поиском работы труднее. Без образования и опыта, да ещё и незаконченное высшее, а значит на сессии отпускать придётся… Потенциальные работодатели общаются неохотно. Но я не капризная, продолжаю поиски, опустив планку и придавив глотку гордости.

Вообщем, взяли в хозяйственный магазин продавцом. Зарплата мизерная, покроет съем квартиры, коммуналку и в остатке… пару раз в магазин сходить. Но это уже что-то. Зато удобный график и от дома недалеко. Да и не зря же я осушила карты! Не пропаду!

А вечером, оставаясь одна я позволяю себе все-все эмоции, которые душила годами. Но сейчас они ничто в сравнении с той всепоглощающей тоской по сыну…

Не сосчитать сколько раз я порывалась набрать Геру и сделать так, как он говорил… приползти на коленях и умолять… Умолять, умолять и ещё раз умолять… Но каждый раз что-то останавливало.

Уже почти два месяца прошло, а такое чувство, что целая жизнь. Несколько раз я писала мужу, спрашивая как у Сеньки дела, хорошо ли с ним всё, но в ответ прилетало лишь сухое "нормально" или "хорошо". Кто бы знал как этого мало… Как хотелось выть от бессилия…

Во всю ситуацию трэша добавляли ещё и родители. Которые опять встали на сторону Геры и остались там, даже когда я им всё рассказала. Абсолютно всё!

Обидно. Очень-очень обидно! До слез! Но когда отключила эмоции и обратилась к голосу разума, то… как-то же я жила без их поддержки эти два года. Так ведь? Вот и сейчас проживу! Закинула их номера в чёрный список, когда они начали звонить и требовать, чтобы я перестала дурить и вернулась к мужу. И ведь искренне верят, что именно я во всем виновата…

Вообщем, ну их! И без того тошно. Предупредила девочек, чтобы не давали мой новый адрес, если вдруг до них доберутся. Хотя, как бы обидно ни было признавать. Они не кинутся меня искать.

Хорошо, что сразу к ним не пошла.

Наверное, пора уже смириться, что люди, которые меня вырастили за последние два с половиной года стали мне совсем чужими…

Пора. Но я не готова…

***

Город готовится к встрече Нового Года. Все украшают жилища, делятся рецептами. А я нет. Мне всё равно. Праздник не может быть полноценным, если самый твой близкий и родной человечек далеко и у тебя нет возможности даже, просто, услышать его голос…

Мне остаётся лишь надеяться, что у моего мальчика все хорошо…

А что до меня… когда я уже смирилась со своей реальностью, после работы меня встретила знакомая машина и сам Крампус.

Не могу, даже мысленно, и в шутку, назвать Геру Санта Клаусом или Дедом Морозом.

– Садись. – начинает без приветствия.

Угрюмый, если не сказать, злой. Оценивающе оглядывается меня с головы до ног.

– Так себе выглядишь.

Ну, как девочка я, конечно, немного обиделась. Но достаточно вспомнить кто сейчас передо мной и…!!! Да, пошёл ты нафиг! Я после двенадцатичасовой рабочей смены! Выглядеть лучше, чем я сейчас, просто нереально! Сноб!

– Переживешь. Что надо? – останавливаюсь напротив и даю понять, что никуда не пойду по его указке.

– Садись, давай. – раздражённо цедит.

– Причина? А дальше подумаем. – стою на своём демонстрируя хладнокровие, а сама разрываюсь на части изнутри.

Единственное, что может меня заинтересовать, это Сенька. Гера это знает. И это единственная причина по которой он здесь.

106. Даша. Я хочу, чтобы ты вернулась

– Причина, наш сын. Этого достаточно? – выдаёт раздраженно.

Достаточно! Достаточно, чтобы мозг сгенерировал миллион вариантов развития разговора. Чтобы я успела предположить страшное, и чтобы в душе загорелся огонёк надежды, что у меня всё таки получилось.

Стараюсь не выдать сразу все эмоции, что меня переполняют. Сажусь в машину и не жду когда Гера начнёт.

– С ним все хорошо? – вопрос вырывается сам по себе.

Жутко нервничаю.

– Нет, конечно! Его родная мать бросила. – бросает едкое замечание.

Больно. Потому что, отчасти, правда.

Ничего не отвечаю и дергаю ручку, открывая дверь. Как бы давая понять, что об этом говорить не буду.

– Стой! Всё. Понял. – окрикивает, пока я успела только одну ногу на асфальт поставить. – Садись обратно.

Подчиняюсь, только потому что надежда не хочет замолчать и верещит в моей голове, как ненормальная.

– Я хочу, чтобы ты вернулась. – цедит сквозь зубы и даже не смотрит в мою сторону.

– А я не хочу к тебе возвращаться. – мысленно считаю до десяти.

– Нравится жить так? – кривится, как от чего-то неприятного.

– Ой, представляешь, делаю что хочу и ни одна сволочь не указывает как дышать. – кривляюсь. – Как видишь, не на вокзале ночую. – хмыкаю напоследок.

– Ну ещё бы! Ты девочка умная, подстраховалась! – очевидно намекает.

Взглядом даю понять, что понимаю о чем он! Эти деньги до сих пор лежат в закромах. И возвращать я их не собираюсь!

– Ближе к делу или я пошла. Вставать завтра рано. – игнорирую издевку, и тяжело вздыхаю.

– Я уже озвучил. Хочу, чтобы ты вернулась.

– На что я уже тоже ответила. Я говорила, что вернусь только на своих условиях. – спокойно парирую

– Сыну без тебя плохо. – говорит мягко и проникновенно…

Никогда не привыкну к этой, его, дурацкой манере.

– И со мной будет плохо, когда он поймёт, как ему с папашей "повезло". – не сдаюсь.

– Прекрати. – рявкает. – Озвучь условия. – говорит спокойнее.

– Я больше не узница и могу спокойно передвигаться. – выпаливаю.

– С охраной. – тут же вносит поправку.

– Да, плевать. – легко иду на компромисс. – Пусть держится на расстоянии и охраняет, а не играет роль моей няньки.

Согласно кивает.

– Я смогу спокойно общаться с подругами. По телефону и за пределами квартиры. – озвучиваю следующее условие, сразу, с оговоркой.

Гера заметно напрягается.

– Чтоб ноги их не было в доме. – бурчит.

– Да, запросто! – как будто девочки жаждут ко мне в гости прийти! Как же! – Далее. Ты и пальцем ко мне не притрагиваешься. Заведи себе хоть ещё пять Ев, но меня ты больше не трогаешь.

Стискивает челюсти.

– Тебе самому-то не мерзко? Как можно спать с женщиной которую от тебя тошнит? – знаю, что играю с огнём.

Ничего не отвечает и отворачивается.

– Я хочу спать в комнате сына! – последнее, но не менее важное, чем всё остальное.

– Нет! – отвечает резко и кривит губы.

– Да! – спокойно поправляю.

– Я против.

– Во-первых. Я не к постороннему мужику в спальню перееду, а к сыну. А во-вторых. С тобой я делить постель не намерена. – упрямо гну свою линию, боясь выдать волнение.

Муж матерится себе под нос.

– И последнее, я возобновлю тренировки. – этот пункт добавляю из вредности. Понимаю, что после такого перерыва возвращение в спорт мне не светит. Но танцы всегда были важной частью моей жизни. Я просто хочу вернуть то, что у меня отняли.

– Так красиво всё расписала. А что же получу я? – мышцы на его лице подрагивают, это говорит о том, что он на грани. Пора заканчивать.

– Ты получишь всегда счастливую жену рядом, которая продолжит помогать тебе создавать видимость образцово-показательной семьи. Я даже на совместные завтраки и ужины согласна. – пою, а не говорю, растягивая слова и фальшиво улыбаясь.

– Не считаешь, что обмен неравноценный? – приподнимает бровь и выражение его лица становится некрасивым.

– Заметь, что я не требую отдать мне ребёнка и развестись. – озвучиваю самую желанную вещь на свете!

Знаю, что не отдаст.

Из принципа не отдаст.

Так и получается, что мне нужен Сенька, а Гере нужна я. Замкнутый круг. Тут либо договариваться, либо ни кто, ничего не получит.

– Я подумаю над твоим предложением.

Неужели всё таки перегнула?! Неужели все испортила?!

– Как знаешь. – холодно бросаю и покидаю салон авто, чтобы Гера не заметил, что я готова прямо сейчас сорваться в истерику.

Следующие несколько дней не знаю как пережить. Почти не сплю и заставляю себя есть, хотя кусок в горло не лезет.

– Даш, ты хорошо себя чувствуешь? – интересуется моя напарница на новой работе.

– Всё хорошо. – отмахиваюсь беззаботно.

– Бледная и круги под глазами. – прикладывает ладонь к моей голове, проверяя температура.

– Всё нормально! – слабо улыбаюсь.

Что не говори, а приятно, когда о тебе беспокоятся.

Этим же вечером раздаётся звонок от бывшего мужа.

– Выходи. – коротко…

Ни, тебе, «здрасти»!

– Не до тебя. – фыркаю но трубку не кладу.

– В окно посмотри. – он не смеётся и не ёрничает, а значит…

Соскакиваю с дивана и несусь к окну!

Рядом с моим подъездом припаркована машина Геры. А сам он стоит рядом с ней, держа за руку Сеньку, которого больше интересует детская площадка, чем родители, которые никак не могут договориться!

Не помню как оказалась внизу.

Подлетаю к сыну и крепко-крепко обнимаю его!

– Сынулька! – шепчу и всхлипываю. – Родной мой!

107. Даша. Ты будешь со мной…

– Мама?! – Сенька запоздало понимает что происходит! – Мама! – теперь и он обнимает в ответ, пока я заливаю слезами его смешной комбинезон который мы с ним вместе выбирали ещё совсем недавно!

– Как же я соскучилась, мой зайчик! – целую румяные щёчки сына!

– Мама, патит? (Мама плачет?) – на меня удивлённо вытаращились огромные, как блюдца, глаза.

– Мама, просто так рада тебя видеть, солнышко!

Мама плачет! Пфф! Мама рыдает от счастья!

– Ева и Эдик привезут твои вещи. Садись в машину. – встревает Гера в нашу маленькую идиллию.

Мне сейчас плевать даже на то, каким тоном муж со мной разговаривает. Сажусь рядом с сыном и всю дорогу целую его, обнимаю! Не могу оторваться! И Сенька отвечает взаимностью, держа меня за руку, словно боится, что я снова пропаду…

Гера – человек слова. В комнате сына появляется более комфортный диван для меня и ещё один комод для моих вещей. Основная часть одежды осталась в гардеробе спальни Геры, а сюда переехала только домашняя её часть. Но я уже счастлива!

Это маленькая победа!

Сенька не сходит с моих рук несколько дней! Соскучился не меньше!

***

Принципиально сильно наша жизнь не изменилась. Но дышать стало легче.

А на мой День Рожденья начался новый акт комедии под названием "Будни нашей идеальной семьи".

Отмечала я свой праздник с девочками, сыном и командой, в которую вернулась, несмотря на то, что полноценным её членом себя, пока не чувствую. Гера ни слова не сказал, так как был в отъезде, но в "семейном кругу", тоже, отметить пришлось чуть позже. Благо, без моих родителей и сестры.

И, с этого дня, Геру переклинило! Ни с того ни с сего начал таскать мне букеты, предлагать погулять с сыном… вместе…

Мы это делали в последний раз когда Сеньке было месяца три, когда ещё всё не полетело к чертям окончательно!

Если на парочку первых таких предложений я согласилась от шока, то потом пришла в себя и стала отказываться. Муж бесился, внешне никак стараясь себя не выдавать. Но я-то видела, что скрывается за его снисходительным смирением.

Надоел.

Честное слово, надоел.

Настойчивость Геры не знает границ. Но мне его внимание и даром не надо.

А на Дне Рожденья сына он заигрался настолько, что от скандала его спасла только толпа народу, среди которых маленькие дети.

На людях мы всегда играем пару. Я не шарахаюсь, когда муж пытается приобнять, в край он может поцеловать в висок. Но в последний раз свой пламенный тост он завершил нашим, далеко нецеломудренным, поцелуем.

– Больше никогда так не делай. – начинаю разговор, когда мы остаёмся одни. – Это было лишнее.

– Что именно?

– Ты знаешь, о чем я.

Его взгляд становится мягким. Подходит ко мне вплотную, в то время как я делаю шаг назад. Усмехается.

– Даш, дай нам ещё один шанс.

Отступать становится некуда.

– Я люблю тебя, Даш… Как-то ты говорила, что у Сеньки никогда не будет нормальной семьи. Так, что мешает нам попробовать это исправить? – и смотрит так… если бы я только не знала с кем имею дело…

Не верю!

Ни единому слову не верю!

Он говорит, а у меня перед глазами проносится всё, что было до того ада… Гера умеет быть убедительным, когда ему очень надо… И сейчас его поведение это не более, чем средство для достижения цели…

– Я так не думаю… – говорю твёрдо, смело глядя ему в глаза.

Он хватает мою руку и теперь стоит вплотную.

– Любые твои условия! На колени перед тобой встать? Молить о прощении? Что от меня нужно? Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы тебя вернуть! Чтобы вернуть нас…

Даже не сомневаюсь! Ты сделаешь всё, чтобы добиться своего, а потом? Что будет потом?

От этого пламенного признания во мне ничего, даже, не шелохнулось… Я этого всего не хочу. Никаких шансов и никаких нас!

– Уволю телохранителей, считай, что Ева тут не работает больше. Переводись обратно, на очное отделение. Хоть, посели тут своих подружек. Что ещё? – выдаёт скороговоркой.

О! Да мы в отчаянии… Это конечно очень трогательно и соблазнительно, но нет. Неизвестно как потом за такую щедрость расплачиваться.

– Ни к чему такие жертвы. Мне ничего не надо.

– Даш, ну хватит… – целует мою руку.

– Ты прав. Хватит. Самый правильный выход из сложившейся ситуации, это развод! – не успеваю до конца озвучить фразу, как вмиг улетучивается вся мягкость и иллюзия раскаяния с его лица, а я против воли расплываюсь в ехидной улыбке. – Но все мы знаем, что ты мне его не дашь. Правда же? Будешь угрожать забрать Сеньку. Манипулировать им. – растягиваю слова. – Ничего уже не будет как раньше. Потому что я этого не хочу. Даже ради сына. Оно того не стоит!

Ты того не стоишь!

– А наш сын, стоит того, чтобы попробовать? – цедит совсем не как любящий и раскаивающийся муж.

– Наш сын достоин жить в нормальной, семье. А мы с тобой можем дать ему только её иллюзию. Ведь я уже давно ничего к тебе не чувствую, а ты… Мне вообще непонятны те больные чувства, которые ты любовью называешь.

Он делает от меня шаг назад.

– Вот, значит, как…

– Именно, Гера, именно… – устало вздыхаю.

Он замахивается настолько резко, что я успеваю поверить в то что муж меня сейчас ударит. Вскидываю руки, защищаясь, но его ладонь останавливается в нескольких сантиметрах от моего лица.

Смотреть на него боюсь. Но его рваное дыхание говорит о том, что он в бешенстве…

Хватает моё лицо за подбородок и насильно поворачивает к себе.

108. Даша. Психопат

– Ты будешь со мной… – рычит. – пока я этого хочу. И ты будешь делать то, что я скажу! – резко отпускает, что у меня даже шея хрустнула.

– Ненадолго хватило твоей выдержки! – усмехаюсь.

Поворачивается ко мне спиной и отходит. А меня уже саму адреналинит.

– Душу греет только то, что это не будет продолжаться вечно. Когда нибудь ты потеряешь и меня и сына только из-за своих непомерных амбиций и глупых желаний.

С последним словом рядом с моей головой разбивается ваза.

Смотрю на мужа и понимаю, что ремонт в гостиной неизбежен. И оказываюсь права. Вещи, мебель летят в разные стороны. Как и тогда…

Вот только я даже не пытаюсь прикрыться и уйти. Я смотрю. Смотрю, чтобы эта картинка навсегда отпечаталась в моей памяти…

Он ненормальный… Я замужем на психом…

– Мама… – слышу слабый писк доносящийся сбоку и сердце замирает.

В паре метрах от меня стоит заспанный Сенька с несуразным длинным зайцем в обнимку, которого ему подарила Юлька…

Крик застывает в горле.

Малыш напугано смотрит, глазами полными слез на хаос и на своего отца, который вошёл в раж и ничего вокруг себя не замечает, разнося комнату.

Сын поворачивается ко мне… Я уже срываюсь к нему, чтобы закрыть от всего этого ужаса…

Секунда…

Не успеваю…

В его голову врезается стеклянный куб…

В моих руках оказывается лишь обмякшее, не успевшее рухнуть на пол, тельце…

А дальше крик… Мой крик… Такой истошный, что сама же от него чуть не оглохла…

Да разве это важно, когда ты прижимаешь к себе самое дорогое, что у тебя есть, пока по твоим рукам течёт его кровь…

Всё вокруг в один момент стало таким неважным… Пропади оно всё…

Только бы родные глазки снова открылись… только бы…

Я не помню как приехала скорая и кто её вызвал. Не помню, как оказалась в больнице. Помню лишь как перед моим носом закрылись двери операционной, куда увезли моего мальчика…

И бесконечные часы ожидания…

– Рваная рана, вдавленный перелом черепа, ушиб мозга, сотрясение. – каждое слово врача, только что вышедшего ко мне как выстрел. – Сейчас всё позади. Состояние стабильное. – успокаивает меня мужчина средних лет, кладя руки на плечи. – Мы оставим его под наблюдением в реанимации, но я уверен, что скоро он пойдёт на поправку. Шва практически не будет видно.

Шов – последнее, что меня сейчас интересует…

В порыве я кидаюсь врачу на шею, чуть не задушив и заливая слезами.

– Ну, ну, ну! – он, не без усилий, отстраняет меня. – Вы лучше езжайте домой, отдохните и возвращайтесь завтра утром. – говорит он мягко.

– А сейчас? Я могу сейчас его увидеть? Пожалуйста… – разве смогу я уйти, а уж тем более уснуть, когда мой мальчик здесь, совсем один…

– Сейчас он спит. Ему надо сил набраться. – терпеливо объясняет мужчина – Что я и вам советую!

– Но… мне надо… Мне очень надо! Я вас прошу… – голос дрожит, а из глаз катятся слезы, которые контролировать я не могу.

Слишком сильно люблю. Слишком сильно боюсь потерять.

Но врач непреклонен. Качает головой.

– Милая, я понимаю, что вы очень переживаете, но вашему сыну сейчас нужна здоровая и выспавшаяся мама, способная заботиться о нем! Поэтому прислушайтесь к старому дядьке! Он много повидал и знает о чем говорит! – "дядька", мягко сжимает мою руку и наклоняет голову вбок.

Да, понимаю я, что он прав…

– Но я… – всё же пытаюсь возразить.

– Сами очень нуждаетесь в отдыхе! – меня уверенно перебивают. – Сегодня за ним приглядит медперсонал, а вот завтра можете тут поселиться до самой его выписки! Хорошо?

– Хорошо… – обречённо опускаю голову.

– Вот и славно! – сжимает моё плечо добрый доктор.

Врач уходит я а, на негнущихся ногах плетусь к лифту. У стойки регистратуры топчется Гера, но увидев меня тут же срывается с места.

– Как он? Ты его видела? – голос дерганый, но внешне он абсолютно спокоен.

А меня накрывает волна такой жгучей ненависти, что даже дышать становится трудно…

– Оставь меня, Гера. Оставь! Видит Бог, у меня не хватит сил сдерживаться сейчас. – обхожу его, чтобы не дай Бог, не задеть.

Он мои манипуляции игнорирует и продолжает идти рядом.

– С ментами я говорил уже. Там всё решили. Всё нормально. – огорошивает меня, когда мы выходим из здания, и я останавливаюсь…

– Всё нормально? – резко поворачиваюсь. – Всё нормально?! – повышаю голос так, что все кто есть на улице оборачивается в нашу сторону.

– Не ори ты. – шикает на меня.

– Ты чуть не убил нашего сына! Это по твоему нормально?! – игнорирую его замечание и мы опять в центре внимания.

Мне всё равно.

После этих слов Гера хватает меня за руку, волокёт к машине и запихивает туда.

– Ты ебанутая? Че ты орёшь на всю улицу? – отчитывает, когда оказывается за рулём и резко трогается.

– Да, Гера! Я ебанутая! Только так можно объяснить то, что ты, после всего, что натворил, ещё жив! – рычу в его сторону.

Смотрю на него и всеми силами уговариваю себя успокоиться…

Если угандошу этого урода, сяду. Оставлю сына одного. Нет уж! Эта гнида не стоит таких жертв!

– Ты с врачом говорила? – меняет тему. – Мне медсестра сказала, что операция прошла успешно.