Текст книги "Долгожданное счастье Таисии"
Автор книги: Ольга Лазорева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Да голова разболелась, – ответила Таисия.
Она достала успокоительное и запила таблетку водой.
– Это Евгений тебе голову задурил! – уверенно заявила Мария Ефимовна. – Вот и заболела. А ты не думай, дочка, не бери в голову-то! Лучше сердцем решай! Оно тебя не обманет!
– Господи, мама, о чем ты! – раздраженно ответила она. – Он просто мой знакомый и не более того!
– Знаешь, с возрастом приобретаешь какое-то обостренное внутреннее зрение, – задумчиво проговорила Мария Ефимовна. – Может, оно, конечно, не у всех прорезается. Но у меня точно! Как-то ясно видишь некоторые вещи.
– И что ты такое видишь? – заинтересованно спросила Таисия.
– Подходящая пара вы, вот что вижу, – уверенно ответила она. – И ты должна быть мудрее в этот раз. А то все одна и одна, сколько можно!
– Так не девочка уже, планы-то строить! – заметила Таисия.
– Я тебя предупредила, а там сама решай, – сказала Мария Ефимовна и встала. – А вообще пора спать!
В Москве Таисия была в шесть утра. Доехали они без приключений и практически не стояли в пробках. Сосед подвез ее до метро «Водный стадион» и отправился по своим делам. А Таисия быстро пошла по улице, поглядывая на начинающее хмуриться небо.
«Только дождя не хватало! – озабоченно подумала она. – Хотя зонтик я взяла на всякий случай!»
Она свернула к высотному дому. Здесь жил ее сын Дима. Он купил двухкомнатную квартиру в рассрочку, взяв ипотечный кредит. И вот уже пять лет жил здесь, аккуратно выплачивая взносы. Таисия вначале была недовольна, что ее сын залез в такую кабалу. Но постепенно смирилась и даже старалась помочь ему деньгами. Но Дима никогда не брал у нее, говоря, что он мужчина и в состоянии позаботиться не только о себе, но и о ней и бабушке. Таисия знала, что он неустанно трудится, и мечтала только о том, что он в конце концов выплатит кредит и женится на хорошей девушке.
Когда Таисия поднялась в квартиру, Дима уже встал и пил кофе. Они расцеловались, и Таисия начала разгружать сумку.
– Мама, ну зачем ты столько всего привезла! – рассмеялся Дима, помогая ей составлять в холодильник банки со сметаной, сливками, молоком, топленым маслом, складывать пакеты со свежей петрушкой и укропом, пучки редиса.
– Ну, сыночка, это же все наше, деревенское! Свежее! Пригодится! Тем более сосед на машине довез, – говорила она. – А тут бабка тебе еще и пирогов напекла, твоих любимых с капустой. И вот еще с луком, яйцом и с яблоками.
– Ой, спасибо! – явно обрадовался Дима. – Прямо слюнки побежали! Возьму с собой на работу!
– Была бы хозяйка в доме, – сказала Таисия, выкладывая пироги на большую тарелку и ставя ее на стол, – так каждый день бы тебя пирожками баловала!
– Ага, как же! – засмеялся Дима. – Современные девушки понятия не имеют, что такое настоящие пироги!
– Ничего, научилась бы ради любимого мужа! – уверенно проговорила она и села к столу.
– Устала, мамуля? – спросил Дима и налил ей чай. – Рано пришлось вставать сегодня!
– Да я пташка ранняя, – ответила она. – Так что привычная! Поешь пирогов-то! Или бежать уже пора?
– Да, пора! Сегодня несколько объектов, – озабоченно ответил он, но присел к столу.
Таисия глянула в его карие глаза, на румяные, как у нее, щеки, на яркие губы и улыбнулась. Дима выглядел отлично – молодой, симпатичный, как говорится, кровь с молоком. Правда, он был не очень высоким и полноватым, но это его не портило. В принципе он очень походил на мать, только темные глаза и волосы были отцовы. Она смотрела, с каким аппетитом он ест пироги, и радовалась, что у нее такой здоровый и ладный сынок.
– Как там бабуля поживает? – спросил он, закончив есть. – Здорова?
– А чего ей сделается? – улыбнулась Таисия. – Здорова, тебе привет передает.
– Собирался на эти выходные приехать, – сообщил Дима, – но кое-какая работа появилась за городом. Это так, чисто для денег.
– Все жилы ты себе с этой ипотекой вытянул! – со вздохом заметила она.
– Ой, прям исхудал! – расхохотался Дима. – В джинсы с трудом помещаюсь! Ладно, мать, пора мне! Спасибо за пироги!
Он быстро встал, чмокнул ее в щеку. Таисия сложила несколько пирожков с капустой в пакет и протянула ему.
– Еще бы молочка тебе баночку с собой прихватить! – сказала она, открывая холодильник.
– Не-а, – отказался Дима. – Не хватало с банками таскаться! Я лучше где-нибудь чай выпью или кофе.
– Ну смотри, сынуля! Когда вернешься-то?
– Ох, боюсь, что поздно! Ты ложись, не жди меня, – ответил он.
– На свидание после работы пойдешь, что ли? – с надеждой спросила Таисия.
– Мама! Какое свидание! Работы невпроворот! Да еще объекты в разных концах Москвы. Думаю, может, на машине. Опять-таки дольше в пробках простоишь!
Дима два года назад приобрел бывшую в употреблении «Ниву».
– Это верно! – согласилась Таисия. – На метро в наше время быстрее. Удивляюсь просто, сколько машин появилось буквально за последние пару лет! И откуда у людей денег столько?
– Работают! – ответил Дима. – Все, мам, я убежал! Хозяйничай тут. Жаль, что ты все от сотового телефона отказываешься! А так бы на связи были!
– Да незачем он мне в деревне-то! – улыбнулась она. – Да и не разберусь я с ним, что там к чему.
– Да ладно, разберешься! Ничего в нем нет сложного. Ты вон даже компьютер чуть не освоила, да что-то забросила.
– Так это мне как-то ни к чему, сыночек! Просто из любопытства попробовала, да и ты хорошо объясняешь. Но в технике я не сильна, да и стара для таких штук.
– Тоже мне старушка нашлась! Ты еще ягодка! – сказал Дима, поцеловал ее и направился к двери.
Когда он ушел, Таисия первым делом вымыла посуду и убрала со стола, потом отправилась в комнату и уселась на диван.
«И правда, – подумала она, – сотовый, наверное, нужен. Вон у Евгения имеется. Он мне и номер записал, и все удивлялся, как я без мобильной связи обхожусь. Удобно ведь это. Вот сейчас взяла бы и позвонила ему. Хотя он еще спит, скорее всего!»
Таисия начала улыбаться. Уехав, в принципе, недалеко от деревни, она как бы перенеслась в другую реальность и сейчас могла увидеть ситуацию со стороны. И вдруг почувствовала, насколько сильно тянет ее к этому мужчине, что она хотела бы увидеть его, что ей явно не хватает общения с ним.
«Я могу вообще-то и с домашнего позвонить на его сотовый, – подумала Таисия. – Тем более он настойчиво просил сделать это, как приеду. Сказал, что будет волноваться из-за меня», – вспомнила она.
И приятное волнение обдало ее жаром.
Таисия легла на спину и закрыла глаза. Ей хотелось привести мысли в порядок, но она все вспоминала, как он целовал ее, и не могла избавиться от жгучего волнения. Время словно остановилось.
«Чего это я, в самом деле, как молоденькая разволновалась? – спросила она саму себя. – Лежу тут, мечтаю невесть о чем. А дела стоят!»
Таисия встала и решила для начала убрать квартиру. Дима был с детства приучен к порядку и чистоте, и для холостяка его жилище выглядело образцовым. Но Таисия по привычке, как только приезжала сюда, первым делом начинала уборку. Дима вначале возражал, но потом махнул рукой, позволив матери делать все, что она хочет.
Начала Таисия со шкафа. Открыв, стала перекладывать и без того ровные стопки одежды. Ее пальцы поглаживали вещи сына, поправляли складки, выравнивали уголки. На верхней полке лежали футболки и майки. И вдруг Таисия увидела ярко-красный шелковый уголок, торчавший из-под одной футболки. Она удивилась и потянула за этот уголок. И вытащила из шкафа женские трусики-стринги.
– Бог ты мой! – воскликнула она. – А это еще что такое?
Она повертела трусики, изучая их, потом аккуратно убрала на место. С ее лица не сходила улыбка.
– А девушка у Димы, должно быть, еще та штучка! – пробормотала она. – Вон какие трусы носит. И красные! А ведь говорят, что красный – это цвет страсти.
Таисия призадумалась, потом тихо рассмеялась и махнула рукой.
«И чего это я? – удивленно подумала она. – А ведь только что мелькнула мысль, что, может, и мне приобрести что-нибудь красное из нижнего белья. Ох-хо-хо! С ума я сошла! В моем-то возрасте! И о чем я только думаю? Евгению такие вещи, поди, уже и неинтересны! Шестьдесят три года! Хотя мужчина он еще хоть куда! И выглядит крепким. К тому же вон он как меня обнимал. А значит, желания еще не пропали».
Таисия закрыла шкаф и взяла пылесос. Закончила уборку она примерно через час. Затем приняла душ, поела и села на диван. У Димы был радиотелефон, и она задумчиво смотрела на трубку, лежащую на журнальном столике. Ей хотелось позвонить, но смущало, что она будто бы навязывается. Не успела уехать и уже названивает. Она протянула руку, чтобы взять телефон, но все-таки передумала.
«Негоже мне ему звонить! – рассуждала она. – Да и что скажу?»
И в этот момент позвонили в домофон. Таисия вздрогнула и встала.
– Кто бы это мог быть? – пробормотала она.
Подойдя к домофону, четко спросила, кто нужен.
– Тасенька, да я это, я, – услышала она взволнованный мужской голос, показавшийся ей незнакомым.
– Кто это я? – строго произнесла она. – Я вас не знаю!
– Евгений Кириллович, – услышала она и вздрогнула.
– Заходите, – после паузы ответила она. – На лифте на пятый этаж поднимайтесь.
И открыла дверь. Потом бросилась к зеркалу, на ходу одергивая подол домашнего трикотажного платья и поправляя вырез. Не успела она причесать волосы, как в дверь тихо стукнули, она открылась, и появился смущенно улыбающийся Евгений Кириллович.
– Здравствуй, Тася! – ласково сказал он и приблизился.
Она так растерялась, что выронила шпильки. Волосы рассыпались по ее плечам спутанными завитками. Она схватила белый пластиковый обруч и быстро надела его, заведя волосы со лба назад.
– Здравствуй, – повторил Евгений Кириллович.
– Добрый день, – наконец ответила она. – Но как ты тут оказался? Где ты адрес взял? Да что же это мы в коридоре? – торопливо добавила она. – Пройдем в комнату!
Они сели на диван.
– Водички бы мне, – вдруг попросил он. – Жарко на улице! А тебя нашел быстро. На частнике доехал, прямо от ворот санатория.
Таисия встала и принесла ему воды. Он жадно выпил, потом улыбнулся, видя ее изумление.
– Мама твоя адрес дала, – пояснил Евгений Кириллович. – И я сразу поехал! А чего тянуть? Хорошо, что застал тебя дома. Ты уж прости, если напугал тебя.
– Неожиданно все это, – тихо произнесла она. – И с чего бы?
– Понимаешь, Тасенька, встал я сегодня ни свет ни заря и все места себе найти не мог. Все думал о нас с тобой. У тебя ведь отпуск две недели, а телефона нет. А у меня путевка уже скоро заканчивается. И вот нашел на меня испуг, что больше не увидимся мы. Я уеду, так тебя и не дождавшись.
– Да что ты такое говоришь? – возмутилась Таисия. – Я же не на две недели исчезла! Вот кое-какие свои дела сделаю и вернусь! А ты уколы пропускаешь! Это хорошо?
– Так мне уже намного легче! – с воодушевлением заявил он. – Спина совершенно не болит!
– И все равно! – нахмурилась Таисия. – Кто же так делает? Удивляешь ты меня, право слово!
– Ты мне не рада? – не смог скрыть огорчения Евгений Кириллович. – Я могу и обратно уехать! А я-то думал… Я-то мечтал! Эх!
И он вскочил. Таисия ухватила его за руку и усадила обратно.
– Какой ты! – строго проговорила она. – Может, чаю выпьем? Пироги есть вкусные! С капустой и яблоками.
– Люблю с яблоками! – тут же обрадовался Евгений Кириллович. – И у вас они очень вкусные получаются! Где можно руки вымыть?
Когда он вышел из ванной, Таисия уже накрыла на стол. Она даже достала парадный чайный сервиз и постелила новую тефлоновую скатерть.
– Прошу к столу, – немного волнуясь, пригласила она.
Вначале они молчали. Евгений Кириллович с аппетитом ел пироги, Таисия только пила чай. Она не сводила глаз с его лица и с трудом удерживала улыбку. Ей все происходящее казалось сном или эпизодом из какого-нибудь фильма. Никогда ради нее мужчина не совершал поступков. А то, что Евгений Кириллович узнал адрес и приехал вслед за ней, расценивалось ею, как поступок и как доказательство серьезности его намерений. Когда он закончил есть, она убрала со стола. Пока Таисия мыла посуду, он стоял у окна и не сводил с нее глаз. Ее это начало немного напрягать. Убрав чашки в шкафчик, она подошла к нему и остановилась напротив.
– Ты такая хозяйственная, – заметил Евгений Кириллович, – и так ловко со всем управляешься! А у меня дома что творилось! Я квартиру сдавал долгое время, пока по гарнизонам мотался да на Дальнем Востоке жил последние годы, так что можешь представить.
– Ты и сейчас сдаешь? – поинтересовалась она просто, чтобы что-то спросить.
– Нет! Жильцов попросил. Я же решил окончательно сюда перебраться, вот уже почти три месяца один проживаю. Но, конечно, ремонт капитальный сделал, так что сейчас и не стыдно, к примеру, тебя пригласить. Одному-то мне не очень! Привык в семье жить. Дочка ни за что в Москву не хочет, да это и понятно. Там у нее все: и муж, и дети, и работа, жизнь уже устоявшаяся. Чего ей здесь делать?
– И как же они тебя отпустили-то? – спросила Таисия.
– Они и не отпускали! – улыбнулся он. – Сам я собрался да и уехал!
– Самовольничать любишь, значит? – заметила Таисия.
– Чего? – изумился он. – Я мужчина и всегда поступаю так, как считаю нужным.
Таисия смутилась от его ставшего вдруг строгим тона. Она тоже привыкла поступать всегда так, как хотела. Привычка жить самостоятельно и не прятаться за чью-либо спину вырабатывалась годами. И ей трудно было представить, что она может кому-то подчиняться. Но сейчас ей показалось, что слушаться мужчину и позволять ему принимать решения, должно быть, в чем-то приятно и явно расслабляет.
– А эта квартира в собственности у твоего сына? – сменил тему Евгений Кириллович.
И Таисия начала охотно рассказывать ему про то, как Дима взял ипотечный кредит.
Около часа они говорили на разные темы. Затем оживление начало спадать. Таисия не знала, что делать дальше. Они сидели в гостиной на диване. Евгений Кириллович периодически брал ее за руку, иногда сжимал пальцы. Она сразу замолкала и опускала глаза. Когда он попытался обнять ее, Таисия отстранилась и поправила сползший обруч. Евгений Кириллович глянул на нее с легкой обидой и нахмурился. Затем выпрямился и спросил:
– Тася, я тебе не нравлюсь? Скажи уж прямо!
Она мучительно покраснела и не знала, куда смотреть. Но он взял ее лицо в ладони и начал нежно целовать щеки, потом губы. Она обомлела от внезапно нахлынувшего желания. Евгений Кириллович крепко обнял ее и прижал к себе. Его поцелуи стали более настойчивыми, руки сжимали ее талию. Она отвечала ему, обняв за шею.
– Мама! – раздался голос из коридора, и они отпрянули друг от друга. – Ты дома?
– Боже мой! Это сынок! – взволнованно заговорила Таисия и начала поправлять съехавший ворот платья и сбившиеся пряди волос. – Но почему он приехал? Обещался поздно.
Дима заглянул в комнату и замер на пороге.
– Здравствуйте! – бодро произнес Евгений Кириллович и встал.
– День добрый, – растерянно ответил Дима. – Мама?
Таисия так растерялась, что молчала. И Евгений Кириллович, видя, в каком она смятении, представился сам.
– А вы, как я понимаю, Дима? – добавил он и пожал ему руку.
– Да, сын, – кивнул тот и настороженно на него посмотрел. – А что тут, собственно говоря, происходит? Вы кто?
– Димочка, это отдыхающий из нашего санатория, – быстро заговорила Таисия, – и мой друг.
– Но вообще-то санаторий совсем не в моей квартире, – попробовал пошутить Дима.
Но Таисию это привело в еще большее смятение.
– Ты не понимаешь, – сказала она, – Евгений Кириллович приехал сюда…
И она замолчала, не зная, что придумать.
– Неважно, зачем я приехал, – пришел он на выручку, – но хорошо, что с сыном познакомился. Дима, не возражаешь, если сразу на «ты»?
– Да мне-то что! – усмехнулся Дима. – И давно вы являетесь маминым другом? Что-то я вас не помню!
– Давно! – ответила Таисия.
– С неделю, – одновременно с ней произнес Евгений Кириллович.
Они переглянулись и слегка покраснели.
– Ну-ну, – пробормотал Дима. – Я пообедать зашел, так как один из объектов неподалеку, и мы раньше закончили. А тут такое!
– Ничего такого! – сухо заметила Таисия. – К тому же Евгений Кириллович уже уходит.
– Но… – начал он.
– Да, да, – упрямо проговорила она. – Ты же сам мне сказал, что у тебя дела в городе, а потом ты возвращаешься в санаторий. Пойдем, я тебя провожу. А то мне сына обедом кормить нужно.
– Да я вообще-то и сам не маленький, – заметил Дима и сел на диван, переводя взгляд с матери на Евгения Кирилловича. – Так что, если вам нужно, то идите вместе.
– Ничего мне не нужно! – возразила Таисия. – У меня свои дела, и ты это прекрасно знаешь!
– Всего доброго! – решительно произнес Евгений Кириллович. – Приятно было познакомиться. Надеюсь, еще встретимся, и не раз, – добавил он и крепко пожал Диме руку.
– Ага, – кивнул тот.
Они вышли в коридор.
– Как неловко получилось, – тихо сказала Таисия.
– Нормально! Только не пойму, чего ты так испугалась, Тася? Можно подумать, что мы что-то плохое делали!
И он обнял ее. Но она тут же отстранилась и возмущенно зашептала:
– Что ты! При сыне! Неудобно!
Евгений Кириллович нежно поцеловал ее, затем начал обуваться. Она смотрела на его коротко стриженный затылок, на широкие плечи и испытывала сожаление, что он сейчас уйдет.
– И какие у тебя дела? – спросил он, выпрямляясь.
– Ну так, – неопределенно ответила она, – это касается только меня. Не думаю, чтобы тебе это было интересно.
– Это почему же? – тут же обиделся Евгений Кириллович. – Все, что касается тебя, мне интересно! А может, я влюбился?
При этих словах Таисия смутилась до слез. Она замерла, опустив глаза, и никак не могла справиться с волнением. Ее щеки пылали.
– Я тебе безразличен? – тихо спросил он.
– Ты мне нравишься, – прошептала она. – Но ведь мы так мало знаем друг друга!
– А давай я сейчас пойду с тобой по этим твоим делам? – оживившись, предложил он. – Зачем нам расставаться? Да и что там у тебя может быть? Так, покупка каких-нибудь булавок. Но я люблю ходить по магазинам. И это мое явное преимущество в глазах женщин.
– Нет, это исключено, – сухо ответила Таисия. – Ты отправляйся сейчас домой или даже сразу обратно в санаторий. А я тебе позвоню.
– Все-таки гонишь, – констатировал он и нахмурился. – Ну и ладно! Как хочешь!
Евгений Кириллович шагнул к двери, открыл ее и вышел, не оглядываясь. Таисия закрыла за ним и вернулась в комнату.
Дима все так же сидел на диване. Она глянула на него, потом сказала, что разогреет обед. Он молча кивнул и хитро улыбнулся.
– И не надо мне задавать никаких вопросов! – резко произнесла она.
– Да я и так молчу, – ответил Дима. – Но ты, мать, даешь! Свиданки у меня в квартире устраиваешь!
– Сыночка, это получилось совершенно случайно, клянусь тебе!
– Но мужчина просто орел! – заметил Дима и расплылся в улыбке. – Знаешь, понравился он мне. Такая выправка!
– Правда? – обрадовалась она и тоже заулыбалась.
Но тут же стала серьезной.
– Пойдем обедать! – предложил Дима. – А то мне через полчаса уходить нужно.
Когда Дима уехал, Таисия быстро убрала со стола и вышла на балкон. День был пасмурным, и от этого на улице казалось прохладно. Она посмотрела на высокие тополя, росшие возле балкона, потом перевела взгляд на небо, закрытое тонкими облаками. Таисия уже успокоилась, и ей даже казалось неправильным, что она так резко отправила Евгения Кирилловича восвояси. Она вздохнула и вернулась в комнату. Затем переоделась в бежевое льняное платье, забрала волосы наверх, сложила в сумку необходимые вещи и покинула квартиру.
Таисия отправилась на Павелецкий вокзал. Несколько лет назад она летом ездила в Астрахань навещать подругу. И когда вернулась, то возле здания вокзала наткнулась на бомжей. Их вид ужаснул ее. Это было двое совершенно спившихся мужчин, сидящих на асфальте у стены вокзала. Возле них лежала такая же спившаяся женщина. От них разило такой вонью, что прохожие поскорее проходили мимо, зажав носы. Но бомжи упорно просили милостыню. Когда Таисия поравнялась с ними, они хором начали умолять ее дать немного денег. Она приблизилась и полезла в сумочку за кошельком. Лежащая женщина в этот момент перевернулась на спину и захрипела. Таисия бросилась к ней. Увидев синюшное в кровоподтеках лицо, закатившиеся глаза и струйку крови в уголке рта, она быстро расстегнула ворот ее рваной кофты и приложила пальцы к артерии на шее. Пульс был отрывистым и очень слабым. Таисия раскрыла сумку и достала ампулу с нашатырем. Она всегда возила с собой, куда бы ни направлялась, небольшую аптечку. Вскрыв ампулу, она дала понюхать нашатырь женщине, но та дернулась и распласталась на спине. Ее глаза закатились. Бомжи с любопытством наблюдали за Таисией.
– Слышь, – прохрипел один из них, – кончается она. Уже второй день как. Ее тут избили сильно, ногами пинали, она тут кровью харкала. Так что оставь ее, дай помереть спокойно.
– Но нельзя же так! – взволнованно проговорила Таисия. – Нужно было в травмопункт ее отнести. Здесь же есть при вокзале наверняка!
– Да что ты, бабонька! – расхохотался второй. – Да кто ж нас туда пустит? Мы ведь и не люди считаемся! Никому дела нет. Подохнем скорее, все только рады будут. Да и милиции забот меньше. Ты уж не хлопочи, а то только хуже сделаешь.
Женщина в этот момент дернулась и вытянулась. Таисия проверила пульс. Его не было.
– Кончилась вроде, – спокойно констатировал один из бомжей.
– Царствие небесное, отмучилась, – сказал второй, истово перекрестился и закрыл ей глаза. – Спасибо тебе, добрая женщина. Ты уж иди, а мы сами.
Таисия всхлипнула и перекрестилась. Потом выгребла почти все деньги из кошелька и отдала им. Они начали благодарить, рассовывая деньги по карманам.
Это происшествие произвело на Таисию неизгладимое впечатление. Она все никак не могла забыть синюшное лицо умирающей, ее закатившиеся глаза.
«Но почему никому нет дела до этих несчастных? – спрашивала она саму себя. – Ведь можно организовать какие-то приемники для таких людей?»
Но, поразмыслив, Таисия поняла, что государство, может, этим и занимается, но явно неэффективно, раз бомжи существуют. Она не раз слышала по телевизору о всевозможных благотворительных фондах, о каких-то обществах милосердия, но не понимала, что это такое в реальности и существуют ли они вообще. Много читая об истории Марфина, Таисия натыкалась на упоминания о том, как светские дамы занимались благотворительностью. Но некоторые из них не только жертвовали крупные суммы на приюты для бездомных, но и сами посещали больницы для неимущих, разговаривали с больными и одним своим видом внушали им надежду на скорейшее выздоровление. И Таисия для себя решила, что незачем искать какие-то там мифические благотворительные общества, что нужно просто помогать делом. И каждый раз, когда она приезжала в Москву, она посещала Павелецкий вокзал и оказывала врачебную помощь бомжам. Она складывала в сумку антисептические средства, бактерицидные пластыри, витамины, антибиотики и отправлялась на вокзал. Она никому не рассказывала об этом. Но ей доставляло моральное удовольствие то, что она делала. Поначалу она невольно представляла себя знатной дамой и словно со стороны наблюдала за собой. Ей казалось прекрасной картина, как чистенькая, ухоженная и здоровая женщина склоняется над грязными, в отрепьях бомжами. Это тешило ее самолюбие. Но скоро Таисия и думать забыла о внешней стороне дела, так как открывшаяся перед ней картина ужасающего положения этих людей заставила методично выполнять вполне определенные манипуляции по обработке всевозможных болячек. Поначалу Таисия с трудом преодолевала брезгливость, хотя профессия медсестры сделала ее менее чувствительной к подобным зрелищам. К тому же обычно она работала с ухоженными, чистыми пациентами. Однако постепенно это вошло в привычку, тем более что бомжей со временем не убавлялось. Некоторые стали узнавать ее и даже ждали ее прихода. В основном это были совершенно опустившиеся люди, в большинстве своем спившиеся. Их разум был затуманен, тело являлось вместилищем самых различных болезней. Больше всего бомжей было на Павелецком и возле трех вокзалов – Казанского, Ленинградского и Ярославского. Там также было много совсем опустившихся проституток, которые оказывали услуги часто за стакан водки.
Приехав на «Павелецкую», Таисия вышла из метро и направилась в подземный переход, ведущий к вокзалу. И уже в конце его, на выходе увидела полулежащего на ступенях мужчину. Прохожие старательно обходили его и отворачивались. Под ним расплылась лужа, от которой исходила вонь. Таисия подошла к мужчине. Она повернула его лицо и заглянула в него. Мутные полуприкрытые глаза посмотрели на нее безо всякого выражения, мокрые губы расплылись в улыбке. Мужчина не походил на бомжа, а был просто очень пьян.
– Вы меня слышите? – спросила она и начала трясти его за плечо. – Здесь нельзя лежать! Вставайте и идите домой! У вас есть дом?
– Ага, – пробормотал он, – дом.
– А на вид приличная женщина! – услышала в этот момент Таисия и повернула голову. – Что же ты с таким вахлаком знаешься? Или муж твой?
Пожилая женщина с растрепанной прической остановилась и с любопытством на нее смотрела.
– Я думала, ему плохо, – пояснила Таисия и выпрямилась.
– Мне плохо, – согласился мужчина, лег на бок, подложил ладони под щеку и мгновенно захрапел.
– Пусть его милиция забирает, – сказала женщина, – а тебе нечего ручки пачкать!
– Вот все мы так рассуждаем, – заметила Таисия. – Ничего-то нас не касается!
– Еще учить меня будешь? – озлобилась женщина. – Ну и возись с этим пьянчугой, коли охота!
И она быстро ушла, что-то сердито бормоча себе под нос. Таисия после небольшого раздумья полезла в карман джинсовой куртки мужчины и достала мобильный. Она посмотрела на него беспомощно и в который раз пожалела, что все еще не завела свой телефон. Она не знала, как им пользоваться. В этот момент из перехода вышли два парня с банками пива. Таисия окликнула их. Они приблизились и глянули на нее с недоумением, затем перевели взгляды на лежащего мужчину и поморщились. Таисия объяснила ситуацию.
– А нам-то что? – пожал плечами тот, что был повыше.
– Не умею я с сотовыми обращаться, – сказала Таисия. – А нужно бы позвонить, к примеру, его жене, чтобы приехала и забрала.
– А, ясно! – сообразил тот, что был пониже, и взял телефон из ее рук. – Тут просто все! Вот смотрите.
И он показал ей, как пользоваться записной книжкой.
– Спасибо, – сказала Таисия. – А вы не могли бы…
– Не-а, мы и так опаздываем, – ответил высокий.
И они быстро ушли.
Таисия, к своему удивлению, быстро разобралась, что нужно нажимать. И первым набрала номер, под которым значилась некая Зоя. Ей ответил визгливый женский голос. Неведомая Зоя сразу начала высказывать «этому козлу», чтобы он больше не смел ей звонить.
– Извините, – попыталась вклиниться в поток ее сбивчивой речи Таисия, – но вы не подскажете, кому мне следует сообщить, что владелец этого телефона лежит в непотребно пьяном виде возле Павелецкого вокзала.
– Ой! – тут же испугалась Зоя. – А вы кто?
Таисия объяснила ситуацию.
– Вы сестре его позвоните. Она на Мытной живет, это совсем рядом. Уж она братца в строгости держит, живо примчится. Ее зовут Инна.
И Зоя положила трубку. Таисия усмехнулась и стала искать номер Инны. Однако такого имени в записной книжке не оказалось. Но она увидела запись «сестрица» и позвонила. Инна, на ее счастье, быстро поняла, в чем дело, и буквально через десять минут была на месте. С ней пришел какой-то парень лет шестнадцати, как поняла Таисия, ее сын. Они подняли мужчину, подхватили под руки и потащили по улице, даже не сказав Таисии спасибо. Но она не обиделась.
Таисия была на вокзале в прошлый свой приезд. Тогда она оказывала помощь молоденькой девушке, приехавшей в Москву из Воронежа на заработки и рассказывающей, что ее обокрали и что ей не на что купить обратный билет. Звали ее Настя. Таких историй Таисия наслушалась предостаточно, все они были типичными и, как правило, выдуманными. Вначале она верила и даже давала деньги, сколько могла, чтобы пострадавший мог купить билет. Но когда Таисия через какое-то время снова встречала этого же человека, который вновь рассказывал ей все ту же историю, то решила для себя, что денег давать не будет, но медпомощь всегда окажет. Настя выглядела истощенной, но не спивающейся, как практически все бомжи. Она жила на вокзале, питалась чем придется. Впервые Таисия увидела ее за мусорными баками. Девушку сильно рвало, потом она легла на землю и сжалась в комок. Таисия подошла и осмотрела ее, дала воды и активированный уголь. Через какое-то время Настя пришла в себя и начала сбивчиво рассказывать свою историю. Таисия слушала вполуха, но внимательно наблюдала. Настя производила впечатление искреннего человека, и ей хотелось верить. Но Таисия для себя давно решила, что больше никому на слово верить не будет, даже если бомж будет походить на спустившегося на землю ангела. Она понимала, что ее доходов не хватит, чтобы помочь всем. Когда Настя замолчала, она посочувствовала ей и предложила написать родственникам в Воронеж, чтобы они выслали деньги на билет.
– Но я не смогу получить их, так как паспорт у меня тоже украли, – резонно заметила Настя.
– И сколько ты вот так бомжуешь? – поинтересовалась Таисия.
– Да уже больше месяца, – тихо ответила она. – Пыталась автостопом уехать, но меня чуть не изнасиловали. Я так перепугалась, что вернулась обратно в Москву. И вот живу на вокзале, хорошо, что лето. И тут немало таких, как я. И представить раньше не могла о таком в столице! Я поначалу старалась с местными бомжами не общаться, но одной-то не выжить! А они тут все знают: и где поесть достать, и у кого просить денег можно, и где ночевать лучше. Тут еще цыгане пришли на прошлой неделе. Целый табор! И прямо на привокзальной площади расположились. Смотрю, и милиция ничего с ними сделать не может. Правда, они ушли через несколько дней, а куда, неведомо! Вот же народ!
– Знаешь, ты дай мне телефон родителей, а я позвоню и попрошу выслать деньги на обратный билет и какую-нибудь справку, удостоверяющую личность. Наверное, можно им там что-нибудь сделать, ну в милицию пойти и все объяснить. Если ты, конечно, мне доверяешь.
– Доверяю, – кивнула Настя и сказала номер телефона.
Таисия тщательно записала в блокнотик. У нее мелькнула мысль, что можно дойти с Настей до ближайшей почты и позвонить оттуда, но пришлось бы тратить деньги на междугородный звонок, а этого ей делать не хотелось. К тому же Таисия умела держать слово, даже данное самой себе. Один раз пообещав себе, что не будет тратиться на бомжей, она не нарушала своего обещания.
Она сказала Насте, когда собирается приехать сюда в следующий раз. Бомжи прозвали ее «сестричка Тася» и обычно, завидев ее, сообщали другим о ее появлении. Но когда она вернулась в Марфино и позвонила из санатория родителям Насти, то в ответ на свой рассказ услышала отборную брань. Как она поняла, трубку взяла мать Насти. Она сказала, что знать не хочет, где шляется «эта потаскуха», что ей дела нет до того, чем она занимается, и что никаких справок она брать не будет и тем более высылать денег. И бросила трубку. Таисия огорчилась, но поделать ничего не могла.
