Текст книги "Торнсайдские хроники"

Автор книги: Ольга Куно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Тем утром проходившие через главную площадь люди могли наблюдать странное зрелище. Возле позорного столба, под табличкой с надписью: «За воровство», сидели два человека, мужчина и женщина, и азартно резались в карты. С их стороны то и дело доносились такие возгласы, как: «Ты жульничаешь!», «Я тебя выведу на чистую воду!» и «Даже не надейся!» Рядом на мостовой, под все тем же столбом, валялись карты, мелкие монеты и фляга с вином. Люди вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть столь необычную картину, но поглощенные очередной партией игроки не обращали на них ни малейшего внимания.

Проблема заключалась в том, что буквально за полчаса Кентон умудрился обобрать меня до нитки.

– Ты жульничаешь! – в очередной раз возмутилась я.

– Как можно сжульничать в «верю – не верю»? – отозвался он. – В этом сама суть игры.

– Вот именно, ты прирожденный жулик! Когда я буду писать статью про карточных шулеров, непременно возьму у тебя интервью.

– Нет, только не это! – воскликнул Кентон. – Хочешь, я проиграю тебе прямо сейчас? Хотя, не скрою, это будет тяжело…

– Не задавайся. Лучше скажи, в чем секрет. Как тебе удается все время выигрывать?

– Даже не пытайся! Думаешь, начнешь меня интервьюировать, а я даже не замечу?

Остановившийся в десятке ярдов от нас мальчишка, опустившись на корточки, принялся скатывать в ладонях комок грязи. Кентон как бы невзначай извлек из-за пояса кинжал и принялся поигрывать им в руке. Мальчишка погрустнел и быстро ретировался.

– Ты лишил меня всех денег, – пожаловалась я. – На что я теперь буду играть?

– Надо подумать, – протянул Алисдейр. – На раздевание?

– Сейчас, размечтался! – отрезала я. – Может, еще вокруг столба сплясать?

– Ладно, давай на что-нибудь другое, – не стал возражать он. – Есть предложения?

– На интервью? – хитро прищурилась я.

– Так и знал, что ты предложишь что-нибудь непристойное! – возмутился Кентон.

– Что ты тогда сам предлагаешь?

– Ну, например, на поцелуй.

– До чего же интересно, – восхитилась я. – То есть если я проигрываю, то ты целуешь меня, а если я выигрываю, то я целую тебя? Мне даже страшно подумать, что происходит в случае ничьей!

– Не хочешь на поцелуй, давай на что-нибудь еще, – пожал плечами Кентон.

– Нет, отчего же! Больше, кажется, все равно не на что. Но с условием: один поцелуй только за три выигрыша подряд.

– Годится.

Стоит ли уточнять, что этот шулер обыграл меня три раза подряд без малейшего труда?

Поджав губы, я недовольно стрельнула в него глазами.

– Можешь расплатиться как-нибудь в другой раз, – отмахнулся Кентон, принимаясь снова сдавать карты.

– Ты что же, считаешь меня неплатежеспособной?

Я почувствовала, что начинаю злиться.

Отложив карты в сторону, Кентон посмотрел на меня с видимым интересом.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Вовсе нет! – воскликнула я. – Но проигрыш в карты – это вопрос чести. К тому же я терпеть не могу влезать в долги. С них потом набегают проценты. Более того, ты можешь поставить свой выигрыш на кон в игре с кем-нибудь другим. И если проиграешь, мне придется целоваться совсем уж с первым встречным. А если он окажется какой-нибудь косой или кривой? Первые встречные всякие бывают, уж я-то знаю!

– Так и быть, на твой поцелуй я буду играть только с писаными красавцами, – язвительно пообещал он.

– Послушай, – в моем голосе прозвучала угроза, – либо ты берешь свой выигрыш прямо сейчас, либо можешь забыть о нем раз и навсегда.

Я, конечно, понимаю, что сегодня не в лучшей форме, но в конце-то концов, что у меня, рога на голове выросли, что ли?

– Так бы сразу и сказала.

Кентон перебрался поближе, положил руку мне на затылок, на мгновение заглянул в глаза, а потом коснулся моих губ своими. Интеллигентный человек, возможно, счел бы, что такой оплаты достаточно, но этот особой добропорядочностью явно не отличался. Поэтому он принялся закреплять успех, настаивая, завоевывая, захватывая то мою нижнюю губу, то верхнюю, то обе сразу… что же касается меня, то я поступила так, как если бы мы сыграли вничью. А что, это хоть как-то компенсировало уязвленную проигрышем гордость.

В тот час проходившие через главную площадь люди могли наблюдать возле позорного столба совсем уж странное зрелище.

– Теперь ты согласишься дать мне интервью? – спросила я, когда наши губы разъединились, но лица по-прежнему оставались очень близко одно к другому.

– Даже не надейся, – заявил он.

И снова принялся сдавать карты.

Первую партию я в очередной раз с треском проиграла. На второй к нам присоединился стражник, до тех пор неторопливо прохаживавшийся по площади. Заглянул в мои карты, потом в карты Кентона. Внимательно следил за ходом этой игры, потом следующей. Проиграла я в обеих.

– Неправильно, не шестерки надо было объявлять, а дамы! – горячо воскликнул он. – Вот давайте я с вами сыграю, – это он уже обратился к Кентону, – я точно выиграю!

– Э нет! – возмутилась я. – У нас уговор: пока я здесь, он играет только со мной!

– Ну всего один раз! – жалобно попросил стражник.

– Нет!

Я была неумолима.

– Хорошо, а если я ее отпущу, вы со мной сыграете? – спросил у Кентона стражник.

– Если отпустишь – сыграю, – милостиво согласился тот.

Должна сказать, что я впечатлилась. Шутки шутками, а чтобы Алисдейр сел играть в карты с простым солдатом?! Однако он даже виду не подал, что такой выбор партнера нарушает все существующие нормы, разве что так, слегка поморщился.

Обрадованный стражник перерезал веревку, связывавшую меня со столбом. Я принялась торопливо развязывать узел, чтобы освободить от обрывка руку, но веревка никак не поддавалась, лишь портила ногти. Кентон извлек из-за пояса все тот же кинжал, оттянул веревку и перерезал, аккуратно просунув лезвие между ней и моей кожей.

– Иди отсюда, и лучше побыстрее, – негромко посоветовал он.

– Хорошо, только один вопрос… На что вы будете играть?

– Ты еще здесь?

Я послушно ретировалась.

Глава 8
ЗДОРОВЬЕ

Два с половиной часа, проведенные у позорного столба, все-таки не прошли бесследно. Не знаю, что за мерзавец успел так неудачно дыхнуть в мою сторону и чем именно он болел, но уже назавтра у меня был жар, кружилась голова, а уровень жизненных сил опустился на низшую отметку. То есть практически ушел в минус.

Прошло два дня, а я так и валялась в постели, едва находя в себе силы, чтобы подняться и сделать себе чаю или что-нибудь перекусить.

Во входную дверь постучали.

– Войдите! – крикнула я, не вставая с кровати.

Вернее попыталась крикнуть. Если учесть мой осипший голос, то, что получилось, значительно больше походило на шепот. Поэтому когда дверь все-таки открылась, а посетитель вошел в прихожую, а затем и в комнату, это было никак не благодаря моему ответу.

Вошедший оказался мужем Рози, а по совместительству – молодым и перспективным лекарем.

– О, надо же, еще жива! – первым делом воскликнул он, в предвкушении потирая руки. Словно собирался в срочном порядке исправить такое положение вещей.

– Это только по инерции, – просипела я, с неподдельным трудом приподнимаясь на локтях.

– Лежи-лежи, трупы не встают из вежливости, – отмахнулся он. – А что, хорошо выглядишь. Еще немножко добавить белил, и можно приглашать сюда принцев, чтобы целовали тебя в холодные уста.

– Где ж ты был три года назад, когда у нас в стране еще имелся хотя бы один принц? – попеняла я.

– Прости, тогда я еще не был знаком с Рози и потому устроить твое счастье тоже не мог.

Тед – так звали лекаря – пододвинул к кровати стул и водрузил на него свой рабочий саквояж.

– Только умоляю тебя, не вытаскивай оттуда свои инструменты, – поморщилась я. – Мне кажется, они мало отличаются от орудий пыток.

– Все зависит от применения, – философски пожал плечами Тед. – Но ладно, в случае, если тебе понадобится делать кровопускание, я могу воспользоваться кухонным ножом. Ты какой предпочитаешь: хлебный или мясной?

– А без кровопускания никак нельзя? – слабым голосом спросила я.

– Поживем – увидим, – оптимистично заявил Тед. – Перейдем-ка к делу. Давай я тебя осмотрю.

– Мне раздеваться?

– Пока необязательно.

– Я тебе прямо удивляюсь. Молодая красивая женщина лежит в постели и сама предлагает раздеться, а ты отказываешься. Как тебя Рози терпит?

– Это издержки профессии, – рассмеялся он, начиная осмотр. – Рози сказала, что ты лежишь тут при смерти.

– Это не она сказала, это наш районный лекарь.

– Так прямо и сказал? – осведомился Тед, щупая мне шею, а затем заглядывая в левый глаз, предварительно оттянув нижнее веко.

– Ну, почти. Заявил, что есть вероятность летального исхода. Он был прав?

– Ну, что я могу тебе сказать… – задумчиво произнес Тед. – Пожалуй, да.

– Да? – глухо переспросила я. А я ведь возлагала на мужа подруги такие надежды…

– Угу, – уверенно кивнул он, щупая мне пульс. – Есть только одна неточность. Твой лекарь сказал, что летальный исход возможен. На самом же деле он неизбежен.

– Это почему? – нахмурилась я.

– Потому, что ты жива, – ответил Тед, продолжая свою работу. – А жизнь иначе, кроме как летальным исходом, не заканчивается.

Я ругнулась, используя те слова, которые при Рози произносить бы постеснялась.

– И сколько мне, по-твоему, осталось жить?

– Не знаю, – отозвался Тед. – Я же не кукушка. И не гадалка. Но я бы на твоем месте сосредоточился на гораздо более насущных вопросах.

– Это каких? Покупке гроба и выборе места для могилки? – подозрительно спросила я.

– Нет, покупке гардероба, выборе мужа, написании статей и откладывании денег, – посоветовал он. – Думаю, еще несколько десятков лет в твоем распоряжении есть.

– Ну и юмор у вас, лекарей, – облегченно вздохнула я.

– Это профессиональное. Признаться, я не могу понять только одного. То, как ты сипишь… При твоем вирусе с горлом все должно было бы быть в порядке.

– А, это не от вируса, – отмахнулась я. – Это от визита Рози.

– Хочешь сказать, она пыталась перегрызть тебе горло? – изогнул брови Тед.

– Не совсем. Просто я не впустила ее в дом, боялась заразить – это в ее положении, согласись, было бы не к месту. Поэтому она стояла на пороге, а я лежала здесь. Ну, и мы немного поговорили… часа два. Вот после этого я и осипла.

– Удивительно.

– Разве?

– Удивительно, что то же самое не случилось с Рози.

– Видимо, у нее крепкие связки, – предположила я. – Два года преподавательской деятельности в приходском училище основательно укрепляют организм.

– Ну хорошо. – Тед открыл-таки свой саквояж и извлек оттуда прозрачный сосуд с каким-то порошком. – Куда можно отсыпать? В эту чашку? Значит, так, принимай три раза в день, разводи водой в пропорции примерно один к трем. За два дня температура спадет окончательно.

– Спасибо, Тед. Ты – мой рыцарь на белом коне.

– Угу, – кивнул лекарь, закрывая саквояж и вставая с краешка кровати, на котором сидел до сих пор. – Поскачу теперь к следующей даме сердца. В такую погоду их развелось особенно много. Бедному рыцарю буквально не продохнуть.

– Рыцарей на белых конях мало, поэтому они нарасхват, – рассудительно заключила я. – Передавай привет Рози.

– Передам.

Когда за Тедом закрылась зверь, я расслабленно развалилась на подушках. Пожалуй, теперь, когда я немного успокоилась, можно было вздремнуть. Глаза захлопывались сами собой.

Но долго проспать мне не дали. На этот раз дверь открылась без предварительного стука. К моему огромному удивлению, в комнату вошел Рейвен.

В руке граф нес корзину с цветами, и я с трудом удержалась от того, чтобы ехидно поинтересоваться, четное ли их число на этот раз.

– Ваше сиятельство? Что вы здесь делаете? – настороженно спросила я, торопливо запахиваясь в накинутый поверх ночной рубашки халат и тщательно, до последнего шнурочка, завязывая его под одеялом.

– Услышал, что ты заболела, и решил тебя навестить. А что, разве это возбраняется? – беззаботно осведомился он.

– Не понимаю, откуда до вас могла докатиться столь малозначительная информация, – хмуро отозвалась я.

– Мне известно обо всем, что происходит в графстве, – заверил Рейвен.

– Жаль, что графству это не на пользу, – пробубнила я.

– А еще у меня хороший слух, – невозмутимо заметил он.

– И что? – с вызовом спросила я. – Что вы предпримете по этому поводу? Снова отправите меня к позорному столбу? Так я уже привыкла. Можно даже сказать, вошла во вкус.

– Я не имею к этому ни малейшего отношения, – поморщился он. – Это инициатива младших чинов.

– Неубедительно, – развела руками я. – Вам следовало сначала удивиться и спросить, о каком таком позорном столбе я говорю.

– Я прекрасно знаю, о чем ты говоришь, – возразил граф. – Когда мне доложили, я немедленно приказал отменить приговор.

– Но по крайне досадному стечению обстоятельств было уже поздно, – подсказала я.

– Почти. Приговор уже успел вступить в силу. Я лично отправился на площадь, чтобы приказать тебя отпустить.

– Неужели? Вы покинули замок специально ради меня? Это большая честь.

– Не язви. Положим, не специально ради тебя, у меня были дела в городе. Но на площадь я действительно заехал.

– И как же мы с вами разминулись? Ах да, должно быть, я как раз ненадолго отлучилась, чтобы пробежаться по магазинам.

– Не совсем. Ты как раз ушла домой. Тебя отпустили раньше времени, помнишь?

– Ах вот оно что! Вы планировали сократить наказание минут на пять? Полагаю, бедняга-стражник был уволен за излишнюю предусмотрительность? Он ведь исполнил ваше пожелание еще раньше, чем вы успели его озвучить. Вот только едва ли вы оценили такую расторопность.

М-да, картина вырисовывалась все более четкая. Сначала подержать меня пару часов у столба, чтобы сбить спесь и показать, кто здесь хозяин. А потом, в самый последний момент, появиться, как рыцарь на белом коне, дабы сделать девушку и вовсе сговорчивой. Вот только девушка в рыцарей на белых конях не верит, если, конечно, они не лекари. Да и волей случая оказавшийся на площади Кентон спутал графу все карты… уж извините за такой каламбурчик.

Распространяться о постигшей незадачливого стражника судьбе граф не стал.

– Ты чрезвычайно разговорчива для больной, – заметил он, намеренно игнорируя стул и присаживаясь на краешек кровати. Я отодвинулась, от греха подальше. К сожалению, недостаточно далеко. – Лучше побереги горло. Ты здесь одна?

– Какая разница? – напряглась я.

– А ты не догадываешься? – Он придвинулся поближе. – Брось. Можешь быть довольна собой: ты выиграла. Видишь, я пришел сам. Меня давненько так не ставили на место. А теперь прекрати вжиматься в стену, расслабься и дай мне то, что я хочу. Можешь пока подумать, чего ты хочешь взамен за эту маленькую услугу.

– Да я лучше последнему вашему стражнику окажу эту услугу, – процедила я, вырываясь.

Вот ведь прицепился!

– Поосторожнее, – холодно заметил он, – иначе я могу исполнить это твое желание.

– Пустите меня немедленно. Какое право вы имеете вот так бесцеремонно врываться в чужой дом и нападать на его хозяев?!

– Я – хозяин всего этого графства, так что я вполне в своем праве.

– Я закричу.

– Кричи. Я не люблю, когда женщина лежит, как бревно.

К этому моменту он уже забрался на кровать, как был, в кожаной куртке и тяжелых кованых сапогах. Я пыталась отбиваться, но Рейвен развел мои руки в стороны и прижал к кровати. Затем с силой надавил коленом на живот, и я непроизвольно согнулась от боли. И без того кружившаяся голова теперь и вовсе пустила мир в стремительное вращение. Интересно, получится ли у меня закричать или осипшее горло не оставит даже такой, последней возможности?

Кричать не пришлось. Потому что дверь в очередной раз распахнулась без моего участия. Кентон Алисдейр вошел в комнату без всяких цветов, но, пожалуй, сейчас я обрадовалась его приходу даже больше, чем если бы он притащил мне в подарок бриллиантовое ожерелье. Рейвен вынужденно спустился с кровати. Я поспешила сесть, одновременно натягивая одеяло почти до самого подбородка.

– Алисдейр, – недовольно протянул Рейвен. – Что, тоже пришли проведать больную?

От этого «тоже» мне захотелось моментально провалиться сквозь землю.

– Да, решил зайти осведомиться о ее здоровье, – спокойно кивнул Кентон.

– И долго вы собираетесь о нем осведомляться?

– А я никуда не спешу.

Со своего места мне было хорошо видно, как визитеры обменялись друг с другом жесткими взглядами. «Убирайся отсюда, щенок», – говорил один. «И не подумаю», – ответил другой.

– Значит, все-таки сама, – шепнул мне Рейвен и, больше не оборачиваясь, направился к выходу.

Кентон любезно проводил его до двери. Услышав, как она захлопнулась, я откинула голову на подушку и с шумом выдохнула воздух.

Вернувшийся из прихожей Кентон выглядел вовсе не таким заботливым и доброжелательным, как следует приличным визитерам, навещающим больного человека.

– У тебя на двери висит замок, – мрачно сказал он и выжидательно посмотрел на меня – так, словно задал вопрос, а я все никак не торопилась ответить.

– Да, – кивнула я, чуя какой-то подвох.

– Так какого же дьявола ты не пользуешься им по назначению?! – почти проорал он.

– Ко мне должны скоро прийти коллеги, – пояснила я, чувствуя, как кровать потихоньку начинает давить на тело все сильнее. Или это я всем телом вжималась в кровать?

– И что? Коллеги не могут постучать? У них нет рук?

– У меня нет ног, – буркнула я. – Я могу не доползти до двери.

– Предпочитаешь скакать на кровати?

Я зло посмотрела на него исподлобья.

– Можно подумать, таких, как он, останавливают замки.

– Пока останавливают, – возразил Кентон. – Месяц-другой – и он распустится окончательно. Он уже дуреет от вседозволенности. Но кое-какие границы пока еще есть, так что не стоит ими пренебрегать.

– Вот сволочь! – процедила я, потирая ноющие руки. – И это после всего, что я для него сделала.

– А ты думай как следует, прежде чем что-то для кого-то делать, – посоветовал Кентон. – В твои годы и при твоей профессии могла бы получше разбираться в людях.

Вы на него посмотрите! Мало того что отчитывает меня, как будто имеет на это хоть какое-то право, еще и про годы вспомнил. Мне двадцать четыре, не так уж это и много, хотя в профессии я уже семь лет.

– Вот как раз с тебя и начну разбираться, – огрызнулась я. – Сам-то зачем сюда пришел?

– Можешь не беспокоиться, не для того, чтобы спасти тебя от озноба, согрев собственным телом, – сообщил он. – Еще не хватало подцепить от тебя какую-нибудь заразу… Я имел в виду инфлюэнцу, – добавил он под моим хмурым взглядом.

– Тоже мне мужик, заразиться боится, – фыркнула я.

– Тебе позвать того, который не боится? Он небось не успел далеко уйти.

Меня передернуло.

– Какого дьявола его вообще на мне заклинило? – простонала я. – Тем более сегодня. Я ведь прекрасно знаю, что похожа на пугало.

Кентон молчал.

– Вообще-то, – заметила я, выждав некоторое время, – как благородный человек, ты должен был бы сказать мне, что я вовсе не похожа на пугало.

– Кто тебе сказал, что я благородный человек? – усмехнулся он.

– Ну как интеллигентный.

– Угу, ну разве что как интеллигентный человек могу сообщить, что тебе чрезвычайно идет зеленоватый цвет лица и синяки под глазами. Все это очень красиво гармонирует с красными пятнами от жара. Зеленый, красный и синий – мое любимое сочетание.

– Когда я смогу наконец встать, то точно тебя убью, – слабым голосом пообещала я. – Сначала Фреда, потом тебя.

– Наличие этого таинственного Фреда греет душу. Кто он такой? Еще один обладатель ценных костюмов?

– Нет, это наш главный куратор. Именно его стараниями я впервые попала в замок к этому чертову Рейвену. И с тех пор все пошло наперекосяк. А я-то всего лишь хотела взять интервью у короля!

– У кого? – переспросил Кентон, нащупывая рукой стул. – Я присяду, можно? Так у кого ты всего лишьхотела взять интервью?

– У Рауля. А что тут такого?

– Ты точно ненормальная, – недоверчиво покачал головой он.

– А разве в этом есть для тебя что-то новое?

Алисдейр нахмурился, должно быть припоминая темы некоторых моих статей.

– Я, конечно, многого мог от тебя ожидать, – признал он, – но король?!

– Считаешь, что наш король хуже, чем грабители, брачные аферисты и продажные женщины? – спросила я с вкрадчивой интонацией дознавателя.

– Ты неисправима.

Кентон взял со столика чашку, поднес ко рту и только тогда заглянул внутрь.

– Что это за гадость?!

– Ой, это, кажется, порошок, который принес лекарь, я совсем про него забыла. Раз уж ты здесь, может быть, приготовишь мне лекарство? В счет «Зеленой звезды», которую ты мне по-прежнему должен.

– Ты, между прочим, должна мне поцелуй.

– С какой это стати?!

– Ты проиграла три раза подряд, забыла?

– Ага, забыла, – соврала я. – Но все равно же я больна, а ты боишься заразиться, так что этот долг тебя не интересует, верно?

– Как его готовить, твое лекарство? – со вздохом спросил он.

Я задумалась, силясь вспомнить.

– Кажется, лекарь говорил – в пропорции один к трем.

– Что с чем?

– Порошок… с чем-то еще.

– Прекрасно, – похвалил меня Алисдейр. – Женская математика в своем лучшем проявлении.

– Кажется, с водой, – задумчиво протянула я.

– Так кажется или с водой?

– Пусть будет с водой.

Спустя полминуты Кентон вручил мне стакан с мутной зеленоватой жидкостью.

– Ты все правильно приготовил? – с сомнением спросила я, разглядывая содержимое стакана на свет.

– В строгом соответствии с твоей точной инструкцией, – съязвил он.

– Ты знаешь, у меня возникла отличная идея. Давай ты первый это попробуешь, а потом, если минут за двадцать с тобой ничего не случится, я выпью остальное.

– Даже и не надейся.

– Но это же твой любимый цвет!

– Только в сочетании с синим и красным.

Вздохнув, я сделала небольшой глоток.

– Ну как? – осведомился Кентон.

– Гадость! Я больше не буду пить.

– Выпьешь все до дна как миленькая, – заверил он меня с доброй улыбкой инквизитора.

Я зажмурилась и в пять больших глотков опустошила стакан. К моему удивлению, самочувствие улучшилось почти сразу же. Неужели магия? Вот это Тед! Да, некоторые лекари действительно пользовались магией, готовя свои снадобья. Очень слабой магией, конечно, другой и не осталось в наши дни, да и такая была на грани исчезновения. Но в некоторых гильдиях подобные секреты все еще передавались от мастера к подмастерью, от лекаря к лучшему своему ученику. Выносить информацию за пределы гильдии было строжайше запрещено. Никто толком не знал, используется магия или нет и в каком процентном соотношении она находится с обычными препаратами. То же самое, кстати, было актуально и в отношении Говорящих. В своем общении с животными они использовали магию, но насколько часто и как именно она работала… Со стороны этого не знал никто, а сами Говорящие на данную тему не распространялись. Именно поэтому я в свое время так и не опубликовала статью про них, хотя тщательно собирала материал и взяла несколько интервью. Увы, мне не удалось докопаться до сути в немаловажном вопросе использования магии, а без этого тема казалась мне нераскрытой. А я никогда не публикую халтуру, каковой считаю работу, сделанную наполовину. Кстати сказать, та недописанная статья являлась еще одной причиной моего желания отправиться в столицу. Ведь где король, там и Говорящая, причем одна из лучших в королевстве.

– Ну как?

Кентон смотрел на меня с интересом алхимика, проводящего опыт на живом человеке в стремлении выяснить, станет ли тот бессмертным от принятого препарата или, наоборот, немедленно покроется трупными пятнами. Я не удержалась, закатила глаза и упала на подушки. Судя по звуку опрокинутого стула, представление прошло на ура. Высказать свою позицию по поводу подобных спектаклей Кентону помешал громкий стук в дверь.

– Абигайль, это мы! Открывай! – послышался из-за двери приглушенный голос Люка.

– Это коллеги, – пояснила я.

– Да я уж догадался, – отозвался Кентон, отодвигая стул.

– Вообще-то ты можешь остаться.

– Ага, всю жизнь мечтал оказаться в компании такого количества газетчиков, – скривился он.

– Дело вовсе не в этом, на самом деле ты просто боишься заразиться, – ехидно припомнила я.

– Угу, – усмехнулся он. – Безумно.

Наклонившись над кроватью, он подложил руку мне под голову и нагло стребовал мой карточный долг, после чего пошел к двери, кажется, весьма довольный собой.

Вскоре на смену этому нахалу в комнату вошли Фред, Мири, Люк, Эмили и Кейт.

– Привет, Абигайль!

– Как ты себя чувствуешь?

Заскрипели расставляемые стулья; коллеги давно чувствовали себя здесь как дома. Люк, обнаглев вконец, придвинул поближе к кровати небольшую кушетку и сам же на ней расположился, предоставляя дамам садиться где придется, то бишь на стулья.

– Абигайль, а почему это твой любовник так сразу ушел? – осведомился он. – Что, нас испугался?

– Какой еще любовник? – отозвалась я.

– Ну этот красавчик-брюнет, который только что вышел из дома, – мечтательно возвела глаза к потолку Кейт.

– Его зовут Кентон Алисдейр, – насмешливо просветил ее Люк.

– Дворянин? – изумленно спросила Эмили.

– А что, разве это не написано у него на физиономии? – пожал плечами газетчик.

– Я, в отличие от Кейт, особо не приглядывалась. Абигайль, как тебя угораздило завести любовника-дворянина? Ты же терпеть их не могла!

– Когда это? – удивилась я.

– Да всегда!

– А, ну да, и сейчас не могу, – согласилась я, припоминая самодовольную физиономию графа.

– А как же тогда твой любовник?

– Да никакой он не любовник.

– А что же он в таком случае здесь делал?

– Люк, – вкрадчиво поинтересовалась я, – а ты что здесь сейчас делаешь?

– Валяюсь у тебя на кушетке, – беззастенчиво ответил он.

– Кстати, мог бы хоть снять сапоги. Я не о том. Для чего ты сюда пришел?

– Чтобы навестить умирающую, ну, то есть, больную.

– Вот! И он, представь себе, приходил за тем же самым.

– Но он был с тобой наедине! – возразил газетчик.

– И что? – сердито спросила я. – Ты мало, что ли, бывал здесь со мной наедине, на радость соседке? И что, разве ты после этого мой любовник? В это даже Норман не поверил, несмотря на все старания Лукреции.

– Так что, ты хочешь сказать, Алисдейр тебе не любовник? – с сомнением переспросил Люк.

– Не любовник.

– А кто тогда?

Я задумалась. И вправду, кто? Случайный знакомый? Первый встречный? Приятель? Мужчина, с которым я провела ночь?

– Он мой друг, – решительно заявила я.

– Друг – дворянин? – уточнил Люк.

– А что такого? У каждого свои недостатки.

– Ну, с недостатками у этого вспыльчивого высокомерного самодура точно все в порядке.

– Не смей оскорблять моего друга! – возмутилась я и только тут по насмешливому взгляду приятеля поняла: он высказался таким образом специально, чтобы проследить за моей реакцией. – Руки прочь, понял? – заявила я, нисколько не смутившись. – Он, между прочим, поддержал меня, когда ни один гад из здесь присутствующих этого не сделал. – Я обвела коллег обличительным взглядом.

Мири и Эмили потупились; Фред отвел глаза, разглядывая настенный ковер.

– У меня уважительная причина: я сидел в КПЗ, – серьезно пояснил Люк. – Меня выпустили только вчера вечером.

– Допустим, – кивнула я. – Факт остается фактом: ко мне побоялись тогда подойти решительно все. Кроме совершенно постороннего человека, который случайно проходил мимо.

– Ты всерьез думаешь, что он играл с тобой в карты, потому что ему больше нечем было заняться? – фыркнул Люк, который, как и многие другие, знал некоторые детали этой истории.

Еще бы, такая информация распространяется по городу очень быстро и доходит даже до КПЗ. Возможно, туда даже быстрее, чем куда-либо еще.

– Я не дура, – отозвалась я. – И отлично понимаю, что он и без меня бы нашел, чем заняться. Сомнительное удовольствие для такого, как он, – играть в карты посреди площади, да еще и с осужденной. Потому и говорю: мне есть за что быть ему благодарной.

– Могу тебя обрадовать, Абигайль: ты все-таки дура, – покачал головой Люк. – Если думаешь, что он оказался на площади совершенно случайно и эта нелепая история с картами – всего лишь экспромт.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурилась я.

– А то. Меня вызвали в охранку в тот же день, что и тебя, только позже, поэтому мы с тобой там не пересеклись. Так вот, пока я ждал дознавателя, видел Алисдейра: он приходил о чем-то переговорить с одним из тамошних сыскарей. О чем, понятия не имею, у аристократов свои дела, это неинтересно. Скорее всего, стандартный для дворян способ получения важной и достоверной информации об обстановке в графстве – подкуп должностного лица. Кстати, и нам бы тоже не помешало, – обернулся к Фреду он. – А то вертишься, как белка в колесе, а так столько времени можно было бы сэкономить!

– Ага, ты знаешь, какие у них расценки? – возмутился Фред. – Где я тебе найду такие деньжищи?

– Люк, почему бы тебе не вернуться к теме разговора? – ласково спросила я, почти готовая придушить приятеля голыми руками. – Выбивать деньги из Фреда – это, конечно, святое, но почему бы тебе не заняться этим на рабочем месте?

Фред возмущенно засопел, а Люк сделал мне одолжение и продолжил:

– Алисдейр с сыскарем как раз выходили из кабинета, когда начальник отделения принялся зачитывать своим подчиненным список вынесенных за день приговоров. Так вот, надо было видеть, что устроил там Алисдейр после того, как узнал, что тебя приговорили к столбу. Мне никогда еще не приходилось видеть дознавателей, подобным образом вжимающих головы в плечи. Я получил немалое эстетическое удовольствие.

– Врешь, – недоверчиво покосилась на приятеля я. – С какой стати ему что-то такое устраивать?

– Честно говоря, я был уверен, что ты с ним спишь, – развел руками Люк. – Но если нет, значит, тебе виднее, за какие такие твои заслуги он чуть не разнес отделение по камушку. Между прочим, имей в виду: тебя, без сомнения, «заказали» откуда-то сверху. Причем заказчик сидит очень высоко, иначе под давлением Алисдейра приговор отменили бы на месте.

– Да уж догадываюсь я, откуда поступил заказ, – пробормотала я, все еще силясь переварить свежеполученную информацию.

– А что ты так на меня покосилась? – поежился Фред.

– А то, – ласково произнесла я, – что один куратор, чтобы не сказать – Петух, теперь как миленький направит меня в командировку в столицу. После того как очень лихо меня подставил, послав брать интервью у одного озабоченного садиста!

Последние слова я практически прорычала, тем самым заставив Фреда вжаться в спинку стула.

– Абигайль, я пока не могу отправить тебя в столицу, – жалобно произнес он.

– Это еще почему? – не на шутку разозлилась я.

– Потому что короля там сейчас нет, – объяснил он таким извиняющимся тоном, будто самолично составлял для Рауля расписание поездок. – Три дня назад он отправился в вояж по северным провинциям.

– А до Торнсайда он не доберется? – с надеждой спросила я.

– Нет, – покачал головой куратор. – Это единственное из северных графств, которое не было внесено в список.