Текст книги "Золушка (СИ)"

Автор книги: Ольга Куно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Фея нетерпеливо притопнула ножкой, что смотрелось несколько странно, поскольку она всё ещё продолжала висеть в воздухе.

– Ну хорошо, так и быть, мы не станем вешать тебе на спину плакат с надписью "КУХАРКА", – язвительно пообещала она. – Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Не хочешь на бал – так и скажи.

– Ну… – нерешительно протянула я. Разумеется, туманные намёки феи вызывали немало вопросов и опасений, но – что кривить душой? – кому из нас не хотелось бы один раз в жизни оказаться с той стороны стены, почувствовать себя на балу гостьей, не скользить вдоль стен, притворяясь бесплотной тенью, а торжественно прошествовать через весь зал, в свете сотен свечей, под звуки восхитительной музыки и гомон беззаботных голосов? В течение одного вечера для разнообразия потанцевать вальс не с Портняжкой, с которым мы как-то разучили этот танец забавы ради, а с кем-нибудь из более поднаторевших на этом поприще придворных или гостей. Вдохнуть полной грудью пьянящий воздух бала, проникнуться ощущением свободы – до озноба, до боли в мышцах, – чтобы назавтра возвратиться к привычным занятиям и сохранить на всю жизнь воспоминания об этом волшебном, удивительном дне. Уверена, ни для одной дамы из высшего общества, ни для одной принцессы королевский бал никогда не значил так много. – Но как ты себе это представляешь? – Я поспешила прикрыть собственное смятение голосом здравого смысла. – У меня даже нет подходящей одежды. Пойти в этом, – я жестом указала на своё перепачканное золой платье, – это всё равно, что повесить на себя табличку.

– Думаю, тут я смогу кое-что сделать.

Откуда ни возьмись, так же, как недавно – яблоко, у феи в руках появилась волшебная палочка, слегка похожая на указку, какую используют гувернёры, обучающие детей знатного сословия полезным и бесполезным для них наукам. Фея направила остриё палочки прямо на меня и, прикрыв глаза, беззвучно зашевелила губами. Я почувствовала, как волосы у меня на голове встают дыбом.

– Эй, ты что собираешься делать? – испуганно спросила я.

Фея открыла глаза и посмотрела на меня с раздражением.

– Ты мне мешаешь, – укоризненно заявила она. – Мне надо как следует сосредоточиться, а я ведь ещё не совсем опытна. – Не дожидаясь моих объяснений, она снова закрыла глаза и принялась беззвучно произносить заклинание.

Не могу сказать, чтобы её слова сильно меня успокоили, но я больше не решалась прервать колдовство. Прошло, должно быть, совсем немного времени, хотя я раз десять успела подумать о том, чтобы бежать прочь без оглядки, когда фея открыла глаза, а с острия палочки беззвучно сорвалась яркая фиолетовая искра. У меня мгновенно потемнело в глазах, голова закружилась, но не успела я толком испугаться, как мир снова начал принимать прежние очертания. Фея торжественно протянула мне круглое зеркальце на длинной ручке, и я поспешила им воспользоваться, стремясь поскорее понять причину самодовольного выражения на её лице.

Женщина, смотревшая на меня с той стороны зеркальной глади, казалась знакомой и чужой одновременно. Толстый слой белил, чрезвычайно модных в высшем обществе, полностью изменил цвет лица, попутно скрыв неровный загар и пятнышки родинок. Губы, напротив, сделались более яркими благодаря помаде нежно-розового цвета. Ресницы, накрашенные какой-то чёрной смесью, стали казаться более длинными и объёмными. Волосы были аккуратно уложены в высокую причёску, закреплённые неимоверным количеством невидимых заколок. Кажется, они стали немного темнее, но, впрочем, такое впечатление могло возникнуть из-за слабого освещения.

Я медленно опустила зеркало, чтобы рассмотреть платье, и лишь спустя несколько секунд сообразила, что для этого не требуется сподручных средств. Платье было великолепно. Белое, воздушное, изящное, совсем не строгое, но в то же время элегантное. Кружевное, юбка расшита жемчугом, но не вычурное, без всяких рюшечек и бантиков. Узкие рукава до локтя, в меру глубокий вырез и, разумеется, корсет. Наверняка светским дамам это изобретение давно уже действует на нервы, но для разнообразия даже забавно.

– Ну, как? – довольно поинтересовалась фея.

– Странно, – выдохнула я, снова поднося зеркало к лицу.

– И это всё, что ты можешь сказать? – фыркнула она. – Ну да ладно, я не из обидчивых. А если честно, то работа бесподобная. У меня такое в первый раз получилось. Только вот, кажется, я про что-то забыла… Ах, да! Ну, конечно же, туфли! Хороша бы ты была, если бы принялась танцевать вальс в этих башмаках.

На ногах у меня и вправду по-прежнему оставались старые стоптанные башмаки, хотя под длинными юбками это не сразу бросалось в глаза.

– Думаю, я всё равно навряд ли решусь танцевать, – призналась я. – Так, посмотрю немного, смешаюсь с гостями, а потом так же незаметно исчезну.

– Это ты сейчас так говоришь, – возразила фея. – А потом будешь готова стоптать хоть три пары башмаков.

– Почему ты так думаешь? – улыбнулась я, бережно разглаживая кружева уже ставшего мне дорогим платья. – Слишком хорошо знаешь, как проходят балы?

– Слишком хорошо знаю тебя.

Она взмахнула волшебной палочкой, я зажмурилась, но на этот раз никаких перемен со мной не произошло. Пара элегантных серебристых туфелек просто появилась у феи в руках.

– Вот, держи, – сказала она, протягивая их мне.

– Спасибо.

– Правда, у них есть один недостаток, – призналась она. – Так, странное свойство. Их сможешь обуть только ты одна. Видишь ли, у них нет фиксированного размера; они ориентированы только на тебя. Так что всем остальным они будут оказываться либо малы, либо велики.

– Ужасный недостаток, – согласилась я. – А я-то как раз собиралась подороже толкнуть их на барахолке. Или сдавать напрокат. Кстати, думаю, желающих было бы немало, – заметила я уже более серьёзно. – Они просто очаровательны. Так же, как и всё остальное. Я очень тебе благодарна, правда!

– Наконец-то оценила, – констатировала фея. – Но всё это не только моя заслуга. Надо признать, что сама девушка не менее очаровательна, чем то, что на ней надето. Я всего лишь позаботилась о соблюдении гармонии. Вот о чём ещё я должна тебя предупредить, – продолжила она, не позволяя мне ни возразить, ни поблагодарить, ни определиться, что из этого следует сделать в первую очередь. – Весь твой наряд, за исключением этих туфель, ровно в полночь исчезнет.

– То есть как – совсем исчезнет?!

– Да, и вместо него на тебе снова окажется твоё старое платье.

– Ах, ну хотя бы старое платье вернётся, – немного успокоилась я. – А почему именно в полночь?

Мне было жаль расставаться с этим необыкновенным платьем так скоро.

– Видишь ли, – фея опустила глаза, – я всё-таки ещё не очень опытная, у меня пока не получается что-то более постоянное. Вот только с туфлями удалось. – Она развела руками, как бы извиняясь.

– Ну что ты, это всё равно прекрасно, – заверила я. – До двенадцати, так до двенадцати. Наверное, это даже слишком долго. Я всё же немного боюсь…

– Чего же?

– А вдруг меня всё-таки узнают? Придворные навряд ли, а если кто-нибудь из лакеев?

План феи был, бесспорно, соблазнителен, а, единожды увидев себя в этом сказочном платье, я едва ли была бы готова отступить, и тем не менее меня не переставали терзать сомнения. Это была бесспорная авантюра, а я никогда не любила авантюр.

– Я понимаю, что с этим макияжем и новой причёской узнать меня нелегко, но всё же…

– Тут дело вовсе не в причёске и не в макияже. Лакеи смотрят на господ совершенно иными глазами, чем на слуг. Поэтому они никогда не признают в светской даме кухарку, и наоборот. Но это не так уж важно. Если ты волнуешься, достаточно будет ещё одного мелкого штриха.

Она в третий раз подняла волшебную палочку. У меня лишь слегка потемнело в глазах на долю секунды, а затем я обнаружила белую полупрозрачную вуаль, прикрывающую верхнюю половину моего лица. Как следует поглядевшись в зеркало, я поняла, что уж теперь меня точно никто не узнает, разве что заподозрит что-то заранее.

– А теперь иди, – сказала фея. – У тебя остаётся не так уж много времени.

– Целых два часа, – возразила я.

– Ну, целых два часа это было или всего два часа, ты расскажешь мне завтра, – ухмыльнулась она. – А сейчас не забудь: ты должна войти в зал через парадный вход, как гостья.

Я кивнула, начиная чувствовать лёгкую нервную дрожь.

Покинув лабиринт узких коридоров через одну из более удалённых дверей, я оказалась в совсем другом коридоре, широком и светлом. Ноги тонули в шерсти мягкого красного ковра, словно в густой весенней траве; платье тихонько шуршало; длинные серьги из какого-то непонятного материала, напоминавшего горный хрусталь, но ещё более лёгкого, издавали слабый таинственный звон всякий раз, когда я поворачивала голову. На входе в зал мне почтительно поклонился церемониймейстер. Распрямившись, он некоторое время стоял с вопросом в глазах, но я по глупости не догадалась, чего от меня ждут, и в конечном счёте он вынужден был спросить вслух:

– Простите миледи, ваше имя…?

Этот вопрос застал меня врасплох, но в голову почти сразу же пришла очередная глупая идея.

– Синдерелла, – церемонно ответила я.

Он выглядел ещё более нерешительно.

– А… титул?

Вот ещё. И так я позволила себя впутать в редкостную авантюру, не хватало ещё заделаться самозванкой.

– Просто леди Синдерелла, – отрезала я, очаровательно улыбнувшись.

Он вежливо склонил голову и, не став долее меня задерживать, громко объявил:

– Леди Синдерелла!

Он отступил в сторону, в соответствии с идеально отработанными правилами этикета, и я вошла в зал. Не думаю, чтобы голос церемониймейстера кто-то услышал среди общего шума и веселья. Как и полагалось, я прошествовала через весь зал к возвышавшимся в его противоположном конце тронам. Толстые ковры сменились теперь идеально гладким паркетом, значительно более подходящим для танцев. Выразив своё почтение глубоким реверансом (очень надеюсь, что он мне удался), я со вздохом облегчения зашагала в обратном направлении.

Как это ни странно, волнение практически сразу сошло на нет, стоило мне оказаться в зале. Увидев принца, по-прежнему окружённого толпой дам, я, помня данное фее обещание, незаметно приблизилась к ним и постепенно смешалась с девицами на выданье.

– Ну, разве может настоящий мужчина так поступить в подобной ситуации? – возмущённо щебетала незнакомая мне девушка в ярко-розовом платье.

– Настоящий мужчина никогда не позволит себе даже оказаться в подобной ситуации, – наставительно заметила более взрослая дама, обмахиваясь огромным чёрно-красным веером.

Оказавшись почти в самом центре толпы, я набрала побольше воздуху в грудь и громко завопила:

– Мамочка-а-а! Таракан!

От последовавших за моим воплем визга и криков захотелось немедленно зажать уши. Дамы бросились врассыпную, брезгливо вглядываясь в пол и в ужасе осматривая собственные юбки.

– Ой! Вот он! – Я вытянула руку, указывая на платье одной из них. – А вот ещё один! – Я повернулась прямо в противоположную сторону.

Леди разбежались по залу в разные стороны, визжа, разглядывая себя и друг другу и хватая за руки мамок и нянек. Про принца все мгновенно забыли. Моё дело было сделано – жалко, что не поспорила с феей на что-нибудь стоящее, например, на волшебную палочку… а впрочем, оно мне надо? Теперь я с чувством выполненного долга позволила себе расслабиться и принялась с интересом оглядываться по сторонам. Разумеется, мне неоднократно приходилось бывать в этом зале, но никогда не в качестве гостьи. Отсюда всё выглядело совсем по-другому. Я стояла, задрав голову, с почти детским восторгом разглядывая огромную шикарную люстру, в обрамлении которой сейчас горела добрая сотня свечей, когда неожиданно услышала совсем рядом с собой голос принца:

– Так где же этот таракан?

Я резко опустила голову, отчаянно борясь с желанием поскорее смыться.

– Какой таракан, Ваше Высочество? – спросила я с самым невинным видом.

– Ну, как же, тот, которого все так испугались. – Он говорил с такой нежностью, словно собирался погладить этого таракана по спинке или почесать за ухом. (Кстати интересно, есть ли у тараканов уши?) А может быть, он хотел посадить это благородное животное в коробок, чтобы и в будущем решать с его помощью любые дипломатические трудности.

– Ваше Высочество, – укоризненно заметила я, – настоящая леди не только не может испугаться таракана, она даже не знает, что это такое.

Принц заметно повеселел.

– То-то они все разбежались!

Понимающе улыбнувшись, я присела в реверансе, завершая таким образом разговор, и собралась продолжить обследование зала.

– Вы позволите пригласить вас на танец?

Я в удивлении остановилась и обернулась к принцу.

– Но мне показалось, что Ваше Высочество не слишком хотели танцевать?

– Я изменил своё мнение.

– А вы об этом не пожалеете?

Помня о собственной неискушённости в танцах, я сильно подозревала, что это была плохая идея.

Принц пожал плечами.

– Пока не пожалею, не узнаю.

Я склонила голову в знак согласия. Такой ответ понравился мне много больше галантных заверений о том, что, дескать, пожалеть о танце с такой очаровательной партнёршей невозможно.

Увы, сама-то я пожалела очень скоро. На четвёртом "раз, два, три", которое я не переставала проговаривать у себя в голове, я всё-таки запуталась и наступила ему на ногу.

– Ох! Простите, Ваше Высочество!

Я подняла на принца испуганный взгляд, но он стоически сделал вид, будто ничего не произошло, и продолжил танец. А вот будь на его месте Портняжка или, скажем, Пончик, точно бы подняли меня на смех!

Постепенно я перестала тщательно следить за каждым своим движением, а, перестав, сразу стала делать меньше ошибок. К тому же принц, в отличие от тех, с кем мне доводилось танцевать до сих пор, действительно хорошо вёл, а в этом случае от женщины требуется совсем немного.

– Вы прибыли издалека? – спросил он вскоре после того, как начался второй танец.

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, пытающийся проникнуть сквозь вуаль.

– Можно сказать и так.

– Откуда именно? Вы живёте в нашем королевстве?

– А вы всегда так настойчиво расспрашиваете тех, с кем танцуете?

– Нет, вы – исключение.

– Почему вы молчите? – спросил он через несколько секунд.

– Пытаюсь понять, хорошо это – быть исключением, или плохо.

– Быть в чём-то исключительным всегда хорошо.

– Не могу с вами согласиться. Быть исключительным в большинстве случаев опасно.

Он некоторое время смотрел на меня, прищурившись.

– Может быть, вы и правы. – И сменил тему: – Как вам нравится погода?

Я пожала плечами, насколько этого позволял ход танца.

– Погода как погода. Тёплая, сухая. Такая стоит уже целый месяц. А мне казалось, что разговоры о погоде вам не слишком интересны, – решилась добавить я.

– Я передумал. Они бывают даже очень полезны. Например, теперь я знаю, что вы живёте именно в нашем королевстве. У наших соседей последний месяц было значительно прохладнее. – В его глазах сверкнул триумфальный огонёк.

Я прикусила губу. А он не так прост, как кажется. С ним надо быть начеку, не то раскусит меня раньше, чем часы пробьют полночь.

– И потом, с вами я готов разговаривать о чём угодно, – сказал он и, подмигнув, добавил: – Даже о белилах и средствах борьбы с загаром.

Я глубоко вздохнула. Он, конечно, был уверен, что я, как дурочка, куплюсь на такое заявление. И, кажется, был не так уж далёк от истины.

– И всё-таки несколько минут назад я готов был поклясться, что вы приехали из-за границы.

– В самом деле? Почему же?

– Во-первых, по тому, как вы говорите. Вы произносите слова немного странно… то есть я хотел сказать, немного иначе, чем местные.

Вот как… Ну конечно. Когда слуги или, скажем, купцы говорят иначе, чем люди из высшего общества, на это никто не обращает особого внимания. Что с них взять? А вот в устах знатной дамы то же самое произношение вполне может сойти за оригинальный заграничный диалект. Вот только что же я не так произношу? Надо будет последить.

– А во-вторых? – улыбнулась я.

– Ваши манеры. Они тоже совсем иные, чем у наших дам.

Вот оно как! Оказывается, полное отсутствие манер может сойти за "совсем иные манеры", при условии что речь опять же идёт о благородной даме.

– На то есть свои причины, – честно сказала я. – И всё же я прибыла не из-за границы.

– В таком случае ужасно странно, что я никогда вас раньше не встречал.

– А вы в этом уверены?

– Разве я ошибся? – нахмурился принц.

– Ну, просто за время нашего разговора вы дважды успели признаться, что изменили своё мнение по тому или иному поводу. Вот я и подумала: а не окажется ли этот раз третьим? – уклончиво ответила я. Не только уклончиво, но ещё и нагло, разумеется. Но, кажется, он счёл такое поведение проявлением "иных манер". Я ничего не имела против такой формулировки.

Он уверенно покачал головой.

– Я бы вас запомнил.

– А может быть, вы просто видели меня в другой одежде?

– Какое значение имеет одежда? – фыркнул он.

– Мужчины всегда так говорят. А на самом деле одежда, причёска и прочая мишура имеет для вас гораздо больше значения, чем вы готовы признаться. В том числе и сами себе.

Какое-то время он молчал, видимо, взвешивал мои слова, примерял к себе; однако молчание затянулось. Под его внимательным взглядом я почувствовала себя неловко.

– О чём вы думаете, принц? – наконец не выдержала я.

– Пытаюсь представить вас в такой одежде, в которой мог бы вас не узнать.

Я вздохнула с облегчением. По тому, как он смотрел, можно было подумать, что он пытается представить меня без одежды вообще.

– Ну и как, успешно? – поинтересовалась я.

Он неопределённо перевёл плечами.

– Вообще-то не очень.

Танец закончился, и музыканты решили дать гостям – вернее, в первую очередь себе, а заодно уж и гостям – короткую передышку. Я восприняла её с радостью, поскольку, говоря откровенно, успела здорово устать. Сказывалось как отсутствие практики (всё-таки танцевать вальс и тому подобное мне приходилось всего несколько раз в жизни), так и целый день работы на кухне. Принц, кажется, заметил моё состояние, поскольку, галантно предложив мне руку, произнёс:

– Вы не хотите немного отдохнуть и прогуляться по парку?

Мы покинули зал, сопровождаемые злыми, завистливыми взглядами девиц на выданье и их матерей. От этих взглядов хотелось спрятаться под непробиваемой бронёй стальных доспехов. Но всё, что у меня было – это тонкий шёлк призрачного платья.

После двадцати минут сумасшедшего кружения приятная прохлада парка оказалась как нельзя более кстати. Двадцати минут? Или получаса? А может быть, больше? Кажется, я потеряла счёт времени, но не беда, до полуночи ещё точно очень далеко, к тому времени мы двадцать раз успеем возвратиться во дворец, а там часы висят на каждом шагу. И все они ходят верно, минута в минуту, за этим здесь принято следить очень тщательно. Так что волноваться не о чем. Да и как можно волноваться, вдыхая удивительный аромат дивных цветов, специально посаженных в этой части парка за их особенное свойство – распускаться именно по вечерам?

Не успела я опуститься на белую скамейку, спинка которой была украшена изысканной резьбой, как откуда-то из тени выступил лакей, держащий в руках поднос с бокалами розового вина. Принц предложил мне бокал, сам отказался, и сделал лакею едва заметный знак. Тот поклонился, насколько этого позволял удерживаемый им поднос, и послушно удалился в сторону дворца. Мы остались одни.

Я почувствовала себя неуютно. На кухарок, вечно перепачканных золой, внимания, конечно, никто не обращал, но горничные рассказывали мне, как порой ведут себя молодые люди из высшего общества в отсутствии старших свидетелей. Некстати вспомнился и тот факт, что вальс ещё до недавнего времени считался крайне непристойным танцем, а степенные матроны и старые девы до сих пор относились к нему с чрезвычайным неодобрением… Я быстро заставила себя успокоиться. Что непростительно для кухарки, вполне позволительно для неизвестной знатной гостьи. В крайнем случае получит по физиономии, и пусть потом попробует меня отыскать.

Мои опасения, похоже, не оправдывались. Кажется, шли минуты, а принц всё стоял напротив скамьи, и не думая садиться. Выработанный за долгие годы инстинкт так и пытался заставить меня вскочить на ноги, но я мужественно держалась. Наконец, не выдержав, спросила:

– Принц, вы стоите, чтобы иметь возможность смотреть на меня сверху вниз?

– А вы всё время смотрите в землю, чтобы не дать мне такой возможности?

Приняв критику во внимание, я подняла глаза. И, чтобы не размениваться по мелочам, стала смотреть на небо. Которое оказалось необыкновенно звёздным; я очень давно не видела ничего подобного. Впрочем, быть может, последнее время я просто слишком редко поднимала голову? Слегка прищурившись, я принялась разыскивать немногочисленные знакомые мне созвездия.

– Вон Меч, – сказала я вслух, указывая на ровную вертикальную линию из четырёх звёзд, которую сверху пересекала "рукоять" из ещё трёх ярких точек. – А где-то недалеко должен быть Кувшин… Но я его, как всегда, не нахожу.

– Вот он, немного выше. – Принц слегка передвинул мою вытянутую руку. – Вот этот незаконченный овал. А здесь – созвездие Рыцаря.

Он не торопился выпускать мою руку из своей. Я понимала, что как хорошо воспитанная леди должна бы запротестовать…но почему-то уж очень не хотелось.

– А вот там, на востоке – созвездие Прекрасной Дамы, – продолжал он. – Сейчас даже можно различить её профиль, хотя две звезды очень тусклые. Она смотрит на Рыцаря, а он – на неё.

– Грустно, – проговорила я, мысленно сложив чёткую картинку из множества светящихся осколков. – Они смотрят друг на друга, но никогда не встретятся. Она застыла над самым горизонтом, а он светится намного выше, далеко-далеко от неё.

– А может быть, им этого достаточно? Просто смотреть друг на друга и время от времени переговариваться?

– В присутствии тысяч посторонних звёзд? – скептически заметила я.

– Может быть, эти звёзды не понимают их языка?

Едва заметно улыбнувшись – мол, кто его знает? – я снова перевела взгляд на грешную землю.

– Скажите, принц, а как случилось, что вы так хорошо разбираетесь в созвездиях?

– О, это следствие скучных и нудных уроков, от которых мне в своё время так и не удалось увильнуть.

– А от многого увильнуть удавалось?

– Я старался, – рассмеялся он. – Но, к моему счастью, мой гувернёр оказался ещё более упрямым.

– И что же, он обучал вас астрологии? – удивилась я.

– Нет. Даже если очень захочу, я не смогу предсказать вам даже самое незначительное событие. Это было частью уроков географии. При помощи звёзд можно правильно определить дорогу.

– А зачем это нужно принцу?

– Ну, принц ведь тоже иногда путешествует. По тем же государственным делам. А как ночью определить направление где-нибудь в море? Или, например, в пустыне, где нет не только мха, но и предметов, с северной стороны которых он мог бы расти?

– Но ведь за принца всё это сделают слуги.

– Высокого происхождения достаточно только во дворце, – серьёзно возразил он. – Во время шторма, в пылу битвы или в глубине огромного враждебного леса люди подчиняются тому, кто чего-то стоит. Тому, кто может вывести их из беды. – Он слегка тряхнул головой. – Но это слишком серьёзный разговор для бала. Давайте сменим тему на что-нибудь более лёгкое.

– Вы в этом уверены? Ну что ж, что вы предпочитаете обсуждать – погоду или самые новые диеты?

Он рассмеялся, я тоже, но в этот момент откуда-то издалека раздался приглушённый звук, словно ударили в гонг к трапезе.

– Что это? – тихо спросила я, уже понимая, каков будет ответ.

– Бой часов, – безразлично ответил принц. – Кажется, полночь.

Я вскочила со скамьи.

– Что с вами? – удивился он.

– Мне надо бежать.

– Куда? Почему? Бал будет продолжаться до утра.

Бом-м-м. Второй удар часов прозвучал ещё более отчётливо, окончательно развеивая волшебство вечернего парка.

– Я… Мне пора.

Подхватив юбки, я бросилась бежать по усыпанной гравием дорожке. Прошло несколько секунд и ещё два удара часов, прежде чем принц понял, что происходит. Затем к своему ужасу я услышала, как он побежал следом.

Меня охватила паника. Что произойдёт, если таинственная принцесса превратится в кухарку прямо у него на глазах? Я не знала. Не знала даже, чего именно боюсь; лишь понимала, что не могу, не должна этого допустить. Я побежала ещё быстрее, споткнулась, с трудом удержала равновесие, а, продолжив бегство, обнаружила, что левая туфелька осталась на дорожке у меня за спиной. Времени возвращаться не было, и, стянув на ходу правую, я помчалась дальше, прижимая её к груди.

Всё же несколько выигранных мгновений не пропали для меня даром. Добежав до конца дорожки, я свернула направо и таким образом ненадолго скрылась у него из виду. Быстро обогнув посеребрённую луной беседку, я пробежала ещё несколько ярдов и притаилась за густыми цветущими кустами. Как раз вовремя. Принц уже показался на дорожке, а у меня знакомо закружилась голова…

Когда я снова открыла глаза, никаких белых кружев и расшитой жемчугом материи уже не было, а было старое коричневое платье с парочкой давно не отмывающихся пятен. Принц пробежал мимо, не останавливаясь; ещё некоторое время я слышала, как хрустит у него под ногами гравий. Сквозь сумасшедшую неразбериху мыслей и чувств где-то в груди отчётливо кольнула совесть. Я ведь всего лишь хотела посмотреть на бал, один раз в жизни станцевать настоящий вальс…

Устало поднявшись на ноги, я опустила туфельку в глубокий карман и медленно проковыляла к дорожке. Стоило мне, повернувшись, зашагать в сторону замка, как сзади снова раздался хруст гравия.

– Эй, постой!

Я вздрогнула, быстро обернулась. Принц поспешно возвращался в мою сторону. В голове беспорядочно гудели обрывки оправданий и объяснений, но все слова не подходили…

– Ты не видела здесь девушку в белом платье? У которой была только одна туфелька? – Вторую туфельку принц держал в руке.

Какое-то время я тупо смотрела на него, не вполне понимая, что происходит.

– Я…да, видела, Ваше Высочество, – пролепетала я наконец, видя, что он начинает терять терпение.

– Куда она пошла?

– Она…она выбежала из парка через эту калитку.

Не произнося больше ни слова, он метнулся прочь. Я прижалась к стволу высокого дуба, стараясь унять крупную дрожь. Он разговаривал вполне нормально, можно сказать, даже был вежлив. Так почему же сердце так больно сжималось от обиды и казалось, будто в груди яростно бьётся загнанная птица, стремящаяся вырваться наружу и улететь за тридевять земель? Фея, юная неопытная фея, что же ты наделала?..