Текст книги "Шпионская сага. Разлом (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Макс вдруг понял, что никак не может заставить себя наклониться и приложить палец к шее. Страх понять, узнать правду сковал его, не давая сделать ни одного движения. Но тут же чья-то другая рука прикоснулась к шее Кристиана.

– Пульс есть… – голос Кунли рядом заставил встрепенуться. Макс тут же рванул вперед, но Кунли остановил его за руку. – Стой! Его нельзя трогать.

Макс медленно повернулся к капитану.

– Прежде чем трогать попавшего под завал человека, надо убедиться, что нет серьезных повреждений. Передвигая, мы можем сделать хуже.

Макс кивнул, Кунли отпустил его руку и медленно подошел к Кристиану. Девочку уже осторожно вытащили, расчистив место рядом. Она вся дрожала, держалась за ногу. Один из мужчин поднял ее на руки и понес с главному костру.

Кунли проводил их взглядом и присел около Кристиана, Макс сел рядом.

– Я уже вижу перелом ноги, – Кунли осторожно касался Кристиана, – но самое главное и самое серьезное, это позвоночник. И голова. Плита упала прямо на спину, фактически приняв на себя всю силу удара. И мне не нравится вот эта гематома на шее. Но пока он не придет в себя, мы не сможем в полной мере понять последствия, – вздохнул капитан, – если придет…

– Но он же не может здесь лежать… – Макс кусал губы. Казалось, последние слова Кунли он не расслышал или не хотел слышать.

– Конечно, нет. – Кунли обернулся к стоявшим за их спинами мужчинам. – Мне нужно что-нибудь, напоминающее носилки, с твердой поверхностью. И толстое одеяло, лучше два.

Мауми, который тоже был среди стоявших около них, сказал несколько обрывистых слов, трое мужчин сорвались с места и побежали куда-то. Кунли снова дотронулся до шеи Кристиана.

– Пульс вроде стабильный, – он повернул голову к Максу, – но это может ничего не значить. Мы должны понимать, что перелом ноги может оказаться самым малым по сравнению с другими последствиями. Начиная от перелома позвоночника и заканчивая травмой головы.

В этот момент показались мужчины, которых Мауми отправил за носилками. Из толстой дубовой двери и нескольких труб они соорудили достаточно большие и удобные носилки.

– Сюда, – Кунли показал на место около себя, повернул голову к Максу, – нужна будет ваша помощь. Только осторожно и никаких резких движений.

Макс кивнул, поднялся, давай возможность поставить носилки как можно ближе к Кристиану.

– Перекладываем медленно, аккуратно. Перелом на второй ноге, на которой он лежит сейчас. Поэтому сначала осторожно переворачиваем на спину, стараясь, чтобы позвоночник не двигался. Нужны будут еще пару рук, – повернулся он к Мауми.

Тот махнул рукой одному из мужчин и вместе с ним подошёл к Кунли и Максу.

– Надо закрепить шею, чтобы не допустить смещения позвонков, если есть повреждения, – Кунли осмотрелся в поисках чего-нибудь подходящего.

– Пойдет? – Мауми протянул ему свернутую в жгут куртку.

– Пойдет. – Кунли взял куртку и поднял глаза на сидящих у носилок мужчин. – Значит, Макс, – он протянул ему куртку, – ты держишь голову и шею. Следи, чтобы они не поворачивались, проложи мысленную линию от затылка к плечам, она должна всегда быть прямой, понимаешь, о чем я? – Макс кивнул, взял куртку и придвинулся ближе к голове Кристиана. – Мауми, на вас руки. Опять же линия плеч должна быть прямой. Проще говоря, мы с вами все должны действовать одновременно, чтобы не было такого, что кто-то повернул раньше других. – Все кивнули, Мауми подвинулся ближе. – Вы, – Кунли посмотрел на третьего мужчину, – держите ноги вверху. Я – внизу. Макс, сначала плотно приложи куртку к шее, но не нажимай, просто следи, чтобы голова не запрокинулась. На счет три одновременно поворачиваем и перекладываем на спину на носилки. Все всё поняли?

Три кивка головы.

Макс замер, успокаивая вдруг задрожавшие руки. Кунли смотрел на него и терпеливо ждал. Наконец, Макс поднял на него глаза, капитан кивнул.

– Раз.

Все дотронулись до назначенных им частей тела Кристиана.

– Два.

Макс приложил куртку, одной рукой придерживая голову, второй коснулся плеча.

– Три.

Сработано было идеально. Четыре движения слились в одно.

– Отлично. – Кунли поправил одеяло под Кристианом. – Надо перенести его к костру. Поднимать осторожно, без резких движений. По одному на каждую ручку.

Все те же четверо, все на тот же счет «три».

Дилан подскочил, они еще не подошли к костру, даже не видя еще, что произошло. Когда увидел, что на носилках Кристиан, вздрогнул, посмотрел на Макса.

– Детей из разрушенной школы вытаскивали. Одну девочку зажало. Он полез…

Что там произошло? Почему плиты вдруг сложились? Макс не знал, да и какое это имело значение сейчас.

– Найдите мне палки или что-нибудь, из чего можно сделать шину. – Кунли присел рядом с Кристианом, носилки поставили на землю около костра. – Надо зафиксировать перелом на ноге.

– Откуда вы все знаете? – Макс, хоть и проходил основы оказания первой помощи, все равно не знал всего в том объеме, как Кунли, уверенные и четкие действия которого выдавали приличный опыт.

– Я, хоть и полицейский, но с медицинским образованием. Прежде чем пойти в полицию, три года работал в Центре катастроф Манилы. – Кунли взял из рук одного из мужчин две толстые ветки и найденный в развалах аптечного пункта жгут, закрепил ветки вокруг ноги Кристиана. – Ну вот… больше мы, к сожалению, ничего не можем пока сделать…

– И что теперь? – Макс посмотрел на него.

– Ждать. – Кунли поднялся и повернулся к нему. – Когда придет помощь. Когда он очнется. Когда будут какие-то изменения в его состоянии.

– А долго он может…

– Быть без сознания? – Кунли вздохнул. – Мы не знаем, какие у него повреждения… А то, что они есть, это сто процентов. Падение на спину и голову трех бетонных плит не может пройти бесследно.

Макс вздохнул, он и сам это понимал.

– Поэтому при самом плохом исходе… – Кунли покачал головой, – есть вероятность, что он уже… мертв…

– Но сердце же…? – Макс вздрогнул и повернулся к капитану.

– Да, сердце бьется, сердце живо, но мы не знаем, жив ли мозг. Это могут сказать только врачи или он сам, если очнется.

Макс прислонился к обугленному дереву, не зная, каким богам молиться… Кунли наклонился к стоящему рядом покореженному ведру, зачерпнул воду и несколько раз сполоснул лицо. Видимо, только что принесенная из колодца, почти ледяная, она заставила вздрогнуть, освежила тело и мысли.

– Вот что, – поднявшись, оглянулся на Дилана и Макса, – кто-то должен остаться с ним и внимательно следить за его состоянием. Несмотря на жару, он может начать мерзнуть, этого нельзя допускать. Поэтому второе одеяло наготове. А нам надо дальше продолжать разбор завалов. Говорят, еще слышали голоса под домами.

– Ты оставайся, – Дилан повернулся к Максу, – я уже и подремал, и отдохнул. Я пойду с капитаном, а ты оставайся.

Макс кивнул. Чего врать, не только его тело, вся его сущность до сих пор дрожала, никак не в состоянии принять произошедшее. Хотелось отмотать время назад.

Так быстро рассвет? Джоанна смотрела в небо, которое постепенно меняло цвет, из темно-серого становясь дымчатым, что-то периодически мерцало. Господи… Нет, это не рассвет. Это… Джоанна открыла окно, в бунгало ворвался долгожданный ветер. Ветер, который все так ждали, который рассеивал пепельную завесу над островом, а значит, давал надежду, что, наконец, можно будет пролететь на пострадавшей южной частью и найти место для посадки. А значит, начать поиски.

Была бы ее воля, она бы отправилась туда прямо сейчас. Все равно сна не было ни в одном глазу. Она честно попыталась подремать, но сон не шел. Стоило закрыть глаза, как она видела Кристиана. Он просто молча смотрел на нее. Странное ощущение двоякости и пугало, и давало надежду. Джоанна чувствовала, что он словно где-то между. Между небом и землей, между жизнью и смертью. А между ними сейчас был полукилометровый разлом.

Джоанна крутила в руках телефон. Три часа ночи – причина не позвонить лейтенанту? В обычной жизни – да, но не сейчас. Джоанна начала набирать номер полицейского, который тот сам ей дал для связи, как телефон вдруг завибрировал в ее руках. Дремавшая Одри тут же поднялась на кровати, замерев, посмотрела на Джоанну. Увидев, что и Эмилия зашевелилась, Джоанна включила громкую связь.

– Мадам Рокье?

– Да.

– Фил О Дэйли, помните меня?

– Конечно, лейтенант. Вы видели, туман рассеивается.

– Именно поэтому я вам и звоню. Я сразу понял, что вы женщина решительная, не из тех, кто просто сидит и ждет. Через полчаса мы вылетаем на поиски, решили не ждать до утра, не терять время. Кто знает, может минуты нашего промедления для кого-то станут роковыми. Полетите с нами?

– Конечно! – Джоанна подскочила, сердце забилось в груди. – Прошу вас разрешить миссис Броншайн тоже полететь, она врач, может быть полезна.

– Хорошо, я заеду за вами обеими через пятнадцать минут. Сможете подойти к центральному корпусу?

– Да.

– Тогда до встречи.

Джоанна выключила телефон и повернулась к Одри и Эмилии.

– Летите. – Эмилия села на кровати. – Если встретите Дилана, просто скажите… – ее голос задрожал.

Джоанна подошла и села около нее. Ничего не сказав, обняла.

Они стояли и смотрели, как лопасти вертолета еще больше разгоняют туман. Когда, поднявшись уже с ними на борту, вертолет сделал разворот и стал набирать высоту, на востоке показались первые робко пробивающиеся сквозь рассеивающийся пепел лучи солнца.

Макс сидел и не сводил глаз с Кристиана. Так хотелось думать, что он просто спит. Но ссадины на лице, затянутая шиной нога, куртка под шеей снова и снова возвращали Макса на несколько часов назад. Периодически он проверял пульс, потому что порой казалось, что Кристиан не дышит. Но пульс был, бился, как билась сейчас в Максе надежда. За эти несколько часов Кунли и Дилан два раза возвращались к ним, капитан проверял Кристиана. Лучше не было, но и ухудшений тоже не было.

– Разобрали еще два дома, – Кунли подошел и присел на камень, зачерпнул воды из ведра, умылся, – трое живы, пятеро погибших.

Дилан присел рядом, просто опустив голову, повернув ее в сторону Кристиана.

– Как он? – поднял глаза на Макса.

– Так же… – Макса больше всего бесило то, что они теряют драгоценное время, Кристиана срочно надо было в больницу, а все, что они могли, это сидеть и ждать.

Макс наклонился и поправил сдунутое ветром одеяло, которым накрыл Кристиана, когда почувствовал, что его руки стали холодными.

Стоп. Сдунутое? Ветром? Ветер… Ветер! Макс поднял голову. В уже светлеющем небе еще сверкали последние звезды, готовые уйти на покой и уступить место дню. Ветер! Это значит, их, наконец, начнут искать!

– Нужно разжечь дополнительные костры! – Макс повернулся к Кунли и Дилану. – А еще лучше кострами выложить крик о помощи!

– Хорошая мысль… – Кунли поднялся, оглядываясь по сторонам. – Сгребите туда, – показал в сторону достаточно большого куска свободной земли, – побольше веток. Любых! Больших, маленьких!

Через пять минут они вдвоем с Диланом плюс еще пять дополнительных пар рук выкладывали на земле SOS. Макс, не отходя от Кристиана, затаив дыхание, наблюдал за ними. Они еще не закончили, как вдруг послышался звук. Новый. Долгожданный. Звук… разрезающего лопастями воздух вертолета. Все замерли, Макс поднялся, и тут из-за скалы показался вертолет, который начал медленно опускаться. Еще не затихли движения винтов, а сидящие в вертолете люди уже выскакивали из него. И тут Макс аж открыл рот, и в горле встал комок.

Когда они подлетели к разлому, у Джоанны вздрогнула каждая клеточка ее тела. Такого она никогда раньше не видела. Это было величественно, красиво и ужасно одновременно. Лава еще не застыла до конца, медленно перекатывалась, словно огненная река в аду. Впрочем, то, что они увидели, перелетев на южную часть, иначе, как адом, и не назовешь. Выжженная земля, разрушенные скалы, вырванные с корнем вековые деревья, пальмы с висящими на них водорослями в километре от берега.

– Бери курс на Анахао! – крикнул капитан спасателей Винс Джонс пилоту.

Вертолет был большой, из спасательного отряда, легко вместивший десять человек. Кроме Джонса, лейтенанта О Дэйли, Джоанны, Одри и еще одного врача, остальные были спасателями.

– Отсюда минут пять лету! – перекрикивая гул винтов, крикнул пилот. – Вон уже видно город!

Точнее то, что от него осталось… Джоанна и Одри переглянулись с лейтенантом и посмотрели вниз. Судя по масштабам разрушений, город был не маленький.

– А людей много спаслось, – рассматривая снующие по земле точки, сказал капитан Джонс, – вон какие молодцы, даже огонь смогли раздобыть.

– Капитан, – лейтенант тронул главу спасателей за плечо, – смотрите туда!

Повернув головы, они увидели на земле множество маленьких костров, уже почти сложившихся в слово SOS. Пока что готово было SO и часть третьей буквы.

– Садись рядом, там есть место! – показал пилоту капитан, тот кивнул и начал посадку.

Джоанна и Одри замерли, по мере приближения к земле на их лицах ожидание сменилось радостью и тут же омрачилось неопределенностью, потому что они увидели то, о чем мечтали, но лишь отчасти.

Выскочив из вертолета, Одри замерла, не обращая внимания на летящие в лицо от поднимаемого останавливающимися винтами ветра волосы, которые лезли в рот, нос, глаза. Все равно ее глаза видели и одновременно отказывались видеть… Она сделала шаг и, вдруг сорвавшись, побежала вперед, повисла на его шее.

Он не мог поверить своим глазам. Его белокурый ангел замер на мгновение и вдруг полетел к нему. Макс поймал Одри, обнял, уткнувшись в ее волосы, вдохнул их аромат, смешанный с запахом гари, земли, солнца. Но тут же отпустил, смотря за ее плечо. Джоанна стояла у вертолета и смотрела на него, в глазах читался немой вопрос. Он не стал ничего говорить, просто сделал шаг в сторону.

Едва Макс отошёл в сторону, как у Джоанны, словно камень, все рухнуло куда-то вниз. Она не помнила, как дошла, добежала, долетела. Замерла. Опустилась на колени, коснулась рукой его лица. Теплый… Значит, живой.

Одри села рядом, мягко отстранила Джоанну в сторону, присевший с другой стороны Макс обнял ее за плечи. Одри склонилась над Кристианом, второй врач подоспел на помощь, к ним тут же подошел Кунли.

– Капитан Джошуа Кунли, – представился он им, – накрыло плитами, когда детей из завалов вытаскивали.

Джоанна вздрогнула. Она смотрела, как Одри и врач спасателей осторожно осматривали Кристиана. Макс молча обнимал ее за плечи, поглаживая их.

– Вы молодец, – врач поднял на Кунли голову, – все сделали правильно. Что я могу сказать… – врач повернулся к Джоанне, та посмотрела на Одри, и лицо ее не обещало ничего хорошего. – Мадам Рокье, у вашего мужа перелом позвоночника, сильная гематома затылочной части черепа. Есть ли внутренне кровотечение, скажет только томография. Надо скорее отвезти его в город. Капитан! – врач подозвал Джонса. – Вызовите нам срочно реанимационный вертолет. И пусть нейрохирурги готовят операционную.

– Он будет жить?

– Не знаю.

Джоанна пошатнулась, если бы не Макс, наверное, упала бы. Ее тело стало свинцовым, тяжелым, руки и ноги не слушались. Но она понимала, что должна взять себя в руки. Она нужна ему.

– Мадам Рокье, – врач подошел к ней, – я буду с вами откровенен, потому что все равно скоро все станет ясно. Вы должны быть готовы.

– К чему? – вздрогнула она.

– К тому, что так или иначе это не останется без последствий. Не получится отлежаться в реанимации, а потом встать и уйти. В лучшем случае это месяцы тяжелого, мучительного восстановления. В худшем…

– Мы будем бороться! – прервала его Джоанна. – Есть же новые способы лечения, методики!

– Я не об этом,– врач опустил глаза, – поверхностного осмотра мало, чтобы сказать, нужен более детальный осмотр, но…

– Джоанна, – Одри подошла к ней и взяла ее руки в свои, – есть вероятность, что Кристиан уже… мертв.

– Что? – она переводила взгляд с Одри на врача, потом на Макса и обратно. Стоявший неподалеку незнакомый ей мужчина, которого похвалил врач спасателей, вздохнул и сел на камень, качая головой.

– Томография, которую обязательно сделают в больнице, и которая даст нам полную картину, может показать, что повреждения мозга слишком серьезны. Простыми словами, тело, сердце живы, а мозг уже мертв. Но без сканирования этого никто не скажет.

– И что… тогда уже ничего нельзя будет сделать? – Джоанна посмотрела на подругу, прикусила губы, держась из последних сил.

– Ничего.

Джоанна освободилась из рук Макса, тот не сдал ее удерживать. Она подошла и села на землю около Кристиана, поправила волосы на лбу. Наклонилась к нему и коснулась губами губ…

Все стоявшие рядом молчали. И лишь все усиливающийся звук подлетающего вертолета нарушил эту гнетущую тишину. Кристиана осторожно переложили на специальные носилки и погрузили в вертолет. Сесть в него, кроме врача, разрешили только Джоанне. Макс и Одри стояли, обнявшись и провожали взглядом улетающий вертолет.

– А знаешь… – тихо сказал Макс, – я бы сейчас всем дьяволам душу продал… только бы он выжил.

========== Я за тебя молюсь… ==========

– Да, господин президент. Спасибо… Нет еще пока. Хорошо. Конечно…

Джоанна выключила телефон и откинула голову на подлокотник дивана. В окно ярко светило солнце. Свежий ветер разогнал над островом пепельную завесу, возвращая его к жизни. А ее жизнь сейчас сосредоточилась там, за огромными белыми дверями операционной нейрохирургического отделения. В коридоре отделения было пусто, она одна. И тишина… Убийственная, гнетущая тишина.

Она снова и снова складывала руки, закрывая ими лицо. И молилась. Только об одном. Вдруг зазвонил телефон. Посмотрев на экран, она прикусила губы. После шестого звонка все же ответила.

– Да, Саша.

– Только не ври мне, ладно? – тихий голос на том конце. – Что они говорят?

– Пока ничего. – Джоанна снова откинулась на спинку дивана. – Обследуют. Имеет ли смысл вообще… что-то делать…

– Имеет. Слышишь? Скажи им! Имеет! – Сашин голос зазвенел. – Я точно знаю. Ты главное не сдавайся! И ни в коем случае не подписывай бумаги на отказ!

– Конечно, нет! Как ты узнала? – впрочем, глупый вопрос… Все же знали, как Саша чувствовала Кристиана. И Джоанна знала, что лишь проблемы со связью из-за землетрясения не позволили той позвонить раньше.

– Во-первых, я его чувствую. Во-вторых, по всем новостям были репортажи о землетрясении. И я сразу поняла. Я пыталась вам дозвониться все это время. И вот только сейчас… У меня было ощущение, словно его прижало чем-то тяжелым. Я последние сутки не могла с кровати встать, такая тяжесть во всем теле.

– Его накрыло бетонной плитой, когда они детей из разрушенной школы доставали.

– Теперь понятно… Джоанна…

– Да, милая?

– Держись… ты нужна ему. Только ты сейчас его ниточка между этим миром и…

– Я знаю. Береги себя, я позвоню…

Гудки в трубке. Пелена в глазах. «Господи… все, что угодно, только не забирай…»

– Джоанна!

Она открыла глаза. От дверей к ней быстрыми шагами, почти бегом, шли Макс и Одри.

– Что вы здесь делаете? – Джоанна повернулась к Максу, он сел рядом с ней на диван, Одри с другой стороны. – Тебе бы отдохнуть, в себя прийти.

– Какой, к черту, отдых… – Макс прикусил губу. – Что-нибудь известно?

– Пока ничего. – Джоанна снова посмотрела в сторону операционной. – Они сказали, пока мы летели, что сначала обследуют, чтобы понять общую картину. Потом уже будут решать.

– Может, позвонить президенту? Пусть найдет лучших врачей! В конце концов, Кристиан не какой-то там…

– Президент уже в курсе, – прервала его Джоанна, – он звонил. Сказал, что сюда летит врач из Сингапура, доктор Рахмашад Сади, один из лучших нейрохирургов мира. – Джоанна сжала руки в кулаки и прижала к губам. Одри приобняла ее за плечи.

В тот же самый момент распахнулись двери лифта. Все трое повернули голову в его сторону. Из лифта вышли двое мужчин – один лет пятидесяти яркой азиатской внешности, второй – европеец лет сорока.

– Жан!? – Джоанна аж поднялась с дивана и подошла к второму мужчине. Первый, не останавливаясь, бегом направился в операционную. – Что ты здесь делаешь?

– Я был в Сингапуре на день по работе, а тут звонок президента… – Жан взял ее за плечи, она вдруг заплакала, он крепко обнял ее. – Джоанна, я пойду туда. Держись…

– Жан! – тот обернулся к ней, стоя уже в открытых дверях. – Пожалуйста… Верни мне его…

Ничего не сказав, Жан закрыл дверь. Макс поднялся и подошел к Джоанне, обнял ее со спины.

– Это Жан, друг Кристиана и бывший главврач президентской клиники.

– Милая, – Одри тоже подошла к ней, взяла за руку. – Может, это знак? Надо верить.

Джоанна кивнула и снова вернулась к дивану. И снова не отрывая глаз от белой двери. И снова молитва за молитвой.

Сколько прошло времени? Она не спала, но сознание и мысли словно ушли в параллельный мир, где-то между реальностью и мечтой. Вдруг дверь открылась, и к ним вышел Жан. Он был уже в медицинском халате и держал в руках какие-то бумаги. Джоанна сразу вспомнила слова Саши. И по мере того, как Жан приближался к ним, ее сердце все ниже и ниже падало.

Когда он подошел и, придвинув стул, сел напротив нее, она лишь смотрела на него, зажав рот рукой и молчала. Потому что держалась из последних сил.

– У меня две новости. Хорошая и плохая. – Жан положил папку с бумагами на колени и посмотрел на нее. – Хорошая. Томография показала, что внутреннего кровотечения нет. Это значит, мозг жив.

Макс выдохнул, Одри сжала руку Джоанны.

– Плохая новость. – Жан смотрел Джоанне в глаза. – Гематома в затылочной части слишком большая. И она растет. Из-за этого растет внутричерепное давление. Доступными словами, кровь образовала сгусток, который, увеличиваясь, давит на костную часть, вынуждая ту смещаться. Если костная ткань проникнет в мозг…

Джоанна вздрогнула, задрожала.

– Все происходит слишком стремительно. И у нас только один выход. – Жан помолчал секунду и продолжил. – Необходимо уменьшить давление и удалить гематому.

– Трепанация? – вдруг прошептала Одри.

Джоанна резко повернулась к ней, ты сидела с полуоткрытым ртом, качая головой.

– Да. Трепанация черепа. Одна из самых тяжелых и самых сложных операций. – Жан взял Джоанну за руки, она повернула к нему голову. – Послушай меня. Никто не даст тебе никаких гарантий. Произойти может все, что угодно. Это мозг. Вмешательство в него всегда связано с огромным риском. Но без этой операции он либо умрет, либо впадет в кому, которая может продлиться годами. Тебе решать. – И Жан протянул ей бумаги. – Это разрешение на операцию, без него мы не можем ее делать. А по закону ты принимаешь решения в том случае, когда он сам не может решать.

Джоанна взяла бумаги, ручку, подняла голову на Макса, Одри, посмотрела на Жана. Занесенная над бумагами рука замерла. Джоанна выдохнула и подписала, протянула бумаги Жану.

– Я буду ассистировать доктору Сади, – он взял бумаги и встал, – и держать тебя в курсе. Поверь, мы сделаем все, что сможем.

Дверь снова хлопнула. Джоанна откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. И снова губы зашептали неслышные слова.

Стрелки часов отмеряли минуту за минутой, складывая в часы. Она все также сидела, не сводя глаз с двери. Макс и Одри молча сидели рядом. И только почти через пять часов дверь снова открылась.

Джоанна поднялась навстречу вышедшему из нее Жану.

– Операция прошла успешно. Нам удалось удалить гематому и стабилизировать давление. Это первая маленькая победа. – Жан взял ее холодные дрожащие руки в свои, сжал их. – Но это только начало, первый шаг.

– Что теперь?

– Теперь надо понять, что с позвоночником. Сейчас ему делают МРТ, чтобы оценить степень повреждения. И я должен тебя предупредить. Мне очень тяжело тебе это говорить, но я почти уверен…

– Он не сможет ходить? – Джоанна посмотрела на Жана. Тот вздохнул, посмотрел куда-то рядом в стену, потом снова повернулся к ней.

– Это в лучшем случае.

Ноги подкосились. Макс поймал ее, уже готовую рухнуть.

– Большая вероятность, что он будет полностью парализован. – Жан вздохнул. – Мы, конечно, попробуем что-нибудь сделать, отвоевать хотя бы руки, учитывая, что повреждены позвонки ближе к поясничной части позвоночника. Но боюсь, что ноги…

– Мы справимся… – тихо ответила она, – только бы он был жив.

Жан не успел ей ответить, дверь операционной снова открылась, и его позвали.

Макс открыл дверь. Мерное пищание приборов нарушало тишину палаты. Прошло три часа с тех пор, как к ним после очередных почти шести часов второй операции вышел Жан и сказал, что они сделали все, что смогли. И теперь все в руках Бога.

– Давай, – Макс поставил на столик у диванчика поднос, – ты должна поесть. Ты нужна ему сильная.

Джоанна повернула к нему голову, кивнула. Наклонившись, поцеловала Кристиана. Если бы не размеренно двигающаяся амплитуда на мониторе, живым его можно было назвать с большой натяжкой. Бледный, с перебинтованной головой, весь увешанный какими-то проводами. Но главное – живой. Врачи робко говорили о том, что скорее всего угроза жизни миновала. Но какой будет эта жизнь… Это станет ясно, лишь когда он придет в себя. Когда это случится, никто не мог сказать. Может, через сутки, может, через месяц.

Несмотря на снятую угрозу для жизни, перевозить его врачи пока не рекомендовали, а потому Джоанна согласилась оставить его в больнице Манилы. Доктор Сади сказал, что он понаблюдает за ним несколько дней и, если состояние будет стабильным и не будет ухудшений, он вернется к себе в Сингапур, но будет на связи. Жан же пообещал, что останется с Кристианом на все время и вернется в Париж только вместе с ними.

Сейчас Жан как раз был на консилиуме, который собрали, чтобы проанализировать результаты обследования, проведенного уже по результатам операций.

Джоанна поднялась с кровати и пересела на диван, поставила поднос на колени. Макс сменил ее, присев поближе к кровати.

– Пока новостей нет? – спросил, не оборачиваясь.

– Ждем Жана, – аппетита не было совсем, но Макс был прав, ей впереди понадобится много сил, борьба предстоит непростая. Но ее это не пугало. Главное, он жив. Все остальное они преодолеют. – Только что-то долго он…

Джоанна посмотрела на часы. Конечно, случай непростой, но третий час консилиума… Не слишком ли даже для их ситуации? И как раз в этот момент открылась дверь, и вошли Жан и Одри. Джоанна отставила поднос и поднялась ему навстречу. Они встретились у кровати.

– Значит так, – Жан посмотрел на нее, потом на Макса. – Чтобы быть уверенными в своих выводах, мы отправили результаты послеоперационных обследований в Израиль, ведущему нейрохирургу мира Цви Раму.

– Там что-то серьезное? – Джоанна тронула Жана за локоть.

– Вся его ситуация серьезная. Поэтому прежде чем что-то говорить тебе и потом ему, мы должны быть уверены, что сделали все, что могли, все, что зависит от медицины.

Жан подошел ближе к Кристиану и внимательно посмотрел на показания приборов.

– Все стабильно и на данный момент ничто не мешает ему прийти в сознание. Так что ждем, это тоже многое прояснит.

– Жан, – Джоанна подошла к нему, повернула его к себе, внимательно посмотрела в глаза, – скажи, ты сам что думаешь? Ты знаешь его лучше всех них, какими бы ведущими они ни были. Ты знаешь его характер.

– Давай все же подождем. – Жан направился к двери.

– Ты не веришь в него?

– Верю. – Жан остановился в дверях, повернулся к ней. – Если бы не верил, то сразу бы тебе сказал, что надежды нет. Что в лучшем случае он на всю жизнь останется прикован к инвалидному креслу. Но если есть хотя бы тысячная доля шанса, я должен об этом знать.

Джоанна лишь молча кивнула. Жан вышел из палаты. Джоанна вернулась в кресло, отодвинула остывший обед. Одри подошла и присела перед ней на корточки.

– Я не буду говорить, что понимаю тебя. Потому что никто сейчас не сможет тебя понять в полной мере. Но я знаю тебя. Знаю Кристиана. Вы будете пытаться использовать и нулевой шанс. Поэтому я, Макс… мы можем только обещать вам, что всегда будем рядом. Мы тут подумали… – Одри повернулась к мужу, Макс кивнул. – Мы решили переехать во Францию. Макс уже отправил заявление на увольнение. Мы хотим всегда быть рядом с вами.

– Ребята… – шокированная Джоанна переводила взгляд с Одри на Макса и обратно.

– Без работы я не останусь, – Макс поправил перепутавшиеся провода аппарата ИВЛ. – Но я не смогу жить далеко от него. Он мне больше, чем друг, больше, чем брат. Он – часть меня. И я должен быть рядом. Срывы будут. Я знаю. У него, у тебя. Ты не должна одна со всем этим справляться. Поэтому мы будем рядом.

– Спасибо… – Джоанна не знала, что еще сказать. Посмотрела на Одри, на Макса и снова придвинула к себе холодный обед. Она нужна ему. Впереди непростая борьба.

Как-то уже свыкнувшись и приняв происходящее, как неизбежное, Джоанна в какой-то степени даже успокоилась. Она понимала, что нужна будет Кристиану именно спокойная и уверенная в том, что они справятся с любой ситуацией. В тот день ответа из Израиля не пришло. Но Джоанна уже не вздрагивала из-за каждого открытия двери и не замирала при появлении кого-то из врачей. Сначала узнать врага в лицо, а потом уже думать, как с ним бороться.

Вечер следующего дня наступил незаметно, замаскировавшись под легкую облачность. По подоконнику застучали капли дождя. Джоанна приоткрыла окно, впуская свежий воздух, и задернула жалюзи. Макс и Одри ушли в кафе больницы поужинать. Она уже как-то привыкла к тому, что они все это время вместе с ней жили в палате, ночевали тут же.

Джоанна подошла и присела на кровать. Поправила подушку, коснулась рукой его лица. Задержалась на виске, заметила новые седые волосы, погладила, вдруг улыбнувшись. Наклонилась и поцеловала, запустив руку в волосы. Положила голову рядом на подушку и даже не сразу услышала, как открылась дверь. Лишь после тактичного покашливания поднялась и повернулась на звук.

Жан стоял у двери и держал в руках папку. Одного взгляда на его лицо Джоанне было достаточно. Но на удивление она спокойно поднялась и подошла к нему.

– Убери, – просто сказала она, – я не хочу ничего знать. Мне плевать, что там написано, какой бы светила медицины это не сказал.

– Джоанна, – Жан дотронулся до ее руки, – ты должна знать, что…

– Я знаю одно. Я люблю его. Мы справимся.

– Ты понимаешь, что бывают ситуации, когда просто ничего нельзя сделать. Думаешь, мне хочется говорить ему, что он никогда, никогда не сможет ходить? Что ему придется свыкнуться с этой мыслью и научиться жить с этим?

– Жан, ты замечательный человек и врач. Но ты не знаешь его и меня так, как я. Если все и будет так, как ты говоришь, мы научимся жить с этим. Но никогда не перестанем бороться, каждый день, каждую минуту. Вместе.

– Ты удивительная женщина, – Жан покачал головой. – Прости…