Текст книги "Институт идеальных жен"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Что вы себе позволяете? – гневно выдохнула я. – Не умеете вести себя как джентльмен?
– Напротив, именно как джентльмен я пока и поступаю. Но у вас не промелькнуло мысли, что я могу сменить линию поведения? К примеру, выпороть вас как следует, поскольку вы явно того заслуживаете.
Степень моего возмущения достигла предела, и я неожиданно почувствовала себя спокойнее.
– О да, я слышала, что некоторые мужчины любят такие развлечения. Говорят, это свидетельствует о глубокой травме, полученной в детстве. Рекомендую вам сходить к психоаналитику. Знаете, это как раз входит в моду.
– Вижу, вы прекрасно разбираетесь в подобной моде? – язвительно поинтересовался граф Аттисон. – Наверное, сказывается опыт?
Я с трудом подавила вспышку ярости.
– Возможно, мне действительно стоит приобрести некоторый опыт, милорд, чтобы оправдать ваши ожидания! И не думайте, что я стану хвалить ваши глупые стихи, когда вы их напишете!
Не дожидаясь ответа, я гордо прошествовала в соседний зал, где были накрыты столы с закусками и лимонадом.
* * *
Дерзкая девчонка ушла, а Рейнард все стоял неподалеку от двери, не зная, что и думать. Слишком уж напористо вела себя эта авантюристка, словно была права. Он опомнился, лишь когда Джон подошел и хлопнул его по плечу.
– Рейнард, дружище! Представляешь, какая со мной приключилась оказия? – Волосы приятеля были слегка взъерошены, а дыхание сбилось от быстрых движений. – Я танцевал с девушкой, которая назвалась Амелией де Кресси.
– Когда это было? – поинтересовался Рейнард, уже подозревая неладное.
– Когда играли вальс.
– Этого не может быть. Когда играли вальс, я… разговаривал со своей невестой в саду! И это определенно была девушка в белом платье, которое мне описали!
– Но девушка, с которой я танцевал, представилась как леди Амелия де Кресси, и она была в желтом платье. И если в это время ты с Амелией де Кресси был в саду, выходит, у тебя целых две невесты?
– Или кто-то решил подшутить! – Рейнард невольно поискал взглядом юную авантюристку, но девушка как в воду канула, что и неудивительно: наверняка она испугалась разоблачения.
– Да кому это нужно? – фыркнул Джон. – Теперь вот, вместо того чтобы ехать к Ватто, мы будем вынуждены задержаться, чтобы понять, какая из леди твоя настоящая невеста! Хотя… – Друг хохотнул. – Ты вполне можешь обзавестись гаремом!
Вместо ответа граф Аттисон крепко схватил за плечо стоявшего поблизости лакея. От неожиданности слуга уронил пустой поднос, который с грохотом упал на пол, перекрывая музыку.
Гости начали недовольно оглядываться. Рейнард поморщился, понимая, что теперь слухов не избежать. Впрочем, его это не остановило.
– Видишь ту пансионерку? – спросил слугу граф, указывая на девушку в белом платье, которая как раз появилась в зале.
Лакей испуганно закивал, одновременно кривясь от боли: хватку Рейнард до сих пор не ослабил, хотя отчета себе в этом не отдавал.
– Немедленно пойди и узнай ее имя. Только так, чтобы никто не догадался, для кого ты это делаешь.
– А для кого я это делаю? – оживился слуга.
– Для меня. Ты все понял?
– Да, милорд.
Если у лакея и были сомнения, то после двух золотых они полностью испарились.
– Хорошо. Иди.
Рейнард наконец-то отпустил плечо бедолаги, и тот поспешил на поиски распорядителя. Обнаружив последнего у дверей, лакей что-то зашептал ему на ухо, указывая на столпившихся у колонны пансионерок. Золотая монета перекочевала в карман распорядителя, тот словно невзначай подошел к девушкам и вскоре вернулся, после чего слуга поспешил к Рейнарду.
– Юную леди в белом зовут Мейбл Фэйтон, – доложил он. Говорил услужливо, но соблюдал дистанцию в пару шагов, предпочитая держаться на расстоянии от сердитого аристократа. – Незамужняя девица, обучается в пансионе Святой Матильды. Помолвлена с мистером Томасом Годфри.
– Ступай. – Рейнард опустил в ладонь лакея еще одну золотую монету. – И забери эту гадость! – поморщился он, ставя на поднос недопитый бокал. – Лучше принеси чего-нибудь покрепче.
Лишь после того, как слуга удалился, граф позволил себе поправить узел ставшего слишком тугим галстука. Выходит, что темноволосая девица, с которой он столкнулся в дверях…
Граф Аттисон тяжело вздохнул. Как он мог так опростоволоситься? Неужели в саду… Но платье, черт побери, платье, детально описанное в письме! Интересно, подумал ли кто-нибудь, что невеста просто не захочет его надевать? Конечно, это было странно для юной девушки. Хотя, признаться, желтое шло леди де Кресси гораздо больше. В нем она напоминала экзотический цветок. И, судя по всему, этот цветок жаждал свадьбы ровно так же сильно, как и сам граф Аттисон.
Любопытно, а сама Амелия знает о магической клятве? И что будет, если эта Мейбл Фэйтон расскажет подруге о поцелуе? Девушки ведь любят поболтать о таких вещах.
Вспомнив полыхавшие гневом темные глаза неузнанной невесты, Рейнард криво усмехнулся и повернулся к Джону, который стоял рядом и все прекрасно слышал.
– Постой, как такое может быть? – недоуменно переспросил тот.
– Джон, у тебя есть сестры. Неужели они никогда не менялись платьями?
– Одной семнадцать, второй – девять, – проинформировал приятель. – И когда Стасси пытается взять вещи Джейн, в доме начинается скандал.
– Даже так? Сочувствую.
– Мы все привыкли. Но давай вернемся к твоим невестам. Выходит, что в саду ты говорил с Мейбл Фэйтон?
– Да. – Рейнард не сводил взгляда с девушки в белом. – Более того, похоже, самой Амелии де Кресси я заявил, что она авантюристка.
– Погоди, в карете ты говорил, что невеста – твоя соседка. Ты что, не знал, как она выглядит?
– Соседка по поместью, – поправил Рейнард, уже не зная: злиться или смеяться. Слишком уж комичной выглядела вся эта ситуация со стороны. – Мы виделись один-единственный раз в жизни, на ее крестинах. Она была розовощеким лысым младенцем и с той поры достаточно сильно изменилась!
– И тебе никогда не присылали ее портретов?
– Скажем так, я и сам не жаждал их получить. Более того, до смерти отца я и вовсе предпочел забыть, что помолвлен, пока тот на смертном одре не потребовал от меня исполнить свой долг и не замарать честь семьи. И вынудил дать магическую клятву.
– Ну если все было так, как ты рассказываешь, мой друг, тогда ты сильно влип! – постановил Джон. – К тому же из-за этой путаницы ты выглядишь как полный дурак, который даже не знает, на ком собрался жениться!
Рейнард одарил друга самым мрачным из своих взглядов. То, что он выставил себя идиотом перед товарищами, было как раз мелочью. Много хуже то, что он выставил себя идиотом перед самим собой. С этим смириться было значительно сложнее. С невестой тоже вышло, мягко говоря, неловко.
Хотя она сама хороша, изрядно его спровоцировала, и все же нельзя забывать про годы, которые она столь дерзко упомянула. В его возрасте, с его опытом следовало бы вести себя более уравновешенно.
К тому же леди Фэйтон в провокационном поведении никак не обвинишь. Ну разве что в том, что девушка надела платье точь-в-точь как у подруги. И выходило, что с ней он поступил недостойно. Граф Рейнард Аттисон не был святошей, и его не слишком пугали недостойные поступки, в особенности если они были в интересах государства. Но неприемлемое обхождение с юной беззащитной девушкой, которая к тому же столь безотчетно ему доверилась, оставляло в душе премерзкий осадок. Придется найти эту пансионерку в белом платье и, по крайней мере, извиниться.
И все-таки как это произошло? Ведь дело было не только в платье: они даже заговорили об одном и том же! И именно она первая подняла тему договорных браков…
Лорд Аттисон только сейчас заметил пожилого седовласого мужчину, сидящего в удобном кресле в компании пансионерок и их наставниц и в данный момент о чем-то беседовавшего с леди Фэйтон. Лицо последней казалось таким же белым, как ее наряд.
Мейбл
Сердце безумно колотилось, когда я поднималась по широким ступеням, и это было отнюдь не результатом быстрой ходьбы. При воспоминании о поцелуе с незнакомцем на губах сама собой расцветала глупая улыбка, а в теле возникало чувство, донельзя напоминающее те самые идиотские бабочки в животе, о которых так любят писать в дамских романах.
Я отлично понимала, что вела себя недопустимо. Да что там, в моем представлении я просто-напросто пустилась во все тяжкие. Но, учитывая то, что меня ожидало, когда еще было познавать острые ощущения, как не теперь?
Безрадостное будущее, увы, предстало передо мной, стоило лишь войти в празднично украшенный зал, где на паркете кружились танцующие пары.
– Мейбл! – Лизетта подбежала ко мне и потянула за рукав. – Где ты была, тебя уже обыскались!
– Вышла подышать свежим воздухом, – сказал я полуправду, прекрасно отдавая себе отчет, что даже лучшей подруге не стоит сообщать о моем безрассудном поведении в саду.
Впрочем, поговорить нам не дали. Мисс Маргарет незамедлительно подхватила меня под руку, что-то бурча о моей безответственности и о том, что нельзя было отдаляться от остальных в столь важный момент.
Еще несколько наставниц наградили меня укоризненными взглядами. Девушки в ажиотаже перешептывались, то и дело постреливая глазками в мою сторону, кто сочувственно, а кто с насмешкой. Амелия смотрела хмуро. В ее глазах читалось сочувствие. Мисс Маргарет подвела меня к одной из ниш, пансионерки расступились, и я наконец получила возможность встретиться со своим женихом лицом к лицу.
Я не ошиблась: мистер Годфри действительно годился мне в деды. Совершенно седой, обрюзгший, с многочисленными морщинами, в особенности на лбу и вокруг рта. Уголки губ чуть-чуть изогнуты книзу, будто их обладатель вечно чем-то недоволен, а глаза смотрят остро, оценивающе, как и положено богатому торговцу. Чувствуя себя очередным товаром, который вознамерились купить, я присела в реверансе.
– Мистер Годфри, позвольте представить вам леди Мейбл Фэйтон, – торжественно произнесла мадам Клодиль, наша директриса.
– Очень рад, очень рад, – покивал жених, разглядывавший меня довольно-таки бесцеремонно.
– Я тоже рада знакомству, – не краснея, солгала я и повторила реверанс.
– Надеюсь, вы простите меня, что я не встаю. Проблемы с позвоночником, знаете ли. Очень болит спина.
«Это же прекрасно!» – чуть было не воскликнула я. Появился реальный шанс, что с меня не станут требовать супружеский долг.
– Какая жалость! – посетовала я вслух. – Должно быть, это очень мучительно?
– Только временами, – «успокоил» меня жених. – Следствие нескольких часов, проведенных в карете. Обычно я в значительно лучшей форме. Видите, дорогая, как многим я пожертвовал, чтобы иметь счастье вас лицезреть!
Я опустила глаза. Кажется, мой оптимизм был преждевременным.
– Она ничего, хорошенькая.
Мистер Годфри степенно выдал такую оценку моей внешности, обращаясь главным образом к наставницам. Те закивали, улыбаясь, и только мисс Уэлси незаметно для большинства возвела очи к потолку.
– Благодарю вас, сэр, – вежливо сказала я.
– Признаться, я не уверен, хорошо это или плохо. – Жених по-прежнему обращался в первую очередь к преподавательницам, хотя, по-моему, ему вообще нравилось разглагольствовать, привлекая всеобщее внимание. – Приятная внешность для женщины – это еще далеко не все. С годами красота увядает. А главное, она отвлекает внимание от более важных вещей.
– И каковы же эти более важные вещи? – любезно осведомилась я, мельком перехватив сочувственный взгляд Лизетты.
– Прежде всего забота о детях, конечно же, – с важным видом ответил мистер Годфри.
Я впервые пожалела о нехватке стульев. То есть он еще и ребенка заводить планирует? Сам по себе этот факт меня бы не смущал, но… Он же планирует заводить ребенка со мной?
От одной только мысли, что этот старик будет лежать со мной в постели, к горлу подступила тошнота.
– Затем ведение дома, пригляд за слугами, вышивание и шитье, – жених начал загибать толстые, одутловатые пальцы. Представив, как они касаются меня, я невольно вздрогнула и отвела взгляд.
– О, мистер Годфри, тут вы можете не сомневаться: леди Фэйтон владеет всеми нужными навыками в совершенстве! – воодушевленно заверила мисс Маргарет. – Она одна из лучших учениц нашего пансиона. Лучших во всем.
Заметив заинтересованность в блеклых глазах, я впилась ногтями в ладонь, мысленно проклиная болтливую наставницу. Удивительно, но Амелия скрежетнула зубами, словно читая мои мысли.
– Это похвально, похвально, – кивнул жених, делая комплимент то ли мне, то ли пансиону, готовящему таких правильных жен.
Я прикрыла глаза, стараясь совладать со своими чувствами. Где там этот незнакомец из сада? Кажется, я готова отдаться ему в каком-нибудь темном углу. Во-первых, обзаведусь хоть какими-то яркими воспоминаниями, а во‑вторых, стану совершенно неприемлемой женой в представлении мистера Годфри. Он, конечно, об этом не узнает, но сей факт все равно будет согревать мне душу долгими зимними вечерами…
Мысли о незнакомце заставили меня абстрагироваться от неприглядной действительности. Я даже повертела головой, гадая, здесь ли он или же предпочел уехать. Думаю, этот мужчина был редким гостем на балах, предпочитая, скорее, клубы и игорные дома. Лизетта ткнула меня локтем в бок, и я вновь прислушалась к словам жениха.
– Мне также важны в будущей жене послушание и покорность… – перечислял он. Наставницы с умным видом благодушно кивали в ответ.
– Мистер Годфри, скажите, пожалуйста, а у вас есть собаки? – вдруг вмешалась Амелия, игнорируя суровые взгляды.
Мадам Клодиль неодобрительно поджала губы.
– Конечно, у меня имеется псарня, – последовал ответ. – Однако, по моему убеждению, молодым девушкам не пристало вступать в разговор, прежде чем к ним обратятся. А интерес к собакам и лошадям должен быть присущ мужчинам.
– Неужели? – ангельским голоском пропела моя соседка по комнате. – И вы, наверное, для своей псарни ищете самых лучших собак, верно?
– Леди де Кресси! – прошипела директриса, но нарушительница спокойствия лишь повела плечом, не обращая на суровую наставницу особого внимания.
– Разумеется, моя дорогая! Ведь и собакам, и лошадям, и женщинам нужна твердая рука. Иногда пряник, а иногда и кнут, – снисходительно пояснил мистер Годфри.
Рядом с моей соседкой по комнате он напоминал добродушного дедушку, поучающего внучку.
– А, мне все понятно, вы из тех модных нынче мужчин… – кивнула Амелия, предоставив свидетелям разговора самостоятельно додумывать, что именно ей было понятно.
У меня не оставалось моральных сил на то, чтобы держать лицо, и я устало переступила с ноги на ногу. Но как-то поддерживать беседу было необходимо, и я светским тоном поинтересовалась:
– А вы, милорд, любите животных?
– Безусловно. Если они породисты и хорошо выдрессированы.
Я едва не застонала в голос. Проведенная Амелией аналогия была оправданна: этот человек и от жен явно ожидал тех же самых качеств. Кажется, мне все-таки придется просить у мисс Уэлси предложенный порошок…
– Вы позволите пригласить вашу даму?
Со всех сторон послышался шепот: «Рейнард Аттисон! Это граф Аттисон! Родственник самого короля!» Странно, но Амелия нахмурилась и поспешила отойти, делая вид, что ее заинтересовала лепнина на колонне.
Я же вцепилась в знакомый голос, как в спасительный канат, и резко вскинула голову. Незнакомец из сада стоял подле нас, вытянув ладонь, будто уже готовый взять меня за руку, чтобы сопроводить в центр зала, к другим танцующим. По его чуть насмешливому и не вполне дружелюбному взгляду, направленному на моего жениха, я поняла: граф сумел правильно оценить ситуацию. Впрочем, что тут удивительного? Здесь, на балу, мы все были как на ладони.
Лорд Годфри явно не ожидал такого поворота и не пришел от него в восторг. Однако и отказать настойчивой просьбе столь знатного вельможи, родственника самого короля, не решился.
– Да, конечно. Я уверен, что с вами моя невеста будет в надежных руках, – в своем устаревшем стиле ответил он.
– Если леди не возражает.
Рейнард перевел взгляд на меня, и на этот раз в его глазах действительно читался вопрос. Если мужчину он просто ставил перед фактом, то у дамы все же просил разрешения.
– Не возражаю, – поспешила принять приглашение я.
Все что угодно, лишь бы прервать пытку общения с будущим супругом, пусть даже всего на несколько минут. К тому же, что скрывать, мне нравился молодой граф. Нравился значительно сильнее, чем это допустимо для без пяти минут замужней дамы. Я ощутила приятное волнение от прикосновения к его руке, и вскоре мы пополнили ряды танцующих.
Какое-то время мы двигались в молчании, прислушиваясь исключительно к игре нашего городского оркестра. Весьма недурного, кстати сказать.
– Я должен принести вам свои извинения, – прервал наконец молчание Рейнард. – Мое поведение в саду было недопустимо.
Кажется, это признание далось ему нелегко, но говорил он четко и взгляда не отводил.
– Умоляю, не добавляйте, что вы сожалеете, – попросила я. – Иначе мне только и останется, что выброситься из окна.
Не знаю, откуда родилась эта фраза про окно; подозреваю, что все дело во Флоре и ее недавней попытке сдать курсовую работу.
– О нет, я совсем не то имел в виду, – улыбнулся граф. Хорошо так улыбнулся: вроде бы иронично, но одновременно тепло. – Я ни в коем случае не сожалею в том смысле, на который намекаете вы, и был бы счастлив продолжить знакомство. Просто учитывая то положение, в котором мы с вами оказались, это не представляется возможным, поэтому мой поступок, конечно же, никуда не годится.
– Бросьте, граф. – Я ответила ему аналогичной улыбкой. – Мы с вами поступили в равной степени дурно. Но ведь об этом никому не известно, верно? Поэтому я предлагаю оставить извинения и сохранить об этом вечере приятные воспоминания. Вряд ли у меня будет возможность обзавестись другими.
– Вы – удивительная.
Я заливисто рассмеялась.
– И этот комплимент я тоже запомню.
И почему в обществе этого мужчины нужные слова так легко слетают с языка? Я чувствовала себя сейчас воздушной и изящной, почти невесомой.
– В таком случае позволите мне стать совсем уж несносным и дать вам один совет?
– Не только позволю, но и постараюсь ему последовать!
Я неспешно, как того требовала музыка, обошла вокруг партнера, затем присела напротив него в реверансе. Граф, как и полагалось на этом этапе, ответил мне поклоном, затем элегантно поднял руку, и я, распрямившись, вложила в нее кончики своих пальцев.
– Вы не должны так сильно переживать из-за свадьбы, – облек свою рекомендацию в слова Рейнард. – Возможно, мне не следует говорить этого напрямую. Но вы ведь не обидитесь, услышав, что ваш жених едва ли проживет слишком долго. С учетом его возраста, состояния здоровья и не самого правильного образа жизни. Поверьте, леди Фэйтон, я неплохой знаток светской жизни. Самые счастливые женщины при дворе – это вдовы. Буквально лет через пять вы будете очаровательной и богатой вдовой, на пике своей красоты и привлекательности, да к тому еще и с багажом жизненного опыта. Вы станете блистать на балах и светских раутах, предадитесь тому занятию, которое придется вам по вкусу и не вложите ни фартинга в проекты, которые, напротив, не пробудят в вас ни малейшего интереса. Насыщенная светская жизнь, отдых на водах, мужское внимание, танцы, свобода. Вам будут завидовать решительно все. Я и сам с большой радостью возобновил бы наше знакомство. Но, увы, к тому времени я уже буду занудным тридцатипятилетним стариком, с которым вам будет откровенно скучно.
Я снова рассмеялась. Наступила очередь Рейнарда шагать вокруг меня.
– Я уверена, что вы никогда не станете скучным, пусть даже вам исполнятся все восемьдесят. А так ли радужны мои перспективы, как вы изволили описать… Что ж, поживем – увидим.
Граф прильнул ко мне ближе, благо сейчас танец это позволил, и тихо добавил:
– В случае, если супруг надумает слишком долго задержаться на этом свете и станет при этом портить вам кровь, вы всегда можете ко мне обратиться. Дуэлей пока никто не отменял.
Я спешно закачала головой, наверное, слишком испуганно для шутливого, в сущности, предложения.
– Хорошо. Но поскольку я все-таки чувствую себя виноватым, то во искупление вины сегодня обеспечу вам возможность полноценно наслаждаться праздником, – пообещал Рейнард, когда танец близился к завершению.
– Буду весьма вам благодарна, – улыбнулась я, не имея ни малейшего представления о том, каким образом он собирается сдержать обещание.
Я не могла знать, что, едва закончится танец, и кавалер, как того требуют приличия, проводит даму к стульям, граф Аттисон призовет своих друзей и строго-настрого им накажет ангажировать леди Фэйтон, всячески ее развлекать и, самое главное, не позволить ей умереть со скуки «в обществе вон того дедули».
В итоге я прекрасно провела время, но прежде мое настроение подпортил краткий обмен репликами с Лизеттой.
– Мейбл, ты такая смелая! – зашептала мне на ухо она, едва я возвратилась после первого танца.
– Чтобы сбежать от мистера Годфри, особой смелости не надо, – возразила я. – К тому же он самолично дал разрешение, так что и пенять может только на себя.
– Я даже не об этом.
– А о чем же? – спросила я в недоумении.
– Как? Разве ты не знаешь? Граф Рейнард Аттисон помолвлен с Амелией де Кресси, ну, этой твоей странной соседкой по комнате!
Музыка как будто зазвучала тише, и люстры стали давать меньше света, чем всего минуту назад. Но я заставила себя расправить плечи, высоко подняла голову и следующего партнера по танцу встретила во всеоружии.
