Текст книги "Снежный король"

Автор книги: Ольга Куно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ольга Куно
Снежный король

– Кай! КАААЙ! Ты можешь мне помочь?

Кай выбежал из мастерской в горницу и застыл с выражением смеси недоверия и ужаса на лице. Картина, представшая его взору, действительно была достойна кисти художника (каковую он, кстати, как раз держал в руке). У бревенчатой стены возвышалась хлипкая, неровная конструкция, состоявшая из перевёрнутого вверх дном ведра, пары старых досок, низенькой скамеечки для ног, плотной диванной подушки и крышки давно поломанного сундука. На этом своеобразном пьедестале балансировала я, с молотком в одной руке и холстом в другой. Гвоздь, зараза, выпал из моих сжатых губ и теперь закатился под стол.

– Подай, пожалуйста! – взмолилась я, указывая взглядом на искомый предмет. – А то я если отсюда слезу, второй раз уже не заберусь.

– Да как тебя вообще угораздило?! Спускайся оттуда немедленно!

– Гвоздь дай!

Я, во всех смыслах слова, стояла на своём. Кай, судя по выражению лица, мысленно ругаясь, всё-таки выполнил мою просьбу.

Я благополучно пристроила на стене картину и, удостоверившись в том, что она висит ровно, попыталась слезть на пол. Такого обращения конструкция, и без того державшаяся на честном слове, уже не вынесла, и я упала. Прямо на руки готового к такому повороту Каю.

– Ты чего меня не позвала? – возмутился он, когда вещи, из которых я составила пирамиду, перестали катиться в разные стороны и стих сопутствовавший этому грохот.

– Хотела сделать сюрприз.

– Сделала, – мрачно попеняли мне. – А лестницу взять не догадалась?

– Так её Бранд вчера одолжил, они крышу сарая чинят, – объяснила я.

– Нашли тоже время! – пробурчал Кай. – Мороз такой, что, того и глядишь, в сосульку превратишься.

– Ну что ж поделать, если щель появилась?

– Осенью надо было внимательнее смотреть. Ладно. – Он махнул рукой, сменяя гнев на милость. – Так что там за сюрприз?

– Вот, смотри!

Я кивнула на украшавшую стену картину.

Кай широко улыбнулся.

– Здорово!

– Да ладно. – Я смущённо опустила глаза.

Всё-таки некоторые люди обладают невероятной широтой души. Сам Кай рисует в тысячу раз лучше меня. Но при этом способен разглядеть в работе непрофессионала нечто хорошее, не фокусируя внимание на очевидных художественных недостатках.

– Мне правда нравится. – Он приобнял меня за плечи. – Она такая летняя. Поднимает настроение в эту погоду.

Я кивнула: именно такой и была моя цель. И тоже поглядела на картину. Насыщенно-синее небо без единого облака принимало чуть более блеклый оттенок лишь рядом с жёлтым солнечным кругом. Ниже густо колосилась ярко-зелёная трава.

Полная противоположность тому, что мы день за днём наблюдали за окном. Низкое, давящее, серое небо, тучи, за которыми солнце лишь смутно угадывалось. Сосульки, сугробы, а зачастую – такая метель, в какую даже собственную вытянутую руку толком не разглядишь.

Сейчас, при распахнутых ставнях, было видно, как кружат снаружи снежинки. Я вздрогнула: вдруг показалось, что с той стороны на меня смотрит пара нечеловеческих глаз.

– Поговаривают, что это глобальное похолодание, – проговорила я, с трудом отводя взгляд от окна. – Будто Снежный король набирает силу. Но, если честно, я не очень верю в теории заговора. Сколько себя помню, зима всегда была такой суровой. Мы просто слишком близко живём к Ледяным горам.

– Насчёт Снежного короля я тоже сомневаюсь, – хмыкнул Кай. – Но что до похолодания… Моя бабушка рассказывала, что, когда ей было столько же лет, сколько нам сейчас, зима начиналась в декабре, а заканчивалась в последние дни февраля. Не как теперь – с октября по апрель. А её бабка вроде бы говорила, что в прежние времена и снег-то выпадал только изредка, и люди радовались ему, как чуду. Но это сказки, наверное, так ведь не бывает.

– Сказки, – согласилась я.

За окном по-прежнему танцевали снежинки. Никаких глаз. Кажется, пора меньше времени посвящать рисованию. Оно слишком сильно развивает воображение. А большого художника из меня всё равно не получится.

– Я в мастерскую, – объявил Кай, подхватывая успевшую подсохнуть кисть. – Выставка скоро, могу не успеть. Ладно?

– Конечно, – кивнула я, всё ещё пребывая в состоянии лёгкого транса.

Он ушёл, а я принялась раскладывать по местам предметы, из которых прежде смастерила свою «пирамиду». Доски поближе к печи, их можно пустить на растопку. Нашими зимами древесина лишней не бывает. Кастрюлю надо будет помыть. Скамеечку – тоже поближе к печке, с неё легче забираться наверх, чтобы погреться.

Впрочем, провести много времени в гордом одиночестве мне не довелось. Из соседней комнаты высунулась лохматая морда Найка, которого Кай подобрал когда-то неуклюжим щенком с длинными лапами, и который успел с тех пор вырасти в здоровую псину. Взгляд зверя был просительным и даже укоризненным. И я поняла, что без прогулки никак не обойтись.

– Кай, Найк на улицу просится! – крикнула я. – Я с ним выйду, хорошо?

– Сможешь? – донеслось в ответ. – Я бы тут пока всё закончил.

– Конечно!

Я уже надевала перчатки. Затем полушубок: тёплые брюки уже были на мне, а для короткой прогулки большего и не требовалось. Ах, да, ещё, конечно, шапка.

– Мы пошли! – предупредила я, уже открывая дверь в сени.

Ветер завывал, и тут же принялся кусать ледяными зубами незащищённое лицо. Я повыше натянула ворот свитера. Найк, наоборот, веселился и радовался зимней погоде – ещё бы, с его-то шерстью! – и бегал туда-сюда, ловя носом падающие с неба снежинки. Одним словом, всё было привычно и в целом хорошо до тех пор, пока в поле нашего зрения не появился крупный белый кот.

Первым его учуял Найк. Честно говоря, я бы и не заметила зверя такого цвета на фоне давно примелькавшихся сугробов. Пёс залаял, поводок натянулся. Кот (как минимум, именно по-кошачьи он выглядел, хотя для этого домашнего животного был, можно сказать, огромен) зыркнул ярко-зелёными глазами, очень похожими на те, что примерещились мне давеча за окном, и побежал. Мой подопечный ринулся за ним. Никакие окрики, попытки остановиться или хотя бы замедлить бег не помогали. В Найке добрых сорок килограммов. Обычно он ведёт себя спокойно и дружелюбно, но уж если по-настоящему чего-то захочет, силой его не удержать. Какое-то время я мчалась за ним, беспрестанно рискуя поскользнуться и прорыть носом тонкий слой свежих снежинок, но настал момент, когда поводок всё-таки вырвался из одетой в перчатку руки.

Теперь мы продвигались своеобразной колонной: впереди бежал странный кот, за ним мчался исходящийся лаем Найк, замыкала я, готовая сыпать ругательствами, но опасавшаяся, что в такой мороз они могут моментально обрести материальную форму.

К счастью, долго это не продлилось. Сделав круг, мы почти вернулись к нашему дому, когда кот внезапно вспомнил, что у него по сравнению с преследователем есть однозначное преимущество: он умеет лазить по деревьям. Этим беглец и воспользовался, ловко взобравшись по стволу старого дуба. Пёс резко затормозил, каким-то чудом не врезавшись в дерево, и принялся гавкать пуще прежнего, я бы сказала, уже на грани своих возможностей. Тут подоспела и я, схватила поводок и увела домой Найка, упирающегося, но уже не такого одержимого, как в пылу погони.

Оставив пса в горнице, я всё-таки решила проверить, как чувствует себя снаружи бедное загнанное животное. Теплилась надежда, что кот воспользовался моментом и удрал восвояси. Увы: так просто история не закончилась. Выйдя на улицу, я тут же услышала надрывное, жалобное мяуканье. Стремясь уйти от погони, зверь забрался на ветку, и теперь вцепился в неё, тоскливо поглядывая вниз.

– Иди сюда! Ну же! Давай, я подстрахую!

Мои увещевания были тщетны. Кот смотрел несчастными зелёными глазами, вопил на высокой ноте, но больше никаких попыток к собственному спасению не предпринимал.

Я с тоской оглядела дуб. Лестницы под рукой не было, но, впрочем, её бы в любом случае не хватило. Что ж, если я взобралась на недавнюю пирамиду, справлюсь и с деревом. Благо ветви были на вид крепкие и росли достаточно часто. Размяв пальцы, я ухватилась за одну из них и поставила ногу на другую…

Если бы стояло лето, взобраться было бы легче лёгкого. Сейчас, конечно, мешала лишняя одежда и снег, скопившийся на всех более-менее горизонтальных поверхностях. Но я всё равно справилась довольно-таки быстро. И уже протянула руку к несчастному коту. Ну, давай, иди сюда, я тебя подхвачу…

Вдруг задул сильный ветер. Нет, не так. Это был почти ураган, заставивший меня вцепиться в ствол и напрочь забыть про ждущее помощи животное. Впрочем, мяуканья в этой кутерьме тоже не было слышно. Разом закружила метель, не позволяя разглядеть ничего вокруг. А потом – внезапно – в воздухе появились сани.

Белоснежные, будто высеченные изо льда. Никем не запряжённые. Они просто висели передо мной, не подчиняясь никаким законам физики, совершенно равнодушные к царившему вокруг бедламу, ни разу даже не качнувшиеся под напором бушевавшей стихии. Разве что позволяли снежинкам оседать на жёсткой скамье.

Одно мгновение – и в сани вскочил кот. Перепрыгнул через бортик и устроился на полу, свернувшись клубочком, будто у себя дома. От недавнего его беспокойства не осталось и следа. Да и было ли оно, это беспокойство?

Заколдованное средство передвижения висело в воздухе, явно поджидая меня. Даже передвинулось чуть ближе к дубу. Но я не такая дура, чтобы добровольно вляпываться в крупные неприятности, а на предмет последнего у меня даже малейших сомнений не возникало. Подумаешь, метель! Не беда, постою немного на дереве в неудобной позе. Ну, неприятно, ну, помёрзну. Рано или поздно буря стихнет, я спущусь на землю, пойду домой и растоплю печь так, что дышать будет нечем! Нагрею на ней свитер, натяну его на себя, тёплый-претёплый, вскипячу воду и напьюсь горячего чая. А кот пусть летит себе, куда пожелает, раз весь из себя такой волшебный…

Но увы, стоило мне так подумать и почти успокоиться, как новый порыв ветра оказался настолько сильным, что просто подхватил меня и, несмотря на все мои бесплодные попытки удержаться, закинул в сани. После чего они мгновенно тронулись с места. Как будто всего этого было недостаточно, мне что-то попало в глаз, и я принялась отчаянно его тереть, второй рукой инстинктивно вцепившись в край саней, чтобы не вылететь вниз, хотя, возможно, в моём положении именно это и было бы наилучшим выходом… Я лишь успела услышать крик Кая «Герда!!!», донесшийся откуда-то снизу, да разглядеть среди мельтешащих снежинок вьющийся над нашей трубой дымок. А потом всё затерялось в безумном белом вихре…

Я стояла посреди огромного ледяного зала, торжественного и одновременно мрачного, невзирая на светлые тона. Здесь не было ни деревянных, ни каменных стен, ни обычной мебели. Всё было создано изо льда или, во всяком случае, такое складывалось впечатление. Из него были высечены стулья и диван. Из него же сложен мёртвый камин, словно в насмешку над этим предметом интерьера, изначально призванным дарить тепло. Люстры и канделябры заменяли изящного вида сосульки, а потолок вместо обыкновенных для замков фресок украшал цветочный узор инея.

Я видела всё будто в тумане, но хорошо помнила, как сюда попала. Сперва заколдованные сани набрали высоту, а затем начали потихоньку спускаться, едва впереди замаячили горные вершины, укрытые белыми шапками. Именно среди этих гор и возвышался замок, сам во многом напоминавший замёрзшую неприступную скалу. Сюда-то мы и направились, и сани сами доставили меня в зал, где я сейчас пребывала в полном одиночестве. Даже кот пропал неизвестно куда.

Поморгала, в очередной раз потёрла многострадальный глаз. Избавиться от соринки не удалось, но она уже как минимум не так тревожила: похоже, я просто начинала к ней привыкать. Повнимательнее осмотрелась. Не может же быть, чтобы всё здесь действительно было изо льда? Это какой-то обман зрения, морок, или просто искусная стилизация. Иначе какая здесь должна быть температура? А мне ведь ни капельки не холодно.

Я сняла перчатку, не испытав при этом ни малейшего чувства дискомфорта, и коснулась ближайшей стены. Провела пальцем по спинке стула, дотронулась до изголовья кровати. Ощущения обжигающего холода не было, тепла – тоже. Твёрдо – это единственное, что я могла сказать. Так лёд или нет? Если и да, то таять от контакта с тёплым человеческим телом он явно не собирался. Я озадаченно посмотрела на свои руки.

В этот момент моё одиночество было нарушено. В зал шумно, печатая шаг, вошёл человек. Вернее, тот, кто внешним обликом походил на человека. Но я-то сразу поняла, кто предстал передо мной, хоть никогда прежде и не сомневалась в его мифической природе. Снежный король был высок и крепко сложен, его серебристые волосы, ничуть не напоминавшие седину, струились к плечам замёрзшими ручейками. Мне даже показалось, что они тонко позвякивают при ходьбе. Кожа лица была необыкновенно бледной, румянец начисто отсутствовал, и чувство дисгармонии вносили только глаза: тёмно-карие, живые. Впрочем, и они взирали несколько отстранённо. Камзол имел стальной оттенок, и непонятно было, изготовлен ли он из ледяных пластин или обычной ткани. То же можно было сказать и о белоснежной рубашке, манжеты которой выглядывали из-под рукавов камзола. Лён, лёд или даже переплетение снежинок?

– Кто это? И где мой новый ученик? – резко вопросил король.

Слова были адресованы явно не мне, и я принялась осматриваться в поисках третьего участника событий. Им оказался не кто иной, как давешний большущий белый кот. Я не сразу заметила, что он прошмыгнул в зал следом за хозяином.

Зверь со значением посмотрел на меня, потом подошёл поближе, видимо, побоявшись, что выразительного взгляда в качестве ответа на поставленный вопрос может не хватить.

– Кто? – в голосе короля зазвенела сталь, но гнев был направлен не на меня, и это радовало. – Она? Я отправил тебя за учеником, а ты привёз девчонку?!

Кот подошёл ещё ближе ко мне, затем прогнул спину, вытянул передние лапы и прошёлся когтями по ледяной поверхности. Сколь ни удивительно, но на полу после этого не осталось ни царапины. Зверь же уселся, подтянув поближе свой пушистый хвост.

– Я жду ответа, – требовательно напомнил король, и ни малейшего чувства умиления в его тоне не читалось. Только угроза.

– Ты велел привезти того, кто влезет на дерево, я и привёз, – сказал кот.

Да-да, именно сказал! Я в изумлении уставилась на зверя, только теперь осознавая, что хозяин требовал от него ответа в самом что ни на есть буквальном смысле.

Король нехорошо прищурился.

– И ты не понял, что речь идёт о мужчине?

Кот сел, приподнял лапу и пару раз лизнул себя в совершенно неприличном месте, всем своим видом давая понять, что его нисколько не пугают ни суровый вид, ни угрожающие интонации.

– Можно подумать, вы, люди, сильно разбираетесь, кота увидели или кошку. Вот и мне, знаешь ли, что мужчина, что женщина…

– Ты ври, да не завирайся! – рявкнул король. – Лучше помолчи, пока я тебя самого в кошку не превратил!

– Это некорректно! – Кот подскочил на четыре лапы и на всякий случай передвинулся подальше от хозяина, мне за спину. И уже оттуда продолжил: – Издевательство над животными! Куда только смотрят зелёные?

– У меня здесь зелёные только ели. И те укрыты снегом по самые макушки. Уйди с глаз моих долой!

Зверь не стал мешкать и бесшумно растворился за дверью.

Король сцепил пальцы и с минуту молчал, о чём-то раздумывая. За это время и у меня в голове успело прокрутиться множество мыслей. Например, о том, что говорящий кот почему-то обращается к своему хозяину на «ты», хотя логичнее, казалось, было бы на «вы». А с другой стороны, откуда мне знать, как логичнее? Я ведь никогда прежде не видела говорящих животных. А ещё о том, что самого короля в разговоре практически назвали человеком, и это было странно. Разве же он человек? Ну, и, наконец, плохо, что зверёк убежал, и мы остались с этим пугающим мужчиной, к какому бы виду он ни принадлежал, один на один…

Именно в этот момент хозяин замка словно вспомнил о моём присутствии. Посмотрел на меня в упор, прямо в глаза, холодным, твёрдым взглядом, в котором можно было различить намёк на неудовольствие.

– Будешь моей ученицей, – объявил он, чем совершенно меня шокировал.

Я-то пребывала в наивном заблуждении, что принимать на эту роль особу немужского пола король не собирается. Но он продолжал, одновременно требовательно и отстранённо:

– Ночевать станешь здесь. Обучение начнётся завтра, с рассветом. Этажом ниже, в третьем крыле. Дорогу тебе покажут.

Сказал – и ушёл. Исчез так внезапно, что я не успела выйти из ступора, наведённого его словами. И потому даже не заявила, что не желаю оставаться в этой ледяной крепости. Что хочу немедленно вернуться домой, туда, откуда меня таким возмутительным способом забрали. К Каю, Найку и разожжённой печи. А я уверена: она всегда будет разожжена к моему приходу. И пламя будет тихонько, уютно трещать. Я не сообщила королю, что не стану учиться у него чему бы то ни было. Кстати, о каком предмете вообще шла речь?

Что ж, кажется, с любыми моими замечаниями, протестами и вопросами придётся подождать до завтра.

Я устало шагнула к кровати. Хотя как можно спать, по сути, на ледяной глыбе? Но полный необычных событий день так утомил меня, что я готова была попробовать. Аккуратно присев, я не ощутила ни холода, ни жёсткости. Наоборот, мягкость и удобство ложу придавали белые одеяла, сотканные, по моему впечатлению, из снега. Будто множество крохотных снежинок соединили вместе искусной рукой, создавая уютную постель, красиво расшитую инеем.

Я очень осторожно провела рукой над одеялом, таким похожим на пуховое. И дёрнулась, обратив внимание на подушку. На ней самым наглым образом разлёгся…ну конечно, кто же ещё это мог быть? Наш давешний кот.

– Брысь! – Я решительно указала незваному гостю на пол.

Тот посмотрел на меня с напускным укором, тоскливо вздохнул и перебрался… на изножие. Где и устроился с максимальным комфортом, недвусмысленно давая понять, что слезать с удобной кровати не собирается.

Я гневно сжала губы, но сочла, что на данный момент такой капитуляции будет вполне достаточно: мне ведь и самой хотелось вытянуть из зверя хоть какую-то информацию, а для этого он должен был оставаться поблизости.

– Зачем ты меня сюда притащил? – сердито спросила я.

В зелёных глазах на миг почудилось искреннее сожаление.

– Работа у меня такая, – объяснил кот.

– Ну да, работа виновата, а ты ни при чём, – проворчала я. – Знаешь что, этот номер у тебя не пройдёт. Не пытайся доказать, будто весь из себя белый и пушистый. То есть…ты, конечно, белый и пушистый, – вынужденно признала я, – но не в том смысле, который я имею в виду.

– Мур. – Никакого особого значения у этого звука не было, не считая разве что стремления настроить меня на более позитивный лад. – Не будь такой сердитой. Я правда тебе не враг. Кстати, разреши представиться: снежный Барсик.

– Снежный барс? – удивилась я, приглядываясь к этому существу, совершенно не пятнистому и, несмотря на внушительный размер, всё же не настолько огромному. – Я думала, ты – кот.

– Я – кот. Но снежный. И зовут меня Барсик.

– Ах, в этом смысле.

Я провела рукой по лбу, отвела за ухо растрепавшиеся волосы, и лишь затем, заметив, что на меня продолжают смотреть выжидающе, сообразила представиться:

– Герда. И куда ты меня заманил, снежный Барсик?

– Где мы находимся, ты и сама знаешь. Если есть вопросы, задавай, постараюсь ответить.

Вопросы у меня имелись, и в немалых количествах.

– Кто твой хозяин?

– Да ты его видела. Снежный король.

– Это понятно, но кто он такой?

– Мяу… – задумчиво протянул кот. – Ты о стихиях что-нибудь знаешь?

Я передёрнула плечами. Никогда особо не интересовалась этой темой.

– Ну так, в рамках школьной программы. Основных стихий четыре: земля, воздух, вода, огонь. Они не живые, но и не мёртвые. Появились прежде, чем были созданы растения, звери и люди, и останутся после того, как все мы исчезнем с лица земли, – более-менее процитировала учебник я.

– Они живые, – протянул кот, – очень даже живые. Но не в таком смысле, в каком вы привыкли об этом думать. Это не дяди и не тёти, прячущие обычный человеческий мозг под колдовской оболочкой. Они совершенно иные. Чувствуют по-другому, думают по-другому… Собственно, они и не думают, в обычном понимании этого слова. Но желания или, скажем так, стремления у них есть, и связаны напрямую с их сутью. Ты правильно сказала: четыре стихии – основные, но есть и другие, вторичные, родившиеся из переплетения первостепенных. Или как-то с ними взаимодействующие. Стихия Хлада, например.

Последние слова он произнёс эдак буднично, а взгляд был пристальный, пронзительный. Можно подумать, я бы сама не поняла, что про холод речь зашла не просто так, примера ради.

– Хлад работает с тремя стихиями из четырёх. Превращает воду в лёд, сплетает из воздуха северный ветер и промораживает земляной покров. А вот с огнём он не дружит, у них взаимодействия не получается.

– А цель у него какая? – полюбопытствовала я.

Следовало отдать коту должное: рассказывал он так, что заслушаешься, даром что зверь.

– Цель у всех одна: отвоевать себе как можно больше. На этом противостоянии и держится в мире равновесие.

– Что-то у Хлада в последнее время стало слишком хорошо получаться.

Я поёжилась, хотя низкая температура отчего-то не причиняла ни малейших неудобств.

– Так потому что помощники талантливые, – продемонстрировал зубы Барсик.

Вот, честное слово, никогда прежде не видала котов с улыбками, но была готова отдать руку на отсечение, что в данный момент наблюдала именно это. Правда, улыбка вышла довольно-таки зловещей.

– А помощники стихиям нужны, – продолжал зверь-феномен, – даже необходимы. Слишком они сами по себе бесформенны, и слишком отличаются от нас, а действовать-то, как ни крути, приходится в мире дышащих и мыслящих. Вот и вербуют они магов, людей, ну, и других всяких тоже.

– Кошек? – едко уточнила я.

– Вот и нет! – возмутился мой собеседник. Деланно или искренне – кто его разберёт? – Кошки никогда ни на кого не работают. Я, например, сам по себе. С кем хочу, с тем и дружу.

– Однако же меня похитил, потому что приказали, – охотно напомнила я.

– С кем хочу, с тем и дружу, – упрямо повторил Барсик.

– Разве можно с таким, как он, дружить? – спросила я, не пытаясь, собственно, спорить, а просто выражая таким образом свои впечатления.

– Ой, трудно, тру-у-удно! – моментально подхватил кот, страдальчески округлив глаза.

Я машинально почесала его за ушком, и только тут сообразила, что эта скотина (иначе и не скажешь!) успела подобраться ко мне вплотную и пристроить лапы у меня на коленях!

– А ну, брысь отсюда! – рявкнула я, но сгонять зверёныша с кровати всё же не стала, удовлетворившись тем, что он отодвинулся подальше, прервав физический контакт. – Ты на мой вопрос, между прочим, так и не ответил! Кто он такой? Жрец стихии Хлада?

– Не жрец. На эту должность своих претендентов хватает. – Зелёные глаза Барсика сверкнули как-то нехорошо, и причина явно не имела отношения к вынужденному перемещению. – Но мыслишь в верном направлении. Он…ну, что-то вроде вассала.

– Несёт в мир холод и зиму?

– Работа такая.

– Всё-то ты на работу сваливаешь. – Я подозрительно уставилась на кота. – А сам ты кто такой, снежный Барсик? Откуда так хорошо разговаривать умеешь?

– Мама в детстве научила, – огрызнулся тот.

Прижал к голове уши, вильнул хвостом. Плохой признак. Мой вопрос явно пришёлся не по вкусу. Ладно, не так уж мне и важен ответ. Любопытство можно приструнить, а других причин для выяснений, в общем-то, и не было.

– Это настоящий лёд? – сменила тему я, оглядывая окружающую обстановку.

– Настоящий, – пробурчал кот.

– Но почему мне тогда не холодно?

Вот теперь он взглянул на меня с сочувствием.

– Потому что у тебя в глазу льдинка.

– Льдинка? – переспросила я, машинально принимаясь тереть глаз. Мотнула головой, отвела руку. – Но у меня давно ничего не болит. Она, наверное, уже выпала, ну, или просто растаяла.

– Только не эта, – вздохнул Барсик. – Это не обычная льдинка. Скорее кусочек стихии Хлада. Если она кому в глаз попадёт, так просто не выпускает. Да ты и сама говоришь, что не замерзаешь. Хотя, замечу по секрету, температура здесь низкая. Мало кому при такой комфортно. Тебя поддерживает Хлад как обладательницу его частички. Мне помогает шерсть. С такой даже самый лютый мороз не страшен. – Он продемонстрировал свою природную белую шубу, которой несомненно гордился не столько из-за тепла, которое она дарила, сколько благодаря её бесспорной красоте. – А король…на то он и король, чтобы не беспокоиться о таких мелочах.

Я нахмурилась. Складывалось впечатление, что кот опять ушёл от темы и чего-то недоговаривает. Для того, чтобы докопаться до истины, следовало правильно сформулировать вопрос, но в этот момент Барсик решил, что хорошего понемножку.

– Однако же я тебя заболтал. А ведь время позднее, и завтра предстоит начать обучение. Лучше тебе сейчас как следует выспаться. Так что я ухожу. Приду завтра утром, чтобы проводить тебя в зал для занятий.

И он сбежал, даже не дав мне возможности высказаться.

Немного поколебавшись, я скинула туфли и забралась под снежное одеяло. Раз уж льдинка так на меня влияет, что лёд и мороз мне не страшны, можно воспользоваться этим и хоть немного отдохнуть. А все вопросы решать завтра. Пойду с утра к королю и скажу ему самое главное: что становиться его ученицей не собираюсь. И что намерена уйти отсюда, как только появится такая возможность. Разговор обещал быть непростым, но сейчас у меня не было сил досконально продумывать свою речь, оттачивая аргументы, словно боевое копьё. Я просто закрыла глаза и уснула, едва коснувшись головой подушки, которую не так давно облюбовал говорящий кот.

Сны меня посещали непонятные, тревожные, и непривычно быстро сменявшие друг друга. То я гуляла по зелёной лесной поляне, на которую вдруг, посреди лета, стали падать снежинки. Я пыталась их отогнать, но что толку бороться с явлением природы, пускай даже и аномальным. Пейзаж очень быстро стал полноценно зимним. Затем я снова оказалась в нашем доме. Обрадоваться не успела, потому что увидела, будто со стороны, ссору между мной и Каем. Разобрать слова было невозможно, и я не знала, что именно послужило предметом разногласия. Но в том, что это как-то связано со Снежным королём и льдинкой в моём глазу, сомнений не возникало. А потом в небо снова стал подыматься дымок из нашей трубы. Он всё удалялся и удалялся, точнее это меня уносило всё дальше и дальше, а в пытавшихся ухватиться хоть за что-то ладонях оставалась лишь пустота.

– Ну как ты, готова?

– Почти.

Особых способов приводить себя в порядок в моём распоряжении не имелось. Ни сменной одежды, ни гребня, ни уж тем более каких бы то ни было средств для макияжа. Я ограничилась тем, что слегка разгладила брюки и рубашку, обулась, надела свитер и минимально расчесала волосы пальцами.

– Я должен показать тебе дорогу. А то с непривычки здесь, в замке, недолго заблудиться.

– И что тогда? Здесь есть тайные коридоры, в которых прячутся страшные чудовища? – съязвила я.

Впрочем, услышать ответ всё-таки хотелось: а что, если я чересчур оптимистична и, сама того не подозревая, попала в точку.

– Тайные коридоры есть, – сообщил кот, первым проскальзывая в дверь и поджидая, пока я его нагоню. – Но в них никто не прячется. Все чудовища превращаются здесь в ледяные памятники самим себе. Слишком суровые морозы. А те, кто не превращается, ходят спокойно, ни от кого не таясь.

Оставалось только гадать, кого именно он относил к последней категории. Снежного короля? Себя самого? Или кого-то ещё, о чьём существовании я пока даже не подозревала?

По дороге меня ожидал приятный сюрприз. Один из фонтанов вопреки всем ожиданиям работал, и я получила возможность напиться, а заодно умыться пусть холодной, но всё-таки водой. Как следует насладившись процессом, я подняла голову и хорошенько огляделась. Огромный зал представлялся центральной точкой замка, местом, куда сводились самые разнообразные маршруты. Здесь было немало дверей и две широкие лестниц, наверх и вниз, устланные снежными коврами. Вокруг – заледеневшие скамейки и точно такие же застывшие деревья. Несложно было мысленно вернуть последним колышущиеся на сквозняке листья и представить, как по утрам или вечерам под ними собирается множество людей, чтобы поговорить, посплетничать, или просто посидеть и расслабиться, прислушиваясь к мерному течению воды.

Сейчас ничего этого не было. Пустота и тишина. И никакого движения, не считая нашего с Барсиком, да неожиданного журчания незамёрзшей отчего-то воды.

Замок, насколько я могла судить с учётом своего непродолжительного здесь пребывания, был огромным. В целом, для зданий такого класса – ничего удивительного. Но зачем все эти просторы королю, которому вряд ли кто-то составляет компанию, за исключением кота, и который не похож на человека, способного наслаждаться чисто эстетической красотой замороженных комнат и коридоров.

Пока этот вопрос, как и многие другие, оставался без ответа. Меж тем мы с Барсиком спустились на один этаж, открыли очередную дверь и оказались в помещении, без сомнения предназначавшемся для обучения. Об этом свидетельствовали парты – ледяные, как и всё в замке, – и белая доска. Король уже был здесь.

– Сядь, – распорядился он, и я, неожиданно для самой себя, послушно села, хотя собиралась с самого начала потребовать, чтобы меня вернули домой.

– С сегодняшнего дня ты – моя ученица, – объявил хозяин замка.

Говорил он холодно и властно, и я при всём желании не могла понять, какие чувства он в этот момент испытывал. Был ли по-прежнему раздосадован, как вчера? Смирился с неизбежным? Злился на Барсика? Стремился поскорее заняться своими снежными делами, от которых, как на грех, отвлекало моё присутствие?

– Но чему вы станете меня учить? – выразила недоумение я.

– Раздувать метель, замораживать реки, оплетать деревья сетью инея, заносить снегом поля, спускать лавины с гор.

Всё это звучало бы пафосно, не будь его голос таким ровным и безразличным.

Я подняла голову и заставила себя посмотреть прямо в холодные, карие (чёрт возьми, они по всем законам жанра должны быть светло-голубыми!) глаза.

– Я не буду.

Король едва заметно приподнял серебристые, будто тем самым инеем обвитые, брови.

– Я не стану всему этому учиться. Я ненавижу холод. Я не люблю зиму. Я не буду морозить людей, зверей и птиц.

– Ты забыла упомянуть насекомых, – с ледяной насмешкой бросил он. И тут же без всякого сарказма отчеканил: – Тебя никто не спрашивает. Прими как данность. Ты – ученица, через месяц – экзамен. И сдать его – в первую очередь в твоих интересах.