Текст книги "Семь ключей от зазеркалья (СИ)"

Автор книги: Ольга Куно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Принц поджал губы: видимо, всё ещё считал, что я повела себя с магами неправильно.

– Куда отправимся теперь? – холодно спросил он.

– В институт, разумеется, – в тон ему откликнулась я. – Последний ключ принадлежит им. Не считая королевского, разумеется. Но вряд ли мне удастся допросить членов королевской фамилии.

В лицо подул свежий ветер, стало зябко. В жилые покои меня никто не приглашал, а, значит, чтобы покинуть дворец, следовало пройти по арочному коридору, одной стороной выходящему наружу и незастеклённому. Сразу стало шумно. Слуги перекрикивались между собой, кто-то вёз скрипучую тележку, вдалеке заржала лошадь, и кто-то витиевато выругался: должно быть, чуть не попал под копыта.

– Кстати сказать, эти двое вполне могут оказаться одним человеком.

Не знаю, зачем я произнесла это вслух. Обдумывала про себя – и обдумывала, к чему обсуждать предположения с кем попало? Неужели возникло желание поделиться своими мыслями, после стольких-то лет? Или я просто захотела сгладить напряжённость, протянувшуюся между мной и принцем наподобие туго натянутой струны?

– Как это понимать? – нахмурился он.

– Охотник и жертва. Вам не приходило в голову, что преступником может оказаться обладатель одного из артефактов?

– Честно говоря, нет. Почему вы так решили?

Я неопределённо пожала плечами.

– Для начала, он должен был откуда-то узнать о ключах. Общедоступной я бы эту информацию не назвала, хотя в магических кругах осведомлённых, конечно, немало. Ну и потом, знаете, с чего начинается большая часть коллекций? Человеку в руки совершенно случайно попадает один предмет или два. Старинная монета, кинжал с вычурной рукоятью…или, например, древний артефакт. На улице нашёл, подарил кто-нибудь, или по наследство перепало. И в один прекрасный день приходит человеку в голову мысль: а не собрать ли побольше?

Я многозначительно посмотрела на принца.

– Думаете, один из семерых решил, что своего ключа ему мало, и было бы неплохо собрать полную «коллекцию»? – развил мою мысль тот. – Заполучить остальные шесть и открыть проход к зеркалу?

– Довольно красивая версия, не находите? – хмыкнула я. – Хотя, конечно, как и всё красивое, она вполне может оказаться несостоятельной.

– Вы так не любите красоту? – осведомился Орвин со свойственным ему (в отношении меня) неодобрением.

– Я в неё не верю, – поправила я. – Это разные вещи.

Глава 5. Институт магии и стихий

Принц явно схитрил, спросив меня во дворце, куда мы пойдём в следующую очередь. Когда мы вошли в приёмную и сообщили секретарю, что хотели бы поговорить с ректором, оказалось, что нас уже ждут. Стало быть, встреча была назначена заранее, а поскольку я этим не занималась, вывод напрашивался сам собой.

Разумеется, я успела испытать укол ностальгии при виде массивного каменного здания и аркообразного дверного проёма, величественность и архитектурная специфика которого навевала мысль о вратах старинных городов. Когда-то я сама училась в этом институте, и ничто в ту пору не предвещало последовавших событий, повернувших весь ход моей жизни в совершенно новом направлении. Однако болезненное покалывание в груди прекратилось так же быстро, как и началось. Каким бы знакомым ни был фасад, внутри слишком многое успело измениться.

Огромные массивные люстры с множеством свечей исчезли, уступив место более современным светильникам. От узкой металлической ножки расходилось в разные стороны семь лучей, каждый из которых увенчивался овальным плафоном. Пламя внутри поддерживалось и регулировалось при помощи стихийной магии, а источником служил огонь, круглосуточно поддерживавшийся в располагавшихся по периметру здания каминах.

Справа и слева от широкой, устланной красным ковром лестницы расположилась пара дюжин столов, предназначавшихся для желавших позаниматься в свободное время студентов. Об этом свидетельствовали и писчие принадлежности, и встроенные учебные наборы: небольшие зеркала, как обыкновенные, так и кривые; фигуры причудливых форм, которые, в сочетании с разнообразными лампами, использовались для создания теней; миниатюрные факелы для работы с огнём, и многое другое. В моё время это пространство пустовало, подчёркивая тем самым величественность старинного здания, чем-то напоминавшего храм и внушавшего трепет новичкам, а порой и старожилам. Теперь же место использовали более приземлённым, зато рациональным образом.

Кроме того, здесь было безумно много народу. Я, хоть убейте, не могла припомнить таких толп и такого гама, и с трудом удерживалась от желания потерянно схватиться за руку своего сопровождающего. Будто не я, а он был выпускником этого института. Временами то по лестнице, то в направлении какой-нибудь аудитории прокатывались целые людские волны, и я, привыкшая к отшельничеству, чувствовала себя более чем некомфортно. Неужели за последние годы число студентов возросло в несколько раз? Или мне попросту изменяет память, и оттого кажется, будто прежде «трава была зеленее»?

Ответ обнаружился, едва секретарь, тридцатилетняя женщина в массивных очках, слегка её старивших, предложила нам проследовать за ней в кабинет.

– Сегодня День открытых дверей, – с тщательно сдерживаемым и всё же проскальзывающим недовольством сообщила она. – Господин ректор чрезвычайно занят. Но для вас он, конечно же, нашёл время.

Я сделала вид, будто поправляю причёску, чтобы скрыть усмешку. Готова поставить семь магических ключей против хлебной крошки, время в забитом под завязку расписании искал не ректор, а именно секретарь. Оттого она так и сердита. А может, действительно радеет за измотанное вконец начальство. День отрытых дверей – штука без сомнения нервная. Даже меня проняло, а мне всего-то и требовалось, что подняться по лестнице да пройти по коридору. А тут – всю ораву абитуриентов, многие из которых, кстати сказать, пришли с родителями, – приветить, снабдить листочками с ключевой информацией, распределить по аудиториям, заинтересовать, и по возможности убедить в том, что именно этот магический институт – самый лучший. И как только нас согласились принять в такой день? Впрочем, догадываюсь, как: принцам в их ненавязчивых пожеланиях не отказывают. Может, стоит предложить Орвину стать моим секретарём, когда всё закончится? В этом качестве ему просто-таки не будет равных. Впрочем, вряд ли он оценит такое предложение.

Профессор Исберт Крофт оказался мужчиной за сорок, долговязым, светловолосым и слегка рассеянным, хотя последнее вполне могло быть связано с волнением, буквально посверкивавшим сейчас в его глазах. В придачу он вечно теребил пуговицу расстёгнутого камзола и отвлекался от этого процесса лишь для того, чтобы не менее нервно пропустить через пальцы длинноватую чёлку.

– Я рад приветствовать вас в нашем институте, ваше высочество, и вас, госпожа…

Он запнулся, отчаянно пытаясь вспомнить моё имя, и я, пожалев беднягу, подсказала:

– Йоланда Блэр. Можно просто Йоланда: как-никак, я ваша выпускница.

– В самом деле? – оживился Крофт.

– Ну, строго говоря, это было во времена предыдущего ректора. Но да, я закончила обучение в этом институте.

– Очень рад это слышать. А может быть… – Его глаза сверкнули безумным блеском, и я уж было подумала: а не родилась ли в мозгу исследователя гениальная научная идея, которая теперь заставит его начисто забыть о нашем присутствии? Но ректор развеял мои опасения, вопросив: – А не хотели бы вы рассказать нашим абитуриентам о своём опыте? На каком отделении вы обучались, что вам понравилось, что не понравилось (хотя об этом, конечно, лучше бы поменьше), что особенно запомнилось? Вы не волнуйтесь, длинная лекция не нужна. Так, минут на сорок, больше, я думаю, не надо…

Секретарь, оставшаяся в кабинете, кашлянула, и ректор мгновенно сник.

– Ах, да, я понимаю, вы здесь не за этим, – печально констатировал он. – О чём же вы хотели поговорить?

Я с сомнением покосилась на секретаря.

– Доктор Крофт, может быть, нам будет лучше побеседовать наедине? Дело, по которому мы пришли, довольно щепетильное.

– О, вы можете смело продолжить при магистре Торренс, – с улыбкой заверил ректор. – Она в курсе всех дел института, да и моих тоже. В том числе и щепетильных.

Я задумчиво закусила губу. В целом, эти слова лишь подтвердили мои предположения: всё, что будет сказано в этом кабине, очень быстро станет известно и секретарю, даже если я тысячу раз повторю фразу «государственная тайна». А если так, стоит ли мучиться? Скажу я не более, чем необходимо, а дама не производит впечатление болтливой. Если же она как-то замешана в истории с убийствами… Что ж, тем лучше. В нашем случае взбудоражить преступника – совсем не плохая затея.

– Хорошо. Речь пойдёт о некоем артефакте, на протяжении многих веков хранимом магами из института. Одном из семи, – многозначительно добавила я. – Полагаю, вам известно, что это за предмет?

– Ключ от Первозданного зеркала, – подала голос секретарь.

То ли отвечала нам, то ли подсказывала своему начальнику.

– Да, конечно, – уверенно подтвердил тот. Похоже, в данном конкретном случае подсказки ему не требовались. – Сразу после создания ключей один был вручён руководителю нашего института. С тех пор хранителями становились главным образом наши преподаватели.

– Сейчас он у вас? – поинтересовалась я.

Крофт с лёгкой улыбкой покачал головой.

– Что вы! Я не имею никакого отношения к зеркальной магии. Моя специализация – вода. – Он любовно поглядел на кубок, до середины наполненной вышеупомянутой жидкостью. – Кстати, может быть, вы хотите пить? Со всей этой беготнёй я совсем позабыл о законах гостеприимства.

– Не нужно. – Мне совершенно не хотелось отвлекаться от темы. Принц тоже покачал головой. – В таком случае, знаете ли вы, у кого ключ хранится в данный момент? Это очень важно, и для нас, и для хранителя.

– Не имею ни малейшего представления. Это правда, – добавил Крофт, быть может, заметив выражение недоверия на лице Орвина. – Мой предшественник был человеком умным, высоко профессиональным, но, как бы это сказать…себе на уме. Он занимался зеркальными глубинами, и, став ректором, естественно, получил артефакт. Но, когда пришло время назначить преемника, он предпочёл сохранить всё в тайне.

– Но вы уверены, что преемник действительно был назначен?

– Когда профессор Дэггарт – это наш бывший ректор – скончался, ключа при нём не нашли. Кроме того, он, к сожалению, болел и знал, что смерть не за горами. А профессионализма и ответственности этому человеку, поверьте, было не занимать. Так что он нашёл нового хранителя, в этом я нисколько не сомневаюсь.

– И у вас нет никаких предположений, кто бы это мог быть?

– Ни малейших, – признался нынешний ректор. По его лицу пробежала тень, он нахмурился, словно только сейчас осознал, что ему по должности положено было озадачиться этим вопросом. Затем пожал плечами и заключил: – Я действительно этого не знаю.

– А вы? – обернулась я к женщине, представленной как магистр Торренс.

В самом деле, кому знать обо всём, что происходит в институте, как не секретарю?

– Нет, – качнула головой та. – Но я могу составить список наиболее вероятных кандидатур.

В её руке мгновенно появился блокнот, и по бумаге заскользило автоматическое перо, не нуждающееся в чернилах. Точнее, чернила появлялись на кончике сами собой, черпаемые из ближайшего источника. Одна из простейших бытовых разработок, кстати сказать, если не ошибаюсь, относившаяся именно к водной магии.

– Длинным список не будет, – продолжала секретарь, проявив недюжинную деловую хватку. – В штате не слишком много зеркальщиков. Покойный профессор Дэггарт был одним из сильнейших. Декан Джейкоб – тоже специалист с мировым именем. Из старших преподавателей я смогу предложить два, максимум три имени. Все остальные, включая читающих лекции аспирантов, – теоретики, и вряд ли вам подходят. Вас интересуют студенты?

– Старшие курсы – вполне, если у них хорошая практическая подготовка, – откликнулась я, всё ещё прокручивая в уме фамилию «Джейкоб». Непохоже, чтобы нынешний декан преподавал в институте во времена моей учёбы. – Хранитель должен уметь работать с третьим уровнем глубин. Что касается остальных студентов… Первый год – точно нет, второй и третий – возможно, но только если речь идёт о настоящем самородке. Такому профессор хотя бы чисто теоретически мог передать ключ.

– Через два часа список будет готов, – кивнула магистр Торренс, внося в блокнот последние записи. – Я занесу его вам на проверку, – добавила она, обращаясь к ректору.

– Не стоит, Дэлла, я вам полностью доверяю, – возразил тот.

– Действительно не стоит, – поддержала я. – Будет лучше, если каждый из вас составит собственный список. Профессор Крофт, ещё один вопрос. Вы сказали, что специализируетесь на воде. Могу я попросить вас это продемонстрировать? Надеюсь, такая просьба вас не обидит. Поскольку главный претендент на хранение ключа – ректор, мы просто обязаны убедиться.

Я развела руками, постаравшись изобразить как можно более виноватый вид. Покосилась на Орвина. Тот, кажется, счёл мою просьбу разумной и возражений не имел.

А вот ректор почему-то напрягся. Черты лица заострились, на щеках проступили красные пятна, плечи ссутулились. Я быстро оглянулась на секретаря. По-моему, она тоже забеспокоилась, но это было не так заметно.

– Что-то не так, доктор? – осведомился принц.

Видимо, тоже почувствовал неладное.

– А? – Крофт дёрнулся, словно очнулся от дрёмы. – Нет, что вы! Всё в порядке. Конечно, если нужно, я покажу.

Судорожно сглотнув, он принялся закатывать рукава.

– Следите за девушкой, – шепнула Орвину я, пользуясь тем, что ректор занят приготовлениями. – Нам надо удостовериться, что она не станет колдовать за своего начальника.

– А как я об этом узнаю? – прошептал в ответ принц.

– Смотрите на её руки. В стихийной магии необходимо делать пассы.

– Я г-готов, – запинаясь, проговорил Крофт. – Вас интересует что-то определённое?

– Нет. – Я постаралась улыбнуться как можно более беззаботно. – Любая мелочь. Призвать воду или что-нибудь в таком духе.

Ректор кивнул, сосредоточился, глядя на стол, затем вскинул голову и резко поднял руки, одновременно раскрывая ладони. Лёгкое свечение, обозначившееся вокруг пальцев, не оставляло сомнений в том, что мы наблюдаем настоящее колдовство, а вовсе не обманное показательное выступление.

Ощущение, будто в комнате потемнело, заставило повернуться к окну. Там по-прежнему синело безоблачное небо, но солнца видно не было. Оно и немудрено: не так давно минул полдень, а, значит, чтобы увидеть светило из здания, пришлось бы лезть на крышу. Но что-то мне подсказывало: в данный момент мы обнаружили бы там одинокую тучу.

Грянул гром. По крыше застучали редкие, но, похоже, крупные капли. Крофт опустил руки, сосредоточенно глядя перед собой. И в этот момент снаружи полило. Казалось, будто неведомый гигант-уборщик окатывал окна вёдрами воды. Сверху теперь барабанило так, что хотелось зажать ладонями уши. Я даже ощутила вибрацию. На деревянной полке качнулась диковинная фигурка, сделанная из ракушек.

– Странно, – виновато улыбнувшись, проговорил ректор. – Вообще-то я хотел, чтобы вода появилась не снаружи, а здесь, в кабинете…

Выражение ужаса на лице секретаря я заметила прежде, чем успела сообразить, что значат эти слова. Шум сделался сильнее, в потолке образовалась трещина, а затем кусок крыши попросту рухнул вниз, и нас залило… Нет, это были не вёдра. Скорее, волна, а может быть, даже цунами обрушилось на нас с небес. За каких-нибудь десять секунд воды набралось по щиколотку. Я мысленно порадовалась, что имею привычку носить сапоги, а не туфельки на шпильках, вон, как у магистра Торренс. Мы разбежались в стороны, подальше от эпицентра стихийного бедствия, но всё равно вымокли до нитки. Принц грязно выругался, секретарь решительно направилась к двери…

– Дэлла, нет! – остановил её Крофт. Сейчас он казался значительно более собранным, чем пятью минутами ранее. – Так мы рискуем затопить весь институт. Неизвестно, сколько это продлится. Лучше, наоборот, запечатайте вход, чтобы ни капли наружу не протекло. Справитесь?

– Конечно, – намного спокойнее, чем можно было ожидать в такой ситуации, ответила девушка и занялась исполнением приказа.

Её рука заскользила вдоль косяка. Дверь будто срослась со стеной, полом и потолком, превратившись в неотъемлемую часть здания. Видимо, секретарь тоже была стихийницей: в подобной магии наверняка задействовалась сила земли.

Между тем ректор пересёк помещение, чтобы добраться до окон.

– Если понадобится, выберемся отсюда.

Он прикоснулся к стеклу, но открывать пока не спешил: снаружи по-прежнему лило, как из ведра.

Светопреставление внутри тоже не думало прекращаться. Воды было уже по колено, по озеру, в который превратился кабинет, плавали недавние документы, писчие перья, лёгкие фигурки, упавшие-таки с полки. А заодно туфли магистра Торрент, которые она благоразумно предпочла снять. Хорошо ещё, что вода оказалась не слишком холодной.

Я прикидывала, сумею ли вывести всех четверых через мир отражений, в который легко можно было попасть через заполнявшую кабинет воду (да и зеркало на стене, к слову, имелось). Беда заключалась в том, что из присутствующих способности к зеркальной магии имела я одна, и «тянуть» за собой троих было бы трудновато.

– Господин ректор, вы можете это остановить? – крикнула я, стараясь перекрыть шум бьющего в центр комнаты потока.

Отрицательный ответ был практически очевиден, но спросить всё-таки стоило.

– Увы! – Крофт забрался на подоконник и теперь смотрел в окно, изучая пути отхода. – Если заклинание выходит таким мощным, отмена мне неподвластна. Но не беспокойтесь: здесь не слишком высоко и очень прочная водосточная труба. Её установили всего полгода назад. Сам не знаю, зачем я такую заказал: не иначе, интуиция. Ваше высочество, поможете мне в случае необходимости?

– Разумеется!

Принц, к его чести, не стал высказывать возмущение теми неудобствами, которым подвергли его высокопоставленную особу, сосредоточившись вместо этого на решении проблемы.

– Отлично! Один из нас должен будет выбраться первым, а второй – замыкать. Дам пропустим посередине.

– Что, чёрт подери, у вас здесь творится?

Появление нового действующего лица в закрытом помещении в первый момент поразило нас с принцем, хотя, сказать по правде, мне следовало догадаться о такой возможности. Мы дружно обернулись к широкому настенному зеркалу. Сейчас, помимо отражения царившего кругом бедлама, в нём можно было увидеть мужчину, который, в свою очередь, внимательно осматривал кабинет. Он был определённо старше нашего ректора; морщины на подвижном лице свидетельствовали о том, что его обладатель нередко пребывает в дурном расположении духа. Каштановые с отливом в рыжину волосы были взъерошены, а ещё более рыжую бороду с вкраплением седых «колючек» не мешало бы подстричь.

– А, это вы, профессор! – Крофт, в отличие от нас с Орвином, не удивился ни капли. – Я уж думал, вы не получили уведомления об опасности.

– Как видите, получил.

Новоприбывший профессор продолжил рассматривать комнату, предусмотрительно не предпринимая попытки выйти из зеркала.

– Значит, вы не очень спешили, – раздражённо заметил ректор.

– Трудно, знаете ли, бросить всё, когда на вас взирает добрая сотня абитуриентов. – Тон подсказывал мне, что от участия в Дне открытых дверей рыжеволосый профессор был не в восторге. – Пришлось быстро сворачивать речь и передавать инициативу ассистентам. Помяните моё слово, они непременно напортачат. Ладно, что тут у вас?

– Будто вы не видите.

Крофт по-прежнему не лучился дружелюбием. По-моему, эти двое вообще были не в восторге друг от друга, но сотрудничать, тем не менее, могли.

– Ладно, сейчас попробую что-нибудь сделать. – Зеркальщик поводил руками туда-сюда, поглядел куда-то вверх, хмыкнул и снова переключился на ректора. – Да, натворили вы дел. Над вами огромная туча. Для начала придётся её убрать, потом подумаем, как быть с тем, что успело натечь.

Натечь, к слову, успело немало. Воды уже было почти по пояс. Хоть мы и намокли, играть в русалку никому не хотелось, так что мы с Орвином и Дэллой сидели на столе, а ректор расположился на подоконнике. Впрочем, с появлением коллеги он спрыгнул на пол, чтобы подойти ближе к зеркалу.

– Дверь закупорили? – деловито осведомился маг.

– Первым делом, – откликнулся Крофт, не сердито, но всё-таки холодновато.

Видимо, считал ответ слишком очевидным.

– Хорошо, – примирительно кивнул человек, расположившийся среди наших отражений. – Пойду работать.

– Вам нужна помощь?

Я тоже соскочила со стола, и тут же поморщилась: хоть мои сапоги и были высокими, вода попала за голенища, а брюки мгновенно прилипли к ногам.

– Вы что же, дитя, разбираетесь в зеркальной магии? – полюбопытствовал профессор.

– Немного, – ответила я, позабавленная его тоном, а также тем, как оценивающе он на меня посмотрел.

Словно учитель на абитуриентку.

– Что же вы тогда стоите? Заходите, – проворчал маг и, повернувшись к нам спиной, зашагал вглубь зазеркального пространства.

Я последовала за ним.

Далеко мы не продвинулись. Остановились, проделав всего несколько шагов, и развернулись. Нам открылся вид на постепенно затапливаемый кабинет, только сейчас мы словно смотрели на него с возвышения. Впрочем, так оно и было. Маг зашевелил руками, и изображение стало меняться. Потолок приблизился, затем ушёл вниз, за пределы поля нашего зрения. Его сменило синее небо, безоблачное с одним-единственным исключением: клубящейся чёрной тучей, из которой, собственно, и лились на крышу струи воды. Зрелище было совершенно неестественным, одновременно пугающим и завораживающим. Что ни говори, а способности свои ректор продемонстрировал сполна. Для того, чтобы вызвать такой потоп, надо быть очень сильным магом…пусть он и не рассчитал свои силы, будь то от рассеянности, волнения или по иной причине.

Сощурившись, я попыталась получше разглядеть источник аномалии. Это было сложно: мешала пелена дождя. Так или иначе, финала светопреставления ничто не предвещало.

– Насмотрелись? – Ворчливый голос зеркальщика вывел меня из оцепенения. – Я буду отводить воду в сторону, чтобы открыть доступ. Ваша задача – стереть тучу. Справитесь?

В глазах мага сквозило сомнение, он явно готовился к отрицательному ответу, но всё-таки давал мне шанс.

– Попытаюсь, – улыбнулась я.

Он кивнул.

– Ну что ж, тогда за работу. Времени у нас немного, иначе тот кабинет внизу превратится в аквариум, а наши с вами знакомые – в рыбок.

– Профессор Крофт продумал, как выбраться через окно, – сообщила я.

– Хорошо, что он хоть что-то продумал, – проворчал зеркальщик себе под нос.

Ему потребовалось примерно полминуты на концентрацию. Затем, повинуясь движению его ладоней, дождевая стена дрогнула и постепенно отклонилась в сторону, будто сдвигаемая мощнейшим порывом ветра. Маг определённо знал своё дело. Руки его едва заметно подрагивали: удерживать такую стихию было непросто. Из двух задач он, без сомнения, взял на себя более тяжёлую.

Следовало поспешить. Я сжала пальцы, казалось бы, хватая воздух, но в кулаке возникла ручка инструмента, слегка напоминавшего малярную кисть. Но вместо щетинок на конце было нечто вроде огромной стирательной резинки. Задрав голову, я принялась тереть изображение тучи. Постепенно, сантиметр за сантиметром, чернота поддавалась и исчезала, уступая место блёклой голубизне.

– Интересное решение, – хмыкнул зеркальщик. – Смотрите, дыру в небе не протрите.

Я фыркнула, оценив шутку. Такого эффекта даже с четвёртого уровня глубин не добиться, не говоря уже о первом, где мы сейчас находились.

– А что, я читала в одном журнале, что существуют чёрные дыры, которые затягивают всё вокруг. Может, это как раз кто-то из наших перестарался? – выдвинула бредовое предположение я.

– Читайте меньше журналов, – посоветовал профессор. – Это самое верное средство не забивать голову глупостями.

– А как же научные издания? – поддела я, продолжая борьбу с кристаллами льда и каплями влаги.

Больше всего этот процесс походил на физическое упражнение для рук. Непривыкшие к таким движениям мышцы начинали уставать.

– Вот там-то как раз глупостей больше всего, – пробурчал маг, явно говоря о наболевшем.

Вскоре из-за черноты показалось и солнце. Спустя некоторое время я смогла наконец опустить свой оригинальный ластик, а затем и развеять его за ненадобностью. Мой напарник тоже был утомлён, но отдыхать не собирался.

– До какого уровня можете дойти? – спросил он.

– До любого.

– Ну тогда идёмте. Надо избавиться от той воды, что успела натечь через крышу.

– Стало быть, просто вытягивать её в зазеркалье вы не собираетесь? – полюбопытствовала я.

– Чтобы она снова вытекла наружу через первое попавшее зеркало института? Я ещё не сошёл с ума.

В моём уме, судя по тону, маг снова засомневался, и я мысленно усмехнулась.

– Эй, там!

Один щелчок пальцами – и перед нами снова возник ректорский кабинет. Вода с потолка уже не стекала, разве что падали в образовавшееся на полу озерцо отдельные капли, вокруг которых мгновенно расходились круги. На лицах троих, остававшихся внутри, читалось чувство облегчения.

– Выберитесь на карниз или на крышу, – распорядился зеркальщик. – Если на крышу, то отойдите от дыры.

Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь.

До спуска оказалось совсем недалеко. Искать удобную тропинку я не стала: спрыгнуть с метровой высоты труда не составило. Казалось бы, расстояние пройдено смешное, но мир вокруг разительно изменился. Правильнее будет сказать – менялся каждую секунду. Ещё точнее – с каждым моим движением. Кристаллические кустарники, ледяные травы, нити из тончайшего металла, свисающие со сводчатого потолка и изредка издающие мелодичный звон – всё это осталось прежним. Но очертания предметов колебались, сдвигались и трансформировались, стоило сделать шаг. Растения сужались, расширялись и распадались на части. Колонны делились на сталактиты и сталагмиты, соединявшиеся тончайшими перепонками, а затем и вовсе распадались на две отдельные части – чтобы потом, ещё через пару шагов, возвратиться в прежнее состояние.

Это был второй уровень глубины. Уровень кривых зеркал. Мир обманных отражений, где ничему нельзя верить – но всё можно просчитать с математической точностью. Начинающие студенты больше всего боялись работы именно с этим, вторым, уровнем. Он казался им самым сложным – из-за своей переменчивости и отличия от реальности. На самом деле, здесь всё было предсказуемо – каждое искажение, каждая смена декораций. Просто следовало прочитать энное количество учебников и зазубрить нужные формулы. Конечно, не каждому это дано, однако студенты, не отсеявшиеся к концу первого учебного года, как правило, справлялись. И к концу своего четвёртого семестра уже понимали: ничего сверхъестественно страшного во втором уровне нет. Главное, чтобы голова не закружилась, если работаешь изнутри. Впрочем, сейчас наш путь лежал дальше. И цифра «два» в данный момент была лишь мостиком между единицей и тройкой.

– Незаконченная степень? – поинтересовался профессор, шагавший немного впереди и так ни разу ко мне и не повернувшийся.

– Что? – не поняла я.

– Затянули с курсовой, или экзамен какой-то завалили? – с интонацией «что тут непонятного?» снизошёл до пояснений маг. – Пришли к ректору уладить вопрос и получить диплом?

– Нет, профессор, диплом у меня в порядке, – заверила я.

Из фляги с портвейном послышалось сердитое шипение, но меня предположение зеркальщика всего лишь позабавило.

– Не кипятись, Хаш, – тихонько посоветовала я.

Зеркальщик приподнял голову, прислушиваясь, но шага не замедлил и, так ничего интересного и не обнаружив, продолжил расспросы.

– Значит, родственника в институт привели? – предположил он. – Дочку? Впрочем, нет, вы слишком молоды, чтобы иметь взрослого ребёнка. Младшую сестру?

– Я пришла не на День открытых дверей. Просто так совпало.

– Ну-ну, – проворчал маг. – И то, что вы сразу попали на такую неразбериху, тоже случайно так совпало?

Я не ответила. Излишняя проницательность собеседника в данный момент была мне ни к чему. Я ведь даже имени его пока не знала. Зато успела убедиться, что он – первоклассный зеркальный маг, ничем не хуже того же Гилберта или Крона. И вполне мог оказаться хранителем ключа…или Охотником.

Очередной спуск, на этот раз пологий – и от непрерывно меняющейся картинки перестало рябить в глазах. Окружающая местность снова выглядела так, как на первом уровне – кристаллы, стекло, сводчатые потолки, тончайшие серебристые струны, на которых беспрерывно играл бы ветер – если бы только бывали ветра на этой стороне реальности. Однако недаром принято говорить, что внешность обманчива. Суть этой глубины была совсем иной.

Зеркала не воссоздают мир таким, какой он есть. Сходство бывает значительным, и именно на этом основана магия первой ступени. Порой различия, напротив, бросаются в глаза – как в случае с кривыми зеркалами. Но настоящая опасность таится там, где ложь прячется, маскируясь под правду. Искажения третьего уровня ускользнут от взгляда невнимательного наблюдателя. Потому что полная противоположность бывает порой очень похожа на оригинал.

Если вы встанете перед зеркалом и поднимете правую руку, какую руку поднимет ваше отражение? Вы знаете ответ. Если ваше сердце стучит с левой стороны, то сердце вашей копии за стеклом бьётся с правой. Если вы движетесь на восток, то та, другая ваша ипостась шагает на запад.

Вспомните об этом – и вы поймёте: в таком похожем мире за гладью в действительности всё наоборот. Слишком мощные ориентиры меняются местами, чтобы оставить реальность прежней. Именно поэтому работа на третьем уровне глубин – самая сложная. Помимо оптики и геометрии здесь понадобится гибкость мышления, находчивость и отличное знание логики – в противном случае ошибки неизбежны. Однако того, кто обладает всеми нужными качествами, ожидает награда: сделать на третьем уровне можно значительно больше, чем на первом.

Удостоверившись в том, что вотчина кривых зеркал осталась позади, маг остановился и развернулся. Плавно провёл рукой справа налево – и перед нами возникло прямоугольное изображение ректорского кабинета. Людей внутри видно не было. В остальном картина оставалась столь же плачевной, что и прежде: вода, едва не доходившая до столешницы, плавающие в ней предметы, промокшие плащи на вешалке, рваная дыра в потолке.

Профессор хмурил густые брови, склонив голову набок: видимо, обдумывал дальнейшие действия. Я молчала, приняв для себя решение не вмешиваться, если только меня об этом не попросят.